Входившая в список Forbes, считает «очередным бредом» возбужденное в отношении нее, а также неустановленных лиц уголовное дело по статьям «нарушение тайны телефонных переговоров» и «подделка документов» (ч. 2 ст. 33, ч. 1 ст. 138 и ч. 1, 2, 3 ст. 327 УК РФ). Об этом предпринимательница заявила Business FM, комментируя информацию, которую сообщило РБК 22 сентября.
По мнению Миримской, новое уголовное дело было инициировано ее бывшим гражданским мужем Николаем Смирновым , который находится в международном розыске в рамках дела, возбужденного по статье 127.1 УК РФ («торговля людьми»). Это дело связано с похищением ее новорожденной дочери Софии.
«Это уголовное дело - очередной бред, - сказала Ольга Миримская. - Но все достаточно просто. Есть дело о торговле людьми, в котором обвиняемыми являются совладелец компании «Золотая корона» Смирнов и его подельники. Им грозит до 12 лет лишения свободы. Данное дело доказанное, а преступники не хотят в тюрьму. И если они считают, что инициированная за деньги «заказуха» поможет им с их основным уголовным делом, то они ошибаются, не поможет».
Миримская отметила, что расследование дела, по которому она является потерпевшей, завершено. В нем фигурируют пятеро человек. Трое из них - Николай Смирнов, суррогатная мать Светлана Безпятая и юрист Василиса Маскаева - находятся в розыске. Еще двое - муж Безпятой Николай Безпятый (заключен в СИЗО) и помощница Смирнова Юлия Манаенкова (находится под домашним арестом) - знакомятся с материалами дела. После нового года дело планируется направить в суд.
Адвокат Александр Чернов , представляющий интересы Миримской, сообщил радиостанции, что обжаловал в Чертановском суде Москвы дело о нарушении тайны телефонных переговоров. По его словам, в нем Миримскую подозревают в незаконном получении у операторов сотовой связи информации о телефонных разговорах адвокатов Смирнова. «Оно было возбуждено 15 декабря Следственным управлением по Южному округу Москвы ГСУ СК России незаконно, с нарушением территориальной подследственности по заявлению адвокатов Смирнова», - сказал Чернов.
Флэшку, на которой были телефонные номера и данные биллинга, следователи изъяли в ходе обыска дома у Ольги Миримской в поселке Николина Гора в сентябре этого года. При этом следственные действия проводились в рамках другого уголовного дела, возбужденного СУ по ЮАО столицы по статьям «дача взятки» и «посредничество в даче взятки» (ст. 291 и 291.1 УК РФ) в отношении неустановленных лиц.
«Данные следственные действия являются также неправомерными, так как при обыске не присутствовали ни Миримская, ни ее адвокаты, ни хотя бы представитель управляющей компании, а само дело также возбуждено с нарушением территориальной подследственности», - подчеркнул адвокат. При этом он добавил, телефонные переговоры его доверительницы и ее помощников уже на протяжении нескольких месяцев незаконно прослушиваются в рамках дела, возбужденного по инициативе Смирнова.
Сама Ольга Миримская заявила радиостанции, что не пользуется флэшками «как классом», так как не читает большие массивы информации - помощники всегда готовят ей справки. Она добавила, что в ходе обыска в ее доме был найдет автомат. «Хорошо хоть не огнемет и не атомную бомбу нашли», - заметила она, обратив внимание на то, что оружие с патронами обнаружили ровно в том месте, «где за неделю до этого был закончен ремонт». По словам Миримской, до этого в ряде СМИ появилась «идиотская история» о том, что она якобы финансировала запрещенную в Россию организацию «Правый сектор» . Эта версия не подтвердилась в ходе проверки СК, которая проводилась по ее заявлению.
В настоящее время окружной суд американского штата Иллинойс рассматривает иск Миримской к семье Николая Смирнова о выплате компенсации морального вреда на сумму 15 млн долларов за похищение их новорожденной дочери Софии. По данным СК по Московской области, жительница Крыма Светлана Безпятая, заключившая с Миримской в 2014 году договор о суррогатном материнстве, не дождавшись рождения девочки, скрылась из медицинской клиники. «В мае 2015 года женщина получила от Николая Смирнова (бывшего сожителя Миримской) денежные средства в значительном размере, а затем при содействии нескольких лиц вывезла новорожденную девочку из города Москвы в Республику Кипр, где передала ее Смирнову, тем самым совершив сделку по купле-продаже человека», - говорится в материалах дела. В ноябре прошлого года СК сообщил о задержании похитительницы на территории Северного Кипра и о возвращении ребенка матери. Впоследствии Безпятую депортировали на Украину. Сам Николай Смирнов оказался недоступен для комментариев.
Ольга Миримская - председатель совета директоров банка БКФ. В 2015 году журнал Forbes включил ее в список 50 богатейших женщин России с состоянием 100 млн долларов.
27-летнюю Юлию Манаенкову - личного секретаря главы совета директоров расчетного центра платежной системы «Золотая корона» Николая Смирнова - обвиняют в купле-продаже ребенка в составе организованной группы (пункт «в» части 3 статьи 127.1 УК).
Задержали Юлию первой из фигурантов дела 11 апреля 2016 года, когда следствие шло уже восемь месяцев - остальные на тот момент находились в розыске. Уже почти два года она находится под домашним арестом. Следователи считают, что Манаенкова участвовала в сделке по продаже новорожденной дочери Смирнова и его бывшей возлюбленной, совладелицы банка БКФ Ольги Миримской. При этом покупателем выступал сам Смирнов. Ребенка вынашивала суррогатная мать Светлана Безпятая.
Фактически в вину Манаенковой вменяется то, что она выполняла свои служебные обязанности - по поручению работодателя помогала оформить визы и загранпаспорта суррогатной матери, ее мужу и ребенку для поездки на Кипр, купила им авиабилеты, детские вещи и со счета Смирнова оплатила жилье на средиземноморском острове, а затем проводила Безпятую до аэропорта и отвела ее в VIP -зал.
Как отмечает муж Юлии Архип Жулев, перед задержанием, 8 апреля 2016-го, на телеканале «Россия 1» вышла программа «Прямой эфир», посвященная конфликту Смирнова и Миримской. Гости эфира ругали суррогатную мать, которая, по их мнению, пыталась нажиться на чужом несчастье, а Миримская публично просила Смирнова вернуть ей ребенка.
Жулев подчеркивает, что его жена не знала деталей конфликта Смирнова и Миримской. «Юля пришла на работу осенью 2014 года. Смирнов сказал Юле, что вот, мы ждем ребенка с Миримской, соответственно, надо помогать. Он давал какие-то указания - поиск няни, еще что-то. И она как личный помощник, естественно, все это выполняла», - говорит Архип, подчеркивая: секретарь выполняла поручения не только Смирнова, но и Миримской. Иногда они носили личный характер - Юлия регулярно покупала начальнику и его близким билеты на отдых и даже искала подарки для его родственников.
«В какой-то момент они разошлись с Миримской во время вынашивания этого ребенка. И вопросов абсолютно не возникало, почему он как отец не может заботиться об этом ребенке. Все действия, которые инкриминируются следствием как преступные, были абсолютно законные. То, что она покупала билеты, оплачивала проживание с его счета... Она секретарь», - объясняет муж Юлии.
За соучастие Смирнов заплатил Манаенковой более 10 млн рублей, утверждает следствие; деньги якобы переводились на четыре счета в разных банках. Жулев говорит, что речь идет о работе секретаря - по поручению шефа Юлия регулярно ходила снимать крупные суммы, которые затем передавала тем, кому просил Смирнов. «Юля говорит: я такие операции делала постоянно, кому-то передавала деньги», - рассказывает Архип. На ее личных счетах и при обыске столь крупных сумм следователи не нашли.
