Пьер Марешаль
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сюжет
Все они во втором, третьем или четвёртом поколении - потомки Людовика IX Святого или его отца.
Для короля Филиппа IV величие Франции - превыше всего: он усмирил всех внешних врагов и прибрал к рукам все богатства внутри страны, но бремя налогов и девальвации было тяжёлым. Только одна сила осмеливалась противостоять королю: рыцарский орден тамплиеров - колоссальная организация, одновременно военная, религиозная и финансовая. Король Филипп IV затеял против тамплиеров судебный процесс, длящийся семь лет и закончившийся казнью на костре великого магистра Жака де Моле и многих тамплиеров.
События, происходящие в мини-сериале, охватывают времена правления последних пяти прямых потомков королей из династии Капетингов и первых двух королей из династии Валуа - от Филиппа IV до Иоанна II . Первая серия начинается обвинением невесток короля Филиппа IV в супружеской измене (делом о Нельской башне), казнью великого магистра тамплиеров (1314 год), а в заключительной серии Франция стоит на пороге Столетней войны (примерно 1337 год).
Мини-сериал состоит из шести серий, сюжет и название каждой из которых соответствует роману автора.
В ролях
- Жорж Маршаль - король Франции Филипп IV Красивый, «Железный король»
- Элен Дюк - графиня Маго д’Артуа
- Жан Пиа - Робер д’Артуа, племянник графини
- Женевьева Казиль - Изабелла Французская, дочь короля Франции Филиппа IV Красивого и королева Англии, «Французская волчица»
- Жорж Сер - Людовик Наваррский, по прозвищу Сварливый (впоследствии король Людовик X Сварливый)
- Жозе-Мария Флота - Филипп, граф де Пуатье (впоследствии король Филипп V Длинный)
- Жиль Беа - Карл Французский (впоследствии король Карл IV Красивый)
- Мюриель Батист - Маргарита Бургундская, первая супруга Людовика Сварливого
- Катрин Риш - Жанна Бургундская, супруга Филиппа, графа де Пуатье
- Катрин Юбо - Бланка Бургундская, супруга Карла Французского
- Жан Дешамп - Карл де Валуа, брат Филиппа IV Красивого
- Бенуа Брион - Филипп де Валуа, сын Карла де Валуа (впоследствии король Филипп VI)
- Гислен Порре - Жанна «Хромоножка» Бургундская , супруга Филиппа де Валуа
- Робер Парти - Луи д’Эврё, брат Филиппа IV Красивого
- Робер Ногаре - Людовик де Бурбон
- Жорж Рикье - Эд, герцог Бургундии
- Андре Фалькон - Ангерран де Мариньи , советник короля Филиппа IV Красивого
- Жак Жоасгуэн - Гийом де Ногарэ , советник и хранитель печати короля Филиппа IV Красивого
- Луи Сенье - Спинелло Толомеи, ломбардский банкир
- Жан-Люк Моро - Гуччо Бальони, племянник банкира
- Анн Крейс - Мари де Крессе, возлюбленная Гуччо
- Катрин Рувель - Беатриса д’Ирсон , придворная дама графини Маго д’Артуа
- Моник Лежён - Клеменция Венгерская , племянница Карла де Валуа, вторая супруга Людовика X Сварливого
- Ксавье Депра - Жак де Моле, великий магистр ордена тамплиеров
- Мишель Бон - Эдуард II, король Англии
- Клод Жиро - Роджер Мортимер , фаворит королевы Изабеллы
- Эрик Крюгер - Эдмунд Вудсток, граф Кент , брат короля Эдуарда II
- Вильям Сабатье - Генри «Кривая Шея», граф Ланкастер , кузен короля Эдуарда II
- Жан-Луи Бру - Эдуард Английский (впоследствии король Эдуард III)
- Андре Люге - граф Юг де Бувилль
- Жорж Стаке - Лорме, слуга Робера д’Артуа
- Рене Руссель - Мариньи-младший, епископ Бовэзский Жан
- Жан Шевриё - Гоше де Шатильон
- Анри Вирложё - Жак д’Юэз (будущий папа Римский Иоанн XXII)
- Клодин Рафали - Эделина
- Патрик Лансело - Филипп д’Онэ , конюший Карла де Валуа, любовник Маргариты Бургундской
- Венсан Готье - Готье д’Онэ , конюший Филиппа де Пуатье, любовник Бланки Бургундской
- текст читает Жан Десайи
Озвучивание
- Закадровое озвучивание телеканала «Культура» - текст читает Алексей Золотницкий
Съёмочная группа
- Режиссёр: Клод Барма (фр.) русск.
- Сценарист: Марсель Жюлиан
- Композитор: Жорж Делерю
- Оператор: Пьер Марешаль
- Художник: Морис Валай
- Художница по костюмам: Моник Дюнан
- Монтаж: Мишелин Фрешлон
Примечание
- Производство: ORTF (Управление радиовещания и телевидения Франции (сокращённо ORTF) (фр. Office de Radiodiffusion Television Francaise (ORTF) (в настоящее время Телевидение Франции (фр. France Télévisions); France 2 ; France 2 Cinéma; JLA Productions; Castel Film Romania; Rai Fistion.
