19.2. Обстоятельства, исключающие преступность деяния
К обстоятельствам, исключающим преступность деяния, Уголовный кодекс Российской Федерации относит:
- необходимую оборону;
- причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление;
- крайнюю необходимость;
- физическое или психическое принуждение;
- обоснованный риск;
- исполнение приказа или распоряжения.
Необходимая оборона. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны имеет место в случаях, когда в момент пресечения посягательства (не сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия) обороняющийся понимал неправильность своих действий, осознавал со всей очевидностью, что мог данное посягательство пресечь, используя другие средства и методы защиты, причиняя посягающему вред, значительно меньший, чем тот, который он фактически причинил. Лишение жизни посягающего лица может быть признано не превышающим пределы необходимой обороны и в некоторых случаях совершения посягательств, не сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой такого насилия. Например, не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина убивает насильника, защищаясь от его посягательства, или лицо, которого преступник хочет лишить зрения, также убивает нападавшего.
Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. В ст. 24 Закона о милиции указано, что «на деятельность сотрудника милиции распространяются положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством». Признавая за работниками милиции, военнослужащими внутренних войск, сотрудников органов федеральной службы безопасности, сотрудников федеральных органов государственной охраны, иными лицами такое же право на необходимую оборону, как и у других граждан, следует отметить, что их профессиональная подготовка, специальные навыки, психологическая готовность к возможным столкновениям с правонарушителями и другие подобные качества будут приниматься во внимание при установлении возможного эксцесса обороны.
Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.
Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
Задержание лица, совершившего преступление, следует отличать от необходимой обороны. Последняя является пресечением совершающегося, уже начавшегося (либо начинающегося, когда налицо реальная угроза нападения) и еще не закончившегося общественно опасного посягательства на личность, права и интересы обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства.
При задержании общественно опасное посягательство (преступление) уже было окончено либо пресечено и вред причиняется лицу, совершившему преступление, исключительно в целях задержания его для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им нового преступления. Если задержанный преступник оказывает сопротивление и применяет насилие по отношению к лицам, осуществляющим его задержание, то у последних вновь возникает право на необходимую оборону. Это важно понимать, поскольку в законе установлены более жесткие условия правомерности причинения вреда при задержании по сравнению с такими условиями в случае необходимой обороны.
Причинение вреда лицу, совершившему преступление, оправданно при одновременном наличии следующих условий:
1) наличие цели его задержания для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им нового преступления. Такое задержание может производиться непосредственно после совершения преступления или же спустя некоторое время, подчас довольно продолжительное (например, задержание преступника, скрывшегося с места совершения преступления или совершившего побег из-под стражи). Причинение вреда из мести либо по другим мотивам лицу, совершившему преступление, но не пытающемуся скрыться или уже задержанному, влечет уголовную ответственность на общих основаниях, возможно, при смягчающих обстоятельствах (например, в состоянии аффекта);
2) вред причинен задерживаемому, поскольку иными средствами осуществить его задержание не представлялось возможным. Наличие этого условия устанавливается в каждом конкретном случае с учетом обстоятельств задержания;
3) при причинении вреда не было допущено превышения необходимых для задержания мер.
Уголовный кодекс РФ предусматривает ответственность за убийство (ч. 2 ст. 108 УК РФ), причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 114 УК РФ), совершенные при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Уничтожение или повреждение чужого имущества с причинением значительного ущерба (ст. 167 УК РФ), совершенное при нарушении условий правомерности задержания преступника, рассматривается как деяние, совершенное с обстоятельствами, смягчающими наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ).
Лицу, виновному в преступлении небольшой тяжести, вряд ли правомерно причинять тяжкий вред здоровью, даже если иным способом задержать его было невозможно. Также неправомерным будет причинение тяжкого вреда лицу, совершившему даже особо тяжкое преступление, если его можно было задержать менее опасным способом.
Крайняя необходимость. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.
Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
В отличие от необходимой обороны, когда вред причиняется лицу, совершающему общественно опасное посягательство, при крайней необходимости вред наносится охраняемым законом интересам (здоровью и правам других лиц, в том числе имущественным правам, общественному порядку, интересам службы, порядку управления, экологической безопасности и т.д.). Причинение вреда при крайней необходимости допускается для устранения создаваемой разнообразными источниками, а не только общественно опасным посягательством, реальной опасности, грозящей личности и правам оказавшегося в таком состоянии лица или иных лиц, интересам общества или государства. Угрожающая опасность должна быть непосредственной, т.е. в случае ее неустранения немедленно наступили бы вредные последствия для правоохраняемых интересов личности, общества или государства. Вероятная, возможная опасность не создает состояния крайней необходимости. Обязательное условие, оправдывающее причинение вреда в силу крайней необходимости, состоит в том, что грозившая опасность не могла быть устранена иными средствами, кроме как причинением вреда другим правоохраняемым интересам (отсюда и название данного обстоятельства, исключающего преступность деяния, – крайняя необходимость, означающая отсутствие другого выхода).
При превышении пределов крайней необходимости виновный осознает, что для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и другим правоохраняемым благам, он причиняет вред равный или более значительный, чем предотвращенный, желая или сознательно допуская это. В ином случае, когда лицо не предвидело причинения вреда равного или более значительного, чем предотвращенный, а лишь должно было и могло это предвидеть или же предвидело такую возможность, но самонадеянно рассчитывало на то, что подобное не случится, уголовная ответственность исключается.
Физическое или психическое принуждение. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).
Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений Уголовного кодекса Российской Федерации.
Если имело место физическое принуждение типа непреодолимой силы, вследствие которого лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам, не могло руководить своими действиями (бездействием), тогда отсутствует деяние (действие или бездействие) в уголовно-правовом смысле как элемент объективной стороны состава соответствующего преступления, поскольку таковым признается лишь волевое поведение человека, когда последний свободен принимать решения. Уголовные дела, возбужденные по фактам причинения вреда в результате подобного физического принуждения, должны прекращаться вследствие отсутствия состава преступления.
Физическое принуждение к причинению вреда охраняемым уголовным законом интересам (нанесение побоев, телесных повреждений, истязание и т.п.), при котором лицо сохраняло возможность руководить своими действиями, а равно психическое принуждение, т.е. угроза причинить какой-либо вред, исключают преступность деяния, совершенного лицом вследствие такого принуждения, если оно создавало состояние крайней необходимости и если не было при этом превышения пределов крайней необходимости. Поэтому не будет нести уголовную ответственность за хищение чужого имущества жертва разбойного нападения, которая под влиянием непосредственной угрозы применения к ней насилия, опасного для жизни и здоровья, отдает преступнику вверенное ей чужое имущество. Напротив, состояние крайней необходимости не возникает у потерпевшего при вымогательстве, поскольку угроза применения насилия в этом случае не является непосредственной и у потерпевшего есть возможность принять меры к своей защите и защите вверенного ему чужого имущества.
Физическое или психическое принуждение, не создававшее состояние крайней необходимости, под влиянием которого лицо совершило преступление, рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание.
Обоснованный риск. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия.
Риск приобретает уголовно-правовое значение лишь в случаях, когда в результате рискованной деятельности причиняется вред интересам, охраняемым уголовным законом. В Уголовном кодексе РФ сформулированы условия, при которых признается, что риск был обоснованным, вследствие чего причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам не считается преступлением:
1) действие, связанное с риском причинения вреда, было направлено на достижение общественно полезной цели;
2) данная общественно полезная цель не могла быть достигнута действием (бездействием), не связанным с риском;
3) со стороны лица, допустившего риск, были предприняты достаточные меры для предотвращения возможных вредных последствий.
Особенно сложно определить условие достаточности предпринятых мер для предотвращения вреда, поскольку вред все же наступил, а следовательно, меры, предпринятые для его предотвращения, были объективно недостаточными. При действии (бездействии) в ситуации обоснованного риска всегда существует осознаваемая лицом какая-то вероятность неудачи. В противном случае не будет риска. Однако, понимая вероятность причинения вреда, обоснованно рискующий предпринимает все, по его мнению, необходимые и возможные меры для того, чтобы сделать эту вероятность минимальной.
Никакие ссылки на общественно полезную цель не могут оправдать риск, заведомо связанный с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия, если поведение лица вызвало названные последствия. В этих случаях лицо предвидит и сознательно допускает возможность гибели многих людей, экологическую катастрофу или общественное бедствие (например, радиоактивное заражение местности, наводнение, обвал, эпидемию и т.д.).
Совершение преступления при нарушении условий правомерности обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ). Это имеет место, когда лицо рискует для достижения общественно полезной цели, в то время как она могла быть достигнута не связанным с риском действием (бездействием), а также когда лицо, допустившее риск, не приняло достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам, хотя и имело такую возможность. Преступление, совершенное при нарушении условий правомерности риска, может быть как умышленным (с косвенным умыслом), так и неосторожным.
Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния, имеет много общего с крайней необходимостью. Однако при крайней необходимости вред причиняется для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности, ее правам и другим правоохраняемым интересам. При обоснованном риске такой непосредственной опасности может не быть (например, при испытаниях новой техники) либо она лишь вероятна, однако, стремясь к достижению общественно полезной цели, не достижимой не связанными с риском действиями (бездействием), лицо создает опасную ситуацию.
Исполнение приказа или распоряжения. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение. Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.
Воинская и служебная дисциплина требуют от подчиненных исполнения обязательных для них приказов и распоряжений начальника или руководителя.
Приказ и распоряжение будут обязательными для исполнения, если они:
1) отданы надлежащим лицом своему подчиненному;
2) находятся в пределах полномочий этого лица;
3) надлежащим образом оформлены;
4) не являются заведомо незаконными.
Необходимо к тому же отметить, что неисполнение подчиненным военнослужащим приказа начальника, отданного в установленном законом порядке, рассматривается как преступление против военной службы (ст. 332 УК РФ). Поэтому исполнение подчиненным приказа или распоряжения, незаконность которых не была ему очевидна, не может влечь уголовную ответственность для этого лица за само деяние и вред, причиненный правоохраняемым интересам во исполнение такого приказа или распоряжения.
Уголовная ответственность за какое-либо из умышленных деяний, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, наступает для подчиненного, если это деяние (действие или бездействие) совершено им во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения начальника (руководителя), т.е. когда он осознает очевидную незаконность этого приказа (распоряжения) прежде всего по его содержанию. Начальник (руководитель), отдавший заведомо незаконные приказ или распоряжение, приведшие к совершению умышленного преступления подчиненным во исполнение этого приказа (распоряжения), является организатором этого преступления (ч. 3 ст. 33 УК РФ), а лицо, выполнившее такой заведомо незаконный приказ (распоряжение), – его исполнителем (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Если начальник вместе с подчиненным, действующим по его заведомо незаконному приказу (распоряжению), совместно выполняли объективную сторону соответствующего умышленного преступления, они несут ответственность за преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ). То обстоятельство, что подчиненный выполнял хотя и заведомо незаконные, но все-таки приказ или распоряжение своего начальника (руководителя), может рассматриваться как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ).
Обязательным признаком преступления является его общественная опасность, т.е. способность причинить вред охраняемым уголовным законом ценностям. Но уголовному праву известны ситуации, когда совершенное деяние фактически причиняет вред, однако делается это во имя защиты личности, общества или государства от неправомерных действий или от опасного воздействия на указанные ценности механизмов, животных или сил природы. Причинение вреда в подобных ситуациях не признается общественно опасным, а, следовательно, преступным. Напротив, такое поведение расценивается государством как похвальное и даже поощряется. Речь идет об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Новый уголовный кодекс значительно расширил перечень таких обстоятельств. К ним относятся:
Необходимая оборона;
Задержание лица, совершившего преступление:
Крайняя необходимость;
Физическое или психическое принуждение;
Исполнение приказа или распоряжения;
Действие, связанное с риском;
Исполнение специального задания по предупреждению или раскрытию организованной группы или преступной организации.
Учитывая характер и целевое назначение настоящей работы ограничимся рассмотрением первых трех обстоятельств.
Необходимая оборона - это правомерные действия, совершенные в целях защиты охраняемых законом прав и интересов обороняющегося или иного лица, а также общественных интересов и интересов государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, необходимого и достаточного в данной обстановке для немедленного отражения или прекращения посягательства, если при этом не было превышения пределов необходимой обороны. Каждое лицо имеет право на необходимую оборону независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам либо органам власти (ст. 36 У К).
Защита личности, законных общественных или государственных интересов является моральным долгом граждан, а для некоторых лиц (например, работников милиции) и их правовой обязанностью, невыполнение которой влечет за собой ответственность. Признание причиненного при необходимой обороне вреда посягающему право мерным возможно только при соблюдении вытекающих из законов условий. Часть из них относится к акту посягательства, а часть к акту обороны.
Посягательство, против которого можно защищаться путем причинения вреда, должно быть общественно опасным, наличным и реальным.
Общественно опасным признается такое деяние, которое описано в Уголовном кодексе как преступление, при условии, что оно не является малозначительным независимо от того, совершает его субъект преступления или лицо, не являющееся таковым (например, умалишенный, малолетний). Наличным признается общественно опасное посягательство в момент его непосредственного осуществления либо с момента возникновения реальной угрозы посягательства. Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его окончания.
Реальность посягательства как признак необходимой обороны означает, что общественно опасное деяние должно существовать в действительности, реально, а не только в воображении защищающегося.
Акт обороны (защиты) также должен соответствовать определенным условиям. Во-первых, оборона применяется только для защиты законных интересов личности, общества или государства.
Во-вторых, защита интересов от посягательства осуществляется путем причинения вреда непосредственно посягающему, а не третьему лицу. В-третьих, защита должна соответствовать характеру и опасности посягательства.
Явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства считается превышением пределов необходимой обороны, т.е. умышленное причинение посягающему тяжкого вреда, явно не соответствующего опасности посягательства либо обстановке защиты (ст. 36 УК). Это влечет уголовную ответственность только в случаях, специально предусмотренных уголовным законом. Закон также устанавливает, что обороняющийся не подлежит уголовной ответственности, если в результате сильного душевного волнения, вызванного общественно опасным посягательством, он не мог оценить соответствие причиненного им вреда опасности посягательства или обстановке задержания. Не является превышением пределов необходимой обороны и не влечет уголовную ответственность применение оружия или любых иных средств либо предметов для защиты от нападения вооруженного лица либо нападения группы лиц, а также для отражения противоправного насильственного проникновения в жилище либо другое помещение независимо от тяжести вреда, который причинен посягающему.
Крайняя необходимость- обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния. Это деяние, причиняющее вред правоохраняемым интересам, с целью устранения опасности, которая непосредственно угрожает лицу либо охраняемым законом правам этого человека или иных лиц, а также общественным интересам или интересам государства если эту угрозу в данной обстановке нельзя было устранить иными средствами и если при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости. Примером крайней необходимости может быть такая ситуация.
Чтобы избежать прямого столкновения со встречным автомобилем, выехавшим внезапно в нарушение правил дорожного движения на полосу встречного движения, водитель автобуса резко сворачивает вправо и направляет его в кювет, чтобы спасти пассажиров от гибели.
Для признания акта крайней необходимости правомерным требуется соблюдение ряда условий, относящихся как к грозящей опасности, так и к защите от нее. Условия правомерности крайней необходимости, относящиеся к грозящей опасности, следующие:
Источником опасности может быть не только поведение человека, но и стихийные силы природы, действие механизмов, животных;
Опасность должна быть наличной и реальной;
Опасность должна быть неустранимой другими иными средствами.
В последнем условии кроется содержание названия рассматриваемого обстоятельства. Крайняя необходимость является таковой именно потому, что это последнее средство устранения грозящей опасности и других в сложившейся ситуации просто не имеется. Условия, характеризующие акт защиты от грозящей опасности:
Защите подлежат только законные интересы личности, общества, государства;
Фактически причиняемый вред должен быть меньше того возможного вреда, которого удалось избежать. Однако в УК установлено положение, в соответствии с которым лицо не подлежит уголовной ответственности, если в результате душевного волнения, вызванного угрожавшей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности.
Вред причиняется не источнику опасности, а третьим лицам.
Превышением пределов крайней необходимости признается умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам, если причиненный вред является более значительным, чем предотвращенный.
Следующим обстоятельством, указанным в Уголовном кодексе в качестве исключающего преступность деяния, является задержание лица, совершившего преступление.
Задержание лица совершившего преступления (ст. 38 УК) - это право каждого гражданина, причем наделяется он таким правом независимо от имеющейся возможности обратиться за помощью к органам власти или общественности. Не признаются преступными действия потерпевшего и иных лиц непосредственно после совершения посягательства, направленные на задержание лица, совершившего преступление и доставку его соответствующим органам власти, если при этом не было допущено превышения мер, необходимых для задержания такого лица.
