Велимир хлебников интересные факты. Хлебников, Велимир – краткая биография

Виктор был третьим ребёнком в семье (впоследствии у его родителей родилось ещё двое детей, среди которых - художница Вера Хлебникова).

Семье Хлебниковых по службе Владимира Алексеевича приходилось часто переезжать с места на место: в 1891 году отец семейства был переведён в Волынскую губернию , в - в Симбирскую . Здесь же, в Симбирске , Виктор начинает свою учёбу в гимназии.

В сентябре 1908 Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и переехал в Санкт-Петербург . Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой.

Хлебников в кругу символистов (1908-1909)

В Петербурге Хлебников сблизился с кругом молодых поэтов и начал, по его собственным словам, вести богемную жизнь. В этот период Хлебников знакомится с символистами Алексеем Ремизовым и Сергеем Городецким , посещает поэтические вечера. Увлечение языческой Русью и народным русским языком способствовало особенному сближению с Ремизовым. Квартира Ремизова стала первым литературным домом, где стал появляться Хлебников. Славянская тема же нашла отражение во многих произведениях Хлебникова того периода. В частности, в пьесе «Снежимочка» в числе действующих лиц оказывается целый пантеон выдуманных Хлебниковым языческих божеств, таких как снезини, смехини, Березомир, Древолюд и другие. Это было прямым продолжением начатой символистами тенденции возобновления интереса к мифам: в те же годы выходят в свет стихи Александра Блока на тему России, книги Ремизова «Лимонарь» и «Посолонь», а также поэтические сборники Городецкого «Ярь» и «Перун» - все эти произведения были так или иначе связаны со славянской мифологией . Вячеслав Иванов в те годы писал: «Оживление интереса к мифу - одна из отличительных черт новейшей нашей поэзии».

К этому времени относится кратковременное увлечение Хлебникова идеей воинственного панславизма . 16 (29) октября 1908 в петербургской газете «Вечер» было напечатано анонимное «Воззвание учащихся славян», написанное Хлебниковым. «Воззвание…» призывало к вооружённой борьбе за свободу славянских народов Восточной Европы . Появление его было связано с «Боснийским кризисом »; тем не менее, уже в конце ноября того же года Хлебников отошёл от принципов, заявленных в «Воззвании» .

В сентябре 1908 года Хлебников познакомился с Василием Каменским , заместителем главного редактора журнала «Весна», и уже в следующем месяце состоялся дебют Хлебникова в печати: в октябрьском номере «Весны» появилось наполненное неологизмами стихотворение в прозе «Искушение грешника» :

…И были многие и многия: и были враны с голосом: «смерть!» и крыльями ночей, и правдоцветиковый папоротник, и врема-тая избушка, и лицо старушонки в кичке вечности, и злой пёс на цепи дней, с языком мысли, и тропа, по которой бегают сутки и на которой отпечатлелись следы дня, вечера и утра… и стояла ограда из времового тёсу, и скорбеветвенный страдняк ник над водой, и было озеро, где вместо камня было время, а вместо камышей шумели времыши.

В апреле 1909 года начала работу «Академия стиха» на «башне» Вячеслава Иванова. «Башней» называлась квартира Иванова, находившаяся на последнем этаже дома 25 по Таврической улице , с круглой угловой комнатой. Её посещал и Хлебников в конце мая 1909 и после возвращения из Святошина.

Вообще в этот период Хлебников пишет немного, однако именно к лету 1909 относится посвящённая Вячеславу Иванову поэма или рассказ (исследователи творчества Хлебникова затрудняются определить, чем является это произведение) «Зверинец»:

О, Сад, Сад!
Где железо подобно отцу, напоминающему братьям, что они братья, и останавливающему кровопролитную схватку.
Где немцы ходят пить пиво.
А красотки продавать тело.
Где орлы сидят подобны вечности, означенной сегодняшним, ещё лишённым вечера, днём.
Где верблюд, чей высокий горб лишён всадника, знает разгадку буддизма и затаил ужимку Китая.
Где олень лишь испуг, цветущий широким камнем.
Где наряды людей баскующие.
Где люди ходят насупившись и сумные.
А немцы цветут здоровьем.
Где чёрный взор лебедя, который весь подобен зиме, а черно-жёлтый клюв - осенней рощице, - немного осторожен и недоверчив для него самого…

В сентябре Хлебников подал прошение о переведении его на факультет восточных языков по разряду санскритской словесности, но, передумав, изменил свой выбор на историко-филологический факультет славяно-русского отделения.

Осенью поэт послал министру А. А. Нарышкину письмо, озаглавленное «Очерк значения чисел и о способах предвидения будущего».

Издание первых книг (1912)

Значительную часть сборника (почти половину) составляли стихи Хлебникова, в том числе знаменитое стихотворение «Кузнечик» :

Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пинь, пинь, пинь!» - тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!

