Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам. Обзор судебной практики вс рф по осаго. Общие споры о защите деловой репутации. Разграничение оценочных суждений и утверждений о фактах

Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам, возникающим из трудовых правоотношений спортсменов и тренеров

Утверждено Верховным Судом Российской Федерации

Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение практики рассмотрения судами дел по индивидуальным трудовым спорам,одной из сторон которых являлся работник – спортсмен или тренер.
Понятие спортсменов и тренеров как работников, состоящих в трудовых отношениях, определено частью первой Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ). Согласно названной норме спортсменами признаются работники, трудовая функция которых состоит в подготовке к спортивным соревнованиям и участии в спортивных соревнованиях по определенным виду или видам спорта, а тренерами – работники, трудовая функция которых состоит в проведении со спортсменами тренировочных мероприятий и осуществлении руководства состязательной деятельностью спортсменов для достижения спортивных результатов.
При этом под спортом в соответствии с Федерального закона от 4 декабря 2007 года № 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» (далее – ) понимается сфера социально-культурной деятельности как совокупность видов спорта,сложившаяся в форме соревнований и специальной практики подготовки человека к ним. Согласно пункту 18 указанной статьи спортивное соревнование представляет собой состязание среди спортсменов или команд спортсменов по различным видам спорта (спортивным дисциплинам) в целях выявления лучшего участника состязания, проводимое по утвержденному его организатором положению (регламенту).
Характер труда спортсменов и тренеров в сфере спорта определяется,в частности, повышенными физическими и психологическими нагрузками,испытываемыми работниками, а также такими специфическими признаками, как необходимость обеспечения мобильности работников,работы в выходные и нерабочие праздничные дни, во многих случаях отсутствие четко определенного рабочего места и др.
Изучение судебной практики показало, что судами при рассмотрении трудовых споров в качестве спортсменов рассматривались работники, занимавшие должности спортсменов,спортсменов-инструкторов,спортсменов-профессионалов по видам спорта, а в качестве тренеров – работники, занимавшие должности тренеров (старших, главных тренеров), тренеров-преподавателей.В качестве работодателей выступали физкультурно-спортивные организации различных организационноправовых форм, осуществляющие деятельность в области физической культуры и спорта, такие как спортивные клубы, центры спортивной подготовки, организации дополнительного образования детей,профессиональные образовательные организации и др.
Как следует из представленных на изучение материалов судебной практики, судами в основном рассматривались дела по искам спортсменов,тренеров к работодателям о взыскании задолженности по выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, денежной компенсации за нарушение установленного срока их выплаты и взыскании компенсации морального вреда.
Несколько реже работниками предъявлялись требования о восстановлении на работе и взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, признании незаконными и отмене приказов о привлечении к дисциплинарной ответственности, другие требования.
Случаи рассмотрения судами дел по искам работодателей к спортсменам, тренерам имели единичный характер. Работодателями предъявлялись, в частности, требования о признании недействительным трудового договора, о взыскании со спортсмена денежной выплаты в связи с расторжением трудового договора по инициативе работодателя по основанию, относящемуся к дисциплинарным взысканиям.
При рассмотрении указанных дел судами применялись общие правила, закрепленные трудовым законодательством и иными актами,содержащими нормы трудового права ( , ТК РФ), которыми определяется единство правового регулирования труда всех работников, а также специальные нормы, предусмотренные главой 54ТК РФ «Особенности регулирования труда спортсменов и тренеров»,учитывающие особый характер и условия труда спортсменов и тренеров,психофизиологические особенности организма спортсменов.
Порядок установления особенностей регулирования труда спортсменов и тренеров определен частью третьей статьи 348ТК РФ.
Согласно названой норме особенности регулирования труда спортсменов, тренеров устанавливаются трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями, а также локальными нормативными актами, принимаемыми работодателями в соответствии с общими требованиями о порядке принятия таких актов, закрепленными ТК РФ, с учетом норм, утвержденных общероссийскими спортивными федерациями, и мнения выборного органа первичной профсоюзной организации.
Понятие и статус общероссийских спортивных федераций определены «О физической культуре и спорте в Российской Федерации». Согласно пункту 6 статьи 2 названного федерального закона общероссийская спортивная федерация представляет собой общероссийскую общественную организацию, которая создана на основе членства, получила государственную аккредитацию и целями которой являются развитие одного или нескольких видов спорта на территории Российской Федерации, их пропаганда, организация, проведение спортивных мероприятий и подготовка спортсменов – членов спортивных сборных команд Российской Федерации. В соответствии с Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» создание, деятельность, реорганизация и ликвидация общероссийских спортивных федераций осуществляются в соответствии с законодательством Российской Федерации об общественных объединениях с учетом особенностей, предусмотренных данным федеральным законом.
На основании положений части 1 статьи 16 этого же федерального закона общероссийские спортивные федерации наделены, в частности,правами:
организовывать и проводить по соответствующему виду спорта чемпионаты, первенства и кубки России, разрабатывать и утверждать положения (регламенты) о таких соревнованиях (пункт 1);
утверждать нормы, устанавливающие права, обязанности (в том числе нормы, устанавливающие ограничения перехода (условия перехода) отдельных категорий спортсменов, тренеров в другие спортивные клубы или иные физкультурно-спортивные организации) и спортивные санкции для признающих такие нормы субъектов физической культуры и спорта (пункт 5).
Следует иметь в виду также, что согласно Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» право общероссийских спортивных федераций на проведение чемпионатов, первенств и кубков России по соответствующему виду спорта может быть делегировано иным созданным в виде некоммерческих организаций физкультурно-спортивным организациям.
При применении положений об особенностях регулирования труда спортсменов и тренеров, установленных в порядке, предусмотренном частью третьей статьи 348ТК РФ, судам надлежит учитывать следующее.
ТК РФ, определяющей общие положения об основаниях и порядке установления особенностей регулирования труда отдельных категорий работников, предусмотрено, что особенности регулирования труда, влекущие за собой снижение уровня гарантий работникам,ограничение их прав, повышение их дисциплинарной и (или) материальной ответственности, могут устанавливаться исключительно либо в случаях и порядке, им предусмотренных.
Указанные особенности регулирования труда спортсменов, тренеров,которые в соответствии со ТК РФ могут устанавливаться исключительно , а также случаи и порядок их установления другими актами, содержащими нормы трудового права, определяются главой 54ТК РФ (часть четвертая статьи 348ТК РФ).
Следовательно, такие особенности регулирования труда спортсменов,тренеров могут устанавливаться другими актами, содержащими нормы трудового права, указанными в части третьей статьи 348ТК РФ, только в случаях и порядке, определенных главой 54ТК РФ. В частности,особенности режима рабочего времени спортсменов, тренеров,привлечения их к сверхурочной работе, работе в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни, а также особенности оплаты труда спортсменов, тренеров в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни могут устанавливаться коллективными договорами,соглашениями, локальными нормативными актами (часть пятая статьи
Индивидуальные трудовые споры между физкультурноспортивными организациями (работодателями) и спортсменами (работниками) разрешаются судами общей юрисдикции.
Изучение судебной практики показало, что в отдельных случаях у судов вызывало сложность разрешение вопроса о возможности принятия к производству искового заявления по индивидуальному трудовому спору между физкультурно-спортивной организацией и спортсменом.
Такие затруднения у судов возникали в связи с наличием в трудовом договоре условий о правах и обязанностях физкультурно-спортивной организации и спортсмена, связанных с участием в спортивных соревнованиях по определенному виду или видам спорта в порядке,установленном правилами этих видов спорта и положениями (регламентами) о спортивных соревнованиях, не только как сторон трудового правоотношения, но и как субъектов спорта ( Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации»). В частности, в трудовые договоры включалось условие о разрешении споров между сторонами специализированными третейскими судами, рассматривающими посредством третейского разбирательства споры в области физической культуры и спорта (например, Спортивным арбитражем при Торгово-промышленной палате Российской Федерации,Спортивным Арбитражным Судом при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата»).
В соответствии с и Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ) заинтересованное лицо вправе порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов; отказ от права на обращение в суд недействителен. Частью 3данной статьи предусмотрена возможность передачи подведомственного суду спора, возникающего из гражданских правоотношений, до принятия судом первой инстанции судебного постановления, которым заканчивается рассмотрение гражданского дела по существу, по соглашению сторон на рассмотрение третейского суда (если иное не установлено федеральным законом).
Согласно Федерального закона от 24 июля 2002 года № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» в третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.
Вопрос о том, является ли спор между спортсменом и физкультурноспортивной организацией гражданско-правовым, то есть возникшим из отношений субъектов спорта по участию в спортивных соревнованиях, или трудовым спором разрешается на основании ТК РФ.
Согласно названной статьи ТК РФ индивидуальный трудовой спор – это неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права,коллективного договора, соглашения, локального нормативного акта,трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда), о которых заявлено в орган по рассмотрению трудовых споров.
К числу индивидуальных трудовых споров, одной из сторон которых является спортсмен, относятся, например, споры о возложении на физкультурно-спортивную организацию обязанности внести записи в трудовую книжку спортсмена ( ТК РФ), о применении к спортсмену дисциплинарного взыскания ( , ТК РФ), о взыскании с физкультурно-спортивной организации в пользу спортсмена задолженности по заработной плате, установленной трудовым договором в соответствии с действующими у работодателя системами оплаты труда ( , ТК РФ), и другие.
Рассмотрение и разрешение индивидуальных трудовых споров урегулировано ТК РФ. Так, органами по рассмотрению индивидуальных трудовых споров в соответствии со ТК РФ являются комиссии по трудовым спорам и суды. При этом и 391 ТК РФ определяются индивидуальные трудовые споры, которые рассматриваются непосредственно в судах (в частности, по заявлению работника о восстановлении на работе независимо от оснований прекращения трудового договора, об изменении даты и формулировки причины увольнения и др.).
В соответствии с частью второй ТК РФ особенности рассмотрения индивидуальных трудовых споров отдельных категорий работников устанавливаются и иными федеральными законами.
Глава 54.
«О физической культуре и спорте в Российской Федерации» вопросы рассмотрения индивидуальных трудовых споров между физкультурно-спортивной организацией и спортсменом не урегулированы.
Таким образом, специализированные третейские суды,рассматривающие посредством третейского разбирательства споры,возникающие в области физической культуры и спорта, к органам,уполномоченным рассматривать индивидуальные трудовые споры, одной из сторон которых является спортсмен, законодательством не отнесены.
Вместе с тем имеют место случаи, когда в трудовой договор между спортсменом и физкультурно-спортивной организацией включены условия, являющиеся по своему содержанию гражданско-правовыми обязательствами сторон. Эти обязательства урегулированы положениями (регламентами) о спортивных соревнованиях, а споры, возникшие по поводу неисполнения таких условий либо ненадлежащего их исполнения,по соглашению сторон могут передаваться в указанные третейский суды.
К числу таких споров относятся, например, споры между спортсменом и физкультурно-спортивной организацией, касающиеся их имущественных прав и интересов, в том числе связанные с определением статуса и порядком переходов спортсменов в другие спортивные клубы или иные физкультурно-спортивные организации, споры, связанные с обжалованием действий и решений физкультурно-спортивной организации (помимо действий и решений по вопросам применения законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права,коллективного договора, соглашения), иные споры.
Как показало изучение судебной практики, суды, установив, что спор между спортсменом и физкультурно-спортивной организацией является индивидуальным трудовым спором, возникшим из трудовых правоотношений, руководствовались ГПК РФ, ТК РФ, учитывали разъяснение, данное в пункте 1постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (в редакции Пленума от 28 декабря 2006 г. № 63 с изменениями и дополнениями,внесенными постановлением Пленума от 28 сентября 2010 г. № 22), о подведомственности таких споров судам общей юрисдикции и принимали спор к рассмотрению.
Пример. Г. обратился в суд с иском к спортивному клубу о признании незаконным увольнения с работы – расторжения контракта профессионального хоккеиста Континентальной хоккейной лиги (срочного трудового договора) по ТК РФ,предусматривающему право работодателя расторгнуть трудовой договор с работником в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.
В судебном заседании представитель ответчика указал, в частности,что требование об отмене приказа работодателя об увольнении Г. с работы по указанному основанию было рассмотрено Дисциплинарным комитетом Автономной некоммерческой организации «Континентальная хоккейная лига» (физкультурно-спортивной организации, осуществлявшей проведение Открытого Чемпионата России по хоккею – Чемпионата Континентальной хоккейной лиги соответствующего сезона), который отказал в удовлетворении названного требования. Ответчик сослался на положения контракта профессионального хоккеиста Континентальной хоккейной лиги, заключенного между Г. и ответчиком, а также Коллективного соглашения в сфере профессионального хоккея Российской Федерации на соответствующий период, которыми предусматривалось,что споры, возникающие из контракта профессионального хоккеиста Континентальной хоккейной лиги, подлежат передаче на рассмотрение в Спортивный Арбитражный Суд при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата».
Решение Дисциплинарного комитета, принятое по заявлению Г., не было обжаловано сторонами в Спортивный Арбитражный Суд при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата» и вступило в силу.
Представитель ответчика, указав на наличие между сторонами соглашения о передаче спора на рассмотрение и разрешение третейского суда, считал, что исковое заявление Г. на основании ГПК РФ подлежит оставлению без рассмотрения.
Судом трудовой спор об увольнении с работы Г. был рассмотрен по существу, исковые требования Г. оставлены без удовлетворения.
Поскольку в данном случае имел место индивидуальный трудовой спор между работником Г. и работодателем – спортивным клубом о применении норм трудового права (применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения по пункту 5 части первой статьи 81 ),этот спор был правильно принят к производству судом общей юрисдикции и разрешен по существу.
Обращение спортсмена, тренера за разрешением индивидуального трудового спора в соответствии с положениями заключенного им трудового договора в специализированный третейский суд по разрешению споров в области физической культуры и спорта, последовавшее в течение сроков, установленных частью первой ТК РФ для обращения работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора, является основанием для восстановления судом указанного срока при его пропуске.
Пример. М., уволенный 21 декабря 2010 года с должности главного тренера баскетбольной команды спортивного клуба, 25 апреля 2011 года обратился в районный суд с исковым заявлением о признании увольнения незаконным.
При рассмотрении дела суд установил, что 21 января 2011 года М.
обратился за разрешением трудового спора об увольнении с работы в Спортивный Арбитражный Суд при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата» (постоянно действующий третейский суд, рассматривающий посредством третейского разбирательства споры, возникающие в сфере физической культуры и спорта). Обращение в названный третейский суд за разрешением возникающих между М. и ответчиком споров было предусмотрено положениями заключенного ими трудового договора.
Спортивным Арбитражным Судом при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата» заявление М. было принято к производству, однако 13 апреля 2011 года вынесено определение о прекращении производства по делу в связи с неподсудностью данного спора этому суду.
Разрешая ходатайство ответчика о применении последствий пропуска истцом месячного срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора об увольнении, установленного частью первой ТК РФ, районный суд учел положение трудового договора, заключенного М. и спортивным клубом, о рассмотрении возникающих между сторонами споров Спортивным Арбитражным Судом при Автономной некоммерческой организации «Спортивная Арбитражная Палата». Суд признал, что указанный срок пропущен истцом по уважительной причине, и на основании части третьей названной статьи восстановил его. Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Такую позицию судов, признававших уважительной причиной пропуска установленных частью первой ТК РФ сроков обращения работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора обращение спортсмена, тренера в специализированные органы по разрешению споров, возникающих в области физической культуры и спорта, в соответствии с заключенным им трудовым договором, следует считать правильной.
В случае, если после подписания трудового договора работником (спортсменом) и работодателем работник не приступил к работе в установленный день начала работы, работодатель в соответствии с частью четвертой ТК РФ имеет право аннулировать трудовой договор. Отсутствие работника на рабочем месте без уважительных причин при таких обстоятельствах не является основанием применения к нему работодателем дисциплинарного взыскания в виде увольнения за прогул.
Как показывают представленные на изучение материалы судебной практики, в области спорта получили распространение трудовые договоры с отлагательным условием, когда со спортсменом, тренером заключается трудовой договор, вступающий в силу через определенный период времени. В некоторых случаях этот период является достаточно продолжительным. При рассмотрении трудовых споров, возникающих в связи с заключением таких трудовых договоров, суды не всегда правильно применяют нормы части четвертой ТК РФ, предусматривающей право работодателя аннулировать трудовой договор в случае, если работник не приступил к работе в день, установленный как день начала работы.
Пример. Между С. и государственным учреждением «В.» 30 июня 2007 года заключен срочный трудовой договор сроком до 30 июня 2008года, согласно которому С. принята на работу на должность спортсменаинструктора в волейбольный клуб.
16 мая 2008 года между С. и государственным учреждением «В.» заключен контракт профессионального волейболиста (срочный трудовой договор), которым определено вступление его в силу с 1 июля 2008 года.
17 мая 2008 года С. был заключен трудовой договор с иным работодателем о работе в должности помощника тренера с 1 июля 2008 года.
20 июня 2008 года С. обратилась в государственное учреждение «В.» с заявлением об увольнении по собственному желанию с 26 июня 2008года, на которое ответа не получила.
Приказом государственного учреждения «В.» от 28 августа 2008 года С. уволена за прогул (подпункт «а» пункта 6 части первой статьи 81 ), поскольку к исполнению обязанностей, предусмотренных трудовым договором от 16 мая 2008 года, с 1 июля 2008 года не приступила.
Государственное учреждение «В.» обратилось в суд с иском к С. о взыскании денежной выплаты в связи с расторжением трудового договора,ссылаясь на положение трудового договора от 16 мая 2008 года, согласно которому в случае его расторжения по инициативе клуба по основаниям,относящимся к дисциплинарным взысканиям, спортсмен обязан произвести в пользу клуба денежную выплату в определенном договором размере.
Решением суда первой инстанции исковые требования государственного учреждения «В.» удовлетворены. Суд исходил из того,что трудовые отношения между истцом и С. по договору от 16 мая 2008года были прекращены в связи с применением к работнику дисциплинарного взыскания в виде увольнения за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей (совершение прогула). С такой позицией согласился суд второй инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала состоявшиеся судебные постановления в приведенной части незаконными и подлежащими отмене с принятием нового судебного постановления об отказе в удовлетворении исковых требований, указав, в частности, следующее.
Согласно Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
Из приведенной конституционной нормы, а также положений , и (часть третья) ТК РФ, которыми определяются соответственно понятие трудовых отношений, порядок вступления трудового договора в силу и порядок установления особенностей регулирования труда спортсменов, тренеров, следует, однако судом при рассмотрении спора по иску государственного учреждения «В.» к С. не учтено, что трудовые отношения возникают на основе свободного и добровольного соглашения обеих сторон трудового договора, а одним из основных признаков возникновения трудовых отношений является выполнение работником работы по обусловленной трудовой функции.
Факт заключения трудового договора свидетельствует о возникновении между сторонами правоотношений по трудоустройству.
Непосредственно трудовые правоотношения возникают с того момента,когда работник приступил к осуществлению возложенной на него трудовой функции, а работодатель допустил работника к работе.
Судом установлено, что, обратившись к государственному учреждению «В.» с заявлением об увольнении по собственному желанию с 26 июня 2008 года, С. выразила волеизъявление прекратить трудовые отношения с ним. К исполнению трудовых обязанностей согласно трудовому договору от 16 мая 2008 года с истцом на период с 1 июля 2008года С. не приступала.
Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что с 1 июля 2008 года трудовые отношения между С. и государственным учреждением «В.» на основании трудового договора от 16 мая 2008 года не возникли.
Данный договор не мог быть расторгнут истцом в установленном трудовым законодательством порядке путем применения к работнику дисциплинарного взыскания в виде увольнения за совершение прогула.
Факт заключения этого договора не мог повлечь обязанности работника осуществить денежную выплату в пользу работодателя, которая предусмотрена условиями договора для случая его расторжения по инициативе работодателя по основаниям, отнесенным к дисциплинарным взысканиям.
Положения ТК РФ предоставляют работодателю право аннулировать трудовой договор, к исполнению которого работник не приступил, то есть отказаться от исполнения обязательств,регламентированных таким трудовым договором. Однако работодатель не вправе считать трудовые отношения фактически возникшими без учета волеизъявления работника.
Таким образом, вывод суда о наличии правовых оснований для взыскания с С. денежной суммы в связи с расторжением трудового договора от 16 мая 2008 года сделан судом без учета характера возникших между сторонами правоотношений и основан на ошибочном толковании норм трудового законодательства, что, как следствие, привело к неправильному разрешению дела по существу (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18 февраля 2010 г. № 4-В09-54).
Трудовой договор со спортсменом, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если спортсмен фактически допущен с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя к тренировочным мероприятиям, проводимым работодателем.
Согласно части первой статьи 348ТК РФ трудовая функция спортсмена состоит в:
подготовке к спортивным соревнованиям,участии в спортивных соревнованиях по определенному виду или видам спорта.
Характер трудовой функции спортсмена, заключающейся в подготовке к спортивным соревнованиям наряду с участием в спортивных соревнованиях, как показало изучение представленных материалов судебной практики, учитывается судами при разрешении трудовых споров по требованиям спортсменов о признании наличия трудовых отношений в случаях, если спортсмены фактически допускались к тренировочным мероприятиям до подписания трудового договора с целью предварительной проверки профессиональных навыков и решения вопроса о приеме на работу.
Суды признавали трудовые отношения возникшими, а трудовой договор заключенным, если при разбирательстве дела было установлено,что спортсмен, с которым не оформлен надлежащим образом трудовой договор, был допущен к тренировочным мероприятиям с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя (часть третья статьи 16, часть первая статьи 61, часть вторая статьи 67 ).
Пример. Б. обратился в суд с иском к хоккейному клубу о взыскании заработной платы, указав, что был приглашен в клуб на работу в качестве спортсмена-инструктора для так называемого просмотра команды (с целью выяснения его профессионального мастерства), по окончании периода которого заработная плата ему не была выплачена.
Исходя из положений статей 348, 348ТК РФ, предусматривающих возможность заключения срочных трудовых договоров с работниками,трудовая функция которых состоит в подготовке к спортивным соревнованиям и участии в спортивных соревнованиях, суд пришел к выводу о заключении ответчиком трудового договора с Б. и удовлетворил требования истца о взыскании заработной платы за спорный период.
Такой вывод суда следует признать правильным.
Назначение спортсмену в качестве тренера лица, которое не имеет соответствующего среднего профессионального образования или высшего образования, не может быть признано надлежащим исполнением обязанности работодателя по обеспечению проведения тренировочных мероприятий и участия спортсмена в спортивных соревнованиях под руководством тренера (тренеров).
В соответствии с абзацем вторым части третьей статьи 348ТК РФ обязательным для включения в трудовой договор со спортсменом является, в частности, условие об обязанности работодателя обеспечить проведение тренировочных мероприятий и участие спортсмена в спортивных соревнованиях под руководством тренера (тренеров).
Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» тренер определяется как физическое лицо, имеющее соответствующее среднее профессиональное образование или высшее образование и осуществляющее проведение со спортсменами тренировочных мероприятий, а также осуществляющее руководство их состязательной деятельностью для достижения спортивных результатов.
Изучение представленных материалов судебной практики показало,что суды при разрешении трудовых споров обязанность работодателя обеспечить проведение тренировочных мероприятий и участие спортсмена в спортивных соревнованиях под руководством тренера (тренеров) рассматривают и как обязанность по предоставлению спортсмену тренера,то есть квалифицированного специалиста, который отвечает изложенным выше требованиям Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» и может осуществлять руководство тренировочной и соревновательной деятельностью спортсмена в целях обеспечения безопасности его жизни и здоровья, а также достижения высоких спортивных результатов,Пример. П., работавший в должности спортсмена-инструктора спортивного комплекса, на основании ТК РФ,устанавливающей возможность отказа работника от работы в целях самозащиты трудовых прав, обратился к работодателю с заявлением об отказе от выполнения работы, которая угрожает его жизни и здоровью. В числе нарушений своих трудовых прав П. указал, в частности, на необеспечение работодателем проведения тренировочных мероприятий и участия в спортивных соревнованиях по тяжелой атлетике под руководством тренера, поскольку назначенное работодателем в качестве тренера-преподавателя лицо не имеет соответствующей квалификации и не может руководить тренировками. Работодателем за нарушение режима тренировочного процесса к П. применено дисциплинарное взыскание в виде выговора. Впоследствии, поскольку П. не приступил к работе, он был уволен по пункту 5 ТК РФ (неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание).
Судом признаны незаконными приказы работодателя о привлечении П. к дисциплинарной ответственности в виде выговора и увольнения и удовлетворены исковые требования П. о восстановлении на работе.
Суд признал обоснованным заявление истца о нарушении работодателем обязательного условия трудового договора со спортсменом об обеспечении проведения тренировочных мероприятий и участия в спортивных соревнованиях под руководством тренера, которое предусмотрено абзацем вторым части третьей статьи 348ТК РФ,установив, что лицо, назначенное работодателем П. в качестве тренерапреподавателя по тяжелой атлетике, не имеет соответствующего среднего профессионального или высшего образования и поэтому не отвечает требованиям Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации», предъявляемым к тренеру.
Исходя из приведенных положений законодательства, суд пришел к правильному выводу о том, что приостановление П. деятельности (выполнения должностных обязанностей) в качестве самозащиты трудовых прав осуществлено обоснованно и правомерно в соответствии со ТК РФ. Привлечение П. к дисциплинарной ответственности за нарушение режима тренировочного процесса в виде выговора и увольнения является незаконным, поскольку противоречит ТК РФ, согласно которой работодатель не имеет права препятствовать работникам в осуществлении ими самозащиты трудовых прав.
Разрешение споров, связанных с исполнением спортсменом обязанности по соблюдению спортивного режима, установленного работодателем, и выполнению планов подготовки к спортивным соревнованиям, осуществляется судами с учетом локальных нормативных актов, принятых работодателем, содержания трудового договора, заключенного спортсменом, и положений (регламентов) о спортивных соревнованиях, в которых спортсмен принимает участие.
Абзацем третьим части третьей статьи 348ТК РФ в качестве обязательного для включения в трудовой договор со спортсменом предусмотрено условие об обязанности спортсмена соблюдать спортивный режим, установленный работодателем, и выполнять планы подготовки к спортивным соревнованиям.
Понятие спортивного режима в федеральном законодательстве отсутствует.
Материалы изученной судебной практики показывают, что под спортивным режимом судами при разрешении трудовых споров понимается не только соблюдение установленного локальным нормативным актом работодателя или трудовым договором со спортсменом режима рабочего дня и правил внутреннего распорядка организации, но и соблюдение личного режима спортсмена, включая выполнение спортсменом программ индивидуальных и групповых тренировок, установление ограничений для спортсмена, определяемых по различным критериям: соблюдения режима питания, поддержания весовой категории, запретов на курение, употребление алкогольной продукции, выполнения физических упражнений помимо тренировочных мероприятий, проводимых работодателем, следования нормам морали и нравственности и т.д. Наличие таких ограничений для спортсмена устанавливается судами с учетом содержания положений (регламентов) о спортивных соревнованиях, в которых спортсмен принимает участие.
Несоблюдение установленного спортивного режима, а также невыполнение планов подготовки к спортивным соревнованиям рассматривается как ненадлежащее исполнение спортсменом трудовых обязанностей, которое является основанием применения к спортсмену дисциплинарного взыскания.
При этом следует согласиться с позицией судов, которыми признается обоснованным распространение действия подобных ограничений не только на рабочее время спортсмена, но и на время отдыха.
Пример. При рассмотрении трудового спора об увольнении Г. из спортивного клуба по ТК РФ (неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание) районный суд пришел к выводу об обоснованности применения к Г.
дисциплинарных взысканий, в том числе увольнения.
Основанием применения дисциплинарных взысканий к Г., включая увольнение с работы, послужили следующие факты, получившие подтверждение в судебном заседании: нахождение в состоянии алкогольного опьянения в развлекательном центре и на улице в ночное время, где он был узнан болельщиками и иными гражданами как хоккеист спортивного клуба – работодателя, и его поведение при этом нарушало этические нормы в хоккее и спорте в целом; пропуск тренировки;
неисполнение требований руководства спортивного клуба, касающихся профессиональной учебы, тренировок и игровой практики.
Суд указал, что в силу статьи 348ТК РФ в трудовом договоре со спортсменом могут предусматриваться дополнительные условия об обязанности спортсмена соблюдать положения (регламенты) о спортивных соревнованиях.
Кроме того, согласно пунктам 3 и Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» к числу обязанностей спортсменов отнесены обязанности соблюдать этические нормы в области спорта, а также соблюдать положения (регламенты) о физкультурных мероприятиях и спортивных соревнованиях, в которых они принимают участие, и требования организаторов таких мероприятий и соревнований.
Суд пришел к выводу о нарушении Г. заключенного им со спортивным клубом – ответчиком по делу контракта профессионального хоккеиста Континентальной хоккейной лиги (срочного трудового договора), содержащего, в частности, положения о трудовых обязанностях Г. – соблюдать спортивный режим, установленный спортивным клубом,выполнять планы подготовки к соревнованиям, соблюдать Регламент проведения Открытого Чемпионата России по хоккею – Чемпионата Континентальной хоккейной лиги соответствующего сезона. Помимо того,суд сделал вывод о нарушении Г. положений названного регламента соревнований по хоккею, закрепляющего аналогичные обязанности хоккеиста, а также исключающего возможность появления хоккеиста в состоянии алкогольного опьянения в местах массового скопления людей, в том числе вне спортивных площадок.
Судом отклонен довод истца о том, что обстоятельства его нахождения в состоянии алкогольного опьянения в развлекательном центре и на улице в ночное время, явившиеся основанием применения к нему дисциплинарного взыскания, находятся за пределами трудовых отношений. В трудовом договоре, заключенном с Г., не содержится исключений из принятой им на себя обязанности соблюдать указанный регламент.
Решение районного суда оставлено без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда.
Приведенная позиция суда, признавшего нарушением трудовой дисциплины неисполнение спортсменом в течение времени отдыха обязанностей, предусмотренных положениями регламента о спортивных соревнованиях, представляется правильной.
Доплата, осуществляемая работодателем спортсмену в период временной нетрудоспособности, вызванной спортивной травмой,является дополнительной гарантией обеспечения трудовых прав работника.
Частью третьей статьи 348ТК РФ установлена обязанность работодателя в период временной нетрудоспособности спортсмена,вызванной спортивной травмой, полученной им при исполнении обязанностей по трудовому договору, за счет собственных средств производить ему доплату к пособию по временной нетрудоспособности до размера среднего заработка в случае, когда размер указанного пособия ниже среднего заработка спортсмена и разница между размером указанного пособия и размером среднего заработка не покрывается страховыми выплатами по дополнительному страхованию спортсмена,осуществляемому работодателем.
Понятие спортивной травмы в , иных федеральных законах не определено. В юридической литературе в качестве спортивной травмы рассматривается любое увечье или иное повреждение здоровья, связанное со спортивной деятельностью, если действия, ставшие причиной повреждения здоровья, осуществлялись спортсменом в рамках выполнения своих обязанностей по подготовке к спортивным соревнованиям и участию в спортивных соревнованиях, указанных в трудовом договоре. При этом временная нетрудоспособность спортсмена, вызванная спортивной травмой, может явиться результатом не только несчастного случая на производстве, но и профессионального заболевания ( и одиннадцатый статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»), явившихся следствием выполнения спортсменом своих обязанностей.
Пример. Между спортивным клубом и Ш. заключен трудовой договор, согласно которому Ш. принят в клуб на работу в должности спортсмена-инструктора. В трудовой договор сторонами в соответствии с абзацем седьмым части третьей статьи 348ТК РФ включены условия об обязанностях работодателя по обеспечению страхования жизни и здоровья Ш., а также медицинского страхования в целях получения Ш.
дополнительных медицинских и иных услуг сверх установленных программами обязательного медицинского страхования, однако страхование Ш. работодателем не было осуществлено.
В результате несчастного случая на производстве спортсменоминструктором Ш. получена травма, вызвавшая его временную нетрудоспособность.
Решением районного суда удовлетворены требования Ш. о признании права на выплату пособия по временной нетрудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве (спортивной травмой) и взыскании с работодателя – спортивного клуба предусмотренной частью третьей статьи
доплаты к пособию по временной нетрудоспособности до размера среднего заработка истца.
Судебная коллегия по гражданским делам областного суда согласилась с выводами районного суда, констатировав следующее.
В силу части третьей статьи 348ТК РФ целевая направленность доплаты к пособию по временной нетрудоспособности заключается в установлении спортсмену правовых гарантий на получение выплат не ниже его среднего заработка в период временной нетрудоспособности,вызванной спортивной травмой. Указанная доплата в данном случае определяется как разница между размером среднего заработка и размером пособия по временной нетрудоспособности, на которое Ш. имеет право.
Такая позиция судов, возложивших на работодателя обязанность за счет собственных средств компенсировать спортсмену, получившему при исполнении трудовых обязанностей спортивную травму, утраченный заработок посредством доплаты к пособию по временной нетрудоспособности до размера его среднего заработка, является правильной.
Отсутствие у работодателя возможности включения спортсмена в заявку на участие в спортивном соревновании в связи с несоблюдением требований общероссийской спортивной федерации по виду или видам спорта не является основанием для введения в отношении спортсмена режима простоя (временной приостановки работы).
Пример. Ш. в июле 2011 года принят в волейбольный клуб на работу по должности спортсмена-инструктора. Трудовая функция, возложенная на Ш. трудовым договором, состояла в подготовке к спортивным соревнованиям и участии в спортивных соревнованиях по волейболу. До февраля 2012 года Ш. не был включен в заявку на участие в спортивных соревнованиях за данный клуб, поскольку работодателем при заключении трудового договора с Ш. не были соблюдены условия перехода спортсменов в другие спортивные клубы, которые предусмотрены положениями регламента об организации и проведении официальных соревнований по волейболу, утвержденного общероссийской спортивной федерацией по виду спорта «волейбол».
В феврале 2012 года приказом работодателя для Ш. введен режим простоя (временная приостановка работы) с освобождением от обязанности присутствовать на рабочем месте и оплатой времени простоя в размере 2/3 средней заработной платы. В качестве обоснования такого решения указаны причины экономического и организационного характера,выразившиеся в невозможности участия Ш. в спортивных соревнованиях.
Судом удовлетворено требование Ш. о признании указанного приказа работодателя незаконным.
В силу части второй ТК РФ работодатель обязан, в частности: соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров, предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором, а также выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с , коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.
Согласно Федерального закона «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» спортсмены имеют право на участие в спортивных соревнованиях по выбранным видам спорта в порядке, установленном правилами этих видов спорта и положениями (регламентами) о спортивных соревнованиях.
Таким образом, по мнению суда, Ш. был вправе рассчитывать на соблюдение работодателем порядка формирования спортивной команды и обеспечение ему возможности выполнять возложенную на него трудовую функцию.
В соответствии с частью третьей статьи 72ТК РФ под простоем понимается временная приостановка работы по причинам экономического,технологического, технического или организационного характера.
При введении в отношении Ш. режима простоя (временной приостановки работы) работодатель при отсутствии указанных в части третьей статьи 72ТК РФ причин незаконно отстранил истца не только от участия в спортивных соревнованиях, но и лишил его возможности осуществлять тренировочные мероприятия по подготовке к спортивным соревнованиям, освободив от обязанности присутствовать на рабочем месте, то есть отстранил Ш. от выполнения трудовой функции.
Признавая незаконным приказ работодателя о введении в отношении Ш. режима простоя, суд также указал, что в соответствии со статьей 234ТК РФ работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться.
С учетом изложенных норм, а также части четвертой статьи 348 10ТК РФ, предусматривающей, что невключение работодателем спортсмена в заявку на участие в спортивном соревновании не является основанием для снижения заработной платы спортсмена, и закрепляющей обязанность работодателя в указанных случаях обеспечить участие спортсмена в тренировочных и других мероприятиях по подготовке к спортивным соревнованиям, суд взыскал в пользу Ш. неполученный им заработок за период незаконного введения режима простоя.
Следует согласиться с такими выводами суда.
Положения трудового договора со спортсменом, тренером об улучшении его социально-бытовых условий подлежат выполнению работодателем.
В соответствии с частью пятой статьи 348ТК РФ коллективными договорами,соглашениями, локальными нормативными актами, трудовыми договорами могут предусматриваться условия о дополнительных гарантиях и компенсациях спортсменам, тренерам, в частности, о проведении восстановительных мероприятий в целях улучшения здоровья спортсмена, о гарантиях спортсмену в случае его спортивной дисквалификации, о размерах и порядке выплаты дополнительных компенсаций в связи с переездом на работу в другую местность и т.д. Перечень таких гарантий и компенсаций, содержащийся в названной норме, является открытым.
Пример. Дополнительным соглашением к трудовому договору между спортсменом К. и баскетбольным клубом данный договор был дополнен условием о выплате клубом определенной этим соглашением денежной суммы в счет погашения затрат К. на медицинское обслуживание (операция из-за травмы) и восстановительное лечение. Работодателем названная выплата до истечения срока трудового договора не произведена.
Районный суд счел обоснованным требование К. о взыскании с работодателя задолженности по выплате предусмотренной указанным дополнительным соглашением к трудовому договору денежной суммы и удовлетворил иск. Вынося такое решение, суд учел, что в соответствии с частью четвертой ТК РФ в трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором,соглашениями, локальными нормативными актами.
Поскольку содержащееся в дополнительном соглашении условие об оплате лечения не ухудшает, а улучшает положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права,коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, следует считать правильным вывод суда о взыскании с работодателя в пользу К. задолженности по оплате медицинского обслуживания и восстановительного лечения.
При рассмотрении дел по спорам, связанным с включением в трудовой договор со спортсменом условия об обязанности спортсмена произвести в пользу работодателя денежную выплату в случае расторжения трудового договора по инициативе спортсмена (по собственному желанию) без уважительных причин, а также в случае расторжения трудового договора по инициативе работодателя по основаниям, которые относятся к дисциплинарным взысканиям, суду надлежит проверять правомерность установления указанной выплаты с учетом содержания всех условий трудового договора в их совокупности.
Частью третьей статьи 348ТК РФ закреплена возможность включения в трудовой договор со спортсменом условия об обязанности спортсмена произвести в пользу работодателя денежную выплату в случае расторжения трудового договора по инициативе спортсмена (по собственному желанию) без уважительных причин, а также в случае расторжения трудового договора по инициативе работодателя по основаниям, которые относятся к дисциплинарным взысканиям ( ТК РФ). Размер указанной денежной выплаты в соответствии с частью четвертой статьи 348ТК РФ определяется трудовым договором. Согласно части пятой названной статьи спортсмен обязан произвести в пользу работодателя эту денежную выплату в двухмесячный срок со дня расторжения трудового договора, если иное не предусмотрено трудовым договором.
В федеральном законодательстве не разрешен вопрос о том, какие причины являются уважительными при расторжении трудового договора по инициативе спортсмена (по собственному желанию).
Как показало изучение материалов судебной практики, к уважительным причинам расторжения трудового договора спортсменом судами обоснованно относятся названные в части третьей ТК РФ случаи, когда работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок,указанный в заявлении работника: заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы, например, в связи с зачислением в образовательную организацию, необходимостью осуществления ухода за больным членом семьи в соответствии с медицинским заключением, а также случаи установленного нарушения работодателем трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, локальных нормативных актов, условий коллективного договора, соглашения или трудового договора.
Уважительность причин расторжения трудового договора спортсменом в связи с невозможностью продолжать работу определяется исходя из конкретных обстоятельств дела, условий трудового договора и с учетом норм, утвержденных общероссийскими спортивными федерациями по соответствующим виду или видам спорта, устанавливающих для отдельных категорий спортсменов ограничения перехода (условия перехода) в другие спортивные клубы или иные физкультурно-спортивные организации.
В федеральном законодательстве также не содержится положений,непосредственно ограничивающих усмотрение сторон при установлении в трудовом договоре со спортсменом условия о денежной выплате, которую спортсмен обязан произвести в пользу работодателя в указанных в части третьей статьи 348ТК РФ случаях, в частности в отношении ее размера,соотношения этого размера с размером заработной платы спортсмена,целевого назначения указанной выплаты либо возможностей установления условия об этой выплате в трудовых договорах с отдельными категориями работников (например, с работниками в возрасте до восемнадцати лет).
Представленные на изучение материалы судебной практики показывают, что отсутствие в федеральном законодательстве таких положений может приводить к установлению в трудовых договорах названной выплаты в завышенном размере, которым по существу ограничивается фактическая возможность расторжения трудового договора по инициативе спортсмена без уважительных причин.
Пример. Между спортсменом К., являвшимся в момент заключения трудового договора несовершеннолетним, и футбольным клубом заключен срочный трудовой договор сроком на три года, которым предусмотрена обязанность К. в случае расторжения трудового договора по его инициативе (по собственному желанию) без уважительных причин, а также по инициативе работодателя по основаниям, которые относятся к дисциплинарным взысканиям, произвести в пользу клуба денежную выплату в размере суммы, эквивалентной 1 000 000 евро.
Районный суд отказал в удовлетворении искового требования К. к футбольному клубу о признании незаконным включения в трудовой договор условия об обязанности К. произвести в пользу работодателя денежную выплату в указанном выше размере при расторжении трудового договора без уважительных причин.
Суд, сославшись на нормы частей третьей, четвертой и пятой статьи
, констатировал, что в содержится прямое указание на возможность включения в трудовой договор со спортсменом условия об обязанности спортсмена произвести в пользу работодателя денежную выплату в случае расторжения трудового договора по инициативе спортсмена без уважительных причин. В то же время не установлено ограничений размера данной выплаты или ограничений для применения указанных норм с учетом возраста спортсмена. Решение районного суда оставлено без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда.
Однако районным судом при рассмотрении дела по данному трудовому спору не был принят во внимание довод истца К., указывавшего на то, что оспариваемое условие было включено работодателем в содержание трудового договора с К. с намерением исключить возможность расторжения трудового договора по инициативе К.
Между тем в соответствии с частью второй ТК РФ к числу основных задач трудового законодательства отнесено создание необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений, интересов государства.
Согласно ТК РФ исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с основным принципом правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признается, в частности, свобода труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается, право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности.
Частью второй ТК РФ предусмотрено, что трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
Поэтому при разрешении трудового спора К., оспаривавшего законность включения в трудовой договор условия об обязанности К. в случае расторжения трудового договора по его инициативе (по собственному желанию) без уважительных причин произвести в пользу работодателя денежную выплату в размере суммы, эквивалентной 1 000 000 евро, суду следовало дать оценку указанного условия трудового договора не только на основании норм частей третьей – пятой статьи 348ТК РФ, но и исходя из приведенных выше положений , и ТК РФ. При этом суду надлежало проверить обеспечение согласования интересов сторон при установлении указанной выплаты с учетом содержания всех условий трудового договора в их совокупности.
Выводы Обобщение практики рассмотрения судами дел по спорам,возникающим из трудовых правоотношений спортсменов и тренеров,показало, что судами при рассмотрении указанных дел в основном правильно и единообразно применяются общие правила, установленные нормами трудового права в отношении всех работников, а также нормы об особенностях регулирования труда спортсменов и тренеров,устанавливаемые трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями, а также локальными нормативными актами,принимаемыми работодателями с учетом норм, утвержденных общероссийскими спортивными федерациями, и мнения выборного органа первичной профсоюзной организации.