- Мини-сериал состоит из шести серий, название каждой из которых соответствует роману автора: 1. «Железный король», 2. «Узница Шато-Гайара», 3. «Яд и корона», 4. «Негоже лилиям прясть», 5. «Французская волчица», 6. «Лилия и лев».
- Сюжет этого мини-сериала снят на основе первых шести романов цикла Мориса Дрюона, опубликованных в период между 1955 и 1960 годами. Седьмой роман цикла - «Когда король губит Францию» - опубликованный в 1977 году, не был снят в этом мини-сериале.
- Общая длительность: 616 минут. Длительность каждой серии: 1 серия - 98 минут; 2 серия - 103 минуты; 3 серия - 102 минуты; 4 серия - 107 минут; 5 серия - 98 минут; 6 серия - 108 минут.
- Мини-сериал поставлен в стиле телевизионного спектакля, но режиссура, сценарий, декорации и костюмы, кастинг и актёрская игра, по мнению многих критиков и зрителей, более исторически достоверны и гораздо ближе к литературному первоисточнику, чем в версии 2005 года.
Издание на видео
- Во Франции после выхода новой телевизионной версии (в 2005 году) издаётся только для внутреннего пользования, поскольку французы считают, что эта версия интересна только им.
- Мини-сериал демонстрировался по российскому телеканалу «Культура» , был профессионально переведён и озвучен на русский язык.
- В настоящее время в России не выпущен на DVD.
См. также
Напишите отзыв о статье "Проклятые короли (мини-сериал, 1972)"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Проклятые короли (мини-сериал, 1972)
Глаза Севера стали очень тёмными и глубокими, будто на мгновение вобрали в себя всю земную горечь и боль... И было видно, что говорить об этом ему совершенно не хочется, но с минуту помолчав, он всё же продолжил.– Он жил здесь с тринадцати лет... И уже тогда писал весть своей жизни, зная, как сильно её изолгут. Он уже тогда знал своё будущее. И уже тогда страдал. Мы многому научили его... – вдруг вспомнив что-то приятное, Север совершенно по-детски улыбнулся... – В нём всегда горела слепяще-яркая Сила Жизни, как солнце... И чудесный внутренний Свет. Он поражал нас своим безграничным желанием ВЕДАТЬ! Знать ВСЁ, что знали мы... Я никогда не зрел такой сумасшедшей жажды!.. Кроме, может быть, ещё у одной, такой же одержимой...
Его улыбка стала удивительно тёплой и светлой.
– В то время у нас жила здесь девочка – Магдалина... Чистая и нежная, как утренний свет. И сказочно одарённая! Она была самой сильной из всех, кого я знал на Земле в то время, кроме наших лучших Волхвов и Христа. Ещё находясь у нас, она стала Ведуньей Иисуса... и его единственной Великой Любовью, а после – его женой и другом, делившим с ним каждое мгновение его жизни, пока он жил на этой Земле... Ну, а он, учась и взрослея с нами, стал очень сильным Ведуном и настоящим Воином! Вот тогда и пришло его время с нами прощаться... Пришло время исполнить Долг, ради которого Отцы призвали его на Землю. И он покинул нас. А с ним вместе ушла Магдалина... Наш монастырь стал пустым и холодным без этих удивительных, теперь уже ставших совершенно взрослыми, детей. Нам очень не хватало их счастливых улыбок, их тёплого смеха... Их радости при виде друг друга, их неуёмной жажды знания, железной Силы их Духа, и Света их чистых Душ... Эти дети были, как солнца, без которых меркла наша холодная размеренная жизнь. Мэтэора грустила и пустовала без них... Мы знали, что они уже никогда не вернутся, и что теперь уже никто из нас более никогда не увидит их... Иисус стал непоколебимым воином. Он боролся со злом яростнее, чем ты, Изидора. Но у него не хватило сил. – Север поник... – Он звал на помощь своего Отца, он часами мысленно беседовал с ним. Но Отец был глух к его просьбам. Он не мог, не имел права предать то, чему служил. И ему пришлось за это предать своего сына, которого он искренне и беззаветно любил – в глазах Севера, к моему великому удивлению, блестели слёзы... – Получив отказ своего Отца, Иисус, также как и ты, Изидора, попросил помощи у всех нас... Но мы тоже отказали ему... Мы не имели права. Мы предлагали ему уйти. Но он остался, хотя прекрасно знал, что его ждёт. Он боролся до последнего мгновения... Боролся за Добро, за Землю, и даже за казнивших его людей. Он боролся за Свет. За что люди, «в благодарность», после смерти оклеветали его, сделав ложным и беспомощным Богом... Хотя именно беспомощным Иисус никогда и не был... Он был воином до мозга костей, ещё тогда, когда совсем ребёнком пришёл к нам. Он призывал к борьбе, он крушил «чёрное», где бы оно ни попадалось, на его тернистом пути.
Иисус Радомир прогоняет
торговцев из храма
Север замолк, и я подумала, что рассказ закончен. В его печальных серых глазах плескалась такая глубокая, обнажённая тоска, что я наконец-то поняла, как непросто должно было жить, отказывая в помощи любимым, светлым и прекрасным людям, провожая их, идущих на верную гибель, и зная, как легко было их спасти, всего лишь протянув руку... И как же неправильна по-моему была их неписанная «правда» о не вмешательстве в Земные дела, пока (наконец-то, когда-то!..) не придёт «правильное» время... которое могло так никогда и не придти...
