Информационные войны Ю. А. Смолий Информационные войны Киберцели. Кибероружие. ЛЕКЦИЯ 3 Виды атак и целей кибервойны Атака Расшифровка Цель Вандализм использование интернета для порчи интернет-страниц, замены содержания оскорбительными или пропагандистскими картинками. Информационные ресурсы государственных органов, коммерческих организаций, частных лиц Пропаганда рассылка обращений пропагандистского характера или вставка пропаганды в содержание других интернетстраниц. Информационные ресурсы государственных органов, коммерческих организаций, частных лиц Сбор информации взлом частных страниц или серверов для сбора секретной информации или её замены на фальшивую, полезную другому государству. Информационные ресурсы государственных органов, коммерческих организаций, частных лиц Виды атак и целей кибервойны Атака Расшифровка Цель Отказ сервиса атаки с разных компьютеров для предотвращения функционирования сайтов или компьютерных систем. Элементы критической инфраструктуры Вмешательства в работу оборудования атаки на компьютеры, которые занимаются контролем над работой гражданского или военного оборудования, что приводит к его отключению или поломке. Элементы критической инфраструктуры Атаки на пункты инфрастр. атаки на компьютеры, обеспечивающие жизнедеятельность городов, их инфраструктуры, таких как телефонные системы, водоснабжения, электроэнергии, пожарной охраны, транспорта и т. д. Элементы критической инфраструктуры Критическая национальная инфраструктура (EU) CNI - set of assets that are essential for the functioning of a society and economy of a particular state. (UK) CNI - those facilities, systems, sites and networks necessary for the functioning of the country and the delivery of the essential services upon which daily life in the UK depends. (US) CNI - systems and assets, whether physical or virtual, so vital to the United States that the incapacity or destruction of such systems and assets would have a debilitating impact on security, national economic security, national public health or safety, or any combination of those matters. Определение КВО Критически важный объект – объект, оказывающий существенное влияние на национальную безопасность РФ, прекращение или нарушения деятельности которого приводит к чрезвычайной ситуации или к значительным негативным последствиям для обороны, безопасности, международных отношений, экономики, другой сферы хозяйства или инфраструктуры страны, либо для жизнедеятельности населения, проживающего на соответствующей территории, на длительный период времени. Критически важные системы ИИ Ключевая (критически важная) система информационной инфраструктуры – информационно-управляющая или информационно-телекоммуникационная система, которая осуществляет управление критически важным объектом (процессом), или информационное обеспечение таким объектом (процессом), или официальное информирование граждан и в результате деструктивных действий на которую может сложиться чрезвычайная ситуация или будут нарушены выполняемые системой функции управления со значительными негативными последствиями Подмножества CNI Производство Генерация электроэнергии Сельское хозяйство Химический сектор промышленности Коммуникации Отопление Водоснабжение и водоотведение Транспорт Социальные службы Службы реагирования на ЧС Финансы Правительство Здравоохранение Обеспечение общественной безопасности Практические мероприятия по защите КВО Разработка нормативной базы Наличие координирующего органа Внутри- и межгосударственный обмен И. об угрозах и лучших практиках Развитие партнерства между государством и частными компаниями Подготовка квалифицированных кадров в области защиты КВО Оценка эффективности мероприятий, разработка метрик и индикаторов Разработка планов реагирования на инциденты Терминология Информационное оружие (кибероружие) – это средства уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всего высокотехнологического обеспечения жизни общества и функционирования государства Кибероружие и киберорудие Оружие от орудия отличает тот факт, что оружие должно быть изначально специально сконструировано для поражения объектов инфраструктуры противника или нанесения вреда людям. Свойства информационного оружия Информационное оружие от обычных средств поражения отличает: скрытность - возможность достигать цели без видимой подготовки и объявления войны; масштабность - возможность наносить невосполнимый ущерб, не признавая национальных границ и суверенитета, без ограничения пространства во всех сферах жизнедеятельности человека; универсальность - возможность многовариантного использования как военных, так и гражданских структур страны нападения против военных и гражданских объектов страны поражения. При этом по своей результативности информационное оружие сопоставимо с оружием массового поражения. Доказано, что наибольшие потери вооруженные силы несут от воздействия поражающих элементов информационного оружия, действующих на системы управления и психику человека. Особенности трафика информационного оружия не существует таможенных ограничений, нет способов контроля экспорта с использованием глобальных сетей, нет эффективных средств даже распознавания вредоносного кода, в особенности тех самых уязвимостей «дня ноль». США: запрещает экспорт «средств шифрования и программного обеспечения, которое предоставляет возможности проникновения в, атаки, отказа, нарушения функционирования или иным образом влияющего на нормальную работу ИТ-инфраструктуры и сетей связи». Но этого недостаточно для создания действующих экспортных барьеров. Типы кибероружия. Избирательные системы. Первый тип - избирательные системы. Эксплуатируют уязвимости. 1. Воздействие на систему является информационным, отсутствует физическое вмешательство; 2. Воздействие происходит на строго определенную систему, или тип систем с эксплуатацией их уязвимостей; 3. Результатом воздействия является предсказанный и повторяемый результат; 4. Воздействие не обязательно разрушительно, целью является прежде всего нарушение нормального функционирования. 5. Воздействие кибероружия происходит внутри ограниченных систем; 6. Целью кибероружия являются системы и комплексы, действующие по однозначно установленным законам и алгоритмам. Противодействие избирательным системам Этот тип кибероружия эффективен, если: обеспечена секретность его разработки, сокрытие факта его наличия, обеспечена внезапность его применения. Т.е. такое кибероружие практически «одноразовое», узкотаргетированное, не предназначено для поражения массовых целей, используется для диверсий. Пример – Stuxnet. Может использоваться в качестве первого ослабляющего удара. Не имеет сдерживающего потенциала (из-за необходимости соблюдения секретности). Типы кибероружия. Адаптивные системы с внешним управлением. Второй тип: адаптивные системы с внешним управлением. Состоят из четырех блоков: проникновения; сбора информации; связи и управления; мутации (модернизации). Схема воздействия такого кибероружия на целевую систему описывается в следующей последовательности: 1. Используя модуль проникновения, вредоносная часть оружия внедряется в систему. 