В начале сентября 2016 года был задержан и арестован еще один фигурант дела - муж суррогатной матери Андрей Безпятый, который приехал в Москву с Кипра для участия в гражданском процессе по иску Миримской о признании ее матерью новорожденной. Больше года он находится в СИЗО по тому же обвинению, что и Манаенкова. Он тоже не признает вину. «Со слов адвокатов, он держится, понимает, что дело сфабрикованное», - говорит Архип Жулев. Адвокат Безпятого не захотел комментировать «Медиазоне» предъявленное его подзащитному обвинение.
В случае Безпятого следователи усматривают состав преступления в том, что он получил в ЗАГСе свидетельство о рождении, указав себя отцом, и оформил загранпаспорт на девочку. Помимо этого, Безпятому ставят в вину подписанное им с женой согласие на вывоз ребенка за пределы России в сопровождении Смирнова.
Прокуратура поначалу не имела вопросов к следствию, но с весны 2017 года выступает против продления меры пресечения Манаенковой и Безпятому и называет их преследование незаконным. В ведомстве считают, что вина секретаря ничем не доказана, она просто выполняла свои обязанности. Более того, по оценке прокуратуры, не было и самого факта купли-продажи ребенка, а дело имеет «гражданско-правовой характер» - к такому же выводу пришел Интерпол, исключивший бизнесмена и суррогатную мать из розыскной базы.
Прокуратура несколько раз требовала, чтобы в СК устранили нарушения, но следствие игнорировало ее замечания. «Из-за того, что они избрали меру Юлии и Безпятому, они (следствие - МЗ) вынуждены рассказывать, что Юля и Безпятый входят в [преступную] группу. Потому что система работает таким образом, что они не могут сказать: "Ой, мы ошиблись". Потому что для системы это очень большой брак с большими последствиями, если они сами признают факт необоснованного задержания и избрания меры пресечения», - объясняет адвокат Вячеслав Феоктистов, который защищает Манаенкову.
Защита также настаивает, что ребенка никто не продавал. «Мы здесь прежде всего говорим об отсутствии сделки как таковой и тем более о том, что мы не были осведомлены о какой-либо сделке в отношении ребенка и просто выполняли свою трудовую функцию, не более того. И уж никак нельзя признать противоправными приобретение ножниц и полотенца для ребенка», - уточняет Феоктистов.
Весна 2014 года. Москва. Программа суррогатного материнства
В 2014 году председатель совета директоров банка БКФ Ольга Миримская и бизнесмен Николай Смирнов вступили в программу суррогатного материнства. 50-летняя на тот момент Миримская и 28-летний Смирнов фактически состояли в браке, но светские хроникеры о паре почти не писали, и об отношениях супругов до сих пор известно немногое.
Как именно проходило заключение договора о суррогатном материнстве, неясно. В деле есть только копия документа с согласием Светланы Безпятой на оказание услуг суррогатной матери и пунктом, обязывающим ее выплатить компенсацию в случае отказа записать Миримскую как мать ребенка. Смирнов в этих бумагах не упоминается.
В конце августа 2014-го приехавшая из Крыма Безпятая после имплантации эмбрионов забеременела. Для нее это был уже четвертый опыт участия в программе суррогатного материнства. Позже, находясь на Кипре, она рассказывала по скайпу психологу (записи разговоров есть в материалах дела), что в 2009 году, потеряв работу и увязнув в долгах из-за болезни матери, впервые решила заработать таким способом. Во время всех программ Безпятая жила в Москве, в Крыму ее ждали муж и дочь-подросток.
Большую часть беременностей Светланы вел доктор Алексей Чикалов. Во время второй его уволили из московского центра ЭКО «Альтравита» «за кучу подвигов», рассказывала психологу Безпятая, но врач устроился в «Дельтамедклиник» и вскоре позвал ее туда на третью программу. Эта беременность оказалась неудачной, и отношения с Чикаловым испортились. Однако позже он взял крымчанку в четвертую программу - для Миримской и Смирнова, несмотря на то что Безпятой было уже больше 36 лет, что по российскому законодательству не позволяет стать суррогатной матерью.
Светлана познакомилась с Миримской в клинике. Первое время они ладили: Миримская сняла для Безпятой квартиру в центре Москвы, навещала ее и регулярно звонила. Однако она отказывалась познакомить суррогатную мать со Смирновым, хотя и говорила о его интересе к тому, как протекает беременность. Иногда, наоборот, Безпятой говорили, что Смирнова ее состояние не волнует. Так или иначе, из разговоров выходило, что бизнесмен - отец ребенка.
В конце 2014-го между Безпятой и Миримской произошел первый конфликт. Суррогатная мать попросила разрешить ее дочери и мужу приехать к ней в Москву и сначала получила согласие, но затем Миримская неожиданно передумала, сославшись на решение Смирнова.
В январе 2015-го крымчанка узнала о ссоре Миримской и Смирнова. По ее словам, уже на 30-й неделе беременности она услышала от предпринимательницы, что если Николай не вернется, та запишет отцом ребенка своего первого мужа. Вскоре Миримская уехала за границу. Безпятая не могла с ней связаться и занервничала.
Кроме того, из разговоров медперсонала суррогатная мать выяснила, что доктор Чикалов оформил программу в обход руководства клиники; это, рассказывала Светлана психологу, вызвало недовольство главврача «Дельтамедклиник» Михаила Голубева. На копии договора в материалах дела, впрочем, стоит подпись, похожая на подпись Голубева. В настоящее время он возглавляет другую клинику с похожим названием - «Дельтаклиник»; в лечебном учреждении отказались от комментариев «Медиазоне». Так или иначе, это открытие Безпятой привело к очередному конфликту с Миримской - в «Дельтамедклиник» теперь требовали двойную оплату.
«У меня уже было четкое ощущение, что, дай бог, как только я рожу, меня там выкинут за ворота, это понятно было. Я уже сомневалась, что мне кто-то что-то даст. <...> Меня всю беременность волновал один вопрос - ребенок. А тут уже ракурс такой, вообще непонятно, что с ним будет. То есть это уже не ребенок для кого-то, просто какое-то средство манипуляции другим человеком», - делилась Безпятая с психологом своими переживаниями.
После этого она нашла почту Смирнова и написала бизнесмену, чтобы напрямую спросить, нужен ли ему ребенок. «Он, конечно, после нашего разговора был потрясенный всем этим, потому что, говорит, "скажу тебе сразу, мне преподносили все вообще в другом ракурсе, абсолютно в противоположном"»,- рассказывала Светлана. Суррогатная мать пришла к выводу, что Миримская была нечестна как с ней, так и со Смирновым. Например, после знакомства со Смирновым выяснилось, что бизнесмен не возражал против приезда из Крыма ее семьи - он заверил Безпятую, что вообще не знал об этой ситуации.
Май 2015 год. Кипр. Поиски и уголовные дела
6 мая 2015 года Светлана Безпятая на девятом месяце беременности сбежала из квартиры в центре Москвы, которую арендовала для нее Миримская - за суррогатной матерью приехали Смирнов с водителем. Опасаясь слежки, она отдала свои телефоны предпринимателю.
14 мая 2015 года Безпятая родила девочку в городской больнице № 1 имени Пирогова, а 22 мая вылетела с ребенком на Кипр. В свидетельстве о рождении родителями были указаны сама Безпятая и ее супруг Андрей - он приехал в Москву по просьбе жены.