Критика встретила сборник в штыки (один из отзывов: «Вымученный бред претенциозно бездарных людей» ), но книга была раскуплена довольно быстро. Уже через два месяца, в феврале , футуристы издали листовку с тем же названием («Пощёчина общественному вкусу»), где Хлебников был назван гением и великим поэтом современности. Затем сразу же появляется второй «Садок судей», большую часть которого опять занимают произведения Хлебникова, в том чисел поэма «Шаман и Венера»; в марте - совместный сборник футуристов и группы художников «Союз молодёжи»; в этой книге появилась поэма Хлебникова «Война - смерть».

Обложка сборника Хлебникова «Ряв», 1913

В первой половине 1913 года Хлебников на постоянной основе сотрудничал с газетой «Славянин», просуществовавшей до июля и работал над сверхповестью (изобретённый им жанр) «Дети Выдры», а после этого опять уехал в Астрахань, где в тот момент жили его родители. Там поэт пробыл до сентября, и состоявшийся летом съезд футуристов, на котором был принят ещё один манифест, прошёл без его участия.

Осенью продолжились скандалы с участием футуристов и в том числе Хлебникова: Давид Бурлюк выступил с циклом лекций «Пушкин и Хлебников», где называл Пушкина «мозолью русской литературы»; Хлебникова вызвал на дуэль после ссоры в «Бродячей собаке» Осип Мандельштам (дуэль не состоялась); наконец, в октябре появился ещё один манифест, написанный Кручёных и Хлебниковым без участия остальных футуристов. Он прилагался к сборнику «Слово как таковое». В манифесте было сформулировано понятие заумного языка :

Живописцы будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне речетворцы разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык).

За манифестом последовали скандальные постановки театра кубофутуристов «Будетлянин», в том числе и опера «Победа над солнцем », пролог к которой написал Хлебников; в начале 1914 года состоялся визит в Россию родоначальника итальянского футуризма Филиппо Маринетти , на лекциях которого Хлебников, отрицавший преемственность русского футуризма от европейского, демонстративно отсутствовал, из-за чего поссорился со многими своими друзьями. Более того, во время одного из чествований Маринетти в Петербурге раздавалась составленная Хлебниковым и Бенедиктом Лившицем листовка, осуждавшая преклонение перед Маринетти и утверждавшая приоритет русского футуризма: «Сегодня иные туземцы и итальянский посёлок на Неве из личных соображений припадают к ногам Маринетти, предавая первый шаг русского искусства по пути свободы и чести, и склоняют благородную выю Азии под ярмо Европы…»

Первые авторские сборники (1913-1914)

Новые поиски «Законов времени» (1914-1916)

Несмотря на свои исторические исследования, Хлебников продолжал писать стихи, на которых тоже отразилась эта тема:

Усадьба ночью, чингисхань!
Шумите, синие берёзы.
Заря ночная, заратустрь!
А небо синее, моцарть!
И, сумрак облака, будь Гойя!
Ты ночью, облако, роопсь!..

На этих же изысканиях основан и рассказ «Ка», написанный в том же году.

«Законы времени» Хлебников пытается применить не только к народам и цивилизациям, но и к отдельным людям: к примеру, на основе труда Лернера «Труды и дни Пушкина» он вычислил закономерность, согласно которой все значимые события в биографии Пушкина происходили с промежутком в 317 дней (число 317 Хлебников называл одним из важнейших в судьбах людей и народов ещё в брошюре «Учитель и ученик»). Доклад, посвящённый этому, а также связи между скоростью света и скоростями Земли, Хлебников прочитал перед кругом учёных-математиков в квартире Осипа Брика , но не получил у них поддержки. 20 декабря (2 января ) Хлебников был избран друзьями виртуальным «Королём Времени» . Чуть позже, в феврале 1916 года , было основано утопическое «Общество председателей Земного шара» или «Союз 317». Хлебников намеревался создать общество из 317 членов - лучших людей со всей планеты, которые бы правили идеальным всемирным «Государством времени». Намерения его были выражены в декларации «Труба марсиан», под которой стояло пять подписей, в том числе и уже за два года до этого покончившего с собой поэта Божидара . Одними из первых «председателей Земного шара», помимо самого Хлебникова, были новый друг Хлебникова Дмитрий Петровский и Вячеслав Иванов ; затем в число председателей вошли (многие, правда, даже и не зная о том) Давид Бурлюк, Маяковский, Каменский, Асеев , Рюрик Ивнев , Кузмин, Рабиндранат Тагор и т. д.

Хлебников в армии (1916-1917)

Психиатрические комиссии продолжались до конца года. Хлебников попеременно жил то в больнице, то в казарме в Астрахани и Царицыне. В декабре его перевели в Саратов , где поэт снова стал рядовым, а в начале весны 1917 года Хлебникову был предоставлен пятимесячный отпуск. Он сразу же уехал в Харьков , и после этого в армию уже не возвращался.

Хлебников во время революций (1917-1918)

Сетуй, утёс!
Утро чорту!
Мы, низари, летели Разиным.
Течёт и нежен, нежен и течёт,
Волгу див несёт, тесен вид углов…

15 августа 1920 года Хлебников выступил с чтением стихов на сцене ростовского «Подвала поэтов ».