Задержание преступника и возможное при этом причинение ему вреда будут правомерными только при соблюдении ряда условий, вытекающих из закона:
1) задерживать преступника можно лишь с целью доставить в орган власти, пресечь возможность совершения им нового преступления;
2) задержание должно быть своевременным, оно может производиться непосредственно после совершения преступления и будет правомерным, если причиненный вред был вынужденной мерой и иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным;
3) причиняемый преступнику вред должен соответствовать опасности совершенного им преступления и обстановке задержания.
Превышением мер, необходимых для задержания преступника, признается умышленное причинение лицу, совершившему преступление, тяжкого вреда, который явно не соответствовал опасности посягательства или обстановке задержания преступника. Под тяжким вредом в УК Украины понимается причинение тяжкого телесного повреждения или смерти.
Необходимая оборона: понятие, условия правомерности причинения вреда
Уголовный закон выделяет необходимую оборону как важнейшее обстоятельство, исключающее преступность деяния. Она считается общественно полезной и рассматривается как конституционное право каждого гражданина на защиту своих интересов и интересов других лиц от общественно опасных посягательств, закрепленное в ст. 45 Конституции РФ. Указанное обстоятельство стоит первым в перечне подобных. Это свидетельствует о его исключительной важности и большой значимости для государства и общества.
Понятие необходимой обороны вытекает из содержания части первой ст. 37 УК РФ, согласно которой не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Условия правомерности необходимой обороны подразделяются на две группы:
Относящиеся к посягательству;
Относящиеся к защите от посягательства.
Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству:
1. Посягательство должно быть общественно опасным, то есть оно должно либо причинять вред охраняемым интересам, либо создавать объективную и реальную угрозу причинения такого вреда.
Особым случаем является оборона против посягательств невменяемых и лиц, не достигших установленного законом возраста уголовной ответственности. Если обороняющийся сознает, что на него нападают указанные субъекты, он обязан принять все возможные меры для прекращения нападения и только в исключительных случаях прибегнуть к причинению вреда.
Не признается также правомерной оборона, которая осуществляется против законных действий, если ограничение или лишение обороняющегося каких-либо прав было выполнением требований закона или обязательного приказа, или осуществлением дисциплинарной власти, или даже дозволенным законом осуществлением частного права. Общепризнанно, что всегда правомерна необходимая оборона против преступных действий должностных лиц, соединенных с насилием над личностью или с нарушением важнейших прав и свобод (незаконное задержание, пытки в отношении подследственного, незаконное проникновение в жилище). Нарушение прав и свобод гражданина, совершенное с соблюдением всех процессуальных формальностей, но которое представляется гражданину незаконным и необоснованным, не дает оснований для необходимой обороны. Существует установленный порядок обжалования таких действий, который должен быть соблюден.
2. Наличность посягательства является вторым условием правомерности необходимой обороны. Наличным считается такое посягательство, в результате которого охраняемым объектам реально причиняется вред или существует реальная угроза причинения такого вреда. Реальность угрозы означает, что вред будет причинен неминуемо, немедленно. Следовательно, нет необходимости в ожидании первого удара со стороны посягающего.
Вместе с тем следует учесть, что судебная практика не признает установку опасных для жизни приспособлений с целью предотвращения посягательства на собственность правомерной, поскольку в таких случаях отсутствует наличность посягательства, а вред может быть причинен совершенно случайным людям. Каждый раз вопрос о наличности посягательства должен решаться на основе анализа всей совокупности обстоятельств и фактов, при которых оно осуществляется. Возможны случаи, когда необходимая оборона следует за оконченным посягательством, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания.
Переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от нападавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства. Существенное значение имеет момент окончания посягательства, так как в случае причинения вреда посягавшему после явного окончания нападения или его предотвращения действия оборонявшегося не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях, но необходимо тщательно выяснять, не совершены ли эти действия в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями.
3. Действительность посягательства означает его фактическое наличие в объективном мире, а не в воображении обороняющегося. Несоблюдение данного условия приводит к так называемой мнимой обороне, под которой понимается причинение вреда лицу, ошибочно принятому за преступника. Действия обороняющегося при мнимой обороне могут быть вызваны различными факторами, которые по-разному оцениваются правоприменительными органами. Возможна неправильная оценка обстановки, при которой поведение лица ошибочно принимается за общественно опасное посягательство. Возможна ошибка в моменте окончания посягательства, в результате которой нападающему причиняется вред, который не вызывался необходимостью.
При мнимой обороне решающее значение принадлежит анализу субъективного восприятия обстановки обороняющимся. В тех случаях, когда обстановка происшествия давала основание полагать, что совершается реальное посягательство и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. Если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в данных условиях, оно подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны. Если же лицо, причинившее вред, не сознавало мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям УК, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности. Но если будет установлено, что лицо при мнимой обороне не должно и не могло предвидеть, что нападения в действительности нет, то налицо казус - невиновное причинение вреда.
Также обоснованны точка зрения, согласно которой в тех случаях, когда лицо совершенно необоснованно предполагало о начале нападения, хотя ни поведение потерпевшего, ни вся обстановка по делу не давали ему никаких реальных оснований опасаться нападения, оно подлежит ответственности на общих основаниях как за умышленное преступление. В таких случаях действия лица не связаны с мнимой обороной, а вред причиняется потерпевшему вследствие чрезмерной, ничем не оправданной подозрительности виновного.
Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите:
1. Защита всегда является активным действием, направленным на причинение вреда посягающему. При этом главная цель обороняющегося - защитить охраняемые интересы, а не причинить вред. Исходя из этого защита не должна быть направлена против третьих лиц. Если это происходит, то нужно применять правила о крайней необходимости. Субъектом посягательства, которое дает право на необходимую оборону, может быть только физическое лицо, то есть человек. Но бывают и специфические ситуации, когда вред причиняется напавшему животному, владелец которого использует его в качестве орудия нападения (например, натравливает собаку). В таких случаях причинение вреда животному есть причинение имущественного вреда нападавшему (владельцу животного) в процессе правомерной необходимой обороны.
Вред, причиненный нападавшему, может выражаться в различных формах. Физический вред - в причинении различной тяжести вреда здоровью и даже в причинении смерти нападавшему. Законодатель не ограничивает действия обороняющегося, который действует в экстремальной обстановке и имеет право на причинение любого вреда.
Причинение смерти посягающему - особый случай, для которого судебная практика очертила определенные границы. Такие последствия признаются обоснованными, если:
а) нападение сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия;
б) обороняющийся вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения.
В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под насилием, опасным для жизни, следует понимать такое насилие, которое независимо от причиненных телесных повреждений в момент применения создавало реальную опасность для жизни и здоровья потерпевшего. Примерами могут быть: утопление, удушение, нанесение множества ударов в жизненно важные органы, угроза оружием, причинение проникающего ранения, реальная угроза убийством.
2. Правомерна защита не только личности и прав обороняющегося, но и охраняемых интересов других лиц, а также интересов общества и государства . Согласно закону граждане имеют право защищать от посягательств интересы государства, общества, а также личность и права другого лица, подвергнувшегося нападению. Вместе с тем не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.). Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться на общих основаниях. Защита является результатом провокации, а не актом необходимой обороны.
3. Защита не должна превышать пределов необходимой обороны . В науке уголовного права и в судебной практике такие пределы определяются совокупностью признаков, характеризующих интенсивность нападения (с количественной и качественной сторон), и ценностью защищаемого блага. Из смысла части второй ст. 37 УК РФ вытекает, что пределами необходимой обороны являются действия, которые соответствуют характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом важно подчеркнуть, что обороняющийся, находясь в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты. Основное требование при этом - не допустить явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Закон не раскрывает подробно всех признаков, характеризующих пределы необходимой обороны. Данное понятие является оценочным, т.е. вопрос о пределах необходимой обороны есть вопрос факта. Только на основании анализа конкретных обстоятельств дела можно определить пределы защиты, в теории же могут быть даны лишь общие принципы.
Под интенсивностью нападения с качественной стороны следует понимать совокупность объективных и субъективных признаков, характеризующих степень общественной опасности нападения: время, место, способ посягательства, орудия и средства, используемые нападающим, его физическое состояние и возраст. Количественный критерий интенсивности предполагает осуществление нападения группой лиц. Определяющее значение в выборе средств и способа защиты имеет ценность обороняемого объекта, блага, интереса. При этом важно исходить из общепризнанной шкалы таких ценностей, которые в настоящее время закреплены в Конституции РФ и в соответствии с которыми построена Особенная часть УК РФ.
Отличие необходимой обороны от крайней необходимости состоит в следующем:
1. При необходимой обороне ее источником является общественно-опасное посягательство, а при крайней необходимости - стихийные силы природы, источник повышенной опасности и т.д.;
2. При необходимой обороне вред причиняется посягающим, а при крайней необходимости - интересам третьих лиц;
3. При необходимой обороне не учитывается возможность избежать опасность другим путем, а при крайней необходимости причинение вреда допускается лишь в случае невозможности избежать опасности другим путем.
4. При крайней необходимости причиненный вред должен быть меньше предотвращенного, а при необходимой обороне он может быть и более значительным;
5. Необходимая оборона выражается в активных действиях, а крайняя необходимость может выражаться и в бездействии.
Отличие необходимой обороны от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление происходит по следующим критериям:
1. Необходимая оборона допустима против общественно опасных действий малолетних и невменяемых; причинение вреда при их задержании недопустимо, так как в их деянии нет состава преступления;
2. Оборона осуществляется в процессе посягательства; задержание возможно как в процессе совершения преступления, так и после его окончания;
3. При необходимой обороне допускается причинение любого вреда;
4. Лишение жизни при задержании не допускается;
5. Цель необходимой обороны - защита интересов личности, общества и государства от причинения им вреда; цель задержания - доставление преступника органам власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений.
Физическое или психическое принуждение, исполнение приказа или распоряжения, обоснованный риск: понятие, характеристика, условия правомерности
Физическое принуждение в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, предусмотрено ст. 40 УК РФ, в соответствии с которой не является преступлением причинение вреда охраняемым интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями. Речь в данном случае идет лишь о таком физическом принуждении, которое признается непреодолимым, когда лицо полностью лишается возможности действовать в соответствии со своей волей. Содержание физического принуждения в законе не раскрыто, что затрудняет применение нормы на практике. Это понятие должно включать в себя меры физического воздействия со стороны другого человека, т.е. насилие (побои, причинение вреда здоровью, связывание, удушение, угроза оружием), применяемое к лицу с целью заставить его причинить вред каким-либо охраняемым интересам. При этом лицо фактически теряет свободу воли и становится орудием в руках другого человека.
Аналогично должны рассматриваться и случаи, которые в праве именуются непреодолимой силой. Определение последней отсутствует в уголовном законе, но в ст. 401 ГК РФ закреплено, что непреодолимая сила представляет собой наличие чрезвычайных и неотвратимых при данных условиях обстоятельств. Применительно к уголовному праву данное обстоятельство определяется как ситуация, при которой лицо, находясь под воздействием стихийных сил природы, животных, механизмов, людей или иных факторов, не имеет возможности осуществить необходимые действия либо осуществляет действия, не обусловленные его волей. Однако, если лицо само спровоцировало обстановку непреодолимой силы, то оно не освобождается от уголовной ответственности.
Часть вторая ст. 40 УК РФ предусматривает причинение вреда в результате такого физического или психического принуждения, при котором лицо не лишается возможности действовать по своему усмотрению и сохраняет способность руководить своими действиями. Такое принуждение принято называть преодолимым. При этом законодатель определил, что вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда при таком принуждении решается с учетом положения о крайней необходимости (в основном это касается объема и содержания причиненного вреда).
Под психическим принуждением судебная практика понимает реальную и действительную угрозу применения физического насилия, причинения материального или морального ущерба. Реальность и действительность угрозы предполагают возможность приведения ее в исполнение в момент предъявления каких-либо требований. Считается, что такое принуждение оставляет лицу свободу выбора в поведении. Лицо может покориться и выполнить требования, но может и противостоять угрозе, оказать сопротивление. Законодатель в последнем случае дает шанс для непризнания таких действий преступными, но при соблюдении правил правомерности крайней необходимости.
Преодолимость и непреодолимость - категории оценочные, и требуется тщательный анализ всей совокупности фактических данных.
В уголовном законе предусмотрена ситуация, связанная с конкретным принуждением к совершению преступления. Части третья и четвертая ст. 150 УК РФ предусматривают ответственность за вовлечение в совершение преступления несовершеннолетнего с применением насилия или угрозой его применения, а также за аналогичные действия, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Понятие непреодолимости принуждения в таких случаях имеет свою специфику. Возраст несовершеннолетнего, психофизические особенности его личности дают право признавать принуждение непреодолимым и в некоторых случаях, когда оно считается преодолимым при воздействии на взрослых граждан. При назначении наказания физическое или психическое принуждение признается обстоятельством, смягчающим ответственность.
Исполнение приказа или распоряжения также отнесено к числу обстоятельств, исключающих преступность деяния. Согласно ст. 42 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.
Приказ (распоряжение) - это основанное на законе и облеченное в установленную форму властное требование о выполнении действий (бездействия), обращенное к лицу, обязанному подчиняться.
Приказ может быть устным и письменным, а в некоторых случаях только письменным. Приказ объявляется подчиненному как лично руководителем, начальником, так и через других лиц (помощников, заместителей), и является обязательным не в силу устного договора между начальником и подчиненным, а в силу законов и иных нормативных актов. Теория и практика выработали условия правомерности исполнения приказа или распоряжения, относящиеся к его изданию и исполнению.
Условия правомерности приказа или распоряжения, относящиеся к его изданию:
1. Приказ или распоряжение должен быть отдан должностным лицом в пределах своей компетенции. Если обязательность приказа существует только субъективно, т.е. лицо полагает, что выполняет приказ компетентного начальника, но последний никаких прав на издание такового не имеет, то ссылка на обязательность приказа не может иметь никакого юридического значения.
Пределы компетенции - это объем прав и обязанностей должностного лица, вытекающих из нормативных актов, положений, инструкций, принятых в соответствии с действующим законодательством.
2. Приказ должен быть издан в надлежащей форме, которую в каждом случае определяют нормативные документы. Еще в русском дореволюционном уголовном праве указывалось, что при всякой ссылке на приказ суд должен удостовериться, дан ли он компетентным лицом, относился ли к служебным обязанностям исполнителя, были ли соблюдены предписанные законом формы.
3. Приказ не должен быть заведомо незаконным, а тем более преступным. Заведомость означает, что должностное лицо заранее сознает несоответствие своего распоряжения правовым предписаниям, но, несмотря на это, издает приказ и требует его исполнения. Преступный приказ означает, что в результате его исполнения может быть причинен вред интересам, охраняемым уголовным законом. Вред причиняется при этом не в связи с необходимостью выполнить государственные или служебные задачи, а ради собственной карьеры, вопреки интересам службы, часто из корыстных или иных низменных побуждений.
За причинение вреда при выполнении незаконного приказа исполнитель ответственности не несет. Его действия характеризуются как причинение вреда. Ответственность в данном случае возлагается на лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение. При исполнении же заведомо незаконного либо преступного приказа ответственность и для исполнителя, и для начальника наступает на общих основаниях. Кроме того, если должностное лицо, отдавая преступный приказ, действует из корыстных или иных личных побуждений, оно несет ответственность по совокупности и за должностное преступление.
Действия начальника и подчиненного, которые осознают преступный характер приказа, следует расценивать как соучастие в совершении умышленного преступления.
Условия правомерности, относящиеся к действиям исполнителя приказа или распоряжения:
1. Вопрос об ответственности рассматривается лишь тогда, когда исполнитель, выполняя приказ, причинил вред охраняемым интересам. Размер причиненного вреда не имеет значения для оценки действий.
2. Исполнитель не должен выходить за рамки действий, определенных приказом. Исполнитель не должен переступать пределов приказа, так как всякое превышение приказа влечет его личную ответственность.
3. Лицо, выполняющее заведомо незаконный приказ или распоряжение, будет нести ответственность только за умышленное причинение вреда. При совершении неосторожного преступления в результате исполнения такого приказа ответственность несет начальник.
4. Лицо, отказавшееся исполнять заведомо незаконный (в некоторых случаях и преступный) приказ, не подлежит уголовной ответственности. Неисполнение предполагает полный и окончательный отказ. Подчиненный должен сознавать, что отказывается исполнять, действительно, заведомо незаконный приказ. Если такой приказ выполняется под принуждением, то вопрос необходимо решать, исходя из правил ст. 40 УК РФ.