ОБЗОР
ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ
СТРАХОВАНИЕМ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАДЕЛЬЦЕВ
ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ

Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение вопросов, поступивших из судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также обобщение отдельных материалов судебной практики, связанных с обязательным страхованием гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

При рассмотрении дел, связанных с обязательным страхованием гражданской ответственности владельцев транспортных средств, суды руководствовались:

Суброгация

23. Расходы по проведению экспертизы (оценки) транспортного средства подлежат взысканию со страховщика как убытки

Ответственность страховщика

24. Неустойка и финансовая санкция за нарушение срока страховой выплаты по ОСАГО исчисляется с 21 дня

25. Неустойка по закону об ОСАГО начисляется на сумму ремонта и иные расходы , в т.ч. по эвакуации ТС с места ДТП

26. Выплата страхового возмещения по ОСАГО в период спора в суде не освобождает страховщика от штрафа

27. Последствия отказа в выплате страхового возмещения по ОСАГО в случае, если страховщику представлены необходимые документы

28. Уменьшение неустойки по ОСАГО, финансовой санкции, штрафа по ст. 333 ГК РФ

29. Отказ во взыскании неустойки по ОСАГО, штрафа, морального вреда при злоупотреблении правом

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ ПО СПОРАМ О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ

Положения части 1 статьи 21, статей 23 и 34, статьи 45 и части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации гарантируют каждому право на судебную защиту своей чести и доброго имени.

В силу предписания части 3 статьи 17, статьи 29 Конституции Российской Федерации устанавливается возможность выражения каждым своего мнения и убеждения любым законным способом, не нарушающим права и свободы других лиц. Это обязывает суд как орган правосудия при разрешении возникающих споров обеспечивать баланс конституционно защищаемых прав человека на свободное выражение взглядов и прав на защиту всеми своей чести, достоинства и деловой репутации.

Реализация конституционных прав, направленных на защиту нематериальных благ, осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 12, пунктом 5 статьи 19, статьями 150, 152, 1099 и 1100, пунктом 3 статьи 1251, пунктом 2 статьи 1266 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ). Требования об их защите сроком давности не ограничены (статья 208 ГК РФ), исключение из этого правила установлено в пункте 10 статьи 152 ГК РФ в отношении сведений о гражданине, распространенных в средствах массовой информации.

В рамках проводимой в последнее время в Российской Федерации реформы гражданского законодательства были изменены правовые нормы о судебной защите нематериальных благ, устанавливающие более широкие средства правовой защиты для лиц, в отношении которых распространены сведения диффамационного характера, в том числе и в сети "Интернет".

С 1 октября 2013 года вступил в силу Федеральный закон от 2 июля 2013 года № 142-ФЗ "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", которым в том числе были внесены изменения в главу 8 ГК РФ "Нематериальные блага и их защита".

Помимо редакционных уточнений в названную главу введен ряд следующих новелл.

Одной из них является норма, определяющая дополнительные способы защиты нарушенных прав гражданина: принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо (пункт 2 статьи 150 ГК РФ).

В пункте 1 статьи 152 ГК РФ предусмотрена возможность обеспечения после смерти гражданина судебной защиты не только его чести и достоинства, но также его деловой репутации.

Кроме того, в тех случаях, когда сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, стали широко известны и в связи с этим опровержение невозможно довести до всеобщего сведения, гражданину предоставлено право требовать удаления соответствующей информации, а также пресечения или запрещения дальнейшего распространения указанных сведений путем изъятия и уничтожения без какой бы то ни было компенсации изготовленных в целях введения в гражданский оборот экземпляров материальных носителей, содержащих указанные сведения, если без уничтожения таких экземпляров материальных носителей удаление соответствующей информации невозможно (пункт 4 статьи 152 ГК РФ).

Пункт 10 статьи 152 ГК РФ гарантирует судебную защиту в случаях распространения о лицах не только сведений, порочащих их честь, достоинство или деловую репутацию, но также любых распространенных о них сведений, если эти сведения не соответствуют действительности.

Верховный Суд Российской Федерации проанализировал практику рассмотрения судами в 2010 - 2015 годах дел о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Данные судебной статистики свидетельствуют о том, что количество таких дел, рассматриваемых ежегодно как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах, разрешающих споры о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, является стабильным. В среднем в год рассматривается 5000 дел в судах общей юрисдикции и 800 дел в арбитражных судах.

В целях восстановления нарушенных прав заявители используют как специальные способы защиты чести, достоинства и деловой репутации - опровержение распространенных порочащих сведений, опубликование своего ответа, удаление соответствующей информации, например, из сети "Интернет", так и общие гражданско-правовые способы защиты о компенсации морального вреда или возмещении убытков, которые причинены распространением порочащих сведений.

По делам, рассмотренным до 1 октября 2013 года (даты вступления в силу Федерального закона от 2 июля 2013 года № 142-ФЗ), требования о компенсации морального вреда заявлялись и юридическими лицами, которым на основании пункта 7 статьи 152 ГК РФ (в ранее действующей редакции) такое право было предоставлено в случае распространения о них сведений, порочащих их деловую репутацию. Ныне действующая статья 152 ГК РФ исключает применение нормы о компенсации морального вреда при распространении сведений, затрагивающих деловую репутацию юридического лица (пункт 11).

С учетом этого юридические лица и индивидуальные предприниматели как субъекты предпринимательской деятельности вправе защищать свою деловую репутацию путем опровержения порочащих их сведений или опубликования своего ответа в печати, а также заявлять требования о возмещении убытков, причиненных распространением таких сведений.

Надлежащими ответчиками по делам анализируемой категории являются авторы не соответствующих действительности сведений, а также лица, распространившие эти сведения, например, средства массовой информации, которые, как показывает обзор судебной практики, привлекаются в качестве ответчиков по делам указанной категории в четыре раза реже, чем граждане или юридические лица.

Решение об удовлетворении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации выносится судом в случае установления совокупности трех условий: сведения должны носить порочащий характер, быть распространены и не соответствовать действительности. При этом заявитель обязан доказывать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, и порочащий характер этих сведений. На ответчика же возложена обязанность доказать, что распространенные им сведения соответствуют действительности.

При разрешении дел данной категории суды общей юрисдикции и арбитражные суды руководствуются разъяснениями высших судебных органов, которые ориентируют на правильное толкование и применение гражданско-правовых норм в целях разрешения споров по вопросам защиты нематериальных благ.

Источниками таких разъяснений являются:

постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда";
постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия";
постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации";
постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц";
постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года № 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации";
постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 2012 года № 58 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами Федерального закона "О рекламе";
постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 2012 года № 61 "Об обеспечении гласности в арбитражном процессе";
обзор практики рассмотрения судами Российской Федерации дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также неприкосновенности частной жизни публичных лиц в области политики, искусства, спорта (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2007, № 12).

При рассмотрении дел анализируемой категории суды также учитывают решения Конституционного Суда Российской Федерации, в частности его постановления от 30 июня 2011 года № 14-П, от 9 июля 2013 года № 18-П и др.

Судами принимаются во внимание положения международно-правовых актов, в частности Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также практика Европейского Суда по правам человека (например, постановление от 30 мая 2013 года по делу "ООО "Вести" и Ухов ("Vesti" and Ukhov) против Российской Федерации", постановление от 28 марта 2013 года по делу "Новая газета" и Бородянский ("Novaya Gazeta" and Borodyanskiy) против Российской Федерации", постановление от 14 октября 2010 года по делу "Андрушко (Andrushko) против Российской Федерации", постановление от 8 апреля 2010 года по делу "Безымянный (Bezymyannyy) против Российской Федерации", постановление от 11 февраля 2010 года по делу "Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации", постановление от 14 октября 2008 года по делу "Дюндин (Dyundin) против Российской Федерации", постановление от 5 октября 2006 года по делу "Захаров (Zakharov) против Российской Федерации", постановление от 21 июля 2005 года по делу "Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации", постановление от 23 апреля 1992 года по делу "Кастеллс (Castells) против Испании", постановление от 8 июля 1986 года по делу "Лингенс (Lingens) против Австрии").

Проведенное изучение судебной практики показало, что при рассмотрении и разрешении требований о защите чести, достоинства и деловой репутации суды в основном правильно применяли законодательство, регулирующее спорные отношения.

Разграничение компетенции по рассмотрению дел о защите деловой репутации между судами общей юрисдикции и арбитражными судами определяется в зависимости от того, к какой сфере деятельности истца относится возникший спор.

По делам о защите деловой репутации требования в соответствии со статьей 152 ГК РФ вправе заявлять в суд как граждане, так и организации независимо от организационно-правовых форм и форм собственности (включая государственные, муниципальные, общественные организации), а также индивидуальные предприниматели.

В силу прямого указания пункта 5 части 1 статьи 33 АПК РФ дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности подведомственны арбитражным судам.

Анализ материалов судебной практики в целом свидетельствует о сложившемся единообразии в рассмотрении дел данной категории, однако допускаемые судами ошибки и возникающие у них вопросы подтверждают необходимость обратить внимание на следующее.

1. Если сторонами спора о защите деловой репутации являются юридические лица или индивидуальные предприниматели в сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, такой спор относится к компетенции судов общей юрисдикции.

Например, коллегия адвокатов обратилась в арбитражный суд с иском к интернет-компании о признании не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца и адвокатов - членов данного адвокатского образования текстовых сообщений поисковой системы.

Суд, руководствуясь положениями пункта 5 части 1 статьи 33, пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ, а также положениями Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", принимая во внимание правовую позицию, изложенную в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", согласно которой, если сторонами спора о защите деловой репутации являются юридические лица или индивидуальные предприниматели в иной сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, то такой спор подведомствен суду общей юрисдикции, прекратил производство по делу в связи с неподведомственностью спора арбитражному суду.

При этом арбитражный суд исходил из того, что адвокатская деятельность не является предпринимательской. Коллегия адвокатов (истец по делу) является некоммерческой организацией, основанной на членстве и действующей на основании заключаемого ими учредительного договора, и не преследует целей извлечения прибыли.

С учетом изложенного суд пришел к выводу, что заявленные исковые требования не подпадают под категорию споров о защите деловой репутации, рассматриваемых арбитражными судами применительно к пункту 5 части 1 статьи 33 АПК РФ.

(Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 апреля 2015 года по делу № А40-48978/14.)

В другом деле государственное учреждение - региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации (далее - фонд) обратилось в арбитражный суд с иском к гражданину о признании не соответствующими действительности сведений и об обязании разместить опровержение.

Фонд ссылался на то, что гражданин разместил на нескольких сайтах в сети "Интернет" сообщения, согласно которым фонд ограничивает конкуренцию при осуществлении деятельности по обеспечению детей-инвалидов ортопедической обувью.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа производство по делу прекращено, поскольку заявленные истцом требования не подпадают под категорию споров о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности применительно к пункту 5 части 1 статьи 33 АПК РФ, в связи с чем не подлежат рассмотрению арбитражным судом.

Арбитражные суды пришли к правильному выводу о том, что опубликованные на сайтах тезисы касаются организационно-управленческой деятельности фонда по осуществлению государственных функций, не имеющих целью извлечение прибыли или иного дохода.

(Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 января 2013 года по делу № А56-25599/2012.)

Необходимым условием для определения компетенции арбитражного суда по рассмотрению дел данной категории является экономический характер спора, возникшего в связи с непосредственным осуществлением истцом предпринимательской и иной экономической деятельности.

Так, П. и М. обратились в арбитражный суд с иском к акционерному обществу об обязании опровергнуть в телевизионном эфире сведения о том, что П. и М. являются "патентными троллями".

В обоснование исковых требований заявители указали, что ранее в ходе судебного заседания районного суда при рассмотрении дела по иску П. и М. к организации о признании использования ответчиком результатов интеллектуальной деятельности истцов, об обязании ответчика прекратить введение в гражданский оборот на территории Российской Федерации игровой консоли, об изъятии из оборота игровых консолей представитель организации публично в присутствии суда и сторон, корреспондента службы информации телевизионной компании заявил о том, что истцы являются "патентными троллями".

Указанная фраза впоследствии была процитирована корреспондентом службы информации телевизионной компании в телевизионном эфире в новостной программе. Видеорепортаж этой программы был также представлен в сети "Интернет".

По мнению истцов, данная фраза порочила их деловую репутацию.

Определением арбитражного суда производство по делу прекращено на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ в связи с тем, что данное дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде.

Арбитражный суд апелляционной инстанции оставил без изменения определение арбитражного суда первой инстанции, руководствуясь следующим.

В соответствии с пунктом 1 статьи 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Согласно статье 28 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных данным кодексом и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил, что пунктом 5 части 1 статьи 33 АПК РФ установлена специальная подведомственность арбитражным судам дел о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. При этом согласно части 2 названной статьи указанные дела рассматриваются арбитражными судами независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

Исходя из статьи 2 ГК РФ предпринимательской деятельностью является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. Истцы в качестве индивидуальных предпринимателей не зарегистрированы.

Как правильно указал суд, истцы являются лицами, чьим творческим трудом созданы изобретения, патентообладателями которых они являются, то есть их действия направлены на изобретение и создание результатов интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а не на получение определенного перечня продукции.

Доказательств того, что истцы осуществляют какой-либо производственный процесс, используют созданные ими изобретения для получения продукции и извлечения прибыли либо осуществления иной экономической деятельности, суду не представлено, следовательно, истцы не осуществляют экономическую деятельность.

(Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 марта 2013 года № 09АП-41886/2012-ГК.)

2. К компетенции арбитражных судов относится рассмотрение дел о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности независимо от субъектного состава участников спорных отношений.

Общество и гражданин З. обратились в арбитражный суд с иском к компании и А. о признании недействительными и порочащими деловую репутацию истцов сведений, изложенных в обращении А.

Свои требования истцы обосновывали тем, что А., являясь председателем совета директоров компании, направил обращение в адрес полномочного представителя Президента Российской Федерации в федеральном округе. В данном обращении содержалось указание на то, что гражданин З. возглавляет рейдерскую группу по захвату компании в интересах общества как хозяйствующего субъекта.

Ответчики заявили ходатайства о прекращении производства по делу в связи с тем, что спор не подлежит рассмотрению арбитражным судом.

Отказывая в удовлетворении ходатайства, арбитражный суд первой инстанции исходил из следующего.

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 33 АПК РФ к специальной подведомственности арбитражных судов отнесены дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Согласно части 2 данной статьи указанные дела рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

Из названных норм права следует, что критерием отнесения дел о защите деловой репутации к подведомственности арбитражного суда является характер оспариваемых сведений.

Поскольку оспариваемые сведения относятся к экономической деятельности общества и служебной деятельности гражданина З., являющегося заместителем генерального директора по коммерческим вопросам общества, касаются вопроса производственно-хозяйственной деятельности общества, следовательно, данный спор подведомствен арбитражному суд.

В другом деле общество X. обратилось в арбитражный суд с иском к обществу Y., профсоюзной организации об обязании общества Y. опровергнуть информацию, не соответствующую действительности и порочащую деловую репутацию истца, содержащуюся на официальном интерне-сайте общества Y.; об обязании профсоюзной организации опровергнуть информацию, не соответствующую действительности и порочащую деловую репутацию истца, размещенную в газетной статье, а также о взыскании с общества 100 тыс. руб. в возмещение ущерба.

Как установлено судом, на официальном интерне-сайте общества Y. опубликована статья о том, что общество X. отказывается выполнять условия отраслевого соглашения, предпринимает попытки уклониться от выполнения своих обязательств перед работниками, не согласовывает пункты коллективного договора по повышению и индексации заработной платы, выплатам семье работника, погибшего на производстве.

Прекращая производство по делу, арбитражный суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, пришел к выводу о неподведомственности дела арбитражному суду, поскольку данный спор возник из трудовых отношений и не связан с осуществлением обществом X. предпринимательской или иной экономической деятельности.

Проверив дело в кассационном порядке, арбитражный суд округа оставил состоявшиеся по делу судебные акты без изменения, сославшись на то, что иски о защите деловой репутации юридического лица, не связанные с его предпринимательской или иной экономической деятельностью, не подлежат рассмотрению по существу арбитражными судами.

Судами установлено, что оспариваемые сведения опубликованы в связи с исполнением обществом отраслевых тарифных соглашений и включением их положений в коллективный договор с работниками.

Принимая во внимание, что при рассмотрении вопроса о соответствии распространенных ответчиками сведений действительности подлежат применению нормы трудового законодательства, касающиеся системы взаимоотношений между работниками, работодателями, направленной на обеспечение согласования интересов работников и работодателей по вопросам регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, суды пришли к правильному выводу о том, что в данном случае спор о защите деловой репутации общества возник из отношений, не связанных с его предпринимательской или иной экономической деятельностью, и находится в сфере трудовых отношений.

Кроме того, арбитражный суд округа отметил, что одной из сторон в споре выступает профсоюзная организация, которая в силу статьи 2 Федерального закона от 12 января 1996 года № 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" является добровольным общественным объединением граждан, связанных общими производственными, профессиональными интересами по роду их деятельности, создаваемым в целях представительства и защиты их социально-трудовых прав и интересов и не относящимся к субъектам предпринимательской и иной экономической деятельности.

С учетом изложенного арбитражные суды правомерно прекратили производство по делу на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ как не подлежащему рассмотрению в арбитражном суде.

(Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 6 июля 2012 года по делу № А60-37772/2011.)

Такой подход судов к определению подведомственности дел с учетом положений пункта 1 части 1 и части 4 статьи 22 ГПК РФ, пункта 5 части 1 статьи 33 АПК РФ и разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", следует учитывать также при рассмотрении требований индивидуальных предпринимателей, включая требования о компенсации морального вреда, причиненного их чести, достоинству и деловой репутации.

При этом для решения вопроса о том, в каком суде подлежит рассмотрению иск индивидуального предпринимателя о защите чести, достоинства и деловой репутации, необходимо установление того, в каком качестве заявитель требует опровержения порочащих сведений - как субъект предпринимательской деятельности либо как физическое лицо.

3. Факт распространения не соответствующих действительности, порочащих честь и достоинство сведений может быть подтвержден любыми доказательствами, отвечающими требованиям относимости и допустимости.

В практике судов имели место случаи отказа в удовлетворении исковых требований в связи с тем, что истцы не имели возможности доказать факт распространения порочащих сведений посредством трансляции, например, на каналах телерадиовещания, поскольку ко времени обращения в суд истек срок хранения материалов передач, вышедших в эфир, в архивах телевизионных или радиовещательных компаний. При этом суды ошибочно расценивали такие материалы как единственно допустимые доказательства, подтверждающие содержание оспариваемых сведений, а газеты и журналы, в которых напечатана программа, - единственным доказательством факта ее распространения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 15 июня 2010 года № 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" (пункт 7) указал на то, что федеральными законами не предусмотрено каких-либо ограничений в способах доказывания факта распространения сведений через телекоммуникационные сети (в том числе, через сайты в сети "Интернет"), поэтому при разрешении вопроса о том, имел ли место такой факт, суд в силу статей 55 и 60 ГПК РФ вправе принимать любые средства доказывания, предусмотренные процессуальным законодательством.