2. Используя модуль связи и управления, червь предоставляет операторам дополнительную информацию. 3. Пользуясь полученной информацией, операторы выбирают оптимальные способы воздействия на эту конкретную цель. 4. Используя модуль мутации, вредоносное ПО модифицирует себя, приобретая новые свойства. В описанной последовательности пункты 3 и 4 могут повторяться произвольное число раз. Противодействие адаптивным системам с внешним управлением Эффективны, если гибко мутируют в зависимости от внешних условий (применения жертвой новых методов защиты и обнаружения вредоносного ПО), а также в зависимости от текущей фазы своего жизненного цикла. Требуют постоянно действующего канала связи и штата квалифицированных операторов онлайн (гибко реагирующая система человек-машина), что затрудняет использование для изолированных систем и облегчает атрибуцию агрессора. Типы кибероружия. Автономные адаптивные системы Третий тип: автономная адаптивная система SUTER Опираясь на базу знаний об уязвимостях целевой системы, может самостоятельно выбирать оптимальный вариант воздействия. Является смесью систем первого и второго типов – имея модули проникновения и сбора информации (признак систем II типа), самостоятельно выбирает лучший из «узкоспециализированных» методов атаки, характерных для систем типа I. Не имеет модулей связи и мутаций. Особенности: не предъявляет высоких требований к квалификации оператора, сравнительно просто в применении необученным персоналом, процедура применения может быть предельно автоматизирована (как и обычное оружие). Крайне дорогостоящее, специально разрабатываемое под конкретную жертву. Типичные примеры кибероружия DoS атаки, DDoS-атаки (в т.ч. с использованием ботнетов); Таргетированные атаки (Advanced Persistent Threat) Ботнет, определение Ботнет – это сеть компьютеров, зараженных вредоносной программой поведения Backdoor. Backdoor’ы позволяют киберпреступникам удаленно управлять зараженными машинами (каждой в отдельности, частью компьютеров, входящих в сеть, или всей сетью целиком) без ведома пользователя. Цели ботоводов Рассылка спама. DDoS атаки (Distributed Denial of Service – распределенная атака типа «отказ в обслуживании»). Анонимный доступ в Сеть. Продажа и аренда ботнетов. Фишинг (интернет-мошенничество с целью получения доступа к конфиденциальной информации пользователей. Методы фишинга - создание «фейковых» страниц соцсетей, банков, мейл агентов). Кража конфиденциальных данных. Типовая схема эксплуатации ботнета Централизованные ботнеты Command&Control Centre Децентрализованные ботнеты P2P – peer to peer, точка к точке Комбинированные ботнеты Tier 2 Bot Tier 2 Master Tier 2 Proxies Bot
Встреча лидеров России и США в Гамбурге на саммите «Группы двадцати» показала интерес к сотрудничеству по вопросам безопасности киберпространства, однако последовавший за этим отказ Дональда Трампа от начавших было оформляться договоренностей, говорит о трудностях политических процессов происходящих, прежде всего, внутри США. Сложившаяся сейчас ситуация свидетельствует о переломном моменте, который способен оказать влияние на дальнейшее развитие всей системы международной информационной безопасности. Материал публикуется в рамках партнерства с Российским советом по международным делам (РСМД).
Кибероружие - что это?
Возможность использования информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) в военно-политических целях становится фактором, оказывающим влияние на современные международные отношения. В докладе Группы правительственных экспертов ООН 2015 г. указывается, что ряд государств занимаются наращиванием потенциала в сфере ИКТ для военных целей. Использование ИКТ в будущих конфликтах между государствами становится всё более вероятным, а неразрешенные проблемы и противоречия указывают на важность темы и сложность диалога.
Во-первых, применяемые понятия и определения признаются лишь отдельными группами государств. Так, в странах ШОС, используется термин «информационное оружие», определяемое как «информационные технологии, средства и методы, применяемые в целях ведения информационной войны». Под это понятие можно подвести фактически любые ИКТ-инструменты – как специализированные, так и общедоступные: Интернет, социальные сети и базы данных, системы мобильной связи, телекоммуникационные системы и др. С другой стороны, например в странах НАТО, неофициальное определение кибероружия есть в «Таллиннском руководстве по применимости международного права к кибервойнам»: «кибернетические средства ведения войны, которые по своей конструкции, использованию или предполагаемому использованию способны привести к травмам или гибели людей; или повреждению или уничтожению объектов, то есть, привести к последствиям, необходимым для квалификации кибероперации как нападения».
В Объединенной доктрине киберопераций Министерства обороны США 2014 г. можно найти определение «средства в киберпространстве» – «устройство, компьютерная программа или метод, в том числе в любом сочетании программного обеспечения или аппаратных средств, предназначенное для оказания воздействия в киберпространстве или через него». Таким образом, в самом общем виде кибероружием (и здесь не учитывается информационно-гуманитарное воздействие) являются специализированные ИКТ-средства, которые предназначены для оказания деструктивного воздействия на компьютерные системы и сети, поддерживаемую ими инфраструктуру и/или хранящуюся в них информацию.
Во-вторых, до сих пор не определен ряд международно-правовых аспектов использования ИКТ в военных целях. Группа правительственных экспертов ООН в своем докладе 2013 г. подтвердила применимость международного права в информационном пространстве. Однако до сих пор не сформулировано четкого ответа на вопрос, как именно международное право должно применяться в киберпространстве. В частности, на данный момент не дано правовых определений кибероружию, вооруженному нападению в киберпространстве, комбатантам, и не описано, как обеспечить соблюдение прав мирного населения.
В-третьих, кибероружие представляет собой специализированное программное обеспечение, и это предопределяет возможности его создания, распространения и использования. Атаки могут осуществляться с использованием обычных персональных компьютеров, подключенных к Интернету. При этом известно, что вредоносное программное обеспечение и/или его компоненты (подобные уязвимостям «нулевого дня») можно приобрести, а специалистов – нанять. Низкий порог вхождения может привести к существенному расширению круга акторов, которым доступно кибероружие. Ими могут быть не только государства, но и террористические организации, и организованные преступные группы. Сейчас процесс распространения кибероружия практически не контролируется, а единственный механизм, который существует – Вассенаарские договоренности по экспортному контролю обычных вооружений и товаров и технологий «двойного применения» – является межгосударственным, и не затрагивает, например террористические или криминальные группы.