– Человек – всё ещё существо слабовольное, Изидора... – вдруг снова тихо заговорил Север. – И корысти, и зависти в нём, к сожалению, больше, чем он может осилить. Люди пока ещё не желают следовать за Чистым и Светлым – это ранит их «гордость» и сильно злит, так как слишком уж отличается, от «привычного» им человека. И Думающие Тёмные, прекрасно зная и пользуясь этим, всегда легко направляли людей сперва свергать и уничтожать «новых» Богов, утоляя «жажду» крушения прекрасного и светлого. А потом уже, достаточно посрамлённых, возвращали тех же новых «богов» толпе, как Великих Мучеников, уничтоженных «по ошибке»... Христос же, даже распятым, оставался для людей слишком далёким... И слишком чистым… Поэтому уже после смерти люди с такой жестокостью пятнали его, не жалея и не смущаясь, делая подобным себе. Так из ярого Воина остался в людской памяти лишь трусливый Бог, призывавший подставлять левую щёку, если ударят по правой.... А из его великой Любви – осталось лишь жалкое посмешище, закиданное камнями... чудесная чистая девочка, превратившаяся в «прощённую» Христом, поднявшуюся из грязи, «падшую» женщину... Люди всё ещё глупы и злы Изидора... Не отдавай себя за них! Ведь даже распяв Христа, все эти годы они не могут успокоиться, уничтожая Имя Его. Не отдавай себя за них Изидора!
– Но разве же, по-твоему ВСЕ люди глупы и злы?.. На Земле очень много прекрасных людей, Север! И не всем им нужен «повергнутый» Бог, поверь мне! Посмотри на меня – разве ты не видишь? Мне был бы нужен живой Христос, так же, как и его дивная Любовь – Магдалина...
Север улыбнулся.
– Потому что ты – Из-и-до-ра... Ты молишься другим богам. Да и вряд ли им нужно молиться! Они с тобою всегда и они не могут тебя покинуть. Твои боги – Добро и Любовь, Свет и Знание, и Чистая первозданная Сила. Это Боги Мудрости, и это то, чему «молимся» мы. Люди же не признают их пока. Им пока нужно другое... Людям нужен кто-то, кому они могут пожаловаться, когда им плохо; кого они могут обвинить, когда не везёт; кого они могут просить, когда чего-то хочется; кто им может простить, когда они «грешат»... Вот, что пока лишь нужно человеку... И пройдёт ещё уйма времени, пока человек не будет нуждаться в таком Боге, который делал бы за него всё, и уж тем более – всё бы прощал... Это слишком удобно, чтобы суметь отказаться, Изидора... Человек ещё не готов ничего делать сам.
– Покажи мне его, Север... – шёпотом попросила я. – Покажи мне, каким он был.
Воздух вокруг заколебался мягкими волнами, искрясь и сгущаясь, будто открывалась таинственная невидимая дверь. И тут я увидела их!.. В просторной каменной пещере, двое чудесных белокурых детей весело беседовали о чём-то, сидя у маленького природного каменного фонтана. Мир вокруг них казался счастливым и солнечным, впитывавшим струившуюся от их чудесных душ, тихую радость... Мальчик был гордым, высоким и очень стройным для своих тринадцати лет. В нём бушевала огромная внутренняя сила, но, в то же время, он был мягким и очень приятным. Он глядел на мир весело, и... очень мудро, будто было ему внутри не менее сотни лет. Временами его лучистые синие глаза вспыхивали, пронизывая стальным серым цветом, но тут же опять искрились весельем, любуясь своей очаровательной смешливой собеседницей... А девочка и правда была необычайно хороша. Она напоминала чистого ангела, только что спустившегося с небес. Прижавши к груди, она держала старую, толстую книгу. И видимо ни за что не собиралась её отпускать. Волнистые, очень длинные золотые волосы, были подвязаны голубой шёлковой лентой, удачно оттенявшей цвет её смеющихся, небесно-голубых глаз. Маленькие ямочки на розовых щеках делали её милой и весёлой, как чистое майское утро... Дети были одеты в длинные, снежно белые, одинаковые одежды, подпоясанные золотыми поясами и выглядели чудесной парой, вышедшей из красивой старой картины... Они чудесно подходили друг другу, чем-то дополняя и соединяя недостающее каждому, создавая одно целое, которое порвать было невозможно... Это были Иисус и Магдалина, будущий Спаситель Человечества и его единственная и большая, будущая Любовь.
– Но ведь они совершенно другие! – искренне удивляясь, воскликнула я. – Совсем не такие, какими их рисуют! Разве же они не иудеи?!
– А они ими никогда и не были – пожал плечами Север. – Это люди, которым нужна была власть, очень «умно» решили стать «детьми убитого Бога», этим же самым, делая «ИЗБРАННЫМ» самый опасный на Земле народ. Иисус же был сыном Белого Волхва и нашей ученицы, Ведуньи Марии. Они родили его, чтобы привести на Землю его удивительную Душу.
Я остолбенело уставилась на Севера...
– А как же иудейка Мария и Иосиф?! Как же тот же самый Назарет?..