К тому времени уже была закончена сверхповесть «Зангези», которая, как и «Доски судьбы», стала одним из важнейших произведений Хлебникова. Тематически она связана с «Досками судьбы»: главный герой произведения - Зангези - новый пророк. В сверхповести он излагает сформулированные в «Досках судьбы» «законы времени», учение о «звёздном языке». Произведение было опубликовано только после смерти Хлебникова.

Весной поэт начал страдать от приступов лихорадки. Он хотел снова отправиться в Астрахань, но пока что это было невозможно, и новый друг и поклонник таланта Хлебникова художник Пётр Митурич (будущий муж сестры Хлебникова Веры) предложил в мае две - три недели побыть в Санталово Крестецкого уезда Новгородской губернии , где жила жена Митурича и двое его детей. Вскоре после приезда туда Хлебников заболел параличом. Удалённость от крупных городов делала невозможной квалифицированную медицинскую помощь, а врач в посёлке Крестцы сказал, что смертельной опасности нет, и торопиться с поездкой в Петроград не сто́ит. Уже через две недели было очевидно, что это не так - окончательно отнялись ноги, развилась гангрена , и Хлебникова выписали из больницы в Крестцах уже как безнадёжного больного. Митурич перевёз почти полностью парализованного поэта в Санталово. 28 июня 1922 года в 9 часов утра Хлебников скончался.

Велимир Хлебников был похоронен на погосте в деревне Ручьи . В 1960 году останки поэта были перезахоронены на Новодевичьем кладбище в Москве .

После смерти

Посмертные публикации

Первым серьёзным изданием считается 5-томное «Собрание произведений» под ред. Н. Л. Степанова ( - гг.), а также дополняющий это собрание том «Неизданных произведений» под ред. Н. Харджиева ( г.) С по 1984 год книги Хлебникова в СССР не издавались. Исключение составил лишь томик из Малой серии «Библиотеки поэта», увидевший свет в 1960-м во время т. н. «оттепели ». Однако тексты Хлебникова и о Хлебникове продолжали появляться в научной и литературной периодике, в альманахах, а также - в самиздате . Количество публикаций неуклонно росло и к 100-летию поэта увенчалось выходом в свет тома «Творений» под редакцией В. П. Григорьева и А. Е. Парниса (). В - годах было осуществлено новое 6-томное издание «Собрания сочинений» (в 7-ми кн.) Хлебникова (под ред. Е. Р. Арензона и Р. В. Дуганова).

Основные черты творчества

Среди особенностей, характеризующих творчество Хлебникова, в первую очередь можно выделить стилевое своеобразие. Оно выражается в необычной лексике (на раннем этапе творчества - изобретением большого количества неологизмов), намеренном нарушении синтаксических норм, активном использовании таких тропов , как олицетворение , плеоназм и прозопопе́я.

Что касается словотворчества поэта, то существует несколько точек зрения на него. Роман Якобсон писал, что «слово в поэзии Хлебникова утрачивает предметность, далее внутреннюю, наконец, даже внешнюю форму. В истории поэзии всех времён и народов мы неоднократно наблюдаем, что поэту, по выражению Тредиаковского , важен „токмо звон“». Иного мнения придерживались такие исследователи, как Вяч. Вс. Иванов и Б. А. Успенский , которые, напротив, считали, что Хлебников в своих произведениях с помощью отдельных неологизмов создавал целостные системы образов. Владимир Маяковский писал, что «Хлебников создал целую „периодическую систему слова“. Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов» . В словотворчестве Хлебникова выделяются два гипотетических языка: общеславянский (на основе русского) и «звёздный», приближающийся к зауми . Они характерны для разных периодов творчества Хлебникова: общеславянский - для 1907-1913, а «звёздный» - для 1919-1922 годов. «Славянский» период словотворчества характеризуется полным отказом от корней не-славянского происхождения (за исключением имён), углублением в этимологию , экспериментами с составлением разнообразных слов на основе русских корней (как в стихотворении «Заклятие смехом »; Маяковский упоминает случай, когда в провинциальной типографии не смогли напечатать произведение Хлебникова, состоящее из шести страниц производных от корня «-люб-» из-за того, что «не хватило букв „л“» ). Свою задачу как поэта Хлебников формулировал так:

Породе русской вернуть язык
Такой,
Чтоб соловьиный свист и мык
Текли там полною рекой.

Звёздный язык строится в основном на словообразах и, несмотря на сходство с заумью, в полной мере ей не является; его принцип предполагает создание полного мирового языка на основе универсального звучания согласных .

Учёные расходятся в мнении о том, как называть авторские словообразования Хлебникова - неологизмами или окказионализмами . Сторонники первого термина утверждают, что в данном случае употребление слова «окказионализм» некорректно, поскольку словотворчество Хлебникова было не стихийным, а целенаправленным.

Значительную часть в творчестве Хлебникова занимали космологические мотивы . Поэт выдвигал идею о том, что всё во вселенной подчиняется единым законам, а также пытался при помощи поэзии связать время и пространство: будучи студентом первого курса, Хлебников писал о себе: «Пусть на могильной плите прочтут… он связал время с пространством». Общую теорию относительности , опубликованную Альбертом Эйнштейном в 1915-1916 годах, Хлебников назвал «верой четырёх измерений», где четвёртое измерение - время . Для Хлебникова время было в одно и то же время волной (циклическим повторением событий) и неким динамизированным пространством.