После отъезда из России Смирнов сказал суррогатной матери, что при удобном случае он заберет ребенка и Светлана уже не сможет увидеться с ним. В разговорах с психологом 39-летняя Безпятая часто говорила о своей привязанности к новорожденной.
Из материалов дела следует, что Миримская начала поиски Безпятой сразу после ее побега, а узнав, что та находится на Кипре, наняла местных детективов, чтобы они нашли ребенка. Детективы пришли к выводу, что девочка находится на вилле Смирнова в Лимассоле, а Безпятая живет отдельно, но регулярно ее посещает.
В августе Миримская подала в СК заявление, в котором обвиняла Безпятую в продаже ребенка Смирнову. 24 августа 2015 года Следственный комитет возбудил в отношении крымчанки уголовное дело - но пока только по части 4 статьи 159 УК (мошенничество в особо крупном размере). В постановлении о возбуждении дела говорилось, что Безпятая не выполнила условия соглашения с «Дельтамедклиник»: не записала Миримскую матерью ребенка и не отдала ей новорожденную. За это она должна была получить 1,5 млн рублей, поэтому своим побегом нанесла Миримской ущерб в особо крупном размере, заключили следователи.
В своем заявлении в СК Миримская напомнила, что проходила свидетелем по делу ЮКОСа: «Кроме того, я являюсь одним из основных свидетелей по уголовному делу, связанному с расследованием незаконных действий руководства компании ЮКОС, находящемуся в производстве центрального аппарата Следственного комитета РФ. В связи с этим могу связать описанную выше сложившуюся ситуацию с моим участием в этом деле и рассматривать как попытку оказания на меня давления».
В первой половине 1990-х Миримская и ее бывший супруг Алексей Голубович занимали руководящие должности в структурах подконтрольной Михаилу Ходорковскому группы «Менатеп», позже Голубович стал директором по стратегическому планированию ЮКОСа. В 2008 году Миримская дала показания против бывшего вице-президента нефтяной компании Леонида Невзлина. Она выступила в суде примерно через год после возвращения ее мужа в Россию - по данным «Коммерсанта», Голубовича заочно обвиняли по одному из эпизодов дела, но в конце 2003 года его имя исчезло из материалов дела; адвокаты обвиняемых заподозрили тогда негласную договоренность с прокуратурой.
Тогда же, в августе 2015-го, Миримская на допросе впервые указала секретаря Смирнова Юлию Манаенкову как соучастницу купли-продажи ребенка - именно она по поручению бизнесмена оплатила перелет суррогатной матери и жилье на Кипре. Но следователи в тот момент не заинтересовались секретарем.
«Все это время с ней никто не пытался связаться. Ни Миримская - хотя по рабочим вопросам Юля была в ее банке, она общалась с ее личным помощником - никто другой ни разу не задал вопрос, где ребенок», - говорит Архип Жулев.
Только в октябре СК добавил к делу новый состав - пункты «б», «г», «д», «з» части 2 статьи 127.1 УК (продажа несовершеннолетнего с перемещением через границу и использованием поддельных документов), а позже ужесточил обвинение до части 3 статьи 127.1 УК - те же действия, но в уже составе организованной группы.
Обвиняемыми в купле-продаже ребенка, помимо Безпятой, ее мужа и Манаенковой, сейчас проходят Николай Смирнов и его новая возлюбленная - юрист Василиса Маскаева, которая несколько лет проработала у Миримской. Пара объявлена в розыск. По последней версии следствия, Маскаева и Смирнов разработали план преступления, собрали преступную группу и руководили ей; в частности, бизнесмен заплатил Безпятой 1,5 млн рублей за ребенка и покрывал расходы суррогатной матери на Кипре. Смирнов покинул остров в июле 2015 года, Маскаева - в сентябре.
Октябрь 2015 года. Москва. Иск Миримской и поддержка ВС
Параллельно с расследованием уголовного дела о продаже ребенка в Пресненском райсуде Москвы шел гражданский процесс по иску Миримской. 17 июля 2015 года она подала в суд заявление с требованием признать ее матерью девочки, рожденной Безпятой. В иске Миримская указала, что «длительное время состояла в фактических брачных отношениях со Смирновым Н.А. В период фактического брака они приняли решение родить совместного ребенка» и по медицинским показаниям обратились к услугам суррогатной матери.
Адвокаты Миримской в суде настаивали, что для Безпятой рождение ребенка было лишь способом заработка, а Смирнов не планировал становиться отцом, а лишь выступал в этой процедуре «неанонимным донором».
Представитель Безпятой в суде и вовсе утверждала, что крымчанка не участвовала в программе суррогатного материнства, обвинила Миримскую в попытке отобрать чужого ребенка из желания сохранить отношения со Смирновым и настаивала на подделке медицинских документов, отмечая, что в суд представили лишь копию договора о суррогатном материнстве.
Адвокаты Смирнова в гражданском процессе лишь повторяли, что бизнесмен не имеет отношения к программе суррогатного материнства и ребенку.
Пока шел гражданский процесс, стало известно о странной гибели 38-летнего доктора Чикалова. Его нашли мертвым 8 сентября 2015 года, через две недели после допроса, на котором он дал показания против Безпятой. В программе «Прямой эфир» говорили , что врач вколол себе смертельную дозу снотворного и скончался в собственном кабинете.
На следствии Чикалов подтверждал версию Миримской, что Смирнов был лишь неанонимным донором, а Безпятая на протяжении беременности постоянно требовала увеличить ее вознаграждение и, получая отказ, всякий раз намекала, что готова отдать ребенка биологическому отцу за более крупную сумму.
В сентябре 2015 года суд удовлетворил иск Миримской, признав ее материнство и обязав Безпятых вернуть ей ребенка. При этом суд ссылался на пункт 4 статьи 51 Семейного кодекса, который определяет, что пара, воспользовавшаяся услугами суррогатной матери, может быть записана родителями ребенка только с согласия родившей его женщины.
Юристы называют дело Миримской нетипичным. «Кейс Миримской очень необычен по всем параметрам. Вот по всем, по всем, по всем. Там, если разбираться, то, что мне известно, довольно странные документы. Говорить, что это такой модельный кейс для других, я бы не стал, - объясняет адвокат Антон Жаров, специалист по семейному и ювенальному праву. - У биологических родителей шансов почти никаких нет. В законе четко написано, что суррогатная мать может оставить себе ребенка».
С этим соглашается гендиректор Европейского центра суррогатного материнства Владислав Мельников: «До недавнего времени практически в 100% случаев суды оставляли ребенка суррогатной матери. Но практика несколько изменилась, и было два судебных решения, подтвержденные Верховным судом - одно решение было по госпоже Миримской, а второе было в Петербурге».
В мае 2017-го Верховный суд впервые разъяснил , что отказ суррогатной матери записать биологических родителей в свидетельство о рождении ребенка «не может служить безусловным основанием для отказа» по их иску о признании родителями.
Октябрь-ноябрь 2016. Кипр. Возвращение ребенка
В конце октября 2016 года на границе Северного Кипра местная полиция задержала Безпятую с девочкой. В Турции ребенка передали представителям России, а затем, уже в ноябре, вернули в Москву и отдали Миримской.
Возвращение ребенка подробно освещали «Комсомольская правда» и Life . Последний транслировал в своем эфире встречу Миримской с девочкой в аэропорту Шереметьево; присутствовали представитель Совета по правам человека, глава Союза добровольцев России Яна Лантратова и следователь Юрий Носов, который затем возглавлил следственную группу по делу о продаже ребенка. Журналисты сообщали, что дом Миримской, которая опасается за судьбу дочери, теперь охраняют люди главы Чечни Рамзана Кадырова.
