Валентность глагола и структура английского предложения. Валентность. типы валентностей

Валентность ‒ способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом. Термин был введен в лингвистику Л. Теньером и А. В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто? кого? о чем?); (ср.: герцог просил короля о милосердии ). Множество валентностей глагола образует его валентную структуру. Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами. В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение (ср.: просить помиловать всех родственников илипросить, чтобы он помиловал всех родственников казненного ).

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто? смеется ), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем?/чем? смеется ).

Вначале, когда термин валентность только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин валентная структура используется не очень широко (ср.: конкурирующий терминаргументная структура ), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср.: сердитый кто? на кого? за что? – Вернулся Коля, сердитый на меня за то, что я опоздал ) и существительным (сестра кого? – Германа ).

Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины, сравните: вернулся вечером/ с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности .

В-третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников. Эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Принято различать семантическую валентность (лексическую /семантико-логическую ) и синтаксическую валентность (грамматическую ) или ее уровни.

Первая основана на понятийном содержании, вытекает из лексического значения слова и представлена предикатным словом с открытыми им позициями. Именно на этом уровне члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами (семантическими актантами), а вся структура – предикатно-apгументной.

Синтаксическaя валентность представляет собой совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют синтаксическим актантам. У Л. Теньера термин актант используется для обоих уровней. Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, большинство ученых признает понятие валентности главным образом принадлежащим семантическому уровню.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. Эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Сравните: строитель = ‘тот, кто строит’; предикат строить двухвалентен (кто? строит что?) – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную (ср.: строить метро – строители метро ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей. В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президент а), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и другие. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агент а) и другие.

http://www.krugosvet.ru/enc/lingvistika/valentnost

▲ Наверх

Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

Так, формы существительных: столу, стене, пути , хотя и имеют разное оформление аффикса: -у, -э, -и , т.е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как достигать – достичь; нарезать – нарезать; делать – сделать; толкать – толкнуть; решать – решить; посылать – послать; брать – взять.

Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

Категории в грамматике могут быть более широкие, например, части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т.п., в пределах глагола – категории залога, вида и так далее.

Следовательно, термины грамматическая форма/грамматические формы и грамматическая категория/грамматические категории не следует смешивать.

Грамматическая форма связана со способом выражения: это соотношение грамматического значения и грамматического способа выражения этого значения в их единстве.

Грамматическая категория не связана с определенным или данным способом грамматического выражения, но это не значит, что грамматическая категория – область понятий, логики и стоит вне языка, может быть «надъязыковой», общей всем языкам. Наоборот, грамматическая категория только тогда факт языка (а иным она быть не может), если она в языке выражена грамматически, т.е. опять же теми или иными грамматическими способами, но одним или разными – для грамматической категории не существенно.

Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т.е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т.д. для определенности и какой-то, некий и т.д. для неопределенности). Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т.д.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: тот, та, то, те после слова (дом-тот, изба-та, окно-то, грибки-те и т.п.).

Особый всесторонне окончательный вид сомалийского языка, выраженный повтором fen-fen от глагола fen ‘глодать’, по-русски мы переводим: ‘обгладывать со всех сторон, до конца’, где то, что для сомалийского языка (грамматическое значение вида) выражено грамматическим способом повтора, по-русски передается лексически, словами: ‘со всех сторон’, ‘до конца’, тем самым такая видовая категория свойственна сомалийскому языку и несвойственна русскому.

Значение «двойственности» в одних языках имеет узаконенное грамматическое выражение формами двойственного числа (старославянский, древнегреческий, санскрит, древнерусский, литовский), в других же языках, где нет категории двойственного числа, то же самое может быть выражено сочетанием числительных со значением ‘два’, ‘двое’ и соответствующих существительных.

Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца ), необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от 3 (арабский), 4 (немецкий), 6 (русский) до 15 (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (твор. п. с предлогом), а в казахском это же самое передается как Отынга барды (где отынга – дат. п.).

Сочетание более широких и более узких категорий в каждом языке может быть также особым и своеобразным. Так, для русской грамматики привычно, что имена, а также причастия склоняются (т.е. изменяются по падежам и числам), а глаголы спрягаются (т.е. изменяются по лицам и числам), но в ряде языков, например в тюркских, угро-финских, самодийских и других, имена могут изменяться по лицам, сравните, в казахском: эке-м ‘моя мать’, эке-н ‘твоя мать’, эке-си ‘его мать’ – это, конечно, не спряжение, а присоединение аффикса притяжательности; наоборот, в латинском языке форма герундия склонялась.

