Утверждены «Основные государственные законы Российской империи. Свод основных государственных законов российской империи Основные государственные законы российской империи

См. также в Президентской библиотеке:

Полное собрание законов Российской Империи. Собрание 3-е. Т. 26 (1906). СПб., 1909. № 27805. С. 456 .

Основные законы (в новой редакции) были приняты 23 апреля 1906 г. Они подвели своеобразный итог проведенных преобразований всех звень­ев верховной власти. Хотя Основные законы не именовались Конституци­ей, они вполне могут считаться первой конституцией России, ибо дело не в названии, а в сути, в назначении закона. Французская декларация прав человека тоже не называлась конституцией, но знаменовала собой наступ­ление новой конституционной эры.

Конституция России 1906 г. была так называемой октроированной, то есть жалованной конституцией, в которой монарх, совершая акт «высочайшей милости», уступал часть своих прав народному собранию. Но юридические свойства конституции не зависят от способа её принятия. Конституция 1906 г. представляла собой весьма солидное, основательное нормативно-правовое образование (она состояла из 11 глав и 124 статей), охватившее все основополагающие государственно-правовые институты. У Основных законов была особая юридическая сила. Изменить их можно было лишь в особом законодательном порядке (император мог только вы­ступить с инициативой пересмотра, но не мог воспользоваться ею без со­гласия Государственной думы).

Впервые в своей истории основные законы, которые, как известно, изда­вались с 1832 г., провозгласили права и гражданские свободы. Российским подданным, превратившимся в граждан, конституционно гарантирова­лись неприкосновенность личности и законность юридического преследова­ния (ст. 30 - 32), неприкосновенность жилища (ст. 33), свобода выезда за пределы государства (ст. 34), неприкосновенность собственности (ст. 35), свобода собраний, слова и печати (ст. 36–39).

Каково же было положение основных звеньев верховной власти в России по Основным законам 1906 г.?

Император. Правовое положение императора определяла ст. 4, кото­рая предоставляла ему «верховную самодержавную власть». Однако те­перь эта власть не признавалась неограниченной, как это было ранее. Закон гласил, что «государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой» (ст. 7).

Самодержавная власть мыслилась как гарант целостности Российского многонационального государства, которое ст. 1 объявляла «единым и не­раздельным». Русский язык признавался общегосударственным в армии, на флоте и в «государственных и общественных установлениях». Употреб­ление местных языков и наречий в этих установлениях регулировалось особыми законами.

По традиции особа государя объявлялась «священной и неприкосно­венной». Прерогативой императорской власти становилась законотворче­ская деятельность: «почин по всем предметам законодательства» (ини­циатива) и утверждение законов.

Но законы, не принятые Госсоветом и Госдумой, считались отклонен­ными. Император мог издавать, в соответствии с законами, указы «дай устройства и приведения в действие различных частей государственного управления» и повеления, «необходимые для исполнения законов» (подзаконные акты).

Император оставался также верховным руководителем «всех внешних сношений Российского государства», объявлял войну, заключал мир и международные договоры. Конституция оставила за ним право быть «державным вождем», то есть главнокомандующим армии и флота. Импе­ратор мог издавать указы и повеления относительно дислокации войск, переведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и «всего вообще относящегося до устройства воо­руженных сил и обороны Российского государства» (ст. 14).

Прерогативой императора было объявление в стране военного и исклю­чительного (чрезвычайного) положения, чеканка монеты и определение ее внешнего вида . Он ведал назначением и увольнением высших чиновников, жаловал титулы, ордена и другие государственные отличия, а также права состояния. Имущества , составлявшие личную собственность императора, и имущества, находящиеся в собственности царствующего императора (не подлежащие разделу, передаче по наследству и другим видам отчуждения), освобождались от платежа налогов и сборов .

Осуществляемой от имени государя императора признавалась Основ­ными законами судебная власть в России. За ним сохранялось право по­милования осужденных, смягчения наказаний и общее прощение совершив­ших преступные деяния с прекращением дел и освобождением их от суда и наказания.

По английскому принципу «контрассигнатуры» подпись императора под указами перед опубликованием скреплялась подписью председателя Совета министров или соответствующего министра (ст. 26). За императо­ром сохранялась также право абсолютного вето (роспуска) в отношении Госдумы.

В.И. КОЗИН

Более ста лет прошло с 23 апреля 1906 года, однако до сих пор не утихает дискуссия по поводу законодательного акта, подписанного императором в этот день. Проблема заключается в том, можно ли Основные государственные законы считать реальной, настоящей Конституцией или это правовой акт, имеющий другую сущность.

Некоторая неопределенность формулировок Манифеста от 17 октября 1905 года и Основных государственных законов от 23 апреля 1906 года дала основание специалистам и политикам по-разному оценивать принятые правовые акты.

Ответ на вопрос о сущности Основных законов имеет не только академический интерес. Представляется, что они являлись настоящей Конституцией и сыграли важную роль в государственно-правовом развитии страны в XX столетии. Отметим только то, что, признавая наличие Конституции 1906 года, имеющей в своей основе политико-правовую концепцию либерализма, и рассматривая конституционные реформы второй половины 80-х - начала 90-х годов, основывающиеся также на либеральных идеях, можно сделать вывод о едином, общем векторе развития России, определить тенденции развития страны в XX веке (несмотря на то, что большая часть века прошла при господстве тоталитарного государственного права).

Определяя Основные государственные законы как Конституцию, необходимо внести терминологическую ясность в само понятие "конституция".

Традиционно конституция трактуется как "основной закон государства, закрепляющий основы общественного и экономического строя, форму правления и форму государственного устройства, правовое положение личности, порядок организации и компетенцию органов власти и управления в центре и на местах, организацию и основные принципы правосудия, избирательной системы" <1>.

