Верные сыны Отечества: полные Георгиевские кавалеры. Голенищев-кутузов михаил илларионович

Ровно 100 лет назад , 10/23 октября Император Николай II оставил в своем дневнике следующую запись: «Ночью морозило довольно сильно. День простоял солнечный. После доклада Барка принял (...) ротм [истра ] Л.-Гв. Конного полка бар. Врангеля, первого Георгиевского кавалера в эту кампанию» . И хотя военные историки спорят о том, можно ли считать П.Н.Врангеля, удостоенного ордена Св. Георгия 4-й степени 13 октября 1914 года самым первым офицером, получившим эту высокую награду, поскольку помимо него военного ордена также удостоились и другие офицеры - герои Каушенского сражения, с подачи Государя право называться «первым Георгивеским кавалером» Германской войны заслужил именно он.

Напомним, что П.Н.Врангель происходил из старинного прибалтийского дворянского рода, представители которого, начиная с XVIII века, верой и правдой служили России. Сын известного ученого-искусствоведа, Петр Врангель в 1901 году окончил Горный институт, получив инженерное образование. Оказавшись на военной службе в качестве вольноопределяющегося в лейб-гвардии Конном полку, Врангель в 1902 году сдал экзамен на офицерский чин при Николаевском кавалерийском училище, после чего был произведен в корнеты и зачислен в запас. Вернувшись к штатской службе, Петр Николаевич некоторое время служил чиновником особых поручений при иркутском генерал-губернаторе, но начавшаяся в 1904 году война с Японией вновь позвала его в ряды армии, с которой он связал всю оставшуюся жизнь. Добровольцем отправившись на театр военных действий, Врангель в декабре 1904 года «за отличие в делах против японцев» получил чин казачьего сотника и был удостоен орденов Св. Анны 4-й и Св. Станислава 3-й степеней, а также права ношения на холодном оружии надписи «За храбрость». Как отмечал генерал П.Н.Шатилов, вероятно именно тогда, во время войны с японцами, Врангель «инстинктивно почувствовал, что борьба - его стихия, а боевая работа - его призвание» . В начале 1906 года Врангель был уже штабс-ротмистром в одном из драгунских полков, а в 1907 году был переведен в гвардию со званием поручика, оказавшись, согласно прошению, в Лейб-гвардии Конном полку - том самом, в котором начинал свою воинскую службу рядовым.

Окончив Николаевскую военную академию (1910) и курс Офицерской кавалерийской школы (1911), Первую мировую войну Врангель встретил в чине ротмистра, командуя эскадроном. В служебной характеристике барона так определялись его командирские качества: «Ротмистр барон Врангель отличный эскадронный командир. Блестяще военно подготовлен. Энергичный. Лихой. Требовательный и очень добросовестный. Входит в мелочи жизни эскадрона. Хороший товарищ. Хороший ездок. Немного излишне горяч. Прекрасной нравственности. В полном смысле слова выдающийся эскадронный командир» .

Своего «Георгия» Петр Николаевич получил за удачную конную атаку в самом начале войны в ходе сражений в Восточной Пруссии. 6/19 августа 1914 года под Каушеном, ротмистр Врангель повел свой эскадрон в атаку на вражескую артиллерию, прикрываемую пехотой, заставив противника обратиться в бегство. Произошло это следующим образом: закрепившись в деревне Каушен, германская пехота и артиллерия обрушили шквальный огонь на русских конногвардейцев и кавалергардов, которым крайне трудно было противостоять пристрелявшейся артиллерии, сыпавшей по нашей коннице картечью. «...Немецкая пехота и артиллерия обрушили оттуда бешеный огонь на конногвардейцев, кавалергардов из 1-й бригады 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии, - пишет биограф генерала П.Н.Врангеля В.Черкасов-Георгиевский. - Им приказали спешиться. Как во всех баталиях, решающих славу русского оружия, гвардейцы должны были показать, что не зря пьют первую чарку за Царя, носят великолепную форму, а их офицеры - лучшие российские фамилии. Кирасирская гвардия пошла на германские батареи, расстреливающие их в упор, в полный рост. Шквал свинца и картечи косил, но гвардейцы, заваливая поле телами, откатывались лишь для того, чтобы снова подняться и идти в огонь. В этой сумасшедшей, грохочущей карусели эскадроны были перебиты и переранены, и показалось - захлебнется столь горячее, успешное русское наступление в самом начале войны. Вдвойне было горько, что в пешем строю гибла кавалерийская элита. Военные теоретики единодушно считали, что при пулеметно-ружейной огневой мощи того времени уже невозможна конная атака на пехотные позиции. День стал черен от дыма, пороховой гари и криков умиравших в атаках. Из Каушена безостановочно гвоздила пристрелявшаяся от мельницы батарея: дивизия споткнулась о германский оплот, обливаясь кровью своих ударных частей. Целым в резерве остался один-единственный эскадрон Конного полка. Он словно и существовал на такие случаи, когда геройство последних оставшихся в живых или оправдывает исторический гвардейский завет: "Гвардия умирает, но не сдается!" - или побеждает, совершая немыслимое. Это был 3-й шефский конногвардейский эскадрон Его Величества под командой ротмистра Петра Врангеля. Царский эскадрон уцелел, потому что по традиции охранял полковое знамя».