При этом суррогатную мать не стали задерживать, хотя она была в розыске. Власти Турции выдворили обладательницу двойного гражданства Безпятую на территорию Украины.
В прокуратуре России ставят под сомнение саму версию следствия о продаже девочки, поскольку при задержании она находилась с суррогатной матерью, а не с бизнесменом, «что опровергает версию следствия о купле-продаже несовершеннолетнего ребенка Смирнову».
Сентябрь-декабрь 2017 года. Москва. Обыски и дело против Миримской
В конце 2017 года стало известно, что управление СК по Южному округу Москвы возбудило против самой Миримской уголовное дело по статье 138 УК (нарушение тайны переписки, телефонных переговоров). Как сообщил РБК со ссылкой на постановление о возбуждении дела, Миримскую заподозрили в «незаконном получении информации» о телефонных переговорах адвокатов Смирнова и мужа Безпятой.
Ссылаясь на материалы дела и источник в СК, издание писало, что в 2016 году Миримская привлекла неустановленных лиц, которые на основании подложных постановлений Мещанского суда Москвы получали для нее в компаниях «Мегафон» и «Вымпелком» данные о номерах, на которые звонили адвокаты. Еще в сентябре во время обыска в загородном доме Миримской в подмосковном поселке Николина Гора оперативники нашли флеш-карту с информацией о телефонных переговорах адвокатов за полгода.
Адвокат Александр Чернов, представляющий интересы Миримской, подтвердил «Медиазоне», что против нее возбуждено дело по статье 138 УК. При этом следователь не пытался связаться с его доверительницей, говорит Чернов. Адвокат уточнил, что флеш-карта была изъята во время обыска по другому делу - о взятке. Осенью «Коммерсант» писал , что то же управление СК расследует как минимум еще одно дело, связанное с предпринимательницей, - о даче взятки «работникам судебной системы» (статья 291 УК).
«У них имеется возбужденное уголовное дело о событиях, которые имели место якобы в 2015 году, в феврале - о том, что неустановленное лицо через неустановленного посредника передало взятку в размере 500 тысяч долларов неустановленному судье Пресненского суда за вынесение решения в пользу Ольги Миримской. И судья вынес решение не в пользу Миримской», - рассказывает Чернов, уточняя, что речь идет о судебном процессе по разделу имущества с Голубовичем. По его словам, заявление о предполагаемой взятке написали адвокаты Смирнова. По этому делу Миримская находится в статусе свидетеля.
Защитник Чернов обращает внимание, что оба дела расследуются отделом СК по Южному округу Москвы, хотя Пресненский суд расположен в Центральном, а офисы «Мегафона» и «Вымпелкома» - в Северном.
15 сентября 2015 года Нахимовский суд Севастополя приговорил члена совета банка БКФ Елену Феськив к штрафу в 200 тысяч рублей за дачу взятки (часть 1 статьи 291 УК). По данным «АиФ», Феськив заплатила 15 тысяч рулей участковому за справку о том, что Безпятая не живет в Севастополе, чтобы судебный процесс по делу против суррогатной матери шел в Москве. Феськив вину не отрицала.
Помимо этого, следователи якобы проверяли Миримскую на причастность к финансированию экстремистской деятельности (статья 282.3 УК), писал «Коммерсант». 12 июля 2017 года на сайте запрещенного в России украинского «Правого сектора» появилась благодарность московской предпринимательнице за «активное содействие, поддержку деятельности и распространение идей» движения. «Это обычная форма: когда кто-то серьезно помогает организации, то мы выписываем таким людям благодарность», - рассказал пресс-секретарь организации Артем Скоропадский.
В банке Миримской сообщение «Правого сектора» опровергли . БКФ обратился в правоохранительные органы с заявлением о распространении недостоверной информации о связях банка и его руководства с запрещенной в России организацией.
«Информация о какой-либо поддержке украинских политических организаций и планах о переезде в Киев не соответствует действительности, является клеветой и заведомой дезинформацией, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию Ольги Миримской <...> В организации информационной атаки банк подозревает лиц, причастных к похищению малолетней дочери Миримской», - говорилось в сообщении банка.
Пресс-служба БКФ также уточняла , что в постановлении на обыск не упоминалось финансирование деятельности украинских националистов. При этом источник «Коммерсанта» отмечал , что в доме помощницы Миримской силовики действительно изъяли благодарность от «Правого сектора». Адвокат Чернов подтвердил это «Медиазоне», добавив, что все происходило без свидетелей и документ мог быть подброшен. При этом «Коммерсант» со ссылкой на окружение Миримской писал, что она ведет бизнес «не на Украине, а в Крыму» - финансировала строительство элитного жилого комплекса «Ришелье Шато» в Гурзуфе.
Чернов утверждает, что весной 2017 года представители Смирнова давали понять, что, если дело о продаже ребенка не будет закрыто, у Миримской возникнут проблемы: «В апреле были эти угрозы, в мае было возбуждено это уголовное дело [о взятке] по заявлению Смирнова фактически, по обстоятельствам, участником которых он не является. Эти обыска мы напрямую связываем с угрозами».
При этом еще в ноябре 2016-го следователи провели обыск в новосибирском офисе группы компаний «Центр финансовых технологий», в которую входит «Золотая корона» Смирнова. Обыск был связан с делом о купле-продаже ребенка, рассказал тогда ТАСС адвокат Чернов.
Февраль 2018. Москва. Новорожденный знакомится с материалами дела
По данным РБК, в октябре прошлого года Миримская подала новый иск - теперь к семье Николая Смирнова. Предпринимательница обратилась в окружной суд Северного округа Иллинойса в США. За «разлуку с дочерью» она потребовала 15 млн долларов компенсации морального вреда.
Защита Юлии Манаенковой пока безуспешно пыталась добиться прекращения уголовного преследования, указывая, что дело о покупке ребенка не может быть возбуждено против его родителя. Защита делает упор на то, что Смирнов - отец девочки, хотя он и не указан в свидетельстве о рождении.
Адвокат Антон Жаров подтверждает, что родитель ребенка не может быть обвинен в таком преступлении: «В российском праве невозможно купить своего ребенка или украсть своего ребенка. Можно сказать, что человек заплатил кому-то за что-то, но купить своего ребенка нельзя».
Защита Манаенковой отмечала, что на допросах Миримская говорила о фактическом браке со Смирновым на момент вступления в программу суррогатного материнства; это подтверждали и свидетели.
Однако следствие и представитель Миримской продолжают настаивать, что бизнесмен выступал не как равный партнер, а как неанонимный донор - хотя в деле нет его информированного согласия, в котором обычно оговаривается отказ донора от претензий на отцовство.
Остается неясной позиция Смирнова и его представителей: в гражданском процессе они полностью отрицали родственные связи с ребенком, но в рамках уголовного дела именно защита бизнесмена ходатайствовала о проведении генетической экспертизы, подтвердившей его отцовство. Адвокат Смирнова Александр Рэмов не стал комментировать дело «Медиазоне».
Представитель Миримской не может объяснить, с чем связана непоследовательная позиция Смирнова: «Представь ты эти материалы (свидетельствующие о родстве - МЗ) гораздо раньше - и не будет тогда, возможно, никакого уголовного преследования. Вы помиритесь и занимайтесь воспитанием ребенка. Можно называть анонимный, не анонимный донор, но фактически там твои гены - занимайся. Тем более, что Миримская никогда не была против того, чтобы он принимал участие в воспитании. Она и сейчас, насколько я знаю, готова к диалогу».