В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционнее в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т.е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число.

А. А. Реформатский. Введение в языковедение

▲ Наверх

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Язык как коммуникативная система обеспечивает передачу информации различного рода. Это и информация о предметах, явлениях, положениях дел во внешней дествительности, и информация о субъективных актах когнитивной (познавательной) деятельности и личных переживаниях говорящего, и информация служебного характера, касающаяся используемых способов построения связной речи и особенностей поведения в ней употребляемых языковых единиц и их вариантов.

Передачу служебной информации берут на себя грамматические средства, в том числе и морфологические.

В традиционной лингвистике принято разграничивать в содержательной структуре слова значения лексические и значения грамматические. Первые обычно характеризуют как вещественные, конкретные, а вторые как формальные, абстрактные.

Иногда предлагается квалифицировать грамматические значения (в отличие от лексических) как обязательные. Так, в русском языке для любого существительного обязательно выражение значений предметности, числа, падежа, а в единственном числе и рода. Но и этот критерий не абсолютен. В одном и том же языке одно и то же значение может быть передано в одних случаях грамматически, в других лексически, в третьих остаться невыраженным.

Поэтому можно просто исходить из того, что лексические значения выражаются знаменательными словами, формообразующими основами знаменательных слов, корневыми морфемами знаменательных слов. Носителями же грамматических значений выступают используемые в формообразовании слов аффиксальные морфемы, служебные слова, морфологические операции типа значащих чередований фонем и т.п. Но многие из этих средств используются также в словоообразовании, т.е. в процессах построения новых лексических единиц (например, суффикс -ск- в университетский , префикс при - в пригород ). Такого рода факты затрудняют разграничение лексических и грамматических значений.

• затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании ‒ синтагматическое /реляционное значение;
• фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи ‒ частеречное значение ;
• характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова ‒ морфологическое значение ;
• соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим ‒ словообразовательное/деривационное значение .

В данном разделе предметом разговора являются прежде всего собственно морфологические значения, элементарные значения словоформ многоформенных слов. Они могут:

• иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета;
• характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесенностью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта;
• указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного;
• служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного.

Грамматические категории слов. Элементарные грамматические значения даны в противопоставлениях друг другу. Так, в немецком языке противопоставлены друг другу значения четырех падежей (им., род., дат., вин.); в английском языке систему оппозиций образуют 16 временных форм глагола. Система падежных противопоставлений образует грамматическую категорию падежа. Система противопоставлений значений временных форм образует грамматическую категорию времени.

Но элементарные грамматические значения в рамках грамматических категорий противопоставлены не сами по себе. Семиотический подход к языковым единицам предполагает, что нет языковых значений самих по себе, как и нет языковых форм, которые были бы лишены значений. О грамматическом значении можно говорить лишь тогда, когда в данном языке имеется регулярно с ним соотносимый экспонент, т.е. формальный показатель грамматического значения. Таких показателей для одного и того же значения может быть несколько.

Единство грамматического значения и соотносимого с ним стандартного формального показателя образует двухстороннюю языковую единицу, грамматический знак, которому в отечественной лингвистике (А. В. Бондарко и др.) было присвоено имя граммемы . Это понятие близко к понятиям формальной категории у А. М. Пешковского и категориальной формы у А. И. Смирницкого. Его эквивалентами являются понятия разряда грамматической категории , частной грамматической категории и грамматической формы .

Соответственно и грамматическая категория слова (морфологическая категория) представляет собой не просто систему оппозиций элементарных грамматических значений, а систему противопоставлений граммем как двустороних сущностей, обладающих каждая своим означаемым и своим означающим (или стандартным набором означающих). Надо отметить, что если нет подобного противопоставления граммем определенного вида в данном языке, то нет и соответствующей грамматической категории. Так, например, не приходится говорить о категории падежа во французском, испанском или итальянском языках.