Так, разрешая исковые требования о защите чести, достоинства и деловой репутации, суд признал доказанным истцом факт распространения ответчиком оспариваемых выражений в телепередаче. Записью этой телепередачи истец не располагал, поскольку она не сохранилась в архиве редакции средства массовой информации. Однако факт выхода телепередачи в эфир и ее содержание были установлены судом на основании иных представленных истцом доказательств, а именно: видеозаписи указанного материала на компакт-диске, показаний свидетеля, который пояснил, что указанную видеозапись он произвел с помощью ТВ-тюнера во время трансляции телепередачи, сообщения телерадиовещательной компании о факте выхода телепередачи, показаний свидетелей о факте выхода указанной программы и произнесения ответчиком оспариваемых высказываний.

В другом деле в качестве доказательства, подтверждающего факт распространения сведений в отношении истца, судом первой инстанции была принята справка юридического лица, представляющего услуги по мониторингу средств массовой информации, согласно которой рассматриваемая телепередача действительно транслировалась в указанное время и содержала оспариваемые сведения.

Определенные сложности возникают у истцов и с представлением доказательств, подтверждающих факт распространения порочащих сведений в сети "Интернет".

Судебная практика показывает, что лица, оспаривающие информацию диффамационного характера, размещенную в сети "Интернет", до подачи иска в целях фиксации соответствующей интернет-страницы, как правило, обращаются к нотариусу за удостоверением ее содержания на основании статьи 102 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате.

В качестве предварительной обеспечительной меры это позволяет оперативно сохранить спорную информацию, которая в любой момент может быть удалена разместившим ее автором. При этом необходимо учитывать, что в силу части 5 статьи 61 ГПК РФ, части 5 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в установленном порядке.

С момента возбуждения дела в суде общей юрисдикции, арбитражном суде не исключается возможность обеспечения доказательств и судьей по заявлению заинтересованного лица (статьи 64 - 66 ГПК РФ, статья 72 АПК РФ).

4. Отсутствие хотя бы одного обстоятельства из обязательной совокупности условий для удовлетворения иска (сведения должны носить порочащий характер, быть распространены и не соответствовать действительности) является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Практика рассмотрения дел о защите чести, достоинства и деловой репутации показывает, что причинами отмены принятых по делам рассматриваемой категории судебных актов нередко являются нарушения норм процессуального права, выражающиеся в неисследовании судами существенных обстоятельств дела и отсутствии оценки представленных по делу доказательств.

Например, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала незаконными судебные акты, вынесенные при рассмотрении дела по иску Б. и года к газете о защите чести, достоинства, деловой репутации, о возложении обязанности опровергнуть не соответствующие действительности сведения, взыскании компенсации морального вреда.

Удовлетворяя заявленные требования, судебные инстанции исходили из обоснованности заявленных требований, поскольку оспариваемые истцами фрагменты газетной публикации содержали утверждения о создании года с ведома и при поддержке Б. плагиата диссертационной работы, фальсификации отраженных в научном труде сведений, которые порочат честь, достоинство и деловую репутацию Б. и года

Отменяя состоявшиеся по данному делу судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций, как принятые с существенным нарушением норм процессуального права, Судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом. Сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина и распространенные в средствах массовой информации, должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснено, что по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 ГК РФ значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Между тем судами не было установлено, соответствуют ли утверждения о плагиате действительности. Для установления данного юридически значимого обстоятельства судам следовало дать оценку текстам диссертационных исследований.

Оспариваемые судебные постановления результатов такой оценки не содержали, что свидетельствовало о ненадлежащем рассмотрении судами заявленных в рамках данного дела исковых требований и нарушении тем самым положений статей 56, 196 и 198 ГПК РФ, возлагающих на суд обязанность определить обстоятельства, имеющие значение для дела, отразить в решении доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 октября 2014 года № 5-КГ14-95.)

По другому делу Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, частично отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, указала, что, признав не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Х. такие сведения, как "... имеются все основания полагать, что этот самый черный "мерс" ЛУКОЙЛа выехал на встречную и раздавил женщин в "ситроене", суд не установил, распространены ли эти сведения о Х. и каким образом эти сведения порочат его честь, достоинство и деловую репутацию.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2012 года № 5-В12-22.)

5. При решении вопроса о том, носят ли оспариваемые истцом сведения порочащий характер, а также для оценки их восприятия с учетом того, что распространенная информация может быть доведена до сведения третьих лиц различными способами (образно, иносказательно, оскорбительно и т.д.), судам в необходимых случаях следует назначать экспертизу (например, лингвистическую) или привлекать для консультации специалиста (например, психолога).

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления об отказе в удовлетворении требований Т. к Ю., К. и газете о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда, в том числе указала, что оценка фактов, относящихся к делу о распространении той или иной информации, исходя из значимости в жизни общества права на свободу мысли, совести и религии предполагает необходимость при рассмотрении дела судом использования специальных знаний, что требует проведения экспертизы. Выводы суда должны быть основаны на определенных доказательствах (например, заключении эксперта), результаты оценки которых суд обязан отразить в решении (часть 4 статьи 67 ГПК РФ). Такие требования процессуального закона не были выполнены судом при рассмотрении данного дела.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 5 августа 2014 года № 5-КГ14-51.)

В другом деле, отменяя апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам краевого суда, которым было отменено решение суда первой инстанции об удовлетворении иска Д. к конкурсному управляющему, газете о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда и постановлено новое решение, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации указала следующее.

С учетом положений статьи 10 Конвенции и статьи 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующих каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позиций Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности (пункт 9 постановления Пленума от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц").

При рассмотрении дел о защите чести и достоинства одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению, является характер распространенной информации, то есть установление того, является ли эта информация утверждением о фактах либо оценочным суждением, мнением, убеждением.

Согласно части 2 статьи 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Следовательно, по данному делу суду надлежало установить, являлись ли выражения в статье, высказанные конкурсным управляющим, утверждениями о фактах либо высказывания ответчика представляли собой выражение его субъективного мнения.

Статьей 195 ГПК РФ установлены требования к решению суда, в соответствии с которой решение суда должно быть законным и обоснованным.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 3 постановления Пленума от 19 декабря 2003 года № 23 "О судебном решении" разъяснил, что решение может считаться законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Статьей 60 ГПК РФ предусмотрено, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В силу части 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Определение характера распространенной информации для отнесения этой информации к утверждениям о фактах или к оценочным суждениям, мнениям, убеждениям требует специальных знаний в области лингвистики.

Исходя из изложенного, по данному делу суду для установления характера распространенной конкурсным управляющим информации необходимо было назначить по делу лингвистическую экспертизу.

Между тем судом этого сделано не было. Ответчиком заявлялось ходатайство о назначении по делу лингвистической экспертизы, однако в его удовлетворении было отказано, что повлекло за собой вынесение незаконного судебного акта.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 июля 2014 года № 60-КГ14-4.)

6. При рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо учитывать, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительный характер.

Изучение материалов судебной практики показало, что наиболее сложным для судов было разграничение утверждений о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочных суждений, выражающих субъективное мнение и взгляды автора.

Неправильная правовая оценка указанных высказываний, которая приводит к судебным ошибкам, влияет на обеспечение судом баланса между необходимостью восстановления доброго имени истца во мнении третьих лиц или общества и конституционными правами, свободами ответчика, включая свободу мысли и слова, которые он вправе реализовать всеми не запрещенными законом способами.

Так, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, мэр города обратились в суд с иском к депутату Государственной Думы о защите чести, достоинства и деловой репутации. В обоснование заявленного требования указано на распространение ответчиком не соответствующих действительности сведений об истцах в новостных программах, вышедших в эфир на телеканале. Истцы просили суд обязать телекомпанию опровергнуть оспариваемые сведения путем сообщения в эфире о принятом судом решении.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегией по гражданским делам городского суда, исковые требования удовлетворены частично, в пользу истцов с ответчика взыскана компенсация морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления.

Как указала Судебная коллегия, принимая решение по делу, суд не установил, являлось ли высказывание ответчика утверждением о фактах либо это высказывание представляло собой выражение его субъективного мнения.

Возражая против удовлетворения исковых требований, ответчик и его представители в судебном заседании ссылались на то, что приведенная истцами цитата не содержит сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истцов, поскольку высказывания ответчика являются его мнением как лидера парламентской оппозиционной партии, были сделаны им от имени всей партии, в данных высказываниях в адрес истцов не было выдвинуто никаких обвинений.

Не соглашаясь с доводами ответчика, суд указал, что оспариваемые истцами сведения распространены именно в форме утверждения, доказывающего противозаконную деятельность органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и мэра города.

Однако суд в нарушение положений статьи 195 ГПК РФ не привел каких-либо правовых доводов, позволявших оспариваемые высказывания ответчика, предварявшиеся словами "считаю, что...", отнести к утверждению о фактах, а не к оценочному суждению (мнению).

Ссылка суда на словарь русского языка С.И. Ожегова, согласно которому мнение - это "суждение, выражающее оценку чего-нибудь, отношение к кому-, чему-нибудь, взгляд на что-нибудь", не опровергает доводы ответчика о том, что высказывание относительно органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и мэра города - это его мнение.

В силу пункта 1 статьи 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие распространенных сведений действительности лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Несмотря на то что ответчик настаивал на том, что оспариваемое высказывание носит оценочный характер и, следовательно, не может быть проверено на предмет соответствия его действительности, его представителем в подтверждение действительности распространенных сведений были предоставлены суду материалы о привлечении к уголовной ответственности по фактам коррупции руководителей и работников префектур, органов местного самоуправления города.

Суд первой инстанции признал данные материалы недостоверными.

Вместе с тем суд не учел, что рассматриваемое дело представляло собой конфликт между правом на свободу выражения мнения и защитой репутации, а конвенционный стандарт, как указывает Европейский Суд по правам человека, требует очень веских оснований для оправдания ограничений дебатов по вопросам всеобщего интереса.

Таким основанием в рассматриваемом деле суд признал нарушение защищаемых Конституцией Российской Федерации и Гражданским кодексом Российской Федерации ценностей - чести, достоинства и деловой репутации, указав на то, что согласно части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Между тем положения указанной статьи Конституции Российской Федерации не исключают действия иных ее положений, в частности статьи 15, установившей, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, каковым является Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), являются составной частью ее правовой системы.

Это судебными инстанциями не было учтено. Формально сославшись на то, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации (далее - СМИ), принятой 12 февраля 2004 года на 872 заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ, а государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий, суд не принял во внимание, что Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 10 Конвенции каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только "информацию" или "идеи", которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет "демократического общества".

Ценная для каждого свобода выражения мнения также представляет ценность для политических партий и их активных членов. Они представляют своих избирателей, рассматривают вопросы, которые их заботят, и защищают их интересы. Таким образом, вмешательство в свободу выражения мнения политика, члена оппозиционной партии требует от суда наиболее острого контроля.

Это судебными инстанциями учтено не было и повлекло за собой вынесение незаконных судебных постановлений.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2011 года № 5-В11-49.)

7. Лицо, распространившее те или иные сведения, освобождается от ответственности, если докажет, что такие сведения в целом соответствуют действительности. При этом не требуется доказывать соответствие действительности каждого отдельно взятого слова или фразы в оспариваемом высказывании. Ответчик обязан доказать соответствие действительности оспариваемых высказываний с учетом буквального значения слов в тексте сообщения. Установление того, какие утверждения являются ключевыми, осуществляется судом при оценке сведений в целом.

Общество обратилось в суд с иском к редакции газеты о защите деловой репутации и возмещении убытков, сославшись на то, что в публикации указывалось на большое количество долгов у общества перед его кредиторами, на наличие долгов перед федеральным и областным бюджетами в размере более 4 млн. руб., а также на то, что один из кредиторов общества инициировал в отношении последнего процедуру банкротства и судом назначен внешний управляющий.

В процессе рассмотрения дела установлено, что один из кредиторов общества - банк - действительно обратился в суд с заявлением о признании должника банкротом. Определением арбитражного суда в отношении общества введена процедура наблюдения, требование банка признано обоснованным и включено в соответствующую очередь, назначен временный управляющий. Между тем информация о назначении внешнего управляющего не в полной мере соответствовала действительности, поскольку судом утвержден не внешний, а временный управляющий. Доказательств соответствия сведений о размере задолженности в федеральный и областной бюджеты в сумме более 4 млн. руб. в материалы дела представлено не было.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, указав, что наличие в высказывании нескольких утверждений, не соответствующих действительности или некорректных, само по себе не делает все высказывание заведомо ложным, если ответчик докажет, что ключевые утверждения о фактах, которые составляют существо оспариваемого высказывания, соответствуют действительности.

Информация о наличии больших долгов общества, являющаяся ключевой, в целом соответствует действительности, что подтверждается определением суда о введении процедуры наблюдения, в связи с чем публикация, содержащая указанные сведения, не может быть признана ложной.

(Аналогичная позиция отражена, например, в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18 сентября 2014 года по делу № А03-6134/2013.)

8. Критика деятельности лиц, осуществляющих публичные функции, допустима в более широких пределах, чем в отношении частных лиц.

Особую сложность вызывает рассмотрение дел о защите чести, достоинства и деловой репутации лиц, осуществляющих публичные функции. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (статьи 23 и 24). При этом профессиональная сфера деятельности предполагает наличие определенных ограничений в осуществлении конституционных прав и свобод, что обусловлено исполнением особых публично-правовых обязанностей.

Так, Б., являющийся должностным лицом органа исполнительной власти, обратился в суд с иском к депутату М. о защите деловой репутации путем признания распространенных ответчиком на одном из заседаний законодательного органа сведений, порочащими деловую репутацию Б. как гражданина и должностного лица, а также признания ряда публичных высказываний не соответствующими действительности.

В обоснование иска заявитель указал, что публичное распространение высказываний подтверждается стенограммой заседания законодательного органа и видеозаписью выступления ответчика, размещенной в сети "Интернет". Истец полагал, что ответчик имел намерение опорочить его публично в присутствии широкой общественности, воспользовавшись депутатской трибуной, заявив, что оспариваемые сведения не соответствуют действительности, являются порочащими и должны быть опровергнуты.

В свою очередь ответчик ссылался на то, что выступление преследовало цель донести мнение избирателей о сложившейся ситуации в конкретном субъекте Российской Федерации и просьбу об отставке истца. Как утверждал ответчик, сведения, содержащиеся в его выступлении, являлись мнением избирателей, выражающим их оценку деятельности истца как должностного лица, и не могут быть признаны сведениями, которые можно проверить на соответствие действительности.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что распространенная ответчиком информация содержит сведения о фактах, негативно характеризует истца и порочит деловую репутацию последнего как должностного лица органа исполнительной власти перед лицом большой аудитории. При этом достоверность этой информации ответчиком не была доказана.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело в кассационном порядке, в том числе указала следующее.

Европейский Суд, в частности в постановлении по делу "Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации" от 11 февраля 2010 года, указал, что в отношении государственных служащих, действующих в официальном качестве, как и политиков, рамки допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.

Европейский Суд также отмечает, что пункт 2 статьи 10 Конвенции дает мало возможностей для ограничения политических высказываний или дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес. Кроме того, хотя нельзя сказать, что слова и поступки государственных служащих и политических деятелей в равной степени заведомо открыты для наблюдения, государственные служащие, находящиеся при исполнении обязанностей, подобно политикам, подпадают под более широкие пределы допустимой критики, чем частные лица (дело "Дюндин (Dyundin) против Российской Федерации", постановление Европейского Суда от 14 октября 2008 года).

Пределы допустимой критики шире в отношении правительства, чем простого лица или даже политика. При демократическом режиме действия и бездействие правительства должны быть помещены под внимательный контроль со стороны не только законодательной и судебной власти, но также общественного мнения. Кроме того, доминирующее положение, которое оно занимает, делает необходимой демонстрацию сдержанности, когда встает вопрос об уголовном преследовании, особенно когда имеются другие средства ответа на неоправданные нападки и критику со стороны его противников.

Эти правовые позиции не были учтены судебными инстанциями при рассмотрении данного дела.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2013 года № 10-КГ13-2.)

9. Требования истца о защите чести и достоинства не подлежат удовлетворению, если им оспариваются сведения, изложенные в официальном обращении ответчика в государственный орган или к должностному лицу, а само обращение не содержит оскорбительных выражений и обусловлено намерением ответчика реализовать свое конституционное право на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления.

Запрет преследования гражданина в связи с его обращением в государственный орган, орган местного самоуправления или к должностному лицу с критикой деятельности указанных органов или должностного лица либо в целях восстановления или защиты своих прав, свобод и законных интересов либо прав, свобод и законных интересов других лиц прямо установлен в статье 6 Федерального закона от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации".

В ряде случаев при рассмотрении дел, оценивая сведения, изложенные в официальном обращении ответчика в государственный орган или к должностному лицу, суды приходили к ошибочному выводу о том, что оспариваемые истцом высказывания, которые, по его мнению, порочат его честь, достоинство или деловую репутацию, должны рассматриваться как утверждения о фактах и событиях, являющиеся предметом судебной проверки в порядке статьи 152 ГК РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в целях исправления ошибки в применении норм права при рассмотрении конкретного дела, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, высказала следующую правовую позицию.

Каждый гражданин имеет право свободно и добровольно обращаться в государственные органы, органы местного самоуправления и к должностным лицам в целях защиты своих прав и законных интересов либо прав и законных интересов других лиц. При этом гражданин может указать в обращении на известные ему факты и события, которые, по его мнению, имеют отношение к существу поставленного в обращении вопроса и могут повлиять на его разрешение. То обстоятельство, что изложенные в обращении сведения могут не найти своего подтверждения, не является основанием для привлечения заявителя к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 ГК РФ, если соответствующее обращение обусловлено его попыткой реализовать свои конституционные права, имеющие выраженную публичную направленность, в целях привлечения внимания к общественно значимой проблеме. Иное означало бы привлечение лица к гражданско-правовой ответственности за действия, совершенные им в пределах предоставленных ему конституционных прав, а равно при исполнении им своего гражданского долга.

Судами, рассматривающими данное дело, не было установлено, что оспариваемое сообщение содержит оскорбительные выражения, что являлось бы недопустимым злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 декабря 2013 года № 49-КГ13-9.)

По другому делу Б. обратилась в суд с иском к Г. о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда.

Судом установлено, что Г. обращался в органы ФСБ и МВД России с заявлением и давал объяснения о том, что на территории конкретного субъекта Российской Федерации действует преступная группировка, которая занимается незаконным оборотом наркотических средств, в состав которой входят истица Б. и ее муж А. Постановлением начальника территориального органа МВД России в возбуждении уголовного дела в отношении Б. и А. было отказано за отсутствием состава преступления.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Б., суд первой инстанции исходил из того, что при обращении ответчика с заявлением в правоохранительные органы имела место реализация конституционного права на обращение в государственные органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию о совершении преступлений.

Отменяя решение суда первой инстанции и частично удовлетворяя исковые требования Б., суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что поскольку обращением ответчика в правоохранительные органы истцу причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу своей репутации, постольку причинение действиями ответчика ущерба достоинству и репутации Б. является основанием для взыскания с Г. в пользу истца компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами суда апелляционной инстанции не согласилась, указав, что выяснение того, было ли обращение в государственные органы обусловлено намерением причинить вред другому лицу, является юридически важным обстоятельством, подлежащим доказыванию и установлению судом.

Соответственно, в том случае, если судом не будет установлено, что обращение в государственные органы было подано с намерением причинить вред другому лицу, то лицо, обратившееся с таким заявлением в государственные органы, не может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в порядке статьи 152 ГК РФ независимо от того, что таким обращением лицу были причинены нравственные страдания.

По данному делу суд апелляционной инстанции не установил, могли ли действия ответчика по реализации его конституционного права на обращение в государственные органы служить основанием для привлечения его к гражданско-правовой ответственности, что повлекло за собой вынесение незаконного судебного постановления и отмену его вышестоящим судом.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 апреля 2014 года № 18-КГ14-13.)

По аналогичным основаниям с вынесением нового судебного акта было отменено и решение суда по иску депутата законодательного органа области А. к средству массовой информации и прокуратуре области о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации причиненного ему морального вреда.

Судом по данному делу было установлено, что на интернет-сайте информационного агентства (учредитель - ответчик) была размещена официальная информация прокуратуры о возбуждении в отношении А. дела об административном правонарушении. В отношении данной публикации пользователями указанного интернет-ресурса был дан ряд негативных комментариев, в которых сообщалось о причастности А. к убийствам, а также об обстоятельствах нарушения им действующего законодательства.

Кроме того, на интернет-сайте информационного агентства было опубликовано официальное сообщение прокуратуры о принятом решении провести проверку по изложенным в комментариях фактам.

Полагая, что указанные в сообщении прокуратуры данные о проведении в отношении истца проверки на предмет причастности к особо тяжким преступлениям изложены в форме утверждения как факты, имевшие место, и соотносят его с подозреваемым по уголовным делам, что не соответствует действительности, А. просил суд обязать ответчиков их опровергнуть, а также компенсировать ему причиненный моральный вред, который он оценил в 10 млн. руб.

Частично удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что сообщение прокуратуры содержит информацию о проведении в будущем проверки сведений, изложенных анонимными пользователями указанного интернет-сайта. Однако данная информация изложена в некорректной форме, формирующей мнение читателей об истце как о совершившем преступление и нарушившем законодательство.

Не согласившись с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам областного суда указала, что спорная публикация представляет собой лишь информацию о предстоящей проверке прокуратурой сообщений граждан о причастности истца к совершению уголовно наказуемых деяний и не является утверждением о виновности А. в совершении преступлений, а потому не может рассматриваться в качестве распространения порочащих сведений. Сама по себе некорректность формулировки данного сообщения, использование слова "факт" по отношению к непроверенным сведениям пользователей "Интернета" не были оценены как распространение недостоверных, порочащих сведений с учетом того, что оценка буквального значения слов и выражений в тексте сообщения о проведении прокуратурой проверки, результат которой заранее неизвестен, позволяет прийти к выводу об отсутствии в публикации диффамационных признаков.

В целях вынесения законного и обоснованного решения по делам данной категории судам необходимо выяснять, действовало ли лицо, распространившее сведения об истце, добросовестно или официальное обращение было обусловлено намерением причинить вред другому лицу.

Так, городской суд, удовлетворяя исковое заявление А. к М. о защите чести, достоинства и компенсации морального вреда, установил, что ответчик обратилась в городской совет ветеранов с заявлением о том, что истец незаслуженно пользуется льготами, установленными для участников Великой Отечественной войны, поскольку в период немецко-фашистской оккупации отец А. служил полицаем и был расстрелян партизанами. По мнению М., чтобы скрыть связь своего отца с немцами, А. в феврале 1945 года устроилась работать в военно-санитарном поезде, отправленном на фронт.

Разрешая спор, суд указал, что сообщенные ответчиком сведения не доказаны и ничем, кроме ее устных показаний, не подтверждаются. Утверждение М., что направление ею заявления в совет ветеранов имело целью реализацию конституционного права на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления, суд обоснованно не принял во внимание, сочтя его злоупотреблением правом, поскольку ранее с заявлениями о проверке законности статуса А. как участника Великой Отечественной войны ответчик неоднократно обращалась в военный комиссариат области, в орган социальной защиты населения и получила оттуда обоснованные ответы о статусе истца, подтвержденные ссылками на архивные документы.

10. Средство массовой информации не несет ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию, если оно дословно воспроизвело сообщение, опубликованное другим средством массовой информации, и если не будет доказано, что оно знало или должно было знать о том, что распространяемые сведения не соответствуют действительности.

Вместе с тем средство массовой информации не может быть освобождено от обязанности по опубликованию опровержения недостоверных сведений.

Общество обратилось в арбитражный суд с иском к редакции газеты о защите деловой репутации, в котором просило суд обязать ответчика опровергнуть распространенные им сведения и взыскать с него убытки, вызванные указанными действиями.

Редакция возражала против предъявленных требований со ссылкой на то, что информация, ставшая предметом спорных отношений, была дословным воспроизведением текста статьи, опубликованной другой газетой.

Арбитражный суд в удовлетворении иска отказал со ссылкой на статью 57 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 2124-1 "О средствах массовой информации" (далее - Закон о СМИ), согласно которой редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию организации, если эти сведения являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации.

Арбитражный суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменил, иск в части удовлетворил, обязав средство массовой информации опубликовать опровержение распространенных им сведений, и указал следующее.

Распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию, средством массовой информации посредством дословного воспроизведения сообщения, опубликованного другим средством массовой информации, не влечет применение мер ответственности в виде взыскания убытков, причиненных таким распространением (пункт 6 статьи 57 Закона о СМИ).

Вместе с тем редакция журнала не может быть освобождена от обязанности по опубликованию опровержения недостоверных сведений, поскольку опровержение является формой восстановления положения, существовавшего до нарушения права (абзац третий статьи 12 ГК РФ).

Суд также учел, что именно публикация недостоверных сведений ответчиком - редакцией журнала имела широкое распространение в связи с большой популярностью сайта ответчика в регионе, в котором осуществляется хозяйственная деятельность истца, и большой авторитетностью данного электронного СМИ.

11. В том случае, когда невозможно установить лицо, распространившее порочащие сведения, заявление о признании таких сведений не соответствующими действительности рассматривается в порядке особого производства.

Если в ходе судебного разбирательства, осуществляемого в порядке особого производства, будет установлено конкретное лицо, распространившее оспариваемые порочащие сведения, суд оставляет указанное заявление без рассмотрения.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением в порядке главы 27 АПК РФ о признании не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию заявителя сведений, распространенных в сети "Интернет".

Оставляя поданное заявление без движения, арбитражный суд первой инстанции в определении сослался на то, что в заявлении отсутствуют сведения об ответчике, а именно о его наименовании и местонахождении.

Впоследствии определением арбитражного суда первой инстанции заявление возвращено заявителю на основании пункта 4 части 1 статьи 129 АПК РФ в связи с тем, что заявителем не были устранены в срок обстоятельства, послужившие основанием для оставления заявления без движения.

Арбитражный суд апелляционной инстанции отменил названное определение суда первой инстанции, вопрос направил на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Обращаясь в арбитражный суд первой инстанции, общество указывало на невозможность идентифицировать лицо, распространившее сведения в сети "Интернет".

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", судебная защита чести, достоинства и деловой репутации лица, в отношении которого распространены не соответствующие действительности порочащие сведения, не исключается также в случае, когда невозможно установить лицо, распространившее такие сведения (например, при направлении анонимных писем в адрес граждан и организаций либо распространении сведений в сети "Интернет" лицом, которое невозможно идентифицировать). Такое заявление рассматривается в порядке особого производства.

Таким образом, у арбитражного суда первой инстанции не имелось оснований, предусмотренных пунктом 4 части 1 статьи 129 АПК РФ, для возвращения заявления.

(Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 6 марта 2013 года по делу № А40-138780/12-19-1171.)

В другом деле в ходе судебного разбирательства об установлении факта распространения сведений, которые порочат деловую репутацию заявителя и не соответствуют действительности, к участию в деле привлечено третье лицо, которое подтвердило факт распространения им указанных сведений, но оспаривало их порочащий характер.

Учитывая эти обстоятельства, арбитражный суд первой инстанции на основании пункта 3 части 1 статьи 148 АПК РФ оставил без рассмотрения заявление об установлении факта распространения сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию заявителя, ввиду наличия спора о праве.

Постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции указанное определение оставлено без изменения.

(См., напр., постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 июня 2012 года по делу № А40-62232/11-12-526.)

12. Ущерб деловой репутации организации может быть причинен распространением порочащих сведений как о самой организации, так и в отношении лиц, входящих в ее органы управления, а также работников этой организации.

Общество обратилось в арбитражный суд с иском к редакции газеты, в котором просило взыскать убытки, причиненные распространением сведений, не соответствующих действительности, и обязать редакцию опубликовать их опровержение. В обоснование своих требований общество указало, что ответчик опубликовал порочащие сведения, не соответствующие деятельности, о лице, занимающем должность единоличного исполнительного органа общества.

Арбитражный суд первой инстанции иск удовлетворил на том основании, что характер сведений, касающихся профессиональной деятельности руководителя организации, влияет на оценку общества как участника гражданского оборота. Следовательно, негативные сведения такого рода приводят к отрицательной оценке деятельности общества и умаляют его деловую репутацию.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, указал, что распространенные сведения не затрагивают общество и поэтому не порочат его деловую репутацию. Кроме того, распространенные сведения не затрагивают деятельность физического лица именно как руководителя общества.

Федеральный суд округа отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Определяющим является характер распространенных сведений и их влияние на деловую репутацию юридического лица. Конкретные сведения, порочащие репутацию физического лица - руководителя организации, могут как иметь, так и не иметь негативных последствий для репутации самого юридического лица.

В рассмотренном деле распространенные сведения являются ложными и порочат честь, достоинство и профессиональную репутацию физического лица именно как руководителя организации. Так как единоличный исполнительный орган общества действует от имени общества в гражданском обороте, его репутация неизбежно ассоциируется с репутацией самого общества и непосредственно влияет на сложившуюся в обществе оценку поведения организации, поэтому умаление профессиональной репутации руководителя организации в данном деле привело к умалению деловой репутации самой организации.

(Аналогичные выводы содержатся, например, в постановлении Федерального арбитражного суда Центрального округа от 19 декабря 2011 года по делу № А14-2501/2011.)

13. В случае реорганизации юридического лица с иском о защите его деловой репутации вправе обратиться правопреемник либо учредитель юридического лица.

Общество обратилось в арбитражный суд с иском к телекомпании и акционеру общества о признании сведений, которые распространены ими, не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию.

После принятия судом искового заявления к производству в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о прекращении деятельности общества путем реорганизации в форме разделения на промышленную группу и инвестиционную компанию.

Инвестиционная компания заявила ходатайство о процессуальном правопреемстве. В обоснование ходатайства компания ссылалась на направленность действий правопреемника на защиту истории создания юридического лица и доброе имя вновь возникшей организации, поскольку в преамбуле устава содержатся сведения о том, что компания является правопреемником общества.

В удовлетворении названного ходатайства арбитражным судом первой инстанции было отказано, с указанием на то, что деловая репутация относится к числу принадлежащих юридическому лицу нематериальных благ, что исключает возможность перехода этого блага от одного субъекта к другому. В силу своей неотчуждаемости личные нематериальные блага не могут быть объектом правопреемства.

Определением суда первой инстанции производство по делу прекращено, поскольку спорное правоотношение не допускает правопреемства.

Суд апелляционной инстанции определение отменил, произвел замену истца правопреемником, иск удовлетворил, указав, что в данном случае защита деловой репутации реорганизованного общества непосредственно связана с формированием деловой репутации вновь созданных юридических лиц, действующих в той же экономической сфере с использованием активов реорганизованного общества, которые перешли к вновь образованным юридическим лицам в порядке, установленном статьей 58 ГК РФ.

(Аналогичная позиция отражена, например, в постановлении Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 августа 2013 года по делу № А43-26790/2012.)

14. Распространение ложных сведений о товарном знаке, под которым производится продукция истца, умаляет деловую репутацию истца, хотя бы сам истец не был назван в публикации.

Предприятие обратилось в суд с иском к редакции газеты о защите деловой репутации и опровержении ложных порочащих сведений, распространенных в отношении товарного знака, под которым истец производит питьевую воду. Предприятие ссылалось на то обстоятельство, что оно является правообладателем соответствующего товарного знака и выпускает продукцию под этим знаком.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал, что наименование предприятия не упоминается в оспариваемой публикации, следовательно, распространенные сведения не относятся к истцу.

Суд апелляционной инстанции решение отменил, иск удовлетворил по следующим основаниям.