Неисполнение преступного приказа позволяет говорить не о нарушении порядка подчиненности, а о сознательном отказе фактически совершать преступление. Вместе с тем существует определенная специфика в вопросе ответственности за неисполнение приказа военнослужащими. Такое поведение подчиненного в определенных случаях влечет уголовную ответственность в соответствии со ст. 332 УК РФ. Это преступление против порядка подчиненности и воинских уставных взаимоотношений. Для военнослужащего должно быть очевидным, что приказ связан с нарушением присяги, воинского долга, но что его выполнение будет главным поводом причинения вреда охраняемым интересам.
Вместе с тем совершение преступления при нарушении условий правомерности исполнения приказа или распоряжения, которое причиняет вред общественным отношениям, признается смягчающим обстоятельством.
Обоснованный риск является следующим обстоятельством, которому посвящена данная контрольная работа. В соответствии со ст. 41 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели. Законодатель признает право на риск за любым гражданином, независимо от его профессиональной деятельности. Право на риск признается в любой сфере, а не только в производственной или хозяйственной.
Условия правомерности обоснованного риска:
1. При обоснованном риске вред причиняется лицом, который действует для достижения общественно полезной цели. Содержание такой цели состоит в том, что рискующий стремится к открытию, к успеху, польза от которых наступает для многих людей, для общества и государства. Важность открытия, положительного результата может нести в себе угрозу причинения и существенного вреда (например, заболевание лучевой болезнью при открытии радиоактивных элементов).
2. Полезная цель не может быть достигнута средствами, не связанными с риском. При существовании малейшей возможности достижения результата без совершения рискованных действий лицо обязано ее использовать. В противном случае за причиненный вред ответственность наступает на общих основаниях. Например, конструктор может использовать робота для проверки новых технологий, но, пренебрегая такой возможностью, идет на риск и посылает на испытания человека, который погибает. Автор идеи должен нести ответственность за неосторожное причинение вреда.
3. Рискованные действия не должны нарушать прямых предписаний закона или иных нормативных актов, содержащих правила поведения в определенных ситуациях, осуществления специфических видов деятельности. Действия должны быть основаны на объективных знаниях и длительном опыте, накопленном в той или иной области. Возможна ситуация, когда действия рискующего направлены на опровержение существующих предписаний, теорий. Но опровержение должно быть основано на точном расчете, на анализе всех позиций по той или иной проблеме.
4. Лицо предприняло все достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым интересам. Содержание этого понятия не раскрывается в законе, то есть мы имеем очередное оценочное понятие. Как представляется, речь идет об объективном и субъективном критериях достаточности. Первый означает, что лицо обеспечило все меры безопасности рискованных действий (получение разрешения, соблюдение инструкций и правил, устройство страхующих приспособлений, укрытий и т.д.). Субъективный критерий заключается в том, что лицо сознает вероятную возможность и размер вредных последствий, но предпринимает все необходимые меры для того, чтобы вред не наступил или, по крайней мере, был минимальным.
При соблюдении всех указанных условий риск признается обоснованным, а наступление вредных последствий не влечет мер уголовной ответственности. В ряде случаев участники рискованных экспериментов (испытатели, каскадеры, спортсмены и др.) дают подписку о том, что добровольно участвуют в испытаниях, опытах и что они в полном объеме информированы о характере и целях таких действий, о риске и возможных негативных последствиях.
Законодатель предусмотрел условия, при которых риск признается необоснованным:
1. Риск был заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих людей. Угроза для жизни многих людей предполагает опасность хотя бы для двух человек.
2. Риск был заведомо сопряжен с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия. Заведомость в данном случае означает осознание рискующим угрозы указанных последствий до совершения всех задуманных действий. Под экологической катастрофой следует понимать вред, причиненный природе в результате человеческой деятельности и угрожающий самой биологической основе существования человека (аварии на газо- и нефтепроводах, радиоактивное заражение обширной территории, крупномасштабные лесные пожары). Общественное бедствие можно определить как негативные последствия, возникшие в результате непродуманных, легкомысленных действий человека, влекущих лишения и страдания для многих людей (аварии на теплотрассах зимой, разрушение жилых домов из-за ошибок в расчетах и т.п.). Субъективная сторона при причинении вреда вследствие необоснованного риска характеризуется, как правило, неосторожной формой вины в виде преступного легкомыслия. Лицо сознает, что его действия связаны с необоснованным риском, предвидит возможность наступления серьезных последствий, но самонадеянно рассчитывает на их предотвращение.
Отличие обоснованного риска от случаев крайней необходимости. При последней существует источник опасности, а сами действия направлены на предотвращение вреда. При обоснованном риске действия не обусловлены грозящей опасностью, они направлены на достижение общественно полезной цели. При крайней необходимости причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного, а при обоснованном риске размер вреда не имеет определяющего значения для оценки действий рискующего.
При назначении наказания за преступление, совершенное при нарушении условий правомерности обоснованного риска, данное обстоятельство признается смягчающим ответственность.
4. Понятие, значение и характеристика иных видов обстоятельств, исключающих преступность деяния, выделяемых в уголовно-правовой доктрине
В уголовно-правовой доктрине называются и иные обстоятельства, не содержащиеся в УК РФ.
В данной работе будут рассмотрены случаи согласия потерпевшего, осуществлении своего права, исполнении профессиональных функций и обязанностей.
Согласие потерпевшего . Не считается преступлением причинение вреда охраняемым интересам, если оно совершено с согласия потерпевшего, в свободном распоряжении которого находится данный интерес. Теория и судебная практика выработали условия правомерности причинения вреда с согласия потерпевшего:
1. Согласие на причинение вреда дано в отношении таких благ и интересов, которые находятся в его свободном распоряжении. Круг таковых довольно ограничен. В основном это имущественные права, т.е. правомочия по поводу конкретного имущества. Главное условие - чтобы деяние не охватывало причинение вреда охраняемым интересам третьих лиц (например, уничтожение имущества с согласия потерпевшего общеопасным способом - путем поджога);
2. Согласие должно быть дано в пределах того объема правомочий, которые позволяют лицу свободно распоряжаться своими правами и интересами. Это означает, что согласие на причинение вреда наиболее ценным личным правам и интересам не устраняет преступности деяния.
В уголовном законе существуют специальные нормы, которые предусматривают ответственность за причинение вреда потерпевшему даже в том случае, когда он выразил на это согласие (незаконное производство аборта - ст. 123 УК РФ, половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16_летнего возраста, - ст. 134 УК, РФ умышленное причинение вреда, опасного для жизни и здоровья - ст. 111 УК РФ).
Ситуацию лишения жизни с согласия потерпевшего расценивается как умышленное убийство.
3. Согласие должно быть результатом собственной воли. Субъект, выразивший согласие, должен быть вменяемым, достигшим возраста, с которого наступает дееспособность. Согласие дается добровольно, а не вынужденно (под влиянием обмана или под принуждением), по времени оно должно предшествовать причинению вреда. При этом согласие следует отличать от прощения, которое возможно сразу после причинения вреда. Также согласие, взятое обратно, теряет силу, но только до того, как деяние было совершено (если человек, связанный по его просьбе, потребует освобождения, то дальнейшее удержание его в таком состоянии носит противозаконный характер). Форма выражения согласия большого значения не имеет, вполне достаточно согласия молчаливого, словесного или заявленного конклюдентными действиями.
При причинении вреда охраняемым интересам, которое явилось результатом так называемого мнимого согласия, ответственность наступает по правилам фактической ошибки. Если лицо, причинявшее вред, не сознавало мнимости согласия, но по обстоятельствам дела должно и могло это сознавать, налицо неосторожное преступление. При этом, безусловно, учитывается ценность нарушаемого блага. Если же лицо безосновательно делало вывод о согласии потерпевшего, действовало самоуверенно, без достаточной осмотрительности, то ответственность наступает на общих основаниях за умышленное причинение вреда.
Осуществление своего права. Причинение вреда при осуществлении своих частных прав не признается преступным, если не нарушены пределы правомочий, установленных законом.
Условия правомерности осуществления своего права:
1. Право должно быть действительным, т.е. принадлежать лицу на основании какой-либо юридической нормы;
2. Право должно осуществляться в рамках, определенных законом;
3. Право должно осуществляться только в тех формах, которые разрешены законом;
4. Осуществление права не должно вызывать причинение существенного вреда охраняемым интересам или отличаться жестокостью.
Так, ст. 38 Конституции РФ закрепляет, что забота о детях, их воспитание являются равным правом и обязанностью родителей. В ст. ст. 63, 65 СК РФ установлена ответственность родителей за воспитание своих детей. При осуществлении родительских прав родители не могут причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию.
В некоторых случаях лицо нарушает порядок реализации своих законных прав или реализует их в формах, противоречащих закону. Такие действия расцениваются как самоуправство и квалифицируются по ст. 330 УК РФ.
Исполнение профессиональных функций и обязанностей . В ряде случаев выполнение таких функций может проходить в формах, которые внешне содержат признаки того или иного состава преступления (например, врач ампутирует конечность у больного человека, пожарный уничтожает имущество, ликвидируя пожар, спортсмен в спортивном поединке причиняет травму сопернику).
Если профессиональные функции исполняются в соответствии с определенными условиями (можно назвать их условиями правомерности осуществления такой деятельности), то исключается их преступность.
Следует назвать несколько таких условий:
1. Данная профессиональная деятельность должна быть разрешена законом, а выполнение обязанностей основано на нормах права;
2. Такая деятельность осуществляется строго в пределах и в соответствии с целями, определяемыми законом;
3. Данные действия выполняются с помощью предусмотренных законом средств и способами, указанными в соответствующем нормативном акте. Соблюдение данных условий образует надлежащее выполнение профессиональных функций и обязанностей, что в свою очередь дает право признать непреступным сопутствующее им причинение вреда.
При ненадлежащем исполнении обязанностей и причинении в связи с этим вреда лицо может быть привлечено к уголовной ответственности (такие случаи специально указаны ст. ст. 124, 143, 215, 219, 225, 236, 247, 248, 249, 251, 293 УК РФ). В большинстве своем это так называемые специальные нормы, которые конкретизируют вид и условия ненадлежащего выполнения профессиональных функций и обязанностей, при этом причинению вреда предшествует нарушение специальных правил, положений, инструкций. Общими нормами в данном случае являются ст. ст. 109, 118 УК РФ, которые предусматривают ответственность при ином ненадлежащем исполнении лицом своих профессиональных обязанностей (за исключением такой крайней формы, как их незаконное исполнение).
Важную роль играет субъективный критерий. Ненадлежащее исполнение профессиональных функций и обязанностей совершается с неосторожной формой вины: лицо предвидело возможность причинения незапланированного вреда, но легкомысленно рассчитывало на его предотвращение либо не предвидело такого вреда, но при внимательности должно было и могло его предвидеть. Незаконное исполнение такой деятельности предполагает только умышленную форму вины: лицо осознает, что осуществляет незаконную деятельность, предвидит причинение вреда охраняемым интересам, желает или сознательно допускает наступление такого вреда либо относится к этому безразлично.
Список литературы
Конституция Российской Федерации. - М.: «Издательство ЭЛИТ», 2008 г.
Уголовный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон Российской Федерации от 13.06.1996 №63-ФЗ (с послед. изм. и доп) // [Электронный ресурс]: [ред. от 03.12.2008]. - Режим доступа: Консультант Плюс. ВерсияПроф]
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон Российской Федерации от 18.12.2001 №174-ФЗ (с послед. изм. и доп) // [Электронный ресурс]: [ред. от 03.12.2008]. - Режим доступа: Консультант Плюс. ВерсияПроф]
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // [Электронный ресурс]: [ред. от 03.12.2008]. - Режим доступа: Консультант Плюс. ВерсияПроф]
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.1999 №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // [Электронный ресурс]: [ред. от 03.12.2008]. - Режим доступа: Консультант Плюс. ВерсияПроф]
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 №14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» // [Электронный ресурс]: [ред. от 03.12.2008]. - Режим доступа: Консультант Плюс. ВерсияПроф]
Выходные данные сборника:
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИСКЛЮЧАЮЩИЕ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ, НЕ РЕГЛАМЕНТИРОВАННЫЕ УГОЛОВНЫМ КОДЕКСОМ РФ
Попов Константин Иванович
канд. юрид. наук, доцент, ЮИ МГУПС (МИИТ), г. Москва
Во многих зарубежных странах (например, Франции, Германии, Нидерландах, Испании, Швейцарии и т. д.) наряду с Уголовным кодексом существует обширное некодифицированное законодательство, содержащее уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность, например, за экономические, экологические, транспортные преступления и применяемые самостоятельно.
Аналогичное раздвоение единой системы уголовного законодательства предлагалось в проекте УК РСФСР 1994 г., согласно статье 1 которого «Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса, а также отдельных законов, предусматривающих уголовную ответственность, до их включения в настоящий Кодекс». Новация подверглась резкой критике практиков и ученых. Указанная статья при дальнейшей разработке проектов УК РФ была исключена .
В отличие от европейского, Российское уголовное законодательство согласно части 1 статьи 1 УК РФ 1996 г. состоит из Уголовного кодекса РФ. Все новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в УК РФ. Это, в частности, означает, что все изменения и дополнения подлежат включению в текст УК РФ или в виде дополнительных статей, или изменения уже существующих статей, или включения в уже существующие статьи тех или иных дополнений. Таким образом, принятие каких-либо законодательных актов, содержащих уголовно-правовые нормы, не влечет их немедленного исполнения. Эти нормы лишь тогда будут действенны, когда они в установленном порядке будут внесены в УК РФ. Следовательно, указанные нормы не могут применяться самостоятельно, вне Уголовного кодекса.
Представляется, что такое решение продиктовано стремлением законодателя сохранить определенные гарантии законности в сфере отправления правосудия по уголовным делам, способствует унификации уголовного законодательства, облегчает для судей и сотрудников правоохранительных органов пользование нормативным материалом и улучшает правовую информированность населения. При подготовке и издании новых уголовно-правовых норм законодательные органы должны формулировать их таким образом, чтобы они становились конструктивными элементами УК РФ, органически вписываясь в положения Общей и Особенной частей. Полная кодификация уголовного законодательства составляет обязательное требование принципа законности и отвечает традициям советского и постсоветского уголовного законодательства .
Общепризнанной является точка зрения большинства юристов о том, что действующий УК РФ является единым и единственным актом российского уголовного законодательства, что следует понимать как формальное сосредоточение всех уголовно-правовых норм в едином кодифицированном акте. Иные нормативные правовые акты, хотя бы они и раскрывали содержание признаков конкретных составов преступлений, источниками уголовного права в указанном смысле не являются. Итак, превалирующее мнение состоит в том, что уголовное законодательство представлено только в виде действующего УК РФ, который является единственным и исключительным источником российского уголовного права.
Признавая плюсы единого источника уголовного законодательства, следует в то же время констатировать, что в этой части многие юристы выдают желаемое за действительное. Во-первых, в части 1 статьи 1 УК РФ не утверждается, что уголовное законодательство состоит только из одного Кодекса. Указано лишь, что оно «состоит из настоящего Кодекса», откуда вытекает, что возможно принятие и других законов, содержащих уголовно-правовые нормы. В этом случае предполагается принятие комплексных законов, содержащих нормы не одной, а двух или более отраслей права (например, закона об организованной преступности и т. п.).
Во-вторых, в части 1 статьи 1 УК РФ закреплено положение о том, что новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат внесению в Уголовный кодекс. Представляется, что данную норму надо толковать расширительно в ситуациях, когда эти новые законы не предусматривают уголовной ответственности, а, наоборот, устанавливают обстоятельства, исключающие преступность деяния.
В последние годы многими известными юристами неоднократно ставилось под сомнение утверждение о полной кодификации уголовного законодательства исключительно в рамках единственного источника - Уголовного кодекса Российской Федерации.
Указанная точка зрения основана на критическом отношении к положению статьи 1 УК РФ, закрепляющей норму о том, что «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса». Представляется, что данное законодательное предписание в последние годы перестало быть истинным в силу того, что появились новые нормы уголовно-правового содержания, закрепленные в иных федеральных законах .
В связи с этим возникает правовая коллизия и уже более пяти лет существуют нормы, закрепляющие новое самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния, не предусмотренное главой 8 УК РФ. Поэтому следует согласиться с мнением, что утверждение о полной кодификации уголовного законодательства в настоящее время не имеет под собой достаточных оснований.
Речь идет о положениях Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» . Согласно статье 22 указанного закона, которая называется «Правомерное причинение вреда», лишение жизни лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу такого лица либо иным охраняемым законом интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий по борьбе с терроризмом действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством Российской Федерации, являются правомерными.
Таким образом, при проведении контртеррористической операции на основании и в пределах, которые установлены законом, допускается вынужденное правомерное причинение вреда жизни, здоровью и имуществу террористов, а также иным правоохраняемым интересам. При этом военнослужащие и другие лица, участвующие в борьбе с терроризмом, освобождаются от ответственности за причиненный вред.