В этом определении прослеживаются элементы юридического позитивизма на основе институционального подхода. Делается попытка через перечисление формальных институтов выразить сущность конституции. В таком случае, например, и Соборное уложение 1649 года можно назвать конституцией. Данная трактовка основного закона не раскрывает принципиальной особенности конституции с точки зрения главного субъекта конституционных правоотношений - человека как индивида.

С другой стороны, в некоторых определениях звучат идеи Руссо об общей воле и воле отдельных групп, объединений, ассоциаций. "Под конституцией понимается основной закон государства, выражающий волю и интересы народа в целом либо отдельных социальных слоев (групп) общества и закрепляющий в их интересах важнейшие начала общественного строя и государственной организации соответствующей страны" <2>.

В случае если воля этих групп становится общей по отношению к своим членам и в случае если эта группа, социальный слой доминирует, то получается, что конституция выражает только частное мнение этой группы.

В этом случае конституцией также можно назвать любой основной правовой акт государства с любым политическим режимом, не обращая внимания на правовой статус индивида.

К тому же такие философско-психологические ("воля") или социальные ("интересы") дефиниции также не способствуют раскрытию сущностных особенностей такого правового акта, как конституция.

На наш взгляд, более удачное определение дает М.В. Баглай. Суммируя его взгляды, можно сделать вывод, что под конституцией он понимает основной закон государства, где установлен реальный конституционный строй, основанный на принципах естественного права и правового государства <3>.

В то же время из этого определения не видно цели конституции, для чего нужен такой правовой акт. К тому же термин "правовое государство" не вполне определенный. В научной литературе существуют различные трактовки этого понятия.

На наш взгляд, при терминологическом определении конституции необходимо исходить из приоритета человеческой личности и ее прав. Основной закон должен соответствовать, как удачно выразился В.В. Леонтович, "индивидуалистическому правопорядку" <4>. Отсюда можно сделать вывод о том, что задача государства состоит в защите и обеспечении этих прав.

Исходя из вышесказанного, дадим следующее определение: конституция - это основной закон, направленный на защиту и реализацию индивидуалистического правопорядка, основанного на принципах естественного права и реального самоограничения государственной власти путем ее разделения.

Отталкиваясь от такого понимания конституции, рассмотрим сущность Основных государственных законов 1906 года. Оговоримся, что эти Законы необходимо отличать от Свода основных государственных законов. Юридическая природа этих документов различна. Основные государственные законы - это акт правотворчества, тогда как Свод основных государственных законов - результат систематизации действующего законодательства. В связи с этим нумерация статей дается по Основным государственным законам от 23 апреля 1906 года.

Итак, разберем первую часть нашего определения конституции: "...основной закон, направленный на защиту и реализацию индивидуалистического правопорядка..."

В первом же абзаце преамбулы Основных государственных законов подчеркивается незыблемость основ гражданских свобод, тем самым акцентируется внимание на ригидности этих положений конституции.

Во второй главе "О правах и обязанностях российских подданных" положения преамбулы раскрываются более подробно и во многом соответствуют Декларации прав человека и гражданина 1789 года. Из 15 статей главы семь посвящены личной неприкосновенности и личным правам граждан. Особо важное значение имела ст. 35, согласно которой декларировалась неприкосновенность частной собственности, что способствовало становлению гражданского общества в стране. В трех статьях говорится о публично-политических правах и свободах.

Помимо этого, нельзя забывать и об Указе от 11 декабря 1905 года "Об изменении Положения о выборах в Государственную Думу". Избирательное право не было всеобщим (женщины отстранялись от участия в выборах), в то же время значительная часть подданных становилась гражданами, субъектами права. Не было группы населения, которая принципиально лишалась бы права голоса. В городах, исходя из ст. 1, п. 5, право голоса приближалось к всеобщему.

Несмотря на то что в развитие Манифеста от 17 октября 1905 года издается ряд указов, необходимо отметить, что в целом законодательство и административная практика не были приведены в полное соответствие с конституционными принципами. Да и вряд ли это было возможно из-за того, что I Государственная Дума просуществовала 72 дня, а II - 103 дня. Начавшаяся в 1914 году война также не способствовала созданию законодательных актов в развитие конституционных положений.

Несмотря на это, вышеназванные Указы и вторая глава Конституции создавали реальную основу для защиты и реализации индивидуалистического правопорядка, развития гражданского общества.

Далее обратим внимание на следующую часть нашего определения конституции: "реальное самоограничение государственной власти путем ее разделения". Попытаемся ответить на вопрос: обладало ли народное представительство реальными законодательными полномочиями и в какой степени ограничивалась власть императора?

Согласно преамбуле Основных государственных законов законодательная власть осуществляется императором в единении с представителями народа. В ст. 44 это декларативное заявление конкретизируется: "Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы..." Тем самым власть российского императора утрачивала свой неограниченный характер.

В то же время глава государства обладал таким субъективным правом, как право вето. Оно носило абсолютный характер (ст. 9). Однако Дума, несмотря на вето, могла продолжать отстаивать тот или иной законопроект. Обратимся к ст. 70, из которой следует, что парламент мог на последующих сессиях вновь и вновь вносить отклоненный монархом законопроект, тем самым оказывая на него психологическое давление.

Обе палаты имели возможность не только принимать или отклонять правительственные законопроекты, но и перерабатывать и изменять их. Кроме того, Государственный Совет и Государственная Дума согласно ст. 65 пользовались правом законодательной инициативы.

Конечно, нельзя отрицать тот факт, что по некоторым вопросам за монархом оставалась исключительная законодательная власть. Это касалось в первую очередь вопросов, связанных с императорским домом и невозможностью парламента изменять Основные государственные законы с целью недопущения превращения его в Учредительное собрание.