– Никогда не было иудейки Марии, Изидора, ни Иосифа рядом с Иисусом. Была Ведунья Мария, которая прямо перед его рождением шла сюда, в Мэтэору, чтобы он родился здесь, среди Волхвов и Ведьм. Но она опоздала... Иисус родился неделей раньше, НА ЗАРЕ, в маленьком домике на берегу реки. А его рождение сопровождала Светлая Утренняя Звезда. Наши Волхвы спешили к нему, чтобы увидеть его и защитить. А его Учитель и Отец пришёл поклониться, чудесной душе своего новорождённого сына. Волхвы призвали его на Землю, чтобы остановить «чуму», которая, как паук, уже давно плела здесь свои чёрные сети. И именно Волхвы послали Христа к иудеям. Но сам Иисус никогда иудеем не был. Волхвы надеялись, что у него найдётся достаточно сил, чтобы остановить «чёрное» Зло, уже расползавшееся по Земле. Но Иисус проиграл, недооценив «великих слабостей» человека... Земля не была готова к Его приходу, так же, как не готова к приходу ВЕДАЮЩИХ, Изидора. А мы не готовы ей помочь. Когда придёт правильное время – мы откроем Двери. И, возможно, на Земле восторжествует Свет. Но этого не будет ещё очень долго... Ты прости.
» (La Reine étranglée ) (1955)
Обобщённый сюжет
Действие романов происходит во времена правления последних пяти прямых потомков королей из династии Капетингов и первых двух королей из династии Валуа , от Филиппа IV до Иоанна II .
Согласно легенде, истоки всех бед, обрушившихся на Францию того времени, таятся в проклятии, которому Великий магистр ордена тамплиеров подверг короля Филиппа IV Красивого, осудившего его на смерть.
- «Железный король» (Франция, 1314 год. Взойдя на костёр, Великий магистр Ордена тамплиеров Жак де Моле проклял своих палачей - папу Климента V , короля Филиппа Красивого , его министра Гийома де Ногаре и всё их потомство до тринадцатого колена. Первый удар судьбы - «дело» о прелюбодеянии невесток короля, инициированное английской королевой Изабеллой с подачи главного интригана романа - Робера Артуа , в результате которого Бланка и Маргарита Бургундские заточены в Шато-Гайар , а Жанна , супруга принца Филиппа, графа Пуатье , отправлена в монастырь, затем смерть папы, смерть Ногаре и смерть Железного короля - Филиппа Красивого).
- «Узница Шато-Гайара» (о бездарном правлении Людовика X Сварливого , о попытках нового короля развестись с женой , сватовство к Клеменции Венгерской и смерть Маргариты).
- «Яд и корона» (в этой части романа ещё теснее переплетаются история нравов и история королевского дома: путешествие принцессы Клеменции Венгерской из Неаполя в Париж, королевская свадьба, неудачный поход короля Людовика во Фландрию, операции банкирского дома Толомеи и смерть самого Людовика от рук графини Маго Артуа , у которой он с подачи Робера Артуа отобрал её графство).
- «Негоже лилиям прясть» (о беспощадной борьбе, которую ведут, чтобы добиться регентства, три родственника покойного короля Людовика - его брат граф де Пуатье , дядя - граф де Валуа и кузен - герцог Бургундский, не брезгуя никакими средствами; также изображена история избрания папы римского Иоанна XXII).
- «Французская волчица» (переносит нас в Англию, которой правит бездарный король Эдуард II , а его жена, дочь Филиппа Красивого Изабелла , живёт в страхе).
- «Лилия и лев» (приводит читателя к началу Столетней войны)
- «Когда король губит Францию» (в заключительной части романа Дрюон последовательно развивает мысль о роковой роли посредственности, волею случая очутившейся у кормила власти. Последняя часть написана в форме монолога Эли де Талейрана , кардинала Перигорского , который едет на встречу с императором, чтобы добиться заключения мира между Англией и Францией).
Железный король
Действие книги начинается с 1314 года .
В то же время во Франции окончен семилетний процесс над орденом тамплиеров . Великий магистр Ордена Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарнэ приговорены к сожжению на костре. Во время казни Великий Магистр проклинает своих губителей - короля Филиппа , папу римского Климента V и хранителя королевской печати Гийома де Ногаре , а также весь их род до тринадцатого колена.
Во время своего визита во Францию королева Изабелла разоблачает своих невесток перед королём. Вина жён Людовика и Карла , Маргариты и Бланки Бургундских , очевидна, и обеих приговаривают к пожизненному заключению в крепости Шато-Гайар , предварительно обязав присутствовать при казни своих любовников, братьев д’Онэ. Жену Филиппа , среднего сына короля , Жанну Бургундскую , приговаривают к ссылке, так как её вина не доказана, однако, скорее всего, она знала о прегрешениях Маргариты и Бланки и при этом выступала в роли сводницы.
Последующие события невольно заставляют вспомнить проклятие Великого Магистра. Сначала умирает папа Климент , затем Гийом де Ногаре (он отравился испарениями от отравленной свечи, которую ему подсунул бывший рыцарь-тамплиер Эврар). А потом на охоте в возрасте сорока шести лет умирает пышущий здоровьем король Филипп .