В-четвертых, на текущем этапе развития ИКТ нет механизмов быстрой и точной атрибуции кибератак. А в условиях, когда невозможно идентифицировать источник угрозы, существует вероятность, что обвинение в нападении будет сделано без приведения существенных фактов, на основании предположений и умозаключений, согласно политической конъюнктуре. Существует множество подобных примеров, в том числе недавние обвинения России во взломе серверов Демократической партии США – существенных доказательств предъявлено не было.
Кибероружие США – история и современность
США давно и активно используют ИКТ в военно-политических целях. Начало этому процессу было положено внедрением доктрины сетецентрических войн, которая была представлена в «Концепции развития вооруженных сил США до 2010 г.», принятой в 1996 г., нашла отражение в «Четырехлетней программе развития обороны США» 1997 г. и развита в последующих документах. Принятие доктрины сетецентрических войн было продиктовано стремлением повысить возможности участников боевых действий за счет их объединения в единую сеть и достижения информационного превосходства. Окончательно информационные операции закрепились в военном строительстве США в 1998 г. с появлением «Объединённой доктрины информационных операций» – документа, который предназначался для самого широкого распространения. Согласно этой доктрине, информационные операции включают в себя электронное противоборство (Electronic Warfare ), операции в компьютерных сетях (Computer Network Operations ), психологические операции (Psychological Operations ), мероприятия по дезинформации (Military Deception ), меры обеспечения безопасности проведения операций (Operations Security ). В «Концепции развития вооруженных сил США до 2020 г.» было отмечено, что в перспективе операции в информационном пространстве станут отдельным видом вооруженной борьбы и приобретут такое же значение, как операции в других средах – на воде, суше, в воздухе и космосе.
За первое десятилетие XXI в. произошли ключевые изменения во взглядах и подходах США к использованию ИКТ в военно-политических целях. В 2001 г. в очередной «Четырехлетней программе развития обороны США» кибероперации были выделены в самостоятельный вид военной деятельности, а собственно киберпространство было признано новой сферой противоборства. Следующим ключевым изменением стало создание в 2010 г. Киберкомандования, ответственного за проведение операций в киберпространстве, защиту военных систем и сетей и координацию киберобороны между всеми родами войск. При этом глава этой структуры также является руководителем Агентства национальной безопасности США, основная функция которого – радиоэлектронная разведка. Подобное двойное подчинение, а также «Меморандум о взаимопонимании», подписанный в 2010 г. между Министерством обороны и Министерством внутренней безопасности, способствовали скорейшему развитию потенциала Киберкомандования. Вскоре после этого, в 2011 г., представитель Министерства обороны США на слушаниях в Конгрессе подтвердил, что у Америки есть возможности проведения наступательных действий в киберпространстве, фактически признав этим наличие кибероружия.
Нельзя не отметить, что кибервозможности развиваются в тесном взаимодействии с частным сектором и гражданским обществом. Происходит активная агитация и рекрутинг талантливых хакеров. В начале 2012 г. ВВС США объявили открытый тендер на разработку комплекса специальных программных средств (фактически – кибероружия), которые смогут решать ряд задач: резидентное нахождение на компьютере предполагаемого противника, слежение за активностью информационных систем противника, выведение их из строя. Агентство перспективных оборонных исследований и разработок (DARPA ) Министерства обороны США в 2013-2016 гг. реализовало проект под названием «P lan X» . Он направлен на создание полуавтоматической системы, которая упростит использование вредоносных программ и снизит требования к квалификации соответствующего персонала. При этом единая архитектура аппаратно-программного комплекса и интерфейса пользователя позволит объединить множество вредоносных программ, разрабатываемых сторонними подрядчиками – возможно, в будущем в отдельных государствах будет создан легальный рынок не просто уязвимостей, а более продвинутого кибероружия. В мае 2016 г. система была испытана в ходе учений «Cyber Guard » и «Cyber Flag », и планируется к внедрению в работу Киберкомандования в 2017 г. Согласно действующим документам (в частности, речь идёт Директиве президента №20), в определенных случаях допустимо автоматическое реагирование на кибератаки, но при наличии риска существенных последствий необходимо принятие политического решения на уровне президента. Принимая во внимание вышеизложенное, можно сказать, что выстраивается определенная иерархия, в которой будет несколько категорий кибероружия. Одно будет применяться с ограничением по месту и времени действия, для решения задач, не требующих специального согласования – поражения компьютерных сетей и систем противника непосредственно на поле боя. Другое, более продвинутое, будет предназначено для выведения из строя критически важных объектов потенциального противника, и решение о его использовании будет приниматься на более высоком уровне, в рамках проведения специальных операций.
Некоторые вышеобозначенные аспекты получили развитие в Киберстратегии Министерства обороны США 2015 г. При этом наибольший интерес представляют следующие моменты. Заявлено, что специальные формирования для выполнения операций в киберпространстве будут разделены на три группы: подразделения киберзащиты (защита информационной инфраструктуры Министерства обороны), подразделения государственной обороны (защита государства и государственных интересов от атак высокого уровня) и боевые подразделения. Кроме этого, более четкое оформление получили концептуальные основы сдерживания в киберпространстве.
В 2016 г. президент Обама и другие официальные лица США признали, что проводятся наступательные кибероперации против информационных систем «Исламского государства». Представляется, что подобные заявления не следует рассматривать в качестве сигналов изменения политики в отношении открытости операций в киберпространстве. Например, до сих пор нет прямых доказательств участия того или иного государства в получившей широкую известность атаке на некоторые предприятия ядерной программы Ирана (в то же время у отдельных экспертов нет сомнений в том, что за этой атакой стоят спецслужбы США и Израиля). Сложность атрибуции препятствует установлению источника атаки стороной-жертвой, а атакующая сторона, как правило, не заинтересована в том, чтобы открыто говорить о своих действиях. ИГ же является квазигосударственным образованием, что предопределяет возможность разглашения информации об атаке и получения определенных политических дивидендов.
Перспективы развития
Объёмы выделяемого на деятельность в киберпространстве финансирования свидетельствуют о том, что это направление является одним из главных приоритетов Министерства обороны США. В 2014 г. сотни миллионов долларов были потрачены на создание специальных киберполигонов для подготовки специалистов, анализ киберопераций в целом, разработку специальных средств и создание поста главного советника по киберобороне. В бюджете 2016 г., по сравнению с 2015 г., до 100 млн. долл., возросло финансирование разработки технологий для киберопераций (фактически, кибероружия), 200 млн долл. заложено на поиск и оценку уязвимостей всех систем вооружения. Также планировалось увеличение числа служащих в Киберкомандовании до 6000 человек в 2016 г.