Отсутствие в публикации точного наименования истца не свидетельствует само по себе о том, что высказывание к нему не относится. Вместе с тем простого предположения или субъективного восприятия высказывания как ложного и порочащего недостаточно для обоснования того, что истец был непосредственным объектом критики и (или) что его деловой репутации причинен вред.

Товарный знак представляет собой обозначение, используемое для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, таким образом, он неразрывно связан с лицом, которое производит товары, маркируемые соответствующим знаком. При этом не имеет значения, что конкретный производитель товара может быть неизвестным потребителю, для него имеет значение качество продукции под конкретным товарным знаком.

Таким образом, распространение ложных порочащих сведений о товарном знаке умаляет деловую репутацию производителя соответствующей продукции, влечет потерю покупательского интереса к его товарам и возникновение у него убытков.

(Аналогичная позиция отражена, например, в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 23 марта 2015 года по делу № А40-54340/14.)

15. Распространение ложной информации о введении процедуры банкротства в отношении юридического лица, наличии у него значительных долгов наносит ущерб его деловой репутации.

Общество обратилось с иском к главе района и редакции газеты о защите деловой репутации и взыскании убытков, сославшись на то, что ответчиками распространены не соответствующие действительности сведения, порочащие деловую репутацию истца и наносящие ущерб взаимоотношениям с партнерами, а также затрагивающие общую деятельность организации в районе. В частности, в публикации отмечалось, что общество находится в состоянии банкротства.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, сославшись на то, что опубликованные сведения не содержат утверждения о нарушении истцом действующего законодательства, деловой этики, обычаев делового оборота или норм морали, то есть не содержат сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию истца.

Арбитражный суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, иск удовлетворил, указав, что информация о нахождении в процедуре банкротства существенным образом снижает заинтересованность участников гражданского оборота в налаживании деловых связей с обществом, в том числе инвестировании средств в принадлежащие ему объекты, поскольку предполагается, что лицо не может самостоятельно погасить имеющуюся у него задолженность. Для существующих контрагентов этого лица такого рода информация может послужить основанием для снижения объемов инвестирования в его деятельность. Следовательно, ложная информация такого рода умаляет деловую репутацию истца и влечет возникновение у него убытков.

16. В случае, если порочащие сведения, размещенные на сайте в сети "Интернет", признаны судом не соответствующими действительности, владелец сайта или иное управомоченное им лицо, которое размещает информацию на этом сайте, обязаны удалить такие сведения по заявлению потерпевшего.

Общество обратилось в арбитражный суд с иском к администратору сайта в сети "Интернет", на котором была размещена информация, порочащая деловую репутацию общества, о признании этих сведений не соответствующими действительности, об обязании ответчика удалить эти сведения с сайта и о взыскании убытков, причиненных распространением указанных сведений.

Ответчик ссылался на то, что не может нести ответственность за передаваемую информацию, поскольку не инициирует передачу такой информации, не выбирает получателя информации и не влияет на ее целостность.

Соглашаясь с доводами ответчика, арбитражный суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований. Суд отметил, что при привлечении к ответственности администратора сайта следует учитывать степень его вовлечения в процесс передачи, хранения и обработки информации, возможность контролировать и изменять ее содержание. Администратор сайта не несет ответственность за передаваемую информацию, если он не инициирует ее передачу, не выбирает получателя информации, не влияет на ее целостность.

Арбитражный суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменил, иск в части удовлетворил, обязав ответчика удалить сведения, не соответствующие действительности и порочащие деловую репутацию общества, с сайта в сети "Интернет" по следующим основаниям.

Возложение на лицо, которое имеет техническую возможность без ущерба для своих прав и законных интересов удалять сведения, признанные судом не соответствующими действительности, представляет собой не меру ответственности за виновное правонарушение, а законный способ защиты права, что предполагает возможность обращения потерпевшего в суд за защитой нарушенного права в случае, если администратор сайта отказывается выполнить эту обязанность в добровольном порядке.

Поскольку доказано, что возможности администратора сайта по определению достоверности информации, размещаемой третьим лицами, в настоящем деле объективно ограничены, недобросовестность его действий не доказана, на него не может быть возложена ответственность за отказ удалить соответствующую информацию до принятия судебного решения, которым распространенные сведения признаны порочащими и не соответствующими действительности. Это не исключает впоследствии возможности удовлетворить требование потерпевшего о возмещении убытков, причиненных неисполнением такого судебного решения.

17. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в процессуальных документах, для обжалования которых предусмотрен иной установленный законом судебный порядок.

Судебная практика исходит из того, что обоснованность заявленного требования о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации в связи с этим морального вреда подлежит проверке и оценке судом при рассмотрении дела по существу.

В некоторых случаях судьи правильно принимали решения об отказе в принятии таких заявлений на основании пункта 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ, если они приходили к выводу, что истцом оспариваются сведения, содержащиеся в процессуальных документах, вынесенных судами по другому делу в ходе уголовного, гражданского или административного судопроизводства, которые не подлежат оценке иначе как в порядке, предусмотренном отраслевым процессуальным законодательством. Соответствие указанных сведений действительности, по смыслу закона и с учетом толкования пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", не может быть проверено в порядке статьи 152 ГК РФ. Если гражданское дело по такому заявлению все же было возбуждено, производство подлежит прекращению в силу абзаца седьмого статьи 220 ГПК РФ.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и прекращая производство, указала следующее.

Как усматривается из поданного А. в суд искового заявления, порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию истец посчитал объяснения адвоката, данные при рассмотрении гражданского дела по иску А. к И. о защите чести и достоинства, занесенные в протокол судебного заседания.

В силу статьи 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Представление доказательств является процессуальной обязанностью сторон (статья 56 ГПК РФ).

Участие в судебном заседании, дача объяснений по делу являются формой доказательств, подлежащих оценке и проверке судом, рассматривающим данное дело. Указанные доказательства при этом не могут быть предметом повторного исследования и опровержения в другом судебном процессе по иску о защите чести и достоинства.

Объяснения адвоката, данные при рассмотрении гражданского дела по иску А. к И. о защите чести и достоинства, по смыслу статьи 68 ГПК РФ, являются источником получения доказательств, которые проверялись и оценивались судом при рассмотрении указанного дела.

Таким образом, в соответствии с действующим процессуальным законодательством сведения, по поводу которых возник спор, не могут быть оспорены в порядке, предусмотренном статьей 152 ГК РФ, поскольку они были предметом рассмотрения по другому гражданскому делу.

Судом при рассмотрении данного гражданского дела названное обстоятельство принято во внимание не было. Кроме того, суд не учел, что в судебном заседании сторонам предоставляются равные процессуальные возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая реальную возможность довести свою позицию до сведения суда, поскольку только при этом условии реализуется право на судебную защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 августа 2011 года № 58-В11-4.)

При исследовании вопроса о характере сообщенных при схожих обстоятельствах сведений и о субъектах их распространения (сообщение суду сведений в судебном заседании лицом в любом процессуальном качестве) суды устанавливают, сообщаются ли они только в отношении участников судебного процесса либо других лиц, которые не участвовали в судебном заседании, являются ли такие сведения доказательствами по этому делу и оценивались ли они при вынесении решения. Если оспариваемые сведения были распространены в ходе рассмотрения дела указанными выше лицами в отношении других лиц, не являющихся участниками судебного процесса, суды правильно исходят из того, что лица, считающие такие сведения не соответствующими действительности и порочащими их честь, достоинство или деловую репутацию, могут защитить свои права в порядке, предусмотренном статьей 152 ГК РФ.

18. Присуждение денежной компенсации морального вреда по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации должно отвечать цели, для достижения которой установлен данный способ защиты неимущественных прав граждан. Сумма компенсации морального вреда должна отвечать требованиям разумности, справедливости и быть соразмерной последствиям нарушения.

Изучение материалов судебной практики показало, что наиболее распространенным способом защиты личных неимущественных прав граждан является требование о компенсации морального вреда. Исходя из статьи 1100 ГК РФ в случае причинения вреда распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, наличие морального вреда предполагается.

К числу актуальных вопросов, возникающих в судебной практике по делам анализируемой категории, относится вопрос об оценке морального вреда, причиненного гражданину распространением порочащих сведений, с точки зрения определения размера его денежной компенсации.

Гражданское законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие критерии для определения размера такой компенсации (статьи 151 и 1101 ГК РФ), которые суд применяет с учетом фактических обстоятельств конкретного дела. Использование права на компенсацию морального вреда в иных целях, в частности, для создания ситуации, при которой фактически ограничивается право каждого на свободу выражать свое мнение, включая свободу придерживаться своего мнения, свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей, не допускается (статья 29 Конституции Российской Федерации, статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 10 ГК РФ) и (пункт 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года № 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации"). При этом подлежащая взысканию сумма компенсации морального вреда должна быть соразмерна причиненному вреду и не вести к ущемлению свободы массовой информации (пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц").

Судебная практика свидетельствует о том, что истцы по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, требуя компенсации причиненного им морального вреда, не обосновывали, как правило, заявленную сумму, а ограничивались лишь ссылкой на ухудшение состояния здоровья, душевные волнения и переживания.

В соответствии со статьей 151, пунктом 2 статьи 1101 ГК РФ размер компенсации определяется судом, при этом суд не связан той величиной компенсации, на которой настаивает истец, а исходит из требований разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения, то есть из основополагающих принципов, предполагающих баланс интересов, соответствие поведения участников правоотношений принятым в обществе нормам поведения.

Определяя размер подлежащей взысканию с ответчика денежной компенсации морального вреда, суды обычно принимали во внимание характер и содержание спорной публикации, способ и длительность распространения недостоверных сведений, степень их влияния на формирование негативного общественного мнения о лице, которому причинен вред, то, насколько его достоинство, социальное положение или деловая репутация при этом были затронуты, другие отрицательные для него последствия, а также в некоторых случаях и его индивидуальные особенности (например, возраст и состояние здоровья). Суды учитывали и показатель уровня жизни населения в конкретном регионе - прожиточный минимум в субъекте Российской Федерации.

Причиной уменьшения размера компенсации морального вреда по сравнению с суммами, заявленными в исковых требованиях, как правило, являлось несогласие суда с учетом принципов разумности, справедливости и соразмерности последствиям нарушения с субъективной оценкой истца степени причиненного ему вреда.

Так, суд, удовлетворяя иск гражданина о признании порочащими его честь и достоинство сведений, содержащихся в опубликованной в газете авторской статье, оценивая соразмерность заявленных истцом требований о компенсации морального вреда и взыскании 500 тыс. руб. (с редакции) и 300 тыс. руб. (с автора публикации) последствиям распространения этих сведений, признал необходимым уменьшить размер подлежащей взысканию компенсации до 5 тыс. руб. и до 2 тыс. 500 руб. соответственно.

Снижая сумму компенсации до указанных размеров, суд принял во внимание не являющийся значительным объем тиража печатного издания, где имела место оспариваемая публикация, и пришел к выводу о том, что возмещение в размере, заявленном в иске, несоразмерно причиненному вреду.

Разрешая споры по делам рассматриваемой категории, суды принимали во внимание правовые позиции Европейского Суда по правам человека относительно того, что понимать под разумной суммой такой компенсации.

Прецедентная практика Европейского Суда по правам человека учитывает, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

(Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу "Максимов (Maksimov) против России".)

В качестве цели присуждения судом компенсации Европейский Суд по правам человека рассматривает возмещение заявителю действительных неблагоприятных последствий нарушения, а не наказание ответчика. В связи с этим неправомерно удовлетворять требования о компенсации ущерба, носящие "карательный", "отягощающий" или "предупредительный" характер. Природа морального вреда такова, что она не поддается точному исчислению. Если установлено причинение такого вреда и суд считает, что необходимо присуждение денежной компенсации, он делает оценку, исходя из принципа справедливости, с учетом стандартов, происходящих из его прецедентной практики.

(Практическая инструкция к Регламенту Европейского Суда по правам человека "II. Представление требований о присуждении справедливой компенсации" (пункты 9, 14).)

19. В удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. Размер подлежащих возмещению убытков в таком случае определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости, соразмерности и в целях устранения последствий допущенного нарушения.

Фирма обратилась в арбитражный суд с иском к компании о защите деловой репутации путем опровержения распространенных сведений, порочащих деловую репутацию истца, и о взыскании причиненных этим убытков.

Арбитражный суд первой инстанции, признав оспариваемые сведения порочащими деловую репутацию истца и не соответствующими действительности, обязал ответчика их опровергнуть. В удовлетворении требования о возмещении убытков суд отказал, указав на недоказанность их заявленного размера.

Арбитражный суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Арбитражный суд округа, отменяя решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в удовлетворении требования о взыскании убытков и оправляя дело на новое рассмотрение, исходил из следующего.

Объективная сложность доказывания причинно-следственной связи между наличием убытков и распространением ложных и порочащих сведений, равно как и размера убытков, не должна снижать уровень правовой защищенности участников гражданского оборота при доказанности факта нарушения.

Согласно пункту 5 статьи 393 ГК РФ суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства.

По смыслу статей 15 и 393 ГК РФ, при установлении причинной связи между распространением порочащих сведений и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение.

Ответчик, опровергающий доводы истца относительно причинной связи между своим неправомерным поведением и заявленными к взысканию убытками, вправе представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

По данному делу судом первой инстанции установлено, что стороны по делу являются конкурентами на рынке производителей и продавцов продукции в сходном сегменте, распространенные ответчиком сведения порочили деловую репутацию истца и после их распространения несколько постоянных контрагентов фирмы отказались от заключения с ней новых договоров.

В подтверждение обоснованности размера неполученного дохода фирмой представлены годовой бухгалтерский баланс и документы, свидетельствующие о снижении валовой прибыли за соответствующий период после распространения указанных сведений, а также информация о выручке, возможной при обычных условиях оборота, в том числе данные о прибыли фирмы за аналогичный период времени до распространения порочащих сведений. Компания каких-либо доказательств, опровергающих доводы фирмы, не представила.

При таких обстоятельствах отказ во взыскании убытков нельзя признать обоснованным.

20. Привлечение лица к административной ответственности за оскорбление (статья 5.61 КоАП РФ) не является основанием для освобождения его от обязанности денежной компенсации причиненного потерпевшему морального вреда в соответствии со статьей 151 ГК РФ.

Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (статья 130 УК РФ, статьи 150, 151 ГК РФ).

В 2011 году статья 130 УК РФ утратила силу, а совершение такого деяния как оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, было декриминализировано и в настоящее время подлежит квалификации по статье 5.61 КоАП РФ.

Имеются случаи, когда суды неправомерно отказывают гражданам в компенсации морального вреда, причиненного оскорблением, не учитывая при этом, что действия виновного лица, привлеченного к административной ответственности, направлены на унижение личного достоинства человека, посягают на принадлежащие ему нематериальные блага, что порождает у потерпевшего право требовать в связи с этим компенсации морального вреда на основании статьи 151 ГК РФ.

Так, суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска С. к Г. о защите чести и достоинства на основании статьи 152 ГК РФ и компенсации морального вреда. Свое решение суд обосновал тем, что оскорбление нецензурной бранью не может являться распространением сведений, порочащих честь и достоинство истца, поскольку образует состав административного правонарушения в форме оскорбления, что нашло свое подтверждение в постановлении мирового судьи, согласно которому ответчик по данному делу Г. был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 5.61 КоАП РФ (оскорбление), и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа.

Апелляционным определением областного суда решение суда первой инстанции в части отказа в компенсации морального вреда отменено и в этой части по делу принято новое решение об удовлетворении указанного требования. При этом судебная коллегия исходила из того, что суд первой инстанции, обоснованно признав невозможность защиты нарушенного права в порядке статьи 152 ГК РФ, не учел, что честь и достоинство (доброе имя) гражданина - нематериальные блага, принадлежащие ему от рождения, которые он имеет право защищать (часть 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации). Способом защиты является в том числе и заявление требования о компенсации морального вреда, что предусмотрено статьей 12 ГК РФ.

В соответствии со статьей 151 ГК РФ суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

В связи с этим требование С. в части компенсации морального вреда подлежало удовлетворению, поскольку истец ссылался на причинение ему нравственных страданий оскорблениями со стороны ответчика, а факт оскорбления установлен судом первой инстанции и подтвержден имеющимися в деле доказательствами. Принимая решение по делу, суд апелляционной инстанции правомерно указал, что привлечение к административной ответственности само по себе не является основанием для освобождения ответчика от обязанности компенсации морального вреда, причиненного оскорблением в нецензурной форме, в порядке, предусмотренном статьей 151 ГК РФ.

ОБЗОР
ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ
ГЛАВЫ 23 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение вопросов, поступивших из судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также обобщение отдельных материалов судебной практики, связанных с применением законодательства о налогах и сборах.

По результатам проведенной работы отмечено наличие у судов потребности в разъяснении положений Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ, Кодекс), касающихся взимания налога на доходы физических лиц.

В целях обеспечения единообразных подходов к разрешению споров, связанных с применением положений главы 23 "Налог на доходы физических лиц" НК РФ, а также учитывая возникающие у судов при рассмотрении данной категории дел вопросы, Верховным Судом Российской Федерации на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации, статьей 2, 7 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", определены следующие правовые позиции.

1. Полученные гражданином в долг денежные средства не признаются его облагаемым налогом доходом, поскольку не образуют экономической выгоды.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения налоговой инспекции, которым ему был доначислен налог на доходы физических лиц (далее - налог), не уплаченный при получении денежных средств в долг от другого гражданина.

Принимая оспариваемое решение, налоговый орган исходил из того, что налогоплательщик получил экономическую выгоду в сумме полученных им денежных средств, которая подлежит налогообложению на основании подпункта 10 пункта 1 статьи 208 НК РФ как прочие доходы, полученные физическим лицом от источников в Российской Федерации.

Суд удовлетворил требование налогоплательщика, отметив следующее.

В соответствии со статьей 41 НК РФ доходом признается экономическая выгода в денежной или натуральной форме, учитываемая в случае возможности ее оценки и в той мере, в которой такую выгоду можно оценить, и определяемая в соответствии с главами "Налог на доходы физических лиц", "Налог на прибыль организаций" Кодекса.

Из вышесказанного следует, что возможность учета экономической выгоды и порядок ее оценки в качестве объекта обложения тем или иным налогом должны регулироваться соответствующими главами НК РФ.

Статьей 208 главы 23 Кодекса к облагаемым налогом доходам граждан отнесены проценты, под которыми в соответствии с пунктом 3 статьи 43 НК РФ понимается любой заранее заявленный (установленный) доход, в том числе в виде дисконта, полученный по долговому обязательству любого вида.

Упоминание о сумме займа как об облагаемом налогом доходе в главе 23 Кодекса при этом отсутствует, в том числе применительно к освобождению такого дохода от налогообложения.

Следовательно, при выяснении вопроса о взимании налога с суммы полученного займа необходимо руководствоваться закрепленным в статье 41 НК РФ общим принципом определения дохода исходя из извлеченной гражданином экономической выгоды.

Поскольку денежные средства были предоставлены предпринимателю на условиях возвратности и срочности, полученная в долг сумма не образует выгоды, извлеченной гражданином от предоставления ему займа, а потому не признается доходом в смысле этого понятия, установленном статьей 41 НК РФ.

В апелляционном и кассационном порядке решение суда оставлено без изменения.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Центрального округа, Арбитражного суда Дальневосточного округа).

2. При взимании налога необходимо принимать во внимание, допускает ли глава 23 НК РФ возможность учета соответствующей выгоды для целей налогообложения доходов гражданина.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением к налоговой инспекции о признании недействительным решения, которым заявителю начислена недоимка.

Налоговый орган заявленные требования не признал, пояснив, что гражданином в бюджет не уплачен налог с материальной выгоды, полученной в виде экономии на процентах по предоставленному ему другим физическим лицом беспроцентному займу.

Особенности определения налоговой базы при получении доходов в виде материальной выгоды определены статьей 212 НК РФ, согласно положениям подпункта 1 пункта 1 которой доходом налогоплательщика признается выгода в виде экономии на процентах за пользование заемными (кредитными) средствами, полученными от организаций или индивидуальных предпринимателей.

По мнению налоговой инспекции, в силу изложенных в статье 41 Кодекса общих принципов определения дохода как извлеченной налогоплательщиком экономической выгоды, для признания экономии на процентах в качестве объекта налогообложения достаточно упоминания в главе 23 НК РФ о принципиальной возможности оценки такой выгоды при исчислении налога на доходы физических лиц. Поэтому статус контрагента налогоплательщика значения не имеет.

Суд первой инстанции, с выводами которого согласились суды апелляционной и кассационной инстанции, удовлетворил требования гражданина, признав позицию налоговой инспекции неправильной.

Как отметил суд, подпункт 1 пункта 1 статьи 212 Кодекса содержит исчерпывающий перечень лиц, при возникновении долговых обязательств перед которыми налог взимается с выгоды, полученной в виде экономии на процентах - организации и индивидуальные предприниматели. Не осуществляющие предпринимательскую деятельность граждане, выступившие займодавцами, в данной норме не упомянуты.

Поскольку субъектный состав лиц, при вступлении в отношения с которыми у физического лица может возникнуть облагаемая налогом материальная выгода, прямо определен специальной нормой главы 23 НК РФ, расширение круга таких лиц не может быть обосновано общими положениями статьи 41 Кодекса.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Поволжского округа).

3. Получение физическим лицом благ в виде оплаченных за него товаров (работ, услуг) и имущественных прав не облагается налогом, если предоставление таких благ обусловлено, прежде всего, интересом передающего (оплачивающего) их лица, а не целью преимущественного удовлетворения личных нужд гражданина.

Хозяйственное общество оспорило в арбитражном суде решение налогового органа о привлечении к предусмотренной статьей 123 НК РФ ответственности в связи с неисполнением обязанностей налогового агента по исчислению, удержанию и перечислению в бюджет налога при оплате аренды квартир, предоставленных для проживания работникам.

Налоговый орган требования общества не признал.

К доходам, полученным гражданином в натуральной форме, положениями подпунктов 1 - 2 пункта 2 статьи 211 Кодекса отнесена оплата за него организациями или индивидуальными предпринимателями товаров (работ, услуг) или имущественных прав, в том числе коммунальных услуг, питания и отдыха, либо получение таких благ в отсутствие встречного предоставления (безвозмездно) или на условиях частичной оплаты.

Как указывалось налоговой инспекцией, организацией в качестве работодателя заключались трудовые договоры с иногородними работниками, по условиям которых работодатель обязался оплачивать проживание привлекаемых к работе граждан в специально арендуемых для них квартирах. Поскольку жилые помещения использовались работниками организации для удовлетворения личных нужд (потребности в жилье), по мнению налогового органа, при оплате проживания у работников возник доход, облагаемый в соответствии с вышеуказанными положениями пункта 2 статьи 211 НК РФ.

Решением суда первой инстанции, с выводами которого согласились суды апелляционной и кассационной инстанции, привлечение общества к налоговой ответственности признано незаконным по следующим основаниям.

В качестве обязательного признака получения физическим лицом дохода в натуральной форме положениями подпунктов 1 - 2 пункта 2 статьи 211 НК РФ называется удовлетворение при этом интересов самого гражданина.

Из чего следует, что при решении вопроса о возникновении дохода на основании данной нормы Кодекса необходимо учитывать направленность затрат по оплате за гражданина соответствующих товаров (работ, услуг) или имущественных прав на удовлетворение личных потребностей физического лица, либо на достижение целей, преследуемых плательщиком, например, работодателем, для обеспечения необходимых условий труда, повышения эффективности выполнения трудовой функции т.п.

Одно лишь то обстоятельство, что в результате предоставления гражданину оплаченных за него благ в определенной мере удовлетворяются личные потребности физического лица, не является достаточным для вывода о возникновении дохода в натуральной форме, облагаемого налогом.

В данном случае договоры аренды жилых помещений заключались по инициативе работодателя в целях осуществления хозяйственной деятельности организации, а именно, в связи с открытием филиала, расположенного в другом городе, необходимостью привлечения к труду в филиале иногородних работников, имеющих особый опыт и квалификацию, которые в отсутствие такой необходимости самостоятельно не изменили бы место жительства (пребывания).

Предоставленные работникам квартиры обеспечивали комфортное проживание, соответствовали статусу работников, но при этом не относились к категории элитного жилья с элементами роскоши, что могло бы свидетельствовать о том, что при выборе помещений организация преследовала цель удовлетворения индивидуальных потребностей граждан-работников, обусловленных преимущественно избранным ими образом жизни.

Таким образом, затраты на аренду жилья для работников производились организацией прежде всего в своих интересах, что свидетельствует об отсутствии преобладающего интереса физических лиц и, соответственно, об отсутствии личного дохода, подлежащего налогообложению на основании подпунктов 1 - 2 пункта 2 статьи 211 Кодекса.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Поволжского округа, Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа и Арбитражного суда Уральского округа).

4. Не облагаются налогом выплаты компенсационного характера, которые предусмотрены нормами, регулирующими трудовые отношения, и осуществляемые из расчета предполагаемых или фактически произведенных затрат работника, связанных с выполнением трудовых обязанностей.

По результатам налоговой проверки, проведенной в отношении хозяйственного общества, налоговая инспекция установила, что организация оплачивала работникам проезд на городском транспорте общего пользования, такси без подтверждающих документов, предусмотрев в положении об оплате труда для ряда работников надбавку за передвижной характер труда. Налог при выплате надбавки не удерживался и в бюджет не перечислялся, что послужило основанием для привлечения общества к ответственности, предусмотренной статьей 123 НК РФ.

Организация оспорила решение налоговой инспекции в арбитражном суде, который при рассмотрении дела пришел к следующим выводам.

На основании пункта 3 статьи 217 НК РФ не подлежат налогообложению (освобождаются от налогообложения) такие виды доходов физических лиц, которые установлены действующим законодательством Российской Федерации, законодательными актами субъектов Российской Федерации, решениями представительных органов местного самоуправления как компенсационные выплаты, связанные с исполнением налогоплательщиком трудовых обязанностей.

При этом глава 23 Кодекса не содержит определения компенсационных выплат, связанных с выполнением трудовых обязанностей, следовательно, в силу пункта 1 статьи 11 НК РФ этот термин используется в смысле, который придает ему трудовое законодательство.

Исходя из статьи 164 ТК РФ под компенсациями понимаются денежные выплаты, установленные в целях возмещения работникам затрат, связанных с исполнением ими трудовых или иных предусмотренных федеральным законом обязанностей. Указанные выплаты не входят в систему оплаты труда и производятся работнику в качестве компенсации его затрат, связанных с выполнением трудовых обязанностей.

Второй вид компенсационных выплат определен статьей 129 ТК РФ. На основании этой статьи заработная плата работников состоит из двух основных частей: непосредственно вознаграждения за труд и выплат компенсационного и стимулирующего характера. При этом компенсации в смысле статьи 129 ТК РФ являются элементами оплаты труда и не призваны возместить физическим лицам конкретные затраты, связанные с непосредственным выполнением трудовых обязанностей.

Определяющее значение для целей налогообложения имеет характер соответствующей выплаты, позволяющий отнести ее к числу компенсаций, предусмотренных статьей 164 ТК РФ, а не наименование (надбавка, увеличение оклада, льгота и т.п).

Как следовало из материалов дела, спорная надбавка выплачивалась организацией в соответствии со статьей 168.1 ТК РФ, в силу которой работникам, постоянная работа которых осуществляется в пути или имеет разъездной характер, работодатель возмещает связанные со служебными поездками расходы.

Доплаты за разъездной характер работы рассчитывались в организации по нормативам, установленным в положении об оплате труда в зависимости от количества дней, проведенных работником в разъездах в течение месяца.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу, что спорные выплаты по своему характеру являлись компенсационными и не подлежали налогообложению на основании пункта 3 статьи 217 НК РФ, несмотря на то, что именовались организацией надбавками к окладу и ошибочно классифицировались в положении об оплате труда в качестве составной части системы оплаты труда.

Статья 211 Кодекса, на которую ссылался налоговый орган, в данном случае применению не подлежит, поскольку оплата проезда за работников осуществлялась в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а не в личных интересах налогоплательщиков.

Суды апелляционной и кассационной инстанции с такими выводами согласились, оставив решение суда первой инстанции без изменения.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Московского округа).

5. Полученная в натуральной форме выгода подлежит налогообложению, если она не носит обезличенного характера и может быть определена в отношении каждого из граждан, являющихся плательщиками налога.

Хозяйственное общество оспорило в арбитражном суде решение налоговой инспекции о привлечении к ответственности за неисполнение обязанностей налогового агента при оплате физкультурно-оздоровительных услуг за работников. Этим же решением налогового органа обществу предложено удержать налог при выплате дохода работникам.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения в апелляционном и кассационном порядке, в удовлетворении заявленных обществом требований отказано.

Как установлено судами, организацией были приобретены и переданы работникам абонементы на посещение бассейна, тренажерного зала и сауны. Перечень работников, получивших абонементы, прилагался к акту об оказании услуг, составленному между фитнес-центром и обществом.

Признавая законным решение налогового органа, суды исходили из того, что оплата физкультурно-оздоровительных услуг произведена в интересах работников, а следовательно, облагается налогом как полученный физическими лицами в натуральной форме доход на основании подпункта 2 пункта 1 статьи 211 Кодекса (по материалам судебной практики Арбитражного суда Волго-Вятского округа).

Такой вывод судов следует признать правильным, поскольку примененный налоговым органом порядок определения не удержанного организацией налога исходя из стоимости абонементов, переданных работникам, соответствует статье 41 НК РФ, по смыслу которой доход подлежит учету в целях налогообложения, если размер экономической выгоды может быть определен применительно к каждому лицу, получившему соответствующее благо.

При разрешении данной категории споров необходимо также принимать во внимание, что в целях обеспечения выполнения требований главы 23 НК РФ об уплате налога, исчисляемого за граждан налоговыми агентами, положения пункта 1 статьи 230 Кодекса возлагают на налоговых агентов обязанность вести учет доходов, полученных от них физическими лицами в налоговом периоде.

Ненадлежащее выполнение этой обязанности в том случае, когда полученная гражданами экономическая выгода не являлась обезличенной (объективно может быть разделена), не должно служить обстоятельством, исключающим ответственность налогового агента за неудержание и неперечисление налога в бюджет.

Поэтому привлечение налогового агента в этой ситуации к предусмотренной статьей 123 НК РФ ответственности в виде штрафа следует признать допустимым и в том случае, когда налоговым агентом надлежащим образом не велся учет дохода, получаемого работниками, а размер штрафа налоговым органом определен исходя из всей стоимости оплаченных за работников услуг.

Обязанность по восстановлению учета доходов, полученных работниками, исчислению и перечислению налога в бюджет, а при необходимости, его взысканию с работников в соответствии с пунктом 2 статьи 231 НК РФ, в данном случае также сохраняется за налоговым агентом.

В свою очередь при отсутствии объективной и практически достижимой возможности разделения дохода между гражданами налоговый агент не может быть привлечен к предусмотренной статьей 123 Кодекса ответственности.

Например, арбитражный суд поддержал доводы налогового агента о невозможности определения дохода, полученного гражданами в той ситуации, когда им была предоставлена возможность участвовать в праздничном мероприятии и потреблять ряд благ (возможность потребления напитков и блюд, наблюдения выступления артистов и т.п). Поскольку выгода в связи с предоставлением таких благ носила обезличенный характер, практическая возможность ее персонификации отсутствовала, у налоговой инспекции не имелось оснований для привлечений налогового агента к ответственности (по материалам судебной практики Арбитражного суда Московского округа).