Возникает вопрос о соответствии подобных жестких мер, прежде всего, конституционным правам человека и гражданина.
Глава 2 Конституции РФ закрепляет и гарантирует охрану основных прав и свобод человека и гражданина, среди которых наиболее важное – право на жизнь. Часть 3 статьи 55 Конституции РФ предусматривает возможность ограничения указанных прав федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства . Терроризм, бесспорно, угрожает всем перечисленным ценностям. Однако часть 3 статьи 56 Конституции РФ не допускает ограничения, даже в условиях чрезвычайного положения, прав и свобод, предусмотренных статьями 20, 21, 23 (часть 1) и др. .
Согласно Основному закону, ни при каких обстоятельствах не допускается ограничение права на жизнь. Однако государство поставлено в чрезвычайно жесткие условия и борьба с терроризмом путем применения самых серьезных мер является вынужденной необходимостью обеспечения безопасности населения всей страны. Положения же статей нормативных актов, предусматривающих возможность применения наиболее жестких мер, должны быть тщательно продуманы, исключать противоречия, поливариантность толкования, предусматривать четко прописанную процедуру применения.
Терроризм - одно из наиболее опасных уголовно-правовых и социальных явлений, борьба с которым необходима серьезная, последовательная и, в определенной степени, беспощадная. Но при этом она должна строиться на строгом соблюдении закона и гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина .
К сожалению, до настоящего времени не выработан общий системный подход к разработке средств и методов противодействия терроризму. Отсутствие терминологической четкости отрицательно сказывается не только на статистическом учете преступлений террористического характера. Не решены вопросы, связанные с формулировкой единого четкого определения терроризма, а также эффективного уголовно-правового механизма борьбы с этим негативным явлением.
В Федеральном законе «О противодействии терроризму» регламентируются основания причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам, в том числе жизни, здоровью и имуществу в целях пресечения террористической угрозы. Социально подобная мера вполне обусловлена, однако с уголовно-правовой точки зрения она весьма сомнительна, поскольку в УК РФ не предусмотрено соответствующего обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Такие действия, направленные на причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества или государства при проведении антитеррористических акций не могут быть квалифицированы ни по одному уголовно-правовому основанию, исключающему преступность деяния, и формально подпадают по действие норм Особенной части УК РФ. Таким образом, возникает не праздный вопрос о правомерности причинения такого вреда.
Одни авторы считают, что указанные выше положения не образует нового обстоятельства, исключающего преступность деяния, а условия их правомерности полностью подпадают под требования, касающиеся необходимой обороны и крайней необходимости .
Правильной представляется диаметрально противоположная точка зрения согласно которой указанные положения не охватываются пределами необходимой обороны и крайней необходимости, а являются новым, самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния, не регламентированным действующими нормами главы 8 УК РФ .
При этом неопределенность понятия терроризма позволяет относить к нему довольно широкий круг преступных деяний, обладающих различной степень общественной опасности (например, диверсию, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, организацию экстремистского сообщества, публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой и др.), распространяя на них правовой режим контртеррористической операции. Это чревато весьма серьезными последствиями, связанными с необоснованным усилением репрессивности правоохранительной деятельности, ущемлением прав лиц, не причастных к терроризму.
Представляется, что в статье 22 Федерального закона «О противодействии терроризму» закреплено новое, самостоятельное, ранее не известное российскому Уголовному кодексу обстоятельство, исключающее преступность деяния. Его правовая регламентация на уровне только указанного закона недостаточна. Следовательно, налицо пробел в праве, который должен быть устранен посредством дополнения главы 8 УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» новой уголовно-правовой нормой следующего содержания:
«Статья 42-1. Пресечение террористического акта
Не является преступлением и является правомерным лишение жизни лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу такого лица либо иным охраняемым законом интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий при проведении контртеррористической операции действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством Российской Федерации».
Кроме того, требует дополнения положение части 1 статьи 1 УК РФ, согласно которому «новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс». Представляется необходимым применить расширительное толкование и дополнить данную норму указанием на то, что подлежат включению в УК РФ новые законы, не только предусматривающие уголовную ответственность, но и содержащие нормы, освобождающие от уголовной ответственности и наказания, а также обстоятельства, исключающие преступность деяния.
C писок литературы:
- Конституция РФ (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ и от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2009. - № 4. - Ст. 445.
Среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, лишь формально сходного с преступлением, и уголовную ответственность за его совершение, особое место в уголовном праве занимают те из них, которые указывают на правомерность совершаемого деяния, если даже оно связано с причинением уголовно-наказуемого вреда. Они свидетельствуют о том, что совершенное при этих обстоятельствах деяние лишено общественной опасности и виновности или только виновности, а значит, и преступности, и разрешено (дозволено) уголовным законом .
Действующее уголовное законодательство относит к таким обстоятельствам необходимую оборону (ст. 37 УК РФ), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ), физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ), обоснованный риск (ст. 41 УК РФ), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).
Действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны (акт необходимой обороны), крайней необходимости (акт крайней необходимости), необходимости задержания лица, совершившего преступление (акт необходимого задержания преступника), или обоснованности риска (акт обоснованного риска), лишены общественной опасности.
Эти действия представляют собой акты общественно полезного поведения, поскольку лица, их совершающие, руководствуются нравственно-оправданными мотивами и, вынужденно попадая в рискованные положения или создавая их по своей инициативе, действуют осознанно ради достижения общественно полезных целей. Поскольку субъект такого поведения осознает общественную полезность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно полезных последствий, представляющих собой результаты достижения общественно полезных целей, и желает их наступления, он совершает не виновный, а сознательный нравственно-оправданный и социально-одобряемый поступок. Социально-правовая и нравственно-психологическая оценка деяний, совершаемых при указанных обстоятельствах, не меняется от того, что они сопровождаются причинением вреда, являющегося необходимым следствием поведения, направленного на достижение более значимых общественно полезных результатов.
Другую группу обстоятельств, отнесенных уголовным законом к исключающим преступность деяния, составляют физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).
Деяния, совершаемые при указанных обстоятельствах, признаются правомерными, но не потому, что они являются в целом общественно полезными, хотя наличие этого момента нельзя не заметить, а потому, что они совершаются невольно, по внешнему принуждению (физическому или психическому, в том числе вследствие приказа или иного обязательного для исполнения распоряжения), а значит, и невиновно.
Собственно, к таковым можно отнести деяния, о которых говорится лишь в ч. 1 ст. 40 и ч. 1 ст. 42 УК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 40 УК РФ «вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса». Из смысла приведенного нормативного положения можно сделать вывод, что действия, совершаемые при указанных обстоятельствах, рассматриваются законодателем как специфические разновидности акта крайней необходимости и по своей социальноправовой и нравственной природе существенно отличаются от тех деяний, о которых говорится в ч. 1 ст. 40 УК РФ.
В ч. 2 ст. 42 УК РФ также говорится не об исполнении законного приказа или распоряжения (ч. 1 ст. 40 УК РФ), а о совершении лицом умышленного преступления «во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения», за которое оно «несет уголовную ответственность на общих основаниях».
Действия, совершаемые при обстоятельствах, указанных в гл. 8 УК РФ в качестве исключающих преступность деяния, являются во всех случаях вынужденными, необходимыми. Но в одних случаях состояние вынужденности или необходимости вызывается внешними обстоятельствами (при необходимой обороне - общественно опасным посягательством; при крайней необходимости и при обстоятельствах, указанных в ч. 2 ст. 40 УК РФ, - опасностью, непосредственно угрожающей правоохраняемым интересам; при обстоятельствах, указанных в ч. 1 ст. 40 УК РФ, - физическим принуждением, делающим человека неспособным руководить своими действиями (бездействием); при исполнении приказа или распоряжения - законным и обязательным для лица приказом или распоряжением), в других случаях - внутренними побудителями необходимости следовать своему нравственному долгу в рискованных ситуациях, предусмотренных ст. 38 и 41 УК РФ.
В последних случаях лицо действует по собственной инициативе, причиняя вынужденный вред правоохраняемым интересам для достижения общественно полезных целей, которых оно не может достигнуть без причинения такого вреда.
В основе содержания деяний, совершаемых при указанных в уголовном законе обстоятельствах, исключающих их преступность, лежат субъективное право или профессиональная обязанность. Правомерность актов необходимой обороны, крайней необходимости, в том числе в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УК РФ, применения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, и деяний, совершаемых при обоснованном риске, объясняется в сущности тем, что все они представляют собой деяния, направленные на осуществление субъективных прав , таких, например, как право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, неприкосновенность жилища, личную собственность и некоторые другие.
Субъективные права могут относиться к собственным правам действующего лица или правам других лиц, в интересах которых осуществлялся соответствующий акт поведения. Иными словами, гражданин имеет возможность защищать права и свободы как свои, так и иных людей.
Учитывая изложенное, едва ли целесообразно признавать в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, принуждение к действию для выполнения правовой обязанности, к повиновению в рамках соответствующих служебных обязанностей.
2. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния. Значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, весьма велико и своеобразно.
Лицо, совершившее деяние при данных обстоятельствах, не освобождается от негативной уголовной ответственности, как, например, в случаях, предусмотренных ст. 75, 76, 761, 78 УК РФ, поскольку привлечение к такой ответственности или освобождение от нее возможны, согласно ст. 8 УК РФ, лишь при наличии в совершенном деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.
Обстоятельства, указанные в гл. 8 УК РФ, «не являются преступлениями», как отмечалось, прежде всего потому, что лицо, причиняющее вред при этих обстоятельствах, действует (бездействует) невиновно, а «уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается» (ч. 2 ст. 5 УК РФ). Иными словами, исключая деяние из разряда преступлений, закон исключает негативную уголовную ответственность, а не освобождает от нее.
Обстоятельства, исключающие преступность деяния, позволяют разграничить преступления с этими правомерными деяниями и обеспечить правильное решение вопросов ответственности за содеянное при соблюдении или несоблюдении причинителем уголовно-наказуемого вреда оснований и условий правомерности деяния, совершаемого в ситуациях, предусмотренных ст. 37-42 УК РФ.
Обстоятельства, предусмотренные ст. 37-39 и 41 УК РФ, исключают не только виновность лица в совершении преступления, но и общественную опасность содеянного. Более того, они придают совершаемому при этих обстоятельствах деянию вынужденный характер и социально полезную направленность. При необходимой обороне, крайней необходимости, необходимости задержания лица, совершившего преступление, и обоснованном риске причинение вреда целиком подчинено защите сравнительно более важных в социально-правовом отношении интересов. В этих случаях поведение лица строго ограничено пределами необходимости для достижения таких социально полезных целей, как предотвращение общественно опасного посягательства; устранение доступными в данной ситуации средствами опасности, угрожающей наступлением более тяжких последствий; задержание преступника и пресечение его дальнейшей преступной деятельности; получение общей выгоды в интересах общества. Такие обстоятельства призваны утверждать и усиливать позитивный аспект уголовной ответственности за деяния, имеющие четкую позитивную социальную направленность. Уголовно-правовые нормы, регламентирующие правила поведения лица в этих обстоятельствах, должны не только гарантировать ему ненаступление каких-либо негативных правовых последствий, но и одобрять правомерное, социально полезное поведение законопослушных граждан и должностных лиц, добросовестно выполняющих свой долг, помогать им преодолевать пассивность и страх перед возможной в подобных случаях ошибкой, воспитывать людей в духе уважения законов, интересов других лиц, непримиримости к преступлениям и другим антиобщественным поступкам.
Необходимая оборона
Согласно ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, «то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия».
Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства (ч. 2 ст. 37 УК РФ).
Из смысла данной статьи УК РФ вытекают следующие положения:
во-первых, законодатель четко разграничивает акт необходимой обороны как деяние, направленное на защиту личности, прав обороняющегося и других лиц, интересов общества и государства от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такового, когда возможен вариант превышения ее пределов как смягчающее ответственность или наказание обстоятельство и состояние необходимой обороны, вызванное насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо угрозой применения такового как обстоятельство, во всех случаях исключающее преступность такого деяния;
во-вторых, акт необходимой обороны является правомерным деянием, а с учетом того, что оно направлено на защиту правоохраняемых интересов от общественно опасного посягательства, и социально полезным;
в-третьих, защита от общественного посягательства осуществляется путем причинения вреда посягающему, интересы которого в определенных пределах также охраняются законом, что показывает чрезвычайный характер поведения обороняющегося и потребность в установлении пределов допустимого причинения вреда;
в-четвертых, превышение пределов необходимой обороны обнаруживает виновность («умышленные действия, явно не соответствующие…») и общественную опасность (чрезмерность причиняемого вреда) деяния, а значит, и обоснованность уголовной ответственности за него, если оно содержит все признаки состава преступления , предусмотренного УК РФ.
Таким образом, деяние, именуемое необходимой обороной, носит правомерный и общественно полезный характер, если оно совершается в состоянии необходимой обороны, т.е. при обстоятельствах, которые, с одной стороны, указывают основания и условия для осуществления защиты правоохраняемых интересов от общественно опасного посягательства, с другой - обозначают пределы такой защиты, позволяющие избежать причинение посягающему явно излишнего вреда, которые именуются основаниями и условиями правомерности необходимой обороны.
Состояние необходимой обороны - это совокупность (система) признаков, характеризующих не только защиту, но и посягательство, конфликтное взаимодействие обороняющегося и посягающего в ситуации обороны в целом.
2. Основания и условия правомерности необходимой обороны. Оборона понимается как противодействие нападению, как действие ответное, производное, вынужденное, представляющее собой защиту от нападающего противника, который в рассматриваемых случаях становится жертвой собственного общественно опасного посягательства.
Оборона признается правомерной, если она использована при отражении общественно опасного посягательства на личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества или государства. К таким интересам (объектам посягательства и защиты) следует относить: жизнь и здоровье человека, его личную свободу, честь и достоинство, собственность , общественную безопасность и общественный порядок, здоровье населения, экологическую безопасность, безопасность государства, мир и безопасность человечества и др.
Причинение вреда посягающему сопровождает любой акт необходимой обороны. Но оно не самоцель, а вынужденный шаг к достижению главной цели оборонительных действий, который состоит в пресечении посягательства, защите от него правоохраняемых интересов.
Наличие специальной цели - субъективное основание акта необходимой обороны.
При необходимой обороне лицо действует из чувства самосохранения, нравственного долга, нетерпимости к общественно опасным посягательствам, желания помочь его жертвам, показать свою удаль, благородство, из чувства жалости к жертве и сопереживания с ней, из стремления к доброй славе и т.п. Эти мотивы соответствуют указанной цели.
Учитывая значение цели в определении социальной и нравственно-правовой природы действий, вызванных общественно опасным посягательством, высшие судебные инстанции страны связывают правомерность таких действий с наличием у обороняющегося специальной цели: отразить нападение, защитить себя, освободиться от нападающего, пресечь антиобщественное нападение и освободиться от приставаний и насильственных действий и т.п.
Отмеченные субъективные признаки акта необходимой обороны позволяют отграничить это правомерное поведение от внешне сходных с ним деяний, направленных не на отражение общественно опасного посягательства, а на причинение вреда из мести, зависти или других социально ущербных мотивов.
3. Провокация обороны. Субъективное основание необходимой обороны сводится к тому, чтобы оборонительные действия и причиненный ими вред были вызваны необходимостью отражения нападения и защиты правоохраняемых интересов от такой опасности.
С этих позиций в действиях лица, спровоцировавшего посягательство, необходимая оборона отсутствует. «Провокация обороны» исключает правомерность последующей за ней защиты. Лицо не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны, если оно само спровоцировало (вызвало) посягательство, чтобы затем использовать его как повод для расправы с «нападающим». Ответственность в таких случаях наступает на общих основаниях, поскольку лицо, спровоцировавшее нападение, не преследует общественно полезную цель (защиты правоохраняемых интересов), а действует из нравственно-негативных побуждений (из мести, зависти, ревности и т.п.).
4. «Несвоевременная оборона» и ее уголовно-правовое значение. Причинение вреда посягающему при необходимой обороне предполагает своевременность действий обороняющегося. Такой вред может быть причинен, как отмечалось, лишь тогда, когда посягательство уже началось и еще не окончилось, т.е. в период его осуществления, при реальном посягательстве.
Необходимая оборона своевременна не только тогда, когда, например, посягающий наносит удары, завладевает имуществом, нарушает общественный порядок, но и тогда, когда он, угрожая расправой, пытается снять со стены ружье, поднимает камень или палку, пытается вскрыть дверь и проникнуть в чужой дом и т.п. Такие действия означают начало посягательства и возможность начать оборону.