Глава государства осуществлял и высшую исполнительную власть. Министры несли ответственность не перед народным представительством, а перед императором (ст. 81). В определенной степени такое положение вполне согласуется с принципами президентской республики.

Часто исследователи не обращают внимания на то, что парламент обладал и определенными контрольными функциями. Членами Государственного Совета и Государственной Думы широко использовалось право интерпелляции (ст. 65). Любой депутат мог потребовать от любого министра официального ответа на свой запрос. Например, даже такая малочисленная фракция, как социал-демократическая, только с декабря 1912 года по 13 июня 1914 года направила министрам 41 запрос <5>. На каждый из этих запросов депутаты получали ответы, в которых министры вынуждены были обосновывать те или иные свои действия, свою политику.

Парламентский контроль осуществлялся и через обсуждение бюджета страны (ст. 72), тем самым оказывалось влияние на политику Правительства в разных сферах его деятельности. Интересный пример приводит в своих воспоминаниях известный кораблестроитель академик А.Н. Крылов. Морской министр И.К. Григорович, опасаясь, что законопроект о финансировании строительства военных кораблей не будет одобрен Государственной Думой, предложил Крылову выступить с докладом перед депутатами и убедить их выделить ассигнования на строительство флота. На сессии А.Н. Крылов произнес короткую, но яркую и убедительную речь. Позднее академик вспоминал: "...знатоки думских дел уверяли, что Морскому министерству обеспечено большинство в 4 или 5 голосов. К общему изумлению оказалось 288 голосов "за" и 124 "против" <6>.

Помимо этого, свобода слова, гарантированная ст. 37, также выступала как форма контроля гражданского общества над исполнительной властью. Речи депутатов, в которых они часто критиковали деятельность Правительства, печатались в открытых массовых изданиях.

Основные государственные законы предусматривали не только разделение законодательной и исполнительной властей, но и обеспечивали независимость судебной системы. Этот демократический принцип закреплялся в ст. 17. В ней отмечалось, что император имеет право назначать и увольнять любое должностное лицо, если для последних не установлено законом иного порядка назначения и увольнения. А, в частности, для судей как раз и был установлен особый порядок назначения и увольнения (Устав "Учреждение судебных установлений" от 20 ноября 1864 года). Согласно статье 243 Устава провозглашался принцип несменяемости судей, что гарантировало им независимость от исполнительной власти.

Таким образом, и в отношении судебной власти принцип разделения власти был закреплен Конституцией.

Рассмотренные правовые положения Основного Закона позволяют сделать вывод о том, что значительное количество статей соответствуют политико-правовой доктрине либерализма.

Соответственно, исходя из вышесказанного и данного нами определения конституции, Основные государственные законы Российской империи от 23 апреля 1906 года можно квалифицировать как первую реальную российскую Конституцию. Россия сделала важный шаг по пути своего конституционного развития.

А.Э. КАЛИНОВИЧ

ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ В РОССИИ ПО ОСНОВНЫМ

ГОСУДАРСТВЕННЫМ ЗАКОНАМ В РЕДАКЦИИ

Коренная реорганизация формы правления дореволюционной России произошла в результате первой русской революции 1905 - 1906 гг., когда была образована выборная Государственная Дума и коренным образом реорганизован Государственный совет, которые стали первыми по-настоящему представительными органами в России. Основные государственные законы в редакции от 23 апреля 1906 г. были признаны как первая русская конституция представителями либерально-демократической мысли. Статья 4 Основных законов (далее - ОГЗ) устанавливает, что "Императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть" <1>. Такая законодательная формулировка еще не должна приводить к выводу о продолжении абсолютной монархии. Во-первых, потому, что словосочетание "самодержавная власть" здесь вполне могло быть использовано в значении "монархическая власть". В этом отношении не лишено смысла определение формы правления в России как "конституционное самодержавие", которое получило широкое распространение в науке и публицистике того времени <2>. Во-вторых, дальнейшее содержание статей ОГЗ показывает, что абсолютной власти у императора уже не было. Прежде всего, монарх лишался прежних прерогатив законодательной власти. Об этом свидетельствует формулировка ст. 7 ОГЗ о том, что "государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной Думой". Данную статью нельзя рассматривать изолированно от положений ст. 86 ОГЗ о том, что "никакой закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения государя Императора".

Таким образом, в ОГЗ хотя и не прямо, а, скорее, косвенно предусмотрен нормальный законодательный процесс, присущий всем современным цивилизованным странам, когда парламент принимает законы, а глава государства (монарх или президент) подписывает его, имея при этом право вето. Акты монарха тем не менее не могли вносить изменения в ОГЗ, в положения о деятельности Государственного совета и Государственной Думы и о выборах в них. Действие этих актов монарха прекращалось с внесением соответствующего законопроекта в Государственную Думу. Такие полномочия предусмотрены, например, конституцией Дании 1953 г., являющейся парламентской монархией <3>. Более того, подобные полномочия главы государства могут предусматриваться и в современных странах с республиканской формой правления, например в Исландии <4>.

Можно констатировать, что с 1906 г. законодательную власть в Российской империи стали осуществлять Государственный совет и Государственная Дума, которые, в сущности, представляли собой две палаты российского парламента. В то же время вся исполнительная власть продолжала всецело принадлежать императору, которую он не делил ни с кем, включая Совет Министров. Совет Министров не был коллективным органом исполнительной власти, каждый член этого органа отвечал перед монархом индивидуально. Не было предусмотрено и парламентской ответственности Совета Министров. Эти обстоятельства, а также тот факт, что законодательная и исполнительная ветви власти были разделены между парламентом и монархом, красноречиво свидетельствуют о том, что в России после 1906 г. сложилась дуалистическая монархия. Было предусмотрено и одно положение, характерное для парламентской монархии, - институт контрассигнации актов монарха (ст. 24 ОГЗ), что, конечно, не может серьезно опровергнуть общий вывод о сложившейся форме правления.

