Из перечисленных обстоятельств исключает преступность. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает обстоятельства, исключающие преступность деяния

Обстоятельствами, исключающими преступность деяния в силу отсутствия противоправности и вины, признаются действия (бездействие), хотя внешне и сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда правоохраняемым интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности. При таких обстоятельствах, причинение определенного вреда правоохраняемым ценностям становится правомерным, а в некоторых случаях даже общественно-полезным, а не преступным.

При наличии таких обстоятельств деяние по причинению вреда утрачивает все признаки состава преступления, хотя внешне и напоминает его (например, лишение жизни в процессе необходимой обороны или при задержании особо опасного убийцы).

Первичными элементами системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, риска, выполнения юридической обязанности и др. При помощи совокупности признаков конкретная ситуация отображается в соответствующей норме. Данные нормы изложены в ст.ст. 37-42 УК РФ.

Уголовный Кодекс РФ называет шесть обстоятельств, исключающих преступность деяния (глава 8):

• - необходимая оборона (ст. 37);
• - причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38);
• - крайняя необходимость (ст. 39);
• - физическое или психическое принуждение (ст. 40);
• - обоснованный риск (ст. 41);
• - исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).

Необходимая оборона. Под необходимой обороной понимается правомерная защита от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, путем причинения вреда посягающему. Право на необходимую оборону вытекает из естественного, присущего человеку от рождения права на жизнь. Статья 45 Конституции РФ провозглашает, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Необходимая оборона является обстоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность, а следовательно, преступность и наказуемость действий обороняющегося. Эти действия, хотя формально и подпадают (по внешним данным) под признаки предусмотренного уголовным законом деяния, на самом деле являются общественно полезными, поскольку служат интересам предотвращения и пресечения преступлений.

Осуществление акта необходимой обороны - субъективное право гражданина. На гражданах не лежит правовая обязанность осуществлять акт обороны. В определенных ситуациях оборона от преступного посягательства может являться моральной обязанностью, общественным долгом гражданина. Однако на определенной категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность обороняться от происходящего нападения. К числу таких лиц относятся сотрудники милиции, других подразделений органов внутренних дел, военнослужащие, сотрудники ФСБ, федеральных органов государственной охраны, других охранных служб, инкассаторы и проч. Осуществление акта необходимой обороны со стороны этих лиц является их служебным долгом.

Необходимая оборона как активная форма пресечения и отражения посягательства не может быть сведена к простому противодействию путём отталкивания нападающего, парирования его ударов. Она выражается в контрнаступлении на посягающего. Именно поэтому государство предоставляет соответствующим работникам право применять огнестрельное оружие.

Теория уголовного права и судебная практика признают необходимую оборону правомерной лишь в том случае, когда она удовлетворяет ряду определённых условий. Если не соблюдено хотя бы одно из этих условий, акт защиты уже перестаёт быть общественно полезным и может повлечь за собой уголовную ответственность.

Условия правомерности акта необходимой обороны принято подразделять на относящиеся к посягательству и защите .

Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству , являются следующие: посягательство должно быть:

• а) общественно опасным;
• б) наличным;
• в) действительным (реальным).

Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите :

• а) допустимость защиты не только собственных интересов, но и интересов других лиц, общества и государства.
• б) причинение вреда только посягающему, а не третьим лицам. Такой вред может быть выражен в причинении физического вреда (причинение вреда здоровью различной тяжести, смерти), либо иного вреда (ограничение свободы передвижения, повреждение имущества и т. д.).
• в) соответствие защиты тяжести посягательства. Обороняющийся не должен допустить превышения пределов необходимой обороны, под которым понимаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. При необходимой обороне вред причиненный может быть несколько большим, чем тот вред, который мог быть причинен в результате общественно опасного посягательства.

Закон подчеркивает равное право на необходимую оборону для всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. В ст. 24 Закона о милиции указано, что «на деятельность сотрудника милиции распространяются положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством».

Крайняя необходимость. Крайняя необходимость - это такое состояние, когда лицо для предотвращения опасности, реально угрожающей законным интересам данного лица или иных лиц, интересам общества или государства, причиняет вред интересам третьих (посторонних) лиц при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и причинённый вред менее значителен по сравнению с предотвращённым. Крайняя необходимость близка к необходимой обороне, как явление, связанное с причинением намеренного вреда.

Анализ ст. 39 УК РФ показывает, что крайняя необходимость тех или иных действий правомерна, то есть исключает общественную опасность и противоправность деяния, лишь при наличии определенных условий, которые в совокупности характеризуют деяние как лишенное признаков преступления.

Состояние крайней необходимости возникает там, где сталкиваются два охраняемых законом интереса и сохранение одного (более важного) достигается принесением в жертву другого (менее важного). Лицо, оказавшееся в состоянии крайней необходимости, из двух зол выбирает меньшее и путём сознательного нарушения одного из интересов спасает другой, более важный по своему значению. Например, банкир под стволом автомата выдаёт террористам деньги, пожарные уничтожают строения, близко стоящие к очагу огня и т.п., правомерность этих действий оправдана состоянием крайней необходимости.

Условия правомерности акта крайней необходимости принято подразделять на относящиеся к грозящей опасности и к защите от неё .

Опасность, исходящая из различных источников, должна :

• - угрожать личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства;
• - опасность должны быть наличной, это означает, что она возникла, существует и ещё не миновала. состояние крайней необходимости также может вызвать ещё только приближающаяся опасность, опасность которой не миновать;
• - опасность должны быть действительной, реально существовать, а не мнимой, существующей лишь в воображении человека. вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимой крайней необходимости решается по общим правилам о фактической ошибке;
• - опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена другими средствами, то есть средствами, не связанными с причинением вреда иным охраняемым правом интересам.

Условия правомерности акта крайней необходимости, относящиеся к защите от грозящей опасности:

• - акт крайней необходимости осуществляется в целях защиты любого правоохраняемого интереса (как своего, так и чужого, а также общественного или государственного);
• - вред при крайней необходимости причиняется третьему лицу, т.е. лицу не виновному в создании опасной ситуации, например, по окраине города бежит бандит за человеком, человек, разбив окно, залетает в квартиру, и тем самым, спасает свою жизнь;
• - защита должна быть своевременной. Она должна соответствовать по времени грозящей опасности. Преждевременная или запоздалая защита не имеет ничего общего с крайней необходимостью;
• - защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причинённый в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращённый вред.

Под превышением пределов крайней необходимости понимается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда правоохраняемым интересам был причинён вред, равный или более значительный, чем предотвращённый. Данное обстоятельство отнесено к смягчающим уголовное наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61). Превышение пределов крайней необходимости влечёт за собой ответственность только в том случаях умышленного причинения вреда.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений не рассматривается как преступление, при условии, что иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимого для задержания мер (ст. 38 УК РФ). Вынужденное причинение вреда лицу, совершившему криминальное посягательство, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния. Поэтому нет никакой необходимости приравнивать его к акту необходимой обороны.

Правом на задержание лица, совершившего преступление, является любой гражданин РФ. Однако причинение вреда в процессе задержания - это крайняя мера, прибегать к которой можно только в тех случаях, когда иначе задержать лицо, совершившее преступление, невозможно и преступление обладает достаточной степенью общественной опасности.

Основанием для задержания может служить совершение, как оконченного преступления, так и неоконченного. Следует различать административное и уголовно-процессуальное задержание, с одной стороны, и уголовно-правовое задержание лица, совершившего преступление, - с другой. Последнее как раз и заключается в правомерном причинении ему определённого физического вреда.

Целями задержания преступников, согласно УК РФ, являются

• а) доставление органам власти
• б) пресечение возможности совершения новых преступлений.

Причинение вреда лицу, совершившему преступление, с целью его задержания следует признать обстоятельством, исключающим преступность деяния, лишь при наличии права задержания и при соблюдении ряда условий правомерности этого акта.

Превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечёт ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК).

Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния.

Физическое и психическое принуждение. Причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, не является преступлением, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием) (ч. 1 ст. 40 УК РФ).

Физическое принуждение - это такое воздействие на телесную неприкосновенность или свободу лица, при котором оно утрачивает способность действовать по своему усмотрению. Физическим принуждением может быть как применение физического насилия в виде телесных повреждений, так и связывание, либо другое ограничение или лишение свободы. Если в подобных случаях лицо, подвергшееся физическому принуждению, полностью лишено свободы выбора того или иного варианта поведения и не может руководить своими действиями, то его поведение нельзя рассматривать как преступное.

Однако если физическое принуждение таково, что лицо сохраняет, пусть ограниченную, возможность руководить своими действиями, следует поступать по правилам крайней необходимости (а значит, в первую очередь, сопоставить ценность блага, которым предстоит пожертвовать, и блага, которое предполагается спасти). Если лицо, действовавшее под принуждением, нарушает какое-либо условие правомерности крайней необходимости, оно подлежит уголовной ответственности, хотя это обстоятельство может быть учтено судом при назначении ему наказания.

Что касается психического принуждения, то таковое, в отличие от физического, в принципе не признается непреодолимым. В любом случае психического принуждения вопрос об уголовной ответственности решается по правилам крайней необходимости, о которых было сказано выше. Психическое принуждение может состоять в угрозах, шантаже и т. п. действиях, объектом которых может стать безопасность жизни, здоровья, честь, достоинство, имущественные интересы.

Обоснованный риск. Уголовный закон, говоря об обоснованном риске как обстоятельстве, исключающем преступность деяния и ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам, имеет в виду такое поведение лица, когда надежда на счастливый исход имеет под собой достаточные основания.

Производство, наука, медицина и все другие направления человеческой деятельности постоянно находятся в развитии. Зачастую такое развитие не может обойтись без риска. Именно с целью избежать того, чтобы уголовный закон стал тормозом на пути развития прогресса, чтобы он (закон) не подавлял инициативу человека, способного найти нестандартное решение той или иной возникшей проблемы, законодатель ввел этот институт в российское уголовное законодательство. В то же время перед ст.41 УК РФ стоит задача стать преградой на пути различного рода авантюристов, причиняющих ущерб обществу в погоне за корыстью или карьерой.

Уголовно-правовое значение риск приобретает только тогда, когда в результате деятельности, связанной с риском, причиняется вред охраняемым уголовным законом интересам человека, общества или государства. Чтобы такого рода деятельность была признана обоснованной, а значит, причинение вреда охраняемым законом интересам не признавалось преступлением, необходимо, чтобы действие (бездействие), связанное с риском причинения вреда, было направлено на достижение общественно полезной цели. При этом право на такой риск имеет любой гражданин независимо от того, связан ли такой риск с осуществлением его профессиональной деятельности или с возникшей экстремальной ситуацией в сфере быта или проведения досуга, то есть лицо должно стремиться к достижению такого результата, который пойдет на благо окружающих его людей, общества в целом или на благо государства. Таким результатом может быть создание нового типа техники, лекарства, успешная хозяйственная деятельность и т.п.

Другим условием правомерности действий при обоснованном риске помимо общественно полезной цели, к которой стремится рискующий, является требование о том, что такая цель не может быть достигнута иным способом, не связанным с риском.

Если имеется возможность достичь цели обычными средствами, не связанными с риском, то это снимает правомерность риска и, наоборот, превращает его в общественно опасное деяние.

Уголовная ответственность лица, нарушившего условия правомерности обоснованного риска, может возникнуть лишь при наличии неосторожности в виде преступного легкомыслия. Преступная небрежность при обоснованном риске исключается, так как возможные вредные последствия должны охватываться сознанием рискующего. В отличие от крайней необходимости вред, причинённый при обоснованном риске, иногда может быть и больше того, который предотвращён. Превышение пределов обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее ответственность (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК).

Исполнение приказа или распоряжения. В соответствии с ч. 1 ст. 42 УК РФ «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения». Вопросы, связанные с оценкой правомерности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам при исполнении подчинённым приказа или распоряжения начальника, довольно часто возникают на практике. Прежде всего, это касается военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, ФСБ, налоговой полиции, таможенной службы и некоторых других категорий государственных служащих. Однако положения ст. 42 УК распространяются не только на сферу государственной службы. Обязательными следует считать также приказ администрации, адресованный рабочему или служащему любого юридического лица. Также обязательными для любого гражданина являются приказ представителя власти, отданный в пределах его компетенции. Статья 42 УК устанавливает, прежде всего, общее положение, заключающееся в том, что действия (бездействие) во исполнение обязательного приказа, сопряжённые с причинением вреда правоохраняемым интересам, не являются преступлением. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несёт лицо, отдавшее незаконный приказ.

Приказ - это проявление воли начальника. Законодательство и практика управленческой деятельности исходят из презумпции законности всех приказов начальников и их обязательности для исполнения подчинёнными. Приказы обладают большей юридической силой, чем само исполнительское действие. Поэтому ответственность за последствия незаконных приказа или распоряжения возлагается на отдавшего их начальника.

Незаконность приказа или распоряжения может выражаться, как в неправомочности должностного лица отдавать такой приказ (в частности, когда он не соответствует целям и задачам данного юридического лица), так и в несоблюдении установленной формы приказа (например, письменной). Чаще всего незаконность приказа определяется его содержанием, противоречащим требованиям действующих законов и иных подзаконных актов. Итак, первым условием правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ, является соответствие последнего требованиям закона. Незаконный приказ исполнению не подлежит. В противном случае, если причинён вред охраняемым уголовным законом интересам, наступает уголовная ответственность. При этом подлежит ответственности как лицо, отдавшее данный приказ, так и его исполнитель, если ему заведомо была известна незаконность такого волеизъявления начальника.

Отдавая незаконный приказ, начальник может действовать умышленно, вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности. В подобных случаях он должен отвечать не только за последствия незаконного приказа, но и за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК), которое выразилось в использовании подчинённого для достижения указанных противоправных целей.

Второе условие правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ, - это отсутствие у данного лица сознания его незаконности. Если исполнитель приказа заведомо знал о его преступном характере, он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. Здесь имеет место соучастие в преступлении с разделением ролей. Начальник выступает в качестве организатора умышленного преступления, подчинённый - в качестве его исполнителя. То, что подчинённый является зависимым от начальника лицом и избирательность его поведения в той или иной степени подавлялась приказом начальника, может быть признано смягчающим наказание обстоятельством (п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК).

Ярким выражением принципа справедливости является внесённая законодателем в УК РФ норма о том, что неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность (ч. 2 ст. 42 УК).

Среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, лишь формально сходного с преступлением, и уголовную ответственность за его совершение, особое место в уголовном праве занимают те из них, которые указывают на правомерность совершаемого деяния, если даже оно связано с причинением уголовно-наказуемого вреда. Они свидетельствуют о том, что совершенное при этих обстоятельствах деяние лишено общественной опасности и виновности или только виновности, а значит, и преступности, и разрешено (дозволено) уголовным законом .

Действующее уголовное законодательство относит к таким обстоятельствам необходимую оборону (ст. 37 УК РФ), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ), физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ), обоснованный риск (ст. 41 УК РФ), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

Действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны (акт необходимой обороны), крайней необходимости (акт крайней необходимости), необходимости задержания лица, совершившего преступление (акт необходимого задержания преступника), или обоснованности риска (акт обоснованного риска), лишены общественной опасности.

Эти действия представляют собой акты общественно полезного поведения, поскольку лица, их совершающие, руководствуются нравственно-оправданными мотивами и, вынужденно попадая в рискованные положения или создавая их по своей инициативе, действуют осознанно ради достижения общественно полезных целей. Поскольку субъект такого поведения осознает общественную полезность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно полезных последствий, представляющих собой результаты достижения общественно полезных целей, и желает их наступления, он совершает не виновный, а сознательный нравственно-оправданный и социально-одобряемый поступок. Социально-правовая и нравственно-психологическая оценка деяний, совершаемых при указанных обстоятельствах, не меняется от того, что они сопровождаются причинением вреда, являющегося необходимым следствием поведения, направленного на достижение более значимых общественно полезных результатов.

Другую группу обстоятельств, отнесенных уголовным законом к исключающим преступность деяния, составляют физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

Деяния, совершаемые при указанных обстоятельствах, признаются правомерными, но не потому, что они являются в целом общественно полезными, хотя наличие этого момента нельзя не заметить, а потому, что они совершаются невольно, по внешнему принуждению (физическому или психическому, в том числе вследствие приказа или иного обязательного для исполнения распоряжения), а значит, и невиновно.

Собственно, к таковым можно отнести деяния, о которых говорится лишь в ч. 1 ст. 40 и ч. 1 ст. 42 УК РФ.

Согласно ч. 2 ст. 40 УК РФ «вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса». Из смысла приведенного нормативного положения можно сделать вывод, что действия, совершаемые при указанных обстоятельствах, рассматриваются законодателем как специфические разновидности акта крайней необходимости и по своей социальноправовой и нравственной природе существенно отличаются от тех деяний, о которых говорится в ч. 1 ст. 40 УК РФ.

В ч. 2 ст. 42 УК РФ также говорится не об исполнении законного приказа или распоряжения (ч. 1 ст. 40 УК РФ), а о совершении лицом умышленного преступления «во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения», за которое оно «несет уголовную ответственность на общих основаниях».

Действия, совершаемые при обстоятельствах, указанных в гл. 8 УК РФ в качестве исключающих преступность деяния, являются во всех случаях вынужденными, необходимыми. Но в одних случаях состояние вынужденности или необходимости вызывается внешними обстоятельствами (при необходимой обороне - общественно опасным посягательством; при крайней необходимости и при обстоятельствах, указанных в ч. 2 ст. 40 УК РФ, - опасностью, непосредственно угрожающей правоохраняемым интересам; при обстоятельствах, указанных в ч. 1 ст. 40 УК РФ, - физическим принуждением, делающим человека неспособным руководить своими действиями (бездействием); при исполнении приказа или распоряжения - законным и обязательным для лица приказом или распоряжением), в других случаях - внутренними побудителями необходимости следовать своему нравственному долгу в рискованных ситуациях, предусмотренных ст. 38 и 41 УК РФ.

В последних случаях лицо действует по собственной инициативе, причиняя вынужденный вред правоохраняемым интересам для достижения общественно полезных целей, которых оно не может достигнуть без причинения такого вреда.

В основе содержания деяний, совершаемых при указанных в уголовном законе обстоятельствах, исключающих их преступность, лежат субъективное право или профессиональная обязанность. Правомерность актов необходимой обороны, крайней необходимости, в том числе в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УК РФ, применения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, и деяний, совершаемых при обоснованном риске, объясняется в сущности тем, что все они представляют собой деяния, направленные на осуществление субъективных прав , таких, например, как право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, неприкосновенность жилища, личную собственность и некоторые другие.

Субъективные права могут относиться к собственным правам действующего лица или правам других лиц, в интересах которых осуществлялся соответствующий акт поведения. Иными словами, гражданин имеет возможность защищать права и свободы как свои, так и иных людей.

Учитывая изложенное, едва ли целесообразно признавать в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, принуждение к действию для выполнения правовой обязанности, к повиновению в рамках соответствующих служебных обязанностей.

2. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния. Значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, весьма велико и своеобразно.

Лицо, совершившее деяние при данных обстоятельствах, не освобождается от негативной уголовной ответственности, как, например, в случаях, предусмотренных ст. 75, 76, 761, 78 УК РФ, поскольку привлечение к такой ответственности или освобождение от нее возможны, согласно ст. 8 УК РФ, лишь при наличии в совершенном деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.

Обстоятельства, указанные в гл. 8 УК РФ, «не являются преступлениями», как отмечалось, прежде всего потому, что лицо, причиняющее вред при этих обстоятельствах, действует (бездействует) невиновно, а «уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается» (ч. 2 ст. 5 УК РФ). Иными словами, исключая деяние из разряда преступлений, закон исключает негативную уголовную ответственность, а не освобождает от нее.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, позволяют разграничить преступления с этими правомерными деяниями и обеспечить правильное решение вопросов ответственности за содеянное при соблюдении или несоблюдении причинителем уголовно-наказуемого вреда оснований и условий правомерности деяния, совершаемого в ситуациях, предусмотренных ст. 37-42 УК РФ.

Обстоятельства, предусмотренные ст. 37-39 и 41 УК РФ, исключают не только виновность лица в совершении преступления, но и общественную опасность содеянного. Более того, они придают совершаемому при этих обстоятельствах деянию вынужденный характер и социально полезную направленность. При необходимой обороне, крайней необходимости, необходимости задержания лица, совершившего преступление, и обоснованном риске причинение вреда целиком подчинено защите сравнительно более важных в социально-правовом отношении интересов. В этих случаях поведение лица строго ограничено пределами необходимости для достижения таких социально полезных целей, как предотвращение общественно опасного посягательства; устранение доступными в данной ситуации средствами опасности, угрожающей наступлением более тяжких последствий; задержание преступника и пресечение его дальнейшей преступной деятельности; получение общей выгоды в интересах общества. Такие обстоятельства призваны утверждать и усиливать позитивный аспект уголовной ответственности за деяния, имеющие четкую позитивную социальную направленность. Уголовно-правовые нормы, регламентирующие правила поведения лица в этих обстоятельствах, должны не только гарантировать ему ненаступление каких-либо негативных правовых последствий, но и одобрять правомерное, социально полезное поведение законопослушных граждан и должностных лиц, добросовестно выполняющих свой долг, помогать им преодолевать пассивность и страх перед возможной в подобных случаях ошибкой, воспитывать людей в духе уважения законов, интересов других лиц, непримиримости к преступлениям и другим антиобщественным поступкам.

Необходимая оборона

Согласно ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, «то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия».

Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства (ч. 2 ст. 37 УК РФ).

Из смысла данной статьи УК РФ вытекают следующие положения:

во-первых, законодатель четко разграничивает акт необходимой обороны как деяние, направленное на защиту личности, прав обороняющегося и других лиц, интересов общества и государства от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такового, когда возможен вариант превышения ее пределов как смягчающее ответственность или наказание обстоятельство и состояние необходимой обороны, вызванное насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо угрозой применения такового как обстоятельство, во всех случаях исключающее преступность такого деяния;

во-вторых, акт необходимой обороны является правомерным деянием, а с учетом того, что оно направлено на защиту правоохраняемых интересов от общественно опасного посягательства, и социально полезным;

в-третьих, защита от общественного посягательства осуществляется путем причинения вреда посягающему, интересы которого в определенных пределах также охраняются законом, что показывает чрезвычайный характер поведения обороняющегося и потребность в установлении пределов допустимого причинения вреда;

в-четвертых, превышение пределов необходимой обороны обнаруживает виновность («умышленные действия, явно не соответствующие…») и общественную опасность (чрезмерность причиняемого вреда) деяния, а значит, и обоснованность уголовной ответственности за него, если оно содержит все признаки состава преступления , предусмотренного УК РФ.

Таким образом, деяние, именуемое необходимой обороной, носит правомерный и общественно полезный характер, если оно совершается в состоянии необходимой обороны, т.е. при обстоятельствах, которые, с одной стороны, указывают основания и условия для осуществления защиты правоохраняемых интересов от общественно опасного посягательства, с другой - обозначают пределы такой защиты, позволяющие избежать причинение посягающему явно излишнего вреда, которые именуются основаниями и условиями правомерности необходимой обороны.

Состояние необходимой обороны - это совокупность (система) признаков, характеризующих не только защиту, но и посягательство, конфликтное взаимодействие обороняющегося и посягающего в ситуации обороны в целом.

2. Основания и условия правомерности необходимой обороны. Оборона понимается как противодействие нападению, как действие ответное, производное, вынужденное, представляющее собой защиту от нападающего противника, который в рассматриваемых случаях становится жертвой собственного общественно опасного посягательства.

Оборона признается правомерной, если она использована при отражении общественно опасного посягательства на личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества или государства. К таким интересам (объектам посягательства и защиты) следует относить: жизнь и здоровье человека, его личную свободу, честь и достоинство, собственность , общественную безопасность и общественный порядок, здоровье населения, экологическую безопасность, безопасность государства, мир и безопасность человечества и др.

Причинение вреда посягающему сопровождает любой акт необходимой обороны. Но оно не самоцель, а вынужденный шаг к достижению главной цели оборонительных действий, который состоит в пресечении посягательства, защите от него правоохраняемых интересов.

Наличие специальной цели - субъективное основание акта необходимой обороны.

При необходимой обороне лицо действует из чувства самосохранения, нравственного долга, нетерпимости к общественно опасным посягательствам, желания помочь его жертвам, показать свою удаль, благородство, из чувства жалости к жертве и сопереживания с ней, из стремления к доброй славе и т.п. Эти мотивы соответствуют указанной цели.

Учитывая значение цели в определении социальной и нравственно-правовой природы действий, вызванных общественно опасным посягательством, высшие судебные инстанции страны связывают правомерность таких действий с наличием у обороняющегося специальной цели: отразить нападение, защитить себя, освободиться от нападающего, пресечь антиобщественное нападение и освободиться от приставаний и насильственных действий и т.п.

Отмеченные субъективные признаки акта необходимой обороны позволяют отграничить это правомерное поведение от внешне сходных с ним деяний, направленных не на отражение общественно опасного посягательства, а на причинение вреда из мести, зависти или других социально ущербных мотивов.

3. Провокация обороны. Субъективное основание необходимой обороны сводится к тому, чтобы оборонительные действия и причиненный ими вред были вызваны необходимостью отражения нападения и защиты правоохраняемых интересов от такой опасности.

С этих позиций в действиях лица, спровоцировавшего посягательство, необходимая оборона отсутствует. «Провокация обороны» исключает правомерность последующей за ней защиты. Лицо не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны, если оно само спровоцировало (вызвало) посягательство, чтобы затем использовать его как повод для расправы с «нападающим». Ответственность в таких случаях наступает на общих основаниях, поскольку лицо, спровоцировавшее нападение, не преследует общественно полезную цель (защиты правоохраняемых интересов), а действует из нравственно-негативных побуждений (из мести, зависти, ревности и т.п.).

4. «Несвоевременная оборона» и ее уголовно-правовое значение. Причинение вреда посягающему при необходимой обороне предполагает своевременность действий обороняющегося. Такой вред может быть причинен, как отмечалось, лишь тогда, когда посягательство уже началось и еще не окончилось, т.е. в период его осуществления, при реальном посягательстве.

Необходимая оборона своевременна не только тогда, когда, например, посягающий наносит удары, завладевает имуществом, нарушает общественный порядок, но и тогда, когда он, угрожая расправой, пытается снять со стены ружье, поднимает камень или палку, пытается вскрыть дверь и проникнуть в чужой дом и т.п. Такие действия означают начало посягательства и возможность начать оборону.

Для определения своевременности обороны столь же важное значение имеет установление момента окончания посягательства, который связан с выполнением объективной стороны состава преступного посягательства. Этот момент наступает в преступлениях с формальным составом - с момента совершения деяния; в преступлениях с материальным составом - с момента причинения вреда; при продолжаемых и длящихся преступлениях - с момента прерывания или соответственно окончания преступной деятельности. С окончанием преступного или приравненного к нему антиобщественного посягательства необходимость в причинении вреда посягавшему с целью пресечения последнего, а значит, с целью защиты правоохраняемых интересов отпадает.

«Несвоевременная», т.е. «преждевременная» или «запоздалая», оборона исключается. Поскольку акт необходимой обороны представляет собой действия, направленные на предотвращение или пресечение существующего посягательства, по времени он не может быть более продолжительным, чем само посягательство.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 право на необходимую оборону сохраняется до момента фактического окончания посягательства (п. 5 абз. 2).

Если лицо не прекратило посягательство, а с очевидностью для обороняющегося лица лишь приостановило его «с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам», состояние необходимой обороны продолжается, поскольку посягательство в таких случаях также следует признать продолжаемым (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19). И здесь канадский законодатель подает хороший пример отечественному законодателю, указывая, что «каждый имеет право применить силу с целью самообороны или защиты любого лица от нападения, если при этом применяется сила, необходимая для предотвращения такого нападения или повторения» (ст. 37 УК Канады).

Причинение вреда при явно отсутствующем посягательстве должно квалифицироваться на общих основаниях в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

В отдельных ситуациях лицо может причинить вред, считая, что потерпевший совершает общественно опасное посягательство, которого на самом деле не было. В теории уголовного права такие ситуации принято определять как состояние «мнимой» обороны.