Для определения своевременности обороны столь же важное значение имеет установление момента окончания посягательства, который связан с выполнением объективной стороны состава преступного посягательства. Этот момент наступает в преступлениях с формальным составом - с момента совершения деяния; в преступлениях с материальным составом - с момента причинения вреда; при продолжаемых и длящихся преступлениях - с момента прерывания или соответственно окончания преступной деятельности. С окончанием преступного или приравненного к нему антиобщественного посягательства необходимость в причинении вреда посягавшему с целью пресечения последнего, а значит, с целью защиты правоохраняемых интересов отпадает.
«Несвоевременная», т.е. «преждевременная» или «запоздалая», оборона исключается. Поскольку акт необходимой обороны представляет собой действия, направленные на предотвращение или пресечение существующего посягательства, по времени он не может быть более продолжительным, чем само посягательство.
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 право на необходимую оборону сохраняется до момента фактического окончания посягательства (п. 5 абз. 2).
Если лицо не прекратило посягательство, а с очевидностью для обороняющегося лица лишь приостановило его «с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам», состояние необходимой обороны продолжается, поскольку посягательство в таких случаях также следует признать продолжаемым (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19). И здесь канадский законодатель подает хороший пример отечественному законодателю, указывая, что «каждый имеет право применить силу с целью самообороны или защиты любого лица от нападения, если при этом применяется сила, необходимая для предотвращения такого нападения или повторения» (ст. 37 УК Канады).
Причинение вреда при явно отсутствующем посягательстве должно квалифицироваться на общих основаниях в зависимости от конкретных обстоятельств дела.
В отдельных ситуациях лицо может причинить вред, считая, что потерпевший совершает общественно опасное посягательство, которого на самом деле не было. В теории уголовного права такие ситуации принято определять как состояние «мнимой» обороны.
При добросовестном заблуждении относительно реальности посягательства действия якобы обороняющегося приравниваются к акту необходимой обороны. Содеянное лицом в такой ситуации не может рассматриваться как преступление. Объективно оно является общественно опасным актом поведения, но лицо, причинившее вред при таких обстоятельствах, не может быть привлечено к уголовной ответственности, поскольку лицо не осознает и по обстоятельствам дела не может осознавать общественной опасности своих действий, т.е. действует невиновно.
В случаях добросовестного заблуждения относительно начала и (или) конца фактического нападения и относительно его существования в действительности мнимообороняющийся освобождается от уголовной ответственности не потому, что он находится в реальном состоянии необходимой обороны, а потому, что действует как бы в состоянии необходимой обороны, т.е. субъективно, а значит, и невиновно, и в сложившейся обстановке не может осознавать ошибочность своего предположения о реальном посягательстве, на предотвращение которого и были субъективно направлены его усилия.
В случаях, когда «обороняющийся» при необходимой внимательности и предусмотрительности мог правильно оценить обстановку и сделать вывод об отсутствии посягательства, он может быть привлечен к уголовной ответственности. Ответственность в этих случаях определяется по правилам о фактической ошибке, которая влечет ответственность за неосторожное причинение вреда.
Возможность защиты включает в себя не только допустимость защиты, но и допустимость причинения при этом уголовно-наказуемого вреда.
Нападение как объективное основание, а цель - отразить его - как субъективное основание необходимой обороны определяют возможность и допустимые пределы защиты.
5. Превышение пределов необходимой обороны. Согласно ч. 2 ст. 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны признаются «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».
Не любое, а только явное, очевидное несоответствие защиты посягательству, может рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны. С объективной стороны явность несоответствия защиты характеру и опасности посягательства выражается прежде всего в причинении посягающему чрезмерного с точки зрения пресечения посягательства вреда. Всегда, когда посягающему причиняется фактически излишний для защиты вред, речь должна идти о превышении пределов необходимой обороны. Любая оборона «с завышением», «с запасом» общественно опасна и объективно выходит за пределы необходимости, определяемые целью предотвращения нападения.
Несоответствие между причиненным и предотвращенным вредом не исключает состояние необходимой обороны. Ее пределы оказываются превышенными лишь в случаях допущения явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства и причинения при этом обороняющимся вреда, заведомо более чем достаточного для предотвращения нападения.
Представители общественности и граждане, участвующие в задержании преступника, обладают такими же полномочиями, как и должностные лица по поддержанию правопорядка, за исключением сугубо специфических, продиктованных официальным положением и специальными условиями применения табельного оружия и специальных средств.
Действия по задержанию преступника сопровождаются причинением ему вреда. Однако еще в ст. 16 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. № 5362-VI (в ред. Указа от 5 июня 1981 г.) «Об усилении ответственности за хулиганство » вынужденное причинение вреда преступнику при задержании и при пресечении преступного посягательства рассматривалось как правомерное поведение , не подлежащее уголовной или иной ответственности. Указ от 26 июля 1966 г., приравнивал действия по задержанию преступника по своим юридическим последствиям к необходимой обороне .
Аналогичной позиции придерживался и Пленум Верховного Суда СССР. Так, в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», говорилось о том, что действия по задержанию преступника должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны. Уголовная ответственность за причинение вреда задержанному могла наступить лишь при условии, если такие действия не являлись необходимыми для задержания, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства.
Правовая оценка действий по задержанию преступника как актов необходимой обороны или превышения ее пределов не учитывает того, что «отдельные признаки действий по задержанию преступника хотя и совпадают с необходимой обороной, однако в совокупности они отражают качественное своеобразие задержания преступника, позволяющее выделить его в самостоятельный вид правомерного поведения наряду с необходимой обороной».
Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. предусматривали задержание лица, совершившего преступление, в качестве самостоятельного вида правомерного, социально полезного поведения (ст. 24). Хотя они и не вступили в силу, однако воплощенная в них идея законодательного закрепления института задержания преступника была реализована в УК РФ.
Согласно ч. 1 ст. 38 УК РФ «не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер». Из приведенного положения можно сделать следующие выводы:
- во-первых, задержание лица, совершившего преступление, признается в данной уголовно-правовой норме самостоятельным ;
- во-вторых, задержание преступника рассматривается как действие, причиняющее вред задерживаемому;
- в-третьих, вред задерживаемому причиняется после совершения им преступления и, конечно, после того, как задерживающий убедится, что он уклоняется от задержания;
- в-четвертых, акт задержания преступника представляет собой действие, по своим внешним (объективным) признакам напоминающее преступление, но таковым не являющееся;
- в-пятых, правомерность акта задержания преступника, его общественная полезность объясняются законодателем тем, что это действие направлено на задержание лица, совершившего преступление, для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений;
- в-шестых, задержание преступника, сопряженное с причинением ему вреда («насильственное задержание преступника»), правомерно и желательно, если иными средствами, т.е. без насилия, задержать такое лицо не представлялось возможным и если при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.
Из наименования и текста ст. 38 УК РФ видно, что рассматриваемое обстоятельство, исключающее преступность деяния, именуется здесь не «задержанием преступника», как, например, в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. № 5362-VI или Основах 1991 г., а «причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление», что едва ли оправдано. Более целесообразным представляется также использование в ст. 38 УК РФ понятия «задержание преступника» вместо более подробного его варианта «задержание лица, совершившего преступление», поскольку термин «преступник» в самом общем виде можно толковать как «лицо, совершившее преступление».
В качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, следует считать не само по себе задержание преступника как действие, направленное на такое задержание, а то, что придает этому действию необходимый или вынужденный характер.
Как и в случаях с необходимой обороной и крайней необходимостью , обстоятельством, исключающим преступность деяния, в случаях насильственного задержания преступника является состояние (насильственного) задержания преступника. Такое состояние представляет собой систему элементов (признаков), характеризующих насильственное задержание лица, совершившего преступление, и противодействие последнего правомерному задержанию, основания и условия правомерности действий задерживающего и задерживаемого в конкретной ситуаций.
2. Основания и условия правомерности причинения вреда при задержании преступника. Задержание преступника как правомерное, социально полезное поведение возможно только тогда, когда оно, подобно акту необходимой обороны или крайней необходимости, совершается в состоянии соответствующей необходимости.
Состояние необходимости задержания преступника - это динамическая система, в основе которой находится конфликтное взаимодействие лица, производящего задержание, и лица, задерживаемого за совершение преступления. Только в рамках этой системы и следует решать вопрос о том, имело ли место необходимое (вынужденное) причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании.
Правомерное задержание преступника - всегда вынужденное, всегда необходимое действие. Меры по его задержанию должны быть вызваны необходимостью задержания. Иными словами, причинение преступнику вреда с целью его задержания должно основываться на правомерности самого акта задержания. Но правомерность этого акта не исключает, а предполагает возможность причинения при этом насилия, связанного с причинением задерживаемому уголовно-наказуемого вреда, если он препятствует достижению указанных в уголовном законе целей.
Меры насильственного задержания применяются тогда, когда в них и, конечно, в самом задержании есть необходимость как общее основание действия по задержанию лица, совершившего преступление.
Вынужденное причинение вреда возникает именно потому, что задерживаемый после совершенного им преступления активно сопротивляется или стремится уклониться от задержания и доставления в органы власти. Состояние необходимости задержания преступника, в том числе с применением насилия, создает ситуацию, в которой задерживающий вынужден действовать, причиняя вред задерживаемому. Такая вынужденность определяется соизмеримостью сил, возможностей и средств задерживающего лица и противодействующего преступника в конкретной ситуации. Вынужденность, связанная с необходимостью преодолевать противодействие задерживаемого, предполагает вынужденность, связанную с необходимостью действовать в соответствии с характером и опасностью совершенного им преступления, определяющей тот минимум вреда, причинение которого допустимо в целях задержания преступника.
Таким образом, применение мер по насильственному задержанию преступника становится необходимым, а значит, правомерным и желательным, если задерживаемый: совершил преступление, о чем достоверно становится известно лицу, осуществляющему задержание; в момент задержания непосредственно после совершения преступления или его пресечения всем своим поведением ясно показывает свое нежелание подвергнуться задержанию и доставлению в органы власти, проявляя при этом неповиновение, стремясь спастись бегством от задержания или активно сопротивляясь его осуществлению.
Задержанию подлежит лицо, совершившее преступление (а не иное правонарушение , проступок, малозначительное деяние, в смысле ч. 2 ст. 14 УК РФ) или общественно опасное деяние, причинившее уголовно-наказуемый вред. Полагаем, однако, что объект задержания, предусмотренного ст. 38 УК РФ, должен быть расширен за счет включения в него «лиц, совершивших общественно опасное посягательство».
Имея в виду некоторую специфику задержания невменяемого или лица, не достигшего уголовно-наказуемого возраста, совершившего общественно опасное посягательство, предусмотренное уголовным законом , они не могут задерживаться ни по правилам необходимой обороны, ни по правилам крайней необходимости, ни по каким-либо иным правилам. Необходимость же в насильственном задержании таких лиц нередко возникает.
Тот факт, что лицо совершило преступление, является одним из объективных оснований для его насильственного задержания.
Задержание лица, совершившего преступление, при наличии к тому других оснований в равной мере необходимо как в момент непосредственно после его совершения, так и значительно позже этого, пока сохраняются юридические последствия содеянного. Например, задержание подозреваемого в преступлении столь же необходимо, как и задержание обвиняемого, подсудимого, осужденного или лица, совершившего побег с мест лишения свободы .
Необходимость в насильственном задержании лица возникает, как правило, в случаях совершения им преступления, представляющего значительную общественную опасность. Вынужденный характер действий причинителя вреда объясняется в таких случаях опасностью совершенного задерживаемым преступления. К таковым, безусловно, должны относиться прежде всего тяжкие и особо тяжкие преступления.
Практически чаще всего насильственному задержанию подвергаются убийцы, разбойники, насильники, террористы, хулиганы и другие подобные лица, совершившие деяния, представляющие повышенную общественную опасность. Совершение менее опасного преступления также может послужить основанием для насильственного задержания преступника в тех, например, случаях, когда оно позволяет своевременно установить личность неизвестного преступника, закрепить доказательства его виновности в содеянном, предотвратить совершение им нового преступления.
Обоснованность задержания преступника с причинением ему вреда зависит также от характера совершенного им преступления. Не может служить основанием насильственного задержания совершение таких преступлений, как, например, отказ в предоставлении гражданину информации, воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий и т.п.
Нельзя по общему правилу задержать за любое преступление, поскольку незаконное лишение свободы, которым сопровождается задержание, уже само по себе представляет значительную общественную опасность. Степень этой опасности существенно возрастает при насильственном способе задержания, всегда находящемся «в запасе» у лица, задерживающего преступника. Однако вред, причиняемый задерживаемому, может быть и более значительным, чем тот, который он причинил сам, если это было вызвано необходимостью насильственного задержания преступника.
Необходимость в насильственном задержании лица, совершившего преступление, возникает только тогда, когда это лицо своим поведением ясно показывает свое нежелание быть задержанным и доставленным в органы власти. Поведение задерживающего целиком зависит от действий задерживаемого, поэтому оно осуществляется в форме противодействия - пассивного, когда задерживаемый стремится убежать, скрыться, и активного, когда он оказывает физическое сопротивление. Важно, чтобы такое поведение задерживаемого в основном было вызвано не боязнью расправы, а стремлением избежать задержания и доставления в органы власти, боязнью ответственности за содеянное перед правосудием .
Противодействие задержанию, подтверждающее стремление преступника уклониться от уголовной ответственности, является еще одним объективным основанием правомерности насильственного задержания.
Противодействие преступника задержанию должно быть реальным, иметь место непосредственно в момент его задержания.
Состояние необходимости задержания преступника возникает сразу же после окончания им преступления или фактического прекращения неоконченной преступной деятельности и существует как возможность проведения его правомерного задержания. Эта возможность реализуется в насильственных действиях задерживающего лишь с того момента, когда задерживаемый реально противится задержанию и доставлению в органы власти. Она сохраняется до того момента, пока возможно и допустимо привлечение лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности или, если преступник осужден, - приведение в исполнение обвинительного приговора , постановленного в отношении этого лица. При реализации этой возможности в результате противодействия преступника задержанию правомерность причинения ему вреда прекращается с момента, когда он перестает противиться задержанию и доставлению в органы власти.
Задержание преступника может осуществляться и в процессе совершения задерживаемым преступного посягательства или хотя бы после него, но в условиях, когда преступник, стремясь избежать задержания, нападает на задерживающего. В таких случаях не происходит совмещения необходимой обороны и задержания преступника. При пресечении преступного посягательства задерживающий вынужден вначале решать задачи необходимой обороны, а затем, когда посягательство пресечено, он приступает к решению задач задержания преступника и доставления его в органы власти, сообразуясь при этом не только с характером и опасностью содеянного, но и с характером и интенсивностью противодействия задержанию.
В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 анализируется случай совершение лицом нового посягательства во время его задержания. Если задерживаемое лицо совершает при этом посягательство в отношении лица, которое его задерживает, то, как сказано в Постановлении, ситуацию следует оценивать по правилам о необходимой обороне, поскольку лицо, уже совершившее преступление, из задерживаемого трансформируется в нападающего, посягательство которого необходимо пресекать.
Право на задержание преступника, связанное с причинением ему вреда, как и право на необходимую оборону, принадлежит человеку независимо от возможности избежать совершения таких действий или обратиться за помощью к другим людям или органам власти.
По смыслу закона причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании правомерно лишь в случаях, когда иными средствами задержать такое лицо не представляется возможным (ч. 1 ст. 38 УК РФ). Но задержание преступника - это не крайняя необходимость, допускающая причинение вреда для устранения опасности, угрожающей правоохраняемым интересам только в тех случаях, когда «эта опасность не могла быть устранена иными средствами» (ч. 1 ст. 39 УК РФ). Ограничивая осуществление права на задержание преступника условиями, не отражающими социально-правовой природы этого института уголовного права , законодатель создает дополнительные трудности для защиты интересов уголовного правосудия и предупреждения преступлений в подобных ситуациях и тем самым снижает социально-полезную активность населения и должностных лиц, готовых добросовестно исполнять свой нравственный долг и соответственно правовую обязанность по поддержанию правопорядка. Вероятно, учитывая именно эти обстоятельства, в международном уголовном праве признается правомерность применения силы, необходимой при данных обстоятельствах для задержания лица, совершившего преступление, а в тех случаях, когда другие меры недостаточны для задержания, допускается применение оружия.
Задержание правомерно лишь при наличии уверенности в том, что задерживаемый совершил преступление и что он действительно намерен избежать задержания и доставления в органы власти.
Задерживающий должен располагать достаточными сведениями, указывающими на причастность задерживаемого к совершению соответствующего преступления. Такая уверенность представляется вполне оправданной тогда, когда задерживаемый застигнут при совершении преступления, когда очевидцы прямо укажут на него как на лицо, совершившее преступление, когда на нем или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления, когда он будет опознан по фотографии из объявления о розыске преступника, когда имеются любые достоверные данные, свидетельствующие о том, что уверенность в совершении преступления задерживаемым имеет глубокие основания.