Бывший министр обороны США Эштон Картер заявлял, что в 2017 г. необходимо потратить дополнительно 900 млн долл. и довести ежегодный объём финансирования деятельности в киберпространстве до 6.7 млрд долл., а за следующие пять лет потратить в совокупности почти 35 млрд долл. Проекты бюджета на 2017 фискальный год более чем вдвое увеличивают финансирование наступательных и оборонительных операций ВВС США – в совокупности, с 20 до более 50 млн долл. а затраты на разработку технологий до 150 млн долл. Согласно одному из положений в проекте бюджета, Киберкомандование будет выведено из подчинения Стратегического командования и станет полноценным единым боевым командованием. Прежде всего, это позволит значительно ускорить процесс принятия решений; во-вторых, Киберкомандование сможет более активно участвовать в формировании бюджета, политики и стратегий Министерства обороны. Кроме этого, появится прямое подчинение новой структуры министру обороны и президенту США.
В ходе предвыборной кампании Д. Трампом было сформулировано четыре тезиса по обеспечению кибербезопасности:
- незамедлительное проведение специальной группой оценки киберобороны США и уязвимостей, в том числе на объектах критически важной инфраструктуры;
- создание под эгидой министерства юстиции объединенных рабочих групп для координации противодействия киберугрозам;
- подготовка министром обороны и председателем объединенного комитета начальников штабов рекомендаций для усиления Киберкомандования;
- разработка наступательных возможностей в киберпространстве, необходимых для сдерживания, и, при необходимости, реагирования.
Очевидно, что Д. Трамп не станет послом мира в киберпространстве. При этом государственный аппарат США обладает определенной инерцией, что позволяет сохранять преемственность власти. Например, Б. Обама в свой первый срок пребывания на президентском посту реализовывал скорректированный вариант «Всеобъемлющей национальной инициативы кибербезопасности», подготовленной ещё командой Дж. Буша мл. Учитывая настроения кандидатов и существующие тенденции, нельзя говорить о том, что после выборов США внезапно станут стремиться к всеобщему разоружению в киберпространстве – напротив, мы слышим прямые угрозы от высшего руководства США осуществить кибератаку (или послать некий «сигнал») против России. Такие беспрецедентные, и в определенной степени провокационные действия вызывают массу вопросов о дальнейшем развитии ситуации. В апреле 2016 года состоялась российско-американская встреча высокого уровня по проблематике международной информационной безопасности – и стороны договорились продолжать выстраивать взаимоотношения в указанной области в неконфронтационном ключе и в практическом плане активизировать двустороннее сотрудничество в целях борьбы с угрозами в сфере использования ИКТ в контексте международной безопасности. В то же время нет никакой информации, что летом, после приписываемых России атак на сервера Демократической партии, были использованы специальные горячие линии связи, созданные в рамках «Совместного заявления президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки о новой области сотрудничества в укреплении доверия». В сентябре в ходе Саммита G20 в Китае Б.Обама заявил, в частности, что: «Целью является не рост эскалации в киберпространстве, и гонка вооружений, как было в других сферах, а постепенное установление норм и правил, чтобы все действовали ответственно». В октябре вышло «Совместное заявление Министерства внутренней безопасности и Управления директора национальной разведки о безопасности выборов», где уже прямо сказано, что летние хакерские атаки были осуществлены по указанию российских властей. А позже было объявлено, что США готовят «пропорциональный ответ действиям России».
Встреча лидеров России и США в Гамбурге на саммите «Группы двадцати» показала интерес к сотрудничеству по вопросам безопасности киберпространства, однако последовавший за этим отказ Д.Трампа от начавших было оформляться договоренностей, говорит о трудностях политических процессов происходящих, прежде всего, внутри США. Сложившаяся ситуация свидетельствует о переломном моменте, который способен оказать влияние на дальнейшее развитие всей системы международной информационной безопасности. С одной стороны, США могут продвигать свои правила игры в киберпространстве, не считаясь с интересами других. С другой стороны, может возобладать прагматичный подход, и правила будут сформулированы с более широким участием, чтобы учитывать интересы многих – возможно, в рамках Группы правительственных экспертов ООН.
Информационная война, в свою очередь, определяется как противоборство между двумя или более государствами в информационном пространстве с целью нанесения ущерба информационным системам, процессам и ресурсам, критически важным структурам, подрыва политической, экономической и социальной систем, массированной психологической обработки населения для дестабилизации общества и государства, а также принуждения государства к принятию решений в интересах противоборствующей стороны.
Вредоносные программы или уязвимости, против которых еще не разработаны защитные механизмы (по информации «Лаборатории Касперского»)
По оценке экспертов «Лаборатории Касперского», стоимость разработки вируса Stuxnet лежит в пределах 100 млн долл., по оценке компании Fortinet, стоимость базовых инструментов для создания ботнета типа «Zeus» начинается от 700 долл.
См., напр. David E. Sanger Confront and Conceal: Obama"s Secret Wars and Surprising Use of American Power. – NY.: Broadway Books, 2012. – 514 p.
АНБ полным ходом готовится к будущим цифровым войнам за полный контроль над миром посредством интернета, (говорится в документах, обнародованных Эдвардом Сноуденом). Я не смог не привести, заинтересовавшую меня, пусть не новую, но не менее актуальную статью, тем более нам есть чего опасаться от наших "западных партнёров" , а значит быть готовыми.
Российский след вируса Stuxnet
Я профессиональный программист и по образованию физик, так что все что изложено в этой статье не домыслы, я все это могу сделать сам, своими собственными ручонками. Да и информации по теме располагаю гораздо большей, чем могу изложить на этой, не профильной для меня информационной площадке.
Так что если будете возражать на форуме, подумайте кому вы возражаете. В этой теме я профессионал, так что внимайте с уважением.
Авария на Саяно-Шушенской ГЭС.
В современной России произошла катастрофа. В результате аварии энергоагрегата №2 Саяно-шушенской ГЭС 17 августа 2009года произошло разрушение машинного зала и полная остановка работы ГЭС, авария унесла 75 человеческих жизней.