Наборы граммем и грамматических категорий слов определенных частей речи неодинаковы от языка к языку. Так, немецкие и английские имена существительные обладают категориями числа, падежа и соотнесенности (внутри которой противопоставлены граммемы несоотнесенности, неопределенной соотнесенности и определенной соотнесености), но в английском отсутствует категория рода. В ходе исторического развития данного языка инвентари грамматических категорий слов и различаемых в них граммем могут испытывать изменения. Так, категория соотнесенности имен существительных в германских и романских языках формировалась в тот исторический период, когда эти языки уже обладали письменностью. Современные славянские и германские языки не сохранили граммему двойственного числа, входившую в формообразовательную парадигму праиндоевропейского глагола.

http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm#2

Вале́нтность (от лат. valentia/ valens (род.п. valentis) - «имеющий силу») в синтаксисе - способность слова вступать в синтаксические связи с другими элементами, наприм., валентности глагола дать определяют способность сочетаться с подлежащим, прямым дополнением, косвенным дополнением: Я даю ему книгу.

В лингвистику впервые ввёл это понятие С. Д. Кацнельсон (1948). Л. Теньер, введший термин «валентность» в западноевропейское языкознание для обозначения сочетаемости, относил его только к глаголу и определял валентность как число актантов, которые может присоединять глагол. Он различал глаголы авалентные (безличные: «Светает»), одновалентные (непереходные: «Пётр спит»), двухвалентные (переходные: «Пётр читает книгу»), трёхвалентные («Он даёт книгу брату») и описывал средства изменения глагольной валентности (залог, возвратная форма, каузативная конструкция, лексические глагольные па́ры типа «идти»-«посылать»). этой трактовке понятие валентности сопоставимо с восходящим к логике предикатов понятием об одно-, двух- или трёхместных предикатах и связано с вербоцентрической теорией предложения.

Валентность слова определяется его лексическим значением, частью речи, к которой оно относится, а также грамматической формой. У глагола значением валентности является количество типов актантов, которые он может присоединить.

Например, у безличного глагола светает валентность нулевая, у непереходного глагола спать валентность 1 (на подлежащее), у глагола купить валентность 3 или 4 (кто, что, у кого; в ряде трактовок также - за сколько).

Термин «валентность» в лингвистике используется также для обозначения особенностей того или иного глагола вступать с зависимыми словами в определенную грамматическую связь. Так, например, у глагола покупать валентность на винительный падеж (покупать кого? что?), а у глагола помогать - на дательный (помогать кому? чему?).

• 1 Виды валентности
• 2 См. также
• 3 Примечания
• 4 Литература

Виды валентности

I. По количеству необходимых при глаголе валентных элементов:

1. простая валентность - существование единственного типа валентной связи между доминирующим и зависимым элементами, что выражается в реализации одной элементарной валентности; простая валентность всегда одноместна;
2. комплексная валентность - возможность наличия большего количества валентных связей между доминирующим элементом и прочими, зависимыми от него элементами, что выражается в реализации более чем одной элементарной валентности, которые
   • по типу складывающихся между ними логических отношений могут быть:
   совместимые, когда они реализуются в данной синтагматической цепи одновременно - по принципу конъюнкции; несовместимые, когда реализоваться в данной синтагматической цепи может лишь одна из них - по принципу дизъюнкции;
   • по типу заполняющихся синтаксических позиций могут быть:
   одноместные (при заполнении несовместных валентных позиций); многоместные (при заполнении совместных валентных позиций);

II. По отношению к лингвистическим характеристикам связи:

1. семантическая валентность - способность данного слова связываться синтаксически с любым словом, в значение которого входит определенный семантический признак;
2. лексическая валентность - способность данного слова синтаксически связываться со словами из ограниченного списка, при этом несущественно, есть у них общие семантические признаки или нет;
3. морфологическая валентность - способность лексемы сочетаться со словами определенного класса или с отдельным словом в определенной грамматической форме;
4. синтаксическая валентность - совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей;

III. По степени важности наличия:

1. обязательная валентность - возможность сочетаемости, предопределяемая необходимостью слова иметь при себе определенные актанты, мотивированная его семантикой и всегда реализующаяся в речи;
2. факультативная валентность - возможность сочетаемости, мотивированная общими сочетательными способностями слова и реализующаяся лишь в некоторых случаях.

См. также

• Рамка валентностей

Примечания

1. Термин заимствован из химии (ср. валентность (химия)).