Уверенность в том, что задерживаемый совершил преступление, должна подкрепляться также уверенностью в том, что он уклоняется от задержания, не желает быть доставленным в органы власти. Задержание правомерное, если оно своевременно, т.е. осуществляется тогда, когда лицо, совершившее преступление, в момент задержания оказывает противодействие задержанию. Причинение вреда лицу, которое при задержании фактически не оказывало задерживающему сопротивления и не пыталось уклониться от задержания, не может рассматриваться как вынужденное, т.е. совершенное в состоянии необходимости задержания преступника.
3. Мнимое задержание преступника. В тех случаях когда задерживаемый на самом деле не совершал преступления, вызывающего необходимость его задержания, или фактически не пытался уклониться от задержания после его совершения, и лицо, осуществляющее задержание, ошибочно предполагало наличие того или другого, причинение вреда такому лицу при данных обстоятельствах признается деянием, совершенным при мнимом задержании преступника. Действия «мнимо задерживающего» объективно опасны, поскольку причиняют вред не только благам и законным интересам задерживаемого, но и интересам уголовного правосудия, которым изначально призвано служить задержание преступника. При добросовестном заблуждении относительно обстоятельств, являющихся объективными основаниями применения мер насильственного задержания преступника, лицо, причинившее вред в ситуации «мнимого задержания», освобождается от уголовной ответственности за отсутствием в его действиях вины .
Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда (ст. 28 УК РФ).
Если же лицо не сознавало, но по обстоятельствам дела могло и должно было сознавать ошибочность своего предположения о наличии объективных оснований для насильственного задержания преступника, оно подлежит ответственности за неосторожное преступление.
4. Субъективное основание задержания преступника. В тексте ч. 1 ст. 38 УК РФ нет четкого определения объективных оснований, вызывающих состояние необходимости задержания преступника; называется лишь субъективное основание задержания лица, совершившего преступление, - «для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений». О причинении вреда задерживаемому по необходимости говорится лишь в ч. 2 ст. 38 УК РФ, где определяется понятие превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, как их явного несоответствия характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.
Запрещается применение таких мер, в которых нет непосредственной необходимости с точки зрения достижения целей задержания преступника. Эти цели - задержать его после совершения преступления и без промедления доставить задержанного в органы власти - субъективное основание задержания преступника.
При задержании преступника, как и при необходимой обороне, решающее значение имеет направленность действий задерживающего, их целевое содержание. Насилие над преступником осуществляется не ради самого насилия и даже не ради задержания, а в целях передачи задержанного органам власти. В перспективе задержание преступника преследует цели лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности и совершать новые преступления.
Задержание лица, совершившего преступление, с применением силы, подручных или специальных средств и оружия, является правомерным и социально полезным поступком, если меры насильственного задержания были разумно необходимы при данных обстоятельствах и были направлены на его задержание с целью передачи задержанного органам власти и лишения его возможности совершать новые преступления.
5. Превышение пределов необходимости задержания преступника.
Пределы необходимости задержания преступника должны определяться в зависимости от его предшествующего преступного поведения и настоящего поведения, активного или пассивного, противодействующего задержанию, от того соотношения сил и возможностей, которыми располагают в данной обстановке задерживающий и задерживаемый.
Задержание протекает как конфликтное взаимодействие - действие по задержанию и противодействие задержанию при конкретных обстоятельствах, в конкретной обстановке задержания преступника. Поэтому превышение мер, необходимых для его задержания, неточно определять в виде их явного несоответствия «обстоятельствам задержания» или в виде причинения без необходимости вреда, «не вызываемого обстановкой». Такое превышение возможно и в виде превышения достаточного или причинения явно чрезмерного вреда в сравнении с тем, который был необходим и достаточен для задержания преступника или в виде превышения допустимого вреда, явно не соответствующего характеру и опасности совершенного им преступления, но и в виде превышения того и другого одновременно.
Лицо, превышающее пределы необходимости задержания преступника, вынужденно применяет меры насильственного задержания, сопряженного с причинением задерживаемому вреда, но причиняет при этом фактически заведомо чрезмерный в сравнении с характером и опасностью совершенного им преступления и явно излишний, более чем достаточный для задержания вред. Иными словами, действуя вынужденно, задерживающий причиняет в конечном итоге не вынужденный, не являющийся в этой части необходимым по своим размерам и целевому содержанию вред задерживаемому.
Превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК РФ).
Деяние, совершенное при превышении пределов необходимости задержания преступника, признается преступлением, совершенным при смягчающих обстоятельствах. Такое превышение является конструктивным признаком составов убийства , умышленного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенных при смягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК РФ).
Согласно п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ «совершение преступления при нарушении условий правомерности задержания лица, совершившего преступление», признается смягчающим наказание обстоятельством.
Полагаем, что в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, как и в случае нарушения условий правомерности необходимой обороны, в указанной уголовно-правовой норме, следовало бы определить «совершение преступления при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» (вариант: «…при превышении пределов необходимости задержания преступника»).
Крайняя необходимость
Часть 1 ст. 39 УК РФ гласит: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства , если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости».
Крайняя необходимость потому и именуется крайней, что она представляет собой обстоятельство, при котором для устранения опасности, непосредственно угрожающей одним правоохраняемым интересам, необходимо причинить вред другим правоохраняемым интересам. При этом происходит фактическое столкновение интересов, охраняемых уголовных законом: для предотвращения одного вреда приходится причинять другой вред. Такая специфическая ситуация потребовала от законодателя указать в качестве необходимых условий правомерности акта крайней необходимости положения, которые бы позволяли причинять вред как крайнее средство для устранения угрожающей опасности, «если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами», и использовать акт крайней необходимости так, чтобы причиненный при этом вред был менее значительным, чем предотвращенный.
При крайней необходимости свобода выбора поведения предельно ограничена: только причинение вреда одним правоохраняемым интересам позволяет предотвратить причинение более значительного вреда другим правоохраняемым интересам.
Деяние, продиктованное крайней необходимостью, внешне представляется как преступление. Но оно является правомерным, поскольку выполняет общественно полезную функцию. То обстоятельство, что при крайней необходимости одни правоохраняемые интересы ограждаются от опасности путем причинения вреда другим, также правоохраняемым интересам, не меняет позитивного в целом социального и нравственно-правового содержания этого акта. Субъект крайней необходимости преследует общественную пользу, добивается получения блага, общего положительного результата. Его борьба с грозящей опасностью направлена в конечном счете на достижение общественно полезной цели, поэтому человек, отстраняющийся от нее, проходящий мимо чужого горя, страданий или неприятностей, поступает по меньшей мере безнравственно.
Защита охраняемых уголовным законом интересов при крайней необходимости является субъективным правом для всех людей, а для отдельных категорий граждан (сотрудников полиции, других должностных лиц, пожарных, врачей и т.п.) она является главным образом правовой, служебной или профессиональной либо вытекающей из договора обязанностью. Лицо, обладающее такой обязанностью, не может уклониться от борьбы с опасностью под любым предлогом. Например, боец пожарной команды не может отказаться от тушения пожара под тем предлогом, что это угрожает его здоровью или жизни. В случае уклонения от борьбы в подобных ситуациях лица, не выполнившие свою правовую обязанность, в предусмотренных законом случаях несут уголовную, дисциплинарную или иную ответственность. Устранение опасности, угрожающей здоровью или гибели людей, в ситуациях, предусмотренных ст. 125 УК РФ, становится не правом, а общей обязанностью граждан, невыполнение которой также может повлечь уголовную ответственность.
Все положения ст. 39 УК РФ, обеспечивающие правомерность акта крайней необходимости, имеют одинаковое значение как для граждан, осуществляющих свое право на такое поведение, так и для лиц, выполняющих при этом свою правовую обязанность.
2. Основания и условия правомерности крайней необходимости. Акт крайней необходимости как деяние, причиняющее вред охраняемым уголовным законом интересам, может быть признан правомерным деянием, если он совершается в состоянии крайней необходимости. Это состояние представляет собой целостную динамическую систему, основу которой составляют элементы взаимодействия опасности и защиты, их соотношение, характер и особенности проявления, связи, основания и условия, характеризующие опасность и правомерность действий по ее устранению.
Акт крайней необходимости осуществляется для устранения опасности. Опасность, угрожающая личности, правам данного лица или других лиц, интересам общества или государства, является объективным основанием для вмешательства данного лица с целью защиты интересов, которым эта опасность угрожает.
Источником опасности могут быть самые разнообразные факторы: стихийные силы природы (наводнение, землетрясение, оползни, пожар, ураган и др.); действие механизмов, аппаратов и машин при их неисправности; эпидемии и эпизоотии; нападения животных; действия человека, не являющиеся нападением как основанием необходимой обороны ; его болезненное состояние и др.
В случаях, когда источником возникшей опасности являлись действия человека, они, как правило, бывают противоправными.
Когда лицо сознательно создает своими действиями опасность, преследуя при этом общественно неодобряемую цель причинения вреда, а затем созданную им опасность предотвращает путем причинения меньшего вреда, чем предотвращаемый, содеянное при таких обстоятельствах не может рассматриваться по правилам о крайней необходимости. Лицо должно привлекаться к ответственности за умышленное причинение вреда.
Если опасность причинения вреда была вызвана действием, совершенным по неосторожности, то устранение ее путем причинения меньшего вреда правоохраняемым интересам должно расцениваться как акт крайней необходимости. Когда в неосторожном поведении лица, вызвавшем состояние крайней необходимости, имеются все признаки состава какого-либо преступления, это лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за неосторожное причинение вреда. Если опасность вызвана невиновным поведением человека, то его действия, направленные на устранение этой опасности, должны рассматриваться по правилам о крайней необходимости.
Бездействие лица, обязанного совершить определенное действие для устранения возникшей опасности, не является основанием крайней необходимости, поскольку опасность уже существует, вызывая необходимость ее устранения. Она и является тем источником, который несет угрозу правоохраняемым интересам. Если лицо бездействует в этой ситуации (например, пожарный уклоняется от тушения горящего дома или военнослужащий бежит с поля боя), оно может быть привлечено к уголовной или иной ответственности за нарушение соответствующей правовой обязанности.
Только реальная, существующая в объективной действительности и имеющаяся в наличии в данный момент опасность может создать состояние крайней необходимости. Фактическое отсутствие опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, не дает основания для причинения вреда другим правоохраняемым интересам даже в тех случаях, когда ее наступление в будущем характеризуется значительной степенью вероятности.
Реальность или неприкосновенность как необходимое условие, характеризующее опасность, очерчивает временную границу, в которой существует, возникает и заканчивается состояние крайней необходимости.
Акт крайней необходимости - действие правомерное и общественно полезное, поскольку направлено на защиту интересов, охраняемых законом. Цель устранения опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, является субъективным основанием крайней необходимости. Устраняя опасность для одних правоохраняемых интересов путем причинения вреда другим правоохраняемым интересам, лицо стремится причинить меньший вред, чем предотвращаемый, и тем самым обнаруживает более глубокую и перспективную цель своих действий - защитить правоохраняемые интересы путем получения общего положительного баланса вредных последствий в ситуации крайней необходимости. Акт крайней необходимости - это активная и целенаправленная борьба с опасностью, борьба ради спасения более ценного блага или предупреждения более значительного вреда путем вынужденного причинения вреда менее ценному благу или менее значительного вреда равноценному благу (например, причинение легкого вреда здоровью для устранения опасности, угрожающей причинением тяжкого вреда здоровью).
Объекты защиты по существу те же, что и при необходимой обороне. При крайней необходимости устраняется опасность, угрожающая личности и правам данного лица или других лиц, интересам общества или государства. Надо полагать, хотя об этом не сказано в ст. 39 УК РФ, объектом защиты в ситуации крайней необходимости могут стать и интересы международного сообщества, поскольку УК РФ основывается также на «общепризнанных принципах и нормах международного права » (ч. 2 ст. 1) и имеет одной из своих задач «обеспечение мира и безопасности человечества» (ч. 1 ст. 2).
Защищать можно только правоохраняемые интересы. Защита посредством акта крайней необходимости интересов, которые закон не охраняет, не может быть признана правомерной.
Опасность, угрожающая правоохраняемым интересам, в состоянии крайней необходимости устраняется путем причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Однако причинение вреда - крайнее средство, даже если оно используется в общественно полезных целях.
Лицо, имеющее возможность устранить опасность, не причиняя вреда правоохраняемым интересам, должно в полной мере использовать эту возможность. В состоянии крайней необходимости «причиненный вред вообще может быть оправдан лишь в тех случаях, когда он является неизбежным». В противном случае ссылка на состояние крайней необходимости исключается. Об этом же свидетельствует то, что в качестве необходимого условия правомерности причинения вреда при устранении опасности в ч. 1 ст. 39 УК РФ называется невозможность ее устранения иными средствами.
Согласно ч. 1 ст. 39 УК РФ при крайней необходимости вред причиняется «охраняемым уголовным законом интересам». Это значит, что жертвами действий, устраняющих опасность, могут быть лица (физические и юридические, общественные организации и государство), непричастные к ее возникновению. С действиями этих лиц не связано возникновение опасности, породившей состояние крайней необходимости, поэтому их интересы в данной ситуации остаются «охраняемыми уголовным законом». В юридической литературе жертвы крайней необходимости именуются «третьими лицами» в том смысле, что здесь они не являются сторонами столкновения правоохраняемых интересов, которым угрожает опасность и которым причиняется вред с целью ее устранения.
Причинение вреда третьим лицам допустимо и тогда, когда субъект крайней необходимости уничтожает или повреждает источник опасности, не являющийся общественно опасным посягательством.
Акт крайней необходимости должен быть своевременным, т.е. совершенным в то время, когда возникла и еще не устранена опасность, угрожающая правоохраняемым интересам.
Законодатель говорит об опасности, «непосредственно угрожающей» правоохраняемым интересам (ч. 1 ст. 39 УК РФ), т.е. о такой опасности, которая «нависла над кем-нибудь», существует в действительности, а не в виде возможности или «угрозы чего-нибудь очень плохого».
Если опасность не возникла или миновала, если она не существует в настоящем, непосредственно не угрожает правоохраняемым интересам, необходимость в причинении вреда другим правоохраняемым интересам либо не возникает, либо становится излишней.
Мнимая крайняя необходимость. Опасно также деяние, вызванное «мнимой опасностью». Причинение вреда, фактически не устраняющее опасности, накладно для лица, интересам которого этот вред причиняется, и бесполезно для лица, интересы которого стремится защитить лицо, действующее в состоянии мнимой крайней необходимости. Ответственность за причинение вреда в случаях, когда лицо действовало, заблуждаясь в том, что опасность в данный момент существует, должна определяться по правилам о фактической ошибке.
В зависимости от конкретных обстоятельств дела причинитель вреда либо будет отвечать за неосторожное преступление, либо не будет нести уголовной ответственности за отсутствием в его действиях вины .
Опасность, вызывающая состояние крайней необходимости, представляет собой обстоятельство, которое не только делает необходимым ее устранение в предельно жестких условиях отсутствия выбора варианта поведения, исключающего причинение вреда, но и показывает границы деяния, совершаемого в этом состоянии, за пределами которых оно становится общественно опасным и противоправным. «истец - ответчик», предъявляя исковые требования к обеим сторонам или одной стороне, на стороне истца или ответчика и т.д. (см.: Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 373).
3. Превышение пределов крайней необходимости. По действующему уголовному законодательству России превышением пределов крайней необходимости признается «причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный» (ч. 2 ст. 39 УК РФ).
Из этого определения можно сделать следующие выводы.
1. Превышение пределов крайней необходимости имеет место, когда:
а) лицо, устраняющее опасность, непосредственно угрожающую правоохраняемым интересам, применяет такие меры защиты, которые явно не соответствуют характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых эта опасность устранялась;
б) причиненный вред был равным или более значительным, чем предотвращенный.
2. При определении пределов крайней необходимости одинаково важную роль играют не только тяжесть причиненного при устранении опасности вреда, но и те меры или те средства, которые при этом применялись.
Если опасность могла быть устранена иными средствами, то в таком случае состояние крайней необходимости, как и превышение ее пределов, исключаются. Когда же опасность не могла быть устранена без причинения вреда иным правоохраняемым интересам, тогда для определения пределов крайней необходимости важное значение приобретают применяемые лицом средства и причиняемый при их применении вред в их соотношении с опасностью, реально проявляющей себя при данных обстоятельствах.