Похоже, что проклятие Великого Магистра начинает сбываться…
Узница Шато-Гайара
После неожиданной смерти своего отца Филиппа IV Людовик X Сварливый становится королём Франции. Карл Валуа, преследуя свои политико-династические цели, предлагает ему жениться на своей родственнице - Клеменции Венгерской . Заинтересованный предложением дяди, король Людовик X направляет в Неаполь посольство под руководством бывшего камергера своего отца графа Юга Бувилля ; при этом в качестве помощника, казначея и переводчика при графе состоит племянник капитана ломбардцев Парижа, банкира Спинелло Толомеи - Гуччо Бальони. Помимо сватовства, на послов возлагается задача поиска и подкупа кардиналов, которые, благодаря закулисным интригам первого министра королевства Ангеррана де Мариньи , до сих пор не договорились об избрании папы на авиньонский престол.
В это время Маргарита и Бланка Бургундские находятся в заключении в очень нелёгких условиях. Однако у Маргариты появляется возможность перейти из тюрьмы в монастырь: Робер Артуа предлагает ей написать признание в том, что её дочь, принцесса Жанна - незаконнорождённая, тогда Людовик бы мог получить развод и повторно вступить в брак, поскольку по законам того времени прелюбодеяние не было достаточным поводом к расторжению брака. Однако она не верит в то, что её действительно освободят, и, подумав, отказывается.
При дворе идёт активная борьба за власть двух кланов - дяди Людовика Карла Валуа и самого влиятельного человека в государстве после короля - первого министра королевства Ангеррана де Мариньи . Когда королева Маргарита соглашается на признание и пишет письмо королю, оно попадает к Мариньи, и тот его уничтожает. В итоге, когда правда выплывает наружу, Маргарита погибает в Шато-Гайаре от руки Лорме, слуги Робера Артуа. Мариньи-младший, епископ Бовэзский Жан, шантажируемый при помощи компрометирующих документов, полученных от ломбардских банкиров Парижа, чтобы спастись самому, предаёт своего родного брата, и того отправляют на виселицу по обвинению в казнокрадстве , несмотря на то, что незадолго до этого на судебном процессе Ангерран успевает опровергнуть все обвинения в свой адрес перед комиссией, созданной королём.
Король Людовик, ставший теперь вдовцом, наконец официально делает предложение Клеменции Венгерской и направляет в Неаполь свадебное посольство за своей невестой в составе всё того же Юга Бувилля и Гуччо Бальони.
Интересно, что название этой книги на французском La Reine étranglée, которое переводится как «Задушенная королева», по какой-то причине заменено на «Узницу Шато-Гайяра».
Яд и корона
После кончины короля Филиппа Красивого проходит полгода. Клеменция Венгерская по пути к жениху попадает в бурю, позже случается ещё несколько происшествий, которые она толкует как плохие предзнаменования. Посланный в составе миссии графа Бувилля в Неаполь Гуччо Бальони падает при попытке сойти на берег и попадает в больницу для бедных.
Людовик Сварливый затевает поход во Фландрию, поскольку граф Нэверский дерзко отказался исполнять свой вассальный долг перед королём. Собранное королевское войско, тем не менее, так и не доходит до границ Фландрии и ввиду погодных условий застревает в грязи , а король, найдя благовидный предлог, возвращается обратно и женится на Клеменции.
Филипп Пуатье возвращается в Париж. Во время его остановки в замке Фонтенбло туда приезжают Карл Валуа и Карл де ла Марш , чтобы задержать Филиппа в замке и выдвинуть на пост регента Карла Валуа. Граф Пуатье ночью покидает Фонтенбло и с верными людьми без боя занимает замок Сите. Людовик д’Эврё выдвигает кандидатуру графа Пуатье на пост регента. На ассамблее при поддержке последнего живого сына Людовика Святого , Роберта Клермонтского , Филипп Пуатье в обход Карла Валуа становится регентом. Там же утверждается древний салический закон .
Персонажи
Отзывы
Напишите отзыв о статье "Проклятые короли"
Примечания
Ссылки
- (фр.)
Отрывок, характеризующий Проклятые короли
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m"avoir sauve… de cet enrage… J"en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C"est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j"ai recu ca. Sacre dieu, c"etait beau. Il fallait voir ca, c"etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d"un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l"atoux que j"y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n"ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J"y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d"une pipe. Et vous nous l"avez fait cranement payer. J"y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c"etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s"y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n"est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d"idee! Qu"avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m"aviez pas dit que vous etes Russe, j"aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J"ai ete a Paris, j"y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s"est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n"y a qu"un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d"aller s"enterrer dans les steppes, quand l"armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c"est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l"Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L"Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l"Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L"Empereur? C"est la generosite, la clemence, la justice, l"ordre, le genie, voila l"Empereur! C"est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j"etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m"a vaincu, cet homme. Il m"a empoigne. Je n"ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j"ai compris ce qu"il voulait, quand j"ai vu qu"il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c"est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C"est un Allemand; mais brave garcon, s"il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l"allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N"est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n"est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d"honneur, sans parler de ce que je vous dois, j"ai de l"amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C"est a la vie et a la mort. C"est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m"aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l"appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l"un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n"est que la mise en scene de la vie, le fond c"est l"amour? L"amour! N"est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l"amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l"amour des charretiers, другая l"amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l"amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d"Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Помню, летом между пятым и шестым классом, случайно попалась мне первая, вторая и пятая книги цикла, школьная программа литературы на следующий класс была прочитана, и я взялся за них. Скажу сразу, книжки эти были не для детей, тогда они мне запомнились как немыслимо кровавые, с подробным описанием казней, невыносимо жестокостью судьбы по отношению к персонажам, особенно к отношениям Гуччо и Мари, это было жестче Ромео и Джульеты. И лишь спустя лет десять я вспомнил об этом цикле и решил его перечитать восполняя пробелы третьей, четвертой и шестой книгами.