Как это часто практикуется в дуалистических монархиях, механизм сдержек и противовесов между различными ветвями власти по ОГЗ был построен в сторону усиления прерогатив исполнительной власти. Император имел право абсолютного вето в отношении законопроектов, одобренных Государственным советом и Государственной Думой. Он был вправе распустить по своему усмотрению Государственную Думу. Государственный совет и Государственная Дума со своей стороны не имели практически никаких полномочий в отношении исполнительной власти, за исключением права запроса к министрам и другим чиновникам. Тем не менее государственный механизм Российской империи после 1906 г. начинает функционировать по принципу разделения властей, хотя еще и на начальной его стадии.

Российская империя юридически существовала до 1 сентября 1917 г., после чего Россия официально была провозглашена республикой. Однако уже с начала марта 1917 г. вследствие отречения от престола Николая II и его брата Михаила и образования Временного правительства империя фактически прекратила свое существование. Период российской истории, который мы условно называем периодом Временного правительства, с точки зрения организации и функционирования государственного механизма охарактеризовать очень сложно. С одной стороны, имело место единовластие Временного правительства, поскольку в его руках сосредоточились и законодательная, и исполнительная ветви власти. С другой стороны, в стране установилась уникальная система двоевластия, так как наряду с Временным правительством существовали и Советы, никакими официальными государственными законами не предусмотренные, но обладавшие реальной властью. Наконец, с третьей стороны, скорее всего, имело место безвластие, которое привело в конечном счете к известным событиям октября 1917 г.

(Статья: Форма правления в России по основным государственным законам в редакции от 23 апреля 1906 года (Калинович А.Э.) ("История государства и права", 2007, N 1)

Н.В. МИНИНА

РОЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ МНОГОПАРТИЙНОСТИ

Что касается государственного строя, то Россия в начале XX века являлась абсолютной монархией, что само по себе уже не соответствовало мировым тенденциям развития государственности. "В Западной Европе, - писал Б.Н. Чичерин, - исключительное господство монархического начала уступило место другой форме, в которой монархическая власть ограничивается народным представительством и таким образом соединяется со свободою" <15>. Несмотря на то, что монархия в начале XX в. по-прежнему оставалась самой распространенной формой государства в мире - в Европе, кроме Франции и Швейцарии, все государства были монархиями, - но к началу XX в. конституций не имели только Россия и Турция.

Историческая концепция самодержавной власти, сформулированная Н.М. Карамзиным и впоследствии распространенная славянофилами, во многом утратив социальную почву, сохранялась в государственной идеологии, менталитете Романовых и их окружении. Созданная в начале XIX века, она рассматривала самодержавие в качестве института, стоящего над классами и сословиями. Центральными тезисами этой доктрины являлись утверждения о том, что "в монархе российском соединяются все власти" <16>, государь - "единственный законодатель, единственный источник властей" <17>. Такая трактовка сущности самодержавной власти, существование которой не совмещалось с концепцией разделения властей, сохранялась вплоть до начала XX в. и нашла свое отражение в законах Российской империи 1892 г. <18>.

Поборники исторической традиции самодержавия - славянофилы - исходили из того, что самодержавие для России - это естественное почвенное явление, альтернативы которому не существует. Д.А. Хомяков полагал, что самодержавие - это "активное самосознание народа, сконцентрированное в одном лице и потому нормируемое его народной индивидуальностью; оно свободно постольку, поскольку воля свободна в живом индивидууме" <19>. "Родовое чувство, - писал К.Н. Леонтьев, - столь сильное на Западе в аристократическом элементе общества, у нас же в этом элементе всегда гораздо слабее, нашло себе главное выражение в монархизме" <20>. Другой славянофил, Н.Я. Данилевский, отмечал, что в силу географических особенностей местности и постоянной внешней опасности исторически возникла "необходимость напряженной государственно-политической деятельности при возможно сильном, то есть самодержавном, правлении" <21>.

Российский император занимал положение неограниченного верховного главы исполнительной власти, одновременно осуществляя законодательную власть при помощи целой группы государственных органов. Сущность закона отождествлялась с волей самодержца, и в обыденном сознании под законом понимался не свод постоянных и общеобязательных правил поведения, а волеизъявление императора, облеченное в форму указа. Ст. 47 Основных законов 1892 г. закрепляла правило, согласно которому законы исходят только от самодержавной власти <22>. Норма ст. 51 запрещала каким-либо государственным органам устанавливать новые законы: "Никакой закон не может иметь своего совершения без утверждения Самодержавной власти" <23>. Все государственные учреждения Российской империи, участвовавшие в законотворчестве, осуществляли исключительно законосовещательную функцию.

Стабильная монархическая система в России прочно держалась не только на традициях и царских законах, но и на личных качествах и воспитании последнего русского царя. Для начала царствования Николая, как вспоминал А.П. Извольский, была характерна "некоторая попытка императора" "освободиться" от "традиций царя-миротворца" <24>. Несмотря на безмерно уважительное отношение к памяти отца, сразу после воцарения Николая, по наблюдениям В.И. Гурко, "следование по стопам" Александра III "на деле совершенно не осуществлялось" <25>. Сравнивая царствование Александра III с царствованием Николая, Л.А. Тихомиров отмечал: "Нельзя придумать ничего более противоположного!" Причину этого Л.А. Тихомиров видел в том, что в лице Николая на престоле появился "русский интеллигент" "либерального типа" <26>. В этой связи князь Э.Э. Ухтомский, пользовавшийся в первые годы правления Николая чрезвычайной близостью к императору, "играл роль либерала" <27>.