Опасность, угрожающая правоохраняемым интересам, - причина (основание) возникновения и существования состояния крайней необходимости, а обстоятельства, при которых эта опасность устраняется, - условия, определяющие то, как реально проявляется опасность, и то, как она устраняется. Поэтому методологически неверно формулировать понятие состояния крайней необходимости и понятие превышения ее пределов, исходя из их равноценности, одинаковой значимости указанных явлений и понятий, выступающих соответственно как причина и следствие исследуемых явлений и понятий.
Определение понятия «превышение пределов крайней необходимости» не может даваться целиком по аналогии с понятиями «превышение пределов необходимой обороны» или «превышение пределов необходимости задержания преступника» прежде всего потому, что причинение равноценного или явно более значительного вреда одним правоохраняемым интересам с целью защиты других правоохраняемых интересов исключает возможность достижения общественно полезного результата самого действия, а значит, и всякую необходимость в нем. Причинение вреда, максимально приближающегося к предотвращаемому, но заведомо менее значительного, чем предотвращаемый, - тот внешний предел, до которого в принципе может распространяться состояние крайней необходимости. Если при этом сохраняется какая-то возможность выбора средств защиты, связанного с причинением вреда, то лицо, избравшее средства, причиняющие заведомо больший вред, чем был необходим и достаточен при данных обстоятельствах для устранения угрожающей опасности, по существу превышает пределы крайней необходимости, действуя в состоянии такой необходимости. Однако по действующему уголовному закону, к сожалению, не требуется, чтобы лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, причиняло заведомо меньший вред, чем предотвращаемый. Главное, чтобы в конечном итоге не был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный.
В тех случаях когда имеется лишь единственное средство, способное в данных условиях устранить опасность путем причинения любого, но менее значительного вреда, чем предотвращаемый, эксцесс крайней необходимости в принципе невозможен. В таких случаях лицо действует в состоянии крайней необходимости.
Решение вопроса о том, какой вред (предотвращенный или причиненный) является большим или они являются равными, в каждом отдельном случае зависит от конкретных обстоятельств, в которых осуществляется акт крайней необходимости. При этом следует руководствоваться не субъективным, а объективным критерием, учитывая прежде всего важность сталкиваемых интересов, их социальную ценность, характер грозящей опасности, ее возможные последствия.
При разном характере возможных последствий лицо должно выбирать для причинения вреда меньшую ценность, менее важный интерес.
Нельзя, например, причинять вред жизни и здоровью человека с целью устранения имущественного вреда либо причинять вред интересам общественной безопасности, сопровождающийся гибелью многих людей, разрушениями и т.п., с целью устранения опасности для жизни и здоровья одного человека.
Превышение пределов крайней необходимости «влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда» (ч. 2 ст. 39 УК РФ).
В Особенной части УК РФ не предусматриваются составы преступлений со смягчающими обстоятельствами по признаку совершения преступления при превышении пределов крайней необходимости.
Такое решение законодателя представляется нелогичным, поскольку он в ч. 2 ст. 39 УК РФ формулирует понятие превышения пределов крайней необходимости (спрашивается: для чего бы это?), а в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание , указывает «совершение преступления при нарушении условий правомерности… крайней необходимости». Статья 61 УК РФ имеет в виду в качестве смягчающего обстоятельства лишь «совершение преступления при превышении пределов крайней необходимости», так как нарушение иных необходимых условий правомерности крайней необходимости исключает возможность причинения вреда в состоянии крайней необходимости и, следовательно, не позволяет оценивать содеянное как преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах.
В случаях, когда лицо ошибочно допустило равный или более значительный вред либо причинило вред, так и не сумев спасти сравнительно более ценное благо или предотвратить причинение более значительного вреда, речь должна идти о неудавшейся крайней необходимости. Объективно такие действия общественно опасны и должны рассматриваться по правилам о фактической ошибке. Когда лицо не предвидело и не могло предвидеть наступление равного или более значительного вреда в результате своих действий по устранению опасности либо безрезультативность своих усилий по спасению более ценного блага, оно освобождается от уголовной ответственности за отсутствием вины в его субъективно правомерных действиях. Эти разновидности фактической ошибки могут возникнуть в состоянии аффекта, вызванного предполагаемой или действительной опасностью, которую нельзя было предотвратить иначе.
4. Правовые последствия действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, согласно ст. 1067 ГК РФ, «должен быть возмещен лицом, причинившим вред». Однако с учетом обстоятельств причинения такого вреда «суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред».
Полагаем, что такое решение законодателя противоречит социально-правовой природе акта крайней необходимости, чему способствует позиция уголовного законодательства, определяющего этот акт лишь как дозволенный, но не как акт правомерного, социально полезного поведения. Лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, не должно, как и в случае необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), подвергаться риску гражданско-правовой ответственности . Только причинение вреда при превышении пределов крайней необходимости, как, впрочем, и необходимой обороны или необходимости задержания преступника, может влечь гражданско-правовую ответственность в виде возмещения причиненного вреда. Но и в таких случаях суд мог бы возложить обязанность его возмещения на лицо, в интересах которого действовал причинитель вреда, либо освободить от возмещения вреда и того, и другого полностью или частично.
Таким образом, крайняя необходимость - это правомерное, социально полезное действие, направленное на защиту своих или чужих правоохраняемых интересов от грозящей опасности путем причинения менее значительного, чем предотвращенный, вреда другим правоохраняемым интересам.
5. Сходство и различия крайней необходимости и необходимой обороны. Крайняя необходимость имеет некоторое сходство с необходимой обороной. Общее для них то, что они являются правомерными и социально полезными действиями, направленными на защиту правоохраняемых интересов; одинаков и круг охраняемых интересов, и круг лиц, которые могут использовать такие действия; в том и в другом случае эти интересы охраняются путем причинения вреда и в состоянии соответствующей необходимости; совершение того и другого акта является для граждан правом, от осуществления которого лицо может отказаться, устраниться, если позволяет обстановка.
Вместе с тем крайняя необходимость существенно отличается от необходимой обороны.
Непреодолимая сила, создаваемая физическим воздействием, означает состояние, при котором принуждаемый оказывается неспособным руководить своими поступками. Но это не психическая, как в состоянии невменяемости, а физическая неспособность к волевому, избирательному поведению. Например, связанный сторож не способен охранять вверенный ему участок или оказать сопротивление грабителю, поскольку он лишен физической возможности совершить эти действия.
Такое принуждение может выражаться в физическом воздействии в виде удушения, связывания, отравления газом и т.п. Оно становится непреодолимым и неустранимым препятствием для принуждаемого, который вынужден исполнять чужую волю или не способен поступать по своей воле, сознавая общественную опасность своих действий (бездействия) и то, что он не может поступить иначе.
В случаях когда физическое или психическое принуждение является преодолимым и устранимым и принуждаемый сохраняет возможность руководить своими действиями, вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда решается, согласно ч. 2 ст. 40 УК РФ, по правилам крайней необходимости .
2. Основания и условия правомерности причинения вреда в результате физического или психического принуждения. Объективным основанием, вызывающим состояние крайней необходимости в указанных случаях становится общественно опасное посягательство, поскольку принуждение является одним из способов совершения преступлений. С помощью принуждения жертву могут также заставить совершить деяние, предусмотренное уголовным законом, при обстоятельствах, указанных в ч. 1 или 2 ст. 40 УК РФ. Следовательно, принуждение может стать причиной не только абсолютно вынужденного причинения вреда принуждаемым в состоянии непреодолимой силы, но и относительно свободного поведения последнего в состоянии крайней необходимости.
Не исключатся также возможность того, что физическое принуждение, носящее характер нападения, способно стать при определенных обстоятельствах основанием акта необходимой обороны . Поскольку в ч. 2 ст. 40 УК РФ о таких случаях ничего не говорится, вопрос об уголовной ответственности принуждаемого в состоянии необходимой обороны решается с учетом положений ст. 37 УК РФ.
По существу лишь физическое принуждение, вызывающее состояние непреодолимой силы, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния , которое предусматривается в ч. 1 ст. 40 УК РФ.
В ч. 2 ст. 40 УК РФ говорится о физическом и психическом принуждении, которое может стать основанием акта крайней необходимости, поскольку не лишает лицо возможности руководить своими действиями, позволяющим выбирать между угрожаемым последствием и тем вредом, который необходимо причинить для устранения угрожающей опасности. Таким принуждением может стать физическое воздействие в виде побоев, истязания и т.п.; физиологическое воздействие путем лишения пищи, сна, воздействия светом, холодом и т.п.; психическое воздействие посредством угрозы применения физического или физиологического воздействия и т.п.
Нередко принуждающий осуществляет прямое воздействие на психику принуждаемого путем использования наркотических средств или психотропных веществ, гипноза, высокочастотных генераторов и т.п., стремясь направить психическую деятельность и поведение последнего в нужном ему (принуждающему) направлении. В указанных случаях причинитель вреда может утратить способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и (или) руководить ими под влиянием психического принуждения. Постороннее воздействие на психику лица может вызвать у него состояние невменяемости, исключающее уголовную ответственность за содеянное в соответствии со ст. 21 УК РФ. Психическое принуждение способно вызвать психическое расстройство у принуждаемого, которое лишает его способности к сознательно-волевому поведению. Этот вид неосознанного импульсивного поведения, возникающего под влиянием непреодолимого психического принуждения, следовало бы предусмотреть непосредственно в ч. 1 ст. 40 УК РФ наряду с физическим принуждением как специфическим обстоятельством, исключающим преступность деяния.
Принудительное поведение причинителя вреда, о котором говорится в ч. 2 ст. 40 УК РФ, представляет собой общественно опасное, но невиновное деяние. При этом лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий, но, желая их ненаступления, вынуждено действовать так, чтобы они наступили вследствие физического или психического принуждения, исключающего возможность руководить своим поведением. В поведении такого лица отсутствует волевой элемент вины, подавляемый внешним физическим или психическим воздействием. Отсутствие признака виновности исключает преступность этого объективно общественно опасного и противоправного деяния. В таких случаях следовало бы проводить судебно-психологическую или комплексную психологопсихиатрическую экспертизу принуждаемого лица.
Если принуждаемый, способный руководить своими действиями, превышает пределы крайней необходимости и при этом умышленно причиняет вред правоохраняемым интересам, такое деяние рассматривается как преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах, предусмотренных п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ. В тех же случаях, когда состояние крайней необходимости не усматривается, физическое или психическое принуждение, примененное к причинителю вреда может рассматриваться как смягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «е» ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Лицо, принуждающее других к совершению преступления, согласно смыслу УК РФ, должно нести уголовную ответственность как в случае физического, так и психического принуждения независимо от того, сохранялась ли у принуждаемого способность руководить своими действиями. Сказанное относится и к уголовно-правовой характеристике психического принуждения, состоящей в угрозе причинения существенного вреда правоохраняемым интересам принуждаемого или его близких. Сама по себе подобная угроза способна причинить вред психическому здоровью человека и нанести различные психические травмы, что является основанием для признания ее общественно опасной и уголовно наказуемой.
Если принуждаемый лишен способности руководить своими действиями (бездействием), то содеянное должно квалифицироваться как посредственное исполнение преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ).
Если принуждаемый способен руководить своим поведением, квалификация принуждения должна основываться на общих предписаниях, образующих институт соучастия: либо как подстрекательство к совершению преступления при наличии в действиях принуждаемого состава преступления , либо как исполнение преступления, если принуждаемый не подлежит уголовной ответственности в силу обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Лицо, принуждающее к совершению преступления со специальным субъектом, не может нести ответственность как исполнитель. Поэтому оно может подлежать уголовной ответственности только по нормам об уголовно-наказуемом принуждении (угроза убийством и др.) и о посредственном причинении вреда, если содеянное принуждаемым образует состав преступления с общим субъектом.
Учитывая дискуссионный характер затронутых вопросов, полагаем, что было бы целесообразным включить правила уголовно-правовой квалификации принуждения в УК РФ.
Обоснованный риск
При обоснованном риске лицо должно быть уверено, что оно способно предотвратить вред охраняемым уголовным законом интересам и что общественно полезная цель не может быть достигнута не связанными с риском действиями. Эту уверенность могут питать хорошее знание предмета деятельности и глубокое изучение будущего процесса совершения рискованных действий в складывающейся экстремальной ситуации.
Таким образом, лицо, стремящееся совершить действия для достижения определенной общественно полезной цели, имеет право на риск, если:
- указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями;
- имеется реальная возможность предотвратить вред правоохраняемым интересам при совершении рискованных действий.
Названные обстоятельства являются объективными основаниями обоснованного риска. Отсутствие хотя бы одного из этих оснований означает отсутствие обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Так, возможность реализовать общественно полезную цель иными, нерискованными способами и средствами исключает обоснованность, а значит, и правомерность риска, превращает его в общественно опасное действие (бездействие). Если такая возможность существовала, а лицо предпочло рискованные действия, причинив при этом вред правоохраняемым интересам, оно подлежит ответственности на общих основания. В том, что без допущения риска поставленная цель не может быть достигнута, как раз и проявляется безысходность ситуации обоснованного риска, исключающей выбор иного варианта поведения, не связанного с риском. Ситуация в таких случаях показывает высшую степень вероятности достижения социально полезного результата путем рискованных действий.
Рисковать - значит «действовать, зная об имеющемся риске, опасности», «подвергаться риску, ставить себя перед возможной неприятностью». Учитывая это, законодатель обязан обезопасить от преследования тех, кто рискует ради общественной пользы. Нельзя наказывать за неудачу, если риск был оправдан, если он был вызван желанием достижения социально полезного результата. Но важно, чтобы инициатива была ответственной, добросовестной, а не авантюрной.
Возможность причинения вреда при риске является лишь вероятностной. Риск - всегда ожидание неожиданного, возможность ошибок и непредсказуемых последствий. Однако социально полезный характер обоснованного риска предполагает недопущение даже заведомо ожидаемого вреда правоохраняемым интересам, принятие необходимых и достаточных мер предосторожности, способных предотвратить или максимально уменьшить угрозу его наступления. Суммарное стечение обстоятельств ситуации, а также разумное и ответственное отношение рискующего к своим действиям должны свидетельствовать о том, что наступление вредных последствий предельно маловероятно, а вероятность достижения общественно полезной цели, наоборот, выражена предельно отчетливо. Только при наличии реальной возможности достижения общественно полезной цели при максимально возможном снижении вероятности наступления вредного результата риск может считаться обоснованным и оправданным. Оптимальным является достижение того, чтобы при минимальном риске получить максимальный положительный результат. Вместе с тем из смысла ст. 41 УК РФ не вытекает требование того, чтобы при правомерных рискованных действиях причиняемый вред был наименьшим, если обстановка позволяет делать выбор.
Вредные последствия при обоснованном риске осознаются рискующим как возможный, но не осуществимый, по его мнению, в данной конкретной ситуации вариант его действий (бездействия). Это мнение основывается на знаниях и умениях, личном и профессиональном опыте лица, допустившего риск, глубоком анализе им рискованной ситуации, т.е. на достаточных данных, позволяющих реально рассчитывать на предотвращение вредных последствий рискованных действий, совершенных при необходимой внимательности и предусмотрительности данного лица. Рискованные действия - правомерные, поскольку они не виновные.
Обоснованный риск связан с невиновным причинением уголовнонаказуемого вреда. Однако недостаточно продуманный, легкомысленный подход к совершению рискованных действий (бездействию), несущих опасность причинения вреда правоохраняемым интересам, не может быть оправдан даже тем, что они были совершены ради достижения общественно полезной цели. Уголовный закон призван обеспечить защиту от преступной неосторожности особенно в тех случаях, которые представляют повышенную общественную опасность.
Недобросовестность и безответственность, проявленные в рискованной ситуации, должны быть уголовно-наказуемы.
Лицо, допускающее риск, может отвечать за неосторожное причинение такого вреда, который по обстоятельствам рискованной ситуации не прогнозировался, но в действительности наступил. Например, эксперимент с изъятием стержней из активной зоны реактора Чернобыльской АЭС, который привел к экологической катастрофе. Превышение критического числа изымаемых стержней вызвало непредвиденные последствия. Подобного эксперимента с ядерным топливом нигде не проводилось, поэтому лица, допустившие риск, при необходимой внимательности и предусмотрительности, должны были и могли предвидеть наступление известной катастрофы и не отклоняться от устоявшихся требований безопасности в таких чрезвычайных и непредсказуемых условиях.
Осознание угрозы экологической катастрофы, общественного бедствия или опасности для жизни многих людей исключает признание его действий (бездействия) обоснованными. Осознание же угрозы иных вредных последствий, дополненное принятием лицом, допускающим риск, достаточных мер для предотвращения этих последствий правоохраняемым интересам, не исключает возможность признания его обоснованным. Ситуация обоснованного риска характеризуется именно тем, что даже при всех принятых мерах возможность причинения любого вреда, за исключением недопустимого по закону (ч. 3 ст. 41 УК РФ), сохраняется, требуя от рискующего максимальной мобилизации сознания и воли для предотвращения создаваемой им опасности с одной стороны, и достижения общественно полезной цели - с другой.