И 3-й резервный эскадрон под командой 36-летнего ротмистра П.Н.Врангеля сумел выполнить эту крайне сложную задачу. Исследователь Каушенского боя В.Летягин так описывает последующие события: «К командиру 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генералу Н.Н.Казнакову подъехал артиллерист-наблюдатель поручик Гершельман и доложил, что противник отступает, оставив два орудия (чьи передки были подбиты артиллерией кн. Эристова) для прикрытия отхода. Находившийся тут же командир эскадрона барон П.Н.Врангель стал просить и командира дивизии и командира полка Б.Г.Гартмана позволить ему захватить эти орудия ». Описывая бой под Каушеном, командир лейб-гвардии Конного полка генерал-майор Б.Е.Гартман вспоминал: «Врангель не находил себе места от нетерпения. Вести о потерях, об убитых товарищах доходили до него и лишь усиливали его протест против того, что ему приходится оставаться в тылу, когда его товарищи дерутся. И наконец он не вытерпел. (...) Врангель стал буквально умолять разрешить ему атаковать...»

Далее события развивались следующим образом. П.Н.Врангель приблизился к немецким позициям на расстояние в 1 километра и атаковал батарею противника. Немецкие артиллеристы сумели произвести несколько выстрелов в упор по нас тупающему эскадрону, однако поскольку поднятьприцел они не успели, основная часть картечи пришлась по лошадям, бывших довольно высокими в холке. Это позволило, несмотря на потери, добраться основной части эскадрона до немецких орудий и изрубить прислугу. Очевидцы боя рассказывали, что после того как под Врангелем был убит конь, он, перелетев через голову, выхватил шашку и бегом ринулся на неприятельскую батарею. Спешившиеся бойцы врангелевского эскадрона схватились с немцами в рукопашной, заставив противника дрогнуть и, бросив батарею, обратиться в бегство.

В ходе этой героической атаки погибли все офицеры эскадрона, около 20 бойцов было убито и ранено. Но задача была выполнена - Каушенский бой был выигран. «Бой решил Лейб-гвардии конного полка ротмистр барон Врангель, лихо атаковавший со своим эскадроном неприятельскую артиллерию и взявший 2 орудия» , - писал известный военный историк А.А.Керсновский. Среди павших офицеров был старший сын бывшего московского генерал-губернатора поручик Юрий (Георгий) Гершельман, удостоенный посмертно той же награды, что и барон Врангель - ордена святого Георгия 4-й степени. Позже, брат погибшего офицера - офицер Лейб-гвардии Конной артиллерии полковник Александр Гершельман, ставший в эмиграции секретарем Высшего монархического совета, вспоминал, как в 1915 году, во время одного из боев барон Врангель, выражая ему благодарность за «чистую работу» артиллеристов, после паузы сказал следующие слова: «Каушен связал меня с вашей семьей, ведь ваш брат Юрий упал рядом со мною во время моей атаки на немецкую батарею. Я хочу предложить вам перейти со мной на "ты". Вина, чтобы выпить на "брудершафт", правда, нет, но бой сближает людей больше вина"» .

Лихая атака конногвардейцев произвела сильное впечатление на современников. Кирасир князь В.С.Трубецкой так рассказывал об этом «деле» П.Н.Врангеля: «...Один эскадрон Лейб-Гвардии Конного полка, входившего в состав нашей дивизии, атаковал в лоб (правда, разомкнутым строем) германскую батарею на позиции!.. В этой удивительной атаке (свидетелем которой был и пишущий эти строки и которая, как мне кажется, была единственная в этом роде за всю мировую войну), несомненно, сказались влияние и школа Красного Села. Кстати, командиром эскадрона конногвардейцев был ротмистр барон Врангель, который благодаря этой атаке на батарею приобрел в гвардии большую известность и популярность и быстро пошел в гору».

Отметил этот подвиг в своих воспоминаниях и Великий князь Гавриил Константинович: «6-го числа был известный бой Гвардейской конницы под Каушеном, во время которого командир 3-го эскадрона конной гвардии ротмистр барон Врангель (впоследствии главнокомандующий Добровольческой армией) атаковал во главе своего эскадрона немецкую батарею. (...) ...Говорили, что Врангель убит; Гревс и Велепольский жалели убитого, как хорошего офицера, которого они знали еще по японской войне. Вдруг в этот момент появляется сам барон Врангель верхом на громадной вороной лошади. В сумерках его плохо было видно, и он казался особенно большим. Он подъехал к нам и с жаром, нервно стал рассказывать, как он атаковал батарею. Я никогда не забуду этой картины».

В представлении к награждению ротмистра П.Н.Врангеля орденом Св. Георгия так описывался подвиг барона: «Стремительно произвел конную атаку и, несмотря на значительные потери, захватил два орудия, причем последним выстрелом одного из орудий под ним была убита лошадь».