Преемственность между царствованиями Александра II и его внука проявилась непосредственно после вступления Николая на престол. Современники обратили внимание на то, что уже в начале января 1895 г. появились императорские рескрипты "на имя разных выдающихся деятелей царствования Александра II" <28>. В связи с этим К.П. Победоносцев жаловался великому князю Сергею Александровичу: "Многие прямые русские люди были положительно сбиты с толку наградами, объявленными 1 января. Вышло так, что новый государь с первого шага отличил тех самых, кого покойный считал опасными" <29>. Преемственность между царствованиями царя-освободителя и собственным Николай открыто продемонстрировал 16 августа 1898 г. Он определил отмену крепостного права как "великий подвиг" Александра II, "столь необходимый для блага России", совершенный "так смело, мирно и благополучно" <30>.

Для российской многопартийной системы начала XX в. реформированный государственный строй станет фундаментом и гарантом дальнейшего развития, поэтому сама форма правления Российского государства, поведение и личные качества русского самодержца подготовили возникновение и последующую легализацию политических партий в стране.

Во второй половине XIX в. в Европе, а затем и в России происходили значительные изменения в правосознании интеллигенции. Это было вызвано кризисом идеи правового государства на Западе. Бурный XIX век изменил целый ряд представлений об обществе, государстве и праве, что было связано с появлением новых политических и правовых институтов при сохранении прежнего уровня развития правосознания народа. Русский правовед и философ П.И. Новгородцев, анализируя западный научный опыт, считал, что политическая эволюция в XIX в. совершалась в двояком направлении и сочетала в себе противоречивые черты: "с одной стороны, постепенно падала вера в возможность совершенной и безошибочно действующей государственной организации, с другой стороны, функции государства бесконечно расширялись" <33>. Политический и правовой опыт западных государств свидетельствовал о том, что кризисные явления затронули прежде всего представление об идеальном государстве, т.к. уже в конце XIX в. обнаружившиеся недостатки парламентаризма, всеобщего избирательного права, референдума и социальных реформ разрушили "утопические надежды найти безусловную форму общественного устройства" <34>. Именно поэтому на смену сословным объединениям и традиционным корпорациям государства старого образца в правовом государстве должны прийти политические партии, преимущество которых состоит в свободном характере образования по собственному выбору членов. В данной связи политическая партия являлась новым, но необходимым элементом правового государства.

Легальная политическая деятельность партий в России стала реальностью только после издания Манифеста 17 октября 1905 г. и последующего обнародования Основных законов 23 апреля 1906 г., поэтому будет бесспорно справедливо считать эти акты правовым основанием российской многопартийности.

Русские правоведы и политики начала XX в. отмечали, что развитие многопартийности должно быть связано с внедрением парламентского правления, которое опирается на уже сложившиеся политические партии. Например, в работе, написанной накануне революции 1905 г., Б.Н. Чичерин полагал: "Парламентское правление требует политической опытности, образования, сложившихся партий. Всего этого у нас нет" <41>. В этой связи Б.Н. Чичерин также обосновывал, что резкий переход к парламентской форме правления в стране, где политические партии еще слабо организованы, невозможен и может повлечь за собой негативные последствия для государства <42>. Николай II в духе российского консервативного либерализма также не поддерживал идею парламентской формы правления, т.к. считал ее неприемлемой для России, поэтому в данной связи дуалистическая монархия по классическому немецкому образцу являлась наиболее подходящей, на его взгляд, формой правления.

Однако Конституция в России даже после издания актов 6 августа 1905 г. все еще отсутствовала, т.к. самоограничение власти монарха выражалось только в распоряжении создать законосовещательный представительный орган власти при сохранении в прежнем виде действующих Основных законов Российской империи. Закономерный провал булыгинской думы и, как следствие, неразрешенность большинства политических и правовых проблем российского общества способствовали дальнейшим вынужденным уступкам монарха. Только с Манифестом 17 октября 1905 г. по праву следует связывать первую значительную победу революции, создание и легализацию действовавших политических партий в России. За годы первой русской революции в России возникло около 50 партий, и до 1917 г. их количественный состав практически не менялся.

Сложность и противоречивость политической ситуации в стране вызвали потребность в реформировании действующих норм избирательного права и Основных законов империи. Дополнительный избирательный Закон, который несколько расширял избирательные права населения, царь утвердил 11 декабря 1905 г. Манифест об устройстве Государственной Думы "Учреждение Государственной Думы" и законодательный акт "О переустройстве учреждений Государственного СОВЕТА" были изданы 20 февраля 1906 г. 23 апреля 1906 г. принята новая редакция Основных государственных законов, восходивших ко времени царствования Павла I, т.е. к 1797 г., и получивших последующие редакции в 1832 и 1892 гг.

Несмотря на противоречивость Основных законов, большинство русских правоведов отмечали их огромное значение, тщательно анализировали процесс их создания и содержание. По мнению Б.А. Кистяковского, Основные законы вместе с учреждениями Думы и Государственного Совета и Положением о выборах в них "вводят новый у нас принцип ограничения монархической власти" <45>. "Император Николай II, - писал В.М. Грибовский, - добровольно ограничил власть российских монархов в области общего законодательства соучастием народного представительства, в области же общего управления - обусловлением непротиворечия императорских указов закону" <46>. С.А. Котляревский полагал, что "русский государственный строй является совершенно дуалистическим в смысле противоположности парламентаризму и вообще недопущения в какой бы то ни было степени начал политической ответственности. Дуалистический отпечаток в нем выражен явственнее, чем в таком классическом образце этого типа, как прусская Конституция - не говоря уже об австрийской" <47>. Как указывал С.А. Корф, "наш государственный строй должен быть характеризован как дуалистическая монархия" <48>.