Сильны в творчестве Хлебникова мифологические мотивы. Они проявляются как в прямых отсылках к мифологии (в основном, на раннем этапе, когда поэт создавал произведения с участием мифологических персонажей, в том числе и придуманных им самим), так и в анимическом мировоззрении , и, по мнению некоторых исследователей, в упоминавшейся выше идее циклического повторения событий во времени. Влияние, которое оказали на поэта национальные культуры разных народов (как европейских, так и азиатских), позволяет говорить о традиционализме в авангардистском творчестве Хлебникова.

Влияние на культуру и оценки

В манифесте «Труба марсиан» () Хлебников призвал к созданию Государства времени, которое должно прийти на смену государствам, воюющим за клочок пространства - одна из первых сверх-утопичных идей, которые в дальнейшем не раз возникали в русской литературе. Завоёвывать, вернее, отвоёвывать у вселенной время призваны Творяне , которые пришли на смену дворянам, и «изобретатели», которые пришли на смену «приобретателям». «Скрижалями» новой веры государства времён стал трактат «Доски судьбы», где Хлебников сообщает открытые им законы повторяемости в истории одних и тех же событий и воплощений одних и тех же личностей. Например, себя он считал фараоном Эхнатоном , введшим монотеизм в Египте; Омаром Хайямом ; усомнившимся в очевидности аксиомы Евклида Лобачевским , который создал неэвклидову, «Воображаемую геометрию» (См. «Ка»). И, разумеется, Хлебниковым, который сменил в поэзии пушкинское «доломерие Эвклида» на хлебниковское «доломерие Лобачевского».

Из нововведений Хлебникова сто́ит отметить изобретённый им жанр сверхповесть . Однако ни один из неологизмов поэта не не укрепился в языке. Вопреки распространённой легенде, слово «лётчик » было придумано не Хлебниковым .

Хлебников - один из признанных лидеров русского авангарда начала XX века , так как он осознанно занимался выстраиванием нового искусства . Многие футуристы, в том числе, и Маяковский, называли его своим учителем ; высказываются предположения о влиянии поэтического языка Хлебникова на творчество Андрея Платонова , Николая Асеева , Бориса Пастернака . В то же время Хлебников часто оставался в тени, так как организаторской деятельностью в основном занимались Давид Бурлюк и Маяковский.

Хлебников оказал воздействие на русский и европейский авангард, в том числе в области живописи и музыки. Некоторые исследователи вообще считают, что без него восприятие эстетики и поэтики авангарда неадекватно.

Посвящения Хлебникову

Взводень звонов, кузов звуков, -
Звать, звучать, звенеть, звонить!
Кто он, звоном зааукав,
Хочет ночью заморочить,
В зелень звуков заманить?..

Ногу за ногу заложив
Велимир сидит. Он жив.

…Ты старел и лицо уподобилось карте
Исцарапанной сетью путей,
Где не мчаться уже необузданной нарте,
И свободному чувству где негде лететь!..
А эти прозрачные очи глазницы
Все глубже входили, и реже огня
Пробегали порывы, очнувшейся птицы,
Вдруг вспоминавшей ласку весеннего дня…

Ошеломив меня, мальчишку
Едва одиннадцати лет,
Мне дали Хлебникова книжку:
«Учись! Вот это был поэт…»

Я тихо принял книжку эту
И был я, помню, поражён
И предисловьем, и портретом,
И очень малым тиражом…

Михаил Кульчицкий «Хлебников в 1921 году» ().

…Но он, просвистанный, словно пулями роща,
Белыми посаженный в сумасшедший дом,
Сжигал
Свои
Марсианские
Очи,
Как сжёг для ребёнка свой лучший том.

Зрачки запавшие.
Так медведи
В берлогу вжимаются до поры,
Чтобы затравленными
Напоследок
Пойти на рогатины и топоры.

Как своего достоинства версию,
Смешок мещанский
Он взглядом ловил,
Одетый в мешок
С тремя отверстиями:
Для прозрачных рук и для головы.

Его лицо, как бы кубистом высеченное:
Углы косые скул,
Глаза насквозь,
Темь
Наполняла въямины,
Под крышею волос
Излучалась мысль в года двухтысячные.