Между тем, справедливости ради надо упомянуть, что есть и иная оценка врангелевской атаки. Т.А.Аксакова-Сиверс, ссылаясь на слова, якобы сказанные Великим князем Михаилом Александровичем, писала в мемуарах: «Приходили вести о первых боях, в которых полегла значительная часть гвардии. Говорили о том, как Врангель, командуя эскадроном конногвардейцев, с безрассудной отвагой повел его в атаку и положил много людей. Впоследствии я слышала, что, подписывая награждение Врангеля Георгиевским крестом по статуту, Государь сказал: "Никогда я не подписывал приказа с такой неохотой. Не погорячись Врангель, те же результаты могли быть достигнуты стоящей за ним артиллерией Крузенштерна, которая уже начала действовать. И люди были бы целы!"» . Но были ли эти слова действительно произнесены Императором, или это всего лишь слухи, распространяемые недоброжелателями барона, судить трудно...

Тем временем, подвиг, совершенный Врангелем, принес ему всероссийскую славу. Отмеченный высокой наградой и монаршим вниманием, барон вскоре получил чин полковника, назначение начальником штаба Сводно-кавалерийской дивизии и пожалование во флигель-адъютанты Свиты Его Императорского Величества. Но на этом подвиги Врангеля не закончились. В 1915 году за очередной успех он был награжден Георгиевским оружием. Получив назначение командовать 1-м Нерчинским полком Забайкальского казачьего войска, Врангель удостоился от командования следующей характеристики: «Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив в тяжелой обстановке» . Барону довелось сражаться против австрийцев в Галиции, участвовать в знаменитом Брусиловском прорыве, получить «за боевое отличие» чин генерал-майора и встретить 1917 год в должности командира 2-й бригады Уссурийской конной дивизии.

После Февральской революции Врангель, решивший продолжить службу при новой власти, получил в подчинение 7-ю кавалерийскую дивизию, а затем Сводный кавалерийский корпус. 1917 год принес Врангелю еще одну необычную для его звания награду - солдатский Георгиевский крест IV степени с лавровой ветвью, которым он был отмечен наградной Думой за прикрытие отхода нашей пехоты.

После прихода к власти большевиков Врангель подвергся краткосрочному аресту, после освобождения уехал в Крым, а оттуда на гетманскую Украину. Поступив на службу в Добровольческую армию, Врангель получил чин генерал-лейтенанта (1918) и, поочередно командуя конной дивизией, корпусом, Кавказской добровольческой армией, отличился во многих боях. В 1920-м, после провала наступательной операции генерала А.И.Деникина, Врангель принял командование Вооруженными силами Юга России, которые были им переименованы в Русскую армию. Затем последовали борьба с красными в Таврии, оборона Крыма, эмиграция, руководство Русским общевоинским союзом (РОВС) и скоропостижная смерть в 1928 году от туберкулеза, породившая из-за своей полной неожиданности версию о намеренном заражении палочкой Коха легендарного «черного барона» большевистским агентом...

Между тем, память о подвиге белого генерала, несмотря на многолетнее замалчивание в советской России, продолжает жить. В этом году к 100-летию атаки П.Н.Врангеля при Каушене энтузиастами для установки в поселке Междуречье (Каушен) Гусевского района Калининградской области была изготовлена мемориальная доска, призванная напомнить нашим современникам о « первом Георгиевско кавалере» Первой мировой войны.

Подготовил Андрей Иванов , доктор исторических наук

Традиционно, по субботам, мы публикуем для вас ответы на викторину в формате «Вопрос - ответ». Вопросы у нас самые разные как простые, так и достаточно сложные. Викторина очень интересная и достаточно популярная, мы же просто помогаем вам проверить свои знания и убедиться, что вы выбрали правильный вариант ответа, из четырех предложенных. И у нас очередной вопрос в викторине - Кто стал первым в России полным георгиевским кавалером?

Кутузов
Голицин
Суворов
Меншиков

Правильный ответ А. КУТУЗОВ

Кавалеры ордена имели право на вход при “дворе и всех публичных торжествах” по ордену первых двух степеней с генерал-майорами. В 1833 году приравнены к самой привилегированной части гвардии – кавалергардам. По ордену III и IV степени – с полковниками, “хотя бы состояли в чинах и ниже полковника”.

В период с 1769 до 1833 года, когда был принят новый статут, относится награждение им всеми четырьмя его степенями. Таких награжденных в истории России было всего четверо. Первым из них был фельдмаршал князь Михаил Илларионович Кутузов-Смоленский. Четвертую степень ордена он получил еще в 1774 году за победу над татарами у деревни Шумы, что между Судаком и Ялтой. Третью степень – в 1789 году за участие во взятии крепостей Аккерман и Бендеры. Вторую степень – в 1791 году за активное участие в достижении победы над турецким войском и Мачина. И первую степень – 12 декабря 1812 года в ознаменование изгнания Наполеона из России.