Следствие в отношении Юлии Манаенковой и Андрея Безпятого завершено. Экс-секретарь Смирнова остается под домашним арестом, муж суррогатной матери - в СИЗО; оба знакомятся с материалами дела, которое насчитывает уже несколько десятков томов. Манаенкова, недавно родившая сына, вынуждена приезжать на ознакомление вместе с грудным ребенком. 19 февраля Мосгорсуд в очередной раз, несмотря на возражения прокуратуры, продлил домашний арест молодой матери и оставил в изоляторе Безпятого.
Где сейчас находится Светлана Безпятая, неизвестно. По данным адвокатов Миримской, она вернулась на территорию Украины и, вероятно, остается там до сих пор.
Николай Смирнов в настоящее время живет в США, у него американское гражданство. Чтобы допросить бизнесмена, российские следователи направили запрос о правовой помощи американским властям.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 12 часов 8 минут, вы слушаете «Эхо Москвы», у микрофона Нателла Болтянская. Здравствуйте всем, кто только что подключился к нам. Наша гостья – адвокат Василиса Маскаева. Здравствуйте.
В.МАСКАЕВА: Добрый день.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И говорим мы о новых тенденциях рейдерства в России. Вот, как ни день, то что-нибудь новенькое. Итак, в апреле нынешнего года состоялась попытка вооруженного захвата стратегического предприятия республики Тыва Тывасвязьинформ. Захватчики объявили себя законными собственниками предприятия, объявили об увольнении гендиректора и назначении своего директора. Как выяснилось позже, новым якобы собственником стало некое ОАО «Энергетическая русская компания». Ничего вам это не напоминает, вся эта история?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, да, история странная и напоминает она давно минувшие события, минувших лет.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Байкал… Как там? Куда?
В.МАСКАЕВА: Что-то было, все время с набором букв, цифр, аббревиатур.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Несколько дней назад районный суд города Кызыла признал незаконным решение об увольнении гендиректора компании и назначении нового. Законные собственники вернулись в здание. Точка вообще поставлена? Что, все? Справедливость восторжествовала?
В.МАСКАЕВА: Нет. К сожалению, нет, не можем об этом говорить.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А что?
В.МАСКАЕВА: К сожалению, огромный объем правовой работы впереди. Мы инициировали судебные разбирательства, «мы» - я имею в виду компания-акционер. Акционер, мне кажется, к счастью для этой ситуации является иностранной юридической компанией, не резидентом. От лица этой компании инициированы судебные иски в суды, органы, надзирающие за деятельностью профессиональных участников рынка ценных бумаг, приостановили операции у реестродержателя.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Василис, подождите. Вот, я – человек, абсолютно, что называется, незнакомый с ситуацией.
В.МАСКАЕВА: Сложный материал, да?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Объясните мне, пожалуйста. Коль скоро суд Кызыла признал незаконным решение, все вернулись на свои места – чего дальше-то судиться? Или там где-то образовалась альтернативная Тывасвязьинформ?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, не то слово образовалась. Мы столкнулись с тем, что возник новый, абсолютно поддельный реестр владельцев именных ценных бумаг.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ой, какая прелесть.
В.МАСКАЕВА: То есть реестр акционеров. И вы представьте себе наше удивление, когда собственник в Москве, предприятие в республике Тыва, а в городе Тула, Тульской области возникает у некоего, никому не известного доселе реестродержателя (ну, во всяком случае, в московском сообществе) новый реестр акционеров Тывасвязьинформ.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, чистый Байкалфинансгруп. (смеется)
В.МАСКАЕВА: Совершенно замечательно, что вы! Более того, мы начинаем проверять ситуацию, как вообще такое могло сложиться, и видим, что в московских компаниях, которые ранее являлись акционерами Тывасвязьинформ исторически, там, в 2008-м году, в 2009-м году, сменены генеральные директора. То есть просто поменяны и соответствующие записи внесены в выписки из единого государственного реестра юридических лиц.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Задним числом, причем?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, нет. В режиме реального времени. Я не представляю… Так сказать, налоговый орган-то формально к этому подходит. Но какие нотариусы удостоверяли эти документы, и так далее, и тому подобное.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Давайте будем разделять ваше горе, но по пунктам. Вопрос первый. А как там себя чувствует господин президент России со своими антирейдерскими проектами, программами и поправками?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, вот, к президенту не могу ничего ни сказать, ни сделать замечаний в части программы. Программа-то гениальная: надо с рейдерством бороться и, наверное, начали. Почему говорю «наверное, начали», потому что к моему большому удивлению, и скепсис мне присущ как адвокату, правоохранительные органы среагировали, и среагировали достаточно оперативно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Как?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, поступили заявления от потерпевшей стороны, то есть от иностранного юридического лица о том, что, собственно, случилось – случился рейдерский захват в республике. И вы знаете, в течение нескольких дней уголовное дело было возбуждено. При том, действительно, МВД республики отреагировало, прокуратура отреагировала.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но подождите. Вот, уголовное дело возбуждено, с одной стороны, все замечательно. Но при этом выясняется, что существует новый реестр собственников.
В.МАСКАЕВА: Да, да.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть что? Можно сделать вывод из этого, что так называемые рейдеры научились, что называется, восприняли исторический опыт и начали работать по-новому, с огоньком?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, с огоньком, безусловно. Более того, совершенно активные действия принимаются. На сегодняшний момент мы на фоне возбужденного уголовного дела, на фоне выигранного гражданского иска в суди и восстановленного генерального директора смотрим в режиме реального времени выписки из единого государственного реестра юридических лиц, сведения по реестру акционеров. То есть мы вынуждены следить – оцените масштаб бедствия, да? – чтобы все не претерпело еще худшее развитие. Мы не можем остановить эту ситуацию, мы не можем в нашем правовом государстве заявить: «Уважаемые господа, мы – собственник, скажите «Стоп» всем незаконным действиям». Этого не происходит, к сожалению.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть, как бы, некие имитирующие осуществление закона телодвижения производятся…
В.МАСКАЕВА: Во всяком случае, какие-то безусловные телодвижения есть, и мы не можем говорить плохо, понимаете, ни о нашей судебной системе в данном случае, потому что суд отреагировал, и прокуратура отреагировала. Но вопрос к местной власти остается открытым.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Василис, был старый анекдот насчет того, что, как бы это сказать, странность российских законов компенсирует только необязательность их выполнения. Я вам не первая рассказала этот анекдот, правда?
В.МАСКАЕВА: Безусловно. Знаю-знаю, да.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите мне, пожалуйста, вот, кто, на ваш взгляд, где собака зарыта-то? На каком месте происходит сбой?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, здесь, по крайней мере, в нашей ситуации, о которой мы сегодня говорим, интересно следующее. Сбой-то возник на уровне, скажем так, слияния бизнес-интереса и интереса политического, как на сегодняшний момент мы это понимаем. Потому что в такой небольшой республике как Тыва, а население там всего лишь порядка 320 тысяч человек и плотность населения очень невелика, невозможно совершить столь вызывающие действия, столь, в общем-то, очевидные противоправные действия без того, чтобы, знаете ли, скажу прямо, местные органы власти не были чуть-чуть в курсе.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ага.
В.МАСКАЕВА: Вот это проблема.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, есть замечательный такой юридический вопрос: «Кому выгодно?» Ответьте мне на него, пожалуйста.