Бездомная,
бесхлебная,
бесплодная
Судьба
(Поскольку рецензентам верить) -
Вот
Эти строчки,
Что обменяны на голод,
Бессонницу рассветов - и
На смерть…

Примечания

1. Хлебников, Велимир. Автобиографическая заметка - Творения. М.: Советский писатель, 1986. С. 641.
2. Велимир Хлебников. «Доски времени», 30 января 1922
3. Старкина, София. Велимир Хлебников. М.: Молодая гвардия, 2007. (ЖЗЛ. Вып. 1236 (1036)).
4. Сайт «Мир Велимира Хлебникова». Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1904-1908
5. Парнис А. Е. Южнославянская тема Велимира Хлебникова: Новые материалы к творческой биографии поэта // Зарубежные славяне и русская культура. Л., 1978.
6. журнал «Весна», 1908, № 9
7. Сайт «Мир Велимира Хлебникова». Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1909
8. Брюсов В. Среди стихов. М., 1990.
9. Сайт «Мир Велимира Хлебникова». Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1910-1911
10. Велимир Хлебников. «Учитель и ученик»
11. Манифест «Пощёчина общественному вкусу»
12. Текст стихотворения «Кузнечик» в Викитеке
13. Владимир Маяковский. «Капля дёгтя»
14. Сайт «Мир Велимира Хлебникова». Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1915
15. Велимир Хлебников - переписка
16. Н. Л. Степанов. Велимир Хлебников. Биографический очерк.
17. Сайт «Мир Велимира Хлебникова» Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1916
18. Сайт «Мир Велимира Хлебникова» Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова: 1917-1918
19. Березарк И. Встречи с Хлебниковым // Звезда. 1965, № 12
20. Словарь названий малых планет (англ.)

Велимир Хлебников интересные факты из жизни и творчества русского поэта и прозаика, одного из крупнейших деятелей русского авангарда изложены в этой статье.

Велимир Хлебников интересные факты

Родился Виктор Владимирович Хлебников 28 октября 1885 года в главной ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии в семье естественника-орнитолога

Велимир Хлебников был всегда задумчивым и молчаливым.

Сам он называл себя дер­вишем, йогом, марсианином.

Круг интересов Велимира Хлебникова был необычайно широк и разнообразен. Он занимался физической химией, математикой, биологией, кристаллографией, пробовал себя в музыке, изучал японский язык, увлекался философией Спинозы и, Платона литературе и живописи

Хлебников много странствовал , особенно влекли его Кавказ, Каспийские степи. После Октября, в 1921 г., он провел несколь­ко месяцев в Северном Иране, куда попал из Баку с частя­ми Красной Армии.

Хлебников поступил на математическое отделение физико-математического факультета в Казанский университет. В 1904 году брал активное участие в одной из студенческих демонстраций, за что был отчислен из рядов студентов из университета и отправился в Москву. Он вновь становится студентом Казанского университета 28 июля 1904 года, но теперь уже факультета естествознания

Первым произведением Хлебникова, которое вышло в печать, стало произведение «Искушение грешника», опубликованное в 1908 году в журнале «Весна»

Конец лета и осень 1919 года Хлебников провёл в психиатрической лечебнице, известной в Харькове как Сабурова дача. Там поэт спасался от призыва в деникинскую армию, которая в июне заняла город.

Друзья называли Велимира Хлебникова «Королем времени». Сам же он предпочитал для себя должность «Председателя Земного Шара». Согласно его замыслу, некое общество Председателей Земного Шара, должно управлять всем на нашей планете.

Хлебников был не только математиком и поэтом, он был ещё и пророком. Он принимал участие в Первой мировой войне, которую сам до этого предсказал. В своём воззвании славянским студентам он писал: «В 1915 году люди пойдут войной и будут свидетелями крушения государства».

В своем произведении «Лебедия будущего» (изданное в 1918 году) Велимир достаточно точно описывает современный Интернет и Живой журнал под выдуманным им именем «тенекниг». В интернете появляются «новинки Земного Шара, дела Соединенных Станов Азии, этого великого союза трудовых общин, стихи, внезапное вдохновение своих членов, научные новинки, извещения родных своих родственников, приказы советов. Некоторые, вдохновленные надписями тенекниг, удалялись на время, записывали свое вдохновение, и через полчаса, брошенное световым стеклом, оно, теневыми глаголами, показывалось на стене». Это тоже говорит о своеобразном даре предсказания будущего от писателя

Виктор Владимирович Хлебников родился 28 октября 1885 года в селе Тундотове бывш. Астраханской губернии. Отец Хлебникова Владимир Алексеевич -- естественник-орнитолог. В своей автобиографии Хлебников писал об отце: Отец -- поклонник Дарвина и Толстого. Большой знаток царства птиц, изучавший их целую жизнь; имел друзей путешественников. Влиянию отца можно приписать ранний интерес Хлебникова к естественным наукам и математике, сохранившийся в течение всей его жизни.

Мать Хлебникова Екатерина Николаевна, историк по образованию, своими рассказами способствовала возникновению того интереса к истории, который проявился у Хлебникова еще в детские годы. Помимо Виктора Владимировича, в семье было еще четверо детей (Борис, Екатерина, Александр и Вера).

Детство и юношеские годы Хлебникова прошли в обстановке провинции, главным образом на Волыни и в юго-восточном приволжском крае, в таких городах, как Симбирск, Казань, Астрахань, где ещё сохранились тогда следы восточной культуры. Постоянное соприкосновение с природой, провинциальная патриархальность также наложили известный отпечаток на формирование мировоззрения Хлебникова.