Официально причина аварии в акте комиссии по расследованию обстоятельств аварии сформулирована так:
"Вследствие многократного возникновения дополнительных нагрузок переменного характера на гидроагрегат, связанных с переходами через не рекомендованную зону, образовались и развились усталостные повреждения узлов крепления гидроагрегата, в том числе крышки турбины. Вызванные динамическими нагрузками разрушения шпилек привели к срыву крышки турбины и разгерметизации водоподводящего тракта гидроагрегата."
Если переводить на понятный язык, то энергоагрегат (гидравлическая турбина соединенная с электрогенератором), разрушился из-за длительной работы в областях нагрузки на которых присутствуют резонансы электромеханической системы.
Сто лет тому назад, специалисты разобрались с ситуацией и сделали выводы, которым все следуют до сих пор, команду «расстроить шаг» никто и никогда уже не отменит.
А вот в нынешнее время с причинами не разобрались, и выводов не сделали.
Область резонансов в документе обтекаемо называется «не рекомендованной зоной». Чиновникам не хватило смелости даже назвать все своими именами, не то что сделать выводы. События между тем развивались далее.
Вирус Stuxnet
Stuxnet стал первым компьютерным вирусом, нанесшим вред физическим объектам. Из-за него в 2010 году вышли из строя многие центрифуги на ядерных объектах Ирана. Кибернападение на иранский завод по обогащению урана в Нетензе задержало развитие ядерной программы Ирана на несколько лет.
Военные аналитики признают, что Stuxnet стал новой вехой в развитии кибероружия. Из виртуального пространства оно перешло в реальность, так как атака подобного вируса поражает не информационные а физические, реально существующие объекты.
Разрушение центрифуг вирусом Stuxnet производилось методом резонанса электромеханической конструкции центрифуги. Объясню на пальцах, газовая центрифуга имеет быстровращающийся вал (20-50 тысяч оборотов в минуту), который крутит электромотор. Электромотором управляет контроллер, если этот контроллер перепрограммировать так, чтобы он периодически изменял частоту вращения вала центрифуги (у профессионалов называется «биения частоты»), то при определенных частотах «биения» система войдет в резонанс и подшипники оси вала и сам корпус центрифуги разрушится. Причем это будет выглядеть как обычная поломка не связанная с работой электроники и программ контроллера управления электромотором. Сначала будет повышаться вибрация, затем начинают откручиваться гайки крепления корпусных деталей, затем разбиваются подшипники и система в конце концов клинит и теряет герметичность.
Вирус Stuxnet, попадая на объект именно это и делал, перепрограммировал контроллер управления электромотором Simatic S7 таким образом, чтобы он выдавал напряжение с частотой биений, кратной резонансным частотам вращающегося вала центрифуги. Процесс нарастания амплитуды резонанса может длиться часами, если не днями, поэтому для обслуживающего персонала это выглядело как дефект конструкции самой центрифуги.
Иранцы так и не поняли, что их центрифуги разрушал вирус до тех пор, пока программисты из Белоруссии не обнаружили сам вирус и не разобрались с его функциональной нагрузкой. Только после этого вирус Stuxnet обрел мировую известность и Иран признал, что его ядерный объект целенаправленно атаковался на протяжении как минимум года именно этим кибероружием.
Что случилось на Саяно-шушенской ГЭС
Авария на втором гидроагрегате Саяно-шушенской ГЭС произошла из-за резонанса, как это было годом позже в Иране. И более того, можно утверждать что в резонанс оборудование было введено преднамеренно, используя методы реализованные в вирусе Stuxnet. Дело в том, что в момент аварии агрегатом управляла автоматика. Ручное управление для выдачи постоянной мощности было отключено и агрегат работал в режиме компенсаций пульсаций нагрузки в энергосистемы западной Сибири. При вводе в эксплуатацию оборудования проверяются резонансные частоты и в актах приемки указываются режимы в которых запрещается эксплуатация оборудования. Украинские специалисты в марте 2009 года сняли эти важнейшие параметры с второго агрегата (во время планового ремонта) куда и в какие руки эти данные попали неизвестно, но предположить можно.
Имея эти данные совсем не тяжело раскачать систему агрегата через микроконтроллер управления ГРАРМ так, чтобы она постепенно, за несколько часов, вогнала в зону резонанса турбоагрегат с электрогенератором на одном валу. После чего на корпусе начали от вибраций отворачиваться шпильки удерживающие крышку турбины, что и послужило непосредственной причиной катастрофы. Работой турбины и генератора в автоматическом режиме управляет специальная система, называется системой группового регулирования активной и реактивной мощности (ГРАРМ) .
Рис. Электронная часть шкафа управления ГРАРМ выполнена на основе PC-совместимой микроЭВМ фирмы Fastwell
Эта система была активирована в момент аварии на втором агрегате. Система была смонтирована и запущена в эксплуатацию в начале 2009 года, незадолго до аварии. Разработана и смонтирована данная система фирмой «ПромАвтоматика» на базе импортного оборудования. Естественно ни о какой Информационной безопасности тогда не думали, эта система имела прямой выход в Интернет, резонансные частоты агрегата были известны. Дальнейшее я думаю объяснять не надо, случилось то, что случилось…
Коллеги из Израиля и США успешно опробовали кибероружие для разрушения инфраструктурных объектов на практике, после этого конечно нужно создавать специальный род войск для его использования, что США и сделали в том же 2009 году организовав Киберкомандование со штатом сотрудников (бойцов) в 10 000 человек.
Кибероружие
Компьютерные вирусы в третьем тысячелетии стали тоже оружием и получили название «Кибероружие», более того во многих странах это оружие выделяется в отдельный род войск, обобщенным названием которого с легкой руки американцев стало название «Киберкомандование».
Командующий этими вооруженными силами получил совсем фантастическое название, не поверите, в США его называют - «КиберЦарь», да именно русское слово используется для официального названия американского командующего. Это оружие уже применялось в необъявленной войне США и Израиля против Ирана, Скорее всего оно применялось и в России, на Саяно-Шушенской ГЭС, есть его след и в аварии на Индийском проекте передачи в лизинг атомных подводных лодок. Там снова засветилась та же питерская фирма, она была разработчиком оборудования пожаротушения, которое в результате самопроизвольного срабатывания привело к гибели людей на ходовых испытаниях…. но это отдельная тема.
Одно из наиболее известных кибероружий — вирус Stuxnet, обнаруженный в 2010 году на промышленных объектах Ирана. Эта программа, попав в блоки управления газовых центрифуг, предназначенных для получения обогащенного урана, выводила центрифуги из строя. Таким образом, впервые в истории кибератак вирус разрушал физическую инфраструктуру. Как сообщала газета The New York Times, программа была разработана совместно разведывательными службами США и Израиля и была предназначена для приостановки иранской ядерной программы.