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, отвечая на него, могу сказать, что мы совершенно четко осознаем, что интересантом этой ситуации выступает бывший полномочный представитель республики Тыва в Москве господин Урбан Василий Юрьевич. Почему заявляю об этом? Да потому что он – бывший должник и на сегодняшний момент должник иных юридических и физических лиц на территории России, и он задолжал там миру несколько миллиардов рублей, в том числе лично как физическое лицо. В этом парадокс его фигуры: он занимал, занимал, кредитовался бесчисленное количество раз и на огромные суммы. И он выступал представителем республики Тыва, он являлся в одно время заместителем председателя правительства республики и так далее.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А сейчас он кто?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, на сегодняшний момент из власти, официальной власти он ушел. Какую должность он на сегодняшний момент занимает, я не знаю. Но могу сказать следующее. В день рейдерского захвата он зашел с доверенностью от нового, якобы, собственника.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Прелесть какая.
В.МАСКАЕВА: Вот такой парадокс.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А новый, якобы, собственник – о нем что-нибудь известно?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, ну, известен официальный набор информации. То есть ОАО «Энергетическая русская компания» объявила себя акционером, представила выписку из этого совершенно непонятного для нас тульского реестра. При этом понятно, что есть руководитель…
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть, Василис, опять же, для тех, у кого рация на танке, объясните, пожалуйста. В один прекрасный момент все узнали, что у предприятия сменились владельцы в рамках внутренних контактов акционеров с акционерами, так? То есть, условно говоря, есть вы, есть я, я взяла и продала вам или подарила свои акции, потому что вы мне понравились. Так?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, парадокс в том, что никто об этом и не знал, и не догадывался. Потому что с точки зрения внутренней логики деятельности компании и реестра акционеров, никаких изменений не могло быть и не происходило. Акции находятся в номинальном держании. Это невозможно сказать, что завтра они у совершенно другого, стороннего реестродержателя объявились и там отчуждены. Это парадокс. Это был сюрприз, Нателл, абсолютный сюрприз. 8 апреля, дверь открывается: «Здравствуйте, а мы – представители нового собственника». И нам в Москву звонит генеральный директор: «Извините, а у нас что-то происходит». Понимаете, вот это страшно. Почему, собственно, мне кажется, стоит обсуждать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вы знаете, очень важный, на самом деле, вопрос – это лакуны в законодательстве, которые и использовали новые рейдеры, и которые, как я понимаю, могут завтра использовать другие новые рейдеры.
В.МАСКАЕВА: Безусловно, это есть. Но, понимаете, проблема законодательства в России всегда существует и пробелы всегда существуют, и в любой правовой системе они есть. Но на сегодняшний момент наши органы власти такие как регистрирующие органы, стали проповедовать формальный подход.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Секунду. Регистрирующие органы регионального уровня или федерального?
В.МАСКАЕВА: Это федеральный уровень в том числе. И подход формален. Я прихожу в налоговый орган, подарю нотариально удостоверенную форму заявления и могу, вслушайтесь, изменить генерального директора в любой компании, в любом юридическом лице в нашей стране. При этом налоговый орган не обязан проводить правовую экспертизу представленных документов с точки зрения сущностного критерия.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А нотариус, который это заверял, уже сбежал в неизвестном направлении.
В.МАСКАЕВА: А вы знаете, да. А нотариус в свою очередь тоже говорит: «Вы знаете, ко мне кто-то пришел с паспортом гражданина Петрова, который заявлен как участник этого общества, и я человеку поверил – я же не могу проверить, что это господин Петров. Я, вот, удостоверился формально». И вы знаете, вот этот формализм – он довел нас, собственно, до абсурда.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но, Василис, вы – юрист. Формализм – это, как бы это сказать, ругательное слово и я попрошу его к нам не применять. А делать-то что? Вот, как этого формализма с помощью юридически грамотных юристов типа вас, избежать?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, официально у нас дорога в суд и она открыта, и я верю, что судебные органы нас услышат и поддержат. Но парадокс заключается в дефиците времени нередко, то есть когда существует несколько суток для того, чтобы попытаться исправить ситуацию. А чтобы рассмотреть тяжбу в суде, нам потребуются месяцы. И вот в этой ситуации, на мой взгляд, должна быть какая-то эффективность во взаимодействии органов. То есть когда мы обратились в налоговые органы (и, кстати говоря, это было), и мы заявили: «Уважаемые, вам поступили документы от рейдеров. Это не акционер, это не уполномоченные лица». И вы знаете, честно говоря, начальник правового управления налогового органа мне честно сказала: «Я ничего не могу сделать, но я очень постараюсь».
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот смотрите, опять же, передо мной, спасибо, принесенная вами статья, где написано, что «следствием позже установлено, что указанному реестродержателю Тывасвязьинформ никогда не передавало реестр акционеров, и документ был подделан с помощью, так сказать…»
В.МАСКАЕВА: Да. Это чистой воды подделка.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть это уже уголовка?
В.МАСКАЕВА: Безусловно. И соответственно уголовное дело возбуждено и оно расследуется. Но мы с вами понимаем, что расследование – это тоже месяцы, это тоже определенные выводы в формальной форме. Поэтому не могу обвинять никого, не могу говорить, что преступник там господин Н или господин И. Но я могу сказать, кому это выгодно, и я прекрасно понимаю, что «Энергетическая русская компания» тоже не на ровном месте оказалась вовлеченной в эту ситуацию. И те фразы, которые до меня доносились о том, что это добросовестный приобретатель, мы ничего не знаем… Ну, уважаемые, актив стоимостью более полумиллиона даже по официальной оценке, а валютобаланс там превышает 1,7 миллиардов рублей у предприятия. Монополист связи в республике, и вдруг «Энергетическая русская компания» ее приобретает. Огульно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А расскажите мне, пожалуйста, про человека с редкой фамилией Иванов.
В.МАСКАЕВА: Ну, собственно, этот человек на сегодняшний момент является временно исполняющим обязанности руководителя «Энергетической русской компании».
Н.БОЛТЯНСКАЯ: С той стороны?
В.МАСКАЕВА: Да. Я не понимаю, почему господин Иванов, кстати, не генеральный директор – видимо, так ему удобнее в должности врио совершать определенные юридически значимые действия. Но за подписью этого человека мы увидели решение единственного акционера, акционера в кавычках, естественно, Тывасвязьинформ, увидели ряд других документов, доверенностей и так далее. Господин Иванов – выходец из системы Росатома, это человек, который в 90-е годы увлеченно делал карьеру в министерствах. Собственно, в атомной энергетике ему многое удалось. Вы знаете, там из публикаций я знаю, что его называли даже «ядерным Мавроди».
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему?
В.МАСКАЕВА: С моей точки зрения и глядя на то, что происходит сейчас с активом Тывасвязьинформ, могу предполагать, что из-за, собственно, тенденций к совершению определенного рода сделок.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, Василиса. Вопрос первый. В процессе осуществления контактов вам случалось встречаться непосредственно с представителями так называемой противной стороны?
В.МАСКАЕВА: К сожалению, нет. Очень хотели мы с ними связаться. Более того, когда впервые ко мне на стол, на стол к руководству компании поступили сведения о том, что «Энергетическая русская компания» заявила себя акционером, первое, что сделали секретари, это связались с приемной господина Иванова.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И что?
В.МАСКАЕВА: А господин Иванов не смог ответить на наш звонок. Ему было направлено даже письменное официальное сообщение по электронной почте. Но мы – цивилизованные люди, мы умеем разговаривать и хотим выяснить.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, когда был суд, вы там присутствовали?