Читать Хлебников выучился с четырехлетнего возраста, в детстве уже начал заниматься языками и рисованием. Помимо гимназических учителей, среди преподавателей, занимавшихся с ним дома, следует отметить критика Глинку-Волжского, Н.Л. Брюханова, З.П. Соловьева, художников П.П. Бенькова и Л. Чернова-Плесского. Особенно много занимался Хлебников живописью во время пребывания в Казани; владение техникой живописи и художественную одаренность Хлебникова отмечают и все знавшие его в более поздние годы.

Следует отметить, что семья Хлебниковых располагала хорошей домашней библиотекой, в которой, по свидетельству родных, В.В. познакомился с произведениями Дидро, Канта, Спенсера, Конта, Тэйлора, Берви-Флеровского.

После Волыни, где прошли детские годы Хлебникова, семья его переехала в Симбирскую губернию, в село Памаево, откуда в 1897 году Виктора Владимировича отправили в Симбирск для поступления в гимназию. Хлебников поступил в третий класс симбирской гимназии, в которой проучился всего лишь год, так как в следующем, 1898 году Хлебниковы всей семьей перебрались в Казань, где он перевелся в четвертый класс 3-й казанской гимназии. В гимназии Хлебников, по словам родных, проявлял наибольший интерес к литературе, истории и математике. В 1903 году Хлебников окончил восемь классов гимназии, причем, помимо стандартных отметок, в аттестате было указано, что он “занимался с большим интересом математикой”. По окончании гимназии летом 1903 года Хлебников поехал в геологическую экспедицию в Дагестан, по возвращении откуда он поступил в Казанский университет на математическое отделение физико-математического факультета.

Казанский университет еще с 80-х годов считался “беспокойным”, в частности правительство смущал рост его “разночинского” состава. Среди казанского студенчества в начале 900-х годов памятны еще были революционные традиции и студенческие волнения 1887 года, историческая сходка 4 декабря, после которой был исключен за участие в ней В.И. Ленин с сорока другими студентами. Студенческие волнения 1901 - 1902 годов, возникшие как протест против “временных правил 1899 года”, нашли также широкий отклик в Казанском университете и дали студенчеству решительный толчок по пути революционного развития. В 1902 году вновь воссоздается казанская социал-демократическая группа “искровского” направления, причем в ее организации большую роль играют студенты университета. Группа искровцев подвергалась неоднократным арестам и разгромам. В октябре 1903 года скончался арестованный студент, социал-демократ С.Л. Симонов, просидевший четыре месяца в психиатрической лечебнице в ужасных условиях. Смерть Симонова вызвала взрыв негодования в прогрессивных кругах казанского студенчества. В знак протеста состоялись студенческие демонстрации во время его похорон 27 октября и в годовщину Казанского университета 5 ноября. „Во время второй демонстрации толпа демонстрантов, певших вечную память Симонову, была разогнана нагайками, и 35 человек из них арестованы на один месяц каждый”.

В этой демонстрации принимал участие и Хлебников, арестованный полицией вместе с рядом других демонстрантов. Е.Н. Хлебникова следующим образом передает этот эпизод:

Свидетельством участия Хлебникова в этой демонстрации и его тюремного заключения является письмо к родным от 3 декабря 1903 года, в котором он сообщал подробности своего пребывания в тюрьме.

После освобождения из тюрьмы Хлебников на два месяца уехал с одним из товарищей по заключению в деревню в Ярославскую губернию. 24 февраля 1904 года Хлебников был уволен из университета и вскоре после этого отправился в Москву. В Москве его больше всего интересуют памятники искусства, в частности уже тогда он обращает внимание на архитектуру древнерусского стиля.

28 июля 1904 года Хлебников вновь зачисляется студентом Казанского университета, но уже на естественное отделение физико-математического факультета, где и слушает лекции в течение осеннего полугодия 1904 года, 1906/1907 и 1907/1908 учебные годы.

Весною 1905 года Хлебников получил от университета командировку на Урал, в Павдинский край, куда поехал вместе со своим младшим братом Александром. Из поездки в Павдинский край Хлебников, по словам сестры, привез „бесконечные записи, где много места уделялось напевам лесных птиц”. Свои научные наблюдения об этой поездке на Урал Хлебников совместно с братом изложил в статье «Орнитологические наблюдения на Павдинском заводе», помещенной в журнале «Природа и охота» (за 1911 г., декабрь, кн. 12-я, стр. 1-25).

Серьезность занятий Хлебникова биологическими науками подтверждается не только его почти трехлетним пребыванием на естественном отделении физико-математического факультета, но и несколькими напечатанными статьями на орнитологические я биологические темы: «Опыт построения одного естественнонаучного понятия» (о симбиозе и метабиозе) в «Вестнике студенческой жизни» и «О нахождении кукушки в Казанской губ.».

Последний год пребывания в Казанском университете Хлебников почти перестал заниматься и стремился уехать из Казани. Ранней весной 1908 года он отправился с родителями в Крым, где поселился в Судаке, познакомившись там с поэтом Вяч. Ивановым. Осенью 1908 года Хлебников переводится в Петербургский университет и переезжает в Петербург.