Оружие — к бою!
Попытки ограничить разработку и распространение кибероружия на международном уровне уже предпринимались, напоминает консультант ПИР-центра Олег Демидов. «Наиболее представительной по составу участников инициативой» были предложения Группы правительственных экспертов по достижениям в области информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности ООН (ГПЭ; состоит из представителей 20 государств, включая Россию, США и КНР), говорит Демидов. В 2015 году она приняла доклад со сводом добровольных норм, по которым государствам рекомендуется предупреждать распространение «злонамеренных программных и технических средств в сфере информационно-коммуникационных технологий и использование пагубных скрытых функций».
В 2009 году похожие определения и меры были сформулированы в тексте межправительственного соглашения Шанхайской организации сотрудничества. «Соглашение считается единственным существующим многосторонним юридически обязывающим механизмом, ограничивающим деятельность государств по использованию информационно-коммуникационных технологий. Хотя де-факто большинство его норм и положений не получили практического развития и потому вряд ли могут считаться действующими», — говорит Демидов. В 2011 году Россия также выступала с концепцией конвенции об обеспечении международной информационной безопасности: документ предполагал введение понятия «информационного оружия» и описывал меры по ограничению его распространения в рамках «предотвращения военных конфликтов в информационном пространстве». Однако ни одна из этих инициатив ни к чему не привела.
На практике запретить разработку кибероружия практически невозможно, считает Алексей Лукацкий. «Это не ядерное оружие, для создания которого требуются уникальные компетенции и инфраструктура. Кибероружие сегодня может создать даже одиночка, и запретить ему это делать невозможно, даже несмотря на наличие соответствующих статей в уголовных кодексах многих стран. А уж внедрить запрет на международном уровне и вовсе представляется нереальным в среднесрочной перспективе. У нас на международном уровне не могут даже ядерное распространение в Северной Корее предотвратить», — говорит эксперт.
Фото: Jochen Tack / Global Look Press
Запретить кибероружие на международном уровне можно, но для этого в первую очередь надо дать этому термину корректное и полное определение, которого до сих пор не существует, отмечает Валентин Крохин, директор по маркетингу компании в сфере информационной безопасности Solar Security. «Необходимо, чтобы к запрету на кибероружие присоединились все государства. На данном этапе эффективность инициативы кажется сомнительной», — полагает он.
«Русские хакеры»
В ходе атрибуции кибератак правоохранительные органы и компании, занимающиеся компьютерной криминалистикой, анализируют множество различных факторов, по которым пытаются найти злоумышленников — место регистрации IP-адресов и доменов, участвующих в атаке, программный код, время проведения атаки и др. Но каких-либо единых принципов выявления источника кибератаки на международном уровне сейчас не существует, говорит Демидов. Однако это не мешает государствам обвинять друг друга в инициировании кибератак. Например, с начала 2017 года русских хакеров, якобы работающих на Кремль, обвиняли в атаках спецслужбы США, немецкая контрразведка, румынская служба информации, Минобороны Дании, норвежская служба безопасности, ряд французских политиков и источники The Guardian в правительстве Италии.
«Именно отсутствие правил атрибуции позволило сначала США, а затем и ряду европейских стран обвинить Россию в атаке на выборы, WADA, государственные органы и частные компании. При этом никаких доказательств не представлено, а санкции против нашей страны были введены. Это как обвинить и затем осудить человека за преступление без каких-либо доказательств и проведения суда. Сложно же такое себе представить? Поэтому, прежде чем обвинять какое-либо государство в киберагрессии, необходимо получить доказательства, которые бы принимались международным сообществом», — рассуждает Лукацкий.
Согласно опубликованным отчетам американских спецслужб, для атрибуции хакерских атак на сервера Демократической партии США в 2016 году использовались четыре основных параметра — принадлежность IP-адресов российскому адресному пространству, время, в которое осуществлялись атаки, применение веб-сайтов с русскоязычным интерфейсом и использование вредоносных программ, продаваемых на русскоязычных форумах. «Однако даже беглый взгляд на эти атрибуты позволяет сделать вывод, что атака могла осуществляться не только из России, но и из сопредельных государств — Белоруссии, Украины, иных стран СНГ. Это если не рассматривать вариант, что Россию хотели просто подставить и хакеры маскировались под российских», — говорит Лукацкий.
В обозримой перспективе вряд ли возможно создать некий единый универсальный алгоритм атрибуции на уровне международного права, считает Демидов. «Нет единого решения, слишком сложно технически, сценарии атак и сами инциденты слишком разнятся. Пока государства и компании могут лишь собирать лучшие практики и укреплять обмен ими в рамках расследования компьютерных инцидентов», — резюмирует он.
Фантазии голливудских сценаристов становятся реальностью: первые образцы кибероружия уже существуют и успешно опробованы на практике.
Остановить жизнь в крупном мегаполисе очень просто: достаточно аварии на ключевой подстанции. Отсутствие электричества не просто погружает мегаполис во мрак — оно превращает его в место, малопригодное для жизни. В магазинах и домашних холодильниках портятся продукты, при этом подвоза продовольствия в надлежащих количествах ждать не приходится: транспортная система парализована. Запасы топлива быстро иссякают — нефтеперерабатывающие предприятия стоят. Врачи в обесточенных больницах способны оказать лишь элементарную помощь. Пожарные команды в отсутствие связи не поспевают на место. Полиция быстро утрачивает контроль над ситуацией, а люди теряют человеческий облик, не готовые к выживанию в условиях внезапно наступившего средневековья… Москвичи в 2005 году, жители Нью-Йорка в 2003-м, обитатели Северной Индии в 2012-м почувствовали на себе, что такое блэкаут. Но во всех этих случаях отключение энергии было сравнительно непродолжительным, счет шел на часы.
А что если все это произойдет не случайно, а станет результатом продуманной диверсии? Вдруг удар будет нанесен по нескольким объектам сразу и быстро справиться с последствиями окажется невозможно? Апокалипсис наступит еще быстрее, если авариям в электросетях будет сопутствовать ряд других организованных катаклизмов, будь то авария на водопроводе или газопроводе, взрыв на крупном производстве, отключение правительственной связи… И всего этого можно добиться, не засылая в страну специально обученные диверсионные группы. Достаточно наличия у агрессора нескольких десятков высококлассных программистов. Кибероружие — вредоносные программы, способные не только похищать или уничтожать данные в киберпространстве, но и разрушать объекты в реальном мире, — перестали быть фантастикой.