Что я могу сказать теперь? Они оказались не такими кровавыми как мне запомнились, но во всем остальном - да. И в первую очередь эти книги запоминаются сценами смерти.
Вообще Морис Дрюон - это герольд смерти. Он реальное воплощение «голоса, тех кого нет». Он в роли Великого уравнителя, на протяжении шести книг, собирает жертвы, а потом забирает их убийц. Мы видим последние минуты великих людей их собственными глазами, и страшно представить сколько раз «умирал» сам Дрюон когда писал все это. Тень смерти нависает над каждым и в этой гнетущей темноте они вспоминают всю свою жизнь. Все чего достигли и что не смогли сделать, они вспоминают близких друзей или врагов, которые были еще ближе, их надежды на будущее рушатся и лишь проклятье срывается с обожженных губ, и лишь сожаление мелькает в последнем взгляде.
«Смотрите, вот король Франции, ваш верховный суверен, самый несчастный человек во всем своем королевстве, ибо не найдется ни одного среди вас, с которым я не поменялся бы своей участью. Смотрите, дети мои, на своего государя и обращайтесь всем сердцем к богу дабы уразумели вы, что все смертные лишь игрушки в его руках»
Но жизнь продолжается, и кто-то радуется смерти ушедшего, не подозревая, что он следующий, и в этом «величайшая ирония» - поступки должные возвеличить тебя, приводят к неминуемому финалу, на который ты совсем не рассчитывал. И каждый виток судьбы идет путем проклятья, и рушит столпы возведенные Железным королем, и губит династию, и впереди лишь реки крови Столетней воны, которая породит уже своих героев.
Никогда смерть не была такой величественной, как в «Проклятых королях».
Оценка: 10
Казалась бы, сухая, на страницах школьных учебников, под пером Дрюона история расцветает, наполняется цветом, доказывая, что реальность может быть куда интересней чем любая выдумка. Думаю, освещай писатели так другие исторические события, глядишь и люди знали бы историю не в пример лучше, потому что от чтения этого цикла оторваться невозможно, а прочитанное прочно укрепляется в памяти. Отдельного моего восхищения достойна последняя книга, целиком написанная в виде монолога кардинала Эли де Талейрана. Представляю, насколько сложной это было задачей. Впрочем, стиль Мориса Дрюона был великолепен на протяжении всего цикла, и последняя книга выглядит этакой вишенкой на торте, во всех смыслах: и в плане литературного мастерства автора, и в плане подведения логической черты под событиями цикла.
Отдельно хотелось бы отметить бережное отношения автора к историческим персонажам, и даже сопереживание им: написав о смерти своего любимого героя, Робера Артуа, Дрюон хотел оставить написание цикла и последняя книга увидела свет лишь спустя семнадцать лет после этого.
Примечательно, что сам Джордж Мартин отзывался об этом цикле как о «оригинальной Игре Престолов», рассказывая, что является горячим поклонником Мориса Дрюона и «Проклятых королей», которые стали одним из главных источников его вдохновения при создании знаменитого цикла романов «Песнь льда и огня».
Оценка: 10
Скажу кратко, для меня цикл «Проклятые короли» Мориса Дрюона является эталоном исторического романа. Этому, на мой взгляд, способствует удачно выбранный исторический период, великолепный язык книг и особенно способность автора описывать события так, будто но сам был их свидетелем.
На мой взгляд, автор очень удачно выбрал тему. Речь идет о событиях, которые в общих чертах известны любому школьнику (а еще - спасибо Дэну Брауну, без «Кода да Винчи» - ну никак!), а с другой - незаслуженно забытых и неосвещенных подробно в учебниках истории. Первый роман цикла начинается с расправы, учиненной над орденом Тамплиеров, инициированной французским королем Филиппом Красивым и Папой. Якобы, магистр Тамплиеров проклял своих палачей до 13 колена. Но это - всего лишь легенда, предисловие, а история повествует о реальных невзгодах и злоключениях правителей Франции, погрязших во грехе, интригах, борьбе за власть, соперничестве и жадности, рассказывает о сильных эмоциях и непростых характерах, о борьбе за выживание и гонку за властью.
Очень атмосферное и многогранное произведение. Великолепный цикл исторических романов!
Оценка: 10
«Проклятые короли» – пример эталонного исторического романа. Дрюон, работая над своим произведением, удивительно глубоко изучил историю Европы и, обладая тонким чувством слова, удивительно доходчиво изложил её в виде своих книг.