18 сентября 1908 года Хлебников был зачислен в число студентов Петербургского университета на третий курс естественного отделения физико-математического факультета. Хлебников порывает с занятиями биологией и естественными науками ради литературы, увлечение которой встречало в семье недоверчивое отношение отца, желавшего видеть сына естественником. На следующий учебный год Хлебников подает в университет заявление о переводе его на факультет восточных языков в разряд санскритской словесности (заявление от 17 сентября 1909 г.), а затем с переводе на славяно-русское отделение историко-филологического факультета, на первый курс которого он и был переведен 15 октября 1909 года. Самим Хлебниковым этот первый период жизни в Петербурге характеризовался как усталость, беспечность, бесшабашность (письмо родным от 30 декабря 1909 г.). Увлечение литературой заслонило университет, который Хлебников посещает, по-видимому, весьма неаккуратно, и уже в следующем, 1910 году пишет отцу о том, что он намерен выйти из университета. Однако из университета Хлебников был исключен только 1 июня 1911 года как не внесший плату за осень 1910 года.

Литературный круг, который первоначально привлекал к себе Хлебникова в Петербурге, был в первую очередь круг символистов и акмеистов. В письмах его 1908 -- 1910 годов упоминаются Сологуб, Городецкий, Вяч. Иванов, Кузмин. Хлебников постоянно сообщает родным о своих литературных планах и встречах, в частности упоминая о возобновлении знакомства с Вяч. Ивановым, являвшимся, по-видимому, его первоначальным литературным ментором. Я виделся с В. Ивановым. Он весьма сочувственно отнесся к моим начинаниям, -- сообщает он отцу в письме от 31 мая 1909 года. По свидетельству Б. Лившица, Вяч. Иванов, напр., высоко ценил творчество Хлебникова, и нелюдимый Велимир навещал его еще в башне на Таврической”.

В письме к матери от 8 июня 1909 года Хлебников сообщает о том, что Осенью в Петербурге возникнет кружок, в котором будут читаться мои вещи. “Кружок”, о котором говорил Хлебников, -- объединение символистов и акмеистов, которое с осени 1909 года сорганизовалось в «Академию стиха» при журнале «Аполлон». К периоду “ученичества” у символистов и акмеистов относится стихотворение «Вам», обращенное к Кузмину. Но творчество Хлебникова, при известной близости некоторых его элементов к символизму, было в основном настолько далеко от тех литературных принципов, которыми руководились «Аполлон» и «Академия стиха», что вещам Хлебникова не было суждено появиться на страницах журнала.

По-видимому, это обстоятельство в значительной степени способствовало отдалению Хлебникова от круга символистов и акмеистов. Хотя он еще и в начале 1910 года сообщает мельком о своих встречах с Ремизовым, об ожидании знакомства с Брюсовым и продолжает бывать в «Академии стиха» (письмо к Е.В. Хлебниковой от 1 февраля 1910 г.), но в отношениях его с этим кругом уже намечается разрыв. В одном из следующих писем он упоминает о том, что в «Академии стиха» две недели не был. На причины этого охлаждения и последующего разрыва Хлебникова с господствовавшей тогда литературой указывал и Д. Бурлюк в своем предисловии к «Творениям» Хлебникова (М., 1911), говоря: „Гений Хлебников читал свои стихи в 1906-7-8 году в Петербурге Кузмину, Городецкому, В. Иванову и другим, но никто из этих литераторов не шевельнул пальцем, чтобы отпечатать хотя бы одну строку этих откровений слова”. Связь Хлебникова с символистами и акмеистами не исчерпывается его кратковременным пребыванием в «Академии стиха», его знакомством с Вяч. Ивановым и М. Кузминым. Она гораздо глубже. Самое представление о роли поэта как поэта-теурга, постигающего “тайны” мира и проповедующего людям это новое знание, вера в магическое могущество слова, наряду с символикой замысла ряда таких вещей, как, например, «Маркиза Дезес», сближают Хлебникова с символистами. В частности, у Хлебникова можно найти известную близость с Блоком, Белым, Вяч. Ивановым. Языковые теории А. Белого (в особенности его «Глоссолалия», 1922 г.), учение об эмоциональной природе звука у Бальмонта («Поэзия как волшебство», 1914 г.) несомненно, шли в том же направлении, что и теории Хлебникова. В особенности эта связь с символизмом ощутима в ранних стихах Хлебникова, в которых он еще пробует разные стиховые принципы, испытывая известное воздействие то мелодической плавности бальмонтовского стиха («Нега-неголь»), то древнерусской стилизации Городецкого и Ремизова («Девий бог», «Боевая») и даже кратковременного влияния Кузмина («Вам», «Алферово»). Но в отличие от мистического идеализма символистов Хлебников рационалистичен, и сквозь идеалистическую концепцию действительности у него сквозит материальная плоть вещей, чувственная данность образа.

К этому времени относится сближение Хлебникова с будущими футуристами и участие в 1-м сборнике «Садок судей». Знакомство Хлебникова с будущими футуристами, в частности с Василием Каменским, начинается еще в 1908 -- 9 году. Здесь необходимо иметь в виду, что до появления первого «Садка судей» (а в значительной мере и до 1911-1912 гг.) “футуристы” еще не выделялись из общего числе молодых, начинающих писателей.