Червь с взрывным характером
Сомнительная честь стать первым объектом, испытавшим на себе действие кибероружия, выпала на долю иранского ядерного центра в Натанзе. В ноябре 2010 года около тысячи центрифуг, в которых производится обогащение урановой руды, были выведены из строя в результате действий компьютерной программы Stuxnet.
Предприятие это, разумеется, секретное. Но некоторые представления о производственном процессе у организаторов диверсии были. В 2007-2008 годах завод посещали инспекторы МАГАТЭ — тогда иранские власти еще не закрыли перед ними двери. Специалисты немало узнали и из официальной иранской теле- и фотосъемки, посвященной визиту на завод президента страны Махмуда Ахмадинежада в 2008 году. Службы безопасности сработали тогда на удивление халтурно: на фото можно было разглядеть мониторы компьютеров, работающих под операционной системой Windows. Наконец, было известно, какие именно центрифуги использовались в Натанзе: в обход эмбарго на поставки потенциально опасного оборудования Иран закупал установки в Пакистане. Компьютерное управление моторами этих центрифуг производится с помощью контроллеров от компании Siemens. Оставалось понять, каким образом занести вредоносную программу в компьютерную сеть предприятия, ведь из соображений безопасности она не подсоединена к интернету. Но авторы Stuxnet нашли хитроумное решение.
Под нужды конкретного производства для сименсовских контроллеров всегда создается специальное программное обеспечение — собственно система управления. А раз программы пишутся под заказ, то разработчики впоследствии занимаются их поддержкой, то есть регулярно доставляют на производство файлы обновлений. Единственный возможный способ доставки информации в закрытую сеть секретного предприятия — внешние носители. Хакеры «закинули» Stuxnet в шесть иранских компаний-разработчиков программного обеспечения, которые, по их мнению, могли иметь контакты с заводом в Натанзе. Заразить компьютеры этих компаний было несложно: они подключены к интернету, их сотрудники пользуются электронной почтой. Расчет на то, что рано или поздно вирус на зараженной флешке попадет по назначению, полностью оправдался. Зараженные Stuxnet компьютеры, которые управляют производством в Натанзе, в какой-то момент подали команду на раскручивание центрифуг на предельных скоростях, затем резко остановили вращение и снова разогнали установки. Так продолжалось до тех пор, пока часть центрифуг не вышла из строя. Только тогда обслуживающий персонал завода заметил неладное и выключил энергию.
Помимо уникального функционала, Stuxnet интересен тем, что это пока единственная в истории вредоносная программа, создатели которой использовали сразу три ранее неизвестные «дыры» (ошибки) в операционной системе. «Эти методы разрабатывали очень серьезные профессионалы, это не традиционная киберпреступность», — заявляет Александр Гостев, руководитель центра глобальных исследований и анализа угроз в «Лаборатории Касперского».
Любопытно, что антивирусным компаниям стало известно о существовании Stuxnet за несколько месяцев до диверсии — по вине разработчиков «ареал распространения» вредоносной программы не ограничился Ираном, она начала расползаться по интернету. Но разобраться с механизмом его действия и разработать методы борьбы с ним никто не успел. «Обама решил провести атаки [на ядерные объекты Ирана], — подготовка которых началась еще при администрации Буша под кодовым названием «Олимпийские игры», — даже после того, как элемент программы случайно стал достоянием общественности летом 2010 года», — писал американский журналист Дэвид Сэнгер. Несколько его публикаций в New York Times, а затем выход книги «Конфронтация и сокрытие: Тайные войны Обамы и удивительное использование американской мощи» подтвердили то, о чем эксперты по компьютерной безопасности догадывались и ранее: диверсия в Натанзе стала результатом совместной операции американских и израильских спецслужб. Источники Сэнгера в правительственных службах утверждают, что действие вируса тестировалось в Израиле, в ядерном центре Димона в пустыне Негев. «За колючей проволокой Димоны у Израиля имеются центрифуги, практически не отличающиеся от тех, что установлены в Натанзе... заявляют эксперты. Они говорят, что именно в Димоне проверялась эффективность компьютерного червя Stuxnet».
Нанесенный вирусом урон был вполне заметный — как если бы в цеху рванула бомба. И все же иранскую ядерную программу диверсия, которую готовили от трех до пяти лет, не остановила. Разве что чуть-чуть притормозила: червь успел разрушить только часть центрифуг. Сейчас сам Stuxnet уже не опасен. Вообще, большой недостаток кибероружия — его одноразовость: оно эффективно ровно до того момента, пока разработчики операционных систем, антивирусов или отдельных программ не «заткнут» использованные вирусом «дыры». Но его разработчики продолжают свою деятельность: по мнению экспертов, именно они приложили руку к созданию шпионской программы Flame, выявленной в прошлом году. Она использует схожие со Stuxnet методы проникновения в закрытые компьютерные системы. При этом Flame гораздо лучше маскируется: запускаясь с зараженной флешки, вирус не устанавливается в систему, а просто собирает с компьютера интересующую его информацию. Когда флешка вернется на зараженный компьютер, украденные данные отправляются разработчикам шпионской программы. Впрочем, при всем своем совершенстве, Flame едва ли можно считать кибероружием. По крайне мере известные его модификации не подразумевают возможность диверсий. Новых случаев применения кибероружия, уничтожающего материальные объекты, со времен Stuxnet пока не было замечено.
Впрочем, вирусы могут быть далеко не единственным способом ведения кибервойн.
Диверсия, которой не было
Томас Рид, бывший советник американского президента Рональда Рейгана, в вышедшей в 2004 году книге «Над бездной. История холодной войны, рассказанная ее участником» утверждал, что первой успешной кибератакой в истории был «взрыв на газопроводе в Сибири в 1982 году». Якобы благодаря предательству офицера КГБ Владимира Ветрова американцы смогли подсунуть советской разведке «подправленные» данные о современных технологических разработках для газопроводов. И содержавшая «логическую бомбу» технология (или программное обеспечение) была внедрена на газопроводе Уренгой — Сургут — Челябинск. Но история эта, скорее всего, фальшивка. Данных о крупных авариях на советских газопроводах в 1982 году попросту нет. Даже если предположить, что информацию о катастрофе в СССР, как обычно, засекретили, есть и другие нестыковки. Так, Ветров начал сотрудничать с французской разведкой только в 1981 году. Это значит, на подготовку диверсии попросту не хватило бы времени. К тому же система управления газопроводами в нашей стране тогда не была компьютеризирована.