Литература

• Теньер, Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер // Вступ. ст. и общ. ред. В.Г. Гака. - М.: Прогресс, 1988. - 656 с.
• Плунгян, В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира: Учебное пособие / В.А. Плунгян. - М.: Издательство РГГУ, 2011. - 672 с.
• Кацнельсон, С.Д. К понятию типов валентности / С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. - 1987. - № 3. - С. 20-32.
• Апресян, Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола / Ю.Д. Апресян. - М.: Наука, 1967. - 256 с.
• Апресян, Ю.Д. Исследования по семантике и лексикографии: в 2 т. / Ю.Д. Апресян. - М.: Языки славянских культур, 2009. - Т. 1: Парадигматика. - 568 с.
• Апресян, Ю.Д. Избранные труды: Лексическая семантика (синонимические средства языка) / Ю.Д. Апресян. - 2 изд., испр. и доп. - М.: Языки русской культуры, 1995. - 472 с.
• Абрамов, Б.А. Синтаксические потенции глагола / Б.А. Абрамов // Филологические науки. - 1966. - № 3. - С. 34-44.
• Котелова, Н.З. Значение слова и его сочетаемость (к формализации в языкознании) / Н.З. Котелова. - Л.: Наука, 1975. - 164 с.
• Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой; Институт языкознания АН СССР. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - 682 с.
• Плунгян, В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие / В.А. Плунгян. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 384 с.
• Тестелец, Я.Г. Введение в общий синтаксис / Я.Г. Тестелец. - М.: Издательство РГГУ, 2001. - 800 с.

Валентность (лингвистика) Информацию О

ВАЛЕНТНОСТЬ, способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом (ср. термин «валентность» в химии, служащий для описания способности химических элементов образовывать соединения той или иной структуры). Термин был введен в лингвистику Л.Теньером и А.В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто, кого, о чем); ср.: герцог просил короля о милосердии . Множество валентностей глагола образует его валентную структуру . Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами . В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение, ср.: просить помиловать всех родственников или просить , чтобы он помиловал всех родственников казненного .

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто смеется), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем/чем смеется).

Вначале, когда термин «валентность» только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин «валентная структура» используется не очень широко (ср. конкурирующий термин «аргументная структура»), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср. сердитый кто, на кого, за что: Вернулся Коля , сердитый на меня / за то , что я опоздал ) и существительным (сестра кого – Германа ). Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины и под., ср. вернулся вечером/с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности . В третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников; эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. В свою очередь, эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Ср. строитель = "тот, кто строит"; предикат строить двухвалентен ("кто строит что") – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную, ср. строить метро – строители метро. Процедура наследования семантических валентностей объясняет их природу, однако нюансы этой процедуры до сих пор не исследованы на сколько-нибудь представительном языковом материале. В частности, до сих пор не получили объяснения различия в поверхностном оформлении исходных и унаследованных семантических валентностей, ср. суд как производное отпредикатное имя от глагола судить , однако судить кого (*над кем ), но суд над кем (*кого ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей (см . ПАДЕЖ) . В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю.Д.Апресяна книге Лексическая семантика различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президента ), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и др. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агента ) и др.

Теоретически все типы валентностей могли бы встретиться при одной лексеме – ведь число валентностей при слове, в принципе, не ограничено. Одну валентность имеет, например, прилагательное красивый , требующее указать лишь носителя признака (кто красивый). Между тем среднее число валентностей слова – скорее 3–4, ср. выше глагол просить , а также резать (кто, что, чем, на чем), сердитый (кто, на кого, за что) и др. «Многовалентным» считается шестиместный глагол командировать (кто, кого, откуда, куда, с какой целью, на какой срок) и другие глаголы каузации перемещения, ср. отвозить (кто, кого/что, на чем, откуда, куда, по какому маршруту, зачем), однако число выделяемых при них обязательных семантических валентностей не превышает 7. При этом поверхностно при данном слове и эти семь вовсе не обязательно должны быть выражены все сразу. А именно, семантическая валентность может оставаться невыраженной по следующим причинам. Во-первых, она может заполняться анафорически, ср. – Откуда дровишки ? – Из лесу , вестимо: отец , слышишь , рубит , а я отвожу , где валентность начальной точки (из лесу ) и валентность объекта (дровишки ) глагола отвозить выражены в предыдущем предложении, а валентность транспорта – еще раньше (гляжу , поднимается медленно в гору лошадка , везущая хворосту воз ). Во-вторых, валентность может быть заполнена дейктически – такова валентность конечного пункта в только что приведенном примере, понимаемом как "отвожу домой", т.е. "в то место, где мыслит себя говорящий". В-третьих, валентность может быть не выражена как несущественная в данной ситуации, ср.: он отвез ребенка в школу , где транспорт подразумевается, но не выражен именно как несущественный для говорящего. Наконец, валентность может быть раз и навсегда заполнена в самом толковании, и поэтому не выражаться поверхностно (в таких случаях говорят о фиксированном, или инкорпорированном актанте), ср. глагол взять (взял из сейфа деньги ), который подразумевает, что деньги оказались в руках у того, кто их взял.