Имена и фамилии Георгиевских кавалеров увековечивались занесением их на мраморные доски как в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца в Москве, так и в тех учебных заведениях, в которых они воспитывались. В Георгиевском зале списки кавалеров начали вести еще с 1849 года. Сама Дума поначалу располагалась в Чесме при церкви Иоанна Крестителя, где имела дом, архив, печать и особую казну, а с 1811 года местом ее собраний стал Георгиевский зал Зимнего дворца.

На протяжении столетий не было в России более высокого воинского отличия, чем "Георгиевский кавалер"

Военный орден Святого Георгия - "Георгиевский крест" и его знак давались лишь за реальное мужество на поле брани. Люди, получившие этот символ доблести, пользовались всеобщим уважением и почетом. "За службу и храбрость" - таков был девиз ордена Святого Георгия. В феврале 1807 года к ордену был прибавлен знак отличия - для награждения солдат и унтер-офицеров. История этого ордена, единственного, даваемого в России лишь за военные заслуги, оказалась тесно связанной с судьбой страны…

24 ноября 1769 года по Петербургу были разосланы повестки, в которых сообщалось, что 26-го числа "торжествован будет при Дворе Ея Императорского Величества первый день установления Императорского Воинского Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия и для того в оный день поутру в одиннадцатом часу собираться ко Двору Ея Императорского Величества знатным обоего пола персонам и господам чужестранным министрам, дамам в робах, кавалерам в цветных платьях, всем военным быть в шарфах и строевом убранстве и ожидать Божественной литургии. По окончанию оной и молебного пения и прочей духовной церемонии, по выходе из церкви, оныя персоны имеют учинить Ея Императорскому Величеству поздравления, а пополудни в обыкновенное время имеет быть бал и ужин для четырех первых классов обоего пола персон и чужестранных министров".

Екатерина II вышла в парадные покои в орденской одежде и после посвящения ордена – как учредительница и гроссмейстер – возложила на себя знаки данного ордена I степени, установив на этот день и орденский праздник.

Изображение Святого Георгия на воинском ордене не было случайным.

По житию, Святой Георгий смиряет змия словом и крестом, однако в Греции и у славянских народов сложилась традиция, что он делает это прежде всего силой оружия. Вот откуда изображаемый на иконах поединок. Отсюда же идет и традиция считать Святого Георгия покровителем воинов. Издавна на Руси существовал духовный стих о Егории Храбром, в котором Святой Георгий является устроителем Земли Русской. Еще с первых веков христианства на Руси имя Святого Георгия давали членам великокняжеских семей: так, в 968 году князь Ярослав нарекается Георгием. После победы над печенегами в 1036 году Ярослав основывает в Киеве монастырь Святого Георгия и повелевает по всей Руси "творити праздник" Святого Георгия 26 ноября.

Со времен Ярослава изображение Святого Георгия уже встречается на великокняжеских печатях. С Дмитрия Донского Святой Георгий считается покровителем Москвы. Несколько позже его изображение вошло в состав государственного герба и оставалось там вплоть до 1917 года. С 1728 года изображение Святого Георгия выносится на русские знамена.

Статут ордена был объявлен 27 ноября. Орден Святого Георгия был разделен при установлении на четыре класса или степени, причем повелено "сей орден никогда не снимать" и "пожалованным сим орденом именоваться кавалерами ордена Святого Георгия".

Четыре степени ордена имели различные знаки. Первая степень большого креста: лента, носимая через правое плечо под мундиром, большой крест и четырехугольная золотая звезда для ношения на левой стороне груди, как раз и имевшая надпись "За службу и храбрость". Орден первой степени был чрезвычайно почетен и редок. Так, например, высшим орденом России – орденом Андрея Первозванного – с момента его учреждения до 1917 года было награждено более тысячи человек, а первая степень почти за сто пятьдесят лет своего существования была дана лишь 25 человекам. В XVIII веке орден Святого Георгия I степени присуждался, если исключить Екатерину II, всего восемь раз: фельдмаршалу графу П.А. Румянцеву-Задунайскому в 1770 году за победу над турецким войском при Ларге, генерал-аншефу графу А.Г. Орлову-Чесменскому в 1770 году за уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте, генерал-аншефу графу П.И. Панину в 1770 году за взятие крепости Бендеры, генерал-аншефу князю В.М. Долгорукову-Крымскому в 1771 году завоевание Крыма, генерал-фельдмаршалу князю Г.А. Потемкину-Таврическому в 1788 году за взятие Очакова, генерал-аншефу графу А.В. Суворову-Рымникскому в 1789 году за победу при Рымнике, генерал-аншефу князю Н.В. Репнину в 1790 году за победу над турками при Мачине, адмиралу В.Я. Чичагову в том же году за победу над шведским флотом.

К эпохе Отечественной войны 1812 года относится награждение орденом Святого Георгия I степени иностранных военачальников. Первым из них получил орден бывший маршал Наполеона, затем наследный шведский принц, а впоследствии и король Швеции Бернадотт в 1813 году. В том же 1813 году первую степень получили за победу в "битве народов" над Наполеоном при Лейпциге прусский фельдмаршал Г.Л. Блюхер и австрийский К. Шварценберг. В следующем году орден получил и английский фельдмаршал А. Веллингтон за победу при Ватерлоо.