При добросовестном заблуждении относительно реальности посягательства действия якобы обороняющегося приравниваются к акту необходимой обороны. Содеянное лицом в такой ситуации не может рассматриваться как преступление. Объективно оно является общественно опасным актом поведения, но лицо, причинившее вред при таких обстоятельствах, не может быть привлечено к уголовной ответственности, поскольку лицо не осознает и по обстоятельствам дела не может осознавать общественной опасности своих действий, т.е. действует невиновно.

В случаях добросовестного заблуждения относительно начала и (или) конца фактического нападения и относительно его существования в действительности мнимообороняющийся освобождается от уголовной ответственности не потому, что он находится в реальном состоянии необходимой обороны, а потому, что действует как бы в состоянии необходимой обороны, т.е. субъективно, а значит, и невиновно, и в сложившейся обстановке не может осознавать ошибочность своего предположения о реальном посягательстве, на предотвращение которого и были субъективно направлены его усилия.

В случаях, когда «обороняющийся» при необходимой внимательности и предусмотрительности мог правильно оценить обстановку и сделать вывод об отсутствии посягательства, он может быть привлечен к уголовной ответственности. Ответственность в этих случаях определяется по правилам о фактической ошибке, которая влечет ответственность за неосторожное причинение вреда.

Возможность защиты включает в себя не только допустимость защиты, но и допустимость причинения при этом уголовно-наказуемого вреда.

Нападение как объективное основание, а цель - отразить его - как субъективное основание необходимой обороны определяют возможность и допустимые пределы защиты.

5. Превышение пределов необходимой обороны. Согласно ч. 2 ст. 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны признаются «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».

Не любое, а только явное, очевидное несоответствие защиты посягательству, может рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны. С объективной стороны явность несоответствия защиты характеру и опасности посягательства выражается прежде всего в причинении посягающему чрезмерного с точки зрения пресечения посягательства вреда. Всегда, когда посягающему причиняется фактически излишний для защиты вред, речь должна идти о превышении пределов необходимой обороны. Любая оборона «с завышением», «с запасом» общественно опасна и объективно выходит за пределы необходимости, определяемые целью предотвращения нападения.

Несоответствие между причиненным и предотвращенным вредом не исключает состояние необходимой обороны. Ее пределы оказываются превышенными лишь в случаях допущения явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства и причинения при этом обороняющимся вреда, заведомо более чем достаточного для предотвращения нападения.

Представители общественности и граждане, участвующие в задержании преступника, обладают такими же полномочиями, как и должностные лица по поддержанию правопорядка, за исключением сугубо специфических, продиктованных официальным положением и специальными условиями применения табельного оружия и специальных средств.

Действия по задержанию преступника сопровождаются причинением ему вреда. Однако еще в ст. 16 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. № 5362-VI (в ред. Указа от 5 июня 1981 г.) «Об усилении ответственности за хулиганство » вынужденное причинение вреда преступнику при задержании и при пресечении преступного посягательства рассматривалось как правомерное поведение , не подлежащее уголовной или иной ответственности. Указ от 26 июля 1966 г., приравнивал действия по задержанию преступника по своим юридическим последствиям к необходимой обороне .

Аналогичной позиции придерживался и Пленум Верховного Суда СССР. Так, в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», говорилось о том, что действия по задержанию преступника должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны. Уголовная ответственность за причинение вреда задержанному могла наступить лишь при условии, если такие действия не являлись необходимыми для задержания, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства.

Правовая оценка действий по задержанию преступника как актов необходимой обороны или превышения ее пределов не учитывает того, что «отдельные признаки действий по задержанию преступника хотя и совпадают с необходимой обороной, однако в совокупности они отражают качественное своеобразие задержания преступника, позволяющее выделить его в самостоятельный вид правомерного поведения наряду с необходимой обороной».

Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. предусматривали задержание лица, совершившего преступление, в качестве самостоятельного вида правомерного, социально полезного поведения (ст. 24). Хотя они и не вступили в силу, однако воплощенная в них идея законодательного закрепления института задержания преступника была реализована в УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 38 УК РФ «не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер». Из приведенного положения можно сделать следующие выводы:

1. во-первых, задержание лица, совершившего преступление, признается в данной уголовно-правовой норме самостоятельным ;
2. во-вторых, задержание преступника рассматривается как действие, причиняющее вред задерживаемому;
3. в-третьих, вред задерживаемому причиняется после совершения им преступления и, конечно, после того, как задерживающий убедится, что он уклоняется от задержания;
4. в-четвертых, акт задержания преступника представляет собой действие, по своим внешним (объективным) признакам напоминающее преступление, но таковым не являющееся;
5. в-пятых, правомерность акта задержания преступника, его общественная полезность объясняются законодателем тем, что это действие направлено на задержание лица, совершившего преступление, для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений;
6. в-шестых, задержание преступника, сопряженное с причинением ему вреда («насильственное задержание преступника»), правомерно и желательно, если иными средствами, т.е. без насилия, задержать такое лицо не представлялось возможным и если при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.

Из наименования и текста ст. 38 УК РФ видно, что рассматриваемое обстоятельство, исключающее преступность деяния, именуется здесь не «задержанием преступника», как, например, в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. № 5362-VI или Основах 1991 г., а «причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление», что едва ли оправдано. Более целесообразным представляется также использование в ст. 38 УК РФ понятия «задержание преступника» вместо более подробного его варианта «задержание лица, совершившего преступление», поскольку термин «преступник» в самом общем виде можно толковать как «лицо, совершившее преступление».

В качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, следует считать не само по себе задержание преступника как действие, направленное на такое задержание, а то, что придает этому действию необходимый или вынужденный характер.

Как и в случаях с необходимой обороной и крайней необходимостью , обстоятельством, исключающим преступность деяния, в случаях насильственного задержания преступника является состояние (насильственного) задержания преступника. Такое состояние представляет собой систему элементов (признаков), характеризующих насильственное задержание лица, совершившего преступление, и противодействие последнего правомерному задержанию, основания и условия правомерности действий задерживающего и задерживаемого в конкретной ситуаций.

2. Основания и условия правомерности причинения вреда при задержании преступника. Задержание преступника как правомерное, социально полезное поведение возможно только тогда, когда оно, подобно акту необходимой обороны или крайней необходимости, совершается в состоянии соответствующей необходимости.

Состояние необходимости задержания преступника - это динамическая система, в основе которой находится конфликтное взаимодействие лица, производящего задержание, и лица, задерживаемого за совершение преступления. Только в рамках этой системы и следует решать вопрос о том, имело ли место необходимое (вынужденное) причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании.

Правомерное задержание преступника - всегда вынужденное, всегда необходимое действие. Меры по его задержанию должны быть вызваны необходимостью задержания. Иными словами, причинение преступнику вреда с целью его задержания должно основываться на правомерности самого акта задержания. Но правомерность этого акта не исключает, а предполагает возможность причинения при этом насилия, связанного с причинением задерживаемому уголовно-наказуемого вреда, если он препятствует достижению указанных в уголовном законе целей.

Меры насильственного задержания применяются тогда, когда в них и, конечно, в самом задержании есть необходимость как общее основание действия по задержанию лица, совершившего преступление.

Вынужденное причинение вреда возникает именно потому, что задерживаемый после совершенного им преступления активно сопротивляется или стремится уклониться от задержания и доставления в органы власти. Состояние необходимости задержания преступника, в том числе с применением насилия, создает ситуацию, в которой задерживающий вынужден действовать, причиняя вред задерживаемому. Такая вынужденность определяется соизмеримостью сил, возможностей и средств задерживающего лица и противодействующего преступника в конкретной ситуации. Вынужденность, связанная с необходимостью преодолевать противодействие задерживаемого, предполагает вынужденность, связанную с необходимостью действовать в соответствии с характером и опасностью совершенного им преступления, определяющей тот минимум вреда, причинение которого допустимо в целях задержания преступника.

Таким образом, применение мер по насильственному задержанию преступника становится необходимым, а значит, правомерным и желательным, если задерживаемый: совершил преступление, о чем достоверно становится известно лицу, осуществляющему задержание; в момент задержания непосредственно после совершения преступления или его пресечения всем своим поведением ясно показывает свое нежелание подвергнуться задержанию и доставлению в органы власти, проявляя при этом неповиновение, стремясь спастись бегством от задержания или активно сопротивляясь его осуществлению.

Задержанию подлежит лицо, совершившее преступление (а не иное правонарушение , проступок, малозначительное деяние, в смысле ч. 2 ст. 14 УК РФ) или общественно опасное деяние, причинившее уголовно-наказуемый вред. Полагаем, однако, что объект задержания, предусмотренного ст. 38 УК РФ, должен быть расширен за счет включения в него «лиц, совершивших общественно опасное посягательство».

Имея в виду некоторую специфику задержания невменяемого или лица, не достигшего уголовно-наказуемого возраста, совершившего общественно опасное посягательство, предусмотренное уголовным законом , они не могут задерживаться ни по правилам необходимой обороны, ни по правилам крайней необходимости, ни по каким-либо иным правилам. Необходимость же в насильственном задержании таких лиц нередко возникает.

Тот факт, что лицо совершило преступление, является одним из объективных оснований для его насильственного задержания.

Задержание лица, совершившего преступление, при наличии к тому других оснований в равной мере необходимо как в момент непосредственно после его совершения, так и значительно позже этого, пока сохраняются юридические последствия содеянного. Например, задержание подозреваемого в преступлении столь же необходимо, как и задержание обвиняемого, подсудимого, осужденного или лица, совершившего побег с мест лишения свободы .

Необходимость в насильственном задержании лица возникает, как правило, в случаях совершения им преступления, представляющего значительную общественную опасность. Вынужденный характер действий причинителя вреда объясняется в таких случаях опасностью совершенного задерживаемым преступления. К таковым, безусловно, должны относиться прежде всего тяжкие и особо тяжкие преступления.

Практически чаще всего насильственному задержанию подвергаются убийцы, разбойники, насильники, террористы, хулиганы и другие подобные лица, совершившие деяния, представляющие повышенную общественную опасность. Совершение менее опасного преступления также может послужить основанием для насильственного задержания преступника в тех, например, случаях, когда оно позволяет своевременно установить личность неизвестного преступника, закрепить доказательства его виновности в содеянном, предотвратить совершение им нового преступления.

Обоснованность задержания преступника с причинением ему вреда зависит также от характера совершенного им преступления. Не может служить основанием насильственного задержания совершение таких преступлений, как, например, отказ в предоставлении гражданину информации, воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий и т.п.

Нельзя по общему правилу задержать за любое преступление, поскольку незаконное лишение свободы, которым сопровождается задержание, уже само по себе представляет значительную общественную опасность. Степень этой опасности существенно возрастает при насильственном способе задержания, всегда находящемся «в запасе» у лица, задерживающего преступника. Однако вред, причиняемый задерживаемому, может быть и более значительным, чем тот, который он причинил сам, если это было вызвано необходимостью насильственного задержания преступника.

Необходимость в насильственном задержании лица, совершившего преступление, возникает только тогда, когда это лицо своим поведением ясно показывает свое нежелание быть задержанным и доставленным в органы власти. Поведение задерживающего целиком зависит от действий задерживаемого, поэтому оно осуществляется в форме противодействия - пассивного, когда задерживаемый стремится убежать, скрыться, и активного, когда он оказывает физическое сопротивление. Важно, чтобы такое поведение задерживаемого в основном было вызвано не боязнью расправы, а стремлением избежать задержания и доставления в органы власти, боязнью ответственности за содеянное перед правосудием .

Противодействие задержанию, подтверждающее стремление преступника уклониться от уголовной ответственности, является еще одним объективным основанием правомерности насильственного задержания.

Противодействие преступника задержанию должно быть реальным, иметь место непосредственно в момент его задержания.

Состояние необходимости задержания преступника возникает сразу же после окончания им преступления или фактического прекращения неоконченной преступной деятельности и существует как возможность проведения его правомерного задержания. Эта возможность реализуется в насильственных действиях задерживающего лишь с того момента, когда задерживаемый реально противится задержанию и доставлению в органы власти. Она сохраняется до того момента, пока возможно и допустимо привлечение лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности или, если преступник осужден, - приведение в исполнение обвинительного приговора , постановленного в отношении этого лица. При реализации этой возможности в результате противодействия преступника задержанию правомерность причинения ему вреда прекращается с момента, когда он перестает противиться задержанию и доставлению в органы власти.

Задержание преступника может осуществляться и в процессе совершения задерживаемым преступного посягательства или хотя бы после него, но в условиях, когда преступник, стремясь избежать задержания, нападает на задерживающего. В таких случаях не происходит совмещения необходимой обороны и задержания преступника. При пресечении преступного посягательства задерживающий вынужден вначале решать задачи необходимой обороны, а затем, когда посягательство пресечено, он приступает к решению задач задержания преступника и доставления его в органы власти, сообразуясь при этом не только с характером и опасностью содеянного, но и с характером и интенсивностью противодействия задержанию.

В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 анализируется случай совершение лицом нового посягательства во время его задержания. Если задерживаемое лицо совершает при этом посягательство в отношении лица, которое его задерживает, то, как сказано в Постановлении, ситуацию следует оценивать по правилам о необходимой обороне, поскольку лицо, уже совершившее преступление, из задерживаемого трансформируется в нападающего, посягательство которого необходимо пресекать.

Право на задержание преступника, связанное с причинением ему вреда, как и право на необходимую оборону, принадлежит человеку независимо от возможности избежать совершения таких действий или обратиться за помощью к другим людям или органам власти.

По смыслу закона причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании правомерно лишь в случаях, когда иными средствами задержать такое лицо не представляется возможным (ч. 1 ст. 38 УК РФ). Но задержание преступника - это не крайняя необходимость, допускающая причинение вреда для устранения опасности, угрожающей правоохраняемым интересам только в тех случаях, когда «эта опасность не могла быть устранена иными средствами» (ч. 1 ст. 39 УК РФ). Ограничивая осуществление права на задержание преступника условиями, не отражающими социально-правовой природы этого института уголовного права , законодатель создает дополнительные трудности для защиты интересов уголовного правосудия и предупреждения преступлений в подобных ситуациях и тем самым снижает социально-полезную активность населения и должностных лиц, готовых добросовестно исполнять свой нравственный долг и соответственно правовую обязанность по поддержанию правопорядка. Вероятно, учитывая именно эти обстоятельства, в международном уголовном праве признается правомерность применения силы, необходимой при данных обстоятельствах для задержания лица, совершившего преступление, а в тех случаях, когда другие меры недостаточны для задержания, допускается применение оружия.

Задержание правомерно лишь при наличии уверенности в том, что задерживаемый совершил преступление и что он действительно намерен избежать задержания и доставления в органы власти.

Задерживающий должен располагать достаточными сведениями, указывающими на причастность задерживаемого к совершению соответствующего преступления. Такая уверенность представляется вполне оправданной тогда, когда задерживаемый застигнут при совершении преступления, когда очевидцы прямо укажут на него как на лицо, совершившее преступление, когда на нем или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления, когда он будет опознан по фотографии из объявления о розыске преступника, когда имеются любые достоверные данные, свидетельствующие о том, что уверенность в совершении преступления задерживаемым имеет глубокие основания.

Уверенность в том, что задерживаемый совершил преступление, должна подкрепляться также уверенностью в том, что он уклоняется от задержания, не желает быть доставленным в органы власти. Задержание правомерное, если оно своевременно, т.е. осуществляется тогда, когда лицо, совершившее преступление, в момент задержания оказывает противодействие задержанию. Причинение вреда лицу, которое при задержании фактически не оказывало задерживающему сопротивления и не пыталось уклониться от задержания, не может рассматриваться как вынужденное, т.е. совершенное в состоянии необходимости задержания преступника.

3. Мнимое задержание преступника. В тех случаях когда задерживаемый на самом деле не совершал преступления, вызывающего необходимость его задержания, или фактически не пытался уклониться от задержания после его совершения, и лицо, осуществляющее задержание, ошибочно предполагало наличие того или другого, причинение вреда такому лицу при данных обстоятельствах признается деянием, совершенным при мнимом задержании преступника. Действия «мнимо задерживающего» объективно опасны, поскольку причиняют вред не только благам и законным интересам задерживаемого, но и интересам уголовного правосудия, которым изначально призвано служить задержание преступника. При добросовестном заблуждении относительно обстоятельств, являющихся объективными основаниями применения мер насильственного задержания преступника, лицо, причинившее вред в ситуации «мнимого задержания», освобождается от уголовной ответственности за отсутствием в его действиях вины .

Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда (ст. 28 УК РФ).

Если же лицо не сознавало, но по обстоятельствам дела могло и должно было сознавать ошибочность своего предположения о наличии объективных оснований для насильственного задержания преступника, оно подлежит ответственности за неосторожное преступление.

4. Субъективное основание задержания преступника. В тексте ч. 1 ст. 38 УК РФ нет четкого определения объективных оснований, вызывающих состояние необходимости задержания преступника; называется лишь субъективное основание задержания лица, совершившего преступление, - «для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений». О причинении вреда задерживаемому по необходимости говорится лишь в ч. 2 ст. 38 УК РФ, где определяется понятие превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, как их явного несоответствия характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.

Запрещается применение таких мер, в которых нет непосредственной необходимости с точки зрения достижения целей задержания преступника. Эти цели - задержать его после совершения преступления и без промедления доставить задержанного в органы власти - субъективное основание задержания преступника.

При задержании преступника, как и при необходимой обороне, решающее значение имеет направленность действий задерживающего, их целевое содержание. Насилие над преступником осуществляется не ради самого насилия и даже не ради задержания, а в целях передачи задержанного органам власти. В перспективе задержание преступника преследует цели лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности и совершать новые преступления.

Задержание лица, совершившего преступление, с применением силы, подручных или специальных средств и оружия, является правомерным и социально полезным поступком, если меры насильственного задержания были разумно необходимы при данных обстоятельствах и были направлены на его задержание с целью передачи задержанного органам власти и лишения его возможности совершать новые преступления.

5. Превышение пределов необходимости задержания преступника.

Пределы необходимости задержания преступника должны определяться в зависимости от его предшествующего преступного поведения и настоящего поведения, активного или пассивного, противодействующего задержанию, от того соотношения сил и возможностей, которыми располагают в данной обстановке задерживающий и задерживаемый.

Задержание протекает как конфликтное взаимодействие - действие по задержанию и противодействие задержанию при конкретных обстоятельствах, в конкретной обстановке задержания преступника. Поэтому превышение мер, необходимых для его задержания, неточно определять в виде их явного несоответствия «обстоятельствам задержания» или в виде причинения без необходимости вреда, «не вызываемого обстановкой». Такое превышение возможно и в виде превышения достаточного или причинения явно чрезмерного вреда в сравнении с тем, который был необходим и достаточен для задержания преступника или в виде превышения допустимого вреда, явно не соответствующего характеру и опасности совершенного им преступления, но и в виде превышения того и другого одновременно.

Лицо, превышающее пределы необходимости задержания преступника, вынужденно применяет меры насильственного задержания, сопряженного с причинением задерживаемому вреда, но причиняет при этом фактически заведомо чрезмерный в сравнении с характером и опасностью совершенного им преступления и явно излишний, более чем достаточный для задержания вред. Иными словами, действуя вынужденно, задерживающий причиняет в конечном итоге не вынужденный, не являющийся в этой части необходимым по своим размерам и целевому содержанию вред задерживаемому.

Превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК РФ).

Деяние, совершенное при превышении пределов необходимости задержания преступника, признается преступлением, совершенным при смягчающих обстоятельствах. Такое превышение является конструктивным признаком составов убийства , умышленного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенных при смягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК РФ).

Согласно п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ «совершение преступления при нарушении условий правомерности задержания лица, совершившего преступление», признается смягчающим наказание обстоятельством.

Полагаем, что в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, как и в случае нарушения условий правомерности необходимой обороны, в указанной уголовно-правовой норме, следовало бы определить «совершение преступления при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» (вариант: «…при превышении пределов необходимости задержания преступника»).

Крайняя необходимость

Часть 1 ст. 39 УК РФ гласит: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства , если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости».

Крайняя необходимость потому и именуется крайней, что она представляет собой обстоятельство, при котором для устранения опасности, непосредственно угрожающей одним правоохраняемым интересам, необходимо причинить вред другим правоохраняемым интересам. При этом происходит фактическое столкновение интересов, охраняемых уголовных законом: для предотвращения одного вреда приходится причинять другой вред. Такая специфическая ситуация потребовала от законодателя указать в качестве необходимых условий правомерности акта крайней необходимости положения, которые бы позволяли причинять вред как крайнее средство для устранения угрожающей опасности, «если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами», и использовать акт крайней необходимости так, чтобы причиненный при этом вред был менее значительным, чем предотвращенный.

При крайней необходимости свобода выбора поведения предельно ограничена: только причинение вреда одним правоохраняемым интересам позволяет предотвратить причинение более значительного вреда другим правоохраняемым интересам.

Деяние, продиктованное крайней необходимостью, внешне представляется как преступление. Но оно является правомерным, поскольку выполняет общественно полезную функцию. То обстоятельство, что при крайней необходимости одни правоохраняемые интересы ограждаются от опасности путем причинения вреда другим, также правоохраняемым интересам, не меняет позитивного в целом социального и нравственно-правового содержания этого акта. Субъект крайней необходимости преследует общественную пользу, добивается получения блага, общего положительного результата. Его борьба с грозящей опасностью направлена в конечном счете на достижение общественно полезной цели, поэтому человек, отстраняющийся от нее, проходящий мимо чужого горя, страданий или неприятностей, поступает по меньшей мере безнравственно.

Защита охраняемых уголовным законом интересов при крайней необходимости является субъективным правом для всех людей, а для отдельных категорий граждан (сотрудников полиции, других должностных лиц, пожарных, врачей и т.п.) она является главным образом правовой, служебной или профессиональной либо вытекающей из договора обязанностью. Лицо, обладающее такой обязанностью, не может уклониться от борьбы с опасностью под любым предлогом. Например, боец пожарной команды не может отказаться от тушения пожара под тем предлогом, что это угрожает его здоровью или жизни. В случае уклонения от борьбы в подобных ситуациях лица, не выполнившие свою правовую обязанность, в предусмотренных законом случаях несут уголовную, дисциплинарную или иную ответственность. Устранение опасности, угрожающей здоровью или гибели людей, в ситуациях, предусмотренных ст. 125 УК РФ, становится не правом, а общей обязанностью граждан, невыполнение которой также может повлечь уголовную ответственность.

Все положения ст. 39 УК РФ, обеспечивающие правомерность акта крайней необходимости, имеют одинаковое значение как для граждан, осуществляющих свое право на такое поведение, так и для лиц, выполняющих при этом свою правовую обязанность.

2. Основания и условия правомерности крайней необходимости. Акт крайней необходимости как деяние, причиняющее вред охраняемым уголовным законом интересам, может быть признан правомерным деянием, если он совершается в состоянии крайней необходимости. Это состояние представляет собой целостную динамическую систему, основу которой составляют элементы взаимодействия опасности и защиты, их соотношение, характер и особенности проявления, связи, основания и условия, характеризующие опасность и правомерность действий по ее устранению.

Акт крайней необходимости осуществляется для устранения опасности. Опасность, угрожающая личности, правам данного лица или других лиц, интересам общества или государства, является объективным основанием для вмешательства данного лица с целью защиты интересов, которым эта опасность угрожает.

Источником опасности могут быть самые разнообразные факторы: стихийные силы природы (наводнение, землетрясение, оползни, пожар, ураган и др.); действие механизмов, аппаратов и машин при их неисправности; эпидемии и эпизоотии; нападения животных; действия человека, не являющиеся нападением как основанием необходимой обороны ; его болезненное состояние и др.

В случаях, когда источником возникшей опасности являлись действия человека, они, как правило, бывают противоправными.

Когда лицо сознательно создает своими действиями опасность, преследуя при этом общественно неодобряемую цель причинения вреда, а затем созданную им опасность предотвращает путем причинения меньшего вреда, чем предотвращаемый, содеянное при таких обстоятельствах не может рассматриваться по правилам о крайней необходимости. Лицо должно привлекаться к ответственности за умышленное причинение вреда.

Если опасность причинения вреда была вызвана действием, совершенным по неосторожности, то устранение ее путем причинения меньшего вреда правоохраняемым интересам должно расцениваться как акт крайней необходимости. Когда в неосторожном поведении лица, вызвавшем состояние крайней необходимости, имеются все признаки состава какого-либо преступления, это лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за неосторожное причинение вреда. Если опасность вызвана невиновным поведением человека, то его действия, направленные на устранение этой опасности, должны рассматриваться по правилам о крайней необходимости.

Бездействие лица, обязанного совершить определенное действие для устранения возникшей опасности, не является основанием крайней необходимости, поскольку опасность уже существует, вызывая необходимость ее устранения. Она и является тем источником, который несет угрозу правоохраняемым интересам. Если лицо бездействует в этой ситуации (например, пожарный уклоняется от тушения горящего дома или военнослужащий бежит с поля боя), оно может быть привлечено к уголовной или иной ответственности за нарушение соответствующей правовой обязанности.

Только реальная, существующая в объективной действительности и имеющаяся в наличии в данный момент опасность может создать состояние крайней необходимости. Фактическое отсутствие опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, не дает основания для причинения вреда другим правоохраняемым интересам даже в тех случаях, когда ее наступление в будущем характеризуется значительной степенью вероятности.

Реальность или неприкосновенность как необходимое условие, характеризующее опасность, очерчивает временную границу, в которой существует, возникает и заканчивается состояние крайней необходимости.

Акт крайней необходимости - действие правомерное и общественно полезное, поскольку направлено на защиту интересов, охраняемых законом. Цель устранения опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, является субъективным основанием крайней необходимости. Устраняя опасность для одних правоохраняемых интересов путем причинения вреда другим правоохраняемым интересам, лицо стремится причинить меньший вред, чем предотвращаемый, и тем самым обнаруживает более глубокую и перспективную цель своих действий - защитить правоохраняемые интересы путем получения общего положительного баланса вредных последствий в ситуации крайней необходимости. Акт крайней необходимости - это активная и целенаправленная борьба с опасностью, борьба ради спасения более ценного блага или предупреждения более значительного вреда путем вынужденного причинения вреда менее ценному благу или менее значительного вреда равноценному благу (например, причинение легкого вреда здоровью для устранения опасности, угрожающей причинением тяжкого вреда здоровью).

Объекты защиты по существу те же, что и при необходимой обороне. При крайней необходимости устраняется опасность, угрожающая личности и правам данного лица или других лиц, интересам общества или государства. Надо полагать, хотя об этом не сказано в ст. 39 УК РФ, объектом защиты в ситуации крайней необходимости могут стать и интересы международного сообщества, поскольку УК РФ основывается также на «общепризнанных принципах и нормах международного права » (ч. 2 ст. 1) и имеет одной из своих задач «обеспечение мира и безопасности человечества» (ч. 1 ст. 2).

Защищать можно только правоохраняемые интересы. Защита посредством акта крайней необходимости интересов, которые закон не охраняет, не может быть признана правомерной.

Опасность, угрожающая правоохраняемым интересам, в состоянии крайней необходимости устраняется путем причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Однако причинение вреда - крайнее средство, даже если оно используется в общественно полезных целях.

Лицо, имеющее возможность устранить опасность, не причиняя вреда правоохраняемым интересам, должно в полной мере использовать эту возможность. В состоянии крайней необходимости «причиненный вред вообще может быть оправдан лишь в тех случаях, когда он является неизбежным». В противном случае ссылка на состояние крайней необходимости исключается. Об этом же свидетельствует то, что в качестве необходимого условия правомерности причинения вреда при устранении опасности в ч. 1 ст. 39 УК РФ называется невозможность ее устранения иными средствами.

Согласно ч. 1 ст. 39 УК РФ при крайней необходимости вред причиняется «охраняемым уголовным законом интересам». Это значит, что жертвами действий, устраняющих опасность, могут быть лица (физические и юридические, общественные организации и государство), непричастные к ее возникновению. С действиями этих лиц не связано возникновение опасности, породившей состояние крайней необходимости, поэтому их интересы в данной ситуации остаются «охраняемыми уголовным законом». В юридической литературе жертвы крайней необходимости именуются «третьими лицами» в том смысле, что здесь они не являются сторонами столкновения правоохраняемых интересов, которым угрожает опасность и которым причиняется вред с целью ее устранения.