6. Налоговая база при дарении недвижимости между физическими лицами может определяться исходя из кадастровой (инвентаризационной) стоимости полученного гражданином имущества.

Как показало изучение судебной практики, суды сталкиваются с трудностями при рассмотрении споров об исчислении гражданами налога с дохода, полученного при получении имущества в дар.

По общему правилу, закрепленному в пункте 18.1 статьи 217 НК РФ, доходы в денежной и натуральной формах, получаемые от физических лиц в порядке дарения, не облагаются налогом, за исключением случаев дарения недвижимого имущества, транспортных средств, акций, долей, паев между лицами, которые не являются членами семьи и (или) близкими родственниками.

При получении от физических лиц, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, доходов в денежной и натуральной формах в порядке дарения в тех случаях, когда такие доходы не освобождены от налогообложения, гражданин обязан самостоятельно исчислить и уплатить налог в бюджет (подпункт 7 пункта 1, пункт 2 статьи 228 Кодекса).

Следовательно, передача в дар упомянутого в пункте 18.1 статьи 217 НК РФ имущества, например, квартиры, гражданину другим физическим лицом, не являющимся членом семьи и (или) родственником налогоплательщика, образует объект налогообложения.

Облагаемым налогом доходом в этом случае по существу выступает вменяемая гражданину выгода в виде экономии на расходах по созданию (приобретению) соответствующего имущества.

В ряде случаев суды соглашаются с доводами налоговых органов о том, что при дарении имущества налоговая база должна рассчитываться исходя из рыночной стоимости такого имущества, в качестве надлежащего источника сведений о которой принимается отчет независимого оценщика. На этом основании действия гражданина, исчислившего налог по данным об иной стоимости имущества, например, инвентаризационной, признаются неправомерными и приведшими к образованию недоимки (по материалам судебной практики Алтайского краевого суда, Верховного Суда Республики Карелия, Московского городского суда, Новосибирского областного суда, Рязанского областного суда).

Вместе с тем судам необходимо учитывать следующее.

Главой 23 НК РФ прямо не определено, на основании каких именно документально подтвержденных данных о стоимости имущества гражданин обязан исчислять налог в случае получения имущества в дар от другого физического лица.

В силу закрепленных в статье 3 Кодекса основных начал законодательства о налогах и сборах акты законодательства о налогах и сборах должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги, когда и в каком порядке он должен платить, а все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (пункты 6 и 7 статьи 3 Кодекса).

Поэтому в рассматриваемой ситуации надлежит исходить из положений пункта 3 статьи 54 Кодекса, в силу которых по общему правилу физические лица исчисляют налоговую базу на основе получаемых в установленных случаях от организаций и (или) физических лиц сведений об объектах налогообложения.

К числу таких сведений об объекте налогообложения могут быть отнесены официальные данные о кадастровой стоимости объекта недвижимости, полученные из государственного кадастра недвижимости, который является систематизированным сводом сведений об учтенном в Российской Федерации недвижимом имуществе (пункт 2 статьи 1 Федерального закона от 24.07.2007 N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости").

При отсутствии в государственном кадастре недвижимости сведений о кадастровой стоимости имущества не исключается также право гражданина использовать сведения об инвентаризационной стоимости недвижимости, полученные из органов технической инвентаризации, одной из целей определения которой является налогообложение физических лиц (пункт 7 Положения о государственном учете жилищного фонда в Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 13.10.1997 N 1301).

В ситуации, когда не установлена недостоверность официальных сведений о стоимости имущества, на основании которых гражданином был исчислен и уплачен налог, достаточные основания для взыскания с него недоимки отсутствуют.

Так, при разрешении одного из дел о взимании налога при дарении имущества суд апелляционной инстанции согласился с правильностью исчисления налога гражданином исходя из инвентаризационной стоимости полученной в дар квартиры. Судебная коллегия областного суда отметила, что НК РФ не содержит конкретной методики определения налоговой базы при дарении имущества, в связи с чем денежным измерением дохода может быть признана инвентаризационная стоимость такого имущества по данным бюро технической инвентаризации и указанная в договоре в качестве той стоимости имущества, от уплаты которой даритель освободил гражданина (по материалам судебной практики Томского областного суда).

7. Производимые гражданам выплаты неустойки и штрафа в связи с нарушением прав потребителей не освобождаются от налогообложения. Выплачиваемая гражданину денежная компенсация морального вреда налогом не облагается.

Вступившим в законную силу решением суда со страховой организации в пользу гражданина взыскана предусмотренная Законом Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" неустойка за нарушение срока выплаты страхового возмещения, штраф за отказ в добровольном удовлетворении требования потребителя о выплате страхового возмещения, а также денежная компенсация морального вреда (пункт 6 статьи 13, статья 15 и пункт 5 статьи 28 Закона).

Исполнив решение суда, страховая организация направила в налоговый орган справку по форме 2-НДФЛ, в которой указала выплаченные во исполнение судебного акта суммы в качестве дохода, полученного гражданином, налог с которого не мог быть удержан при выплате.

Полагая, что включенные в облагаемый налогом доход суммы не подлежат налогообложению, гражданин обратился в районный суд с заявлением к страховой организации о признании незаконными ее действий в качестве налогового агента.

Суд первой инстанции заявленные требования удовлетворил.

Поскольку суммы неустойки и штрафа, предусмотренные Законом Российской Федерации "О защите прав потребителей", по своей правовой природе представляют собой меру ответственности страховой организации за нарушение прав потребителя, они не связаны с доходом гражданина.

Все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика, плательщика сборов (пункт 7 статьи 3 НК РФ), а следовательно, при отсутствии в главе 23 Кодекса прямого указания об отнесении таких выплат к облагаемым доходам налог при их получении гражданином взиматься не должен.

Выплаты физическим лицам, призванные компенсировать в денежной форме причиненный им моральный вред, также не относятся к экономической выгоде (доходу) гражданина, что в соответствии со статьями 41, 209 НК РФ означает отсутствие объекта налогообложения.

Судебная коллегия областного суда, признав правильными выводы суда в отношении налоговых последствий выплаты денежной компенсации морального вреда, не согласилась с выводами суда первой инстанции, сделанными в отношении неустойки и штрафа.

Предусмотренные законодательством о защите прав потребителей санкции носят исключительно штрафной характер. Их взыскание не преследует цель компенсации потерь (реального ущерба) потребителя.

Поскольку выплата сумм таких санкций приводит к образованию имущественной выгоды у потребителя, они включаются в доход гражданина на основании положений статей 41, 209 НК РФ вне зависимости от того, что получение данных сумм обусловлено нарушением прав физического лица.

(По материалам судебной практики Пермского краевого суда, Свердловского областного суда, Ставропольского краевого суда, Челябинского областного суда).

8. Разрешая вопрос о получении гражданином дохода при списании его задолженности как безнадежной, необходимо выяснять реальное существование и наличие документального подтверждения долга.

Гражданин обратился в районный суд с исковым заявлением к банку, в котором просил признать незаконными действия данного кредитного учреждения по передаче в налоговую инспекцию сведений о доходе, полученном им в результате списания задолженности перед банком.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении требований гражданина отказано.

Как установлено судами, между гражданином и банком был заключен договор о банковском обслуживании, в рамках которого клиенту открывался текущий банковский счет и выпускалась платежная карта. На основании действующих тарифов банк регулярно списывал с текущего счета клиента стоимость банковского обслуживания. Поскольку возникшая при недостаточности денежных средств на счете задолженность по оплате услуг банка гражданином добровольно погашена не была, она признана безнадежной и по этой причине списана с учета. Сведения о списанной задолженности включены банком в справку 2-НДФЛ в качестве облагаемого налогом дохода гражданина и переданы в налоговую инспекцию.

Отказывая в удовлетворении требования гражданина, суды исходили из того, что согласно пункту 1 статьи 210 НК РФ при определении налоговой базы учитываются все доходы налогоплательщика, полученные им как в денежной, так и в натуральной формах, или право на распоряжение которыми у него возникло.

Принимая во внимание, что основанием к списанию задолженности гражданина в учете банка послужил отказ от ее взыскания, суд пришел к выводу, что списанные суммы должны признаваться доходом, оставшимся в распоряжении физического лица и, соответственно, облагаться налогом (по материалам судебной практики Московского городского суда).

При разрешении данной категории споров также необходимо учитывать, что по смыслу пункта 1 статьи 210 НК РФ списание долга может свидетельствовать о получении гражданином дохода лишь в том случае, если обязательство по его погашению у физического лица действительно имелось.

Исключение задолженности гражданина в бухгалтерском учете является односторонним действием кредитора, совершение которого не зависит от воли налогоплательщика. Поэтому один лишь факт отнесения задолженности в учете кредитора к безнадежной, при наличии соответствующих возражений гражданина относительно существования долга и его размера, не может являться безусловным доказательством получения дохода.

Например, налоговая инспекция обратилась в районный суд с исковым заявлением к гражданину о взыскании налога, указав в обоснование требований, что налогоплательщиком был получен доход в результате списания банком задолженности по уплате штрафов, начисленных за несвоевременное погашение кредитов.

Отказывая в удовлетворении требований налогового органа, суды первой и апелляционной инстанций отметили, что целью освобождения гражданина от уплаты штрафных санкций по кредитным договорам являлось обеспечение возврата суммы задолженности в остающейся непогашенной части без обращения в суд. У кредитора отсутствовало намерение одарить должника, что не позволяет утверждать о получении налогоплательщиком дохода при списании ранее учтенных банком сумм (по материалам судебной практики Пермского краевого суда).

Кроме того, списание задолженности гражданина по оплате услуг банка может быть обусловлено тем, что положения кредитных договоров (например, об уплате ряда банковских комиссий) противоречат законодательству о потребительском кредите и ущемляют права граждан - потребителей банковских услуг. В такой ситуации списание задолженности в учете банка обусловлено не прощением долга, а изначальным отсутствием у гражданина-заемщика обязательства по уплате соответствующих сумм банку, что также исключает возникновение объекта налогообложения у гражданина.

9. Доход от реализации имущества по договору мены определяется исходя из стоимости имущества, полученного гражданином от другой стороны договора. При этом налогоплательщик вправе применить имущественный налоговый вычет.

Гражданин обратился в районный суд с заявлением к налоговой инспекции, в котором просил признать незаконным решение о его привлечении к налоговой ответственности в связи с совершением операций по договору мены. По мнению налогоплательщика, по результатам исполнения договора произошла лишь замена одного принадлежащего ему имущества на другое (квартиры на жилой дом), что не образует облагаемого дохода.

Налоговая инспекция требования гражданина не признала, указав, что в целях налогообложения исполнение договора мены квалифицируется в качестве двух встречных операций по реализации имущества. По мнению налогового органа, из изложенного вытекала обязанность гражданина уплатить налог со стоимости жилого дома, полученного в качестве встречного предоставления за реализованную квартиру.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения в апелляционном порядке судебной коллегией областного суда, требования налогоплательщика удовлетворены.

Президиум областного суда, рассмотрев кассационную жалобу налогового органа, отменил состоявшиеся по делу судебные акты и принял новое решение по делу, которым в удовлетворении требований гражданина отказал.

Поскольку при исполнении договора мены имеет место возмездная передача права собственности, данная операция в соответствии с пунктом 1 статьи 39 НК РФ в целях налогообложения признается реализацией имущества.

Поступления от реализации принадлежащего гражданину имущества формируют самостоятельный вид доходов налогоплательщика, облагаемых на основании подпункта 5 пункта 1, подпункта 5 пункта 3 статьи 208 Кодекса.

Налоговая база при получении таких доходов определяется как их денежное выражение (пункты 3, 4 статьи 210 НК РФ).

Таким образом, правоотношения, связанные с отчуждением принадлежащего налогоплательщику имущества (на основании договора мены или на основании договора купли-продажи), не могут иметь разные налоговые последствия. В обоих случаях доход определяется исходя из стоимостного выражения встречного исполнения, которое было получено налогоплательщиком при совершении сделки по реализации имущества.

При этом согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 220 НК РФ в связи с реализацией имущества по договору мены гражданин вправе уменьшить полученный им доход на имущественный налоговый вычет.

Следовательно, при отчуждении квартиры по договору мены облагаемый налогом доход гражданина правильно определен налоговой инспекцией исходя из стоимости жилого дома, полученного от другой стороны договора с применением к доходу налогоплательщика имущественного налогового вычета, а у судов первой и апелляционной инстанции отсутствовали основания для признания решения налоговой инспекции незаконным.

(По материалам судебной практики Тульского областного суда).

10. Гражданин вправе скорректировать ранее отраженные в налоговой декларации доходы в случае признания недействительным (расторжения) договора, при исполнении которого они были получены, и возврата соответствующих средств.

Изучение судебной практики показало отсутствие у судов единообразия при разрешении вопросов, связанных с определением налоговых последствий недействительности или расторжения гражданско-правовых сделок. В практике судов возник вопрос о том, образует ли облагаемый налогом доход гражданина полученная по таким сделкам оплата за переданное имущество и подлежит ли признанный в целях налогообложения доход уточнению в дальнейшем при ее возврате.

Глава 23 НК РФ специальных правил корректировки налоговой базы в подобных случаях не содержит, в частности, не рассматривая возвращенные другой стороне сделки суммы в качестве расходов гражданина, которые могли бы быть учтены при налогообложении.

Вместе с тем возникновение обязанности по уплате налога связывается с наличием объекта налогообложения (пункт 1 статьи 38 Кодекса).

Признание сделки по продаже имущества недействительной или ее расторжение означает, что реализация имущества не состоялась, а вырученные по сделке средства по общему правилу возвращаются другой стороне. В такой ситуации экономическую выгоду от реализации имущества гражданином следует признать утраченной, что в соответствии со статьями 41, 209 НК РФ свидетельствует об отсутствии полученного дохода как объекта налогообложения.

Сохранение в неизменном состоянии первоначально исчисленной гражданином налоговой базы в этом случае привело бы к искажению стоимостной характеристики объекта налогообложения, что недопустимо. Принимая во внимание, что иной порядок уточнения налоговой базы в данном случае не предусмотрен, налогоплательщик вправе представить уточненную налоговую декларацию, в которой пересчитать подлежащую к уплате сумму налога, исключив ранее задекларированный доход от реализации.

При этом на основании пункта 7 статьи 78 Кодекса гражданин также вправе представить в налоговый орган заявление о возврате (зачете) излишне уплаченного налога, которое подлежит исполнению налоговым органом, если такое заявление сделано налогоплательщиком до истечения трех лет после признания недействительным (расторжения) договора и возврата денежных средств контрагенту, поскольку именно с совокупностью этих обстоятельств связывается излишний характер уплаченных в бюджет сумм.

Из изложенного также вытекает обязательность отражения гражданином в налоговой декларации полученного по сделке дохода до момента возврата соответствующих сумм контрагенту.

Например, гражданин обратился в районный суд с заявлением к налоговой инспекции об оспаривании решения, которым он был привлечен к налоговой ответственности в связи с получением дохода от реализации имущества по договору купли-продажи, не отраженного в налоговой декларации. В обоснование требований налогоплательщик указал, что на момент подачи налоговой декларации данная сделка в судебном порядке была признана недействительной, а следовательно, не влекла юридических последствий.

Отказывая в удовлетворении требований гражданина, суд апелляционной инстанции обратил внимание, что само по себе признание недействительным договора не освобождает гражданина от уплаты налога с фактически полученного по такой сделке дохода. Однако на момент вступления в законную силу в силу решения суда, принятого по спору о действительности сделки, равно как и на момент рассмотрения налогового спора, полученные по договору денежные средства другой стороне сделки гражданином возвращены не были (по материалам судебной практики Московского городского суда).

11. Доход, полученный гражданином в результате принудительного выкупа принадлежавших ему акций другим акционером, подлежит налогообложению в общеустановленном для операций с ценными бумагами порядке.

Межрайонной налоговой инспекцией проведена выездная налоговая проверка в отношении гражданина по вопросам соблюдения законодательства о налогах и сборах. По результатам проверки принято решение о доначислении недоимки в связи с тем, что гражданином не был уплачен налог с доходов, полученных при совершении операций по принудительному выкупу акций. Ссылаясь на отказ гражданина погасить задолженность по налогу в добровольном порядке, налоговая инспекция обратилась в суд с требованием о ее взыскании.

Решением районного суда, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, заявленные требования удовлетворены.

Как следовало из материалов дела, в собственности гражданина находились акции хозяйственного общества, которые были выкуплены у налогоплательщика в принудительном порядке на основании статьи 84.8 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" по требованию другого акционера, обладающего более 95 процентов акций.

В соответствии с данной нормой Закона об акционерных обществах цена выкупа акций была определена на уровне их рыночной стоимости, а оплата осуществлена путем перечисления гражданину денежных средств акционером, в пользу которого перешло право собственности на ценные бумаги.

Соглашаясь с правомерностью включения поступившей гражданину суммы денежных средств в налоговую базу, суды руководствовались подпунктом 5 пункта 1 статьи 208 НК РФ, в силу которого доходами для целей обложения налогом на доходы физических лиц признаются, в том числе, доходы от реализации в Российской Федерации акций или иных ценных бумаг.

Суды отклонили доводы гражданина о том, что принудительный выкуп акций мог приводить к возникновению объекта налогообложения лишь в том случае, если бы об этом было прямо указано в статье 214.1 НК РФ, посвященной особенностям определения налоговой базы, исчисления и уплаты налога на доходы по операциям с ценными бумагами.

Такие доводы налогоплательщика признаны ошибочными, поскольку по смыслу положений пункта 1 статьи 39 Кодекса возмездная передача права собственности на имущество признается реализацией вне зависимости от того, явилось ли отчуждение имущества следствием добровольного заключения сделки по его реализации, либо совершение такой сделки продиктовано императивными требованиями закона.

Следовательно, в результате принудительного выкупа акций гражданин получил доход от их реализации, который не исключается из объекта налогообложения. При этом в силу пункта 11 статьи 214.1 Кодекса налоговая база определяется в отношении финансового результата по данным операциям, то есть с учетом соответствующих расходов гражданина.

(По материалам судебной практики Белгородского областного суда, Верховного Суда Республики Карелия).

12. При отсутствии у индивидуального предпринимателя документов, подтверждающих расходы, понесенные в связи с осуществлением приносящей доход деятельности, в отношении которой им ошибочно применялся специальный налоговый режим, не предполагающий необходимости ведения учета расходов, сумма налога к уплате в бюджет определяется расчетным способом.

По результатам выездной налоговой проверки индивидуальному предпринимателю начислена недоимка, основанием чему послужил вывод налогового органа о необоснованном применении гражданином специального налогового режима, предусмотренного главой 26.3 Кодекса при реализации товаров муниципальным учреждениям, что не относится к розничной торговле, в отношении которой допускается применение данного специального налогового режима.

Оспаривая законность решения налогового органа в арбитражном суде, предприниматель ссылался на неправильное определение недоимки по налогу исходя из одних лишь полученных им доходов от реализации товаров без учета относящихся к данным операциям расходов.

Возражая на требования предпринимателя, налоговая инспекция указала, что при определении недоимки был применен профессиональный налоговый вычет в размере 20 процентов общей суммы доходов от предпринимательской деятельности, предусмотренный пунктом 1 статьи 220 НК РФ.

Рассматривая дело, суды обратили внимание на следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 221 НК РФ индивидуальные предприниматели имеют право на получение профессионального налогового вычета в сумме фактически произведенных ими и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов при исчислении налоговой базы в отношении доходов, облагаемых по налоговой ставке, предусмотренной пунктом 3 статьи 210 Кодекса и составляющей 13 процентов.

Таким образом, уплачиваемый в связи с осуществлением предпринимательской деятельности налог определяется исходя из разницы между полученным гражданином доходом и соответствующими расходами.

При этом в случае возникновения спора о должной сумме налога, подлежащей уплате в бюджет, на налоговом органе лежит бремя доказывания факта и размера дополнительно вмененного налогоплательщику дохода, а на налогоплательщике - факта и размера понесенных им расходов.

Вместе с тем при отсутствии учета доходов и расходов, либо ведении учета с нарушением установленного порядка, приведшего к невозможности исчислить налоги, сумма налога, подлежащего уплате в бюджет, определяется расчетным способом (подпункт 7 пункта 1 статьи 31 НК РФ).

Следовательно, если отсутствие учета расходов у гражданина обусловлено ошибочным применением им специального налогового режима, не предполагающего ведение учета фактически понесенных расходов (система налогообложения в виде единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности, упрощенная система налогообложения с объектом налогообложения в виде полученных доходов), в целях определения действительного размера обязанности по уплате налога на доходы физических лиц (недоимки) должен применяться расчетный способ определения налога.

Руководствуясь изложенным суд пришел к выводу, что исчисление недоимки исходя из одних лишь доходов от реализации товаров предпринимателем без учета расходов, необходимых для осуществления данной деятельности, например, на приобретение товаров, заработную плату персонала, аренду помещений, оплату коммунальных услуг, привело к доначислению гражданину налога в размере, не соответствующем величине действительной обязанности предпринимателя по уплате налога.

Предусмотренное пунктом 1 статьи 221 НК РФ правило о предоставлении профессионального налогового вычета в фиксированном размере 20 процентов в данном случае не исключало необходимости определения недоимки расчетным способом, поскольку спорные доначисления обусловлены не отсутствием надлежащего документального подтверждения расходов предпринимателя, а данной налоговым органом иной квалификацией деятельности предпринимателя как подлежащей налогообложению по общей системе.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Уральского округа).

13. Доходы гражданина, полученные от ведения им профессиональной деятельности в качестве арбитражного управляющего, облагаются налогом на доходы физических лиц. В отношении таких доходов не может применяться упрощенная система налогообложения.

Гражданин, ранее зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, обратился в районный суд с заявлением к налоговой инспекции, в котором просил признать незаконным решение налогового органа о доначислении налога с дохода (вознаграждения), полученного им после 01.01.2011 от ведения деятельности арбитражного управляющего в делах о банкротстве.

По мнению гражданина, будучи зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя, к таким доходам он был вправе применять упрощенную систему налогообложения и не уплачивать с них налог на доходы физических лиц.

Решением суда первой инстанции требования гражданина удовлетворены. Апелляционным определением областного суда решение суда первой инстанции отменено, а решение налоговой инспекции признано законным.

Рассмотрев дело по кассационной жалобе налогоплательщика, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации определением от 21.01.2015 N 87-КГ14-1 оставила апелляционное определение без изменения, исходя из следующих норм.

В силу пункта 3 статьи 346.11 НК РФ применение упрощенной системы налогообложения предусматривает освобождение от обязанности по уплате налога на доходы физических лиц в отношении тех доходов, которые были получены от предпринимательской деятельности налогоплательщика, зарегистрированного в качестве индивидуального предпринимателя.

Под индивидуальными предпринимателями для целей налогообложения при этом понимаются физические лица, зарегистрированные в установленном порядке и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица (пункт 2 статьи 11 Кодекса).

В соответствии с пунктом 1 статьи 20 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в редакции, действовавшей до 01.01.2011, арбитражным управляющим мог быть гражданин Российской Федерации, который зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя и отвечает иным требованиям, установленным названным Федеральным законом.

Федеральным законом от 30.12.2008 N 296-ФЗ в статью 20 Закона о банкротстве были внесены изменения, вступившие в действие с 01.01.2011, согласно которым арбитражным управляющим признается гражданин Российской Федерации, являющийся членом одной из саморегулируемых организаций арбитражных управляющих. Арбитражный управляющий является субъектом профессиональной деятельности и осуществляет профессиональную деятельность, занимаясь частной практикой.

Из приведенных норм следует, что с 01.01.2011 разграничена профессиональная деятельность арбитражных управляющих и предпринимательская деятельность, и установлено, что регулируемая законодательством о банкротстве деятельность арбитражных управляющих не является предпринимательской деятельностью.

Поскольку до указанной даты деятельность арбитражного управляющего приравнивалась к предпринимательской, арбитражные управляющие могли применять упрощенную систему налогообложения, в том числе по доходам, получаемым за исполнение своих обязанностей в рамках Закона о банкротстве, и в этом случае освобождались от обязанности по уплате налога на доходы физических лиц в отношении доходов от деятельности по арбитражному управлению.

В связи с изменением статуса арбитражных управляющих с 01.01.2011 полученное арбитражным управляющим вознаграждение за осуществление регулируемой Законом о банкротстве профессиональной деятельности не является доходом от предпринимательской деятельности и не может облагаться единым налогом в рамках упрощенной системы налогообложения.

На основании подпункта 10 пункта 1 статьи 208, статьи 209 и подпункта 2 пункта 1 статьи 227 НК РФ такие доходы облагаются налогом на доходы физических лиц, который должен уплачиваться в бюджет арбитражным управляющим самостоятельно как лицом, занимающимся частной практикой.

К таком же выводу о необходимости уплаты налога на доходы физических лиц пришла Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в определении от 14.09.2015 N 301-КГ15-5301 при разрешении аналогичного спора с участием арбитражного управляющего, сохранившего регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя.

14. Размер стандартного вычета, предоставляемого налогоплательщику, на обеспечении которого находится ребенок-инвалид, определяется путем сложения сумм, указанных в абзацах 8 - 11 подпункта 4 пункта 1 статьи 218 НК РФ.

Гражданин обратился в районный суд с заявлением, в котором просил обязать налогового агента возвратить излишне удержанный при выплате заработной платы налог в связи с неполным предоставлением стандартного налогового вычета на детей.

При этом налогоплательщик сослался на то, что положениями подпункта 4 пункта 1 статьи 218 НК РФ предусмотрено предоставление гражданам стандартного налогового вычета на первого и второго ребенка, находящегося на обеспечении родителя (усыновителя, опекуна, попечителя, приемного родителя), в размере 1400 рублей, а на третьего и каждого последующего ребенка, а также на каждого ребенка-инвалида - 3000 рублей за каждый месяц.

По мнению гражданина, на обеспечении которого находится ребенок-инвалид, родившийся первым, подлежащий предоставлению ему вычет должен складываться из обеих упомянутых в данной норме сумм и, таким образом, составлять 4 400 рублей за каждый месяц.

Налоговый агент-работодатель предъявленные требования не признал, пояснив, что предоставил налоговый вычет по заявлению налогоплательщика на ребенка-инвалида в размере наибольшей из указанных в подпункте 4 пункта 1 статьи 218 Кодекса сумм, что составило 3 000 рублей за каждый месяц.

Суд удовлетворил требования гражданина, отметив следующее.

Как установлено пунктом 3 статьи 281 НК РФ, стандартные вычеты предоставляются налогоплательщику одним из налоговых агентов, являющихся источником выплаты дохода, по выбору налогоплательщика на основании его письменного заявления и документов, подтверждающих право на такие налоговые вычеты.

По буквальному содержанию подпункта 4 пункта 1 статьи 218 Кодекса, общий размер стандартного налогового вычета (на первого и второго ребенка - 1 400 рублей, на третьего и каждого последующего ребенка - 3 000 рублей, на каждого ребенка инвалида - 3 000 рублей) определяется двумя обстоятельствами: каким по счету для родителя стал ребенок и является ли он инвалидом.

Эти критерии не указаны в законе как альтернативные, в связи с чем размер вычета допустимо определять путем сложения приведенных сумм.

Следовательно, общая величина налогового вычета на ребенка-инвалида, родившегося первым, должна составлять 4 400 рублей в месяц, исходя из суммы вычетов 1 400 рублей и 3 000 рублей.

В апелляционном порядке решение суда оставлено без изменения.

(По материалам судебной практики Ставропольского краевого суда).

15. В случае обращения работника с заявлением о предоставлении имущественного налогового вычета, налоговый агент (работодатель) возвращает гражданину соответствующую сумму налога, удержанную с начала налогового периода (календарного года), в котором было подано такое заявление.

По результатам проведенной в отношении хозяйственного общества выездной налоговой проверки решением налоговой инспекции организация привлечена к предусмотренной статьей 123 НК РФ ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей налогового агента, связанных с удержанием и перечислением налога в бюджет.

Основанием к принятию решения послужило то, что в середине года работники общества представили налоговому агенту уведомление о применении имущественного налогового вычета, на основании которого организация возвратила налог, излишне удержанный с начала года. С точки зрения налогового органа, возврату работникам подлежали только суммы налога, ошибочно удержанные после получения уведомления.

Суд первой инстанции, с выводами которого согласились суды апелляционной и кассационной инстанции, признал решение налоговой инспекции недействительным, удовлетворив требования общества по следующим основаниям.

В силу положений пункта 8 статьи 220 НК РФ ряд имущественных налоговых вычетов может быть предоставлен гражданину до окончания налогового периода (календарного года) путем обращения гражданина к работодателю (налоговому агенту) с соответствующим заявлением и полученным от налоговой инспекции письменным подтверждением права на применение вычета.

При определении последствий обращения работника к налоговому агенту с таким заявлением необходимо учитывать, что исчисление сумм налога производится налоговыми агентами нарастающим итогом с начала налогового периода (года) по итогам каждого месяца применительно ко всем доходам, в отношении которых применяется налоговая ставка, установленная пунктом 1 статьи 224 НК РФ (13 процентов), начисленным налогоплательщику за данный период, с зачетом удержанной в предыдущие месяцы текущего налогового периода суммы налога (пункт 3 статьи 226 Кодекса).

Следовательно, при обращении физического лица к работодателю с заявлением о предоставлении имущественного налогового вычета не в первом, а в одном из последующих месяцев календарного года налог исчисляется за весь истекший с начала года период с применением имущественного налогового вычета.

Разница между суммой налога, исчисленной и удержанной до предоставления имущественного вычета, и суммой налога, определенной по установленным пунктом 3 статьи 226 НК РФ правилам, в том месяце, в котором от работника поступило заявление о предоставлении вычета, образует сумму налога, перечисленную в бюджет излишне.

На основании пункта 1 статьи 231 Кодекса излишне удержанная налоговым агентом из дохода налогоплательщика сумма налога подлежит возврату налоговым агентом на основании письменного заявления работника.

Следовательно, произведенный налоговым агентом возврат налога работникам является правомерным.

Довод налогового органа о возможности возврата налоговым агентом только налога, излишне удержанного по ошибке, противоречит содержанию статьи 231 НК РФ, по смыслу которой налоговый агент возвращает налогоплательщику любые суммы налога, излишне перечисленные в бюджет в результате собственных действий агента.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Северо-Западного округа).

16. Гражданин вправе применить имущественный налоговый вычет при продаже имущества, полученного в счет исполнения имевшегося перед ним обязательства.

По результатам камеральной налоговой проверки поданной гражданином декларации налоговой инспекцией принято решение, которым налогоплательщику начислена недоимка в связи с неуплатой налога с дохода от продажи принадлежавшей гражданину комнаты. Доначисления мотивированы необоснованным применением в указанной декларации имущественного налогового вычета.

Не согласившись с решением налоговой инспекции, гражданин обратился в районный суд с заявлением о признании его незаконным. В обоснование требований указал, что ранее комната находилась в собственности акционерного общества и была получена им в рамках исполнения решения суда о взыскании с акционерного общества задолженности по заработной плате, что подтверждалось составленным в ходе исполнительного производства актом приемки-передачи.

Отказывая в удовлетворении заявления, районный суд исходил из того, что положения статьи 220 НК РФ не предусматривают возможность подтверждения имущественного налогового вычета представленным гражданином актом о передаче ему комнаты. Расходы на ее приобретение гражданином понесены не были, поскольку соответствующие платежные документы отсутствуют.