Дрюон, выступая в роли безымянного рассказчика, максимально абстрагируется от собственных эмоций. На удивление точно он описывает происходящие события со стороны исторических личностей, которым довелось жить в период распада французского величия. Пожалуй, единственные персонажи, отношение к которым Дрюону не удалось скрыть, были Филипп Длинный и Робер Артуа. И если нелюбовь к первому видится читателю лишь из повествования, в котором максимально коротко описано правление этого неплохого короля, то об отношении к Роберу автор заявляет прямо в тексте. Артуа для него любимый персонаж. Но, увы и ах, историческая проза безжалостна к привязанностям писателей. Вот так необычно смерть Робера Артуа стала точкой в истории проклятых которой. И кто в последних книгах вспомнит о проклятии, которое бросил с костра в адрес монархов Франции Жак де Моле? Цикл книг «Проклятые короли» как нельзя лучше демонстрирует, к чему приводит череда бездарностей на троне.
Есть в данном цикле и занятное заключение, исторический очерк, который подводит черту под историей катастроф, обрушившихся на Францию в первой половине четырнадцатого века. И заключение это обличено в целый роман, повествование которого ведётся от имени Перигорского кардинала. Однако и здесь автор показал себя мастером слова. Несмотря на различие в стиле повествования и сюжет, стоящий особняком от цикла, книга отлично вписывается в цикл.
Оценка: 10
Магнум Опус, подобного которому удается создать далеко не каждому автору. Невероятная глубина и масштабность, тщательная проработка во всем - автор щедро сыплет деталями: характеров, быта, событий, мест. нет ничего, чтобы мелькнуло в его книгах просто вскользь, всему он отводит место, всех одаривает должным раскрытием.Кропотливость такой работы просто поражает.
«Проклятые короли» описывают целую эпоху, скореедаже стык эпох, полжив в основу произведения сильнейшу и влиятельнейшую державу того времени, поднявшуюся в новозарожденном абсолютизме. Англичане тщетно пытаются усмирить непокорную Шотландию, Русь готовится встретить Батыево нашествие, испанский король водружает свое знамя над Гибралтаром, указывая, что Реконкиста уже лизка к завершению - а возведенная Филлипом Красивым абсолютная монархия рушится, повергая страну в хаос по причине того, что выстроенная вокруг единственного могучего правителя вся конструкция рушится, как только правитель сменяется слабым наследником.
Произведение Дрюона - это то, без чего немыслимы жанры не только совремнного исторического романа, но и современного фэнтези, а инструменты и решения можно найти во многих других, несмежных жанрах.
Оценка: 10
Отличный цикл, низкий поклон автору за колоссальную работу, которую пришлось ему выполнить при написании. Уж и представить сложно, сколько пришлось перелопатить воспоминаний, биографий, справочников, со сколькими историками проконсультироваться. Весь цикл неразрывно связан между томами, не вижу возможности прочтения одиночных романов - вопросов останется тьма, хотя Дрюон регулярно напоминает и пересказывает какие-то события из более ранних томов. Для любителей экшена, постоянных событий и интриг - самое то, наверное. Мне не хватило описания быта, вооружения, каких-то нюансов нравов, традиций. Еще из минусов и того, что я не люблю (на мой вкус) отметил такой прием, когда персонажу для идентификации выделена одна яркая отличительная черта, которая всегда упоминается и используется по ходу действия. Если персонаж представлен сентиментальным, он будет рыдать каждый раз, по поводу и без. Если у него всегда закрыт один глаз, то в кульминации диалога он будет непременно открываться, чего «никто никогда не видел», но происходит это регулярно)). И такой чертой он наградил бОльшую часть своих героев.
В целом, очень познавательно, увлекательно, цельно. Рекомендую.
Иоанн II Добрый
Седьмая, апокрифическая, часть «Проклятых королей» фактически в саму серию не входит. Первые шесть книг вышли в период 1955-1960 гг и были вполне законченной серией. Седьмая, «Когда король губит Францию», вышла только в 1977 году и уже никак сюжетно не связана с серией. Тем не менее к теме «Проклятых королей» она имеет самое непосредственное отношение.
На протяжении всех романов автор упорно проводил мысль о роли личности в истории. Сильные короли создали Францию. Их слабые преемники привели ее к краю пропасти. Первые Валуа выглядят полнейшими ничтожествами в сравнении с Филиппом IV Красивым. Мало того, что они втравили страну в Столетнюю войну. Война сама по себе неизбежна. Хуже другое — эти бездари умудрились с треском проиграть ее первый этап, апофеозом которого стало сражение при Пуатье в 1356 году. Именно об этом и повествует седьмой роман «Когда король губит Францию».
Первым двум королям из династии Валуа Морис Дрюон дает убийственную оценку уже в предисловии. Первый из них — Филипп VI едва не довел страну до полной катастрофы, от которой ее отделала буквально пара ступеней. В отличие от предшественников у этого короля был сын, которого, увы, пощадила даже чума. Под бравым руководством Иоанна II последние две ступени будут стремительно преодолены.
Эдуард Черный Принц
Роман выстроен в виде монолога кардинала Перигорского Эли де Талейрана. Это тот самый кардинал, который пытался примирить враждующие стороны накануне сражения при Пуатье. То есть он оказался в самой гуще событий, о которых и рассказывает лично. Кому как, а по мне так подобная форма изложения не совсем удачна. Не самое веселое занятие — читать на сотнях страниц монолог одного человека. Но что есть, то и есть.