Причинение вреда третьим лицам допустимо и тогда, когда субъект крайней необходимости уничтожает или повреждает источник опасности, не являющийся общественно опасным посягательством.

Акт крайней необходимости должен быть своевременным, т.е. совершенным в то время, когда возникла и еще не устранена опасность, угрожающая правоохраняемым интересам.

Законодатель говорит об опасности, «непосредственно угрожающей» правоохраняемым интересам (ч. 1 ст. 39 УК РФ), т.е. о такой опасности, которая «нависла над кем-нибудь», существует в действительности, а не в виде возможности или «угрозы чего-нибудь очень плохого».

Если опасность не возникла или миновала, если она не существует в настоящем, непосредственно не угрожает правоохраняемым интересам, необходимость в причинении вреда другим правоохраняемым интересам либо не возникает, либо становится излишней.

Мнимая крайняя необходимость. Опасно также деяние, вызванное «мнимой опасностью». Причинение вреда, фактически не устраняющее опасности, накладно для лица, интересам которого этот вред причиняется, и бесполезно для лица, интересы которого стремится защитить лицо, действующее в состоянии мнимой крайней необходимости. Ответственность за причинение вреда в случаях, когда лицо действовало, заблуждаясь в том, что опасность в данный момент существует, должна определяться по правилам о фактической ошибке.

В зависимости от конкретных обстоятельств дела причинитель вреда либо будет отвечать за неосторожное преступление, либо не будет нести уголовной ответственности за отсутствием в его действиях вины .

Опасность, вызывающая состояние крайней необходимости, представляет собой обстоятельство, которое не только делает необходимым ее устранение в предельно жестких условиях отсутствия выбора варианта поведения, исключающего причинение вреда, но и показывает границы деяния, совершаемого в этом состоянии, за пределами которых оно становится общественно опасным и противоправным. «истец - ответчик», предъявляя исковые требования к обеим сторонам или одной стороне, на стороне истца или ответчика и т.д. (см.: Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 373).

3. Превышение пределов крайней необходимости. По действующему уголовному законодательству России превышением пределов крайней необходимости признается «причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный» (ч. 2 ст. 39 УК РФ).

Из этого определения можно сделать следующие выводы.

1. Превышение пределов крайней необходимости имеет место, когда:

а) лицо, устраняющее опасность, непосредственно угрожающую правоохраняемым интересам, применяет такие меры защиты, которые явно не соответствуют характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых эта опасность устранялась;
б) причиненный вред был равным или более значительным, чем предотвращенный.

2. При определении пределов крайней необходимости одинаково важную роль играют не только тяжесть причиненного при устранении опасности вреда, но и те меры или те средства, которые при этом применялись.

Если опасность могла быть устранена иными средствами, то в таком случае состояние крайней необходимости, как и превышение ее пределов, исключаются. Когда же опасность не могла быть устранена без причинения вреда иным правоохраняемым интересам, тогда для определения пределов крайней необходимости важное значение приобретают применяемые лицом средства и причиняемый при их применении вред в их соотношении с опасностью, реально проявляющей себя при данных обстоятельствах.

Опасность, угрожающая правоохраняемым интересам, - причина (основание) возникновения и существования состояния крайней необходимости, а обстоятельства, при которых эта опасность устраняется, - условия, определяющие то, как реально проявляется опасность, и то, как она устраняется. Поэтому методологически неверно формулировать понятие состояния крайней необходимости и понятие превышения ее пределов, исходя из их равноценности, одинаковой значимости указанных явлений и понятий, выступающих соответственно как причина и следствие исследуемых явлений и понятий.

Определение понятия «превышение пределов крайней необходимости» не может даваться целиком по аналогии с понятиями «превышение пределов необходимой обороны» или «превышение пределов необходимости задержания преступника» прежде всего потому, что причинение равноценного или явно более значительного вреда одним правоохраняемым интересам с целью защиты других правоохраняемых интересов исключает возможность достижения общественно полезного результата самого действия, а значит, и всякую необходимость в нем. Причинение вреда, максимально приближающегося к предотвращаемому, но заведомо менее значительного, чем предотвращаемый, - тот внешний предел, до которого в принципе может распространяться состояние крайней необходимости. Если при этом сохраняется какая-то возможность выбора средств защиты, связанного с причинением вреда, то лицо, избравшее средства, причиняющие заведомо больший вред, чем был необходим и достаточен при данных обстоятельствах для устранения угрожающей опасности, по существу превышает пределы крайней необходимости, действуя в состоянии такой необходимости. Однако по действующему уголовному закону, к сожалению, не требуется, чтобы лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, причиняло заведомо меньший вред, чем предотвращаемый. Главное, чтобы в конечном итоге не был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный.

В тех случаях когда имеется лишь единственное средство, способное в данных условиях устранить опасность путем причинения любого, но менее значительного вреда, чем предотвращаемый, эксцесс крайней необходимости в принципе невозможен. В таких случаях лицо действует в состоянии крайней необходимости.

Решение вопроса о том, какой вред (предотвращенный или причиненный) является большим или они являются равными, в каждом отдельном случае зависит от конкретных обстоятельств, в которых осуществляется акт крайней необходимости. При этом следует руководствоваться не субъективным, а объективным критерием, учитывая прежде всего важность сталкиваемых интересов, их социальную ценность, характер грозящей опасности, ее возможные последствия.

При разном характере возможных последствий лицо должно выбирать для причинения вреда меньшую ценность, менее важный интерес.

Нельзя, например, причинять вред жизни и здоровью человека с целью устранения имущественного вреда либо причинять вред интересам общественной безопасности, сопровождающийся гибелью многих людей, разрушениями и т.п., с целью устранения опасности для жизни и здоровья одного человека.

Превышение пределов крайней необходимости «влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда» (ч. 2 ст. 39 УК РФ).

В Особенной части УК РФ не предусматриваются составы преступлений со смягчающими обстоятельствами по признаку совершения преступления при превышении пределов крайней необходимости.

Такое решение законодателя представляется нелогичным, поскольку он в ч. 2 ст. 39 УК РФ формулирует понятие превышения пределов крайней необходимости (спрашивается: для чего бы это?), а в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание , указывает «совершение преступления при нарушении условий правомерности… крайней необходимости». Статья 61 УК РФ имеет в виду в качестве смягчающего обстоятельства лишь «совершение преступления при превышении пределов крайней необходимости», так как нарушение иных необходимых условий правомерности крайней необходимости исключает возможность причинения вреда в состоянии крайней необходимости и, следовательно, не позволяет оценивать содеянное как преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах.

В случаях, когда лицо ошибочно допустило равный или более значительный вред либо причинило вред, так и не сумев спасти сравнительно более ценное благо или предотвратить причинение более значительного вреда, речь должна идти о неудавшейся крайней необходимости. Объективно такие действия общественно опасны и должны рассматриваться по правилам о фактической ошибке. Когда лицо не предвидело и не могло предвидеть наступление равного или более значительного вреда в результате своих действий по устранению опасности либо безрезультативность своих усилий по спасению более ценного блага, оно освобождается от уголовной ответственности за отсутствием вины в его субъективно правомерных действиях. Эти разновидности фактической ошибки могут возникнуть в состоянии аффекта, вызванного предполагаемой или действительной опасностью, которую нельзя было предотвратить иначе.

4. Правовые последствия действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, согласно ст. 1067 ГК РФ, «должен быть возмещен лицом, причинившим вред». Однако с учетом обстоятельств причинения такого вреда «суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред».

Полагаем, что такое решение законодателя противоречит социально-правовой природе акта крайней необходимости, чему способствует позиция уголовного законодательства, определяющего этот акт лишь как дозволенный, но не как акт правомерного, социально полезного поведения. Лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, не должно, как и в случае необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), подвергаться риску гражданско-правовой ответственности . Только причинение вреда при превышении пределов крайней необходимости, как, впрочем, и необходимой обороны или необходимости задержания преступника, может влечь гражданско-правовую ответственность в виде возмещения причиненного вреда. Но и в таких случаях суд мог бы возложить обязанность его возмещения на лицо, в интересах которого действовал причинитель вреда, либо освободить от возмещения вреда и того, и другого полностью или частично.

Таким образом, крайняя необходимость - это правомерное, социально полезное действие, направленное на защиту своих или чужих правоохраняемых интересов от грозящей опасности путем причинения менее значительного, чем предотвращенный, вреда другим правоохраняемым интересам.

5. Сходство и различия крайней необходимости и необходимой обороны. Крайняя необходимость имеет некоторое сходство с необходимой обороной. Общее для них то, что они являются правомерными и социально полезными действиями, направленными на защиту правоохраняемых интересов; одинаков и круг охраняемых интересов, и круг лиц, которые могут использовать такие действия; в том и в другом случае эти интересы охраняются путем причинения вреда и в состоянии соответствующей необходимости; совершение того и другого акта является для граждан правом, от осуществления которого лицо может отказаться, устраниться, если позволяет обстановка.

Вместе с тем крайняя необходимость существенно отличается от необходимой обороны.

Непреодолимая сила, создаваемая физическим воздействием, означает состояние, при котором принуждаемый оказывается неспособным руководить своими поступками. Но это не психическая, как в состоянии невменяемости, а физическая неспособность к волевому, избирательному поведению. Например, связанный сторож не способен охранять вверенный ему участок или оказать сопротивление грабителю, поскольку он лишен физической возможности совершить эти действия.

Такое принуждение может выражаться в физическом воздействии в виде удушения, связывания, отравления газом и т.п. Оно становится непреодолимым и неустранимым препятствием для принуждаемого, который вынужден исполнять чужую волю или не способен поступать по своей воле, сознавая общественную опасность своих действий (бездействия) и то, что он не может поступить иначе.

В случаях когда физическое или психическое принуждение является преодолимым и устранимым и принуждаемый сохраняет возможность руководить своими действиями, вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда решается, согласно ч. 2 ст. 40 УК РФ, по правилам крайней необходимости .

2. Основания и условия правомерности причинения вреда в результате физического или психического принуждения. Объективным основанием, вызывающим состояние крайней необходимости в указанных случаях становится общественно опасное посягательство, поскольку принуждение является одним из способов совершения преступлений. С помощью принуждения жертву могут также заставить совершить деяние, предусмотренное уголовным законом, при обстоятельствах, указанных в ч. 1 или 2 ст. 40 УК РФ. Следовательно, принуждение может стать причиной не только абсолютно вынужденного причинения вреда принуждаемым в состоянии непреодолимой силы, но и относительно свободного поведения последнего в состоянии крайней необходимости.

Не исключатся также возможность того, что физическое принуждение, носящее характер нападения, способно стать при определенных обстоятельствах основанием акта необходимой обороны . Поскольку в ч. 2 ст. 40 УК РФ о таких случаях ничего не говорится, вопрос об уголовной ответственности принуждаемого в состоянии необходимой обороны решается с учетом положений ст. 37 УК РФ.

По существу лишь физическое принуждение, вызывающее состояние непреодолимой силы, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния , которое предусматривается в ч. 1 ст. 40 УК РФ.

В ч. 2 ст. 40 УК РФ говорится о физическом и психическом принуждении, которое может стать основанием акта крайней необходимости, поскольку не лишает лицо возможности руководить своими действиями, позволяющим выбирать между угрожаемым последствием и тем вредом, который необходимо причинить для устранения угрожающей опасности. Таким принуждением может стать физическое воздействие в виде побоев, истязания и т.п.; физиологическое воздействие путем лишения пищи, сна, воздействия светом, холодом и т.п.; психическое воздействие посредством угрозы применения физического или физиологического воздействия и т.п.

Нередко принуждающий осуществляет прямое воздействие на психику принуждаемого путем использования наркотических средств или психотропных веществ, гипноза, высокочастотных генераторов и т.п., стремясь направить психическую деятельность и поведение последнего в нужном ему (принуждающему) направлении. В указанных случаях причинитель вреда может утратить способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и (или) руководить ими под влиянием психического принуждения. Постороннее воздействие на психику лица может вызвать у него состояние невменяемости, исключающее уголовную ответственность за содеянное в соответствии со ст. 21 УК РФ. Психическое принуждение способно вызвать психическое расстройство у принуждаемого, которое лишает его способности к сознательно-волевому поведению. Этот вид неосознанного импульсивного поведения, возникающего под влиянием непреодолимого психического принуждения, следовало бы предусмотреть непосредственно в ч. 1 ст. 40 УК РФ наряду с физическим принуждением как специфическим обстоятельством, исключающим преступность деяния.

Принудительное поведение причинителя вреда, о котором говорится в ч. 2 ст. 40 УК РФ, представляет собой общественно опасное, но невиновное деяние. При этом лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий, но, желая их ненаступления, вынуждено действовать так, чтобы они наступили вследствие физического или психического принуждения, исключающего возможность руководить своим поведением. В поведении такого лица отсутствует волевой элемент вины, подавляемый внешним физическим или психическим воздействием. Отсутствие признака виновности исключает преступность этого объективно общественно опасного и противоправного деяния. В таких случаях следовало бы проводить судебно-психологическую или комплексную психологопсихиатрическую экспертизу принуждаемого лица.

Если принуждаемый, способный руководить своими действиями, превышает пределы крайней необходимости и при этом умышленно причиняет вред правоохраняемым интересам, такое деяние рассматривается как преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах, предусмотренных п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ. В тех же случаях, когда состояние крайней необходимости не усматривается, физическое или психическое принуждение, примененное к причинителю вреда может рассматриваться как смягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «е» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Лицо, принуждающее других к совершению преступления, согласно смыслу УК РФ, должно нести уголовную ответственность как в случае физического, так и психического принуждения независимо от того, сохранялась ли у принуждаемого способность руководить своими действиями. Сказанное относится и к уголовно-правовой характеристике психического принуждения, состоящей в угрозе причинения существенного вреда правоохраняемым интересам принуждаемого или его близких. Сама по себе подобная угроза способна причинить вред психическому здоровью человека и нанести различные психические травмы, что является основанием для признания ее общественно опасной и уголовно наказуемой.

Если принуждаемый лишен способности руководить своими действиями (бездействием), то содеянное должно квалифицироваться как посредственное исполнение преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ).

Если принуждаемый способен руководить своим поведением, квалификация принуждения должна основываться на общих предписаниях, образующих институт соучастия: либо как подстрекательство к совершению преступления при наличии в действиях принуждаемого состава преступления , либо как исполнение преступления, если принуждаемый не подлежит уголовной ответственности в силу обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Лицо, принуждающее к совершению преступления со специальным субъектом, не может нести ответственность как исполнитель. Поэтому оно может подлежать уголовной ответственности только по нормам об уголовно-наказуемом принуждении (угроза убийством и др.) и о посредственном причинении вреда, если содеянное принуждаемым образует состав преступления с общим субъектом.

Учитывая дискуссионный характер затронутых вопросов, полагаем, что было бы целесообразным включить правила уголовно-правовой квалификации принуждения в УК РФ.

Обоснованный риск

При обоснованном риске лицо должно быть уверено, что оно способно предотвратить вред охраняемым уголовным законом интересам и что общественно полезная цель не может быть достигнута не связанными с риском действиями. Эту уверенность могут питать хорошее знание предмета деятельности и глубокое изучение будущего процесса совершения рискованных действий в складывающейся экстремальной ситуации.

Таким образом, лицо, стремящееся совершить действия для достижения определенной общественно полезной цели, имеет право на риск, если:

1. указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями;
2. имеется реальная возможность предотвратить вред правоохраняемым интересам при совершении рискованных действий.

Названные обстоятельства являются объективными основаниями обоснованного риска. Отсутствие хотя бы одного из этих оснований означает отсутствие обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния.

Так, возможность реализовать общественно полезную цель иными, нерискованными способами и средствами исключает обоснованность, а значит, и правомерность риска, превращает его в общественно опасное действие (бездействие). Если такая возможность существовала, а лицо предпочло рискованные действия, причинив при этом вред правоохраняемым интересам, оно подлежит ответственности на общих основания. В том, что без допущения риска поставленная цель не может быть достигнута, как раз и проявляется безысходность ситуации обоснованного риска, исключающей выбор иного варианта поведения, не связанного с риском. Ситуация в таких случаях показывает высшую степень вероятности достижения социально полезного результата путем рискованных действий.

Рисковать - значит «действовать, зная об имеющемся риске, опасности», «подвергаться риску, ставить себя перед возможной неприятностью». Учитывая это, законодатель обязан обезопасить от преследования тех, кто рискует ради общественной пользы. Нельзя наказывать за неудачу, если риск был оправдан, если он был вызван желанием достижения социально полезного результата. Но важно, чтобы инициатива была ответственной, добросовестной, а не авантюрной.

Возможность причинения вреда при риске является лишь вероятностной. Риск - всегда ожидание неожиданного, возможность ошибок и непредсказуемых последствий. Однако социально полезный характер обоснованного риска предполагает недопущение даже заведомо ожидаемого вреда правоохраняемым интересам, принятие необходимых и достаточных мер предосторожности, способных предотвратить или максимально уменьшить угрозу его наступления. Суммарное стечение обстоятельств ситуации, а также разумное и ответственное отношение рискующего к своим действиям должны свидетельствовать о том, что наступление вредных последствий предельно маловероятно, а вероятность достижения общественно полезной цели, наоборот, выражена предельно отчетливо. Только при наличии реальной возможности достижения общественно полезной цели при максимально возможном снижении вероятности наступления вредного результата риск может считаться обоснованным и оправданным. Оптимальным является достижение того, чтобы при минимальном риске получить максимальный положительный результат. Вместе с тем из смысла ст. 41 УК РФ не вытекает требование того, чтобы при правомерных рискованных действиях причиняемый вред был наименьшим, если обстановка позволяет делать выбор.

Вредные последствия при обоснованном риске осознаются рискующим как возможный, но не осуществимый, по его мнению, в данной конкретной ситуации вариант его действий (бездействия). Это мнение основывается на знаниях и умениях, личном и профессиональном опыте лица, допустившего риск, глубоком анализе им рискованной ситуации, т.е. на достаточных данных, позволяющих реально рассчитывать на предотвращение вредных последствий рискованных действий, совершенных при необходимой внимательности и предусмотрительности данного лица. Рискованные действия - правомерные, поскольку они не виновные.

Обоснованный риск связан с невиновным причинением уголовнонаказуемого вреда. Однако недостаточно продуманный, легкомысленный подход к совершению рискованных действий (бездействию), несущих опасность причинения вреда правоохраняемым интересам, не может быть оправдан даже тем, что они были совершены ради достижения общественно полезной цели. Уголовный закон призван обеспечить защиту от преступной неосторожности особенно в тех случаях, которые представляют повышенную общественную опасность.

Недобросовестность и безответственность, проявленные в рискованной ситуации, должны быть уголовно-наказуемы.

Лицо, допускающее риск, может отвечать за неосторожное причинение такого вреда, который по обстоятельствам рискованной ситуации не прогнозировался, но в действительности наступил. Например, эксперимент с изъятием стержней из активной зоны реактора Чернобыльской АЭС, который привел к экологической катастрофе. Превышение критического числа изымаемых стержней вызвало непредвиденные последствия. Подобного эксперимента с ядерным топливом нигде не проводилось, поэтому лица, допустившие риск, при необходимой внимательности и предусмотрительности, должны были и могли предвидеть наступление известной катастрофы и не отклоняться от устоявшихся требований безопасности в таких чрезвычайных и непредсказуемых условиях.

Осознание угрозы экологической катастрофы, общественного бедствия или опасности для жизни многих людей исключает признание его действий (бездействия) обоснованными. Осознание же угрозы иных вредных последствий, дополненное принятием лицом, допускающим риск, достаточных мер для предотвращения этих последствий правоохраняемым интересам, не исключает возможность признания его обоснованным. Ситуация обоснованного риска характеризуется именно тем, что даже при всех принятых мерах возможность причинения любого вреда, за исключением недопустимого по закону (ч. 3 ст. 41 УК РФ), сохраняется, требуя от рискующего максимальной мобилизации сознания и воли для предотвращения создаваемой им опасности с одной стороны, и достижения общественно полезной цели - с другой.

Лицо, действующее рискованно, может ошибаться относительно возможности достижения поставленной общественно полезной цели не связанными с риском действиями. При добросовестном заблуждении относительно наличия этого основания обоснованного риска «мнимо рискующий» должен признаваться как бы действующим при обоснованном риске. В противном случае содеянное при такой фактической ошибке должно рассматриваться как обычное преступление, совершенное по неосторожнности.

Рискованное деяние может быть признано обоснованным и тогда, когда общественно полезная цель не была достигнута, а вредные последствия наступили. Риск, результатом которого, несмотря на принятые лицом меры и вопреки его обоснованным расчетам, являлось наступление менее значительного вреда, чем ожидаемый социально полезный результат, нельзя признать необоснованным и тогда, когда поставленная цель не была достигнута. Такая оценка содеянного может быть верной лишь в случае, если рискующим были соблюдены все необходимые по закону (ст. 41 УК РФ) требования и не было допущено превышения пределов обоснованного риска.

3. Превышение пределов обоснованного риска. Оно непосредственно вытекает из соотношения возможного причинения вреда, источником которого становится лицо, допускающее риск, и вреда, предотвращаемого в результате достижения общественно полезной цели или получаемого при этом позитивного эффекта, а также с необходимостью достижения такой цели. Это случаи, когда лицо ставит в опасность причинения правоохраняемым интересам заведомо более значительного вреда, чем мог бы быть причинен при совершении им действий (бездействия), не связанных с риском, или причинения указанным интересам явно чрезмерного, в данной обстановке не вызываемого необходимостью достижения поставленной общественно полезной цели вреда.

Вред, причиненный при обоснованном риске, может быть и большим, чем предотвращенный. Однако при этом лицо, допускающее риск, должно быть убеждено в том, что иного варианта достижения общественно полезной цели в данной обстановке не существует, что возможное причинение вреда правоохраняемым интересам продиктовано необходимостью достижения общественно полезной цели и что им приняты достаточные меры для предотвращения такого вреда.

Именно превышение пределов обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание , а не любое «нарушение условий правомерности обоснованного риска», как об этом говорится в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Источником опасности, непосредственно угрожающей охраняемым уголовным законом интересам, при обоснованном риске является сам рискующий, поэтому вопрос об уголовной ответственности лица, превысившего пределы обоснованного риска, может возникнуть, как нам представляется, при наличии у него вины в форме умысла или неосторожности. При этом лицо как минимум могло предвидеть возможность наступления заведомо более значительного вреда, чем мог быть причинен при совершении действий (бездействия), не связанных с риском, или явно чрезмерного, не вызываемого необходимостью достижения поставленной цели, и имело возможность предпринять достаточные меры для предотвращения такого вреда или отказаться от рискованного варианта достижения поставленной цели перед лицом возможной опасности, недопустимой по смыслу ст. 41 УК РФ.

Законодатель должен более четко определить социально-правовую природу деяния, совершаемого при обоснованном риске, как правомерного, социально полезного поведения, дать законодательную конструкцию превышения пределов обоснованного риска как обстоятельства, смягчающего наказание.

Представляется целесообразным пересмотреть положение, предусмотренное ч. 3 ст. 41 УК РФ, согласно которому риск не признается обоснованным, а значит, невозможно и превышение его пределов, если он сопряжен с угрозой для жизни многих людей. В таких областях, как медицина, спорт, военное дело, любое проявление риска представляет опасность для жизни и здоровья многих людей. Стало быть, в этих сферах деятельности людей риск всегда будет носить характер необоснованного (неправомерного), недопустимого.

Обоснованный риск - право любого гражданина, которое он может осуществлять как нравственный или служебный долг в экстремальных ситуациях, возникающих в сфере быта или досуга и при осуществлении своих служебных или иных профессиональных обязанностей (функций), т.е. в любой сфере деятельности людей.

Исполнение приказа или распоряжения

В ст. 42 УК РФ впервые в отечественном уголовном законодательстве, не считая не вступивших в силу Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., получило свою регламентацию новое обстоятельство, исключающее преступность деяния - исполнение приказа или распоряжения. Согласно ч. 1 ст. 42 УК РФ «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение».

Объективным основанием причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам в ситуации, предусмотренной данной уголовноправовой нормой, являются приказ или распоряжение.

Приказ или распоряжение означают «официальное указание, подлежащее неукоснительному исполнению». Это требование, предъявленное начальником к подчиненному. Законодатель указывает на обязательность такого требования.

Обязательность, неукоснительность исполнения приказа или распоряжения свидетельствуют о необходимости действий подчиненного во исполнение требований начальника даже в тех случаях, когда их совершение сопряжено с причинением вреда правоохраняемым интересам. В первую очередь это касается военнослужащих , сотрудников органов внутренних дел, Федеральной службы безопасности , федеральных органов государственной охраны, налоговой полиции, таможенной службы и некоторых других категорий государственных служащих . Однако обязательные приказы и распоряжения могут отдаваться и соответственно исполняться, причиняя вред правоохраняемым интересам, не только в системе государственной службы , но и в системе службы в коммерческих и иных организациях.

Во всех указанных случаях требование начальника должно находиться в рамках его полномочий. Приказ или распоряжение должны быть основаны на нормативно-правовых предписаниях, регламентирующих соответствующую профессиональную деятельность. Они отдаются в рамках профессиональных функций, но призваны решать частичные задачи, непосредственно, может быть, и не вытекающие из служебных обязанностей работника.

В последние годы в связи с обострением социальной ситуации в стране, распространившимися в обществе проявлениями недоверия к власти , правовым нигилизмом и резким понижением нравственнокультурного уровня населения участились случаи массовых беспорядков, групповых хулиганств, захвата заложников, неповиновения законным требованиям должностных лиц. В п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 сказано, что «правомерные действия должностных лиц, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей, даже если они сопряжены с причинением вреда или угрозой его применения, состояния необходимой обороны не образуют (применение в установленных законом случаях силы сотрудниками правоохранительных органов при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка и др.)». В таких случаях должностное лицо действует в правовом поле и причиняет вред при исполнении обязательного для него и законного приказа или распоряжения либо при исполнении непосредственно возложенных на него служебных обязанностей. Если оно при этом даже лишает жизни, скажем, террориста или участника массового беспорядка с целью прекращения его противоправного деяния, пытаясь принудить его к повиновению или желая предотвратить его общественно опасное посягательство, такие действия являются правомерными при условии, что ими не были превышены полномочия должностного лица.

Исполнение должностным лицом заведомо незаконного приказа или распоряжения либо исполнения не свойственных ему служебных обязанностей или их осуществление вопреки интересам службы, сопровождающееся убийством , следует оценивать как должностное преступление (злоупотребление должностными полномочиями или их превышение) и убийство. Заведомо незаконные действия должностных лиц должны оцениваться при этом как общественно опасное посягательство, являющееся основанием для необходимой обороны.

Исполнение обязательного приказа или распоряжения - акт, юридическая сила которого является большей, чем иное исполнительское действие, вытекающее из общих профессиональных обязанностей исполнителя. Поэтому неисполнение законных приказа или распоряжения недопустимо и может послужить основанием для уголовной ответственности лица, отказывающегося от их исполнения. Например, военнослужащий, не исполнивший приказ начальника, может быть привлечен к ответственности по ст. 332 УК РФ. Более того, правомерным остается исполнение даже незаконного приказа или распоряжения, если они отданы в установленном законом порядке.

Уголовную ответственность за причинение вреда правоохранительным интересам несет в таких случаях лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

Незаконность приказа или распоряжения может проявляться в том, что они по своему содержанию противоречат требованиям действующих законов и иных подзаконных актов или при этом не была соблюдена форма отдачи этих официальных указаний, если она является обязательной (например, в письменной форме). О том, что установленный порядок отдачи приказа имеет существенное значение для признания его законным, вытекает, в частности, из смысла ч. 1 ст. 332 УК РФ.

В ч. 1 ст. 286.1 УК РФ требуется, чтобы приказ начальника сотруднику органа внутренних дел был отдан в установленном законом порядке и не противоречил закону. Наоборот, умышленное неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа начальника, отданного в установленном порядке и не противоречащего закону (законного приказа), в предусмотренных ст. 286.1 УК РФ случаях предполагает уголовную ответственность.