Последние награждения орденом I степени относятся к русско-турецкой войне 1877-1878 годов, когда его получили великие князья – полуноминальные главнокомандующие на Европейском и Кавказском театрах военных действий. К этому времени первая степень больше отражала политические реальности, нежели военные заслуги. Самым высшим и почетным орденом к этому времени уже давно считался орден Святого Георгия II степени, почетным для подлинных военачальников, не играющих в сложные политические игры.

Согласно статуту 1769 года знак II степени большого креста состоял из того же креста на шее и звезды, то есть без ленты через плечо. Орден этот также был чрезвычайно редок и оттого вдвойне почетен. За столетие его существования – 1769-1869 годы – он давался лишь 117 раз.

Первыми получили вторую степень генералы Племяников и Баур, отмеченные за геройство в Ларгской баталии. Вскоре после Племяникова и Баура вторую степень получил Н. Репнин за взятие крепости Килия.

Третья степень ордена представляла собой крест меньших размеров, чем у первых двух степеней. Отсюда выражение про кавалеров I и II степени – кавалеры большого креста. Носился этот крест на шее. Первым кавалером третьей степени был подполковник Фабрициан, получивший орден за взятие турецкого города Галаца 11 ноября 1769 года. Он вообще был первым георгиевским кавалером – вслед за гроссмейстером Екатериной II.

Турки, сосредоточив силы у Галаца числом около 7000 человек под командованием сераскира Мехмета, напали на отряд подполковника Фабрициана, насчитывавшего 1600 человек. Фабрициан отразил нападение и сам перешел в атаку. Разбив в ходе боя турок наголову, он занял Галац, за что по учреждении ордена 26 ноября 1769 года был пожалован 8 декабря того же года первым Георгиевским крестом сразу III степени.

Поначалу такие пожалования были нередки – минуя низшую степень, давали сразу более высокую. Так, Александр Васильевич Суворов (на фото) получил сразу также третью степень и поэтому не стал полным георгиевским кавалером, хотя и получил потом и первую, и вторую.

Всего кавалеров третьей степени за столетие существования ордена было около 600 человек. Степень эта с самого начала давалась генералам и штаб-офицерам, то есть старшим офицерам, а с 1838 года получить ее стало возможным лишь тем, кто уже имел низшую четвертую степень.

Четвертая степень представляла собой, так же как и остальные степени, белый четырехугольный крестик с равными концами с вписанным в его центр изображением Святого Георгия, поражающего змея копьем, но меньших размеров, предназначавшийся для помещения не на груди, а в петлице. Первым кавалером стал премьер-майор Р. Паткуль, пожалованный 3 февраля 1770 года. Всего за первое столетие орденом за боевые отличия были пожалованы 2073 русских офицеров и 166 иностранцев.

Кроме непосредственного награждения орденом кавалеры его, согласно статусу, имели ряд преимуществ: помимо приобретения потомственного дворянства каждый награжденный автоматически производился в следующий чин. По выходе в отставку кавалеры ордена имели право ношения мундира, даже не выслужив необходимый для этого десятилетний срок; они могли изображать Георгиевский крест на своих гербах, вензелях и печатях. Им полагалась особая ежегодная пенсия.

Кавалеры ордена имели право на вход при "дворе и всех публичных торжествах" по ордену первых двух степеней с генерал-майорами. В 1833 году приравнены к самой привилегированной части гвардии – кавалергардам. По ордену III и IV степени – с полковниками, "хотя бы состояли в чинах и ниже полковника".

Как уже отмечалось, указом от 13 февраля 1807 года к ордену Святого Георгия был прибавлен знак отличия военного ордена – для награждения солдат и унтер-офицеров за храбрость против неприятеля.

Этот знак приобретался только на поле боя. Число их не ограничивалось. По первоначальному статусу кавалерами знака, состоящего из серебряного Георгиевского креста, носимого на орденской ленте, полагалась сверх обыкновенного жалованья прибавка в одну треть. Кроме этого, кавалер знака исключался из податного сословия, и отныне к нему не могли быть без суда применены телесные наказания.

Знак отличия не имел степеней, и поэтому, если солдат, уже награжденный крестом раз, совершал новый подвиг, ему полагалась лишь новая прибавка в треть, а еще за один – и полное жалование. Это прибавочное жалование сохранялось за ним до самой смерти. По статуту 1833 года солдаты и унтер-офицеры, уже награжденные крестом, по совершении нового подвига могли носить его на георгиевской ленте с бантом.

Поначалу знак не нумеровался, но в 1809 году Александр I приказал составить список награжденных и проставить на их наградах порядковые номера.

В 1843 году солдатам-кавалерам были учреждены новые льготы. Помимо уже имеющихся на этот раз они освобождались от телесных наказаний не только без суда, но и по суду, приравниваясь к имеющим серебряный темляк за добровольный отказ от офицерского чина.

Знак отличия военного ордена никогда не снимался, даже если получивший его производился в офицеры. Но если, будучи офицером, он совершил новый подвиг и был награждаем уже офицерским военным орденом Святого Георгия, тогда он был обязан знак отличия этого ордена снять.