«Логическая бомба», ужасная и неуловимая
6 сентября 2007 года израильская авиация нанесла удар по территории Сирии, на северо-востоке страны был полностью уничтожен некий объект. Как заявили позже представители Израиля, это был ядерный реактор. (Информацию подтвердили и американские власти, она содержится и в секретном докладе МАГАТЭ, о котором стало известно только в 2011 году.) Но оставим в стороне вопрос о существовании сирийской ядерной программы, куда интереснее обстоятельства самой операции «Орхидея», как был поименован тот авианалет. Эскадрилья израильских бомбардировщиков пролетела практически над всей территорией соседнего государства, сравняла объект с землей и невредимой вернулась на базу. Притом что у Сирии довольно серьезная система ПВО. Но в тот раз системы радарного обнаружения не сработали. Выяснилось, рассказывает Александр Гостев, что перед началом операции сирийские радары были выведены из строя с помощью мощного радиосигнала извне. Что это было — точно неизвестно: может, просто сигнал на определенной частоте, а может, специальная команда, некая последовательность данных. Эксперты полагают, что в электронной начинке радарных станций была заложена некая «логическая бомба», которая каким-то образом была активирована и привела к отключению системы. Вот только доказательств справедливости этой версии нет.
Тема «логических бомб», которые могут быть преднамеренно заложены в программном обеспечении или даже в отдельных блоках электронных устройств, сейчас в моде. Она постоянно муссируется экспертами по кибербезопасности и политиками. И хотя никому и нигде вроде бы не удалось пока такую «закладку» обнаружить, политики и военные исходят из того, что возможность использовать «логические бомбы» для шпионажа или диверсий — реальная угроза. Так, американские власти сейчас ведут настоящую войну против одного из мировых лидеров в производстве телекоммуникационного оборудования — китайской компании Huawei, которая чисто экономическими методами добилась того, что сильно потеснила на территории США американскую корпорацию Cisco. Не только большинство американских интернет-провайдеров использует оборудование Huawei, оно обеспечивает работу компьютерных сетей и на объектах так называемой критической инфраструктуры — в энергетике, на транспорте. В 2009 году президент США Барак Обама объявил цифровую инфраструктуру «стратегическим национальным достоянием». И вот теперь продукция Huawei считается в Штатах угрозой национальной безопасности. Правительство заставляет все госструктуры и сотрудничающие с ними компании полностью отказаться от использования китайского оборудования. Конечно, война с Huawei может быть и чисто экономической. Однако для публики действия правительства, явно противоречащие идее свободного рынка, объясняются именно фактором киберугрозы.
Томас Рид: «Кибервойны не будет»
Преподаватель Королевского колледжа Лондона Томас Рид считается одним из ведущих экспертов по вопросам кибербезопасности и современных военных технологий. Автор книг «Война 2.0» и «Кибервойны не будет» постоянный эксперт BBC, CNN и SkyNews по военным вопросам и проблемам кибербезопасности, он один из тех немногих, кто скептически относится к перспективам кибероружия. «В киберпространстве традиционное соотношение усилий, необходимых для нападения и обороны, перевернуто с ног на голову: атака оказывается проще и дешевле, а защита — сложнее и затратнее. Казалось бы, стоит ожидать увеличения числа компьютерных диверсий. Но все может быть с точностью до наоборот. Игроков, способных осуществить операцию уровня Stuxnet, скорее всего, меньше, чем принято считать. Кибердиверсия может оказаться делом куда более сложным, чем военная операция, даже если необходимые для кибератаки финансовые ресурсы незначительны в сравнении с ценой современного вооружения. Нужно сначала обнаружить уязвимости, которые можно использовать; нужно разобраться в устройстве сложных промышленных систем, а механизм атаки должен быть подстроен настолько точно под конкретную цель, что использование его где-либо еще практически невозможно. Наибольшую пользу кибероружие может принести, только если использовать его в сочетании с обычными или тайными военными операциями, как поступил Израиль, «ослепив» сирийские ПВО в 2007 году».
Дивный новый мир
«Современная концепция войны — это не уничтожение живой силы или техники противника, а парализация инфраструктуры. Если выключить по всей стране электричество, эффект будет гораздо больше, чем от перехвата управления танком или самолетом. Управлять тысячами «зараженных» танков — это значит надо тысячи операторов держать, что нереально, — утверждает Александр Гостев. — Задачи при помощи вируса перехватывать управление вооружением противника не ставится». Ричард Кларк, один из ведущих экспертов в области кибербезопасности, бывший специальный советник президента Буша, изложил свое представление о современной угрозе в вышедшей в 2010 году книге с лаконичным названием «Кибервойны». По его мнению, инфраструктура страны может быть уничтожена за 15 минут. Этого достаточно, чтобы разрушить системы военной связи, уничтожить финансовые данные, устроить взрывы на нефтеперерабатывающих предприятиях и трубопроводах, остановить транспорт, отключить электричество. И жизнь остановится.
Правительства всех развитых стран вкладывают все больше денег в защиту своих компьютерных систем от потенциальных атак и, разумеется, разработку собственного наступательного кибервооружения. Например, ведущее научно-исследовательское агентство Пентагона DARPA получило на пять лет 500 миллионов долларов именно на эти цели. В самом Пентагоне было создано специальное управление Cybercom, задача которого — проведение любых операций по защите американских военных сетей и атаки на компьютерные системы других стран.
Но можно ли от этого защититься? Любой эксперт по компьютерной безопасности ответит, что 100-процентной защиты не существует. В 1990-е среди программистов была популярна шутка: если бы строители возводили здания так же, как программисты пишут программы, первый же залетевший дятел разрушил бы цивилизацию. Ошибки и просчеты в программном обеспечении будут всегда, неуязвимых операционных систем не придумано. Даже представление о том, что не существует вирусов для продукции компании Apple, не более чем миф. Но если мы не хотим отказаться от современной техники, придется смириться с мыслью, что мы живем под постоянной угрозой прилета дятла.