Учитывая наличие в Особенной части УК РФ положений, предусмотренных ст. 286.1 и 332, целесообразно было бы ч. 2 ст. 42 дополнить предложением следующего содержания: «За неисполнение заведомо законных приказа или распоряжения подчиненное лицо несет уголовную ответственность в предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса случаях».

Более того, в Особенной части УК РФ, полагаем, столь же целесообразно предусмотреть уголовную ответственность за неисполнение заведомо законного приказа начальника не только военнослужащим и сотрудником органа внутренних дел, но и сотрудником федеральной службы безопасности, таможенной службы или любым другим сотрудником.

Незаконные приказ или распоряжение исполнению не подлежат.

Однако в тех случаях, когда они все же исполняются, уголовную ответственность за причинение вреда при их исполнении исполнитель, как отмечалось, не несет. Полагаем, что правомерность действий (бездействия) исполнителя в таких ситуациях не означает дозволения законодателя на их совершение. Речь может идти лишь об ошибочном восприятии (понимании) подчиненным отданных ему начальником приказа или распоряжения как законных и обязательных для исполнения. Из смысла ст. 42 УК РФ вытекает, что даже тогда, когда исполнитель незаконных приказа или распоряжения при необходимой внимательности и предусмотрительности мог бы понять (осознать) незаконность (преступность) исполняемого им официального указания, уголовная ответственность последнего за причинение вреда исключается. Законодатель, очевидно, признает такие деяния как бы совершенными при исполнении законных приказа или распоряжения.

Но при добросовестном заблуждении относительно законности приказа или распоряжения лицо действует невиновно в ситуации «мнимого» исполнения этих указаний. При наличии возможности осознания их незаконными оно действует неосторожно, совершая во всех указанных случаях общественно опасное деяние. К сожалению, у законодателя нет достаточно четкого решения затронутых вопросов, что существенно затрудняет применение рассматриваемой уголовно-правовой нормы и не позволяет однозначно определить социально-правовую природу причинения вреда правоохраняемым интересам при исполнении приказа или распоряжения.

Отсутствие у исполнителя сознания необязательности и незаконности приказа или распоряжения - необходимое условие правомерности его действий (бездействия), совершаемых при их исполнении.

Только умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам во исполнение заведомо незаконных, а значит, и необязательных приказа или распоряжения может влечь уголовную ответственность.

Согласно ч. 2 ст. 42 УК РФ «лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях». В таких случаях имеет место сложное соучастие в преступлении : подчиненный выступает в качестве его исполнителя (ч. 2 ст. 33 УК РФ), а начальник - организатора (ч. 3 ст. 33 УК РФ).

Начальник, отдавший заведомо незаконные (преступные) приказ или распоряжение, может действовать вопреки интересам службы.

Если в этих действиях содержатся все признаки состава преступления , предусмотренного ст. 285 или ст. 201 УК РФ, то он должен отвечать также и за злоупотребление должностными полномочиями или соответственно за злоупотребление полномочиями.

Приказ или распоряжение - официальные указания, которые должны неукоснительно исполняться, если они осознаются исполнителем как обязательные и законные акты. В противном случае над лицом нависают угрозы: либо принуждения к действиям (бездействию) во исполнение этих указаний - случаи, решаемые с учетом положений ст. 40 УК РФ, либо ответственность за их неисполнение - случаи, решаемые по правилам, предусмотренным ст. 42 УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 42 УК РФ «неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».

Правомерное применение силы должностными лицами при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка предусматривается специальными законами, хотя, безусловно, в рамках уголовного закона должно оцениваться по правилам, предусмотренным, скажем, ст. 42 УК РФ. В случаях, когда, например, сотрудник правоохранительного органа пресекает или предотвращает конкретное общественно опасное посягательство или задерживает лицо, совершившее преступление, исполняя свои служебные обязанности, его действия должны подчиняться помимо специальных законов, регулирующих их служебную деятельность, правилам, предусмотренным ст. 37 или 38 УК РФ. Если в результате превышения пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступления, сотрудник правоохранительного органа или военнослужащий, принимающий участие в пресечении общественно опасного посягательства или в задержании преступника, совершает убийство, содеянное, при наличии всех признаков состава преступления, подлежит квалификации по ст. 108 УК РФ. Они не подлежат уголовной ответственности, если действовали в соответствии с требованиями законов, уставов и иных нормативных правовых актов , предусматривающих основания и порядок применения оружия , специальных средств, боевой и специальной техники, а также физической силы. Эти акты устанавливают условия, при соблюдении которых соответствующие лица признаются действующими в состоянии необходимой обороны, в ситуации необходимости задержания преступника, при исполнении приказа или распоряжения либо при других обстоятельствах, исключающих оценку их действий как преступных.

Лицо, исполняющее приказ или распоряжение, действует в интересах службы, а если указания начальника основаны на законе, то и во имя закона. Оно стремится к достижению общественно полезной цели, которая направляет действия (бездействие) исполнителя законного приказа или распоряжения. Наличие общественно полезной цели является субъективным основанием правомерности причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения.

Превышение пределов исполнения приказа или распоряжения. Исполнение незаконного приказа или распоряжения должно быть соразмерным той законной цели, которую нужно достичь путем исполнительских действий (бездействия). Применение мер, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных приказом или распоряжением и заведомо несоразмерных законной цели, которую необходимо было достичь, образует превышение пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения. Деяние, совершенное при превышении пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения, признается преступлением, совершенным при смягчающих обстоятельствах. Именно нарушение этого условия правомерности исполнения приказа или распоряжения рассматривается законодателем (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ) в качестве обстоятельства, смягчающего наказание .

В порядке совершенствования уголовного законодательства целесообразно было бы дать определение понятия «превышение пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения» в ст. 42 УК РФ и прямо указать его в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, в ст. 61 УК РФ.

Из сказанного вытекают следующие выводы.

1. Исполнение приказа или распоряжения начальника является профессиональной обязанностью подчиненного, которая подлежит неукоснительному исполнению даже в тех случаях, когда это причиняет вред охраняемым уголовным законом интересам и когда исполняются незаконные приказ или распоряжение, незаконность которых неочевидна, т.е. не осознается исполнителем. Уголовную ответственность в последнем случае несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

2. Неисполнение приказа или распоряжения, законность которых вполне очевидна, может вызвать необходимость привлечения лица, не исполняющего эти указания, к уголовной или иной ответственности, либо принуждения его к их исполнению, которое рассматривается по правилам, предусмотренным ст. 40 УК РФ.

3. Неисполнению подлежат лишь заведомо незаконные приказ или распоряжение. Неисполнение таких указаний начальника исключает уголовную ответственность подчиненного.

4. Исполнение заведомо незаконных (преступных) приказа или распоряжения образует сложное соучастие в преступлении, в котором подчиненный выступает в качестве исполнителя, а начальник, отдавший такие указания, - в качестве организатора. При этом лицо, отдавшее заведомо незаконные (преступные) приказ или распоряжение, может быть привлечено к уголовной ответственности также за злоупотребление должностными полномочиями или злоупотребление полномочиями, если в его действиях содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного соответственно ст. 285 или ст. 201 УК РФ.

5. Причинение уголовно-наказуемого вреда при исполнении приказа или распоряжения, законность которых не осознается исполнителем, образует «мнимое» исполнение приказа или распоряжения, которое должно оцениваться по правилам о фактической ошибке.

6. Приказ или распоряжение являются объективным основанием необходимости причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение этих указаний.

7. В качестве необходимых условий правомерности действий исполнителя во исполнение приказа или распоряжения, характеризующих их как основания причинения вреда правоохраняемым интересам, законодатель называет их обязательность и законность.

8. Субъективным основанием необходимости причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения является общественно полезная цель, достижения которой следует исполнитель законных указаний начальника.

9. К необходимым условиям правомерности действий (бездействия) исполнителя приказа или распоряжения, характеризующим причинение уголовно-наказуемого вреда во исполнение этих указаний, относятся осознание им законности, а значит, и обязательности приказа или распоряжения или по крайней мере неосознание их незаконности и необязательности, если они таковыми являются, а также соразмерность этих действий (бездействия) законной цели, которую он стремится достичь путем их совершения.

10. Применение мер, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных приказом или распоряжением и заведомо несоразмерных законной цели совершения действий по их исполнению, составляет превышение необходимости исполнения приказа или распоряжения, которое следует рассматривать как обстоятельство, смягчающее наказание, в случаях умышленного причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Для того чтобы понять сущность обстоятельств, включенных в гл. 8 УК, важно выявить присущие им общие черты. Во-первых, при таких обстоятельствах причиняется вред правоохраняемым интересам, который внешне напоминает какое-либо преступление, предусмотренное Особенной частью УК. Это может быть вред здоровью другого человека, его правам, уничтожение или повреждение чужого имущества, неуплата налогов и т.п.

Во-вторых, вред причиняется поведением человека. Этот признак также должен быть общим, объединяющим все указанные обстоятельства, но под него не подпадает вред, причиненный под воздействием непреодолимого физического принуждения, лишающего человека возможности выразить свою волю в деянии (о поведении в такой ситуации речь можно вести только условно). Чаще поведение при рассматриваемых обстоятельствах является активным, т.е. совершаются действия. При необходимой обороне , задержании лица, совершившего преступление, обоснованном риске речь может идти только о действиях по причинению вреда. Однако не при всех обстоятельствах поведение выражается только в действиях, поэтому неточным представляется утверждение о том, что «при совершении действий, описанных в ст. 37-42 УК, всегда имеет место активное поведение».

Так, Бутырским районным судом г. Москвы К. была осуждена по ч. 1 ст. 108 УК за убийство при превышении пределов необходимой обороны. Президиум Московского городского суда 18 мая 2000 г. дело прекратил за отсутствием в деянии К. состава преступления , указав следующее.

Признавая К. виновной в совершении убийства при превышении пределов необходимой обороны, суд в приговоре констатировал, что она, увидев в руках С. нож, могла реально опасаться за свою жизнь, однако, вырвав из его рук нож, т.е. завладев им, К. не попыталась покинуть квартиру или предотвратить конфликт иным путем, менее опасным для жизни С., а, ненавидя потерпевшего , сознательно допуская возможность причинения смерти, нанесла ему со значительной силой удар ножом в жизненно важную часть тела — грудь, причинив повреждение сердца, от чего он скончался на месте преступления.

Таким образом, одним из условий, в силу которого суд признал К. виновной, являлось то обстоятельство, что она, имея возможность оставить место происшествия бегством, не сделала этого и нанесла С. удар ножом.

Данный вывод суда является ошибочным.

Основанием для причинения разрешенного уголовным законом вреда посягающему является совершение им общественно опасного посягательства.

Посягательство представляет собой только действия, направленные на причинение ущерба охраняемым уголовным законом интересам и грозящее немедленным причинением вреда. В специальной литературе обсуждается вопрос о возможности необходимой обороны от бездействия. Так, С.Ф. Милюков полагает, что «правомерное насилие как раз способно пресечь общественно опасное бездействие, а также предотвратить наступление его общественно вредных последствий». Вряд ли можно согласиться с данным выводом. Пресечь можно только действие, в отношении общественно опасного бездействия происходит не его пресечение, а принуждение к действию, которое существенно отличается от необходимой обороны, поскольку возможно только в случае, если без насильственного воздействия и причинения вреда невозможно добиться от лица выполнения его правовой обязанности. В связи с этим обоснованным представляется вывод В.И. Ткаченко о том, что принуждение к действию для выполнения правовой обязанности следует рассматривать в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния1 .

Посягательство может выражаться как в нападении, так и в иных действиях. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм » нападение определено как «действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения». Посягательством являются и общественно опасные ненасильственные действия, грозящие немедленным причинением вреда личности, обществу, государству. Те общественно опасные деяния, которые не содержат подобной угрозы, не дают основания для необходимой обороны. К их числу относятся, например, нарушение изобретательских и патентных прав , воспрепятствование предпринимательской или иной деятельности.

Вряд ли можно согласиться с распространенным утверждением о том, что необходимая оборона от неосторожных деяний недопустима, поскольку такое деяние можно прервать словом. Получается, что обороняющийся должен сначала разобраться в форме вины , которую даже суд не всегда определяет правильно, а затем уже причинять вред посягающему.

Необходимая оборона представляет собой реакцию на посягательство, поэтому в ее правовую характеристику входят два противоположных по своей направленности действия: общественно опасное посягательство и оборона от него. В связи с этим логичным является принятое в уголовном праве подразделение условий правомерности необходимой обороны на две группы: а) относящиеся к посягательству; б) относящиеся к действиям обороняющегося.

Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству, признают общественную опасность, реальность (действительность) и наличность посягательства.

Признак общественной опасности посягательства означает, что совершаемые действия угрожают причинением серьезного вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества, государства. Малозначительное посягательство лишено общественной опасности, поэтому не является, например, необходимой обороной причинение вреда лицу, пытающемуся украсть несколько яблок из чужого сада.

Общественно опасное посягательство, дающее право на оборону, по своей внешней характеристике, характеру и степени общественной опасности всегда похоже на какое-либо преступление, предусмотренное Особенное частью УК. Однако оно не всегда признается преступлением, например, в силу невменяемости посягающего или недостижения им возраста уголовной ответственности . В специальной литературе встречается мнение о том, что право на необходимую оборону от общественно опасных действий малолетних или невменяемых следует ограничивать. При этом выдвигается требование причинения минимального вреда, а по возможности — использования других мер, не связанных с причинением физического вреда. Так, И.С. Тишкевич отмечал: «Если при нападении указанных лиц есть возможность спастись бегством или обратиться за помощью к представителям власти или другим лицам, нужно использовать такую возможность и не причинять вред нападающему».

Однако такое посягательство является общественно опасным, и правовых оснований для ограничения необходимой обороны не существует. Немаловажно и то, что, как свидетельствует практика, подростки зачастую проявляют большую жестокость и агрессивность, чем взрослые преступники, совершают групповые нападения, опасные для жизни или здоровья людей. Эффективная защита без причинения вреда в этих случаях вряд ли возможна. Сходной является и ситуация с причинением вреда невменяемому, совершающему общественно опасное посягательство. Данная позиция отражена в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», согласно которому под общественно опасным посягательством следует понимать не только преступления, но и деяния малолетних и невменяемых, предусмотренные Особенной частью УК.

Реальность (действительность) посягательства означает, что оно происходит на самом деле, а не в воображении человека. Реальность посягательства позволяет отграничить необходимую оборону от мнимой, когда имеет место фактическая ошибка лица, которое, неправильно оценивая ситуацию, причиняет вред другому лицу, считая, что пресекает общественно опасное посягательство. При мнимой обороне заблуждение может быть связано с неправильной оценкой поведения человека как общественно опасного. Возможна и ошибка, связанная с личностью того, кто осуществляет посягательство (совершает общественно опасное посягательство один, а вред причиняют другому, которого, заблуждаясь, воспринимают в качестве совершающего посягательство).

Так, на С. и П., поздно вечером возвращавшихся домой из гостей, напала группа хулиганов и стала их избивать. Увидев это, случайный прохожий Ф. решил помочь оборонявшимся. Однако П. был уверен, что Ф. хочет присоединиться к нападавшим, и ударил его камнем по голове, причинив тяжкий вред здоровью.

Следует иметь в виду, что мнимая оборона исключает уголовную ответственность лишь в тех случаях, когда вся обстановка происшествия давала достаточные основания полагать, что имело место реальное посягательство, и лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочности своих предположений. На такую ситуацию распространяются положения ч. 1 ст. 28 УК о невиновном причинении вреда. Иной вывод содержался в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г., где мнимая оборона при добросовестном заблуждении лица трактовалась как необходимая, что представляется неточным, поскольку посягательства не было.

Если лицо должно было и могло осознавать отсутствие реального посягательства, оно подлежит уголовной ответственности за совершение неосторожного преступления на общих основаниях.

Наличность посягательства означает его пределы во времени: посягательство должно уже начаться (или непосредственная угроза его реального осуществления должна быть очевидной) и еще не завершиться. Обычно посягательство скоротечно, но не исключена возможность посягательств путем совершения длящихся деяний, например похищение человека с насильственным удержанием его в течение недели. В подобных случаях необходимая оборона допустима не только в момент захвата и перемещения похищенного, но и в период его незаконного удержания. Посягательство может происходить многоэпизодно, в этом случае каждый очередной эпизод, обладая признаками общественно опасного, наличного и реального посягательства, может служить основанием для необходимой обороны.

Президиум Верховного Суда РФ по делу М., осужденного за покушение на убийство, установил, что средства и методы защиты, предпринятые гражданином , соответствовали характеру нападения и угрожавшей ему опасности, в связи с чем признано, что он находился в состоянии необходимой обороны.

Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании М. последовательно утверждал, что потерпевший, являясь авторитетом преступного мира города, занимался вымогательством денег у него и других лиц. Когда М. отказался платить, потерпевший заявил, что убьет его. После этого на М. и членов его семьи было совершено несколько покушений с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Он обращался в правоохранительные органы, но никаких мер принято не было. Для обороны М. приобрел пистолет.

В один из дней к М. домой приехали трое неизвестных и потребовали встретиться. Когда он вышел во двор, где был потерпевший, последний направился ему навстречу со словами «ты покойник» и стал вынимать руку из кармана. Зная, что он всегда вооружен, воспринимая его действия как реальное нападение и опасаясь за свою жизнь, М. произвел в него прицельный выстрел, которым ранил его.

Данные показания М. объективно согласуются со всеми материалами дела.

Президиум Верховного Суда РФ приговор и определение Судебной коллегии в части осуждения М. по ст. 15 и 103 УК РСФСР отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления.

Судебная практика признает, что состояние необходимой обороны может иметь место и в случаях, когда защита последовала непосредственно за оконченным посягательством, если по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его окончания.

От необходимой обороны следует отличать ее провокацию, под которой понимают искусственное создание ситуации, подталкивающей другого человека к совершению агрессивных действий, которые будут служить внешним поводом для причинения вреда и на которые можно ссылаться как на нападение. Так, цинично оскорбив своего недруга без свидетелей , чтобы вызвать его гнев и ответную агрессивную реакцию, провокатор выбегает на улицу и причиняет вред здоровью оскорбленного им человека, как бы обороняясь от его посягательства. Целью в подобных случаях является не пресечение общественно опасного посягательства, а месть за предшествующее поведение, расправа и т.п. Такие деяния при наличии необходимых признаков представляют собой умышленные преступления.

В качестве условий необходимой обороны, характеризующих действия обороняющегося по причинению вреда, выделяют следующие: защищать можно только охраняемые уголовным законом интересы; защита осуществляется путем причинения вреда посягающему; нельзя допускать превышения пределов необходимой обороны.

Защите подлежат только интересы, охраняемые законом, поэтому, например, не является необходимой обороной причинение вреда, чтобы избежать законного задержания . Охраняемые законом интересы разнообразны: интересы личности, общества, государства. Путем причинения вреда посягающему можно защищать не только собственные интересы, но и интересы других лиц.

При необходимой обороне вред причиняется только посягающему. Причинение вреда другим лицам рамками необходимой обороны не охватывается, но может расцениваться как осуществленное в состоянии крайней необходимости . Вред, причиняемый посягающему, может выражаться в лишении или ограничении свободы его передвижения, в причинении имущественного ущерба. Так, обороняющийся может убить породистую собаку, нападение которой спровоцировано посягающим и которая используется в качестве орудия нападения, порвать одежду посягающего. Однако наиболее распространено причинение физического вреда лицу, осуществляющему посягательство.

Причиненный вред не должен быть чрезмерным, явно не соответствующим характеру и степени общественной опасности посягательства, иначе он свидетельствует о превышении пределов необходимой обороны.

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом посягающему причиняется излишне тяжкий вред, который со всей очевидностью не вызывался необходимостью. Таким образом, превышение пределов необходимой обороны связано с излишней интенсивностью защитных действий.

Не может быть превышения пределов необходимой обороны во времени. Если лицо осуществляет запоздалую оборону, осознавая, что посягательство уже завершено, основания для необходимой обороны отсутствуют. Такое лицо должно быть привлечено к уголовной ответственности на общих основаниях (а не за превышение пределов необходимой обороны).

В ст. 37 УК законодатель подразделяет посягательства на два вида: а) сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой его применения; б) не сопряженное с таким насилием или такой угрозой. Превышение пределов необходимой обороны для первого вида посягательств законом не предусмотрено, оно возможно только в случае совершения посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или непосредственной угрозой применения такого насилия, на что содержится прямое указание в ст. 37 УК.

Для вывода о правомерности причинения вреда или о наличии превышения пределов необходимой обороны следует совокупность обстоятельств, относящихся к посягательству, сопоставить с действиями по защите от него. При этом не требуется полного равенства между опасностью посягательства и вредом, причиненным посягающему. Этот вред может быть и более значительным, чем характер и степень общественной опасности посягательства. Поэтому причинение смерти при отражении посягательства, сопряженного с насилием, не опасным для жизни человека, но грозящим причинением серьезного вреда здоровью, а также при угрозе насилием, которая носит неопределенный характер, далеко не всегда будет превышением пределов необходимой обороны. Например, если при покушении на изнасилование , угрозе причинения тяжкого вреда здоровью или проникновении в жилище, в котором находятся люди, причинена смерть посягающему, нельзя однозначно сделать вывод о превышении пределов необходимой обороны. Если нет явного несоответствия обороны характеру и степени общественной опасности посягательства, то действия обороняющегося надо признать правомерными.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор Верховного Суда Республики Северная Осетия — Алания по делу К., осужденного за убийство двух лиц, указав, что К., отражая вооруженное разбойное нападение на него, действовал в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов.

Характер общественной опасности посягательства определяется ценностью объекта, а степень общественной опасности посягательства — его интенсивностью, зависящей от размера угрожавшего ущерба, числа посягающих, орудий и средств посягательства, обстановки посягательства.

Эти обстоятельства необходимо соразмерить с возможностями защиты, которые зависят от пола, возраста, состояния здоровья, физической силы, числа обороняющихся, орудий и средств защиты, психического состояния обороняющегося.

В случаях сильного душевного волнения, испуга, вызванного внезапностью посягательства, особенно, когда совершается нападение, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить опасность и избрать соразмерные средства ее отражения. Поэтому логичным является положение, включенное в ч. 2" ст. 37 УК, согласно которому не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося, вызванные неожиданностью посягательства, если оно не могло объективно оценить характер и степень опасности нападения. Данное положение распространяется не на все посягательства, а только на нападения, в связи с особой психотравмирующей ситуацией, связанной с общественно опасными агрессивными действиями другого лица.

Умышленное превышение пределов необходимой обороны общественно опасно, а потому влечет уголовную ответственность в случаях убийства или причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 108 УК и ч. 1 ст. 114 УК). Законодатель рассматривает эти преступления как совершенные при смягчающих обстоятельствах. Причинение обороняющимся иного вреда, даже если оно не соответствовало характеру и степени общественной опасности посягательства, преступлением не является.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление

Согласно ч. 1 ст. 38 УК не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании . Вынужденное причинение вреда преступнику при его задержании является общественно полезным поведением, которое вносит позитивный вклад в борьбу с преступностью .

В УК РСФСР 1960 г. норма о задержании лица, совершившего преступление, отсутствовала, но судебная практика приравнивала вред, причиненный в такой ситуации, к необходимой обороне . Характерно, что в этот же период УК Узбекской, Украинской и Эстонской союзных республик содержали специальные нормы о правомерности применения принудительных мер для задержания преступника. При этом УК Узбекской и Украинской союзных республик приравнивали задержание к необходимой обороне, и только УК Эстонской союзной республики рассматривал задержание преступника как самостоятельный институт. Своеобразие ситуации заключалось также и в том, что оценка задержания преступника с причинением ему вреда как правомерного действия была дана в ст. 16 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство », в которой содержалось следующее положение: «Действия граждан , направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику» .

Основанием для причинения вреда преступнику является совершение им преступления и попытка уклониться от задержания. Должны иметься убедительные данные, что лицо совершило преступление. Об этом могут свидетельствовать, в частности, следы преступления на одежде, сведения, сообщаемые очевидцами и потерпевшими , наличие у лица орудий или средств преступления или предметов, добытых преступным путем. Убежденность в том, что задерживается лицо, совершившее преступление, может основываться и на его фотографиях или фотороботе, распространенных правоохранительными органами . Последнее имеет место при совершении опасных преступлений: серийных убийств и изнасилований , бандитизма , группового вооруженного побега из мест лишения свободы .

Попытка преступника уклониться от задержания означает, что он пытается скрыться. Если преступник оказывает активное сопротивление задержанию, проявляет агрессию и тем самым совершает новое посягательство, у того, кто его задерживает, возникает право на необходимую оборону. Действия, начавшиеся как задержание преступника, при оказании им вооруженного сопротивления или совершении иных насильственных действий перерастают в необходимую оборону от опасного посягательства.

Действия по причинению вреда преступнику при его задержании должны соответствовать ряду условий: 1) вред причиняется лишь преступнику; 2) вред причиняется только путем совершения действий; 3) вред причиняется в течение ограниченного периода времени; 4) вред является вынужденной мерой; 5) причинять вред могут любые лица; 6) вред причиняется с определенной целью, предусмотренной ст. 38 УК; 7) не должно быть допущено превышение мер, необходимых для задержания.

Требование о причинении вреда только лицу, совершившему преступление, означает, что институтом задержания (в отличие от необходимой обороны) не охватывается причинение вреда лицу, совершившему общественно опасное деяние и не подлежащему уголовной ответственности в силу невменяемости или недостижения возраста уголовной ответственности. Если таким лицам причиняется вынужденный вред для их изоляции после совершения общественно опасного деяния (например, для принудительной доставки агрессивного психически больного человека в психиатрическую больницу), то имеет место ситуация крайней необходимости . Не распространяются эти правила и на лиц, не причастных к совершению преступления, но находящихся вблизи от задерживаемого. Вред, причиненный посторонним лицам, например, при применении огнестрельного оружия для задержания преступника, может, в зависимости от ситуации, рассматриваться по правилам или крайней необходимости, или обоснованного риска либо как неосторожное преступление.

Право причинить преступнику вред при его задержании возникает с момента совершения им преступления и попытки уклониться от задержания, а не с момента вступления приговора в законную силу, поэтому говорить о том, что деяние является преступлением (а этот факт подтверждается судом) можно лишь условно. Важной является субъективная оценка лицом, осуществлявшим задержание, того факта, что вред причиняется именно преступнику. Вполне возможна ситуация, когда гражданин, реализовавший свое право на задержание, обоснованно полагал, что причиняет вред преступнику, но в дальнейшем суд приходит к выводу о невменяемости такого лица. Несмотря на столь существенное изменение правовой характеристики, действия гражданина при задержании следует оценить как правомерные.

Иногда вред причиняется лицу, ошибочно принятому за преступника. Это свидетельствует о фактической ошибке, поэтому деяние квалифицируется с учетом правил, принятых для такой ошибки. Вместе с тем не исключается применение ч. 1 ст. 28 УК о невиновном причинении вреда.

При задержании всегда совершаются действия, которые причиняют преступнику разнообразный вред. Этот вред внешне схож с различными преступлениями, предусмотренными Особенной частью УК: похищением человека, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением чужого имущества.

Право на причинение вреда при задержании имеется только в ограниченный период времени. С учетом того, что возможность привлечения к уголовной ответственности за преступление ограничена сроками давности, сотрудники правоохранительных органов реализуют право в пределах давностных сроков. Что касается граждан, то они предпринимают меры по задержанию преступника, как правило, сразу после совершения им преступления.

Следующим условием является вынужденность причинения вреда. Вред является крайней мерой, его причинение возможно, если средствами, не связанными с причинением вреда, задержать преступника было невозможно. Неправомерен вред, причиненный без необходимости, когда можно было задержать преступника иными средствами, например, посадить в машину и доставить в отделение милиции. Вынужденность причинения вреда при задержании преступника серьезно отличает его от необходимой обороны.

Вред правомерен лишь в случаях, когда лицо, его причиняющее, преследует специальную цель, которая носит комплексный характер, — доставить преступника органам власти и пресечь возможность совершения им новых преступлений. Если вред причиняется в качестве самосуда над преступником, содеянное является умышленным преступлением, за которое виновный подлежит уголовной ответственности на общих основаниях.