Большинство современников принятия Основных законов почти безоговорочно признавали их конституционным нормативно-правовым актом. Они считали, что Основные законы и даже Манифест являются конституцией не по названию и форме, а по сущности и содержанию, хотя они и несовершенны и не лишены значительных недостатков. Анализ Манифеста 17 октября 1905 г. представлял значительные трудности ввиду его специфического декларативного характера. Применительно к названию Основных законов многие ученые высказывались вполне однозначно. Б.А. Кистяковский отмечал, что "отсутствие слова "конституция" не имеет принципиального значения. В некоторых других конституционных государствах это слово также не употребляется". "Отсутствие слова "конституция" не означает еще, что у нас нет конституции" <49>. С.А. Котляревский писал: "Очевидно, наши Основные законы принадлежат к классу писаных конституций". "Мотивы, по которым авторы наших Основных законов не сочли возможным употребить термин "конституция" или "конституционный", здесь безразличны" <50>. "Конституцией наши Основные законы не именуются, - писал Н.И. Лазаревский. - ...Юридически существенно то, что в нашем законодательстве появился отдел, по юридической силе и по содержанию своему вполне аналогичный тому, что на Западе называется конституциями" <51>. Более того, российские правоведы начала XX в. писали о том, что Россия уже "совершила в данный момент переход к формам правового государства" <52>. Для Б.А. Кистяковского, А.С. Алексеева <53>, В.М. Гессена <54> и др. понятия правового и конституционного государства были синонимами.

Значение Манифеста 17 октября 1905 г. и Основных законов 23 апреля 1906 г. для формирования и институциализации политических партий в России представляется определяющим. Именно эти акты конституционного значения, закрепляя политические права и свободы, легализовали новый для России политический институт. Основные законы 23 апреля 1906 г. по юридической силе и значению могли быть названы конституцией, несмотря на отсутствие в них самого термина "конституция", которого, как и термина "парламентаризм", Николай II опасался. Указанные акты являлись для России совершенно новыми нормативно-правовыми актами, свидетельствующими об изменении характера и содержания процесса законотворчества в государстве. Предшествующие своды законов в большинстве своем не являлись выражением прямой воли законодателя, а были кодификациями, содержащими уже действующие нормы, выработанные ранее. Именно Манифест 17 октября 1905 г. и Основные законы 23 апреля 1906 г. содержали действительное волеизъявление императора как законотворческого органа, что подтверждало весомое значение этих актов для правовой системы государства. Только акты такого значения могли считаться правовым основанием формирования многопартийности в России. Только с изданием Манифеста и Основных законов в России начался процесс формирования основ правового государства, одним из элементов которого являлась легализованная этими актами многопартийная система.

Все положения об органах государственной власти и их взаимоотношениях с императорской властью и правительством были закреплены в опубликованных 23 апреля 1906 г. Основных государственных законах. По поводу оценки этих законов в историко-правовой и исторической литературе длительное время шли дискуссии о том, можно ли этот документ рассматривать как конституцию. Высказывалось мнение, что это вообще не конституция или, если и конституция, то фиктивная. Представляется, что для такой оценки нет оснований. Основные государственные законы 1906 г.- можно назвать первой российской конституцией. В этом документе указывается форма правления - дуалистическая монархия, т.е. такая монархия, в которой, с одной стороны, чрезвычайно обширна власть монарха и ответственность перед ним правительства, а с другой стороны, существует парламент, наделенной законодательной властью (хотя и ограниченной). Форма государственного устройства - унитарное государство, определена конструкция органов государственной власти, их компетенция и порядок взаимоотношений, порядок взаимоотношений центра и регионов, права, свободы и обязанности подданных, т.е. решены все те вопросы, которые обычно решаются в конституциях. В качестве прототипа российской конституции 1906 г. была взята конституция Пруссии 1850 г., о чем говорили сами составители в процессе ее подготовки.

В соответствии с Основными законами императору принадлежала государственная власть. Он не только глава государства, но и глава исполнительной власти. Он назначал всех важных чиновников госаппарата, имел право издавать в порядке управления указы и повеления. В его исключительной компетенции находились вопросы внешней политики, в том числе объявления войны и заключения мира, руководство вооруженными силами, а также право объявлять в стране в целом или в отдельных местностях военное или чрезвычайное положение. От его имени действовали суды, и он же назначал судей. Ему принадлежало право помилования и амнистии.

Император назначал премьер-министра, министров и других должностных лиц. Правительство было ответственно перед царем, а не перед Думой.

Согласно Основным законам царская власть ограничивалась лишь двумя положениями. Во-первых, законодательную власть она делила с Государственной Думой и Государственным Советом. Ст. 86 Основных законов гласила, что “ни один закон не может воспринять законной силы без одобрения Государственной Думы и Государственного Совета”. Императору принадлежало право законодательной инициативы, а что касается изменений в Основных законах, то они могли последовать только по инициативе царя. Ему принадлежало право абсолютного вето, т.к. без утверждения императора ни один закон не мог воспринять законной силы. Во-вторых, по образцу европейских конституций указы и повеления императора должны были скрепляться подписями премьер-министра или соответствующих министров и главноуправляющих. Но, если в большинстве европейских стран уже в то время правительства формировались парламентами, то в России император мог в любой момент уволить любого министра, отказавшегося скрепить своей подписью его повеление и заменить другим, более покладистым. Провозглашенное Манифестом от 17 октября 1905 г. право парламентского контроля за действиями исполнительной власти на практике оказалось фикцией. Все свелось к предоставленному Думе и Государственному Совету праву запроса, обращенному к министрам. Однако оно ни к чему не обязывало министров, т.к. они не были ответственны перед Думой и Государственным Советом. К тому же министры могли отказаться отвечать на запрос, сославшись на секретность тех или иных материалов. Кроме того, император регулировал работу Думы и Государственного Совета. Указом царя определялись их ежегодные созывы и продолжительность работы, он мог досрочно распустить Думу, назначить новые выборы и время их созыва. Наконец, в соответствии со ст. 87 Основных законов во время перерывов в работе Думы император по представлению Совета министров мог издавать указы, имеющие силу законов. Правда, в течение 2-х месяцев после возобновления занятий Думы указы необходимо было внести на обсуждение в Думу, или они теряли свою силу. Именно в таком чрезвычайном порядке учреждаются военно-полевые суды и принимается указ о столыпинской аграрной реформе.