В.МАСКАЕВА: Да, мы были в Кызыльском городском суде, я лично представляла интересы акционеров в том числе.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А кто представлял интересы противной стороны?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, с той стороны пришли двое граждан по доверенности, непосредственно в «Энергетической русской компании» не работающие, они проживают в республике Тыва. И что интересно, все процессуальные документы ими не подписывались, а подписывались вновь назначенным директором. Они выбрали там себе даму, которая ставила везде подписи от имени, якобы, вновь назначенного должностного лица Тывасвязьинформ. И на мой прямой вопрос, предложение: «Уважаемые господа, а подпишите ходатайство собственноручно. Ну что вам стоит? Вы же представители». Знаете, ну, руки прятались за спину, причем, я не преувеличиваю.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А теперь еще, вот, объясните. Вот, если, например, почитать, я не знаю, американские детективы, то, там, суд принимает решение о том, что бывший муж не имеет права приближаться к бывшей жене ближе, чем на 200 метров. И все. Вот, 190 метров – уже получи, фашист, гранату. Вот, каково было решение суда? Что все отыграть назад? Что никакой перемены собственника не было? Так?
В.МАСКАЕВА: Решение суда пока что, то, которое на сегодняшний момент уже принято судом, касается лишь восстановления в должности генерального директора.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ага. А собственники?
В.МАСКАЕВА: Следующие разбирательства нам предстоят в арбитражном суде, и эти разбирательства будут длительными, потому что процедура арбитражного спора достаточно сложная, это корпоративный спор, это масса документов, взаимоувязанные иски и так далее. Другими словами, это несколько месяцев. Поэтому было важно хотя бы на сегодняшний момент восстановить операционный контроль, то есть чтобы генеральный директор пришел, взял в руки уже, слава богу, обновленную печать, восстановил платежеспособность, начал выплачивать заработную плату работникам и так далее. Слава богу, это удалось на сегодняшнем этапе.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Вопрос. А скажите, пожалуйста, какими, на ваш взгляд, высокими связями может обладать господин Урбан, которого в том числе вы назвали ответом на вопрос, кому выгодно.
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, я думаю, что и господин Урбан, и господин Иванов совершенно солидарны в борьбе неправомерной за данный актив. Помощь, я думаю, им следует, и следует она со стороны местных властей. Не берусь утверждать о том, что это, знаете, там, председатель правительства. Вместе с тем…
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну подождите, Василис. Вы не первый день живете на свете, вы работаете юристом, что подразумевает безусловный цинизм. И, наверняка, представляете себе, что в обстановке построенной вертикали, наверняка, ручки-то наверх куда-то тянутся.
В.МАСКАЕВА: Тянутся, безусловно. Более того, в нашем распоряжении от, собственно, генерального директора, который был восстановлен, оказался протокол заседания правительства республики, на котором присутствовал и председатель правительства, и ряд ключевых министров. Была приглашена наш директор, и это случилось, собственно, сразу после факта рейдерского захвата. Нас туда не пускали и нас на заседание правительства не пригласили. И каково же было мое удивление, когда я прочитала содержание протокола. А пригласили туда представителей «Энергетической русской компании».
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Класс.
В.МАСКАЕВА: Да. И в тексте протокола я увидела сведения по смыслу о том, что «Поручить «Энергетической русской компании» до окончания разбирательств сохранять актив, управлять», ну, чтобы ничего не случилось, другими словами.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А кто реально сейчас сохраняет активы, управляет?
В.МАСКАЕВА: Слава богу, что не обращая внимания на подобные протоколы, мы установили собственный операционный контроль усилиями федеральных служб. Потому что нам в том, чтобы вернуться на предприятие, содействовало управление Службы судебных приставов, а это федеральная подчиненность. Содействовало МВД – это федеральная подчиненность. Прокуратура. Собственно, система правоохранительных органов. А, вот, со стороны правительства, вы знаете, мы на сегодняшний момент не услышали никакой реакции правительства республики.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот интересный такой момент получается. То есть когда вы идете, например, в правоохранительные органы, они смотрят документы и говорят: «Ну чего они, совсем обалдели?»
В.МАСКАЕВА: Безусловно. Реакция достаточно жесткая, говорят: «Что это?»
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Когда вы идете в суд, все происходит ровно так же, да?
В.МАСКАЕВА: Во всяком случае, пока так, да.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И пожимание плечами, демонстрация голубых глаз происходит именно на уровне регионального правительства? Не ниже? Или где-то еще?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете парадокс в том, что именно уровень регионального правительства меньше всего реагирует на сложившуюся ситуацию.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А прямые вопросы задавать не получалось?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, ну, я не могу попасть на прием к председателю правительства. Наверное, если очень захочу, то, наверное, попаду. Но вот так, чтобы прийти и сказать «Уважаемые господа, а что ж творится-то? Вы вообще в своей республике как, замечаете, что преступления совершаются со стратегическими объектами?» Тишина.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но опять же, Василис, не мне вам объяснять, что коль скоро речь идет о крупном предприятии, у которого есть достаточное количество акционеров… Дальше начинаю вам давать советы, не знаю, как кто со мной будет расплачиваться за умные советы. Находится акционер, который имеет в знакомых, товарищах или соседях по даче кого-нибудь из лиц, которые имеют возможность задать вопрос правительству Тывы, да? Там я не знаю, депутат, сенатор, еще кто-то. Вы что, упустили этот момент?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, на сегодняшний момент для меня лично ситуация слишком очевидна.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вы озвучьте.
В.МАСКАЕВА: И проблема ровно в том, что я не понимаю, кто именно из правительственных чиновников, но интересант, безусловно, имеется. Поэтому задавать вопрос и там инициировать депутатские запросы, я получу официальный и очень формальный ответ: «Уважаемые, уголовное дело возбуждено…»
Н.БОЛТЯНСКАЯ: «И сидите себе тихонечко».
В.МАСКАЕВА: Да. «Ну, все у вас нормально – вы же зашли на предприятие».
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Арбитражный суд, вы сказали, да?
В.МАСКАЕВА: Да, арбитражное разбирательство инициировано уже, да.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И вот арбитражный суд может принять 2 решения, да?
В.МАСКАЕВА: Надеюсь, что одно и правосудное.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Спокойно-спокойно. Мы живем в реальном мире, real politic у нас. Так вот, 2 решения может принять. Первое решение, что как не стыдно, как можно вернуть, статус-кво восстановить и все, и до свидания. Второе решение. Извините, пожалуйста, но, вот, есть новые акционеры и никуда тут не деться. Ваши действия, ну, во 2-м из описанных случаев?
В.МАСКАЕВА: Вы знаете, ну, 2-й случай я считаю маловероятным, но, тем не менее, отвечаю на вопрос, да? Слава богу, у нас инстанций в арбитражном разбирательстве предостаточно. Более того, на сегодняшний момент, все-таки, 2 уголовных дела, которые возбуждены, они, действительно, претерпят развитие за эти месяцы и я рассчитываю, что будут служить подспорьем. Потому что те материалы, которые, предположим, были предъявлены генеральному директору нашему на обозрение, а именно материалы поддельного реестра за ее подписью. Парадокс в том, что граждане, ну, не сильно старались, даже расписываясь за нее. И не сильно старались, предъявляя поддельные печати и левые доверенности. То есть там, понимаете, с позиции юридической совершенно негде ставить каких-то…
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Пробу.