Право на задержание лица, совершившего преступление, имеют любые лица без каких-либо ограничений. Поэтому причинение вреда преступнику при его задержании сотрудниками милиции также должно рассматриваться по правилам ст. 38 УК. С таким выводом связано серьезное правовое последствие: если сотрудник правоохранительных органов допускает превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, он подлежит уголовной ответственности именно за такое превышение — по ч. 2 ст. 108 или ч. 2 ст. 114, а не по ст. 286 УК (превышение должностных полномочий).

Предпринятые к задерживаемому меры должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления и обстоятельствам задержания. Однако не требуется полного соответствия между тяжестью совершенного преступления и вредом, причиненным при задержании преступника. Этот вред может быть как несколько меньшим, так и несколько большим.

Вред, допустимый в отношении лица, совершившего ненасильственное преступление небольшой или средней тяжести, например кражу , значительно меньше, чем в отношении преступника, осуществившего тяжкое насильственное преступление. Имеет значение и обстановка, время суток, место задержания, наличие других людей, которые могут серьезно изменить ситуацию и сделать причинение вреда излишним.

По вопросу о допустимости причинения смерти преступнику при его задержании в доктрине ведутся споры. Согласно первой позиции лишение преступника жизни при его задержании может быть правомерным, поскольку в ч. 1 ст. 38 УК предусмотрены две цели задержания, и одна из них (пресечение возможности совершения новых преступлений) реализуется и в случае причинения ему смерти во время задержания. Согласно второй позиции, которая более точно учитывает текст ст. 38 УК, причинение смерти нормой о задержании преступника не охватывается, поскольку при таком исходе невыполнима цель доставления лица органам власти.

Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, является применение таких мер, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности преступления и обстановке задержания. В результате задерживаемому причиняется чрезмерный вред, не вызываемый тяжестью совершенного им преступления и обстановкой задержания. Такое причинение вреда влечет уголовную ответственность только при наличии умысла .

Можно выделить два вида превышения таких мер: явное несоответствие вреда тяжести совершенного задерживаемым преступления и явное несоответствие обстановке задержания. Так, причинение тяжкого вреда здоровью лица, совершившего кражу, безусловно свидетельствует о превышении необходимых мер.

В УК предусмотрены специальные составы умышленного причинения вреда при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Это — убийство и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК и ч. 2 ст. 114 УК). Законодатель рассматривает эти преступления как совершенные при смягчающих обстоятельствах. Умышленное причинение иного вреда при задержании лица, хотя и может быть чрезмерным, преступлением не является.

Крайняя необходимость

Причинение вреда при крайней необходимости может рассматриваться в зависимости от ситуации, в одних случаях как общественно полезное, а в других — как социально приемлемое (целесообразное) поведение. Это объясняется тем, что при крайней необходимости человек может действовать во благо других, но может и спасать свои интересы, вынужденно жертвуя чужими, менее ценными.

Основанием для причинения вреда при крайней необходимости является опасность, угрожающая охраняемым уголовным законом интересам. Источники этой опасности многообразны, к ним можно отнести: стихийные силы природы (наводнения, землетрясения, горные обвалы, штормы и т.п.); неисправности машин и механизмов; состояние здоровья и физиологические процессы, происходящие в организме человека; нападения животных; опасное поведение человека; столкновение обязанностей и т. п. При всей широте этого перечня, который никак нельзя признать исчерпывающим в силу многообразия жизненных ситуаций, речь может идти не о любой опасности, а о случаях, грозящих причинением существенного вреда правоохраняемым интересам. Так, отнюдь не каждая неисправность техники или стихийное явление природы могут рассматриваться в рамках крайней необходимости. Неоднозначно в качестве источника опасности расценивают и нападения животных. Так, если животное натравлено одним человеком на другого, то речь идет о необходимой обороне , поскольку животное выступает в качестве орудия общественно опасного посягательства.

Определенные сложности связаны с трактовкой общественно опасного поведения человека в качестве источника опасности, создающей ситуацию крайней необходимости. Указанное поведение может быть преступным, характеризоваться иной противоправностью (например, административной), а может и не быть противоправным, не теряя при этом характера общественно опасного. Например, в качестве такого источника может выступить общественно опасное поведение невменяемого или малолетнего.

По поводу возможности бездействия выступать источником опасности в литературе распространена точка зрения, согласно которой «бездействие лица, обязанного совершить определенные действия, не является непосредственным источником опасности при крайней необходимости, поскольку опасность уже существует, вызывая необходимость ее устранения» . Думается, что это утверждение излишне категорично. Так, пожар может возникнуть в результате бездействия лица, отвечающего за противопожарную безопасность.

Опасность должна быть наличной и реальной (действительной).

Наличность опасности означает, что она уже возникла и еще не миновала. Чаще всего пределы опасности во времени невелики, в частности быстротечны происшествия на автомобильных дорогах, когда опасность длится какие-то мгновенья. Однако она может иметь и большую протяженность во времени, например пожары на торфяниках в сильную засуху. Реальность опасности означает, что она существует в действительности. Если опасность только привиделась человеку, имеет место ситуация мнимой крайней необходимости, которая оценивается по правилам о фактической ошибке лица.

Определенные требования предъявляются и к деятельности по предотвращению более серьезного вреда. Безусловно, преобладают действия по причинению менее значительного вреда, чтобы избежать большего вреда правоохраняемым интересам, но не исключена и возможность бездействия. При столкновении двух обязанностей человек не выполняет одну из них, спасая более ценное благо. Так, хирург, который столкнулся с необходимостью одновременного проведения двух срочных операций, первым выбирает пациента, опасность для жизни которого серьезнее.

Тем самым он вынужденно бездействует в отношении второго больного, здоровью которого в результате такой задержки причиняется существенный вред.

Условия правомерности деяния по защите поставленного в опасность блага таковы: 1) направленность деяния на защиту правоохраняемых интересов; 2) невозможность осуществить защиту иным способом, без причинения вреда охраняемым законом интересам; 3) своевременность защиты; 4) причинение вреда третьим лицам; 5) отсутствие превышения пределов крайней необходимости.

Не является оправданной защита незаконного интереса. Причинять вред можно только для защиты законных коллективных или индивидуальных (своих собственных или других лиц) интересов.

Причинение вреда при крайней необходимости может быть правомерным только в том случае, когда устранить опасность иными средствами, не связанными с причинением вреда, не представляется возможным. Нередко (в случае длительной опасности) к выводу о бесполезности иных средств приходят не сразу. Это характерно, например, для лесных пожаров, бушующих в непосредственной близости от населенных пунктов. Обычно сначала пытаются погасить такие пожары с помощью воды, а когда этот метод показывает свою неэффективность, прибегают к вырубке участков леса, наиболее приближенных к жилью. Такая вырубка причиняет вред окружающей природной среде, но она носит вынужденный характер.

Иногда определенное действие (бездействие) лица не является единственным вариантом устранения опасности. По поводу таких ситуаций в литературе встречается жесткая позиция, согласно которой лицо должно избрать вариант, ведущий к причинению наименьшего вреда.

Человеку, находящемуся в чрезвычайных условиях и вынужденному принимать быстрые решения, бывает очень трудно реагировать на опасность наиболее рациональным образом, поэтому требование обязательного осуществления выбора наилучшего варианта поведения представляется чрезмерным.

Так, если невозможно погасить лесной пожар с помощью воды, выбирают между вырубкой просеки, чтобы локализовать пожар, и организацией встречного огня. Оба эти способа борьбы с огнем причиняют ущерб, причем ущерб от одного способа может быть больше, от другого — меньше. Однако уголовный закон не требует от лица, осуществляющего защиту в таких условиях, выбора способа, причиняющего наименьший вред.

Возможны случаи, когда лицу, причинившему вред для спасения какого-либо блага, не удалось достичь своей цели. Например, человек без разрешения воспользовался чужой машиной и доставил тяжело больного в больницу, но спасти его не удалось. Действия, внешне напоминающие угон автомашины, и при таком исходе совершены в состоянии крайней необходимости, а потому лишены общественной опасности.

Если источником опасности является общественно опасное поведение человека, при крайней необходимости, в отличие от необходимой обороны, вред причиняется третьим лицам. Так, человек, на которого напала группа лиц, не наносит удары посягающим, а разбивает витрину магазина, рассчитывая, что сработавшая сигнализация отпугнет преступников.

В ч. 2 ст. 39 УК дано понятие превышения пределов крайней необходимости. Такое превышение имеет место, если умышленно причиняется вред, явно не соответствовавший характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых она устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Характер опасности определяется ценностью общественных отношений, которым грозил вред, а степень опасности выражается в ее интенсивности, продолжительности воздействия. Так, здоровью людей, уцелевших после землетрясения, грозит отсутствие жилья, еды и питья. В такой ситуации вполне допустимо изъять со склада одеяла, воду и продукты питания.

Вопрос о том, меньше ли причиненный вред, чем вред предотвращенный, решается с учетом важности спасаемого блага, степени угрожавшей опасности и их сопоставления с реально причиненным вредом. Причинение равного по тяжести вреда неправомерно, поэтому нельзя, например, спасать свою жизнь за счет жизни другого человека.

В УК не содержится специальных составов причинения вреда при превышении пределов крайней необходимости, поэтому за такое умышленное деяние лицо привлекается к уголовной ответственности на общих основаниях. Однако совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости в соответствии с п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК признается обстоятельством, смягчающим наказание . Такая ситуация может быть отнесена и к исключительным обстоятельствам с применением ст. 64 УК при назначении наказания .

Физическое или психическое принуждение

Структура ст. 40 УК существенно отличается от структуры иных статей, включенных в гл. 8 УК. В ней регламентированы разные по юридической природе обстоятельства. Общим для непреодолимого физического принуждения, с одной стороны, и преодолимого физического или психического принуждения — с другой, является то, что физическое или психическое воздействие на другого человека общественно опасно, совершается незаконно и имеет целью принудить его причинить вред охраняемым уголовным законом интересам. Термин «принудить» означает заставить человека сделать что-либо против его воли. Оказываемое принудительное воздействие полностью препятствует или существенно мешает осуществлению свободы воли человека, заставляет его сделать то, что он делать не желает. Таким образом, человек, находящийся под принуждением, используется другим лицом как орудие преступления .

В ч. 1 ст. 40 УК содержатся положения о непреодолимом физическом принуждении, под воздействием которого принуждаемый лишается возможности выразить свою волю в деянии. Такое принуждение выступает в качестве варианта непреодолимой силы.

Понятие физического принуждения во многом сходно с понятием физического насилия, но не тождественно ему. Под физическим насилием следует понимать общественно опасное противоправное воздействие на организм человека против его воли. Оно может выражаться как в воздействии на тело человека с причинением телесных повреждений, так и в воздействии на внутренние органы человека без повреждения наружных тканей, например отравление. Физическое принуждение в определенной степени шире насилия, поскольку может осуществляться и без непосредственного телесного контакта (например, человека запирают в каком-либо помещении). Физическое принуждение отличается от физического насилия и своей целенаправленностью — оно применяется, чтобы заставить другого человека совершить что-либо.

Таким образом, физическое принуждение представляет собой противоправное внешнее воздействие на организм человека или лишение его возможности передвигаться в пространстве, осуществляемое с целью заставить этого человека против (помимо) его воли действовать (бездействовать) определенным образом, выгодным для принуждающего.

Признаками физического принуждения, предусмотренного ч. 1 ст. 40 УК, являются его непреодолимость (человек не способен руководить своими действиями или бездействием), наличность (воздействие принуждения на человека уже началось и еще не завершилось) и реальность (действительность).

Под непреодолимостью физического принуждения следует понимать воздействие на организм или на свободу передвижения человека, направленное на то, чтобы полностью блокировать его волеизъявление и использовать в качестве орудия или средства для причинения вреда охраняемым законом интересам. Оказать сопротивление такому принуждению человек не в силах. Это может быть связывание, запирание в комнате, применение пыток, причинение вреда здоровью и т. п.

С помощью непреодолимого физического принуждения от человека чаще всего добиваются бездействия, которое причиняет вред охраняемым уголовным законом интересам. Так, связанный сторож не в состоянии выполнить свою обязанность по охране чужого имущества, и принуждающий совершает хищение .

Посредством непреодолимого физического принуждения можно добиться и совершения действий. Например, под пытками человек выдает государственную или коммерческую тайну .

Действие или бездействие, совершенные под влиянием непреодолимого физического принуждения, лишены волевого содержания, поэтому они не могут быть признаны деянием этого лица. Такой человек уголовной ответственности не подлежит. К уголовной ответственности за причинение вреда под влиянием непреодолимого физического принуждения привлекается тот, кто оказал принуждение. Он выступает в качестве исполнителя преступления, хотя внешне его действия напоминают подстрекательство, т. е. имеет место посредственное причинение вреда.

Непреодолимое физическое принуждение следует рассматривать в рамках непреодолимой силы вообще. Иные источники также могут создать ситуацию, при которой лицо лишается способности руководить своими действиями (бездействием). Например, не является физическим принуждением гипноз, представляющий собой воздействие на психику человека, однако он может полностью лишить человека свободы воли.

Законодатель не признает непреодолимости психического принуждения, но в связи с этим не получает должной правовой оценки тот факт, что наиболее интенсивные виды психического принуждения способны полностью блокировать волю другого человека. К таким видам психического принуждения (помимо гипноза) относятся непосредственная угроза убийством , применение высокочастотных генераторов, современных психотропных средств, подавляющих волю человека.

В ч. 2 ст. 40 УК предусмотрено положение о преодолимом физическом и психическом принуждении, которое существенно отличается от непреодолимого принуждения, предусмотренного ч. 1 этой же статьи. Его признаками являются преодолимость принуждения, наличность и реальность.

Преодолимость физического принуждения означает, что человек может оказать сопротивление этому принуждению и проявить свою волю в деянии, т.е. свобода воли не утрачивается, хотя и в значительной степени ограничивается. Преодолимое физическое принуждение является менее интенсивным, и выражается, например, в нанесении побоев, попытке связывания. Это принуждение направлено на то, чтобы заставить принуждаемого причинить вред охраняемым законом интересам, навязать ему свою волю.

Психическое принуждение представляет собой воздействие на человека с помощью разнообразных угроз, гипноза, психотропных средств, осуществляемое для того, чтобы он совершил выгодное принуждающему деяние, причиняющее вред общественным отношениям.

Наиболее распространенным видом психического принуждения является высказывание разнообразных угроз. Угрозы могут быть нескольких видов. Во-первых, это запугивание человека применением насилия, незаконным лишением свободы или ограничением свободы передвижения. Сюда же относится угроза совершить изнасилование или насильственные действия сексуального характера. Во-вторых, это угроза уничтожения или повреждения имущества, иные угрозы имущественного характера. В-третьих, угроза разглашения сведений, которые принуждаемый желает сохранить в тайне, или угроза совершения иных нежелательных для человека действий.

Угроза может быть направлена как на само лицо, подвергающееся психическому принуждению, так и на близких ему людей, под которыми следует понимать всех, в судьбе и благополучии которых он заинтересован.

Угроза должна обладать такими признаками, как действительность и непосредственность, т.е. тот, кому она высказывается, осознает угрозу как реально существующую и уверен в возможности ее немедленной реализации.

Психическим принуждением является и применение физического насилия к одному человеку, чтобы заставить другого совершить определенное деяние. Такая ситуация характерна для захвата заложника, когда виновный предъявляет требования к одним, применяя насилие к другим (например, удерживая заложника и причиняя вред его здоровью). В этом случае совершение требуемых действий (бездействия) будет результатом психического давления на принуждаемого.

Деяние принуждаемого, причиняющее вынужденный вред, должно характеризоваться следующими признаками: оно совершается для защиты правоохраняемых интересов (например, для защиты жизни ребенка, которого держат в заложниках); вред причиняется своевременно; отсутствует превышение пределов причиненного вреда.

Защищать незаконные интересы путем причинения вреда законным интересам других лиц, ссылаясь при этом на принуждение, нельзя. Если, например, лицу угрожают разоблачением реально совершенного им ранее преступления, требуя от него передачи чужого имущества, которое находится под его охраной, причинение этим человеком имущественного вреда для того, чтобы избежать ответственности, рамками психического принуждения не охватывается, и лицо несет уголовную ответственность за хищение.

Своевременность причинения вреда означает, что вред не может быть причинен после завершения воздействия преодолимого физического или психического принуждения. Чаще всего временных е пределы принуждения невелики, и принуждающий быстро добивается от лица желаемого поведения (кассир в обменном пункте под угрозой применения оружия отдает преступнику валюту). Однако принуждение может иметь и значительную протяженность во времени.

Причинение вреда при преодолимом физическом и психическом принуждении рассматривается по правилам, предусмотренным для крайней необходимости . Это означает, что для признания правомерным поведения по причинению вреда, внешне похожего на какое-то преступление, необходимо соблюдение следующих условий: 1) наличие угрозы причинения существенного вреда охраняемым законом интересам; 2) невозможность избежать ее иным путем, без причинения вреда; 3) причиненный вред должен быть меньше предотвращенного. Так, правомерными признаются действия кассира, который под угрозой применения оружия передает преступнику деньги .

Если под воздействием преодолимого физического или психического принуждения человек умышленно причиняет такой вред, который равен или больше предотвращенного, имеются основания для уголовной ответственности. При этом совершение преступления в результате физического или психического принуждения согласно п. «е» ч. 1 ст. 61 УК признается обстоятельством, смягчающим наказание . В такой ситуации лицо, которое оказало принудительное воздействие, признается подстрекателем, а при назначении ему наказания тот факт, что он совершил преступление с применением физического или психического принуждения, согласно п. «к» ч. 1 ст. 63 УК учитывается как обстоятельство, отягчающее наказание.

Обоснованный риск

В отечественном уголовном законодательстве впервые норма о профессиональном и хозяйственном риске появилась в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые так и не вступили в силу в связи с распадом Союза ССР.

Понятие обоснованного риска в ст. 41 УК шире, чем в Основах 1991 г., поскольку в ней речь идет не о «профессиональном и хозяйственном», а об «обоснованном риске». Исходя из положений ст. 41 УК, представляется неточным полное отождествление обоснованного риска с риском профессиональным, как это трактуется некоторыми специалистами в области уголовного права1 .

Сферы деятельности, в которых возможен обоснованный риск, разнообразны. Профессиональный риск преобладает, но не является единственно возможным. Если выделять направления деятельности, связанной с обоснованным риском, то прежде всего необходимо остановиться на научно-исследовательском риске и риске при проведении испытаний техники, отработке новых методов и технологий производства, создании новых лекарств и т.п. Здесь заслуживает особого внимания проблема эксперимента, поскольку в условиях его проведения человек вторгается в сферу неизведанного, и риск причинения вреда правоохраняемым интересам бывает весьма значительным и не всегда четко прогнозируемым.

Широко распространенным является риск в определенных сферах профессиональной деятельности; здесь следует упомянуть транспорт, энергетику, добычу полезных ископаемых, службу спасения при катастрофах и стихийных бедствиях, обеспечение общественной безопасности, военную службу , медицину и т. п. В качестве самостоятельных вариантов профессионального риска можно выделить хозяйственный и коммерческий риск, который сопряжен с причинением имущественного ущерба, вреда окружающей среде.

Помимо различных видов профессионального риска существует и оправданный риск в иных сферах. К ним можно отнести путешествия, спорт, досуг.

Независимо от сферы деятельности, риск имеет место в тех случаях, когда человек не уверен в результате своих действий. Если при этом причиняется вред правоохраняемым интересам, возникает вопрос о том, был ли риск обоснованным. Обоснованность риска, когда вред причинен правоохраняемым интересам, предполагает соблюдение тех условий, которые регламентированы ст. 41 УК.

В качестве обязательных условий, характеризующих обоснованный риск, законом предусмотрены: 1) наличие общественно полезной цели; 2) невозможность ее достижения без риска; 3) принятие рискующим достаточных мер для предотвращения вреда; 4) соблюдение запрета относительно недопустимости угрозы жизни многих людей, экологической катастрофы или общественного бедствия.

Наличие общественно полезной цели выступает в качестве одного из обязательных условий правомерности риска. Отсутствие такой цели при совершении рискованных действий исключает правомерность и обоснованность риска. Общественно полезная цель заключается в стремлении лица добиться полезных результатов, представляющих интерес для общества и отдельных его членов, для государства , для отраслей науки, промышленности, техники и т.п. Такая цель свидетельствует о том, что риск осуществляется не из эгоистических побуждений, не из личной выгоды. Общественно полезная цель должна быть не абстрактной, а конкретной и достижимой. Если вероятность достижения цели ничтожно мала, то действия носят авантюрный характер, и риск не может быть признан обоснованным.

Невозможность достижения запланированного позитивного результата без риска означает отсутствие гарантированных, с заведомо известным позитивным результатом путей решения проблемы. При определении обоснованности риска в каждой ситуации необходимо ответить на вопрос о том, возможно ли было достижение общественно полезной цели с помощью деяния, не связанного с риском. Если невозможно, риск должен быть признан правомерным при соблюдении остальных условий, предусмотренных ст. 41 УК. Так, первый испытательный полет на новом самолете всегда связан с риском, но его нельзя заменить наземными испытаниями. Нередко для достижения общественно полезной цели лицо вынуждено нарушать какие-то, по сути, устаревшие, но еще не отмененные инструкции и правила, что не исключает возможности признать риск обоснованным, если нарушение инструкций было вынужденным и без него добиться общественно полезной цели не представлялось возможным.

Во имя поставленной позитивной цели рискующий совершает определенные действия. Закон предусматривает (в альтернативе с действиями) бездействие рискующего, что кажется нереальным — невозможно представить бездействие, связанное с риском, для достижения общественно полезной цели.

По ситуации, в которой осуществляется обоснованный риск, его можно подразделить на риск в обстоятельствах, первоначально не связанных с опасностью причинения вреда, и риск в ситуации наличной и реальной опасности охраняемым законом интересам.

Первый вариант распространен шире, но все же риск не сводится только к нему. При таком риске лицо, осуществляя действия во имя общественно полезной цели, создает этими действиями опасность для правоохраняемых интересов и в результате причиняет вред. Так, для проведения эксперимента, испытания новой техники первоначально создаются наиболее благоприятные условия, которые должны способствовать успеху. Однако дальнейшие действия, путем которых осуществляется эксперимент или испытание, нередко ведут к наступлению неблагоприятных последствий. Кстати, при эксперименте и негативный результат полезен с точки зрения перспективы развития науки. Этот риск отличается от крайней необходимости прежде всего тем, что действия осуществляются не в условиях возникшей опасности, а в благоприятной обстановке.

Второй вариант риска осуществляется в ситуации уже возникшей опасности, и поэтому он имеет большое сходство с крайней необходимостью. Отличие от крайней необходимости здесь заключается в расчете рискующего, основанном на предпринятых им мерах, на то, что вред причинен не будет. В ситуации крайней необходимости лицо заведомо причиняет меньший вред для спасения большего блага. Так, если проводится срочная ампутация в связи с начавшейся гангреной конечности, то хирург, заведомо причиняя вред здоровью пациента, спасает его жизнь. Это — ситуация крайней необходимости. Но если хирург осуществляет серьезную операцию по аорто-коронарному шунтированию, когда успех не гарантирован, предпринимает все необходимые меры для благополучного исхода, рассчитывает на него, но пациент умирает, то с точки зрения уголовного закона имеет место ситуация обоснованного риска.

Принятие рискующим достаточных мер для предотвращения вреда предполагает, что он действует не «на удачу», а просчитывает, предвидит возможные потери и пытается их нейтрализовать. Однако понятием «достаточные меры» охватываются не объективно, а субъективно достаточные меры, т.е. осуществляются те меры, которые могло предпринять конкретное лицо. Если бы предпринимались объективно достаточные меры, негативные последствия не наступали бы. Когда риск осуществляется в профессиональной сфере, к требованию о принятии достаточных мер для предотвращения вреда следует подходить с точки зрения соответствия предпринятых мер научно-техническим достижениям и опыту, которые имеются в этой области и которыми овладело лицо. При этом обоснованно рискующий, если ситуация не связана с возникшей опасностью, должен избрать такой способ достижения общественно полезной цели, который предполагает наименьшие потери. Требования к риску в непрофессиональной сфере не могут быть столь же строгими, но все же следует учитывать, что обоснованным риск будет только в том случае, если лицо действует не «на авось», а, имея определенный жизненный опыт и знания, предпринимает все зависящие от него меры для предотвращения возможного вреда.

Обоснованный риск в этом плане характеризуется принципиальными отличиями от неосторожных преступлений , сопряженных с пренебрежением лица к выполнению своих профессиональных или иных обязанностей, когда рискованные решения и непринятие мер по предотвращению возможного вреда приводят к серьезным последствиям. Так, командир звена в государственном предприятии «Авиакомпания Енисейский меридиан» А. и командир вертолета К. не обеспечили требования безопасности полета при организации рейса вертолета МИ-8. Полет проводился без планирования и предварительной подготовки экипажа к маршруту, без штурманского расчета, в условиях погоды, препятствовавшей выполнению рейса на безопасной высоте с учетом гористого рельефа (при таких метеоусловиях нельзя было принимать решение о полете). Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта повлекло крушение вертолета и причинение по неосторожности смерти восьми человек и тяжкого вреда здоровью шести человек. Красноярским краевым судом 6 января 2004 г. А. и К. были осуждены по ч. 3 ст. 263 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильность такой квалификации и приговор оставила без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения.

Характеризуя обоснованный риск, необходимо отметить, что не должно быть осознания неизбежности причинения вреда, поскольку рискующий, предпринимая необходимые меры предосторожности, рассчитывает на благоприятный исход. В этом заключается существенное отличие обоснованного риска от крайней необходимости, при которой лицо осознает заведомость причинения меньшего вреда для спасения большего блага.

Вред, причиненный в результате рискованных действий, может быть многообразным — это имущественный, организационный, физический вред, вред законным правам и интересам граждан . Если такой вред причинен при соблюдении всех необходимых условий правомерности обоснованного риска, поведение человека, рискующего во имя серьезной общественно полезной цели, признается общественно полезным.

В жизни встречаются ситуации с причинением разнообразного вреда при одновременном наличии нескольких обстоятельствах, исключающих преступность деяния.

Так, сотрудники милиции, пресекая особо тяжкое преступление, совершаемое вооруженными преступниками (разбойное нападение на отделение сбербанка), открыли огонь на поражение, в результате чего наступила смерть одного из преступников. Вблизи от преступников находились посторонние граждане, здоровью одного из которых был причинен вред средней тяжести.

Вред, причиненный лицу, осуществлявшему разбойное нападение, охватывается признаками необходимой обороны . Допустимость причинения вреда прохожему должна рассматриваться с точки зрения обоснованного риска. Осуществлялось пресечение опасного преступления, и если при этом сотрудники милиции предприняли необходимые меры для предотвращения вреда прохожим, причинение вреда здоровью человека, случайно оказавшегося на месте происшествия, может быть признано допустимым с точки зрения обоснованного риска.

Если лицом не соблюдены все условия обоснованности риска, оно совершает общественно опасное деяние, а потому подлежит уголовной ответственности за причиненный вред. В УК не содержится специальных составов для квалификации деяний, нарушающих условия обоснованного риска, поэтому лицо привлекается к уголовной ответственности на общих основаниях. Следует учитывать, что при выходе за пределы обоснованного риска умысел исключается, т.е. лицо действует по легкомыслию. Это связано с тем, что рискующий рассчитывает на предпринятые им меры предосторожности, которые, по его мнению, должны воспрепятствовать наступлению неблагоприятных последствий. Согласно п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК совершение преступления при нарушении условий правомерности обоснованного риска подлежит учету в качестве обстоятельства, смягчающего наказание .

Законом предусматривается недопустимость риска, заведомо сопряженного с возможными последствиями определенного рода. К ним относятся угроза для жизни многих людей, угроза экологической катастрофы или общественного бедствия. Заведомость такой угрозы означает, что указанные последствия оцениваются лицом как неизбежные или реально возможные. Угроза для жизни многих людей имеет место, когда неизбежна или возможна гибель нескольких человек (три и более). Угроза экологической катастрофы предполагает неизбежность или возможность причинения невосполнимого существенного ущерба окружающей среде, в том числе разрушения естественных экологических систем, массовой гибели животных, серьезного загрязнения воздуха, воды, земли. Угроза общественного бедствия означает неизбежность или возможность того, что нарушится состояние защищенности жизненно важных интересов общества. Возможными последствиями здесь являются пожары, затопления, разрушения жилых домов, средств коммуникации и жизнеобеспечения и т.п.