В Основных законах (как и в каждой конституции) содержалась особая глава, в которой закреплялись основные права и свободы подданных. Однако они носили формальный характер, т.к. их реализация на практике была весьма ограничена. Так, неприкосновенность личности ограничивалась тем, что с 1906 г. по февраль 1917 г. не было ни одного года, в течение которого на территории империи или ее отдельных регионов не объявлялось бы военное положение или положение усиленной или чрезвычайной охраны, когда полиция и военное командование получали особые полномочия вплоть до предания гражданских лиц военно-полевому или военно-окружному суду и юридические гарантии прав подданных приостанавливались.

Провозглашалось (ст. 76 Основных законов) право подданных свободно выбирать свое местожительство и беспрепятственно ездить за границу. Но в соответствии с Положением о паспортах и видах на жительство 1895 г. бессрочные паспорта, по которым действительно можно было свободно выбирать место жительства и получить заграничный паспорт, выдавались только дворянам, офицерам, чиновникам и почетным гражданам. Лица податных сословий (т.е. крестьяне и мещане) получали виды на жительство при условии уплаты налогов и повинностей и разрешения на отлучку от своих общин, и только указом от 5 октября 1906 г. эти ограничения были отменены, да и то не полностью.

В ст. 81 Основных законов провозглашалась свобода веры. Однако в ст. 62 подчеркивалось, что православная христианская вера “есть истинная и господствующая”. Церковь, как уже отмечалось выше, была государственной, ей принадлежал ряд государственных функций, в частности, ведение книг актов гражданского состояния. Вообще вне закона фактически оказывались атеисты. Так на практике реализовывалось право на свободу веры.

Что касается свободы слова, печати, собраний, союзов, то порядок реализации этих прав устанавливался временными правилами о собраниях, союзах и о печати, изданными в марте 1906 г. Этими правилами для образования обществ или союзов, а также проведения публичных собраний формально не требовалось разрешения, но фактически устанавливался разрешительный порядок, т.е. организаторы соответствующих союзов или собраний должны были заранее представить властям проект устава, списки членов руководящих органов, источники поступления денежных средств (для обществ или союзов), и без утверждения устава общество не могло приступить к работе.

Основные законы Российской империи

Основные законы (в новой редакции) были приняты 23 апреля 1906 г. Они подвели своеобразный итог проведенных преобразований всех звень­ев верховной власти. Хотя Основные законы не именовались Конституци­ей, они вполне могут считаться первой конституцией России, ибо дело не в названии, а в сути, в назначении закона. Французская декларация прав человека тоже не называлась конституцией, но знаменовала собой наступ­ление новой конституционной эры.

Конституция России 1906 г. была так называемой октроированной, то есть жалованной конституцией, в которой монарх, совершая акт «высочайшей милости», уступал часть своих прав народному собранию. Но юридические свойства конституции не зависят от способа её принятия. Конституция 1906 г. представляла собой весьма солидное, основательное нормативно-правовое образование (она состояла из 11 глав и 124 статей), охватившее все основополагающие государственно-правовые институты. У Основных законов была особая юридическая сила. Изменить их можно было лишь в особом законодательном порядке (император мог только вы­ступить с инициативой пересмотра, но не мог воспользоваться ею без со­гласия Государственной думы).

Впервые в своей истории основные законы, которые, как известно, изда­вались с 1832 г., провозгласили права и гражданские свободы. Российским подданным, превратившимся в граждан, конституционно гарантирова­лись неприкосновенность личности и законность юридического преследова­ния (ст. 30 - 32), неприкосновенность жилища (ст. 33), свобода выезда за пределы государства (ст. 34), неприкосновенность собственности (ст. 35), свобода собраний, слова и печати (ст. 36–39).

Каково же было положение основных звеньев верховной власти в России по Основным законам 1906 г.?

Император. Правовое положение императора определяла ст. 4, кото­рая предоставляла ему «верховную самодержавную власть». Однако те­перь эта власть не признавалась неограниченной, как это было ранее. Закон гласил, что «государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой» (ст. 7).

Самодержавная власть мыслилась как гарант целостности Российского многонационального государства, которое ст. 1 объявляла «единым и не­раздельным». Русский язык признавался общегосударственным в армии, на флоте и в «государственных и общественных установлениях». Употреб­ление местных языков и наречий в этих установлениях регулировалось особыми законами.

По традиции особа государя объявлялась «священной и неприкосно­венной». Прерогативой императорской власти становилась законотворче­ская деятельность: «почин по всем предметам законодательства» (ини­циатива) и утверждение законов.

Но законы, не принятые Госсоветом и Госдумой, считались отклонен­ными. Император мог издавать, в соответствии с законами, указы «дай устройства и приведения в действие различных частей государственного управления» и повеления, «необходимые для исполнения законов» (подзаконные акты).