Апелляционным определением областного суда решение суда отменено.

Судебная коллегия обратила внимание, что пункт 1 статьи 220 НК РФ предоставляет налогоплательщику право на вычет расходов, понесенных для приобретения объекта недвижимости вне зависимости от формы осуществления таких расходов.

Поскольку комната была получена налогоплательщиком в счет погашения имевшегося перед ним у ее предыдущего собственника денежного обязательства, следует прийти к выводу о том, что гражданином были понесены расходы на приобретение комнаты в размере прекращенного такой передачей денежного обязательства.

Следовательно, имущественный налоговый вычет применен правомерно.

(По материалам судебной практики Московского областного суда).

17. Получение имущественного налогового вычета в течение нескольких налоговых периодов не будет являться повторным, если вычет предоставляется в связи с достройкой (отделкой) объекта недвижимости, не завершенного строительством (полученного без отделки) на момент приобретения.

По результатам проверки представленной гражданином декларации налоговая инспекция вынесла решение, которым отказала в применении имущественного налогового вычета в размере расходов, понесенных на достройку и отделку жилого дома, приобретенного в состоянии, не оконченном строительством и не завершенным отделкой.

По мнению налогового органа, заявленный налогоплательщиком вычет является повторным, поскольку в предыдущем налоговом периоде ему уже был предоставлен имущественный налоговый вычет в отношении того же объекта недвижимости при его приобретении. В силу пункта 11 статьи 220 НК РФ повторное предоставление налоговых вычетов не допускается.

Не согласившись с решением налоговой инспекции, гражданин обратился в районный суд с заявлением о признании его незаконным.

Решением суда, оставленным без изменения в апелляционном порядке, требования гражданина удовлетворены.

На основании подпункта 3 пункта 1 статьи 220 Кодекса гражданин вправе уменьшить облагаемые налогом доходы на имущественный налоговый вычет в размере фактически произведенных им расходов на новое строительство либо приобретение на территории Российской Федерации ряда объектов недвижимости, включая жилые дома, квартиры и комнаты.

В фактические расходы на приобретение жилого дома могут включаться не только расходы, понесенные непосредственно в связи с приобретением объекта недвижимости, но и ряд других расходов, включая расходы на достройку и отделку дома. Условием принятия таких расходов в целях налогообложения при этом является приобретение объекта в состоянии, не завершенном строительством и (или) без отделки (подпункты 3 и 5 пункта 3 статьи 220 Кодекса).

Из содержания данных положений статьи 220 Кодекса вытекает, что в объем имущественного налогового вычета могут включаться различные расходы гражданина, связанные с приобретением объекта недвижимости и возникающие не единовременно. При этом не является повторным вычет, заявленный в отношении одного объекта недвижимости, но применительно к разным затратам, входящим в состав фактических расходов на его приобретение.

Следовательно, то обстоятельство, что налогоплательщик приступил к достройке и отделке незавершенного строительством жилого дома не в том же налоговом периоде, в котором им было приобретено это имущество, заявив имущественный налоговый вычет в части таких расходов в последующих налоговых периодах, не свидетельствует о повторном характере вычета, и не могло являться основанием отказа в его применении.

(По материалам судебной практики Алтайского краевого суда, Томского областного суда).

18. Фактически произведенные за счет общего имущества супругов расходы на приобретение (строительство) объекта недвижимости могут быть учтены одним из супругов при налогообложении его доходов в той части, в какой эти расходы ранее не были учтены при предоставлении имущественного налогового вычета второму супругу.

В ходе обобщения судебной практики выявился различный подход судов к решению вопроса о возможности перераспределения имущественного налогового вычета между супругами, приобретшими имущество в общую совместную собственность. При рассмотрении данной категории споров судам необходимо учитывать следующее.

Исходя из положений статьи 254 ГК РФ и статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации о том, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, каждый из супругов имеет право на имущественный налоговый вычет независимо от того, на имя кого из супругов оформлено право собственности на объект недвижимости и платежные документы.

Таким образом, право на применение имущественного налогового вычета, предусмотренного подпунктом 3 пункта 1 статьи 220 Кодекса, в равной мере признается за каждым из супругов, за счет общего имущества которых были понесены расходы на приобретение жилья при условии, что общая сумма предоставленного каждому из супругов вычета остается в пределах единого максимального размера, а сам вычет заявляется в отношении одного и того же объекта недвижимости.

В свою очередь положений, которые бы ограничивали одного из супругов в праве учесть оставшуюся часть расходов по приобретению жилья при исчислении собственной налоговой базы в том случае, если такие расходы не были учтены при налогообложении доходов другого супруга, статья 220 НК РФ не содержит.

Таким образом, если заявленная обоими супругами сумма имущественного вычета в совокупности не превысила предельное значение 2 000 000 рублей, установленное подпунктом 1 пункта 3 статьи 220 Кодекса, отказ налогового органа в применении налогового вычета является неправомерным.

Применительно к изложенной правовой позиции следует признать верным вывод суда президиума верховного суда субъекта Российской Федерации, отметившего при рассмотрении одного из дел, что ограничение права супруга на получение вычета в случае, если второй супруг ранее правом на вычет в соответствующей части уже воспользовался, фактически означает определение налоговым органом долей супругов в их совместно нажитом имуществе, как это имело бы место при его разделе, что является недопустимым (по материалам судебной практики Верховного Суда Республики Карелия).

19. При приобретении гражданином объекта недвижимости в общедолевую собственность размер имущественного налогового вычета определяется исходя из суммы расходов на приобретение такого объекта, относящейся к доле гражданина в имуществе (доле в праве на имущество).

Решением районного суда гражданину отказано в удовлетворении заявления о признании недействительным решения налогового органа, которым ему было частично отказано в предоставлении имущественного налогового вычета в связи с приобретением квартиры в общедолевую собственность.

Не согласившись с судебным постановлением, гражданин обратился в областной суд с апелляционной жалобой, в которой указал, что квартира приобретена в собственность в равных долях самим налогоплательщиком и его совершеннолетней дочерью. Однако расходы на оплату цены квартиры были понесены исключительно за счет средств гражданина. Поскольку величина таких расходов не превысила предельное значение имущественного налогового вычета, установленное подпунктом 1 пункта 3 статьи 220 НК РФ, налогоплательщик полагал, что имеет право на вычет в полной сумме понесенных им расходов.

Суд апелляционной инстанции оставил жалобу гражданина без удовлетворения.

По смыслу положений подпункта 3 пункта 1 статьи 220 НК РФ имущественный налоговый вычет предоставляется гражданину лишь в той мере, в какой им понесены расходы на приобретение объекта недвижимости в свою собственность. Включение в имущественный налоговый вычет расходов налогоплательщика на оплату цены недвижимости за третьих лиц по общему правилу не допускается.

На основании пункта 6 статьи 220 Кодекса имущественный налоговый вычет также мог быть заявлен налогоплательщиком-родителем, понесшим расходы на приобретение объекта недвижимости в собственность своего несовершеннолетнего ребенка, что объясняется отсутствием у ребенка собственных источников дохода и возможности самостоятельно совершать юридически значимые действия в отношении недвижимости, в полной мере исполнять обязанности плательщика налога.

Между тем, поскольку дочь налогоплательщика являлась совершеннолетней и не находилась на его обеспечении, право собственности на квартиру в соответствующей доле перешло к дочери не от отца-налогоплательщика, а от предыдущего владельца объекта недвижимости, приобретение гражданином доли в праве собственности на квартиру для дочери в такой ситуации не создало у него права на включение расходов на оплату этой доли в состав собственного имущественного налогового вычета.

(По материалам судебной практики Верховного Суда Республики Татарстан).

Секретарь Пленума,
судья Верховного Суда
Российской Федерации
В.В.МОМОТОВ

Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в целях защиты прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств иными лицами, на владельцев этих транспортных средств, каковыми признаются их собственники, а также лица, владеющие транспортным средством на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (право аренды, доверенность на право управления и тому подобное), с 1 июля 2003 г. возложена обязанность по страхованию риска своей гражданской ответственности путем заключения договора обязательного страхования со страховой организацией.

При этом на территории Российской Федерации запрещается использование транспортных средств, владельцы которых не исполнили обязанность по страхованию своей гражданской ответственности, в отношении указанных транспортных средств не проводится государственная регистрация (пункт 3 статьи 32 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"), а лица, нарушившие установленные данным Федеральным законом требования, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить причиненный вследствие этого события вред жизни, здоровью или имуществу потерпевшего (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (суммы страхового возмещения) (статья 1 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"). Договор обязательного страхования заключается в порядке и на условиях, которые предусмотрены Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", и является публичным.

Страхование риска гражданской ответственности является видом имущественного страхования и предоставляет защиту в связи со случаями наступления гражданской ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу третьих лиц.

Следует учитывать, что по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (далее - договор ОСАГО) страхованию подлежит только гражданско-правовая ответственность. Цель гражданско-правовой ответственности - возмещение причиненного ущерба.

Страхование ответственности обеспечивает возмещение не собственных убытков страхователя, а убытков вследствие причинения им вреда имущественным интересам третьих лиц, а также их жизни и здоровью. В соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Страхование ответственности обеспечивает компенсацию причиненного страхователем вреда в пределах страховой суммы. Размер вреда, превышающий страховую сумму, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, возмещается потерпевшему самим причинителем вреда добровольно или в судебном порядке на основании решения суда.

Как следует из представленных на изучение материалов судебной практики, судами в основном рассматривались дела по искам потерпевших в дорожно-транспортном происшествии к страховщикам о взыскании страховой выплаты; об оспаривании размера выплаченной страховой суммы; о взыскании финансовой санкции за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате; о взыскании неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты; о взыскании штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего.

Указанные дела разрешаются судами в порядке искового производства.

Следует иметь в виду, что с 1 июня 2016 г. вступил в силу Федеральный закон от 2 марта 2016 г. N 47-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации", которым введен обязательный досудебный порядок урегулирования споров, возникающих из гражданских правоотношений, к которым относятся и споры о суброгации.

Конституцией Российской Федерации;
Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ);
Законом Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", вступившим в силу с 12 января 1993 г. (далее - Закон об организации страхового дела);
Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", вступившим в силу с 7 мая 2002 г. (далее - Закон об ОСАГО);
Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", вступившим в силу с 9 апреля 2002 г. (далее - Закон о защите прав потребителей);
Федеральным законом от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения", вступившим в силу с 26 декабря 1995 г.;
постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. N 1090 "О Правилах дорожного движения", вступившим в силу с 23 октября 1993 г.;
Правилами обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденными положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 431-П, вступившими в силу с 10 октября 2015 г. (далее - Правила страхования);
Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 432-П, вступившим в силу с 17 октября 2014 г. (далее - Единая методика);
Правилами проведения независимой технической экспертизы транспортного средства, утвержденными положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 433-П, вступившим в силу с 17 октября 2014 г.;
другими нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации и ведомств, принятыми во исполнение указанных выше законов.
Также суды руководствовались разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

В целях обеспечения единообразных подходов к разрешению споров, связанных с обязательным страхованием гражданской ответственности владельцев транспортных средств, Верховным Судом Российской Федерации, на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации, статей 2, 7 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", выработаны следующие правовые позиции.

Процессуальные вопросы

1. Спор между индивидуальным предпринимателем, использующим транспортное средство в целях осуществления им предпринимательской и иной экономической деятельности, и страховщиком относительно исполнения последним своих обязательств по договору ОСАГО подлежит рассмотрению арбитражным судом.

Пример . С. обратился в суд с иском к страховщику о взыскании суммы недоплаченного страхового возмещения, ссылаясь на то, что 3 июня 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого было повреждено принадлежащее ему транспортное средство "RENAULT Logan".

Разрешая вопрос о принятии искового заявления к производству, суд общей юрисдикции, на основании части 3 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), а также части 2 статьи 27 и статьи 28 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), пришел к выводу о том, что дело подведомственно арбитражному суду исходя из следующего.

Приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 24 ноября 2008 г. N 1001 "О порядке регистрации транспортных средств" установлено, что регистрация транспортных средств, принадлежащих физическим лицам, зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя, производится в порядке, предусмотренном названным приказом для регистрации транспортных средств за физическими лицами.

Согласно представленному в дело паспорту транспортного средства собственником автомобиля "RENAULT Logan", 2014 года выпуска, является индивидуальный предприниматель С. Договор ОСАГО заключен с С. как с физическим лицом. В соответствии с выпиской из ЕГРИП от 15 октября 2015 г. С. имеет статус индивидуального предпринимателя с 17 декабря 2004 г. Видом его экономической деятельности является, в том числе, предоставление транспортных услуг на собственном транспортном средстве в качестве такси.

Таким образом, транспортное средство повреждено в период эксплуатации исключительно в коммерческих целях.

Поскольку С. имеет статус индивидуального предпринимателя и предоставляет транспортные услуги на собственном транспортном средстве в качестве такси, собственником транспортного средства в соответствии с паспортом транспортного средства является индивидуальный предприниматель, суд пришел к выводу о том, что поврежденное транспортное средство использовалось для осуществления предпринимательской деятельности в рамках тех видов деятельности, которые предусмотрены в ЕГРИП, а не для личных, бытовых, семейных нужд. Оказывает транспортные услуги на своем транспортном средстве как таксист.

(По материалам судебной практики Владимирского областного суда, Арбитражного суда Центрального округа)

2. Иск о защите прав потребителя, являющегося страхователем, выгодоприобретателем по договору ОСАГО, предъявленный одновременно к страховой компании и к причинителю вреда, может быть предъявлен по выбору истца по месту его жительства или по его месту пребывания, по месту жительства или месту пребывания причинителя вреда, по месту нахождения страховщика либо по месту заключения или месту исполнения договора.

Пример З. обратился в суд с иском к страховщику ООО "Р" и причинителю вреда С. о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа и компенсации морального вреда, поскольку ответчик - ООО "Р", признав дорожно-транспортное происшествие страховым случаем, произвел выплату страхового возмещения в размере меньшем, чем определен независимым оценщиком.

Определением суда первой инстанции дело было передано по подсудности в суд по месту нахождения ответчика.

Апелляционным определением указанное определение суда отменено, дело направлено для рассмотрения по существу в суд первой инстанции по месту жительства истца исходя из следующего.

В соответствии со статьей 33 ГПК РФ дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу. Суд передает дело на рассмотрение другого суда, если при рассмотрении дела в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности.

В силу части седьмой статьи 29 ГПК РФ иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора.

Иск к нескольким ответчикам, проживающим или находящимся в разных местах, предъявляется в суд по месту жительства или месту нахождения одного из ответчиков по выбору истца (часть первая статьи 31 ГПК РФ).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце третьем пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", иски по спорам о защите прав потребителя, являющегося страхователем, выгодоприобретателем по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, могут также предъявляться в суд по месту жительства или по месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора (статья 28 и часть седьмая статьи 29 ГПК РФ).

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что оснований для передачи искового заявления З., поданного по месту его жительства, для рассмотрения в иной суд не имеется.

(По материалам судебной практики Московского городского суда)

3. Страховщик, выплативший потерпевшему денежную сумму в порядке прямого возмещения убытков, при возникновении спора со страховщиком, застраховавшим ответственность причинителя вреда, обязан соблюдать требования об обязательном досудебном порядке урегулирования спора.

Пример Страховая компания "Р" обратилась с иском в суд к страховой компании "М" о взыскании страхового возмещения, выплаченного в порядке прямого возмещения убытков в связи с дорожно-транспортным происшествием. Поскольку ответственность причинителя вреда П. застрахована по договору ОСАГО у ответчика, истец получил право требования возмещения вреда непосредственно со страховщика причинителя вреда.

Суд пришел к выводу о том, что требование истца о взыскании с ответчика страхового возмещения не может быть рассмотрено арбитражным судом по существу и иск подлежит оставлению без рассмотрения на основании пункта 2 части 1 статьи 148 АПК РФ исходя из следующего.

В силу пункта 15 статьи 5 Федерального закона от 21 июля 2014 г. N 223-ФЗ установленные статьей 161 Закона об ОСАГО особенности рассмотрения споров по договорам ОСАГО применяются к отношениям, возникшим после 1 сентября 2014 г.

Таким образом, положения об обязательном досудебном порядке урегулирования спора, предусмотренные абзацем вторым пункта 1 статьи 16.1 Закона об ОСАГО, подлежат применению, если страховой случай имел место после 1 сентября 2014 г.

Истцом заявлены исковые требования в отношении страхового случая, который произошел 9 января 2015 г., следовательно, истцом должен быть соблюден обязательный досудебный порядок урегулирования спора.

Во исполнение условий страхования истец обратился к ответчику с заявлением о возмещении ущерба, в ответ на которое ответчиком частично выплачено страховое возмещение. При этом истцом в адрес ответчика претензия о несогласии с размером выплаченного страхового возмещения не подавалась.

Следовательно, истцом не соблюден обязательный досудебный порядок урегулирования спора.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что судья возвращает исковое заявление в случае несоблюдения обязательного досудебного порядка урегулирования спора при предъявлении потерпевшим иска к страховой организации или одновременно к страховой организации и причинителю вреда. В случаях установления данного обстоятельства при рассмотрении дела исковые требования подлежат оставлению без рассмотрения на основании пункта 2 части 1 статьи 148 АПК РФ.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Свердловской области)

4. При предъявлении в суд требований о взыскании одновременно страхового возмещения, неустойки и/или финансовой санкции обязательный досудебный порядок урегулирования спора считается соблюденным и в случае, если требования, установленные пунктом 1 статьи 16.1 Закона об ОСАГО, выполнены истцом только в отношении требований о страховой выплате.

Пример 2 ноября 2014 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого причинены механические повреждения мотоциклу, принадлежащему на праве собственности С.

Решением суда первой инстанции от 7 мая 2015 г. со страховщика в пользу С. взыскано страховое возмещение.

Ссылаясь на нарушение сроков выплаты страхового возмещения, С. обратился в суд с иском к страховщику о взыскании неустойки за период с 6 декабря 2014 г. по 16 марта 2015 г. в сумме 290 914 рублей, штрафа и судебных расходов.

Определением суда первой инстанции исковые требования С. о взыскании неустойки оставлены без рассмотрения по мотиву несоблюдения истцом установленного федеральным законом для данной категории дел досудебного порядка урегулирования спора.

Вместе с тем из материалов дела следует, что претензию в адрес ответчика истец направил 20 января 2015 г. (до вынесения решения суда от 7 мая 2015 г. о взыскании страхового возмещения). В данной претензии помимо перечисления суммы страхового возмещения истец просил страховщика выплатить предусмотренные законом неустойку и штрафные санкции. Претензия получена ООО "Р" 22 января 2015 г., оставлена без исполнения, в связи с чем С. и обратился в суд.

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда первой инстанции и направил исковое заявление С. на рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 53 постановления от 29 января 2015 г. N 2 "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", при предъявлении в суд требований о взыскании одновременно страхового возмещения, неустойки и/или финансовой санкции обязательный досудебный порядок урегулирования спора считается соблюденным и в случае, если требования, установленные пунктом 1 статьи 16.1 Закона об ОСАГО, выполнены истцом только в отношении требований о страховой выплате.

Как правильно указала судебная коллегия областного суда, направление истцом претензии до принятия решения суда от 7 мая 2015 г. в рассматриваемом случае свидетельствует о соблюдении истцом досудебного порядка урегулирования спора.

В то же время соблюдение предусмотренного абзацем четвертым пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО обязательного досудебного порядка урегулирования спора для обращения в суд с требованиями о взыскании неустойки и/или финансовой санкции является обязательным, если вступившим в законную силу решением суда рассмотрены требования о выплате страхового возмещения, а исковые требования о взыскании неустойки и финансовой санкции истцом не заявлялись.

(По материалам судебной практики Вологодского областного суда, Арбитражного суда города Москвы)

5. Непривлечение страховой организации, в которой застрахована гражданская ответственность причинителя вреда, к участию в деле по иску потерпевшего к страховой организации, застраховавшей его гражданскую ответственность, о выплате страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков само по себе не является основанием для отмены судебного акта.

Пример ООО "С" обратилось с иском о выплате страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков к страховой организации, застраховавшей его ответственность как владельца транспортного средства.

В ходе рассмотрения дела ответчиком было заявлено ходатайство о привлечении к участию в деле в качестве третьего лица без самостоятельных требований страховой компании, застраховавшей ответственность причинителя вреда. По мнению ответчика, рассмотрение заявленного иска непосредственно влияет на объем обязанностей страховой организации, застраховавшей гражданскую ответственность причинителя вреда, по отношению к нему, в силу чего привлечение данной организации к участию в указанном деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, является обязательным, а несоблюдение арбитражным судом указанной обязанности может, в соответствии с пунктом 4 части 4 статьи 270, пунктом 4 части 4 статьи 288 АПК РФ, явиться причиной отмены решения судами вышестоящих инстанций по безусловным основаниям.

Суд первой инстанции заявленное ходатайство отклонил, иск удовлетворил. Апелляционным определением определение суда первой инстанции оставлено без изменения по следующим основаниям.

Предусмотренная пунктом 5 статьи 14.1 Закона об ОСАГО обязанность страховой организации, застраховавшей гражданскую ответственность причинителя вреда, возместить страховой организации, осуществившей прямое возмещение убытков, возмещенный ею потерпевшему вред по общему правилу реализуется на основании и в порядке, установленном отдельным соглашением о прямом возмещении убытков, заключенным между данными страховыми организациями. В связи с этим решение по делу, в рамках которого рассматривается спор между потерпевшим и страховой организацией, застраховавшей его гражданскую ответственность, о выплате страхового возмещения в порядке прямого возмещения вреда, непосредственно не влияет на права и обязанности страховой организации, застраховавшей гражданскую ответственность причинителя вреда, по отношению к ответчику по данному делу.

Кроме того, страховые организации в силу соглашения о прямом возмещении убытков при возмещении вреда потерпевшим фактически действуют в интересах друг друга.

Таким образом, непривлечение к участию в деле в качестве третьего лица без самостоятельных требований страховой организации, застраховавшей гражданскую ответственность причинителя вреда, не является безусловным основанием для отмены решения суда по правилам частей 3, 4 статьи 270 АПК РФ.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Республики Татарстан, Ленинградского областного суда)

Страховой договор

6. При переходе права собственности, права хозяйственного ведения или оперативного управления на транспортное средство от страхователя к иному лицу новый владелец обязан застраховать свою гражданскую ответственность. Незаключение новым владельцем договора ОСАГО лишает его права обращаться за выплатой страховой суммы к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность предыдущего владельца.

Пример 26 января 2015 г. П. по договору купли-продажи приобрел у Б. транспортное средство. Гражданская ответственность Б. была застрахована на срок с 12 марта 2014 г. по 11 марта 2015 г. в отношении неограниченного количества лиц, допущенных к управлению данным транспортным средством. Новым владельцем транспортного средства П. договор ОСАГО не заключался. 29 января 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого было повреждено принадлежащее ему транспортное средство. Страховщиком, застраховавшем гражданскую ответственность Б., заявление П. о страховой выплате в порядке прямого возмещения убытков оставлено без ответа. П. обратился в суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения.

Оценив представленные доказательства и установив, что на момент дорожно-транспортного происшествия риск гражданской ответственности П. как владельца источника повышенной опасности ответчиком не застрахован, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии у истца права на предъявление к страховщику требования о возмещении вреда, причиненного его имуществу, в порядке прямого возмещения убытков, в связи с чем не нашел законных оснований для удовлетворения требований истца исходя из следующего.

В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона об ОСАГО при возникновении права владения транспортным средством (приобретении его в собственность, получении в хозяйственное ведение или оперативное управление и т.п.) владелец транспортного средства обязан застраховать свою гражданскую ответственность до регистрации транспортного средства, но не позднее чем через десять дней после возникновения права владения им.

Статьей 14.1 Закона об ОСАГО установлено, что потерпевший предъявляет требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств: в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте "б" пункта 1 данной статьи; дорожно-транспортное происшествие произошло в результате взаимодействия (столкновения) двух транспортных средств, гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с указанным Федеральным законом.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 16 постановления от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", после заключения договора обязательного страхования замена транспортного средства, указанного в страховом полисе обязательного страхования, изменение срока страхования, а также замена страхователя не допускаются.

При переходе права собственности, права хозяйственного ведения или оперативного управления на транспортное средство от страхователя к иному лицу новый владелец обязан заключить договор обязательного страхования своей гражданской ответственности (пункт 18 постановления).
(По материалам судебной практики Камчатского краевого суда, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда)

7. К случаям уступки права на получение страхового возмещения в рамках договора ОСАГО положения абзаца второго статьи 956 ГК РФ применению не подлежат.

Пример Страховая компания обратилась с иском о признании недействительным договора уступки требования по договору ОСАГО, заключенному между гражданином Н., являющимся индивидуальным предпринимателем, и обществом с ограниченной ответственностью "Р". По мнению истца, в силу положений статей 388 и 956 ГК РФ, уступка прав по договору ОСАГО после предъявления потерпевшим страховщику требования о выплате страхового возмещения не допускается.

Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, отметив следующее.

В соответствии с абзацем вторым статьи 956 ГК РФ выгодоприобретатель не может быть заменен другим лицом после того, как он выполнил какую-либо из обязанностей по договору страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы. В рассматриваемом деле индивидуальный предприниматель Н. - потерпевший - предъявил истцу требование о выплате страхового возмещения, однако в последующем уступил право требования выплаты страхового возмещения по договору ОСАГО обществу с ограниченной ответственностью "Р".

Вместе с тем предъявление выгодоприобретателем страховщику требования о выплате страхового возмещения не может являться препятствием для заключения договора уступки права на получение страхового возмещения.

Как по своему буквальному смыслу, так и в системе норм действующего гражданского законодательства положения статьи 956 ГК РФ регламентируют лишь отношения, связанные с заменой выгодоприобретателя другим лицом по воле страхователя, и как таковые направлены на защиту прав выгодоприобретателя.

Запрет, предусмотренный абзацем вторым статьи 956 ГК РФ, не может распространяться на случаи, когда замена выгодоприобретателя происходит по его собственной воле по правилам главы 24 ГК РФ.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Московского округа, Свердловского областного суда)

Суброгация

8. Страховщик, выплативший страховое возмещение по договору добровольного страхования (КАСКО), вправе требовать полного возмещения причиненных убытков от страховщика, застраховавшего ответственность причинителя вреда, независимо от того, имелись ли условия, предусмотренные для осуществления страховой выплаты в порядке прямого возмещения убытков.

Пример Страховая компания (истец) обратилась в суд с иском к страховой организации (ответчик) о возмещении суммы ущерба, причиненного гражданином М., ответственность которого застрахована ответчиком по договору ОСАГО.

В обоснование заявленных требований истец указал, что между ним и потерпевшим - гражданином К. - заключен договор КАСКО в отношении транспортного средства, которому в результате неправомерных действий гражданина М. были причинены повреждения. Во исполнение данного договора истцом возмещена стоимость повреждений владельцу транспортного средства.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.

Судом установлено, что между истцом и гражданином К. заключен не только договор КАСКО, но и договор ОСАГО. Дорожно-транспортное происшествие произошло в результате столкновения двух транспортных средств, ответственность водителей - владельцев столкнувшихся транспортных средств - застрахована, что является основанием для прямого возмещения убытков.

При наличии условий, предусмотренных для осуществления страховой выплаты в порядке прямого возмещения убытков, заявление о страховой выплате может быть подано только к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность потерпевшего. Поскольку такой страховой компанией является истец, то требования к страховой организации, застраховавшей ответственность причинителя вреда, по мнению суда первой инстанции, удовлетворению не подлежат.

Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, заявленные требования удовлетворил.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции отметил, что правила, установленные пунктом 1 статьи 12, статьей 14.1 Закона об ОСАГО, направлены на обеспечение прав потерпевшего по получению страхового возмещения в упрощенной форме. Применение этих норм не может приводить к полному освобождению причинителя вреда и страховой компании, застраховавшей ответственность причинителя вреда, от ответственности. Страховщик, выплативший страховое возмещение по договору КАСКО и занявший в правоотношении место потерпевшего, обладает правом требовать возмещения причиненных убытков от страховщика, застраховавшего ответственность причинителя вреда, независимо от того, имелись ли условия, предусмотренные для осуществления страховой выплаты в порядке прямого возмещения убытков.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Уральского округа)

Страховая выплата

9. Лица, владеющие транспортным средством на основании договора аренды либо в силу полномочия, основанного на доверенности, самостоятельным правом на получение страховой выплаты не обладают.

Пример А. от своего имени и в своих интересах обратился в суд с иском к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность собственника поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия транспортного средства, о выплате страхового возмещения, указав, что по результатам рассмотрения страхового случая ответчиком произведены выплаты страхового возмещения в размере меньшем, чем определено экспертным исследованием о стоимости восстановительного ремонта, проведенным по заказу истца.

При разрешении спора судом установлено, что А., не являющийся собственником поврежденного транспортного средства, действуя в своих интересах, обратился за взысканием недополученного страхового возмещения в суд, ссылаясь на генеральную доверенность, предоставляющую ему полномочия на право оформления страховых документов, получения сумм страхового возмещения.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", правом на получение страховой выплаты в части возмещения вреда, причиненного имуществу, принадлежит потерпевшему - лицу, владеющему имуществом на праве собственности или ином вещном праве. Лица, владеющие имуществом на ином праве (в частности, на основании договора аренды либо в силу полномочия, основанного на доверенности), самостоятельным правом на страховую выплату в отношении имущества не обладают (абзац шестой статьи 1 Закона об ОСАГО).

Поскольку А. не является собственником поврежденного транспортного средства, то самостоятельного права требовать со страховщика возмещения причиненных убытков в судебном порядке истец не может, в связи с чем суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований А.

(По материалам судебной практики Астраханского областного суда, Арбитражного суда Северо-Западного округа)

10. Почтовые расходы, необходимые для реализации потерпевшим права на получение страховой суммы, являются убытками и подлежат включению в состав страховой суммы, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред.

Пример ООО "Ц" обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к страховой компании "Р" о взыскании страхового возмещения по факту дорожно-транспортного происшествия, имевшего место 1 сентября 2015 г., и почтовых расходов.

При разрешении спора арбитражным судом установлено, что в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 1 сентября 2015 г., принадлежащему Ш. транспортному средству под его управлением были причинены механические повреждения. Гражданская ответственность водителя была застрахована страховой компанией "Р".

Второй участник дорожно-транспортного происшествия - водитель С. - признан лицом, нарушившим Правила дорожного движения.

На основании договора уступки права требования (цессии) от 28 сентября 2015 г. Ш. передал ООО "Ц" право требования получения (взыскания) страховой выплаты за вред (в том числе размера утраченной товарной стоимости), причиненный в результате указанного дорожно-транспортного происшествия транспортному средству, которое принадлежит цеденту на праве собственности, а также неустойки, финансовой санкции, штрафа, процентов на основании статьи 395 ГК РФ.