Исполнение приказа или распоряжения

Согласно ч. 1 ст. 42 УК не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действовавшим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.

Приказ (распоряжение) — это основанное на законе и облеченное в установленную форму властное требование о выполнении действий (бездействия), обращенное к лицу, обязанному подчиняться.

Во исполнение приказа (распоряжения) лицо совершает предписанные ему действия (бездействие), причиняющие вред общественным отношениям, охраняемым законом. Этот вред подпадает под признаки конкретного преступления, предусмотренного Особенной частью УК. Вместе с тем, поскольку ч. 1 ст. 42 УК предусматривает ситуацию, когда приказ не воспринимается исполнителем как заведомо незаконный, не может быть и речи о таких преступлениях, как убийство , причинение вреда здоровью, получение взятки и других деяниях, преступность которых очевидна. На практике встречаются следующие варианты действий во исполнение приказа, который не воспринимался исполнителем как незаконный: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконное освобождение от уголовной ответственности и некоторые другие. Однако наиболее характерные примеры связаны с взаимодействием человека и техники, выполнением распоряжений, имеющих сложное техническое содержание, на что справедливо обращал внимание М.С. Гринберг. Так, оценка производственного процесса как единого целого с пониманием целесообразности отдельных его составляющих, осознание необходимости выполнения конкретных (иногда неординарных) действий могут быть в ряде случаев доступны только лицам, занимающим руководящие должности. Рядовые работники нередко оказываются не в состоянии оценить взаимосвязь явлений, а потому и незаконность отданных руководителем распоряжений.

Вред, причиненный исполнителем обязательного приказа или распоряжения, не влечет для него уголовной ответственности и признается актом социально допустимого, целесообразного поведения. Подчиненный, выполнивший, как он полагал, законное распоряжение своего начальника, не может отвечать за наступившие последствия, предвидеть которые был обязан не он, а отдавший распоряжение. Таким образом, исполнитель приказа причиняет вред невиновно, поэтому уголовной ответственности в этом случае подлежит только лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение. Подобные ситуации оцениваются как посредственное причинение вреда, и юридически исполнителем такого преступления признается лицо, отдавшее приказ (распоряжение).

Для применения ч. 1 ст. 42 УК необходимы следующие условия. Во-первых, обязательность приказа для данного исполнителя. Приказ должен быть отдан надлежащим лицом тому, кто обязан подчиняться, с соблюдением необходимой формы. Во-вторых, необходимо отсутствие заведомой незаконности приказа или распоряжения для исполнителя. Это означает отсутствие у него умысла на причинение вреда. Поскольку исполнитель, несмотря на обязанность подчиняться, не лишен свободы воли, он не должен исполнять заведомо незаконные приказ или распоряжение. Данное положение распространяется в том числе и на военнослужащих , которые должны беспрекословно исполнять только законные приказы.

Можно выделить несколько видов незаконных приказов (распоряжений). Незаконными являются приказ или распоряжение: 1) изданный некомпетентным лицом; 2) отдельные положения которого выходят за рамки компетенции лица, наделенного правом на издание приказа; 3) изданный с нарушением необходимой формы или процедуры; 4) содержащий требования совершить деяние, нарушающее закон и ведущее к причинению вреда. С точки зрения ст. 42 УК значение имеет последний из названных видов незаконного приказа или распоряжения.

За совершение умышленного преступления во исполнение незаконного приказа (распоряжения) к уголовной ответственности привлекается не только лицо, отдавшее приказ, но и исполнитель, который согласно ч. 2 ст. 42 УК несет уголовную ответственность на общих основаниях.

В. — начальник отделения по борьбе с экономическими преступлениями УВД дал указание своему подчиненному Ю. — старшему группы по выявлению экономических преступлений на потребительском рынке , склонить лиц, занимающихся изготовлением фальсифицированной водки, к даче взятки на сумму не менее 5 тыс. рублей, а полученные деньги передать ему.

Обнаружив у М. фальсифицированную водку, Ю. получил от него 5 тыс. рублей, после чего дал указание З. и Х. не оформлять этот факт документально. Пять тысяч рублей он разделил на три части, передав по 1650 руб. З. и Х., чтобы они передали деньги В.

Судом Ю. оправдан по п. «а» ч. 4 ст. 290 УК за отсутствием состава преступления . При этом суд исходил из того, что предварительного сговора на получение взятки не установлено; деньги Ю. получил по указанию начальника (В.) и до передачи их ему добровольно заявил в органы милиции о получении денег от М.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ отменила приговор и направила дело на новое рассмотрение.

При совершении умышленного преступления во исполнение заведомо незаконного приказа имеет место соучастие в преступлении . Исполнитель незаконного приказа (распоряжения) признается исполнителем преступления, а лицо, отдавшее такой приказ, — организатором или подстрекателем.

Согласно п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК при назначении наказания исполнителю в качестве смягчающего наказание обстоятельства учитывается, что преступление совершено при нарушении условий правомерности исполнения приказа или распоряжения.

При назначении наказания лицу, отдавшему незаконный приказ, с учетом конкретных обстоятельств дела возможно в качестве обстоятельств, отягчающих наказание, учесть его особо активную роль (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК) и совершение преступления с использованием доверия, оказанного этому лицу в силу его служебного положения (п. «м» ч. 1 ст. 63 УК).

За неосторожное преступление, совершенное во исполнение незаконного приказа, исполнитель уголовной ответственности не несет. К уголовной ответственности в этом случае привлекается только лицо, отдавшее незаконный приказ.

Приказ может характеризоваться наличием серьезного психического принуждения, частично лишающего лицо свободы воли. В таком случае исполнение приказа подпадает под признаки психического принуждения (ч. 2 ст. 40 УК) и должно оцениваться по правилам о крайней необходимости с учетом того вреда, который угрожал исполнителю приказа, и вреда, причиненного этим лицом правоохраняемым интересам. Если исполнитель не мог избежать опасности для своих законных интересов без причинения вреда, осуществленного путем исполнения заведомо незаконного приказа, и причиненный им вред меньше предотвращенного, он не подлежит уголовной ответственности.

Уголовная ответственность лица, отдавшего приказ и причинившего вред охраняемым законом интересам, имеет место не всегда, поскольку необходимо наличие его вины . Вместе с тем не исключается возможность невиновного причинения вреда; тогда лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение, уголовной ответственности не несет в силу ст. 28 УК.

Встречаются случаи, когда при исполнении распоряжения причинен вред правоохраняемым интересам, и при этом исполнитель вышел за рамки предписанного ему поведения. Если вред причинен именно действиями, находившимися за границей приказа, ч. 1 ст. 42 УК применению не подлежит, и уголовную ответственность несет именно исполнитель.

Помимо этого следует учитывать, что приказ (распоряжение) не всегда подробно и детализировано регламентирует поведение человека, обязанного подчиняться. Например, в каждом властном предписании нет необходимости указывать, какие правила безопасности выполнения работ должен соблюдать исполнитель. Эти правила регламентированы в нормативных правовых актах , поэтому, если выполняя приказ, исполнитель пренебрегает такими правилами и в результате причиняет вред, он подлежит уголовной ответственности. Поскольку причинная связь между властными предписаниями лица, отдавшего приказ (распоряжение), и причиненным вредом отсутствует, нет оснований для его уголовной ответственности.

Причинение лицом вреда не всегда признается преступлением.

Под обстоятельствами, исключающими преступность деяния , понимаются условия (правила), при соблюдении которых внешне похожее на преступление деяние не является общественно опасным, противоправным, виновным и наказуемым.

В УК РФ предусмотрено шесть видов обстоятельств, при наличии которых причиненный деянием человека вред не признается преступлением: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. УК РФ называет их обстоятельствами, исключающими преступность деяния.

Совершение лицом деяния, причинившего вред при указанных обстоятельствах, характеризуется отсутствием признаков преступления. Несмотря на наличие вреда, наступающего в результате совершения лицом такого деяния, закон не признает его преступным, более того, считает деяние правомерным, как правило, общественно полезным, и даже поощряет лицо к его совершению.

Поскольку в законе речь идет о деянии, это значит, что лицо совершает волевой поступок. Лицо осознает характер совершаемого поведенческого акта, предвидит наступление последствий, которые неизбежно или вероятно наступят в результате его совершения, и, нередко, желая либо сознательно допуская подобные последствия, действует (бездействует).

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, следует отличать от поведенческих актов, при которых воля лица не проявляется и которые, по этой причине, к деяниям не относятся. Речь идет о поведении лица в следующих случаях: 1) под воздействием непреодолимой силы; 2) под влиянием силы инерции движения; 3) под воздействием неисправных механизмов; 4) рефлекторные телодвижения и др.

Поскольку перечисленные обстоятельства, влияющие на поведение лица, исключают возможность проявления им своей воли, т.е. выбор одного из двух, как минимум, вариантов поведения, деянием такое поведение назвать нельзя. Следовательно, к преступлению такой акт поведения не относится.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, следует также отличать от обстоятельств, являющихся основанием освобождения от уголовной ответственности. В этом случае речь идет о совершенном преступлении и наличии оснований для обязательного или возможного (факультативного) освобождения лица от уголовной ответственности.

К обстоятельствам, являющимся основанием для освобождения лица от уголовной ответственности, относятся:

• 1) истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности;
• 2) амнистия;
• 3) специальные виды освобождения, предусмотренные в примечаниях статей Особенной части УК;
• 4) деятельное раскаяние;
• 5) примирение с потерпевшим;
• 6) признание, что исправление несовершеннолетнего может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, необходимо также отличать от обстоятельств, при которых лицо за совершенное им деяние, при наличии установленных в законе оснований и условий, не подлежит уголовной ответственности. К таким обстоятельствам можно отнести добровольный отказ от преступления, отсутствие в деянии всех необходимых признаков состава преступления, оценку деяний соучастников при эксцессе исполнителя.

Итак, необходимая оборона – это правомерная защита личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства (ч. 1 ст. 37 УК РФ) .

При этом защищать перечисленные объекты от посягательства могут все без исключения лица. Положения УК РФ о необходимой обороне в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Не всякое посягательство дает право на оборону, последствием которой является причинение вреда посягающему лицу. Поэтому необходимо представлять себе условия, характеризующие посягательство, при которых закон разрешает такую оборону:

• а) посягательство должно быть общественно опасным; т.е. в результате его совершения причиняется вред или существует угроза причинения вреда общественным отношениям, находящимся под охраной уголовного закона;
• б) посягательство должно быть наличным, очевидным; наличность посягательства предполагает начавшееся (реально близкое к началу), но не оконченное общественно опасное действие;
• в) посягательство должно быть реальным, действительным, что связывается с реальной возможностью (способностью) причинения вреда охраняемым уголовным правом общественным отношениям. Защита от воображаемого (не реального) посягательства называется "мнимой обороной" и может как повлечь уголовную ответственность, так и быть приравнена к необходимой обороне. Решение зависит от наличия или отсутствия вины обороняющегося.

Вторая группа условий характеризует оборону:

• а) оборона направлена на защиту объектов, охраняемых законом;
• б) оборона осуществляется во время посягательства;
• в) оборона направлена на отражение реального, действительного посягательства;
• г) причинение вреда только посягающему лицу, а не третьим лицам;
• д) недопущение превышения пределов необходимой обороны (т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства). Соразмерность защиты связана с соблюдением пределов либо превышением пределов необходимой обороны. Соблюдение пределов необходимой обороны является признаком ее правомерности. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства (ч. 2 ст. 37 УК РФ). Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, регламентируется ст. 38 УК РФ: "Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер".

Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда липу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.

Крайняя необходимость также относится к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Она означает причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, и при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости.

Состояние крайней необходимости может порождать: а) поведение людей; б) физиологическое состояние организма лица, находящегося в экстремальных условиях; в) агрессия животных; г) неисправное состояние действующих машин, механизмов; д) чрезвычайные происшествия природного, техногенного и иного характера и др.

Поскольку крайняя необходимость связана с причинением вреда охраняемым интересам, как правило, третьих лиц, не причастных к возникновению данной ситуации, действия эти могут считаться правомерными при наличии ряда условий, относящихся как к опасности, так и к ее устранению.

Как и применительно к иным обстоятельствам, опасность при крайней необходимости должна быть наличной, т.е. возникшей, но еще не устраненной. Опасность также должна быть действительной, реально существующей, а не мнимой. Грозящая опасность личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства не могла быть устранена иными способами (без причинения вреда). В этом и выражается свойство крайней необходимости.

Применительно к условиям правомерности, относящимся к устранению опасности, выделяются следующие признаки:

• – при устранении опасности вред причиняется правам и интересам, охраняемым уголовным законом. Это может быть вред личности и имущественный ущерб, а также вред природе, производству, общественному порядку и безопасности;
• – опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, т.е. без причинения вреда охраняемым интересам. Вред, причиняемый в данном случае, выступает средством устранения другого, более значимого вреда (выбор из двух зол меньшего);
• – недопустимость превышения ее пределов. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.

Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием) (ч. 1 ст. 40 УК РФ).

Физическое принуждение осуществляется с целью подавить волю, заставить человека осуществить преступление в результате побоев, причинения физических страданий, членовредительства и других подобных действий, которые лишают его возможности руководить своими действиями (или бездействием). Тем самым, причиняя физические страдания, одно лицо делает другого орудием, средством совершения преступления, лишая возможности действовать (бездействовать) по своему усмотрению и по собственной воле. Лицо, принудившее другого к совершению преступления, должно нести уголовную ответственность за посягательство на личность (истязание, побои, иное причинение вреда здоровью), а также за то преступление, которое совершено посредством принуждаемого лица.

При психическом принуждении, а также таком физическом принуждении, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, вопрос об уголовной ответственности решается с учетом положений крайней необходимости (ч. 2 ст. 40 УК РФ). В данном случае речь идет о таком характере принуждения, которое не подавляет волевую сферу человека, не лишает его возможности руководить своими действиями. В качестве психического принуждения могут выступать угрозы физического воздействия на лицо, его близких, угроза убийством в будущем, угроза огласить позорящие сведения о лице или его близких, угроза похищения близких родственников, угроза уничтожения имущества и других неблагоприятных действий, которые могут произойти в последующем.

Признак физического принуждения иногда носит характер, который не рассматривается как подавляющий (подчиняющий) волю потерпевшего. Такое принуждение может быть связано с побоями, истязанием, запиранием в помещении, лишением свободы передвижения и т.п. Главное – что эти действия не лишили лицо возможности руководить своими поступками.

Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотрено ст. 41 УК РФ. Обоснованный риск может быть отнесен к различным сферам жизнедеятельности человека: производству, научному эксперименту, правоохранительной деятельности, природоохранной деятельности, работе спасателей, военной службе и др. Риск в ряде случаев обеспечивает технический прогресс, научные достижения, помогает эффективно бороться с преступностью. Риск всегда связан с возможностью причинения вреда.

К признакам правомерности обоснованного риска относятся следующие:

• – деяние рискующего лица направлено на достижение общественно полезной цели (технический прогресс, развитие медицины);
• – цель, к достижению которой стремится рискующее лицо, не может быть достигнута обычными, не связанными с риском, средствами. Риск выступает единственным средством в данных условиях для достижения общественно полезной цели. Если имеются иные, не связанные с риском причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам возможности, должны быть использованы именно эти средства;
• – вредные последствия осознаются рискующим лицом лишь как побочный и возможный (маловероятный) результат его рискованного деяния;
• – наличие реальных, действительных обстоятельств (знания, умения, навыки, опыт), объективно способных в данной конкретной ситуации предупредить наступление вредных последствий;
• – осознание лицом предпринятых мер в качестве достаточных для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Риск заведомо сопряженный с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия, признается необоснованным.

Обоснованный риск является правомерным лишь при наличии всех перечисленных условий. При несоблюдении хотя бы одного из них риск не может быть признан обоснованным и виновный привлекается к уголовной ответственности за причиненный вред.

Исполнение приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотрено ст. 42 УК РФ.

Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.

Под приказом или распоряжением понимается обязательное для исполнения требование, предъявляемое начальником подчиненному. Приказ (распоряжение) – это проявление воли начальника. Однако такой приказ (распоряжение) должен отдаваться лицом, наделенным соответствующими правами в данной сфере деятельности. Такие права могут быть возложены на него законом, подзаконным актом, должностными обязанностями. Приказ (распоряжение) должен отдаваться в рамках компетенции (полномочий) лица, его отдавшего. Лицо должно действовать в рамках возложенных на него прав и обязанностей, выход за границы прав и обязанностей может указывать на незаконность приказа (распоряжения). Приказ (распоряжение) должен быть отдан в надлежащей форме (устно или письменно) и быть понятен исполнителю. И наконец, приказ (распоряжение) должен быть выполним в данных условиях и имеющимися средствами.

Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность за его совершение. Заведомая незаконность приказа (распоряжения) должна быть очевидной для исполнителя.

Незаконным признается приказ (распоряжение) в следующих случаях:

• – когда начальник не имеет полномочий отдавать такой приказ, приказ выходит за пределы сто компетенции;
• – когда приказ не отвечает целям и задачам данного учреждения;
• – несоблюдения установленной формы (устно, письменно);
• – приказ противоречит действующему законодательству.

Неисполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения исключает ответственность подчиненного.

«Обстоятельства, исключающие преступность деяния»

1. Понятие, виды и правовая природа обстоятельств, исключающих преступность деяния.

2. Необходимая оборона и условияее правомерности. Мнимая обо­рона.

3. Причинение вреда при задержании лица, совершившего престу­пление. Условия правомерности его задержания.

4. Крайняя необходимость и условия ее правомерности.

5. Иные обстоятельства,устраняющие преступность деяния(ст. 40-42 УК РФ).

Литература:

1. УК РФ 1996 г.

3. РСФСР. О милиции: Закон от 18.04.1991 г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1991. - № 16. – Ст. 503.

5. О рассмотрении судами дел, связанных с преступлениями, совершенными в условиях стихийного или иного общественного бедствия: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.88 г. № 17 //БВС СССР. – 1989. - № 1. – С. 15.

6. О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.84 г. № 14 //Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда РФ (СССР, РСФСР) по уголовным делам. Изд. 2-е, перераб и доп. – М.: ПБОЮЛ Гриженко Е.М., 2000. – 608 с.

7. Афанасьев А. Новые вопросы старого института необходимой обороны //Рос. юстиция. – 2002. - № 7. - С. 61.

8. Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях //Уголовное право. - 2001. - № 3. - С. 22-24.

9. Винокуров В.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: Лекция. – Красноярск: СибЮИ МВД России, 2002. – 48 с.

10. Костанов Ю. Новая редакция ст. 37 УК РФ //Законность. - 2002. - № 7. - С. 10-11.

11. Мартынова Н.С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: Лекция. – Домодедово: ВИПК МВД России, 2001. – 37 с.

12. Орешкина Т. Причинение вреда при исполнении приказа или распоряжения //Уголовное право. - 2000. - № 4. - С. 24-27.

13. Орешкина Т. Уголовно-правовое значение непреодолимой силы //Уголовное право. - 2003. - № 2. - С. 57-59.

14. Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния //Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 17-24.

15. Тебряев А.А. О понятии источника повышенной опасности //Юрист. – 2003. - № 3. – С. 12-18.

16. Ткачевский Ю.М. Институт необходимой обороны //Вестник МУ. - Сер. Право. – 2003. - № 1. – С. 20-38.

17. Фомин М.А. Соотношение и разграничение преступлений, совершаемых в состоянии аффекта и при превышении пределов необходимой обороны //Рос. следователь. – 2001. - № 5. – С. 30-32.

18. Шнитенков А. Новая редакция статьи о необходимой обороне требует дополнения //Рос. юстиция. – 2003. - № 2. - С. 38.

19. Щепельков В. Соучастие при физическом или психическом принуждении //Законность. - 2001. - № 11. - С. 34-36.

20. Шурдумов А. Обоснованный риск //Уголовное право. - 2002. - № 3. - С. 60-62.

Вопрос 1. Понятие, виды правовая природа обстоятельств,

исключающих преступность деяния

Уголовное законодательство, определяя понятие преступления (ч.1 ст.14 УК РФ), указывает прежде всего на один из важнейших его признаков - общественную опасность, что является материальной харак­теристикой преступности деяния. Всякое преступление представляет собой единство его фактических признаков и общественной опасности. Для признания того или иного деяния преступным необходимо, чтобы действия, направленные на лишение жизни человека или причинение ущерба его здоровью, были совершены во вред охраняемым законом общественным отношениям, т.е. чтобы они были общественно опасными.Именно причинение или возможность причинения вреда этим отношениям и свидетельствует об общест­венной опасности того или иного деяния.

Причинение вреда охраняемым уголовным законом отношениям при обстоятельствах, включенных в гл. 8 УК, признается правомерным.

Нормы гл. 8 УК характеризуются своеобразием, связанным с тем, что они наделяют правами граждан, а не должностных лиц органов дознания, следствия и суда.

Обстоятельствам, включенным в гл. 8 УК, присущи общие черты.

1. При таких обстоятельствах причиняется вред правоохраняемым интересам, который внешне напоминает какое-либо преступление, предусмотренное Особенной частью УК.

2. Поведение является осознанным и волевым (за исключением случаев непреодолимого физического принуждения).

3 . Деяние признается правомерным, оно не является общественно – опасным и уголовно противоправным. Лицо, причинившее вред с соблюдением требований ст. 37-42 УК, не подлежит не только уголовной, но и административной, и дисциплинарной ответственности (исключение крайняя необходимость –ответственность по ГК РФ ст. 1067). Противоправным означает, что оно направлено на защиту интересов личности, общества, государства.

4. Поведение по причинению вреда должно соответствовать определенным, жестко лимитированным условиям, которые установлены для разных обстоятельств, включенных в гл. 8 УК РФ. При нарушении условий деяние признается преступлением (например, ст. 108 и ст. 114). В отдельных случаях, если специальных составов не предусмотрено, то относится к обстоятельствам, смягчающим наказание (ст. 61 УК).

В главе 8 УК отсутствует общее понятие рассмотренных обстоятельств. В теории уголовного права в юридической литературе по разному трактуют данное понятие. Считаем, что наиболее в упрощенном виде можно определить так: обстоятельства, исключающие преступность деяния, это такие обстоятельства, при которых поведение человека, направленное на достижение позитивной цели и вынуждено причиняющее разрешенный уголовным законом цели и вынуждено причиняющее разрешенный уголовным законом вред, внешне напоминающий какое-либо преступление, признается общественно- полезным или социально целесообразным.

Действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании преступника, в состоянии Физического или психического принуждения, а также при обоснованном риске, как это отражено в нормах, закрепляющих эти уголовно-правовые институ­ты, подпадают под признаки деяния, предусмотренного определенной статьей Особенной части уголовного законодательства.

Например: Лицо, отражая нападение бандита, причиняет последне­му смерть; лицо, спасая от огня общественное стадо, ломает стенку коровника; часовой убивает преступника при попытке его к бегству из колонии.

Таким образом, мы видим, что есть определенное сходство с от­дельными преступлениями. Так, в первом и третьем случаях действия лица напоминают убийство, а во втором - уничтожение имущества, но это всего лишь внешнее сходство, поскольку по своей сущности они резко отличаются друг от друга тем, что действия, совершенные в со­стоянии необходимой обороны, крайней необходимости или при задержа­нии преступника, лишены общественной опасности, которая, как уже отмечалось, является необходимым свойством любого преступного деяния, поскольку эти действия направлены на защиту интересов государ­ства, общественных интересов или законных прав и интересов отдель­ных граждан, которым угрожает опасность, они не только не общественно опасны, но напротив, общественно полезны. В чём же полезность этих действий?

Так, полезность действии, совершенных в состоянии необходимой обороны, заключается в том, что ими пресекается общественно опасное посягательство на те или иные интересы и тем самым предотвращается причинение вреда этим интересам.

Действия должностных лиц и отдельных граждан по задержанию пре­ступника имеют своей целью его доставление в соответствующие орга­ны и привлечение к ответственности за содеянное. Такие действия объективно способствуют интересам борьбы с преступностью и в этом состоит их общественная полезность.

Что же касается действий, совершенных в состоянии крайней не­обходимости, то они направлены на устранение угрожающей различным правоохраняемым интересам опасности, возникающей в результате как преступных действий, так и воздействия стихийных сил природы и т.п. и несмотря на то, что действия, совершенные в состоянии крайней не­обходимости, причиняют определенный вред другим правоохраняемым ин­тересам, их общественная полезность не вызывает сомнения, посколь­ку они предотвращают наступление более тяжкого вреда.

Таким образом, общественная полезность - важнейший признак, характеризующий сущность и юридическую природу обстоятельств, устраняющих преступность деяния.

В соответствии со ст.45 Конституции РФ, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года, "государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется. Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом".

Уголовному законодательству России, начиная с УК 1922 года, были известны два обстоятельства, исключающих противоправность де­яния: необходимая оборона и крайняя необходимость, а третье - ме­ры по задержанию преступника - предусматривалось ст.15 Указа Прези­диума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 года (с изменениями, внесенными Указом Президиума Верховного Совета СССР 16 мая 1985 г. "Об усилении ответственности за хулиганство").

Помимо вышеназванных обстоятельств, в теории уголовного права назывались и другие обстоятельства, способные исключить уголовную ответственность. Так, А.А. Пионтковский, кроме вышеназванных трех обстоятельств, относил к ним еще выполнение требований приказа, про­фессиональных функций, действия в условиях производственного и про­фессионального риска, согласие потерпевшего.

К обстоятельствам, устраняющим преступность деяния, выделяемым законодательством и теорией уголовного права, в настоящей время от­носятся:

1) необходимая оборона;

2) причинение вреда при задержании лица совершившегопресту­пление;

3) крайняя необходимость;

4) физическое или психическое принуждение;

5) обоснованный риск;

6) исполнение приказа или распоряжения;

7) осуществление профессиональных обязанностей;

8) согласие потерпевшего на причинение вреда.

Первые шесть обстоятельств указаны в законе - в главе 8 УК РФ. Два последних - в науке уголовного права и в правоприменительной практике.

В юридической литературе долго шел спор о самом наименовании этой группы обстоятельств. Одни авторы предлагали назвать их обсто­ятельствами, исключающими общественную опасность деяния, другие - наказуемость деяния, третьи - уголовную ответственность. Современ­ный законодатель вполне логично именует их обстоятельствами, исключающие преступность деяния

Вывод: Таким образом, обстоятельствами, исключающими преступ­ность деяния, признаются общественно полезные и целесообразные дей­ствия, направленные на устранение угрозы, созданной для существую­щих общественных отношений, и стимулирование полезной деятельности.

На первом месте среди обстоятельств, устраняющих преступность деяния, стоит необходимая оборона, к рассмотрению которой мы и переходим.

Вопрос 2. Необходимая оборона и условия ее правомерности. Мнимая оборона.

В соответствии со ст. 37 УК РФнеобходимую оборону можно опре­делить как правомерную защиту государственных, общественных инте­ресов, личности и прав обороняющегося, интересов других лиц от обще­ственно опасного посягательства путем причинения вреда посягающему.

Правом на причинения вреда посягающему при необходимой обороне наделено любое лицо : обычные граждане, должностные лица в том числе и представители власти. Закон настраивает граждан на активное противодействие общественно опасным посягательствам, т. е. Человек, у которого есть выбор между бегством и активным противостоянием посягательству, вправе причинить вред посягающему.

Акт необходимой обороны представляет собой единство нападения и противостоящей ему зашиты . Поэтому условия ее правомерности дол­жны характеризовать как посягательство, так и защиту от него. Этим объясняется в уголовно-правовой литературе деление условий право­мерности необходимой обороны на две группы, относящиеся:

- к нападению;

- к защите от нападения.

Назначение условий, относящихся к нападению (посягательство) относятся:

а) Общественная опасность нападения - которое причиняет или способно причинить вред объектам, охраняемым уголовным законом. По мнению И.С. Тишкевич, посягательство, при котором возникает право на необходимую оборону, является, как правило, нападением, то есть случаем, когда виновный набрасывается на кого-нибудь с це­лью произвести насилие, угрожает немедленным применением насилия или пытается похитить чужое имущество либо подвергнуть его порче или уничтожению.