Император оставался также верховным руководителем «всех внешних сношений Российского государства», объявлял войну, заключал мир и международные договоры. Конституция оставила за ним право быть «державным вождем», то есть главнокомандующим армии и флота. Импе­ратор мог издавать указы и повеления относительно дислокации войск, переведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и «всего вообще относящегося до устройства воо­руженных сил и обороны Российского государства» (ст. 14).

Прерогативой императора было объявление в стране военного и исклю­чительного (чрезвычайного) положения, чеканка монеты и определение ее внешнего вида . Он ведал назначением и увольнением высших чиновников, жаловал титулы, ордена и другие государственные отличия, а также права состояния. Имущества , составлявшие личную собственность императора, и имущества, находящиеся в собственности царствующего императора (не подлежащие разделу, передаче по наследству и другим видам отчуждения), освобождались от платежа налогов и сборов .

Осуществляемой от имени государя императора признавалась Основ­ными законами судебная власть в России. За ним сохранялось право по­милования осужденных, смягчения наказаний и общее прощение совершив­ших преступные деяния с прекращением дел и освобождением их от суда и наказания.

По английскому принципу «контрассигнатуры» подпись императора под указами перед опубликованием скреплялась подписью председателя Совета министров или соответствующего министра (ст. 26). За императо­ром сохранялась также право абсолютного вето (роспуска) в отношении Госдумы.

За работу над Сводом законов М. М. Сперанский был удостоен высшей государственной награды - Ордена Андрея Первозванного .

23 апреля 1906 года в Основные законы были внесены изменения в связи с изданием российским императором Николаем II 6 августа 1905 года Манифеста об учреждении Государственной Думы , 17 октября 1905 года Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» и 20 февраля 1906 года Манифеста о переустройстве Государственного Совета . В редакции от 23 апреля 1906 Основные государственные законы стали фактически первой конституцией России; они состояли из двух разделов, 17 глав и 223 статей.

Основные государственные законы 1906 года были изданы всероссийским императором и никогда не принимались ни народом, ни народными представителями. Основные государственные законы 1906 года наделяли Государственную Думу рядом законодательных полномочий. В них отсутствовала глава о местном самоуправлении - органами местного самоуправления оставались земские собрания, полномочия которых и избирательное право при выборах в них определялись положением о земских учреждениях. Избирательное право при выборах в Государственную Думу определялось положением о выборах, первое из которых было издано в 1905, второе в 1907 году; в 1917 году были издано положение о выборах во Всероссийское Учредительное Собрание. Согласно положению о выборах в Государственную Думу 1905 года существовал имущественный ценз, дававший преимущество средним слоям населения и капиталистам, соответственно в первой и второй государственных думах большинство имели Трудовая Группа и Конституционно-Демократическая Партия. В Положении о выборах в Государственную Думу 1907 года имущественный ценз давал преимущество капиталистам и помещикам, соответственно во второй и третьей государственных думах большинство имели Союз "17 октября" и ряд консервативных партий. После свержения всероссийского императора Николая II его брат Великий князь Михаил 3 марта 1917 года объявил об отказе от принятия титула Всероссийского Императора до принятия основных законов (конституции) Всероссийским Учредительным Собранием, избранным на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании, то есть Всероссийское Учредительное Собрание должно было представлять интересы большинства населения (то есть крестьян и рабочих). Также было издано новое положение о земских учреждениях - согласно которому земские собрания избирались на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании, что также делало земские собрания органами, представлявшими интересы большинства населения; к земским собраниям переходили все вопросы местного значения, ранее решавшиеся назначаемыми чиновниками (губернаторами и капитан-исправниками), - эти положения являлись фундаментом в строительстве новой конституции.

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Основные государственные законы Российской империи" в других словарях:

ОСНОВНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАКОНЫ Российской империи, свод законоположений об общих началах государственного строя России (см. РОССИЯ (государство)); впервые кодифицированы под руководством М.М. Сперанского в 1832 году. Основные государственные… … Энциклопедический словарь

Свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М. М. Сперанского в 1832. Пересмотрены в 1906 в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905. Политическая наука: Словарь… … Политология. Словарь.

ОСНОВНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАКОНЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ - свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М.М. Сперанского в 1832 г. Пересмотрены в 1906 г, в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г., после чего стали, по сути … Юридическая энциклопедия

Свод законоположений, касавшихся общих начал государственого строя России. Впервые кодифицированы под руководством М.М. Сперанского в 1832 г. Пересмотрены в 1906 г. в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г. Пересмотр касался создания… … Энциклопедия юриста

Свод законоположений, касавшихся общих начал гос. строя царской России. Впервые опубликованные в Своде законов Российской империи (изд. 1832), О. г. з. представляли собой совокупность действовавших постановлений о верх. власти, к рые были… … Советская историческая энциклопедия

Свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М.М, Сперанского в 1832 г. Пересмотрены в 1906 г, в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г., после чего стали, по сути … Энциклопедический словарь экономики и права

основные государственные законы российской империи - свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М.М. Сперанского в 1832 г. Пересмотрены в 1906 г. в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г., после чего стали, по сути … Большой юридический словарь

Свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М. М. Сперанского в 1832 г. Пересмотрены в 1906 г. в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г., после чего стали, по… … Юридический словарь

Империи свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя России. Впервые кодифицированы под руководством М. М. Сперанского в 1832. Пересмотрены в 1906 в связи с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 … Большой Энциклопедический словарь

Российской империи, свод законоположений, касавшихся общих начал государственного строя. Впервые кодифицированы под руководством М. М. Сперанского в 1832. Пересмотрены в 1906 в связи с опубликованием Манифеста 17.10.1905.