Отсюда следует, что связь между семантическими и синтаксическими валентностями не означает их обязательного взаимно-однозначного соответствия: синтаксических валентностей у слова, как только что было показано, может быть меньше, чем семантических. Однако их может оказаться и больше – за счет эффекта, который принято называть расщеплением валентности .

При таком расщеплении глагол получает дополнительную синтаксическую валентность, которая соответствует семантической валентности одного из его актантов. Таким образом, валентность на этот актант как бы расщепляется на две, одна из которых ожидаема для данного глагола, а вторая – «лишняя». Например, слово чесать имеет объектную валентность, которая обычно заполняется именами частей тела, ср. чесать ухо/спину , которым, в свою очередь, свойственна валентность на «владельца» части тела – человека или животного. В результате расщепления чесать получает не только прямой объект, но и косвенный в дательном падеже, выражающий владельца, затронутого действием (чесал коту ухо , ср. также другое распределение синтаксических связей при данном расщеплении: чесал кота за ухом ). Примеры других глаголов, допускающих расщепление валентности: гладить ребенка по щеке ¬ гладить щеку ребенка ; сравнивать новую и старую машину по мощности ¬ сравнивать мощность новой и старой машины ; глядеть ей в глаза ¬ глядеть в ее глаза ; проверять семена на всхожесть ¬ проверять всхожесть семян .

В некотором смысле противоположно расщеплению синкретичное выражение валентностей: в этом случае одна форма совмещает в себе выражение двух семантических отношений. Например, транспорт при глаголе ехать (ехать на машине ) совмещает место и средство перемещения, а предложное сочетание о полотенце при глаголе вытирать совмещает объект и инструмент.

Таким образом, синтаксическая валентная структура не является простым отражением семантической. В подтверждение этому рассматривают также адъективные сочетания типа спелый персик , в которых предикатным словом является прилагательное – оно имеет семантическую валентность на носителя признака, и эта валентность заполняется существительным (персик ). Но синтаксически, наоборот, прилагательное подчинено существительному. Тем самым получается, что в подобных случаях синтаксические отношения никак не связаны с глубинными – семантическими. Чтобы разрешить это противоречие, можно ввести противопоставление активной и пассивной валентностей. Активная валентность – это валентность подчиняющего слова. Все, что говорилось до сих пор о свойствах валентностей, касалось именно активных валентностей, т.к. по умолчанию под валентностями понимаются как раз связи подчиняющего слова. В то же время связь подчиненного слова с подчиняющим тоже можно назвать валентностью – только пассивной. Тогда при описании адъективных сочетаний сохраняется определенная преемственность между синтаксической и семантической валентной структурой: на семантическом уровне спелый имеет активную валентность, а на синтаксическом – сохраняет ее, но как пассивную. (Другой способ «выровнять» синтаксическое и семантическое представление в этой зоне состоит в том, чтобы вместо понятия «синтаксическая валентность» использовать введенное И.М.Богуславским синтаксическое понятие сферы действия , включающее всякий фрагмент синтаксического представления, который заполняет семантическую валентность.)