Это условие означает, что необходимая оборона допустима против такого нападения, которое по своим объективным признакам представляет собой преступное посягательство.

Разъясняя это условие (общественную опасность нападения). Пле­нум Верховного Суда СССР, в вышеназванном постановлении от 16 авгус­та 1984 года №14 указал, что под общественно опасным посягательством, защита от которого допустима в пределах необходимой обороны, следует понимать деяние, предусмотренное Особенной частью УК, неза­висимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности или по другим основаниям.

Необходимая оборона допускается против действий лица, пользую­щегося дипломатическим иммунитетом, а также против опасных действий невменяемых и лиц,не достигших возраста уголовной ответственности. Однако в теории уголовного права данный вопрос рассматривается неоднозначно.

А. Ф. Зелинский: Если обороняющийся знает, что общественно опас­ное посягательство совершает невменяемый или малолетний, то условия необходимой обороны не должны применяться. В таких случаях исполь­зуются критерии крайней необходимости, то есть соображения гуман­ности требуют от лица, подвергшегося нападению, причинить для защиты своего интереса минимальный вред или, при наличии возможности, уклониться от конфликта; следовательно, такая защита не может быть необходимой обороной.

С такой позицией не согласен Н. П. Берестовой, который считает, что необходимая оборона против, общественно опасных действий невме­няемых и малолетних допускается и правомерна при условии, что к от­раженна посягательства указанных лиц, к выбору средств защиты от них следует подходить с большей осторожностью и осмотрительностью. Я поддерживаю данную точку зрения и хочу привести в связи с этим пример.

Душевнобольной Ходаков выбежал во двор многоэтажного дома, где устроил дебош. Проходивший мимо участковый инспектор Видунов, знавший о заболевании Ходакова, совместно с другими жильцами дома пытались водворить Ходакова в свою квартиру, однако последний, бу­дучи очень сильным физически, сбил их с ног, взял из кучи складиро­ванных во дворе кирпичей один кирпич и побежал к песочнице, где иг­рали дети. Старшие дети успели разбежаться, но остались две девочки-близнецы двух лет. Жизнь этих детей оказалась в опасности, и Ви­дунов вынужден был предупредить эту опасность выстрелом в ногу Ходакова.

Граждане не лишаются права на защиту своих законных интересов, если в качестве посягающих выступают должностные лица. На­пример, в случае превышения власти, выразившемся в насилии над лич­ностью потерпевшего, последний имеет право обороняться и причинить при этом должностному лицу определенный вред.

Например, милиционер Семенов, находясь при исполнении служеб­ных обязанностей, увидел в парке в вечернее время группу подростков, которые играли на гитаре и громко пели. Усмотрев в этом нарушение общественного порядка, Семенов выхватил у Вороновагитару и разбилее. В ответ на это последний в грубой Форме выразил недовольство действиями работника милиции. Семенов замахнулся на него грифом ги­тары; тогда другой подросток Загоруйко нанес милиционеру удар ножом в руку, причинив ему вред здоровью средней тяжести. Действия Загоруйко были признаны судом правомерными как совер­шенные в состоянии необходимой обороны. Такой вывод был сделан су­дом, исходя из незаконных действий Семенова, превышения с его сто­роны власти что само по себе рассматривается как преступное деяние, против которого, как уже отмечено, допускается необходимая оборона.

Источником опасности нападения всегда должны быть общественно опасные деяния человека.

б) Наличность нападения, по общему правилу, означает, что оно уже началось , еще не окончено и что соответствующим интересам реально причиняется вред. Таким образом, состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. Реальность угрозы означает , что нападение соответствующие интересы поставлены в непосредственную опасность причинения вреда . Именно наличие такой опасности и необходимость в связи с этим немедленного принятия мер её устранения служит обоснованием правомерности действий обороняющегося, принятия им мер обороны именно на это обстоятельство обращает наше внимание Пленум Верховного Суда в п. 5 своего постановления от 16 августа 1984 года ”… состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения”.

Например, Исмаилов, находясь в фактических брачных отношениях с Быковой, систематически учинял скандалы, избивал ее, в связи с чем она переселилась в другую квартиру. Однако Исмаилов стал преследовать Быкову, угрожая расправой. Возвращаясь домой и увидав знакомого ей ранее милиционера Гаджиева, она рассказала ему обо всем и попросила проводить ее домой, так как боялось Исмаилова. Когда Быкова и Гаджиев находились уже в ее квартире, Исмаилов совместно с друзьями, взломав входную дверь, проник в квартиру и, взяв со стола столовый нож, стал нападать на Гаджиева, который, обнажив пистолет, предупредил, что является работником милиции и потребовал прекратить неправомерные действия. Однако Исмаилов продолжал угрожать ножом, приблизился к Гаджиеву, который отошел в глубь квартиры, и сделал два предупредительных выстрела вверх, а когда Исмаилов подошел к нему в плотную и замахнулся ножом для нанесение удара, Гаджиев выстрелил в него, причинив тяжкий вред здоровью, опасно для жизни в момент нанесения.

Верховный Суд Северо-Осетинской АССР оправдал Гаджиева, признав, что он действовал, находясь в состоянии необходимой обороны.

Начальным моментом наличия состояния необходимой обороны является, таким образом, момент наступления реальной опасности для защищаемых интересов . С отпадением такой опасности состояние необходимой обороны прекращается. Обычно это связано с фактическим прекращением нападения вследствие активного противодействия обороняющегося, добровольного отказа нападающего от продолжения посягательство или по другим причинам. Однако во многих случаях для обороняющегося сложно определить, прекращено ли нападение или только приостановлено, устранена ли реальная опасность или она еще существует. Поэтому, давая оценку причиненному вреду нападающему в подобной ситуации, следует иметь в виду разъяснение Пленума Верховного Суда от 16 августа 1984 г. который указал, что “состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его окончания”.

Из этого следует, что если обороняющейся не знал и не мог знать. Что нападение окончено, и при этом причинен вред после фактического окончания нападения, он не может нести ответственность за этот вред, так как считается находящимся в состоянии необходимой обороны.

Встречаются случаи, когда в процессе отражения нападения во­оруженного лица обороняющийся завладевает его оружием и наносит им повреждения нападающему, в связи с чем Пленум разъяснил, что переход оружия или других предметов от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании нападения.

Например. К заключенному Березину, работавшему в столовой, пришел находившийся в нетрезвом состоянии заключенный Борисов и потребовал у него нож, чтобы убить заключенного Пирогова. Березин отказал Борисову; тогда последний схватил железную кочергу и стал нано­сить удары Березину. Защищаясь от ударов, Березин вырвал у Борисо­ва кочергу и ударил его. В результате полученного тяжкого телесно­го повреждения Борисов скончался. В данном случае Березин находился в состоянии необходимой обороны, последовавшей непосредственно за нападением. Несмотря на окончание нападения (кочерга была вырвана), обороняющийся не мог быть уверен, что оно больше не повторится.

С прекращением посягательства прекращается и состояние необходимой обороны, а слёдовательно, отпадает и необходимость применения оборонительных мер . Причинение вреда в таких случаях выступает уже не как акт необходимой обороны, а как акт мести, самочинной расправы, влекущей ответственность за причиненный вред на общих основаниях.

Аналогично решается вопрос и при провокации необходимой обороны, то есть в случае, когда лицо намеренно вызывает, провоцирует нападение с тем, что бы использовать его в качестве повода для после­дующей расправы.

в) Действительность нападения является третьим условием правомерности необходимой обороны, относящимся к нападению. Оно означает, что нападение должно существовать объективно, в реальной действительности, а не только в воображении лиц a . Признать же посягательство существующим в реальной действительности - это значит установить, что оно (посягательство) объективно будет способно причинить существенный вред правоохраняемым интересам. Поэтому и в теории уголовного права, и в судебной практике необходимая оборона отличается от так называемой мнимой обороны (МО), т.е. обороны от воображаемого, объективно не существующего посягательства.

Судебная практика выработала три варианта уголовно-правовой оценки причинения вреда в состоянии мнимой обороны с позиции учения о фактической ошибке и её влиянии на вину и уголовную ответственность.

Во-первых , в тех случаях, когда обстановка происшествия давала лицу основания считать, что совершается реальное нападение и применяя средства защиты, оно не сознавало и не могло созна­вать ошибочность своего предположения; oтветственность за причиненный при этом вред исключается, т.е. его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны.

Например. Группа Чуднова была создана для розыска и задержания бежавших из под стражи преступников, отбывавших наказание за убийства, вооруженных. Находясь на окраине села ночью вместе с дру­гими членами группы в месте возможного нахождения преступников, группа Чуднова была обстреляна из будки, стоявшей в огороде. Полагая, что они подверглись нападению со стороны разыскиваемых престу­пников, Чуднов, добросовестно заблуждаясь, что преступники оказыва­ют воopyжённoe сопротивление, произведя прицельный выстрел в сторо­ну будки, смертельно ранил Соколову. Как оказалось, она охраняла свой огород вместе с мужем, который принял сотрудников милиции за воров и выстрелил в них из ружья.

Во-вторых, в тех случаях, когда при мнимой обороне лицо причинило потерпевшему вред, явно превышающий пределы допустимого вреда в условиях соответствующего реального нападения , оно подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны.

В-третьих, если лицо, находясь в состоянии мнимой o6opоны, причиняет вред при таких обстоятельствах, когда оно должно было и могло сознавать фактическое отсутствие нападения, но не проявляет должной осмотрительности, то ответственность наступает как неосторожное преступление в зависимости от наступивших последствий. Если же обстоятельства дела вообще не давали лицу реальных основа­ний опасаться нападения, то виновное лицо должно отвечать за умыш­ленное причинение вреда. Таковы условия правомерности необходимой обороны со стороны нападения.

Теперь перейдем к рассмотрению условий правомерности необходимой обороны, относящихся к защите от нападения . Они в своей совокуп­ности определяют, как должна осуществляться защита, чтобы действия обороняющегося были правомерными. Сформулировать эти условия можно следующим образом:

1) Защищать можно личность и права обороняющегося и других лиц, общества и государства.

2) Защита должна состоять в причинении вреда посягающему.

3) Защита не должна превышать пределов необходимой обороны (вред не должен быть чрезмерным).

Первое условие oтносится к определению круга объектов (интере­сов), которые возможно защищать по правилам необходимой обороны. Уголовный закон к таковым относит:

Правa и законные интересы обороняющегося;

Права и законные интересы другого лица;

Интересы общества;

Интересы государства.

Таким образом, путем необходимой обороны можно защищать любой правooxраняемый интерес. При этом в соответствии с уголовным законом право на необходимую оборону возникает “независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти".

Вторым условием правомерности необходимой обороны является то, что вред должен быть причинен непосредственно посягающему, а не третьим лицам.

Третьим условием является соблюдение требования уголовного за­кона о том, чтобы при защите не было допущено превышения пределов необходимойобороны.

Превышение пределов необходимой обо­роны признаются умышленныйдействия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Это значит, что превышение пределов необходимой обороны - это не всякое, а явное, т.е. чрезмерное, несоответствие средств защиты характеру и опасности посягательства. Например, при защите от разбойного нападения или от изнасилования обороняющейся вправе причинить не только тяжкий вред здоровью посягающего, но даже и смерть. В первом случае смерть причиняется при защите от посягательство на имущество, сопряженное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, во втором - от посягательства на половую свободу взрослой женщины или половую неприкосновенность малолетних или несовершенолетних. Очевидно, что и здоровье, и объекты указанных половых преступлений являются менее важными, чем жизнь, т. е. между защищаемым интересом и тем, которому причиняется вред, а, следовательно, и между предпологаемым и причиненным вредом имеется определенное несоответствие, в связи с чем, как отмечалось, в этих случаях не может идти речь о превышении пределов необходимой обороны.

При совершении посягательства групппой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы (ППВС СССР №14 от 1984 г.). При этом сравнении всех указанных обстоятельств не должно делаться механически, т. е. ни количество нападавших и защищающихся, ни наличие оружия у тех или других не может само по себе иметь решающее значение. Так, например, суд справедливо признал действовавшим в состоянии необходимой обороны В., убившего двумя ударами имевшегося у него перочинного ножа одного из двух нападавших на него и пытавшихся избить его пьяных хулиганов. Суд указал, что, хотя нападавшие и не были вооружены, но возможность убийства потерпевшего при избиении его двумя взрослыми людьми была вполне реальная.

Для определения того, было или не было допущено превышение пределов необходимой обороны, необходимо учитывать и психическое состояние лица, осуществляющего акт необходимой обороны. Следует иметь в виду, что в состоянии сильного душевного волнения, вызванного посягательствами, обороняющейся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты. В таком состоянии значительно скжается сознание, способность представлять и мыслить, затрудняется контроль за своими поступками, хотя лицо остается вменяемым. При необходимой обороне сильное душевное волнение, возникая как ответная реакция на общественно опасное посягательство, может лишить обороняющегося возможности правильно оценить ситуацию и избрать соразмерные средства защиты. Однако это не означает, что он должен нести ответственность за причиненный в таком состоянии вред. При этом необходимо помнить, что обязательным признаком преступления, совершенного в состоянии сильного душевного волнения, является причинением вреда под влиянием именного такого волнения, тогда как для преступлений, совершенных при превышении пределов НО, этот признак необязателен.

Для некоторых категорий граждан НО составляет их правовую обязанность. Так, например, для работников ОВД, безопасности, военослужащих пресечение преступных посягательств входит в их служебные обязанности, однако правила применения НО для них те же, что и для всех граждан.

"Положения закона о необходимой обороне в равной степени распространяется на всех граждан, и никаких, повышенных требовании к необходимой обороне работника милиции от нападения на него не устанавливают" (БВС СССР, 1966, № 6, с 23).

Совершение преступлений с превышением пределов НО является ос­нованием для отнесенияэтих преступлений к деяниям, совершенным при смягчающих обстоятельствах.

От состояния необходимой обороны следует отличать провокацию обороны. Если нападение сознательно спровоцировано обороняющимся лицом для того, чтобы под видом обороны расправиться с нападающим, то подобную "оборону" нужно рассматривать как совершение умышленно­го преступления.

ч. 2-1 ст. 37 УК РФ Не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективное оценить степень и характер опасности нападения. (Введена ФЗ № 162 от 8.12.03г.) В случаях сильного душевного волнения, испуга, вызванного внезапностью посягательства, особенно в случаях, когда совершается нападение, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства ее отражения. Данное положение распространяется не на все посягательства, а только на случаи совершения нападения, что вполне логично, в связи с особой психотравмирующей ситуацией, связанной с общественно опасными агрессивными действиями другого лица.

Итак, сделаем вывод: необходимая оборона налицо тогда, когда обороняющийся соблюдает все условия ее правомерности.

Вопрос 3. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Условия правомерности задержания лица, совершившего преступлениие.

Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представляется возможным, и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер (ч.1 ст. 38 УК РФ).

В отличие от обороняющегося задерживающий должен стремиться к минимальному в данной обстановке ущербу для задерживаемого.

Задержание лиц, совершивших преступление, один из необходимых элементов борьбы с преступностью. Эта мера сопряжена не с пресечением преступления, как необходимая оборона, а преследует цель доставления правонарушителя органом власти.

Правом на задержание преступника обладает любой гражданинне­зависимо оттого, имеется ли у него возможность обратиться за помо­щью к представителям власти или же такой возможности нет.

Впервые условия peгламентации причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, были изложены в ст.15 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 июня 1981 года “ Об усилении ответственности за хулиганство”, которым было установлено, что действия граждан, направленных на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются, в соответствием с законодательством Союза ССР и союзных республик, правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если вынужденно был причинен вред преступнику.

Задержание преступника сопряжено с причинением вреда его лич­ности или имущественным интересам. В ряде случаев этот вред может быть весьма существенным, поэтому возникает необходимость установ­ления границ применения рассматриваемого института.

В ст.15 Указа от 5 июня 1981 года не были сформулированы при­знаки, наличие которых свидетельствует о правомерности задержания преступника. Эти вопросы решаются новым УК – ст.38.

Каковы же условия правомерности задержания преступника? Этими условиями являются следующие:

1. Граждане могут задерживать только лиц, совершивших престу­пление, покушавшихся на преступление или готовящихся совершить преступление. Нельзя задерживать лиц, не совершивших преступление.

Задержание и доставление в органы власти лиц, совершивших, административные проступки, допускается только как средство пресечения правонарушения.

2. Задержание лица, совершившего преступление, может иметьместо только в целях доставления его доставления в органы власти. Если же целью задержания была расправа с задержанным, содеянное рассматривается как умышленное преступление.

3. При задержании лицу может быть причинен физический и мате­риальный ущерб (уничтожение средств, при помощи которых он скрывался или сопротивляется).

Если материальный ущерб причиняется третьему лицу (например, приводится в негодность машина, на которой преступник пыта­ется скрыться, а эта машина ему не принадлежит), то вопрос об освобождении задерживающего лица от уголовной ответствен­ности должен решаться на основании правомерности крайней необходимости.

4. Характер и степень тяжести вреда., причиненного задерживающим задерживаемому лицу, определяются опасностью совершен­ного им преступления, опасностью личности задерживаемого, силою его сопротивления (в том числе и средствами сопротивления), конкретной обстановкой задержания.

В ряде случаев основанием причинения вреда преступнику является тяжесть совершенного преступления. Например, задер­жание вооруженного убийцы, если преступник пытается скрыться. В большинстве случаев основанием, вынуждающим причинить вред, является сопротивление преступника; фактически причи­ненный вред задерживаемомудолжен бытьвынужденным.

Применение оружия при задержании лица, совершившего малозначительное преступление или преступление, не представля­ющее большой опасности, при отсутствии сопротивления недопустимо. Причинение вреда, явно не нужного для задержания, не соответствующего тяжести совершенного преступления и об­становке задержания, расценивается как правонарушение.

Ч.2 ст.38 УК РФ: превышение мер, необходимых для задержании лица, совершившего преступление, - это их явное несоответ­ствие характеру и степени общественной опасности совершен­ного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется вред, явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой. Такое превыше­ние влечет за собой уголовную ответственность только в слу­чаях умышленного причинения вреда.

5. Право на задержание лица у граждан имеется и в том случае, когда эти действиямогут быть выполнены работниками органов МВД.

Поскольку мы имеем в виду под лицом, осуществляющим задер­жание, не представителя власти, то есть лицо, юридически не осведомленное в вопросах понятия преступления иих видов, тяжести и т.д., мы должны допускать частую возможность фак­тических ошибок с его стороны. Во всех случаях допущения таких ошибок они должны рассматриваться и расцениваться как извинительные.

Дляграждан задержание преступника является толькоих правом.

Для работников органов МВД задержание является не только правом, но и основной обязанностью. Условия правомерности задержания работ­никами УВД определяются Законом о милиции от 18.04.91г. с изм. от 18.02.93г., соответствующими уставами, приказами, инструкциями.

Причинение смерти при задержании лица, совершившего преступле­ние, допустимо лишь в порядке необходимой обороны. Задержание пре­ступника исключает самосуд, расправу над ним. Подобного рода дей­ствия являются преступными и влекут соответствующее наказание.

В процессе задержания преступника возможно причинение задержи­ваемому вреда и более тяжкого, чем вред, причиненный преступлением.

Превышение мер задержания - явноеих несоответствие характеру преступления или условиям задержания или тому и другому - общест­венно опасно и потому наказуемо.

Существуют три вида превышения мер задержания:

1. Когда к лицу, виновному в совершении менее тяжкого престу­пления, применяются такие меры задержания, которые сопряженыстяжким вредом, значительно превышающим опасность преступления (ч.1от 213,ч.1 ст.111 УК РФ).

2. Когда при задержании преступника при наличии возможности причинить ему незначительный вред причинен заведомо больший вред (например, имелась возможность осуществить задержание преступника с причинением ему легкого вреда здоровью, аему заведомо необосно­ванно без явной необходимости причинен тяжкий вред здоровью).

3. Когда ни характер совершенного преступления, ни обстоятель­ства дела не вызывали необходимости причинения тяжкого вреда задер­живаемому, но несмотря на это, такой тяжкий вред ему причинен. В подобной ситуации имеет место как бы совокупность первого и второ­го случаев превышения мер задержания.

Превышение мер задержания может быть как умышленным, так и неосторожным.

Превышение мер задержания преступника является обстоятельст­вом, смягчающим ответственность за преступление.

Общим для всех трех обстоятельств, исключающих общественную опасность и противоправность деяния, является общественная полез­ность этих действий, несмотря на внешнюю схожесть их с преступлением.

Основные различия задержания лица , совершившего преступление, от необходимой обороны и крайней необходимости следующие:

1. Необходимая оборона реализуется при наличии посягательства. Задержание преступника осуществляется после совершения пре­ступных действий.

2. Цель необходимой обороны - предотвращение преступления; при задержании преступника - доставление его органам власти.

3. При крайней необходимости размер причиненного вреда должен быть меньше предотвращенного. При задержании (так же, как и при необходимой обороне) вред, причиняемый преступнику, может быть и более тяжким по сравнению с вредом, последовавшим от преступления.

Действующее законодательство впервые устанавливает ответствен­ность в специальных уголовно-правовых нормах (ст.108 УК РФ) за пре­вышение мер задержания, сопряженных с убийствами, некоторые юристы, например, И.И. Горелик. И.С. Тишкевич. предлагают превышение мер за­держания, сопряженное с убийством задерживаемого или тяжкими или менее тяжкими телесными повреждениями, квалифицировать по статьям, устанавливающим ответственность за совершение перечисленных престу­плений с превышением пределов необходимой обороны. Этот вывод спо­рен, поскольку в данном случае мы будем иметь дело не с чем иным, как с аналогией, что неприемлемо для российского уголовного законо­дательства.

Рассматривая вопрос о задержании лица, совершившего преступле­ние, необходимо отметить, что при задержании преступника работник МВД попадает в обстановку необходимой обороны в случае, когда пре­ступник угрожает его жизни, здоровью, или жизни и здоровью окружаю­щих, или в иную исключительную обстановку.

В целях обеспечения выполнения служебного долга работникам МВД предоставляется право применить оружие. Ст. ст. 15, 16 Закона "О мили­ции" регламентируется это право. Сотрудники милиции имеют право применить огнестрельное оружие в следующих случаях:

1. для защиты граждан от нападения опасного для их жизни и здоровья;

2. для отражения от нападения на сотрудников милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности, а также для пресечения попытки завладеть его оружием;

3. для освобождения заложников;

4. для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого либо особо тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности и пытающегося скрыться, а также лица, оказывающего вооруженное сопротивление;

5. для отражения группового или вооруженного нападения на жилища граждан, помещения государственных органов, предприятий, учреждений, организаций;

6. для пресечения побега из-под стражи.

Во всех случаях применение оружия требует особой взвешенности обстановки и обстоятельств. Правила применения оружия подробно рассматриваются и изучаются административным правом.

Правомерность применения гражданами оружия при необходимой обороне и при задержании определяется только условиями правомерности необходимой обороны и задержания, которые мы с вами подробно рассмотрели.

Итак, не является преступлением действия, хотя и подпадающие под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но предпринятое в целях доставления в органы власти лица, совершившего преступление, причиненный ему при этом физический или материальный ущерб соответствовал тяжести совершенного преступления и обстановки задержания.

Вывод: Подводя итог вышесказанному, хочу еще раз обратить ваше внимание на то, что сегодня мы рассмотрели лишь два из обстоятельств, исключающих преступность деяния, - необходимую оборону и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Такие обстоятельства как крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, а также исполнение приказа или распоряжения, будут рассмотрены нами на следующей лекции.

Вопрос 4. Крайняя необходимость (КН) и условия ее правомерности.

Ситуации причинения вреда в состоянии крайней необходимости в следственной практике встречаются относительно нечасто. Вместе с тем, применение на практике положений статьи 39 УК РФ в силу ряда причин вызывает определенные сложности.

В ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации провозглашено пра­во каждого защищать свои права и свободы "всеми способами, не запре­щенными законом". Статья 39 УК Российской Федерации гласит : "Не явля­ется преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом ин­тересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опас­ности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым уголовным законом интересам общества или госу­дарства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Условия правомерности крайней необходимости выделяются наукой уголовного права неоднозначно:

1.Козак В.Н. выделяет как: а) условия, определяющие наличие состояния крайней необходимости и как б) условия, определяющие правомерность действий в соответствии крайней необходимости

2. Паше- Озерский Н.Н. а)условия акта КН, относящимся к опасности нарушения общественного или индивидуального интереса; б) условия, относящиеся к устранению опасности

3. Пионтковский А.А. а) условия правомерности КН; б) условия, относящимися к защите.

Предпочтительным нам представляется именовать условия как:

А) условия, правомерности КН

Б) условия, относящимися к устранению опасности.

Условия, правомерности КН . Опасность, исходящая из различных источников, должна

А) угрожать личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства (источники опасности могут быть разнообразными: опасное поведение людей (виновное и невиновное), физиологические и патологические процессы, происходящие в организме человека (болезнь, голод), стихийные бедствия, действия источников повышенной опасности, неисправность различных механизмов, нападение животных.

Б) быть наличной, означает, что опасность возникла, существует и еще не миновала.

В) действительной, реально существующей, а не мнимой.

Условия, относящиеся к устранению опасности.

А) защита направлена на охрану интересов личности, общества, государства.

Б) вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим лицам (физические и юридические лица, а также государство и общественные организации, не являющиеся юридическими лицами).

В) защита должна быть своевременной (соответствовать во времени грозящей опасности)

Г) защита не должна превышать пределов необходимости.

Действия, причиняющие вред в состоянии крайней необходимости, будут правомерными в следующих случаях.

1 .Вред причиненный менее значителен, чем предотвращенный (объек­тивный критерий). Лицо сознает, что причиняемый вред менее значитель­ный, чем предотвращаемый и желает причинить этот вред (субъективный критерий).

2.Вред причиненный равный или более значительный, чем вред пре­дотвращенный (объективный критерий). Лицо не предвидит, что вред при­чиняемый равный или более значительный, чем вред предотвращаемый, но по обстоятельствам дела должно было и могло это предвидеть (субъектив­ный критерий).

В ч.2 ст. 39 УК РФ, где сказано, что такое превышение, когда вред причиненный является равнозначным или более значительным, чем вред предотвращенный, влечет уголовную ответствен­ность только в случаях умышленного причинения вреда.

Если лицо предвидит, что причиняемый им вред равный или более значительный, чем предотвращенный, и, тем не менее, желает причинить этот вред, сознательно его допускает либо относится безразлично к его на­ступлению, то его действия следует квалифицировать как умышленное при­чинение вреда при превышении пределов крайней необходимости со ссыл­кой на ч.2 ст. 39 УК РФ.

Следует определить критерий, при помощи которого сравнивается степень важности объектов: того, которому угрожает опасность (вследствие чего возникает состояние крайней необходимости), и того, которому причи­няется вред с целью устранения опасности.

Бесспорным является утверждение о том, что жизнь человека - это наивысшая ценность, а потому причинение вреда другим объектам (собст­венности, установленному порядку, окружающей среде и т.д.), следует при­знавать правомерным причинением вреда в состоянии крайней необходимо­сти, если предотвращалась угроза жизни и здоровью человека.

Ш., возвращаясь домой из клуба, увидел лежащего на земле М., изби­того неизвестными. Поскольку последний нуждался в медицинской помощи, Ш. без чьего-либо разрешения посадил его в пожарный автомобиль и повез в больницу в соседний населенный пункт, однако, не имея навыков управ­ления, допустил аварию, причинив совхозу материальный ущерб, который во время следствия полностью возместил. Суд указал, что противоправные действия Ш. - угон автомашины и нарушение правил движения и эксплуа­тации транспорта, - совершены в состоянии крайней необходимости, так как он действовал с целью оказания неотложной медицинской помощи челове­ку.

Сложности возникают при квалификации случаев, когда в состоянии крайней необходимости причиняется смерть человеку с целью спасения жизни другого. Рассмотрим классический пример. Два альпиниста висят над пропастью на одной страховочной веревке и вследствие того, что дальней­шее их такое состояние неизбежно приведет к тому, что страховочный крюк не выдержит веса обоих и они сорвутся в пропасть, один из альпинистов (находящийся выше) обрезает веревку ниже себя, обрекая второго альпини­ста на гибель.