Удовлетворяя требования истца о взыскании расходов на отправление ответчику заявления о страховой выплате, суд правильно исходил из того, что данные расходы обусловлены наступлением страхового случая и необходимы для реализации права на получение страхового возмещения, в связи с чем являются убытками ООО "Ц", подлежащими возмещению в составе страховой выплаты в соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Липецкой области, Свердловского областного суда)

Анализ судебной практики показывает, что суды при разрешении данной категории споров правильно исходят из того, что при причинении вреда потерпевшему возмещению в размере, не превышающем страховую сумму, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, подлежат восстановительные и иные расходы, обусловленные наступлением страхового случая и необходимые для реализации потерпевшим права на получение страхового возмещения. К таким расходам суды относят не только расходы на эвакуацию транспортного средства с места дорожно-транспортного происшествия, хранение поврежденного транспортного средства, восстановление дорожного знака и/или ограждения, но и расходы на оплату услуг аварийного комиссара, расходы на представителя, понесенные потерпевшим при составлении и направлении претензии в страховую компанию, расходы по оплате услуг нотариуса при засвидетельствовании верности копий документов, необходимых для обращения в страховую компанию, и др.

11. Страховая выплата в порядке прямого возмещения убытков возможна только в случае, если вред транспортным средствам причинен в результате их взаимодействия (столкновения), а ответственность владельцев застрахована в установленном порядке.

Пример Н. обратился в суд с иском к страховщику, застраховавшему его гражданскую ответственность, о выплате страховой суммы в порядке прямого возмещения убытков, ссылаясь на то, что страховщиком отказано в выплате страхового возмещения ввиду обращения с соответствующим заявлением к ненадлежащему страховщику.

При разрешении спора судом установлено, что на момент дорожно-транспортного происшествия, имевшего место 18 апреля 2015 г., гражданская ответственность виновного лица К. и иных владельцев при использовании транспортного средства не была застрахована.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Н., поскольку то, что гражданская ответственность виновного лица К. на момент дорожно-транспортного происшествия не была застрахована, исключала возможность прямого возмещения убытков в порядке статьи 14.1 Закона об ОСАГО.

Обязательства страховщика по выплате страхового возмещения потерпевшему в связи с причинением вреда вытекают из договора ОСАГО, заключенного между страховщиком и причинителем вреда (страхователем), при наступлении гражданской ответственности владельца транспортного средства.

Законом об ОСАГО предусмотрены следующие способы обращения потерпевшего в страховую компанию за страховой выплатой: к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность лица, причинившего вред (абзац второй пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО); в порядке прямого возмещения убытков - к страховщику потерпевшего (пункт 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО).

В соответствии с пунктом 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО потерпевший может предъявить требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств: а) в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте "б" настоящего пункта; б) дорожно-транспортное происшествие произошло в результате взаимодействия (столкновения) двух транспортных средств (включая транспортные средства с прицепами к ним), гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с законом.

(По материалам судебной практики Амурского областного суда, Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда)

12. При наличии условий, предусмотренных для осуществления страховой выплаты в порядке прямого возмещения убытков, потерпевший вправе обратиться с заявлением о страховой выплате только к страховщику, застраховавшему его гражданскую ответственность.

Пример П. обратился с иском к страховщику о взыскании страховой выплаты, ссылаясь на то, что в результате имевшего место 7 апреля 2015 г. дорожно-транспортного происшествия его транспортному средству причинены механические повреждения. 2 июня 2015 г. он обратился к страховщику, у которого застрахована гражданская ответственность водителя С., виновного в дорожно-транспортном происшествии, с заявлением о страховой выплате, представив необходимый пакет документов, однако ответчик страховую выплату не произвел.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.

Апелляционным определением областного суда решение отменено, как основанное на неправильном применении и толковании норм материального права, исходя из следующего.

В соответствии с пунктом 4 статьи 931 ГК РФ в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

По правилам пункта 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО потерпевший предъявляет требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств:

а) в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте "б" настоящего пункта;

б) дорожно-транспортное происшествие произошло в результате взаимодействия (столкновения) двух транспортных средств (включая транспортные средства с прицепами к ним), гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с названным Федеральным законом.

Поскольку в дорожно-транспортном происшествии, имевшем место 7 апреля 2015 г., вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте "б" пункта 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО, истец П. вправе предъявить требование о возмещении вреда только страховщику, который застраховал его собственную гражданскую ответственность.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", при наличии условий, предусмотренных для осуществления страховой выплаты в порядке прямого возмещения убытков, потерпевший вправе обратиться с заявлением о страховой выплате только к страховщику, застраховавшему его гражданскую ответственность (пункт 1 статьи 14.1 и пункт 1 статьи 12 Закона об ОСАГО).

Таким образом, исковые требования П. предъявлены к ненадлежащему ответчику, в связи с чем у суда первой инстанции не имелось правовых оснований для возложения на страховщика ОАО "А", застраховавшего гражданскую ответственность виновного в причинении вреда, обязанности по выплате страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков.

На основании изложенного решение суда отменено, по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований П.

(По материалам судебной практики Воронежского областного суда, Арбитражного суда Уральского округа)

13. При отсутствии хотя бы одного из условий для прямого возмещения убытков (например, отсутствия контактного взаимодействия между транспортными средствами) заявление о страховой выплате подается в страховую компанию, застраховавшую гражданскую ответственность причинителя вреда.

Пример Н. обратился в суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа и денежной компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований истец указал, что в результате дорожно-транспортного происшествия его транспортному средству причинены механические повреждения по вине Л., управлявшего трактором, принадлежащим ООО "В", который в результате нарушения правил перевозки груза горячим битумом залил крышу транспортного средства истца, лобовое стекло, передний бампер, капот, переднюю правую дверь.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями части 1 статьи 927 ГК РФ, статьи 1, абзаца второго пункта 1 статьи 12, пункта 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО и пришел к обоснованному выводу о том, что у страховой компании отсутствовали обязательные условия для удовлетворения требований истца о прямом возмещении убытков, поскольку вред причинен в отсутствии контактного взаимодействия между транспортным средством истца и трактором.

При этом суд правильно указал на то, что при отсутствии хотя бы одного из условий для прямого возмещения убытков, предусмотренных пунктом 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО, заявление о страховой выплате подается в страховую компанию, застраховавшую гражданскую ответственность причинителя вреда.

(По материалам судебной практики Оренбургского областного суда, Седьмого Арбитражного апелляционного суда)

14. Потерпевший, имеющий право на предъявление требования о прямом возмещении убытков, в случае введения в отношении страховщика, застраховавшего его гражданскую ответственность, процедур, применяемых в деле о банкротстве, или в случае отзыва у него лицензии на осуществление страховой деятельности вправе предъявить требования о страховой выплате к страховщику гражданской ответственности причинителя вреда.

Пример К. обратился в суд к страховой компании "Р" о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, указав в обоснование заявленных требований, что в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 29 октября 2014 г., был причинен ущерб принадлежащему истцу на праве собственности транспортному средству, управляемому на момент дорожно-транспортного происшествия А.

Виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия в соответствии с материалами административного дела был признан Т., управлявший транспортным средством, собственником которого является ЗАО "Е". Гражданская ответственность виновника дорожно-транспортного происшествия была застрахована в страховой компании "Р". Гражданская ответственность К. застрахована в страховой компании "С", в связи с чем он направил заявление о прямом возмещении убытков и полный пакет страхового дела в головной офис страховщика, так как Нальчикский филиал ОАО "С" прекратил свою деятельность.

Страховщиком - ОАО "С" не было принято никаких мер по его заявлению, а из разъяснений Российского Союза Автостраховщиков стало известно, что решением Центрального Банка Российской Федерации в страховой компании "С" назначена временная администрация сроком на шесть месяцев. Кроме того, 27 января 2015 г. данная страховая компания исключена из соглашения о прямом возмещении убытков. 7 февраля 2015 г. К. направил в страховую компанию, застраховавшую гражданскую ответственность причинителя вреда, заявление и необходимый перечень документов для принятия решения по осуществлению страховой выплаты, которое было проигнорировано ответчиком.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении исковых требований К. отказано.
Разрешая дело по существу и отказывая в удовлетворении заявленных К. требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями пункта 10 статьи 12 Закона об ОСАГО, исходил из того, что обязанность по осуществлению выплаты страхового возмещения у ответчика не наступила, поскольку истцом не соблюден порядок обращения за страховым возмещением.

С данным выводом не согласился суд апелляционной инстанции, указав на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права, регулирующих возникшие отношения. При этом, оставляя указанное решение суда без изменения, суд апелляционной инстанции исходил из того, что истцом предъявлены требования о страховой выплате страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность лица, причинившего вред, в то время как имели место основания для обращения к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность потерпевшего, с заявлением о прямом возмещении убытков (пункт 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала вывод суда апелляционной инстанции о том, что истцом предъявлены требования о страховой выплате страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность лица, причинившего вред, в то время как имели место основания для обращения к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность потерпевшего, с заявлением о прямом возмещении убытков, основанным на неправильном применении норм материального права, указав следующее.

Судом установлено, что заявление истца о выплате страхового возмещения было направлено К. в страховую компанию "Р" в связи с исключением 27 января 2015 г. страховой компании "С" из соглашения о прямом возмещении убытков.

Из положений статьи 12, пунктов 4 и 5 статьи 14.1 Закона об ОСАГО следует, что обязанность по возмещению вреда, причиненного имуществу потерпевшего, возлагается на страховщика, застраховавшего гражданскую ответственность лица, причинившего вред, в порядке выплаты страхового возмещения потерпевшему либо в счет страховой выплаты по договору обязательного страхования страховщику, осуществившему прямое возмещение убытков в соответствии с предусмотренным статьей 26.1 указанного Федерального закона соглашением о прямом возмещении убытков.

На основании изложенного неудовлетворение требований потерпевшего, заявленных в порядке прямого возмещения убытков страховщику, исключенному из соглашения о прямом возмещении убытков, не препятствует обращению потерпевшего к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда, с требованиями о выплате страхового возмещения, что не противоречит требованиям пункта 9 статьи 14.1 Закона об ОСАГО, предусматривающего предъявление потерпевшим, имеющим право предъявить требование о прямом возмещении убытков, страховщику, застраховавшему его гражданскую ответственность, в случае введения в отношении такого страховщика процедур, применяемых в деле о банкротстве, или в случае отзыва у него лицензии на осуществление страховой деятельности, требований о страховой выплате страховщику, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред.

Между тем, отказывая К. в удовлетворении заявленных к ООО "Р" требований по основанию выбора истцом ненадлежащего способа защиты нарушенного права, суд апелляционной инстанции вопрос о восстановлении права истца при исключении страховщика, являющегося обязанным по осуществлению прямого возмещения убытков, из соглашения о прямом возмещении убытков, в отношении которого не введены процедуры, применяемые в деле о банкротстве, и не отозвана лицензия на осуществление страховой выплаты, не обсудил и не указал надлежащий способ реализации истцом своих прав на возмещение причиненных ему убытков.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанций о том, что К. выбран неверный способ защиты своего нарушенного права, сделан без надлежащей оценки обстоятельств, указанных истцом в обоснование своих требований, и свидетельствует о существенном нарушении судом апелляционной инстанции статей 56, 57, 67, 198 ГПК РФ.

С учетом изложенного апелляционное определение Судебной коллегией признано незаконным и отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 марта 2016 г. N 21-КГ15-5)

В то же время суды правомерно исходят из того, что в случае введения в отношении страховщика, застраховавшего гражданскую ответственность потерпевшего, процедур, применяемых в деле о банкротстве, или в случае отзыва у него лицензии на осуществление страховой деятельности, если решением суда с этого страховщика в пользу потерпевшего взыскана страховая выплата, либо страховщиком была осуществлена страховая выплата, а потерпевший не согласен с ее размером, потерпевший по истечении шестимесячного срока вправе обратиться за компенсационной выплатой только в профессиональное объединение страховщиков (Российский Союз Автостраховщиков).

15. При прямом возмещении убытков размер страховой суммы, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, должен определяться исходя из условий договора ОСАГО лица, виновного в дорожно-транспортном происшествии.

Пример Общество обратилось в арбитражный суд с иском к страховой компании "В" и страховой компании "С" о взыскании страхового возмещения, расходов на оплату услуг представителя, а также расходов на оплату услуг эксперта.

При разрешении дела судом установлено, что 4 декабря 2014 г. в результате дорожно-транспортного происшествия транспортному средству истца причинены механические повреждения. Гражданская ответственность Ф., признанного виновным в дорожно-транспортном происшествии, застрахована в страховой компании "С" на срок с 25 ноября 2014 г. по 24 ноября 2015 г.

9 декабря 2014 г. истец обратился в страховую компанию "В", застраховавшую его гражданскую ответственность, с заявлением о выплате страхового возмещения по договору ОСАГО, в удовлетворении которого было отказано со ссылкой на пункт 4 статьи 14.1 Закона об ОСАГО.

Разрешая спор, суд исходил из того, что договор ОСАГО заключен истцом с ответчиком до 1 октября 2014 г., в связи с чем страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет 120 000 рублей и требовать возмещения вреда сверх указанной суммы истец не вправе.

С таким выводом суда первой инстанции согласился суд апелляционной инстанции.

Суд кассационной инстанции отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанций в связи со следующим.

Федеральным законом от 21 июля 2014 г. N 223-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" в статью 7 Закона об ОСАГО внесены изменения, согласно которым размер страховой суммы, в пределах которой страховщик обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет в части возмещения вреда, причиненного имуществу, 400 000 рублей.

В пункте 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что размер страховой суммы, установленный статьей 7 Закона об ОСАГО (в редакции от 21 июля 2014 г.), применяется к договорам, заключенным начиная с 1 октября 2014 г.

По договорам, заключенным до этой даты, страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет 120 000 рублей.

Из пункта 4 статьи 14.1 Закона об ОСАГО следует, что страховщик, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, осуществляет возмещение вреда, причиненного имуществу потерпевшего, в размере страховой выплаты от имени страховщика, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред (осуществляет прямое возмещение убытков), в соответствии с соглашением о прямом возмещении убытков (статья 26.1 названного Закона) с учетом положений статьи 14.1.

Таким образом, поскольку при прямом возмещении убытков страховщик потерпевшего действует от имени страховщика, застраховавшего ответственность виновного лица, лимит выплаты должен определяться исходя из условий договора обязательного страхования виновного в дорожно-транспортном происшествии лица, который в настоящем случае заключен 25 ноября 2014 г. (то есть после 1 октября 2014 г.).

Ответственность виновного в дорожно-транспортном происшествии лица застрахована на 400 000 рублей.

При таких обстоятельствах судебные инстанции неверно определили сумму страхового возмещения, подлежащую взысканию, в связи с чем судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

(По материалам судебной практики Арбитражного суда Поволжского округа, Вологодского областного суда)

16. Страховой полис является доказательством, подтверждающим заключение договора ОСАГО, пока не доказано иное. В случае установления факта поддельности страхового полиса и отсутствия доказательств, подтверждающих заключение договора ОСАГО, на страховщика не может быть возложена обязанность по выплате страхового возмещения.

Пример Истец Т. обратился в суд с иском к страховой компании "М" о взыскании страхового возмещения, указывая на то, что 14 июня 2014 г. в результате дорожно-транспортного происшествия, имевшего место по вине водителя Е., было повреждено принадлежащее ему транспортное средство.

Страховая компания "М", от имени которой значится выданным предъявленный полис обязательного страхования гражданской ответственности З. как владельца транспортного средства, отказала в выплате страховой суммы в порядке прямого возмещения, ссылаясь на фальсификацию страхового полиса.

Судом первой инстанции установлено, что 14 июня 2014 г. водитель Е., управляя транспортным средством и двигаясь задним ходом, не убедился в безопасности данного маневра, в результате чего совершил столкновение с транспортным средством под управлением Т.

При этом Е. исполнял трудовые обязанности по договору с индивидуальным предпринимателем П., а транспортное средство принадлежало на праве собственности З., у которого имелся страховой полис ОСАГО ССС N 0659002663, выданный от имени страховой компании "М".

При обращении истца в страховую компанию "М" в порядке прямого возмещения убытков ему было отказано в страховой выплате с указанием на то, что договор ОСАГО с выдачей страхового полиса ССС N 0659002663 был заключен страховщиком не с З., а с другим лицом - владельцем транспортного средства ВАЗ 2109, гражданская ответственность З. в страховой компании "М" не застрахована.

Суд первой инстанции, отказывая истцу Т. в удовлетворении иска, основываясь на заключении проведенной по делу технической экспертизы документов, указал, что представленный З. полис является поддельным, на момент совершения дорожно-транспортного происшествия гражданская ответственность З. как владельца транспортного средства не была застрахована, следовательно, у страховой компании не возникло обязанности по выплате страхового возмещения.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда и удовлетворяя иск к страховой компании, указал, что на данные правоотношения распространяется презумпция отсутствия у потребителя специальных познаний о свойствах и характеристиках товара, следовательно, З. не мог знать о том, как должен выглядеть подлинный бланк полиса ОСАГО страховой компании "М".

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала выводы суда апелляционной инстанции основанными на неправильном применении норм материального права, указав следующее.

Основанием для возникновения у страховщика обязанности по договору страхования является договор страхования, заключенный со страхователем (статья 927 ГК РФ).

Согласно статье 940 ГК РФ договор страхования должен быть заключен в письменной форме.

Статьей 969 этого же кодекса установлено, что несоблюдение письменной формы влечет недействительность договора страхования, за исключением договора обязательного государственного страхования.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 15 Закона об ОСАГО обязательное страхование осуществляется владельцами транспортных средств путем заключения со страховщиками договоров обязательного страхования, в которых указываются транспортные средства, гражданская ответственность владельцев которых застрахована.

Пунктом 7 статьи 15 Закона об ОСАГО предусмотрено, что при заключении договора обязательного страхования страховщик вручает страхователю страховой полис, являющийся документом, удостоверяющим осуществление обязательного страхования, а также вносит сведения, указанные в заявлении о заключении договора обязательного страхования и (или) представленные при заключении этого договора, в автоматизированную информационную систему обязательного страхования. Бланк страхового полиса обязательного страхования является документом строгой отчетности.

В соответствии с пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" выдача страхового полиса является доказательством, подтверждающим заключение договора обязательного страхования гражданской ответственности, пока не доказано иное.

По смыслу приведенных норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации страховой полис является документом, удостоверяющим заключение договора ОСАГО, на основании которого возникает обязанность выплачивать страховое возмещение при наступлении страхового случая.
На основании части 5 статьи 67 ГПК РФ при оценке документов или иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство исходят от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств.

Из материалов дела следует, что факт поддельности полиса ОСАГО страховой компании "М", выданного на имя З., а также квитанции об уплате им страховой премии установлен судом первой инстанции, выводы которого не поставлены судом апелляционной инстанции под сомнение.

Каких-либо доказательств заключения З. со страховой компанией "М" договора ОСАГО, а также уплаты им страховой премии в материалах дела не имеется, и суд апелляционной инстанции на такие доказательства не ссылался.

В отсутствие каких-либо договорных отношений между сторонами возложение на страховщика обязанности по выплате страхового возмещения противоречит приведенным выше нормам материального права.

Поскольку факт выдачи ответчиком страхового полиса З. не установлен, равно как не установлен факт обращения З. к данному страховщику или его агенту по поводу заключения договора ОСАГО, а также факт уплаты им страховой премии, то доводы суда апелляционной инстанции о том, мог ли знать З. о поддельности страхового полиса, не имеют правового значения для разрешения указанного спора.
С учетом изложенного обжалуемое апелляционное определение Судебной коллегией признано незаконным и отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 марта 2016 г. N 16-КГ16-4; аналогичная правовая позиция содержится в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 октября 2014 г. N 34-КГ15-10, в материалах судебной практики Арбитражного суда Западно-Сибирского округа)

17. Поскольку договор дополнительного страхования гражданской ответственности не подпадает под действие Закона об ОСАГО, то при определении размера страховой выплаты необходимо исходить из условий такого договора, определяющих размер страхового возмещения.

Пример И. обратился в суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения по договору дополнительного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства (далее - ДСАГО), заключенному между причинителем вреда С. и ответчиком.

При разрешении спора судом установлено, что 17 февраля 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого транспортному средству истца И. причинены механические повреждения. Гражданская ответственность истца была застрахована у ответчика по договору ОСАГО от 9 октября 2014 г. Дорожно-транспортное происшествие имело место по вине С., гражданская ответственность которого была застрахована также у ответчика по договору ОСАГО от 12 марта 2014 г. и по договору ДСАГО от 12 марта 2014 г. с лимитом страховой суммы 1 000 000 рублей. В соответствии с отчетом, проведенным по заказу истца, стоимость восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства составляет 471 039 рублей, утрата товарной стоимости - 18 108 рублей. Истец И. 20 февраля 2015 г. обратился к страховщику с заявлением о выплате страхового возмещения. Ответчик признал дорожно-транспортное происшествие от 17 февраля 2015 г. страховым случаем и произвел страховую выплату в размере 120 000 рублей в рамках договора ОСАГО и 148 806 рублей в рамках договора ДСАГО.

Рассматривая дело, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований о взыскании страхового возмещения в соответствии с представленным истцом отчетом, которым стоимость восстановительного ремонта его поврежденного транспортного средства определена с учетом средних рыночных цен по субъекту Российской Федерации, указав следующее.

В соответствии с пунктом 3.3 Правил страхования средств автотранспорта, дополнительного и вспомогательного оборудования, багажа, водителя, пассажиров и гражданской ответственности при эксплуатации средств автотранспорта страховыми рисками по гражданской ответственности являются наступление предусмотренной гражданским законодательством обязанности владельца, в том числе водителя застрахованного транспортного средства, возместить вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу третьих лиц и/или пассажиров, в результате эксплуатации застрахованного транспортного средства сверх сумм страховых выплат, предусмотренных законодательством об ОСАГО.

В соответствии с подпунктом "в" пункта 9.1.2.2 названных Правил определение стоимости восстановительных расходов производится в соответствии с отчетами об оценке, отчетами о стоимости восстановительного ремонта, экспертных заключений, отчетами о стоимости годных остатков, рассчитанных в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Банком России, и на основании среднерыночных цен на агрегаты, узлы, запасные части, детали, расходные материалы.

Среднерыночные цены на ремонтные работы и на агрегаты, узлы, запасные части, детали, расходные материалы определяются как среднерыночные цены, установленные Российским Союзом Автостраховщиков на дату страхового случая.

Таким образом, размер страхового возмещения по договору ДСАГО от 12 марта 2014 г., заключенному между ответчиком и С., подлежит расчету в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 432-П.

(По материалам судебной практики Красноярского краевого суда, Второго арбитражного апелляционного суда)

Следует отметить, что договором ДСАГО может быть предусмотрен иной порядок расчета размера страховой выплаты, отличный от порядка расчета, установленного Единой методикой.

18. После исполнения страховщиком обязательства по страховой выплате в размере, согласованном сторонами при заключении соглашения об урегулировании страхового случая без проведения независимой технической экспертизы транспортного средства или независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества, основания для взыскания каких-либо денежных сумм сверх согласованных сторонами отсутствуют. Потерпевший вправе обратиться в суд с иском об оспаривании такого соглашения и о взыскании суммы страхового возмещения только при наличии оснований для признания указанного соглашения недействительным.

Пример Дорожно-транспортное происшествие с участием транспортного средства под управлением П. и транспортного средства под управлением С. произошло 15 февраля 2015 г. Виновником аварии является С. Транспортному средству П. причинены механические повреждения. Транспортное средство было осмотрено 11 апреля 2015 г., и страховщиком, застраховавшим гражданскую ответственность П. (страховая компания "С"), выплачено 8702 рубля. 17 апреля 2015 г. при получении акта о страховом случае, акта осмотра транспортного средства от 11 апреля 2015 г. П. подписал соглашение, в соответствии с условиями которого размер страхового возмещения составил 8702 рубле.

Полагая, что соглашение от 17 апреля 2015 г. противоречит действующему законодательству и нарушает его права, П. обратился в суд с иском к страховой компании "С", ссылаясь на положения части 1 статьи 15 ГК РФ, статьи 16.1 Закона о защите прав потребителей, части 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО, о признании соглашения от 17 апреля 2015 г. недействительным; взыскании страхового возмещения в размере 39 675 рублей, а также по иным требованиям.
В удовлетворении заявленных требований было отказано.

При разрешении спора судом установлено, что 17 апреля 2015 г. между истцом и ответчиком заключено соглашение, которым стороны определили размер ущерба, причиненный имуществу истца, определили порядок возмещения истцу ответчиком установленной соглашением суммы ущерба, а также определили последствия заключения данного соглашения. Ответчик, перечислив истцу определенную соглашением сумму страхового возмещения, надлежащим образом исполнил принятые на себя обязательства по заключенному с истцом соглашению.

Истец П. при обращении в суд ссылался на то, что соглашение об урегулировании страхового случая по договору ОСАГО было заключено под влиянием заблуждения, поскольку он не имел представления о размере реальной восстановительной стоимости транспортного средства.

Отказывая в удовлетворении исковых требований П., суд исходил из того, что П., желая получить страховую выплату, обратился в страховую компанию "С" и представил для осмотра поврежденное транспортное средство. По результатам осмотра транспортного средства составлен акт осмотра по страховому случаю. До подписания соглашения П. мог обратиться к оценщику и определить действительную стоимость восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства, вместо этого П., действуя разумно и добровольно, согласился с характером повреждений принадлежащего ему транспортного средства, отраженных в акте осмотра, со стоимостью их устранения, указанной в экспертном заключении оценщика страховщика от 4 марта 2015 г. на сумму 8702 рубля, следствием чего явилось подписанное им со страховщиком соглашение о размере страховой выплаты по данному страховому случаю в сумме 8702 рубля, которое заключено с учетом принципа свободы договора по волеизъявлению сторон и закону не противоречит. Подписанное П. соглашение, исходя из буквального его толкования, доступно пониманию гражданина, не обладающего юридическими знаниями, и не допускает каких-либо двояких толкований и формулировок. Доказательств заключения соглашения под влиянием заблуждения, обмана или под давлением не имеется.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд правильно указал, что П., подписав соглашение о размере страховой выплаты, исходя из буквального толкования его содержания, согласился с тем, что сумма в 8702 рубля возместит убытки, причиненные повреждением принадлежащего ему транспортного средства в результате дорожно-транспортного происшествия, и что указанная сумма является страховым возмещением по данному страховому случаю. П., заключив с ответчиком соглашение о размере страховой выплаты, реализовал свое право на получение страхового возмещения, и после исполнения страховщиком своих обязательств, предусмотренных соглашением, основания для взыскания каких-либо дополнительных убытков отсутствуют. Предусмотренных законом оснований для признания соглашения недействительным установлено не было.

(По материалам судебной практики Вологодского областного суда, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда)

19. Взыскание страхового возмещения по договору ОСАГО по страховым случаям, наступившим начиная с 17 октября 2014 г., осуществляется только в соответствии с Единой методикой.

Пример Ч. обратилась с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения, указав, что 4 августа 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого транспортному средству истца были причинены технические повреждения. Виновной в данном происшествии признана Н. В соответствии со статьей 14.1 Закона об ОСАГО Ч. обратилась с заявлением о выплате страхового возмещения к страховщику, у которого застраховала свою автогражданскую ответственность. Указанный страховщик определил размер причиненного истцу ущерба и выплатил страховую сумму в размере 111 000 рублей, которой, по мнению Ч., явно недостаточно для восстановления ее транспортного средства. Так, согласно экспертному заключению, составленному индивидуальным предпринимателем К. по заказу истца, стоимость восстановительного ремонта ее транспортного средства составляет 197 700 рублей.

При разрешении спора судом установлено, что размер страховой выплаты был определен страховщиком на основании экспертного заключения от 19 августа 2015 г. об определении доаварийной стоимости транспортного средства и размера годных остатков по договору обязательного страхования гражданской ответственности.
В соответствии с частью 1 статьи 12.1 Закона об ОСАГО независимая техническая экспертиза проводится по правилам, утвержденным Банком России.

Согласно представленному истцом экспертному заключению индивидуального предпринимателя К. от 15 сентября 2015 г. стоимость восстановительного ремонта транспортного средства истца составляет 197 700 рублей. В акте осмотра указаны поврежденные элементы (панель двери багажника, накладка (тюнинг) заднего бампера, боковина задняя правая, бампер задний, основание багажника, фонарь задний правый, панель задняя, глушитель), характер и степень повреждения элементов, вид ремонтного воздействия. Анализ экспертного заключения и осмотр фотоматериалов дали суду основание сделать вывод о том, что отраженные характер и объем повреждений соответствуют обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия, а характер и объем восстановительного ремонта транспортного средства соответствуют виду и степени указанных повреждений. Определение размера расходов на восстановительный ремонт транспортного средства истца произведено в соответствии с Методикой. Цены на запасные части АМТС определены в соответствии с пунктом 3.6.3 Единой методики путем применения электронных баз данных стоимостной информации. Расчет размера расходов на материалы производился согласно пункту 3.7.2 Приложения к Единой Методике. В соответствии с пунктом 3.8.1 Приложения к Методике стоимость одного нормочаса работ определена путем применения электронных баз данных стоимостной информации. Определение величины износа транспортного средства произведено на основании Приложения к Методике, квалификация проводившего осмотр транспортного средства и составившего заключение эксперта К. подтверждается отраженными в экспертном заключении сведениями.

На основании изложенного суд пришел к правильному выводу об обоснованности требования истца о взыскании со страховщика в пользу истца страхового возмещения в размере 86 700 рублей (197 700 рублей - 111 000 рублей).

(По материалам судебной практики Архангельского областного суда, Арбитражного суда Уральского округа)

20. Размер страхового возмещения по договору ОСАГО в отношении поврежденного транспортного средства, на которое распространяется гарантия производителя, определяется только в соответствии с Единой методикой.

Пример Н. обратился в суд с исковым заявлением к страховой компании "В" о взыскании страхового возмещения, ссылаясь на то, что 7 декабря 2014 г. произошло дорожно-транспортное происшествие с участием транспортного средства, принадлежащего Г., и транспортного средства, принадлежащего Н. Дорожно-транспортное происшествие имело место по вине водителя Г. В результате столкновения транспортных средств транспортному средству истца были причинены механические повреждения. Страховой компанией "В", где была застрахована гражданская ответственность истца, ему была выплачена сумма страхового возмещения в размере 57 452 рубля.

Вместе с тем по результатам оценки, проведенной ООО "А" по заказу истца, стоимость восстановительного ремонта транспортного средства составила 97 453 рубля, утрата товарной стоимости - 17 280 рублей.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные исковые требования Н., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что размер причиненного материального ущерба истцу подлежит взысканию в соответствии с объемом ремонтных работ в сервисном центре официального дилера, сославшись при этом на то, что при определении размера страхового возмещения по застрахованному имуществу, на которое распространяется гарантия производителя, необходимо исходить из данных, представленных соответствующими дилерами. Если же застрахованное транспортное средство находится на гарантийном обслуживании в сервисном центре, то размер страхового возмещения напрямую зависит от стоимости технического обслуживания и ремонта в этом сервисном центре. Обслуживание застрахованного имущества в иных сервисных центрах повлечет увеличение убытков страхователя, поскольку при этом прекратятся гарантийные обязательства официальных сервисных центров.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, указав следующее.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 29 января 2015 г. "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", по договору обязательного страхования размер страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему в результате повреждения транспортного средства, по страховым случаям, наступившим начиная с 17 октября 2014 г., определяется только в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 432-П.

Таким образом, применение Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства обязательно при проведении независимой технической экспертизы или независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества или его остатков по страховым случаям, в т.ч. и в связи с дорожно-транспортным происшествием от 7 декабря 2014 г. с участием истца.