Лицо, действующее рискованно, может ошибаться относительно возможности достижения поставленной общественно полезной цели не связанными с риском действиями. При добросовестном заблуждении относительно наличия этого основания обоснованного риска «мнимо рискующий» должен признаваться как бы действующим при обоснованном риске. В противном случае содеянное при такой фактической ошибке должно рассматриваться как обычное преступление, совершенное по неосторожнности.
Рискованное деяние может быть признано обоснованным и тогда, когда общественно полезная цель не была достигнута, а вредные последствия наступили. Риск, результатом которого, несмотря на принятые лицом меры и вопреки его обоснованным расчетам, являлось наступление менее значительного вреда, чем ожидаемый социально полезный результат, нельзя признать необоснованным и тогда, когда поставленная цель не была достигнута. Такая оценка содеянного может быть верной лишь в случае, если рискующим были соблюдены все необходимые по закону (ст. 41 УК РФ) требования и не было допущено превышения пределов обоснованного риска.
3. Превышение пределов обоснованного риска. Оно непосредственно вытекает из соотношения возможного причинения вреда, источником которого становится лицо, допускающее риск, и вреда, предотвращаемого в результате достижения общественно полезной цели или получаемого при этом позитивного эффекта, а также с необходимостью достижения такой цели. Это случаи, когда лицо ставит в опасность причинения правоохраняемым интересам заведомо более значительного вреда, чем мог бы быть причинен при совершении им действий (бездействия), не связанных с риском, или причинения указанным интересам явно чрезмерного, в данной обстановке не вызываемого необходимостью достижения поставленной общественно полезной цели вреда.
Вред, причиненный при обоснованном риске, может быть и большим, чем предотвращенный. Однако при этом лицо, допускающее риск, должно быть убеждено в том, что иного варианта достижения общественно полезной цели в данной обстановке не существует, что возможное причинение вреда правоохраняемым интересам продиктовано необходимостью достижения общественно полезной цели и что им приняты достаточные меры для предотвращения такого вреда.
Именно превышение пределов обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание , а не любое «нарушение условий правомерности обоснованного риска», как об этом говорится в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Источником опасности, непосредственно угрожающей охраняемым уголовным законом интересам, при обоснованном риске является сам рискующий, поэтому вопрос об уголовной ответственности лица, превысившего пределы обоснованного риска, может возникнуть, как нам представляется, при наличии у него вины в форме умысла или неосторожности. При этом лицо как минимум могло предвидеть возможность наступления заведомо более значительного вреда, чем мог быть причинен при совершении действий (бездействия), не связанных с риском, или явно чрезмерного, не вызываемого необходимостью достижения поставленной цели, и имело возможность предпринять достаточные меры для предотвращения такого вреда или отказаться от рискованного варианта достижения поставленной цели перед лицом возможной опасности, недопустимой по смыслу ст. 41 УК РФ.
Законодатель должен более четко определить социально-правовую природу деяния, совершаемого при обоснованном риске, как правомерного, социально полезного поведения, дать законодательную конструкцию превышения пределов обоснованного риска как обстоятельства, смягчающего наказание.
Представляется целесообразным пересмотреть положение, предусмотренное ч. 3 ст. 41 УК РФ, согласно которому риск не признается обоснованным, а значит, невозможно и превышение его пределов, если он сопряжен с угрозой для жизни многих людей. В таких областях, как медицина, спорт, военное дело, любое проявление риска представляет опасность для жизни и здоровья многих людей. Стало быть, в этих сферах деятельности людей риск всегда будет носить характер необоснованного (неправомерного), недопустимого.
Обоснованный риск - право любого гражданина, которое он может осуществлять как нравственный или служебный долг в экстремальных ситуациях, возникающих в сфере быта или досуга и при осуществлении своих служебных или иных профессиональных обязанностей (функций), т.е. в любой сфере деятельности людей.
Исполнение приказа или распоряжения
В ст. 42 УК РФ впервые в отечественном уголовном законодательстве, не считая не вступивших в силу Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., получило свою регламентацию новое обстоятельство, исключающее преступность деяния - исполнение приказа или распоряжения. Согласно ч. 1 ст. 42 УК РФ «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение».
Объективным основанием причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам в ситуации, предусмотренной данной уголовноправовой нормой, являются приказ или распоряжение.
Приказ или распоряжение означают «официальное указание, подлежащее неукоснительному исполнению». Это требование, предъявленное начальником к подчиненному. Законодатель указывает на обязательность такого требования.
Обязательность, неукоснительность исполнения приказа или распоряжения свидетельствуют о необходимости действий подчиненного во исполнение требований начальника даже в тех случаях, когда их совершение сопряжено с причинением вреда правоохраняемым интересам. В первую очередь это касается военнослужащих , сотрудников органов внутренних дел, Федеральной службы безопасности , федеральных органов государственной охраны, налоговой полиции, таможенной службы и некоторых других категорий государственных служащих . Однако обязательные приказы и распоряжения могут отдаваться и соответственно исполняться, причиняя вред правоохраняемым интересам, не только в системе государственной службы , но и в системе службы в коммерческих и иных организациях.
Во всех указанных случаях требование начальника должно находиться в рамках его полномочий. Приказ или распоряжение должны быть основаны на нормативно-правовых предписаниях, регламентирующих соответствующую профессиональную деятельность. Они отдаются в рамках профессиональных функций, но призваны решать частичные задачи, непосредственно, может быть, и не вытекающие из служебных обязанностей работника.
В последние годы в связи с обострением социальной ситуации в стране, распространившимися в обществе проявлениями недоверия к власти , правовым нигилизмом и резким понижением нравственнокультурного уровня населения участились случаи массовых беспорядков, групповых хулиганств, захвата заложников, неповиновения законным требованиям должностных лиц. В п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 сказано, что «правомерные действия должностных лиц, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей, даже если они сопряжены с причинением вреда или угрозой его применения, состояния необходимой обороны не образуют (применение в установленных законом случаях силы сотрудниками правоохранительных органов при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка и др.)». В таких случаях должностное лицо действует в правовом поле и причиняет вред при исполнении обязательного для него и законного приказа или распоряжения либо при исполнении непосредственно возложенных на него служебных обязанностей. Если оно при этом даже лишает жизни, скажем, террориста или участника массового беспорядка с целью прекращения его противоправного деяния, пытаясь принудить его к повиновению или желая предотвратить его общественно опасное посягательство, такие действия являются правомерными при условии, что ими не были превышены полномочия должностного лица.
Исполнение должностным лицом заведомо незаконного приказа или распоряжения либо исполнения не свойственных ему служебных обязанностей или их осуществление вопреки интересам службы, сопровождающееся убийством , следует оценивать как должностное преступление (злоупотребление должностными полномочиями или их превышение) и убийство. Заведомо незаконные действия должностных лиц должны оцениваться при этом как общественно опасное посягательство, являющееся основанием для необходимой обороны.
Исполнение обязательного приказа или распоряжения - акт, юридическая сила которого является большей, чем иное исполнительское действие, вытекающее из общих профессиональных обязанностей исполнителя. Поэтому неисполнение законных приказа или распоряжения недопустимо и может послужить основанием для уголовной ответственности лица, отказывающегося от их исполнения. Например, военнослужащий, не исполнивший приказ начальника, может быть привлечен к ответственности по ст. 332 УК РФ. Более того, правомерным остается исполнение даже незаконного приказа или распоряжения, если они отданы в установленном законом порядке.
Уголовную ответственность за причинение вреда правоохранительным интересам несет в таких случаях лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.
Незаконность приказа или распоряжения может проявляться в том, что они по своему содержанию противоречат требованиям действующих законов и иных подзаконных актов или при этом не была соблюдена форма отдачи этих официальных указаний, если она является обязательной (например, в письменной форме). О том, что установленный порядок отдачи приказа имеет существенное значение для признания его законным, вытекает, в частности, из смысла ч. 1 ст. 332 УК РФ.
В ч. 1 ст. 286.1 УК РФ требуется, чтобы приказ начальника сотруднику органа внутренних дел был отдан в установленном законом порядке и не противоречил закону. Наоборот, умышленное неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа начальника, отданного в установленном порядке и не противоречащего закону (законного приказа), в предусмотренных ст. 286.1 УК РФ случаях предполагает уголовную ответственность.
Учитывая наличие в Особенной части УК РФ положений, предусмотренных ст. 286.1 и 332, целесообразно было бы ч. 2 ст. 42 дополнить предложением следующего содержания: «За неисполнение заведомо законных приказа или распоряжения подчиненное лицо несет уголовную ответственность в предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса случаях».
Более того, в Особенной части УК РФ, полагаем, столь же целесообразно предусмотреть уголовную ответственность за неисполнение заведомо законного приказа начальника не только военнослужащим и сотрудником органа внутренних дел, но и сотрудником федеральной службы безопасности, таможенной службы или любым другим сотрудником.
Незаконные приказ или распоряжение исполнению не подлежат.
Однако в тех случаях, когда они все же исполняются, уголовную ответственность за причинение вреда при их исполнении исполнитель, как отмечалось, не несет. Полагаем, что правомерность действий (бездействия) исполнителя в таких ситуациях не означает дозволения законодателя на их совершение. Речь может идти лишь об ошибочном восприятии (понимании) подчиненным отданных ему начальником приказа или распоряжения как законных и обязательных для исполнения. Из смысла ст. 42 УК РФ вытекает, что даже тогда, когда исполнитель незаконных приказа или распоряжения при необходимой внимательности и предусмотрительности мог бы понять (осознать) незаконность (преступность) исполняемого им официального указания, уголовная ответственность последнего за причинение вреда исключается. Законодатель, очевидно, признает такие деяния как бы совершенными при исполнении законных приказа или распоряжения.
Но при добросовестном заблуждении относительно законности приказа или распоряжения лицо действует невиновно в ситуации «мнимого» исполнения этих указаний. При наличии возможности осознания их незаконными оно действует неосторожно, совершая во всех указанных случаях общественно опасное деяние. К сожалению, у законодателя нет достаточно четкого решения затронутых вопросов, что существенно затрудняет применение рассматриваемой уголовно-правовой нормы и не позволяет однозначно определить социально-правовую природу причинения вреда правоохраняемым интересам при исполнении приказа или распоряжения.
Отсутствие у исполнителя сознания необязательности и незаконности приказа или распоряжения - необходимое условие правомерности его действий (бездействия), совершаемых при их исполнении.
Только умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам во исполнение заведомо незаконных, а значит, и необязательных приказа или распоряжения может влечь уголовную ответственность.
Согласно ч. 2 ст. 42 УК РФ «лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях». В таких случаях имеет место сложное соучастие в преступлении : подчиненный выступает в качестве его исполнителя (ч. 2 ст. 33 УК РФ), а начальник - организатора (ч. 3 ст. 33 УК РФ).
Начальник, отдавший заведомо незаконные (преступные) приказ или распоряжение, может действовать вопреки интересам службы.
Если в этих действиях содержатся все признаки состава преступления , предусмотренного ст. 285 или ст. 201 УК РФ, то он должен отвечать также и за злоупотребление должностными полномочиями или соответственно за злоупотребление полномочиями.
Приказ или распоряжение - официальные указания, которые должны неукоснительно исполняться, если они осознаются исполнителем как обязательные и законные акты. В противном случае над лицом нависают угрозы: либо принуждения к действиям (бездействию) во исполнение этих указаний - случаи, решаемые с учетом положений ст. 40 УК РФ, либо ответственность за их неисполнение - случаи, решаемые по правилам, предусмотренным ст. 42 УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 42 УК РФ «неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».
Правомерное применение силы должностными лицами при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка предусматривается специальными законами, хотя, безусловно, в рамках уголовного закона должно оцениваться по правилам, предусмотренным, скажем, ст. 42 УК РФ. В случаях, когда, например, сотрудник правоохранительного органа пресекает или предотвращает конкретное общественно опасное посягательство или задерживает лицо, совершившее преступление, исполняя свои служебные обязанности, его действия должны подчиняться помимо специальных законов, регулирующих их служебную деятельность, правилам, предусмотренным ст. 37 или 38 УК РФ. Если в результате превышения пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступления, сотрудник правоохранительного органа или военнослужащий, принимающий участие в пресечении общественно опасного посягательства или в задержании преступника, совершает убийство, содеянное, при наличии всех признаков состава преступления, подлежит квалификации по ст. 108 УК РФ. Они не подлежат уголовной ответственности, если действовали в соответствии с требованиями законов, уставов и иных нормативных правовых актов , предусматривающих основания и порядок применения оружия , специальных средств, боевой и специальной техники, а также физической силы. Эти акты устанавливают условия, при соблюдении которых соответствующие лица признаются действующими в состоянии необходимой обороны, в ситуации необходимости задержания преступника, при исполнении приказа или распоряжения либо при других обстоятельствах, исключающих оценку их действий как преступных.
Лицо, исполняющее приказ или распоряжение, действует в интересах службы, а если указания начальника основаны на законе, то и во имя закона. Оно стремится к достижению общественно полезной цели, которая направляет действия (бездействие) исполнителя законного приказа или распоряжения. Наличие общественно полезной цели является субъективным основанием правомерности причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения.
Превышение пределов исполнения приказа или распоряжения. Исполнение незаконного приказа или распоряжения должно быть соразмерным той законной цели, которую нужно достичь путем исполнительских действий (бездействия). Применение мер, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных приказом или распоряжением и заведомо несоразмерных законной цели, которую необходимо было достичь, образует превышение пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения. Деяние, совершенное при превышении пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения, признается преступлением, совершенным при смягчающих обстоятельствах. Именно нарушение этого условия правомерности исполнения приказа или распоряжения рассматривается законодателем (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ) в качестве обстоятельства, смягчающего наказание .
В порядке совершенствования уголовного законодательства целесообразно было бы дать определение понятия «превышение пределов необходимости исполнения приказа или распоряжения» в ст. 42 УК РФ и прямо указать его в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, в ст. 61 УК РФ.
Из сказанного вытекают следующие выводы.
1. Исполнение приказа или распоряжения начальника является профессиональной обязанностью подчиненного, которая подлежит неукоснительному исполнению даже в тех случаях, когда это причиняет вред охраняемым уголовным законом интересам и когда исполняются незаконные приказ или распоряжение, незаконность которых неочевидна, т.е. не осознается исполнителем. Уголовную ответственность в последнем случае несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.
2. Неисполнение приказа или распоряжения, законность которых вполне очевидна, может вызвать необходимость привлечения лица, не исполняющего эти указания, к уголовной или иной ответственности, либо принуждения его к их исполнению, которое рассматривается по правилам, предусмотренным ст. 40 УК РФ.
3. Неисполнению подлежат лишь заведомо незаконные приказ или распоряжение. Неисполнение таких указаний начальника исключает уголовную ответственность подчиненного.
4. Исполнение заведомо незаконных (преступных) приказа или распоряжения образует сложное соучастие в преступлении, в котором подчиненный выступает в качестве исполнителя, а начальник, отдавший такие указания, - в качестве организатора. При этом лицо, отдавшее заведомо незаконные (преступные) приказ или распоряжение, может быть привлечено к уголовной ответственности также за злоупотребление должностными полномочиями или злоупотребление полномочиями, если в его действиях содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного соответственно ст. 285 или ст. 201 УК РФ.
5. Причинение уголовно-наказуемого вреда при исполнении приказа или распоряжения, законность которых не осознается исполнителем, образует «мнимое» исполнение приказа или распоряжения, которое должно оцениваться по правилам о фактической ошибке.
6. Приказ или распоряжение являются объективным основанием необходимости причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение этих указаний.
7. В качестве необходимых условий правомерности действий исполнителя во исполнение приказа или распоряжения, характеризующих их как основания причинения вреда правоохраняемым интересам, законодатель называет их обязательность и законность.
8. Субъективным основанием необходимости причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения является общественно полезная цель, достижения которой следует исполнитель законных указаний начальника.
9. К необходимым условиям правомерности действий (бездействия) исполнителя приказа или распоряжения, характеризующим причинение уголовно-наказуемого вреда во исполнение этих указаний, относятся осознание им законности, а значит, и обязательности приказа или распоряжения или по крайней мере неосознание их незаконности и необязательности, если они таковыми являются, а также соразмерность этих действий (бездействия) законной цели, которую он стремится достичь путем их совершения.
10. Применение мер, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных приказом или распоряжением и заведомо несоразмерных законной цели совершения действий по их исполнению, составляет превышение необходимости исполнения приказа или распоряжения, которое следует рассматривать как обстоятельство, смягчающее наказание, в случаях умышленного причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам.