Такие действия следует признать правомерным причинением вреда в состоянии крайней необходимости, так как вред причиненный (смерть одно­го) менее значительный, чем вред предотвращенный (смерть обоих).

Как бы это не казалось циничным на первый взгляд, но причинение смерти, равно как и неоказание помощи одному человеку с целью спасения жизни двух и более лиц, следует рассматривать как правомерное причине­ние вреда в состоянии крайней необходимости. Это, разумеется, не распро­страняется на ситуации, когда совершается убийство с целью изъятия орга­нов человека для трансплантации, даже если это спасет жизнь двух и более человек.

Ч. 2 ст. 39 УК РФ Превышением пределов крайней необходимости признается причине­ние вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответ­ственность только в случаях умышленного причинения вреда".

Сущность рассматриваемого института состоит в том, что субъект устраняет опасность причинения вреда одним интересам за счет причинения вреда другим, т. е. переводит угрозу с одного объекта посредством допуще­ния причинения другому, менее важному объекту.

При анализе института крайней необходимости следует обратить вни­мание на следующее обстоятельство. Необходимо выделять, во-первых, са­мо состояние крайней необходимости, и, во-вторых, действия, причиняющие в этом состоянии вред. Состояние крайней необходимости - это особая об­становка, которая характеризуется таким взаимным расположением матери­альных предметов в пространстве, которое создает угрозу причинения вре­да правоохраняемым интересам, устранить которую возможно, только путем причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Состояние крайней необходимости определяется наличием совокупности таких при знаков, как действительность, наличность опасности и неустранимость ее без причине­ния вреда. Отсутствие хотя бы одного из этих признаков не позволяет гово­рить о причинении вреда в состоянии крайней необходимости.

При крайней необходимости действующий субъект в общих чертах предвидит и осознает характер совершаемых действий и их последствий. В подтверждение сказанного рассмотрим пример. Водитель автомобиля "Жи­гули" М, двигаясь по дороге, увидел, что движущийся ему навстречу по противоположной полосе движется автомобиль КамАЗ начал обгонять дру­гой автомобиль "Жигули", выехавший при этом маневре на полосу встреч­ного движения, то есть полосу движения М. Желая избежать столкновения, М. принял вправо, переднее колесо его автомобиля выехало за бровку доро­ги, вследствие чего автомобиль перевернулся. В результате опрокидывания, находившийся в автомашине пассажир В. погиб. Действия М. нельзя рас­сматривать как причинение вреда в состоянии крайней необходимости. На­лицо казус - невиновное причинение вреда, так как М., принимая вправо, не предвидел, не мог и не должен был предвидеть, что он выедет за пределы дороги и автомобиль опрокинется, в результате чего наступит смерть пасса­жира. Таким образом, в приведенном примере отсутствует психологический аспект вины - отсутствие возможности предвидения последствий.

Отличие крайней необходимости от необходимой обороны:

1) по источнику опасности (при НО – общественно опасное посягательство человека, а при КН - стихийные силы природы, физиологические процессы человека, правомерное или противоправное поведения человека

2) при НО вред причиняется посягающему, а при КН вред причиняется третьему лицу

3) при НО вред может быть более значительным, а при КН вред должен быть меньшим, чем предотвращенный вред.

4) в отличие от института необходимой обороны, материальный вред, причи­ненный в ситуации крайней необходимости, подлежит возмещению лицом, его причинившим (ст. 1067 ГК РФ).

Вопрос 5. Иные обстоятельства, устраняющие преступность деяния (ст.ст. 40-42 УК РФ)

Физическое иди психическое принуждение (ст.40 УК РФ).

Данное обстоятельство, исключающее преступность деяния, в на­стоящем Кодекса получило свое законодательноезакрепление впервые.Ч.1 ст.40 УК говорят о том, что “не является преступлением причине­ние вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физи­ческого принуждения, если вследствие такого принуждения лицо неможетруководить своими действиями (бездействиями)”.

Принуждение лица к причинению вреда правоохраняемым интересам заключается в применении по отношений к нему незаконных методов фи­зического или психического воздействия. Оно может выражаться:

1) в физическом насилии (побои, пытки) и

2) психическом воздействии (угрозы);

1) прямом воздействии на психику лица (путем использования различных психотропных веществ, звуковых высокочастотных генерато­ров, гипноза и т. п.).

Цель - принудить к совершению общественно опасных действий.

Данная норма охватывает ситуации, которые рассматриваются по правилам исключающей уголовную ответственностьнепреодолимой силы или крайнейнеобходимости.

Физическое принуждение - болезненное воздействие на человечес­кий организм. Оно может быть:

1) непреодолимое - когда лицо полностью лишается возможности действовать по своему усмотрению;

2) преодолимое, то есть у лица сохраняется возможность выбора поведения. ч. 1 ст.40 УК РФ имеет в виду только непреодолимое принуждение.

Часть 2 ст.41 УК РФ решает вопрос об ответственности лица за причинение вреда правоохраняемым интересам в результате психическо­го принуждения. В этом случае вопрос решается по правилам крайней необходимости (ст.39 УК РФ).

Психическое принуждение - это воздействие на волю лица словом, символами, жестами, демонстрацией оружия или его макетов, т.е. угрозой.

Если при психическом принуждении причиненный вред будет меньшим по сравнению с предотвращенным, совершенное лицом деяние не являет­ся преступлением, а если он окажется большим, ответственность наступает на общих основаниях.

В тех случаях, когда предотвращенный вред оказался предотвращенный вред оказался больше причиненного, ответственность наступает на общих основаниях. Например, Б. и С., готовя хищение ценных бумаг в учреждении, потребовали от главного бухгалтера учреждения В. отключить на ночь сигнализацию под угрозой разоблачения ее супружеской неверности. Та выполнила их требование, тем самым хищением причинила государству крупный ущерб. Суд обоснованно не признал, что В. действовала в состоянии крайней необходимости. (БВС РФ. 1999. № 6 с.15).

Исполнение приказа или распоряжения (ст.42 УК РФ).

Приказ или распоряжение - это основанное на законе или подзаконных актах властное требование управомоченного лица выполнить какие – либо действия, адресованные лицу обязанному.

Ранее, в связи с отсутствием нормативного регулирования рассматриваемой проблемы, специалистами в области уголовного права высказывались разнообразные точки зрения по данному вопросу. Так, А.Н. Трайнин не считал нужным включать исполнение приказа в число обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Он отмечал, что специфических уголовно-правовых проблем в связи с этим не существует, поскольку выполнение законного приказа обяза­тельно и общественно полезно, и вопрос об уголовной ответ­ственности не возникает, если же приказ явно преступный, ответственности подлежат и лицо, отдавшееприказ, и лицо,выполнившее его.

Иной позиции придерживался И.И. Слуцкий , глубоко ис­следовавший проблему обстоятельств, исключающих уголов­ную ответственность, и считавший логичным включение ис­полнения приказа в круг этих обстоятельств.

Согласно ч. 1 ст. 42 УК не является преступлением при­чинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.

Данная норма способствует охране отношенийвласти и подчинения. Без выполнения законных приказов и распо­ряжений государственная, производственная и иная дис­циплина становится недостижимой, происходят сбои в дея­тельности различных организаций, и наступает анархия. В связи с этим представляется справедливой точка зрения, высказанная В.И. Ткаченко , об общественной целесообраз­ности признания непреступным причинения вреда при ис­полнении приказа.

Каковы же условия правомерности причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения?

Во-первых, приказ или распоряжение должны быть обязательными для испол­нителя. Это означает, что лицо, отдающее приказ или распо­ряжение, обладает властными полномочиями по отношению к исполнителю, а исполнитель по службе или в связи с конк­ретной ситуацией находится в его подчинении и обязан пови­новаться. Следовательно, приказ или распоряжение должны отдаваться надлежащим лицом и адресоваться лицу, обязанному подчиняться, которое нахо­дится в основанной на правовых нормах зависимости от лица, отдающего приказ или распоряжение. Так, представители власти наделены в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости. Поэтому они могут отдавать распоряжения о совершении каких-либо действий или воздержании от их совершения иным лицам. Например, инспектор ГИБДД обязывает водителя остановить­ся и предъявить документы. Если такое распоряжение сде­лано в условиях напряженного дорожного движения, не ис­ключено создание аварийной обстановки и причинение вреда. Водитель, остановивший машину по требованию сотрудника ГИБДД, ответственности за причиненный вред не несет, по­скольку он выполнял обязательное для него требование пред­ставителя власти.

Вторым признаком приказа (распоряжения) является его законность. Содержание приказа или распоряжения должно основываться на законе или нормативном акте, и лицо, от­дающее его, должно обладать необходимой компетенцией на издание такого приказа или распоряжения, а исполнитель должен быть наделен правом совершения предписанных ему приказом или распоряжением действий (бездействия). Обя­занность исполнителя подчиняться приказу или распоряже­нию имеет нормативный характер.

Приказом или распоряжением традиционно признается акт управления, имеющий властный характер и изданный в рамках компетенции государственного органа или должнос­тного лица. Такой акт управления имеет обязательную силу для лиц, которым адресован,

Форма приказа или распоряжения может быть различ­ной : устная, письменная, путем передачи властных требова­ний через иных лиц, по телефону или с помощью иных средств связи, посредством жеста (например, инспектор ГИБДД ос­танавливает машину с помощью движения жезла). Форма приказа или распоряжения имеет значение в случае, если она установлена нормативным актом. Поскольку такое тре­бование о соблюдении формы предписания имеет место не всегда, можно согласиться с мнением о том, что форму сле­дует считать факультативным условием, характеризующим приказ или распоряжение.

Обязательным для исполнения является только приказ (распоряжение), который не воспринимается исполнителем как заведомо незаконный. Возможны различные варианты незаконного приказа (распоряжения). Так, властные предпи­сания могут быть отданы ненадлежащим лицом, которое либо не обладает компетенцией для их принятия, либо выходит за пределы своей возможной власти. Незаконный приказ (распо­ряжение) могут быть отданы лицу, не обязанному подчинять­ся. Могут быть нарушены требования к форме и процедуре приказа или распоряжения. Наиболее опасной разновиднос­тью незаконного приказа является приказ, сопряженный с требованием совершения исполнителем деяния, нарушающе­го уголовный закон. Такой приказ является преступным.

Особое правовое значение имеет приказ, который не осоз­нается исполнителем как заведомо незаконный. Исполнение такого приказа может привести к причинению вреда правоохраняемым интересам. Именно эти случаи подпадают под при­знаки ч. 1 ст. 42 УК. Действия (бездействие) исполнителя в этом случае преступлением не являются, и исполнение прика­за или распоряжения относится к для уголовного обстоятельствам, исключа­ющим преступность деяния.. Ответственность за него, если приказ незаконен, несет лицо, отдавшее приказ или распоряжение. Эта незаконность не осознается исполнителем, действующим невиновно.

Лицо, отдавшее обязательное для исполнения распоря­жение и таким образом использовавшее другое лицо, дей­ствовавшее невиновно, в соответствии с ч. 2 ст. 33 УК при­знается исполнителем преступления.

Необходимо учитывать, что при причинении вреда охра­няемым законом интересам уголовная ответственность лица, отдавшего приказ или распоряжение, имеет место все же не всегда, поскольку необходимо наличие его вины. Вместе с тем не исключается возможность невиновного причинения вреда. В последнем случае лицо, отдавшее незаконный при­каз или распоряжение, уголовной ответственности не несет в силу ст. 28 УК.

Встречаются случаи, когда при исполнении приказа или распоряжения причинен вред правоохраняемым интересам, и при этом исполнитель вышел за рамки предписанного ему поведения. Поскольку незаконные действия (бездействие) диктовались приказом (распоряжением), а вышли за его границы, нет оснований для вывода о том, что вред причинен при исполнении приказа. Ответственность за причинение вреда личности, обществу, государству в этом случае на общих основаниях несет сам исполнитель. Например, следо­ватель, которому поручено расследование уголовного дела, оказывает незаконное давление на подозреваемого, подпа­дающее под признаки ст. 302 УК (принуждение к даче показа­ний). Лицо, отдавшее распоряжение следователю о рассле­довании уголовного дела, но не предъявлявшее незаконных требований об оказании воздействия на подозреваемого, при­влекаться к уголовной ответственности за подстрекатель­ство к этому преступлению не должно.

Как известно, обязательность приказаили распоряжения для исполнителя в разных сферах различна. Так, наиболее высо­ка она в армии, внутренних войсках, пограничных войсках, мили­ции, налоговой полиции, федеральной службе безопасности.

Порядок прохождения воинской службы требует подчи­ненности и основывается на единоначалии. Согласно ст. 30 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации "Единоначалие является одним из принципов стро­ительства Вооруженных Сил Российской Федерации, руко­водства ими и взаимоотношений между военнослужащими. Оно заключается в наделении командира (начальника) всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчи­ненным и возложении на него персональной ответственнос­ти перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего.

Единоначалие выражается в праве командира (началь­ника), исходя из всесторонней оценки обстановки, единолич­но принимать решения, отдавать соответствующие приказы в строгом соответствии с требованием законов и воинских уставов и обеспечивать их выполнение.

Обсуждение приказа недопустимо, а неповиновение или другое неисполнение приказа является воинским преступ­лением.

Существование уголовной ответственности за неисполнение приказа все же не означают, что любой при­каз начальника должен быть выполнен подчиненным. Осо­бым является положение при заведомо незаконном приказе, поскольку в отношении всех лиц без исключения (в том чис­ле и в отношении военнослужащих) действует положение, предусмотренное ч. 2 ст. 42 УК, согласно которому неиспол­нение заведомо незаконных приказа или распоряжения ис­ключает уголовную ответственность.

При анализе признаков ст. 332 УК учеными, исследовавшими преступле­ния против воинской службы, правильно отмечалось, что понятием неисполнения приказа "охватываются: а) невыпол­нение действий, предписанных приказом; б) совершение дей­ствий, запрещенных приказом; в) ненадлежащее исполнение приказа, т.е. отступление от его предписаний о времени ме­сте и характере совершаемых действий.

Хотя в тексте ч. 1 ст. 332 УК говорится о приказе, отдан­ном в установленном порядке, имеются в виду не только внешние атрибуты приказа: порядок и форма, - но и его содержание, соответствующее закону. Приказ отдается толь­ко по службе и в интересах службы. При неисполнении воен­нослужащим заведомо незаконного приказа начальника его ответственность по ст. 332 УК исключается.

Согласно ч. 2 ст. 42 УК лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на об­щих основаниях. По сути, приказ в этом случае является пре­ступным и направлен на причинение вреда охраняемым уго­ловным законом интересам, поэтому правильнее было бы вместо указания на незаконность приказа в ч. 2 ст. 42 УК включить указание на преступность приказа. Такое уточне­ние требуется и в связи с тем, что заведомо незаконный при­каз (распоряжение) может быть таковым не по содержанию, а по форме. Так, во многих случаях требуется письменная фор­ма, а имеет место устная форма приказа или распоряжения, однако сформулированные в них требования не направлены против правоохраняемых интересов, а, следовательно, такой приказ (распоряжение) не стимулирует совершение преступ­ления. Поэтому такой приказ (распоряжение) из сферы дей­ствия ст. 42 УК должен быть полностью исключен.

Лицо, исполняющее приказ (распоряжение), подлежит уго­ловной ответственности, если оно заведомо осознает его неза­конность (преступность), т.е. такая характеристика приказа является для него явной, очевидной. Причем наибольшее значе­ние здесь имеет осознание незаконности (преступности) содер­жания приказа, направленного на причинение вреда законным интересам личности, общества, государства, хотя и форма или процедура чаще всего не соблюдаются (вместо письменного распоряжения дано неофициальное устное), что помогает лицу, обладающему властными полномочиями, избежать ответствен­ности. Указание в ч. 2 ст. 42 на заведомую незаконность приказа для лица, исполняющего его, обеспечивает права подчиненных, которые не подлежат ответственности, если незаконность при­каза не была для них очевидна. В связи с этим вызывает сомне­ние целесообразность предложения об ужесточении для испол­нителей положений об исполнении приказа или распоряжения. Так, в литературе было высказано предложение о дополнении ст. 42 УК следующим положением: "Исполнитель приказа или распоряжения в случае причинения вреда охраняемым законом интересам подлежит уголовной ответственности за преступле­ние, совершенное по неосторожности, если он должен был и мог осознавать незаконность полученного предписания.

Вместе с тем, лицо, обязанное исполнить приказ, обладает свободой воли, способ­но оценить явную незаконность (преступность) властных тре­бований, обращенных к нему, что и учтено в положениях ст. 42 УК. Если у исполнителя не было осознания заведомости незаконности приказа, то вполне достаточным представляется предусмотренное законом положение об от­ветственности лица, отдавшего приказ (распоряжение), за вред, причиненный при его исполнении.

Во исполнение заведомо незаконного (преступного) при­каза подчиненный совершает умышленное преступление. При этом он осуществляет действия (бездействие), составляю­щие объективную сторону преступления, т.е. выступает в роли исполнителя преступления. Лицо, отдавшее преступный при­каз, склоняет лицо, обязанное ему подчиняться, к соверше­нию преступления и выступает в роли подстрекателя или орга­низует преступление и руководит его исполнением, а, следовательно, является организатором преступления.

Не всегда лицо, исполняющее приказ или распоряжение, обладает признаками специального субъекта. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. В связи с определенной подневольностью лица, действующего по приказу, роль организатора или подстрекателя для него вряд ли возможна, следовательно, исполнитель приказа в анализируемых случаях является пособником. Так, если начальник отдал распоряжение подчиненным, не являющимся должностными лицами, избить потерпевшего, возмож­ным является привлечение его к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК как исполнителя преступления, а подчиненных - по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 3 ст. 286 УК как пособников.

Если признаки специального субъекта учтены законо­дателем в статье Особенной части УК в качестве квалифицирующих признаков, то деяние лица, отдавшего приказ, следует квалифицировать по части статьи, предусматривающей этот признак, а деяние лица, исполнившего приказ, - по иной части статьи. Например, представителем власти было отдано распоряжение другому лицу о незаконном проникновении в жилище, следовательно, в отношении представителя власти имеются признаки ч. 3 ст. 139 УК, если при совершении преступления он использовал служебное положение. Однако служебным положением может не обладать лицо, испол­нившее приказ, а, следовательно, его деяние подлежит квалификации по ч. 1 или ч. 2 ст. 139 УК.

Распространена ситуация, когда началь­ник отдает подчиненному заведомо незаконный приказ. На под­чиненного оказывается психическое воздействие с целью зас­тавить его совершить какие-то действия или воздержаться от их совершения и причинить по воле принуждающего вред правоохраняемым интересам. Подчиненный поддается давлению и выполняет приказ. Для того чтобы сделать вывод о наличии психического принуждения, выступающего в качестве обстоя­тельства, исключающего преступность деяния, нужно проана­лизировать, какой вред угрожал правоохраняемым интересам подчиненного в случае невыполнения незаконного приказа или распоряжения и какой вред причинен им при исполнении этого приказа. Оценка допустимости вреда при психическом принуж­дении осуществляется по правилам крайней необходимости. Поэтому, если сделан вывод о том, что при исполнении приказа лицом, подвергшимся психическому принуждению, правоохраняемым интересам умышленно причинен вред равный или бо­лее значительный, чем предотвращенный, исполнитель подле­жит привлечению к уголовной ответственности.

Иногда бывает трудно сопоставить размер причиненно­го и предотвращенного вреда и сделать однозначный вывод о наличии или отсутствии состава преступления действиях исполнителя, причинившего вред личности, обществу, госу­дарству, реализуя приказ начальника. Рассмотрим такой пример. Руководитель одного учебного заведения, предос­тавляющего образовательные услуги на платной основе, со­брал совещание и отдал устное распоряжение своим подчи­ненным о негласном избирательном ужесточении правил приема. Причем, за выполнением своего требования руково­дитель учебного заведения тщательно следил, получая по­стоянные отчеты о работе от членов приемной комиссии. Зачисление в это учебное заведение происходило без экза­менов по результатам собеседования и тестирования. Под­чиненным было приказано принимать тестирование и собе­седование таким образом, чтобы полностью исключить проникновение на дневное отделение этого учебного заведе­ния представителей нескольких национальностей (предста­вителей Кавказа, Закавказья, Средней Азии). Опасаясь увольнения, подчиненные выполнили устное распоряжение своего начальника. В ряде случаев искусственно были со­зданы препятствия для приема в учебное заведение нежела­тельных лиц, продемонстрировавших достаточные для за­числения знания и способности к учебе. Поскольку правам и законным интересам потерпевших был причинен вред, пред­ставляется, что в действиях руководителя, отдавшего неза­конное распоряжение, имеются признаки преступления, пре­дусмотренногоч. 2 ст. 136 УК, а именно нарушения равенства прав человека и гражданина с использованием служебного положения. Но как оценить действия подчиненных? Приказ был заведомо незаконен, исполнители осознавали это, но, опасаясь быть уволенными, выполнили его. Возможность увольнения может быть рассмотрена в качестве психичес­кого принуждения, вынудившего подчиненных исполнить не­законный приказ. Но соблюдены ли в данном случае требо­вания ч. 2 ст. 39 УК: был ли причиненный вред меньше предотвращенного? Определиться по этому вопросу довольно трудно. Вред конституционному праву на равенство абиту­риентов, независимо от национальности, и возможный вред трудовым правам исполнителей распоряжения относится к оценочным понятиям. Пожалуй, здесь усматривается при­мерно одинаковая ценность охраняемых законом интересов, следовательно, исполнители вышли за рамки возможного вреда при психическом принуждении и были исполнителями преступления, предусмотренного ст. 137 УК, а руководитель учреждения выступает в роли организатора преступления. В отношении исполнителей в подобных случаях следует учи­тывать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, совершение преступления при нарушении условий правомер­ности исполнения приказа (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК).

Обстоятельством, отягчающим наказание, является со­вершение преступления с применением психического принуж­дения, что имело место в действиях руководителя учебного заведения, оказывавшего давление на своих подчиненных. Дан­ное обстоятельство предусмотрено п. "к" ч. 1 ст. 63 УК. Все же, думается, было бы желательным дополнить ст. 63 УК положе­нием об использовании преступного приказа для совершения преступления в качестве самостоятельного обстоятельства, отягчающего наказание. Признаки психического принуждения при исполнении преступного приказа имеются далеко не все­гда, а в случае их отсутствия использование лицом своих вла­стных полномочий посредством преступного приказа не может в настоящее время учитываться в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, хотя степень общественной опаснос­ти содеянного значительно повышается .

Обоснованный риск (ст. 41 УК РФ).

Ст. 41 УК России устанавливает, что не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезных целей.

Слово “риск” происходит от латинского глагола “ридео”, означающего “не обращать внимания, ни во что не ставить. пренебрегать”. В общесмысловом значении риск – это возможная удача, действие в надежде на благополучный исход. При риске не может быть абсолютной уверенности в достижении поставленной цели.

Риск как человеческая деятельность очень разнообразен (производственный, медицинский, технический и т.д.).

Риск должен быть обоснованным, т.е если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, приняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым законом интересам. Лицо не должно действовать на авось.

Критерии обоснованности риска:

· наличие социально полезной цели- при этом само достижение полезной цели невозможно без совершения рискованных действий (как, например, испытание новой техники или лекарственного препарата). Общественно полезная цель заключается в стремлении лица добиться полезных результатов, представляющих интерес для общества и отдельных членов, для государства, для отраслей науки, промышленности, техники и т. п. Цель должна быть не абстрактной, а конкретной и достижимой.

· совершение деяние, прямо не нарушающего правовой запрет

· обеспечение действий знаниями и умениями, объективно могущими предотвратить причинение вреда

· наличие мер, могующих предупредить вред. Рискующий предполагает, что он действует не на удачу, а просчитывает, предвидит возможные потери и пытается их нейтрализовать.

В случаях причинения вреда при необоснованном риске ответственность наступает на общих основаниях, хотя факт наличия риска смягчает наказание (ст.61 УК РФ).

Риск не может изначально быть признан обоснованным, если он заведомо для виновного сопряжен с угрозой наступления:

· общественного бедствия или экологической катастрофы

· гибели многих людей (три и более, хотя вопрос о количестве поетрпевших спроен и должен решаться в зависимости от обстоятельств каждого конкретного случая совершения рискованных действий). Например , во врачебный таежный пункт привезли больного с проводной язвой желудка. На пункте работал молодой врач, выпускник института, имеющий мало опыта. Если не вмешаться, смертельный исход был ясен. И врач решился на операцию. Она была рискованной для него. Но риск оказался неудачным. Больной умер. Тем не менее врач действовал в состоянии обоснованного риска и его действия нельзя оценивать как преступные.

Другой пример, На сахарном комбинате к концу сахароварения очистные сооружения оказались переполненными отравленной водой. Директор рассчитывая, что очистные сооружения еще могут принимать жидкие отходы производства, не согласился остановить предприятие. Он рискнул. Риск был необоснованным. Дамба прорвалась, и вода хлынула в речку, уничтожая све живое в ней на 50 км.

Риск считается необоснованным и втом случае, если поставленная цель могла быть достигнута без рискованных действий, если лицо не приняло достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам, полагаясь на “счастливый случай”.

Причинение вреда общественным отношениям в результате необоснованных рискованных действий может повлечь уголовную ответственность по ст. 109, 168, 246, 247, 250 УК РФ.

Отличие крайней необходимости от обоснованного риска.

1. Основанием возникновения состояния крайней необходимости является угроза правоохраняемым интересам, созданная силами природы, действиями людей, а оправданный риск не связан с опасностью, т. е при риске действия осуществляются не в условиях возникшей опасности, а в благоприятной обстановке.

2. При обоснованном риске не должно быть осознания неизбежности причинения вреда, поскольку рискующий, предпринимая необходимые меры предосторожности, рассчитывает на благоприятный исход. При риске действия направлены на достижение общественно полезного результата в виде улучшения имеющегося. При крайней необходимости лицо заведомо причиняет меньший вред для спасения большего блага.

3. При крайней необходимости является условия, чтобы причиненный вред был меньше предотвращенного. Для риска ограничений в размере вреда не предусмотрено.

В заключение нашей лекции хочу обратить ваше внимание на еще один немаловажный аспект. Помимо того, что в действиях лицаможет быть установлено наличие обстоятельства, исключающего преступность деяния, возможно также наличие одновременно нескольких обстоятельств, исключающих преступность деяния. Например, пожарные борются с огнем в жилом доме. В состоянии обоснованного риска они эвакуируют жильцов по пожарной лестнице, что не исключает возможности, что кто-либо может сорваться вниз, но пожарные принимают необходимые меры безопасности, помогая потерпевшим, и рассчитывают на то, что причине­ние вреда их здоровью при спуске с лестницы удастся избежать., Одно­временно пожарные, действуя в состоянии крайней необходимости, при­чиняют реальный вред, - разрушают деревянный забор, чтобы огонь не мог перекинуться на соседнее здание.

Наличие нескольких обстоятельств, исключающих преступность де­яния, имеется и в следующей ситуации. Сотрудники милиции,пресекаяособо тяжкое преступление, совершаемое вооруженными преступниками в общественном месте, открыли огонь на поражение. Вблизи находились посторонние граждане, здоровье и жизни которых в результате этого причинен вред.

Вред, причиненный работниками милиции лицу, совершившему пре­ступление, должен охватываться таким обстоятельством, исключающим преступность деяния, как необходимая оборона. Допустимость причине­ния вреда прохожим должна рассматриваться в рамках обоснованного риска. Вывод о правомерности или не правомерности действий работников милиции должен основываться на тщательном анализе ситуации с учетом того обстоятельства, что, как правило, рисковать жизнью или здоровьем человека нельзя. Однако если происходило пресечение опасного преступления, и работники милиции осуществляли необходимые меры для предотвращения вреда прохожим, то в конкретном случае причи­нение вреда здоровью человека, случайно оказавшегося на месте про­исшествия, может быть (с точки зрения обоснованного риска) призна­но допустимым.

Орешкина Т. Причинение вреда при исполнении приказа или распоряжения //Уголовное право. – 2000. - № 4. – С. 24-27

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.