Определение размера страхового возмещения по застрахованному имуществу, на которое распространяется гарантия производителя, заключающаяся в использовании данных, представленных соответствующими дилерами, не должна учитываться при регулировании отношений в области обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Н. о взыскании страхового возмещения исходя из стоимости восстановительного ремонта в сервисном центре официального дилера.

(По материалам судебной практики Красноярского краевого суда, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда)

21. Установление расхождения в результатах расчетов размера расходов на восстановительный ремонт, выполненных различными специалистами, в пределах 10 процентов является основанием к отказу в удовлетворении требований о взыскании этой разницы в пользу потерпевшего. Размер утраченной товарной стоимости поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия транспортного средства не подлежит учету при определении наличия либо отсутствия 10-процентной статистической достоверности.

Пример П. обратилась в суд с иском к страховщику о взыскании страховой выплаты, ссылаясь на то, что в результате дорожно-транспортного происшествия, имевшего место по вине водителя Т., ее транспортному средству причинены механические повреждения. По результатам рассмотрения страхового случая ответчиком произведена выплата страхового возмещения в размере меньшем, чем определено экспертным исследованием о стоимости восстановительного ремонта транспортного средства, проведенным по заказу истца.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением, исковые требования П. удовлетворены по следующим основаниям.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", по договору обязательного страхования размер страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему в результате повреждения транспортного средства, по страховым случаям, наступившим начиная с 17 октября 2014 г., определяется только в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Положением Центрального Банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 432-П.

Согласно преамбуле к указанному положению Единая методика является обязательной для применения страховщиками или их представителями, если они самостоятельно проводят осмотр, определяют восстановительные расходы и выплачивают страховое возмещение в соответствии с Законом об ОСАГО, экспертами-техниками, экспертными организациями при проведении независимой технической экспертизы транспортных средств, судебными экспертами при проведении судебной экспертизы транспортных средств, назначаемой в соответствии с законодательством Российской Федерации в целях определения размера страховой выплаты потерпевшему и (или) стоимости восстановительного ремонта транспортного средства в рамках договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

В соответствии с пунктом 3.5 Единой методики расхождение в результатах расчетов размера расходов на восстановительный ремонт, выполненных различными специалистами, следует признавать находящимся в пределах статистической достоверности за счет использования различных технологических решений и погрешностей расчета, если оно не превышает 10 процентов. Указанный предел погрешности не может применяться в случае проведения расчета размера расходов с использованием замены деталей на бывшие в употреблении.

В случаях, когда разница между фактически произведенной страховщиком страховой выплатой и предъявляемыми истцом требованиями составляет менее 10 процентов, необходимо учитывать, что, в соответствии с пунктом 3.5 Методики, расхождение в результатах расчетов размера расходов на восстановительный ремонт, выполненных различными специалистами, образовавшееся за счет использования различных технологических решений и погрешностей, следует признавать находящимся в пределах статистической достоверности (абзац второй пункта 32 названного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

С учетом изложенного суд пришел к правильному выводу о том, что страховщика нельзя признать нарушившим обязательства по договору ОСАГО в случае, если разница в стоимости восстановительного ремонта транспортного средства между представленными заключениями истца и ответчика составляет менее 10 процентов нормативно установленного предела статистической достоверности.

Кроме того, суд правильно указал на то, что утраченная товарная стоимость поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия транспортного средства не подлежит учету при определении наличия либо отсутствия 10-процентной статистической достоверности, поскольку Единой методикой предусмотрено установление только стоимости восстановительного ремонта и запасных частей транспортного средства безотносительно к размеру утраченной товарной стоимости.

Страховщик обязан в каждом конкретном страховом случае решать вопрос об определении величины утраченной товарной стоимости безотносительно к наличию либо отсутствию соответствующего заявления потерпевшего и при наличии правовых оснований осуществлять выплату страхового возмещения в указанной части, помимо стоимости восстановительного ремонта и запасных частей транспортного средства.

(По материалам судебной практики Алтайского краевого суда)

22. Расчет стоимости восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства для целей выплаты страхового возмещения по договору ОСАГО и для определения размера ущерба, возмещаемого причинителем вреда, осуществляется в соответствии с Единой методикой, т.е. с учетом износа подлежащих замене деталей, узлов и агрегатов транспортного средства.

Пример Т. обратилась в суд с иском к причинителю вреда С. и страховой компании "А" о возмещении материального ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

Разрешая спор и определяя сумму ущерба, причиненного истцу, суд первой инстанции исходил из величины затрат на восстановление поврежденного транспортного средства в размере 92 300 рублей (с учетом износа).

В соответствии с абзацем восьмым статьи 1 Закона об ОСАГО договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая (независимо от их числа в течение срока действия договора обязательного страхования) обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет в части возмещения вреда, причиненного имуществу каждого потерпевшего, 400 тысяч рублей (подпункт "б" статьи 7 Закона об ОСАГО).

В силу пункта 15 статьи 12 Закона об ОСАГО возмещение вреда, причиненного транспортному средству потерпевшего, может осуществляться по выбору потерпевшего путем организации и оплаты восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства на станции технического обслуживания, с которым у страховщика заключен договор о ремонте транспортного средства в рамках договора обязательного страхования, либо путем получения суммы страховой выплаты в кассе страховщика или перечисления суммы страховой выплаты на банковский счет потерпевшего (выгодоприобретателя).

При этом независимо от того, какой способ возмещения вреда избран потерпевшим, стоимость восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства определяется с учетом износа подлежащих замене деталей, узлов и агрегатов транспортного средства (абзац второй пункта 19 статьи 12 Закона об ОСАГО).

Размер подлежащего выплате потерпевшему страховщиком или причинителем вреда ущерба начиная с 17 октября 2014 г. определяется только в соответствии с Единой методикой.

Таким образом, потерпевший вправе требовать со страховой компании, являющейся страховщиком по обязательному страхованию гражданской ответственности причинителя вреда, выплаты страхового возмещения в пределах сумм, предусмотренных статьей 7 Закона об ОСАГО (400 тысяч рублей).

В случае если стоимость ремонта превышает указанную выше сумму ущерба (400 тысяч рублей), с причинителя вреда подлежит взысканию дополнительная сумма, рассчитываемая в соответствии с Единой методикой с учетом износа подлежащих замене деталей, узлов и агрегатов транспортного средства.

На основании изложенного суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований Т. о взыскании с причинителя вреда С. разницы между размером страхового возмещения, рассчитанного с учетом износа, и стоимостью восстановительного ремонта без учета износа.

(По материалам судебной практики Липецкого областного суда, Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области; аналогичная правовая позиция изложена в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2015).

23. В случае нарушения страховщиком обязанности по проведению независимой экспертизы поврежденного транспортного средства расходы потерпевшего по проведению указанной экспертизы относятся к убыткам и подлежат взысканию со страховщика по правилам статей 15 и 393 ГК РФ.

Пример Индивидуальный предприниматель Х. обратился в суд с исковым заявлением о взыскании со страхового акционерного общества страхового возмещения в виде стоимости восстановительного ремонта транспортного средства и расходов на оценку ущерба.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены частично, с ответчика в пользу истца взыскана сумма страхового возмещения. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано со ссылкой на то, что расходы на проведение независимой экспертизы, понесенные истцом, входят в лимит страхового возмещения и по этой причине не подлежат взысканию.

Постановлением арбитражного апелляционного суда решение суда оставлено без изменения.

Суд кассационной инстанции судебные акты нижестоящих инстанций отменил, исковые требования удовлетворил в полном объеме, руководствуясь следующим.

19 сентября 2014 г. произошло дорожно-транспортное происшествие с участием транспортного средства, принадлежащего истцу, и транспортного средства, владельцем которого являлся гражданин Ф., признанный виновным в произошедшем дорожно-транспортном происшествии. В результате дорожно-транспортного происшествия транспортному средству истца причинены механические повреждения.

Исходя из положений пунктов 10 - 12 статьи 12 Закона об ОСАГО, при причинении вреда транспортному средству потерпевший, намеренный воспользоваться своим правом на страховую выплату, обязан подать заявление о страховой выплате и представить для осмотра поврежденное транспортное средство, а страховщик - осмотреть его, а в случае необходимости - организовать независимую экспертизу.

Истцом направлены телеграммы в адрес страховой компании с просьбой об осмотре поврежденного автомобиля и о возмещении убытков. В течение срока, установленного для ответа, страховщик независимую экспертизу не провел, страховое возмещение не выплатил. По этой причине истцом заключен договор о проведении независимой экспертизы. Экспертное заключение, а также платежное поручение, подтверждающее факт несения истцом расходов на проведение экспертизы, представлены суду.

В соответствии с абзацем вторым пункта 13 статьи 12 Закона об ОСАГО если страховщик не осмотрел поврежденное имущество или его остатки и (или) не организовал независимую техническую экспертизу, независимую экспертизу (оценку) поврежденного имущества или его остатков в установленный законом срок, потерпевший вправе обратиться самостоятельно за технической экспертизой или экспертизой (оценкой). В таком случае результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) принимаются страховщиком для определения размера страховой выплаты.

Статья 12 Закона об ОСАГО, которая устанавливает размер и порядок подлежащих возмещению расходов при причинении вреда имуществу потерпевшего, указывает, что стоимость независимой экспертизы (оценки), на основании которой произведена страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования (пункт 5 статьи 12 Закона об ОСАГО).

При этом расходы на проведение экспертизы не являются страховым возмещением, поскольку они должны быть понесены при осуществлении страховщиком обычной хозяйственной деятельности. Неисполнение ответчиком обязанности по проведению экспертизы поврежденного транспортного средства и выплате страхового возмещения создало препятствия для реализации потерпевшим его прав и привело к необходимости несения им расходов на проведение такой экспертизы.

Следовательно, стоимость независимой экспертизы (оценки), на основании которой должна быть произведена страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком, а не в состав страховой выплаты.

Иное толкование названного положения Закона об ОСАГО приведет к нарушению права потерпевшего на возмещение убытков в полном объеме, поскольку подлежащая выплате сумма страхового возмещения, направленная на восстановление поврежденного имущества, будет необоснованно уменьшена на стоимость услуг по проведению независимой экспертизы.

Согласно пункту 1 статьи 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств.
В силу статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права.

Соответственно, стоимость независимой экспертизы, проведенной по инициативе потерпевшего в отсутствие ответа страховой организации на требование о выплате страхового возмещения и совершения ею действий по проведению экспертизы транспортного средства, подлежит взысканию со страховщика без учета лимита ответственности по договору ОСАГО.

(По материалам практики Арбитражного суда Московского округа, Арбитражного суда Уральского округа, Липецкого областного суда)

Ответственность страховщика

24. Неустойка за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты и финансовая санкция за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате исчисляются со дня, следующего за днем, установленным для принятия страховщиком решения о выплате страхового возмещения, т.е. с 21-го дня после получения страховщиком заявления потерпевшего о страховой выплате и документов, предусмотренных Правилами страхования.

Пример Я. обратился в суд с иском к страховой компании "С" о взыскании страхового возмещения, неустойки, финансовой санкции и штрафа.

Судом установлено, что 28 июля 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие с участием транспортного средства под управлением водителя С., транспортного средства под управлением истца и транспортного средства под управлением водителя К. Виновным в дорожно-транспортном происшествии является водитель С. В результате дорожно-транспортного происшествия транспортное средство истца получило механические повреждения. Гражданская ответственность истца застрахована в страховой компании "С".

Я. 11 августа 2015 г. лично обратился в страховую компанию "С" с заявлением о выплате страхового возмещения, представив необходимый пакет документов. Однако страховщик по истечении предусмотренного Законом об ОСАГО срока для выплаты страховую выплату не произвел. Я. 3 сентября 2015 г. обратился к ответчику с соответствующей претензией, в которой требовал произвести выплату страхового возмещения и неустойки. Поскольку страховщик претензию оставил без ответа, истец обратился в суд с указанным иском.

В ходе рассмотрения дела до вынесения судом решения по делу страховая компания "С" выплатила истцу страховое возмещение в размере 229 037 рублей 39 копеек.

Суд правильно признал требования Я. обоснованными и правомерными. При этом суд указал, что страховщик имел возможность своевременно и в установленные Законом об ОСАГО сроки удовлетворить требование потерпевшего о возмещении ущерба, однако проигнорировал требования закона.

Кроме того, суд, с учетом положения пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО и пункта 1 статьи 5 Федерального закона от 21 июля 2014 г. N 223-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" и отдельные законодательные акты Российской Федерации", нашел обоснованными требования истца в части взыскания с ответчика финансовой санкции и неустойки за просрочку исполнения обязательства по надлежащему осуществлению страховой выплаты.

Предусмотренный пунктом 21 статьи 12 Закона об ОСАГО двадцатидневный календарный срок (за исключением нерабочих праздничных дней) рассмотрения страховщиком заявления потерпевшего о страховом случае подлежит применению к отношениям между страховщиком и потерпевшим, возникшим из договоров обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, заключенных начиная с 1 сентября 2014 г.
В рассматриваемом случае между сторонами договор ОСАГО заключен после 1 сентября 2014 г.

Финансовая санкция исчисляется со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения, в данном случае - с 1 сентября 2015 г. и до дня выплаты страхового возмещения, т.е. 9 октября 2015 г.

Исчисляя размер финансовой санкции, суд принял период просрочки, равный 39 дням.

Рассчитывая неустойку за просрочку страховой выплаты, суд правомерно исходил из расчета суммы размера невыплаченного страхового возмещения за период с 1 сентября 2015 г. (дата истечения двадцатидневного срока) по 9 октября 2015 г. (дата выплаты страхового возмещения).

(По материалам судебной практики Новосибирского областного суда)

25. Неустойка за несвоевременную выплату страхового возмещения, предусмотренная абзацем вторым пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО, подлежит начислению не только на сумму, составляющую стоимость восстановительного ремонта, но и на иные расходы, обусловленные наступлением страхового случая и необходимые для реализации потерпевшим права на получение страхового возмещения.

Анализ судебной практики свидетельствует, что при разрешении требований о взыскании неустойки суды исходят из того, что неустойка за несвоевременную выплату страхового возмещения, предусмотренная абзацем вторым пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО, не подлежит начислению на сумму расходов по эвакуации транспортного средства с места дорожно-транспортного происшествия и т.п.

Данный вывод судов нельзя признать правильным по следующим основаниям.

В силу абзаца второго пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО при несоблюдении срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуре страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему неустойку (пеню) в размере одного процента от определенного в соответствии с названным Федеральным законом размера страховой выплаты по виду причиненного вреда каждому потерпевшему.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2, размер неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме определяется в размере 1 процента за каждый день просрочки от суммы страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему по конкретному страховому случаю, за вычетом сумм, выплаченных страховой компанией в добровольном порядке в сроки, установленные статьей 12 Закона об ОСАГО (абзац второй пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО).

Неустойка исчисляется со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения, и до дня фактического исполнения страховщиком обязательства по договору.

Под страховой выплатой понимается конкретная денежная сумма, подлежащая выплате страховщиком в возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью и/или имуществу потерпевшего (пункт 3 статьи 10 Закона N 4015-1, статьи 1 и 12 Закона об ОСАГО).

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 28 постановления от 29 января 2015 г. N 2, при причинении вреда потерпевшему возмещению подлежат восстановительные и иные расходы, обусловленные наступлением страхового случая и необходимые для реализации потерпевшим права на получение страхового возмещения (например, расходы на услуги аварийного комиссара, расходы на эвакуацию транспортного средства с места дорожно-транспортного происшествия, хранение поврежденного транспортного средства, доставку пострадавшего в лечебное учреждение, восстановление дорожного знака и/или ограждения, доставку ремонтных материалов к месту дорожно-транспортного происшествия и т.д.).

Расходы, понесенные потерпевшим в связи с необходимостью восстановления права, нарушенного вследствие причиненного дорожно-транспортным происшествием вреда, подлежат возмещению страховщиком в пределах сумм, установленных статьей 7 Закона об ОСАГО (пункт 4 статьи 931 ГК РФ, абзац восьмой статьи 1, абзац первый пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО).

В связи с изложенным неустойка за несвоевременную выплату страхового возмещения, предусмотренная абзацем вторым пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО, подлежит начислению не только на стоимость восстановительного ремонта, но и иные расходы, обусловленные наступлением страхового случая и необходимые для реализации потерпевшим права на получение страхового возмещения, являющиеся составной частью страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему по конкретному страховому случаю.

26. Удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде при условии, что истец не отказался от иска, само по себе не является основанием для освобождения страховщика от ответственности в виде штрафа за ненадлежащее исполнение обязательств.

Пример Т. обратился в суд с иском к страховой компании "Ж" о взыскании суммы страхового возмещения, неустойки, штрафа. Иск обоснован тем, что 9 октября 2014 г. по вине водителя Г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого повреждено принадлежащее истцу транспортное средство. Риск гражданской ответственности Г. застрахован страховой компанией "Ж". Истец направил в адрес ответчика заявление о выплате страхового возмещения с приобщением необходимых документов, включая экспертное заключение об определении стоимости восстановительного ремонта транспортного средства, однако в предусмотренный законом срок ответ Т. не дан, страховое возмещение не выплачено.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением, иск удовлетворен частично. При этом с ответчика в пользу истца взысканы неустойка в размере 3828 рублей и судебные расходы. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Разрешая спор и отказывая Т. в удовлетворении требований о взыскании суммы страхового возмещения и штрафа, суд первой инстанции сослался на то, что в период судебного разбирательства до вынесения решения по делу ответчик перечислил истцу сумму причитающегося ему страхового возмещения в размере 120 000 рублей.

Суд второй инстанции поддержал позицию суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала выводы судов первой и апелляционной инстанций основанными на неправильном толковании и применении норм материального права.

В пункте 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО предусмотрено, что при удовлетворении судом требований потерпевшего - физического лица - об осуществлении страховой выплаты суд взыскивает со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего штраф в размере пятидесяти процентов от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке.

В пункте 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что положения пункта 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО о штрафе за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего применяются, если страховой случай наступил 1 сентября 2014 г. и позднее. К спорам, возникшим по страховым случаям, наступившим до 1 сентября 2014 г., подлежат применению положения пункта 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей.

Наличие судебного спора о взыскании страхового возмещения указывает на неисполнение страховщиком обязанности по уплате его в добровольном порядке, в связи с чем удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде не освобождает страховщика от выплаты штрафа (пункт 63 данного постановления).

Таким образом, отказ в иске может иметь место лишь в случае признания исковых требований незаконными или необоснованными.
Установление судом того факта, что в процессе рассмотрения дела до вынесения судом решения ответчик перечислил на счет истца требуемую им денежную сумму, не свидетельствует о необоснованности иска, а может служить основанием для указания суда о том, что решение суда в этой части не подлежит исполнению, или о том, что уплаченные суммы подлежат зачету в счет исполнения решения об удовлетворении иска.

Отказ суда в удовлетворении законных и обоснованных требований истца о взыскании суммы страхового возмещения повлек для него негативные последствия в виде отказа во взыскании штрафа с этой суммы при том, что факт нарушения ответчиком права истца судом установлен.

Судебная коллегия указала, что наличие судебного спора о страховом возмещении указывает на несоблюдение страховщиком добровольного порядка удовлетворения требований потерпевшего, в связи с чем удовлетворение его требований в период рассмотрения спора в суде при условии, что истец не отказался от иска, само по себе не является основанием для освобождения страховщика от ответственности в виде штрафа за ненадлежащее исполнение обязательств.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение суда апелляционной инстанции и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 10 ноября 2015 г. N 18-КГ15-153)

Вместе с тем при разрешении споров данной категории следует учитывать, что, в силу положений пункта 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО, суд взыскивает со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего штраф в размере пятидесяти процентов от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке до принятия судом искового заявления, при удовлетворении судом требований потерпевшего.
В случае отказа истца от исковых требований о взыскании страховой выплаты суд прекращает производство по делу по иску о взыскании страхового возмещения на основании статьи 220 ГПК РФ, в связи с чем не подлежат удовлетворению требования, производные от требования о взыскании страховой выплаты, например, о взыскании штрафа, предусмотренного пунктом 3 статьи 16 Закона об ОСАГО. Отказ истца от иска означает, что истец отказался от защиты своих прав и законных интересов в судебном порядке, т.е. отказался в том числе от правовых последствий, связанных с удовлетворением исковых требований о взыскании страховой выплаты или защите прав, в том числе в виде взыскания штрафа.

27. Страховщик не освобождается от уплаты неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме, финансовой санкции за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего и компенсации морального вреда в случае, если потерпевший представил документы, содержащие сведения, необходимые для выплаты страхового возмещения.

Пример Ч. обратился с иском к страховой компании "Р" о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

Решением суда первой инстанции исковые требования Ч. удовлетворены частично: со страховой компании "Р" в пользу Ч. взыскано страховое возмещение, расходы на оплату экспертизы, а также судебные расходы в виде оплаты услуг представителя, оплаты услуг нотариуса и почтовых расходов. В удовлетворении исковых требований Ч. о взыскании неустойки, штрафа и денежной компенсации морального вреда отказано.

Отказывая Ч. в иске о взыскании денежной компенсации морального вреда и штрафа, суд первой инстанции исходил из того, что истец действовал недобросовестно, не представив свое транспортное средство для осмотра страховой компании, а, направляя заявление о страховой выплате и претензию в адрес ответчика, не представил необходимые для выплаты документы.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требования Ч. о взыскании неустойки, штрафа и денежной компенсации морального вреда исходя из следующего.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", при наступлении страхового случая потерпевший обязан не только уведомить об этом страховщика в сроки, установленные Правилами страхования, но и направить страховщику заявление о страховой выплате и документы, предусмотренные Правилами страхования (пункт 3 статьи 11 Закона об ОСАГО), а также представить на осмотр поврежденное в результате дорожно-транспортного происшествия транспортное средство и/или иное поврежденное имущество (пункт 10 статьи 12 Закона об ОСАГО).

Направление заявления о страховой выплате и представление необходимых документов, перечень которых установлен Правилами страхования, должны производиться способами, обеспечивающими фиксацию их направления и получения адресатом. Двадцатидневный срок для принятия страховой организацией решения по заявлению потерпевшего о страховой выплате исчисляется со дня представления документов, предусмотренных пунктом 3.10 Правил страхования.

Страховщик не вправе требовать от потерпевшего документы, не предусмотренные Правилами страхования (абзац седьмой пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО).

При недостаточности документов, подтверждающих факт наступления страхового случая и размер подлежащего возмещению страховщиком вреда, страховщик в течение трех рабочих дней со дня их получения по почте, а при личном обращении к страховщику - в день обращения с заявлением о страховой выплате или прямом возмещении убытков обязан сообщить об этом потерпевшему с указанием полного перечня недостающих и/или неправильно оформленных документов (абзац пятый пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО). Если потерпевшим представлены документы, которые не содержат сведения, необходимые для выплаты страхового возмещения, в том числе по запросу страховщика, то страховая организация освобождается от уплаты неустойки, финансовой санкции, штрафа и компенсации морального вреда (пункт 3 статьи 405 ГК РФ).

Ч. 25 июня 2015 г. отправил в страховую компанию "Р", где застрахована его гражданская ответственность, заявление о страховой выплате и документы, предусмотренные Правилами страхования, перечень которых указан в заявлении. Согласно заявлению и описи вложений им были направлены в страховую компанию следующие документы: справка о дорожно-транспортном происшествии, постановление по делу об административном правонарушении, свидетельство о государственной регистрации транспортного средства, паспорт транспортного средства, копия паспорта, водительское удостоверение, страховой полис, извещение о дорожно-транспортном происшествии, банковские реквизиты. Согласно акту от 29 июня 2015 г. работники филиала страховой компании "Р" установили отсутствие вложений: извещения и реквизитов.

Ч. в адрес страховой компании "Р" были направлены 4 августа 2015 г. претензия с экспертным заключением, банковскими реквизитами, квитанцией.
Согласно абзацу пятому пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО при недостаточности документов, подтверждающих факт наступления страхового случая и размер подлежащего возмещению страховщиком вреда, страховщик в течение трех рабочих дней со дня их получения по почте, а при личном обращении к страховщику - в день обращения с заявлением о страховой выплате или прямом возмещении убытков обязан сообщить об этом потерпевшему с указанием полного перечня недостающих и (или) неправильно оформленных документов.

Страховая компания "Р" после получения заявления Ч. направила в его адрес отказ об осуществлении прямого возмещения убытков, в котором указала на представление неполного комплекта документов, а именно непредставление извещения о дорожно-транспортном происшествии.

Кроме того, из данного документа следовало, что Ч. не представил страховщику только извещение о дорожно-транспортном происшествии, на непредставление иных документов страховая компания не ссылалась.

Отвечая на претензию истца, страховая компания ссылалась лишь на отсутствие банковских реквизитов, не упоминая об извещении о дорожно-транспортном происшествии, хотя до 11 августа 2015 г. Ч. никаких дополнительных документов в страховую компанию не направлял.

Доводы страховой организации о невыполнении Ч. своей обязанности по представлению страховщику документов, установленных Правилами страхования, в ходе разрешения спора своего подтверждения не нашли.

Кроме того, Ч. повторно в адрес страховой компании были представлены банковские реквизиты в числе иных документов, в частности заключения и квитанции при направлении претензии.

Возражение ответчика об отсутствии возможности перечисления страхового возмещения в соответствии с заключением ООО "И", которое им не оспаривалось, по причине отсутствия банковских реквизитов истца суд признал несостоятельным.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что истцом были представлены в страховую компанию все документы, содержащие сведения, необходимые для выплаты страхового возмещения, а обязательства по выплате страхового возмещения ответчиком не были исполнены надлежащим образом. Оснований для освобождения страховой организации от уплаты неустойки, штрафа и компенсации морального вреда не имелось.

(По материалам судебной практики Нижегородского областного суда, Арбитражного суда Центрального округа)

28. Уменьшение размера взыскиваемых со страховщика неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты, финансовой санкции за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего, на основании статьи 333 ГК РФ, возможно только при наличии соответствующего заявления ответчика и в случае явной несоразмерности заявленных требований последствиям нарушенного обязательства.

Анализ судебной практики показал, что наличие оснований для снижения размера неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме, финансовой санкции за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего, а также определение критериев соразмерности устанавливаются судами в каждом конкретном случае самостоятельно исходя из установленных по делу обстоятельств.

При этом судами учитываются все существенные обстоятельства дела, в том числе длительность срока, в течение которого истец не обращался в суд с заявлением о взыскании указанных финансовой санкции, неустойки, штрафа, соразмерность суммы последствиям нарушения страховщиком обязательства, общеправовые принципы разумности, справедливости и соразмерности, а также невыполнение ответчиком в добровольном порядке требований истца об исполнении договора.

Пример Решением суда первой инстанции по иску Ш. к страховой компании "Р" размер заявленной ко взысканию истцом неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты в сумме 68 935 рублей, расчет которой был признан судом правильным, уменьшен по ходатайству ответчика на основании статьи 333 ГК РФ до 50 000 рублей. При этом судом принято во внимание, что сам истец Ш. не возражал против уменьшения размера неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты до указанной суммы, а также то, что сумма страхового возмещения истцу на момент разрешения спора была выплачена ответчиком, за исключением расходов на производство экспертизы в размере 5000 рублей, что, по мнению суда, свидетельствовало о несоразмерности указанной неустойки последствиям нарушенного страховщиком обязательства.

(По материалам судебной практики Пензенского областного суда, Первого арбитражного апелляционного суда)

При разрешении споров данной категории суды учитывают, что снижение неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме, финансовой санкции за несоблюдение срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате и штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего судом допускается только по обоснованному заявлению должника, если должником является коммерческая организация, индивидуальный предприниматель, а равно некоммерческая организация при осуществлении ею приносящей доход деятельности (пункт 1 статьи 2, пункт 1 статьи 6, пункт 1 статьи 333 ГК РФ).

29. Суд может отказать в удовлетворении требований о взыскании со страховщика неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме, штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего и компенсации морального вреда при установлении факта злоупотребления правом потерпевшим.

Пример При рассмотрении дела по иску Е. к страховщику о взыскании страхового возмещения, штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего, компенсации морального вреда суд, оценивая действия сторон при наступлении страхового случая, расценил действия истца, уклонившегося от своей обязанности по представлению поврежденного имущества страховщику для осмотра, как недобросовестные, явно свидетельствующие о злоупотреблении правом, в то время как страховщик принимал надлежащие меры к организации осмотра поврежденного транспортного средства, в связи с чем в иске о взыскании расходов по оценке ущерба, компенсации морального вреда, штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего было отказано.

(По материалам судебной практики Архангельского областного суда)

Анализ судебной практики показал, что судами при рассмотрении заявления ответчика (страховщика) о злоупотреблении потерпевшим своим правом правильно учитываются действия потерпевшего по соблюдению прав и законных интересов страховщика, содействие своевременному и правильному рассмотрению заявления о страховой выплате, представлению необходимой информации (например, сообщение потерпевшим ложной информации при извещении о наступлении страхового случая; представление акта экспертизы, оценки, заведомо не соответствующей требованиям законодательства, непредставление поврежденного транспортного средства на осмотр по требованию страховщика при отсутствии уважительных причин и т.д.).

Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам, возникающим из трудовых правоотношений спортсменов и тренеров

Глава 54.

Суброгация

Ответственность страховщика

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ ПО СПОРАМ О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ

8. Критика деятельности лиц, осуществляющих публичные функции, допустима в более широких пределах, чем в отношении частных лиц.

13. В случае реорганизации юридического лица с иском о защите его деловой репутации вправе обратиться правопреемник либо учредитель юридического лица.

ОБЗОР
ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ
ГЛАВЫ 23 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Процессуальные вопросы

Страховой договор

Суброгация

Страховая выплата

Ответственность страховщика

КУЛЬТУРА

Теофраст вклад в биологию

Как на английском написать время письменно 03

Простить своих родителей: шесть этапов

Произношения гласных английского языка

О чем говорить с мужчиной, чтобы завоевать его интерес?

«Вечное возвращение…» Вы расстались с мужчиной, но он периодически напоминает о себе

Чем опасны сыры-аристократы?

Блюда из цветной капусты в различных клярах

Сколько калорий в хлебцах ржаных и пшеничных

Курица с консервированной фасолью

ВЫБОР РЕДАКТОРА

Курица с консервированной фасолью

Ворота Арктики - вы знаете что это такое?

Развивающая игра «Чей домик

ПОПУЛЯРНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Как научить ребенка говорить букву «Л» и причины неудач Как правильно произносить звук л в логопедии

Отход ко сну сопровождается детским плачем: почему так бывает

Как рассчитать вес торта на свадьбу?

КАТЕГОРИИ

Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам, возникающим из трудовых правоотношений спортсменов и тренеров

Глава 54.

Суброгация

Ответственность страховщика

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ ПО СПОРАМ О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ

8. Критика деятельности лиц, осуществляющих публичные функции, допустима в более широких пределах, чем в отношении частных лиц.

13. В случае реорганизации юридического лица с иском о защите его деловой репутации вправе обратиться правопреемник либо учредитель юридического лица.

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ ГЛАВЫ 23 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Процессуальные вопросы

Страховой договор

Суброгация

Страховая выплата

Ответственность страховщика

Похожие материалы

КУЛЬТУРА

ВЫБОР РЕДАКТОРА

ПОПУЛЯРНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

КАТЕГОРИИ

ОБЗОР
ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ
ГЛАВЫ 23 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