До конца Восточной, Крымской, войны знак отличия не имел степеней. Они были введены по новому статуту 1856 года. Учреждалось четыре степени: I – золотой крест с бантом; II – такой же крест без банта; III – серебряный крест с бантом; IV – серебряный крест без банта. Знаки жаловались от низших степеней к высшим. Высшие степени, минуя низшие, вручались при совершении особо выдающегося подвига. Право пожалования знаком имели главнокомандующие армиями и командиры отдельных корпусов с последующим утверждением их решения императором.

С принятием статута 1856 года старая нумерация знаков закончилась. Новые четырехстепенные начали отдельную нумерацию. Отныне разрешалось и ношение знака офицеру, награжденному офицерским орденом Святого Георгия.

Новый статут, так же как и статут 1833 года для офицерского ордена, очень подробно останавливался на том, кто же достоин этой награды. Правда, в отличие от военного ордена, знак отличия предусматривал награждение двоякое: "1) когда кто-либо из нижних чинов оказал особенную личную храбрость и 2) когда в деле замечены будут особенно отличившиеся который либо полк или другая команда".

В целом же критерии награждения солдат были схожими со статутом военного ордена – "По сухопутным войскам и по флоту вообще: 1) Кто при взятии корабля, батареи, ретраншемента или инаго занятаго неприятелем укрепленного места, примером отличной храбрости и неустрашимости ободрит своих товарищей; 4) Кто в бою возьмет в плен неприятельского штаб-офицера или генерал; 6) Кто, будучи ранен, возвратится, по перевязке, к своей команде на место сражения с полным вооружением и амуницией, останется в деле до окончания онаго. По сухопутным войскам в особенности: 1) Кто, при штурме крепости, ретраншемента или инаго укрепленного места, первый взойдет на вал или укрепленное место; 2) Кто, за выбытием из строя всех офицеров, приняв команду и сохранив порядок между нижними чинами, удержится, при нападении неприятеля, на посту, или вытеснит неприятеля из ложемента, засеки, или какого укрепленного места. По артиллерии: 1) Кто цельным выстрелом подобьет неприятельское орудие и тем совершенно прекратит действие онаго. По флоту: 2) Кто при абордаже первый взойдет на неприятельское судно; 8) Вся команда, находящаяся на брандере, который неприятелю значительный вред причинит".

Если в каком-либо сражении отличались полк или команда, то полагались от двух до пяти крестов на роту или эскадрон. Они распределялись между ротами советом, состоящим из штаб-офицеров и ротных командиров. Награждения производились на основе представления ротных командиров или по общему удостоверению всех солдат данной роты, бывших свидетелями отличий своих товарищей. Вот как происходило награждение в годы русско-турецкой войны 1877-1878 годов в Кавказской казачьей бригаде по воспоминанию участника войны В.В. Воейкова: "…было прислано на сотню по четыре креста. Сотенные командиры собрали сотни и объявили им, чтобы они сами выбирали достойных. По голосам выбрали достойных больше, чем крестов. Тогда выбранных поставили в ряд, а сотня пошла справа по одному сзади их, и каждый бросал папаху тому, которого находил достойным. Это была, так сказать, закрытая баллотировка. Потом сочли у каждого папахи, и у кого оказалось больше, тем выдали кресты. Казаки качали счастливых товарищей и долго не могли угомониться".

Как видим, критерии награждения были жестки, и тем не менее в русской армии было множество солдат, награжденных Георгиевским крестом. Так, в период войны с Наполеоном было награждено 41722 человека, в русско-персидскую войну и русско-турецкую войны 1826-1829 годов – 11993, за Польский поход 1831 года – 5888, за Венгерский поход 1849 года – 3222, за Кавказскую войну до 1856 года – 2700, за Восточную войну (1853-1856 годов) – 24150, за Кавказскую войну (1856-1864 годов) – 25372, за русско-турецкую войну 1877-1878 годов – 46000, за походы в Среднюю Азию – 23000, за русско-японскую войну – 87000.

Согласно новому статуту 1913 года знак отличия военного ордена официально преобразовывался в Георгиевский крест, установленный "для нижних воинских чинов в награду за выдающиеся подвиги и самоотвержения, оказанные в бою против неприятеля". Сохраняя критерии статута 1856 года, новый соотносил их с развитием военной техники, происшедшим за это время. Примеры подвигов и положения о награждении, как и раньше, группировались по родам оружия в сухопутных войсках и на флоте. Новым было то, что отныне Георгиевским крестом награждались и те солдаты и унтер-офицеры, которые погибали, совершив подвиг, то есть награждение, как и орденом Святого Георгия, отныне производилось и посмертно.

Новым статутом было установлено, что отныне Георгиевский крест жалуется исключительно за личные подвиги на поле брани и притом не иначе, как по удостоению ближайшего начальства.

"Столетие" недавно публиковало статью о полном Георгиевском кавалере – Герое Советского Союза, генерале армии И.В. Тюленеве. Полным Георгиевским кавалером был и Иван Демьянович Подолякин (на фото) , первый из своих крестов он получил за спасение полкового знамени.