Впервые ввёл это понятие С. Д. Кацнельсон (1948). Л. Теньер, введший термин «валентность» в западноевропейское языкознание для обозначения сочета­е­мо­сти , относил его только к глаголу и определял валентность как число актантов , которые может присоединять глагол. Он различал глаголы авалентные (безличные: «Светает»), одно­ва­лент­ные (непереходные: «Пётр спит»), двухвалентные (переходные: «Пётр читает книгу»), трёхвалентные («Он даёт книгу брату») и описывал средства изменения глагольной валент­но­сти (залог , возвратная форма, каузативная конструкция, лексические глагольные па́ры типа «идти» ↔ «посылать»). В этой трактовке понятие валентности сопоставимо с восходящим к логике предикатов понятием об одно-, двух- или трёхместных предикатах и связано с вербо­центри­че­ской теорией предложения .

В советском языкознании развивается более широкое понимание валентности как общей сочета­тель­ной способности слов (Кацнельсон) и единиц иных уровней . Различаются специ­фич­ные для каждого языка сочетательные потенции частей речи , отражающие грамматические законо­мер­но­сти сочетаемости слов (например, в русском языке существи­тель­ные шире сочета­ют­ся с наречием , чем во французском языке), и лексические валентности, связанная с семан­ти­кой слова. Характеристики лексической валентности, определяющие её реализацию:

Общий тип валентности: активная валентность (способность слова присоединять зависи­мый элемент)​/​пассивная валентность (способность слова присоединяться к господ­ству­ю­ще­му компоненту сочетания).

Облигаторность валентности: обязательная​/​факультативная валентность (понятие, соот­но­си­мое с сильным и слабым управлением). Слово открывает в предложении ряд позиций, из которых одни заполняются обязательно, другие - нет. Во фразе «Пётр взял книгу из шкафа» «книгу» - обязательная валентность, «из шкафа» - факультативная. Обязательной актив­ной валентностью обладают глаголы неполной предикации («иметь», «ставить», «давать», «делать», «держать», «находиться» и др.) и их узкие синонимы («представить», «оказать», «осуществить» и др.). Среди существительных обязательную валентность имеют имена действия («приезд отца»), качества («красота пейзажа»), относи­тель­ные («отец Марии»), категориальные («тип», «пример», «резуль­тат»), параметрические («происхож­де­ние языка», «высота дома», «цвет платья») и др. Отсутствие зависимого компонента может свиде­тель­ство­вать об изменении значения слова : расширении («любить красоту»), сужении [«пришёл отец» (данной семьи)] или переносе («взять высоту» - «гору»). С валентностью связаны возможности редукции словосочетания . Валентность может преобра­зо­вы­вать­ся также в опреде­лён­ных условиях контекста : например, слово «начало» может утрачивать обяза­тель­ную объектную валентность в условиях анафоры (см. Анафорическое отноше­ние) («Прочи­тать рассказ от начала до конца»), а слово «глаз» получает обяза­тель­ную определи­тель­ную валент­ность во фразе «У неё голубые глаза».

Число валентностей, например одно-, двух-, трёхвалентные глаголы.

Синтаксическая функция дополняющего члена: например, при глаголе может быть обяза­тель­ной валент­но­стью субъект­ная («Пётр спит»), объект­ная («Он держит ручку»), обстоя­тель­ствен­ная («Он проживает в Москве»), предика­тив­ная («Он стал врачом»).

Форма дополняющего члена (часть речи, слово или предложение, форма связи), ср.: «Я знаю это», «Я знаю этого чело­ве­ка» и «Я знаю, что он пришёл»; «Он показал мне свой дом» и «Он показал на дом».

Категориальная семантика слова, реализующего валентность (для глаголов, напри­мер, важны такие семантические катего­рии субъекта и объекта, как одушевлённость​/​неоду­шев­лён­ность , конкретность​/​абстрактность, счисляемость​/​несчи­сля­е­мость и др.).

Любое качественное и количественное изменение валентности слова может свиде­тель­ство­вать о сдвиге в его значении.

• Кацнельсон С. Д., О грамматической категории, «Вестник ЛГУ», 1948, № 2;
• Абрамов Б. А., Синтаксические потенции глагола, НДВШ. ФН, 1966, № 3;
• Степанова М. Д., Хельбиг Г., Части речи и проблема валентности в современном немецком языке, М., 1978;
• Теньер Л., Основы структурного синтаксиса, пер. с франц., М., 1988;
• Busse W., Klasse, Transitivität, Valenz, Münch., 1974.

вале́нтность