Монолог произносится уже после сражения при Пуатье. Однако кардинал (он же в данном случае Морис Дрюон) не ограничивается лишь событиями недавними. Нет, он как раз и копается в истоках проблем Франции, начиная с Филиппа VI. Потом переходит к Иоанну II.
Надо заметить, что первые двадцать лет Столетней войны выдались напряженными. Сюда уместились сражения при Слюйсе, при Креси, при Пуатье. Здесь же Черная смерть, то есть пандемия чумы, внутренние усобицы, война с Карлом Злым. Обо всем этом и рассуждает кардинал, выводя из каждого случая нравоучительное «король идиот». не так буквально, конечно, но все-таки. Тут же следуют оценки действий англичан, позиции папы Римского, империи.
Сражение при Пуатье
Наиболее подробно разбирается кампания 1356 года — года Пуатье. Как именно все сложилось таким образом, что Черный Принц (сын английского короля) оказался загнан в угол и зажат превосходящими силами французов. И раз уж так получилось, что кардинал Перигорский является самым деятельным переговорщиком накануне сражение, этим переговорам уделено много внимания. И опять вывод прежний — король идиот, отвергнувший выгодные условия, самоуверенный болван, убежденный в неизбежности своей победы. И ладно бы действительно разумно распорядился своими силами — тогда он конечно же победил бы. Так ведь нет.
И наконец под занавес идет само сражение. Здесь нет никакой особой революционности — классическая картина, известная даже по учебникам. Повтор хорошо известных из прочих источников диалогов, случаев, атак. История, как передрались англичане за право пленить короля, тоже передана в соответствие с классикой. В целом же именно описание сражения характерно почти полным отсутствием. Так долго готовить читателя к кульминации и быстро ее проскочить где-то даже нечестно. Но, видимо, Морис Дрюон не баталист.
Никакой радости от того, что король остался жив нет. лучше бы он погиб в бою. Так ведь нет, оно не тонет. Столько народу навалили, а самого нужного и не прикончили. От мертвого короля Франции было бы куда меньше вреда, чем от короля плененного. То есть даже самим фактом своего выживания Иоанн II вредит Франции. Собственно, так она совершает последний шаг в пропасть. Удивления достойно, как это страна смогла выкарабкаться из этой ямы, куда ее загнали коронованные ничтожества.
Сын Иоанна II Карл V
Цитата:
«Вместо того чтобы поспешить на помощь Клермону, Одрегем с умыслом оторвался от него, желая обойти англичан со стороны Миоссона. Но тут он напоролся на войско графа Варвика, лучники которого уготовили ему ту же участь, что ратники Солсбери маршалу Клермону. Вскоре распространилась весть, что Одрегем ранен и взят в плен. А о герцоге Афинском вообще не было ни слуху ни духу. Он просто исчез во время рукопашной схватки. За несколько минут на глазах французов погибли трое их военачальников. Начало, что и говорить, малообнадеживающее. Но убито или отброшено назад было всего три сотни человек, а армия Иоанна насчитывала двадцать пять тысяч, и эти двадцать пять шаг за шагом продвигались вперед. Король взгромоздился на своего боевого коня и наподобие статуи возвышался над этим безбрежным морем доспехов, медленно текшим по дороге.
Франко-итальянский исторический мини-сериал «Проклятые короли» (Les rois maudits) от режиссера Жозе Дайан . Сериал снят по мотивам одноименного цикла романов французского писателя Мориса Дрюона. В основе сюжета – гонение на орден тамплиеров, имевшее место в начале 14-го века.
В создании пятисерийного телефильма принимали участие такие известные актеры, как Жерар Депардье и Филипп Торретон .
Актеры и съемочная группа сериала Проклятые короли / Les rois maudits
- Режиссер: Жозе Дайан.
- Сценаристы: Анн-Мари Катуа, Морис Дрюон.
- Продюсеры: Жан-Люк Азулай, Тьерри Бетта-Бегален, Влад Пэунеску и другие.
- Операторы: Эннио Гуарньери, Жиль Скарелла.
- Художник: Филипп Дрюлье, Иоана Албаю, Мими Лемпика.
- Монтажер: Фред Беро-Дюфур.
- Актерский состав: Жанна Моро, Хью Дальмагро, Фридерик Лафоре, Филипп Торретон, Чеки Карио, Жерар Депардье, Жером Анже, Жан-Клод Бриали, Жан-Клод Друо, Жак Списсер и другие.
Содержание сериала Проклятые короли / Les rois maudits
Французский король Филипп Великий, как и многие монаршие особы, не знал меры в увеселениях и тратах. Когда он понял, что средств на многочисленные пиры и празднества ему уже не хватает, то обратился к главе ордена тамплиеров за правом распоряжаться государственной казной. К тому моменту вот уже много лет, как ведение и хранение казны находилось непосредственно в ведомстве тамплиеров. Глава ордена, Жак де Моле ответил монарху отказом, понимая, что тот очень быстро растратит и все государственные деньги. В ответ на это Филипп велел начать крупномасштабные гонения против ордена и отправил на костер весь цвет тамплиеров во главе с Жаком де Моле. Предсмертное проклятие невинно осужденного на смерть де Моле легло на весь род короля.
Сериал «Проклятые короли» является уже второй по счету экранизацией книг Мориса Дрюона. Впервые одноименный многосерийный фильм был снят в 70-х годах.