Наряду с индивидуальными Георгиевскими наградами существовали и коллективные георгиевские отличия, жалуемые целым частями за мужество и героизм, проявленные в боях. Первые Георгиевские знамена были пожалованы гренадерским полком – 6-му Таврическому и 8-му Московскому за кампанию 1799 года. Тогда же были отмечены и два пехотных полка – 25-й Смоленский и 17-й Архангелогородский. Первые Георгиевские трубы были даны за войну с Турцией в 1810 году также 8-му Московскому гренадерскому полку и 12-му драгунскому Стародубскому полку…

Специально для Столетия

Князь МИХАИЛ ИЛЛАРИОНОВИЧ КУТУЗОВ - СМОЛЕНСКИЙ, 1745-1815, происходил из древнего дворянского рода Голенищевых - Кутузовых, был единственным сыном Иллариона Матвеевича, генерал - поручика и сенатора, женатого на Беклемишевой, и племянником директора Морского кадетского корпуса Ивана Логгиновича Голенищева - Кутузова; родился 5 Сентября 1745 года. В 1765 г. начинается боевая карьера Михаила Иларионовича, сперва в Польше, потом в армии гр. Румянцева, при Ларге и Кагуле 1770 где он служил по квартирмейстерской части. В следующем году Кутузов переведен за разные проказы в Крымскую армию кн. Василия Долгорукого, и здесь, в 1774 г., получил при взятии Шумы, близ Алушты, свою знаменитую первую рану в правый глаз; за это дело был удостоен св. Георгия 4 ст. Рана заставила Кутузова серьёзно лечиться за границей, в Берлине и Вене, где он имел случай быть представленным королю Фридриху Великому и Фельдмаршалу Лаудону. Начиная с 1776 г., Кутузов находился почти безотлучно при Суворове; в 1788 г. при Очакове снова ранен в голову, но лечение этой раны было так же благополучно, как и первый раз; в 1789 и 1790 гг. Кутузов весьма удачно действовал против турок. Суворов так выразился о подвигах Кутузова под Измаилом: «Кутузов оказал новые опыты воинского искусства и личной своей храбрости. Он шел у меня на левом крыле, но был моей правой рукой»; по поводу того же дела Суворов сказал свою известную фразу, что «Кутузова и Рибас не обманет». (орден Св. Георгия 3 ст. ) В следующем 1791 г. Кутузов поступил под начальство князя И. В. Репнина и, вместе с князем С. В. Голициным и князем Г. С. Волконским, участвовал при разгроме турок у Манчина. За это дело все три генерала удостоились получить св. Георгия 2 ст. , согласно представление князя Репнина. После Ясского мира Кутузов был отправлен Императрицей в качестве чрезвычайного посла в Константинополь. В 1794 г., после смерти графа Ангальта, Кутузов был назначен директором Шляхетского кадетского корпуса, «рассадника воинских людей», по выражению Екатерины 2, и лично преподавал кадетам военную историю и тактику. При Павле 1, Кутузов успешно выполнил дипломатические поручения в Берлине и получил, в 1800 г., Андреевскую ленту . При воцарении Императора Александра 1, Кутузов был назначен С.-Петербургским военным губернатором, на место гр. Палена, но в 1802 г. просил увольнения и удалился в свое Волынское имение. Война 1805 г. снова заставила его принять начальство над русской армией; к сожалению, благоразумные советы Кутузова не были приняты, и кампания кончилась злополучным Аустерлицем. Здесь он снова был ранен в щеку. Впав в немилость после этих событий, Кутузов был назначен сперва Киевским, а потом Виленским генерал-губернатором. В 1811 г. он удачным миром закончил войну с турками и 29 Октября получил графский титул. Наконец, наступил 1812 год. После неладов между Барклаем и Багратионом, Государь избрал указанного народным желанием, хотя и не любимого им самим, Кутузова и назначил его главнокомандующим русской армией. Бородинская битва и все действия против войск Наполеона до Березины связаны с именем Кутузова. За все это время он был награжден княжеским достоинством, с титулом светлейшего, Фельдмаршальским жезлом, названием «Смоленского» и орденом св. Георгия 1-й степени. В минуту всеобщего увлечения, Кутузов один верно оценивал обстоятельства, советовал остановиться на Висле и не воевать «за освобождение Германий». В начале 1813 г., 16 Апреля, Кутузов скончался в Бунцлау от перенесенных лишений и старых недугов; тело его предано земле в С.-Петербурге, в Казанском соборе.
Князь Кутузов был вполне русский человек; одаренный быстро схватывающим и гибким умом, выдающийся дипломат, спокойный и хладнокровный полководец, он умел вселять к себе доверие в подчиненных, а его военные способности были оценены такими людьми, как Румянцев и Суворов. В старости, под видом вечной сонливости, он все замечал и со свойственной ему иронией всегда умел быть на высоте положения.

(С миниатюры, принадлежащей Великому Князю Николаю Михайловичу.)