В.МАСКАЕВА: Проб, да, совершенно верно вы сказали сейчас.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите. Последний, наверное, вопрос (к сожалению, время наше истекает), личные попытки контакта с той стороны были? Может, вам звонил как-нибудь вечерком господин Урбан и говорил: «Госпожа Маскаева…»
В.МАСКАЕВА: К сожалению, нет. Василия Юрьевича я с удовольствием жду, чтобы пообщаться – у нас с ним идут судебные разбирательства по поводу его личных задолженностей. Вы знаете, задолженности исчисляются сотнями миллионов, поэтому мы его в суде очень ждем. Повестки не получает, не хочет ходить к нам.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А-а-а, понятно.
В.МАСКАЕВА: Да. Поэтому очень жду, очень надеюсь и с Ивановым, и с Урбаном пообщаться.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну что ж, мне остается пожелать вам успеха в многотрудном деле и рассчитывать на то, что, все-таки, реализуется первый сценарий согласно вашим мечтаниям, а не второй согласно моему печальному опыту.
В.МАСКАЕВА: Спасибо большое.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Адвокат Василиса Маскаева в прямом эфире «Эха Москвы». Спасибо.
В.МАСКАЕВА: Спасибо.
Ошибки во фразе нет. Как бы странно она ни звучала, это чистая правда. Ведь Светлана Безпятая является суррогатной матерью. Эта женщина по контракту выносила чужого ребенка, а потом сбежала за границу с новорожденной девочкой. «Комсомольская правда» уже писала об этой истории.
Светлана Безпятая, точнее , те, кто за ней стоит, заявляет в судах, что никакого договора на суррогатное материнство не было и якобы у нее без всяких причин пытаются отнять ребенка. Но есть научный факт, подтвержденный судебной экспертизой: Светлана Безпятая не является биологической матерью рожденной девочки. Ребенок чужой!
Как рассказал ведущий ток-шоу, в этой громкой истории были погони, подлог документов, шантаж и многое другое. В общем, мог бы получиться захватывающий триллер. Но жизнь не кино, и лучше бы в ней не было подобных сюжетов.
Настоящей матери, Ольге Миримской, до сих пор приходится выдерживать вот уже год юридические бои за право обнять свою дочь. А также выслушивать несправедливые обвинения и откровенную клевету, как будто разлуки с долгожданным ребенком мало ей для печали и кто-то пытается добавить матери горького груза.
Российские суды досконально исследовали все обстоятельства и подтвердили, что Светлана Безпятая, если называть вещи своими именами, самозванка и не имеет никаких прав называться матерью девочки, тем более никаких прав на ребенка не имеет донор биоматериала Н. Смирнов . На юридическом языке, естественно, это звучит иначе, но суть от того не меняется.
Между тем если у кого-то и были сомнения, правильно ли суды разобрались в деле (другая сторона конфликта многое сделала, чтобы такие сомнения посеять), то сейчас окончательно все стало ясно. Телевизионным журналистам удалось разговорить Светлану Безпятую, и ее слова, как сказал ведущий ток-шоу, меняют представление об этом деле. Безпятая полностью созналась во всем содеянном.
Впрочем, признания Безпятой способны изменить мнение лишь у тех, кто раньше верил в ложь. Для остальных, кто досконально изучал ситуацию, читал решения судов, слова псевдоматери не стали открытием. Новость, пожалуй, лишь в том, что и она теперь осознала, как стала пешкой в чужой игре.
А пешки - разменные фигуры. Ими жертвуют, от них избавляются. Похоже, мать-самозванка уже почувствовала, какая судьба ее ждет.
Телевизионным журналистам она рассказала, что за всем стоит Николай Смирнов, бывший гражданский муж Ольги Миримской. Если продолжать шахматную терминологию, то он планировал разыграть двухходовую комбинацию.
Первый ход: попасть в свидетельство о рождении девочки, в строчку «отец», убрав оттуда Андрея Безпятого. Это возможно, так как Николай Смирнов, по словам представителей Ольги Миримской, был не анонимным донором при использовании репродуктивной технологии.
Второй ход: вычеркнуть из документов Светлану Безпятую. «План два: все просто, - рассказала она в ток-шоу. - Он говорил: мне нужен прочерк. Что мы с тобой судимся, что ты плохая мать, на этом основании лишаю тебя родительских прав». Таким образом, ребенок бы переоформлялся на одинокого отца, а Светлана Безпятая исчезала бы на все четыре стороны.
Все остальное было спектаклем, в том числе для кипрских органов опеки. Светлана Безпятая даже выразила сожаление, что ей пришлось вовлечь в этот спектакль своего мужа и взрослую дочь. Якобы они мечтали о ребенке, вот он появился, и они наслаждаются семейным счастьем на Кипре . О том, что же творилось там за закрытыми дверями, мы узнали только сейчас. Причем из самого надежного источника: со слов самой Безпятой.
«Ты тут заигралась в маму, ты не мать», - передает она слова Смирнова. «Он запрещает мне быть матерью. Заставляет меня работать няней под присмотром охранника. Утверждает, что другие женщины имеют больше прав называться мамой», - пожаловалась Светлана Безпятая журналистам.
Но это наименьшая из ее проблем. Теперь и она понимает, что ее именем прикрываются кукловоды: люди, которые и купили рожденного ею ребенка.
Какие бы красивые слова ни говорили эти люди, повадки у них жесткие, вряд ли для них проблема переступить через человека. Наверное, они не собираются специально погубить Светлану Безпятую, но и какой-то счастливой концовки именно для нее, похоже, не предусмотрели. Она нужна им только для определенной роли. Когда роль будет сыграна, от Светланы Безпятой отвернутся, в этом можно не сомневаться.
Оказалось, что представители Безпятой Расулова и Курбанов никогда не видели Светлану Безпятую, никогда не получали от нее никаких инструкций, а действовали по указаниям Николая Смирнова и Василисы Маскаевой, намеренно вводя в заблуждение российские и иностранные суды.
«Тебе ничего не говорят, а я не знаю, что там делается. Вы выставили меня на первый план, вы делаете юридические шаги, очень важные, вы сцепились с кем-то, а я не знаю, что происходит, - рассказала она тележурналистам. - А отвечать-то буду я, поскольку имя мое».
Стоит ли жалеть Светлану Безпятую, попавшую на крючок охотников за детьми? Нет. Она бы не попала в крупные неприятности, если бы честно выполнила свой контракт: выносила чужого ребенка, родила и передала дочь настоящей матери. Но появились те, кто посулил за ребенка больше денег, и суррогатная мать впала в соблазн. В том, что так и было, уже можно не сомневаться.
Отвечать Светлане Безпятой действительно придется. Она уже внесена в базу Интерпола как разыскиваемая по обвинению в уголовных преступлениях. Санкцию на ее арест выдал и кипрский суд, признавший обоснованными обвинения российских правоохранителей. Так что первый же полицейский, увидевший Светлану Безпятую в любой точке мира, должен задержать ее и доставить в участок.
Но больше всего сейчас беспокоит судьба ребенка - новорожденной девочки, судьбой которой играют кукловоды. Где находится ребенок? Здоров ли он? Самое важное сейчас - найти ребенка и передать родной матери. Сделать это надо как можно скорее.
Кстати
Возможно, для самой Светланы Безпятой тоже было бы лучше скорее объявиться и отдать ребенка. Неизвестно, что придет на ум кукловодам. В полицейском же участке лжемать хотя и будет отвечать по закону, но и сама попадет под защиту закона. В свете того, что стало сейчас известно, защита Безпятой очень нужна. Раз она уже поняла, во что ввязалась, то неплохо бы осознать, что пора вернуть ребенка и явиться с повинной - для общего блага.