Михаил Илларионович Кутузов, один из первых полных Георгиевских кавалеров, за свою личную храбрость награжден орденами Св. Георгия всех четырех степеней, приведший Русскую армию к победе в Отечественной войне. В годы второй или по другому уже Великой Отечественной войны 19141 - 1945 гг. на ленте ордена Св. Георгия вручались уже другие ордена - ордена Славы и Родина гордилась полными кавалерами уже этого ордена. В наше время приходит осознание, что ВСЕ защитники Отечества достойны памяти и славы. И вот уже какой год в день Победы 9 мая из под земли встает безмолвный Бессмертный Полк защитников Родины, в его многомиллионных рядах все погибшие за свободу, Отчизны, фотографии героев украшенные Георгиевскими лентами несут их потомки желающие почтить память героических предков кто-то делает фото-плакат сам, кто-то заказывает на сайте

В годы первой мировой войны появилось и несколько Георгиевских кавалеров, имевших по пять (!) крестов. сегодня я упомяну лишь о некоторых из них, хотя как минимум еще троих в этом перечне нет!

Это солдатский Георгий всех 4-х степеней (слева первая - справа четвертая, с бантами 3 и первая)

так называемый Георгиевский бант (полный бант включал еще 4 георгиевские медали За храбрость)

Офицерские Георгиевские кресты (всё понятно - где какой)

Схема правильного ношения офицерских Георгиевских крестов

Илья Васильевич Волков , неоднократно отличался в боях еще в войну с Японией, а затем в первую мировую. Его пять Георгиевских крестов доныне хранятся в семье.

Георгиевские кресты героя:

4-й степенеи (№ 42701)

3-й степени (№ 86324) - получил его не сразу... а после ранения

уже в новой части еще один крест 3-й степени (№ 117607)

2-й степени (№ 18654)

1-й степени (№ 14357)

Еще один герой - однофамилец Ильи Васильевича, Авенир Николаевич Волков , также получил пять Георгиевских крестов.

Еще в японскую войну у него уже были четыре степени награды, а в первых же боях первой мировой войны он снова отличился и получил второй раз высшую степень Георгиевского креста.

Третий герой, Петр Леонов , все пять крестов заслужил в германскую войну.

Четвертый герой: Жидик Алексей Васильевич , подпрапорщик 9-го гусарского Киевского полка.

Подпрапорщик 9 гусарского Киевского полка, в этом полку ещё один был подпрапорщик с 5 крестами.

Был еще один герой - получивший сразу два Георгия первой степени за один день (два подвига!) из рук царя Николая.

Был и еще один, имени не помню... надо рыть и искать:(

Были и герои-полные кавалеры, получившие свои 5-е кресты с венками (за борьбу против советской власти) - в частности, таковых двое было в знаменитом Каппелевском (Байкальском) переходе зимой 1919 года.

Были и такие кавалеры-герои, которые получив все 4 степени Георгия, стали офицерами и успели получить еще и офицерского Георгия!

Вот на фото один из них! полный георгиевский кавалер, 4 креста и 4 медали за храбрость + офицерский крест 3-й (?) степени

На фотографии Дмитрий Иванович Митаки (1892 - 1953) - Полный Георгиевский Кавалер (награждён Императором Николаем II в храме «Петра и Павла» г. Бендеры (Молдавия), военный разведчик, 19ть ранений. В музее истории Молдавии (ныне Республике Молдова) сохранились не все, дубликаты его наград и несколько старых фотографий, номера медалей «За храбрость»: № 166722, № 707194.

слева от него: с 4 крестами и 2 медалями П. И. Криженовский

* извини, Рамазан, что опередил.

дарю тебе всё что есть - у тебя пост получится лучше и качественней!

**сведения о кавалерах 6 крестов проверяю.

Нечасто, но практиковалось вручение одной и той же степени Георгиевского креста несколько раз. Так, подпрапорщик лейб-гвардии 3-го стрелкового полка Г. И. Соломатин был удостоен двух Георгиевских крестов 4-й степени, двух 3-й степени, одного 2-й степени и двух 1-й степени.

Самый полный герой по солдатским крестам и георгиевским медалям Саломатин подпрапорщик лейб-гвардии стрелкового полка (1893 года рождения (?), всего 13 крестов и Георгиевских медалей

СЕМЬ Георгиевских крестов (4Х2 + 3х2 + 2-й + 1х2 = 7!)

Георгиевских медалей 6? (2 в Японскую и 4 в первую мировую)

*** в следующий раз расскажу о 83-х героях, представленных (или даже получивших) 4 (ЧЕТЫРЕ) Ордена Славы!

и о трех, заслуживших этот славный орден 5 (ПЯТЬ) раз!!!

Один из них до сих пор ныне зравствующий мой земляк из пригорода Красноярска! (правда, носит он только те 4 ордена Славы, что вручили ему - кто-то в Москве посчитал, что ему и так будет много...)

Но Николай Евгеньевич Литвиненко не грустит по этому поводу... Как и о не полученном им до сих пор заслуженного еще в годы ВОВ высшего солдатского звания Старшины!