Знакомство Хлебникова с Каменским, положившее в известной мере начало возникновению футуризма, произошло в 1908 году в редакции иллюстрированного еженедельника «Весна», издававшегося Н. Н. Шебуевым. «Весна» являлась довольно пестрым и не оформившим своего направления журналом, печатавшим наряду с рыночной, второсортной литературой и произведения молодых, начинающих писателей. Хлебников передал для напечатания в журнале свое “стихотворение в прозе” «Искушение грешника», понравившееся Каменскому благодаря новизне словообразований и, по его настоянию, принятое Шебуевым.

С напечатанием в журнале «Весна» в 1908 году этого “стихотворения в прозе”, собственно, и начинается литературная деятельность Хлебникова. Однако настоящим литературным крещением его было опубликование «Смехачей» в «Студии импрессионистов» и «Зверинца» в первом «Садке судей» в начале 1910 года, доставившее Хлебникову сравнительно широкую известность.

В то время будущие футуристы не только не представляли сколько-нибудь сплоченной группы, но и для них самих была неясна их литературная позиция, не говоря уже об их идеологических установках. Но, несмотря на всю идейную сумбурность и противоречивость, будущие футуристы уже и тогда чувствовали себя революционнее и “демократичнее” господствующего буржуазного искусства в лице символистов и акмеистов в поэзии или “мир искусников” в живописи. Не случайно за плечами Маяковского, Каменского и даже Хлебникова ко времени их прихода в литературу была тюрьма, было участие в революционном движении. Это полуанархическое, во многом наивное и неосознанное, но демократическое и по существу бунтарское настроение тех лет передает в своих воспоминаниях В. Каменский: „Мы -- истые демократы, загорелые, взлохмаченные (тогда я ходил в сапогах и в красной рубахе без пояса, иногда с сигарой), трепетные, уверенно ждали своего часа”. Это тем более необходимо отметить, что к 1909-1910 годам настроения и взгляды Хлебникова во многом определялись его увлечением “славянскими” националистическими идеями.

Идеализация “старины”, языческой Руси, особенно явственно сказавшаяся в целом ряде произведений Хлебникова. 1908-1913 годов («Девий бог», «Училица», «Дети выдры», «Мы устали звездам рыкать» и мн. др.), в то же время тесно переплетались с его бунтарско-“нигилистическими” настроениями. Этим объясняется не только возможность объединения Хлебникова с остальными участниками футуризма, но и решительное отмежевание его от господствующих литературных группировок. Бунтарский характер футуризма виден не только из собственных заявлений футуристов, но и из отношения к ним представителей господствующей буржуазно-дворянской литературы. Даже в пору завоевания футуристами литературной известности в 1914-1916 годах они не пользовались признанием со стороны буржуазного читателя и критики. Однако футуризм до самой революции оставался замкнутой артистической группой. Наличие в рядах футуристов Маяковского, уже тогда переросшего футуризм и шедшего путем подлинного поэта-революционера, не изменяет общей социальной характеристики футуризма, как мелкобуржуазного художественного направления.

Уже с самого начала 1911 года Хлебников упоминает в письмах о своем увлечении числами. Так, в письме от 25 февраля он сообщает брату: Я усердно занимаюсь числами и нашел довольно много законностей. Я однако собираюсь довести до конца, пока я не отвечу, почему так это все происходит.

Зимы 1911-1914 годов Хлебников проводит в Петербурге, вращаясь преимущественно в кругу футуристов. М.В. Матюшин, Д. Бурлюк, Н. Кульбин и в меньшей степени наезжавшие из Москвы Маяковский и Крученых, а в 1913-1914 годах Пуни, Брик, Лившиц составляют основной круг лиц, с которыми он встречается. Атмосфера богемы, литературных скандалов, вечеров и эстрадных выступлений, которая окружала Хлебникова в 1913-1914 годы, во многом определяла и его образ жизни. В этой обстановке та беспорядочно-безденежная, часто полуголодная жизнь, которую вел Хлебников, не обращала на себя особого внимания. Следует отметить страсть Хлебникова к постоянным переменам места, поездкам, перемене комнат, к путешествиям. В 1910-1915 годах Хлебников ежегодно бывает то в Москве, то в Астрахани, то в Святошине (под Киевом), то в Чернянке у Бурлюков, то в Куоккала, редко засиживаясь в Петербурге более нескольких месяцев, в особенности весною и летом. Начало 1914 года было ознаменовано приездом Маринетти, читавшего в конце января в Петербурге лекции об итальянском футуризме.

Приезд Маринетти особенно ясно показал, насколько фактически независим и далек был русский футуризм от итальянского. Тот империалистический, буржуазный культ техники современного капитализма и войны, та проповедь силы и националистического расизма, которую исповедовал итальянский футуризм, были враждебны русскому футуризму, возникшему из совершенно иных социальных корней.

Итальянский футуризм, выражавший идеологические устремления империалистической буржуазии и переросший впоследствии в фашизм, был враждебен мелкобуржуазному, “нигилистическому” бунтарству русских футуристов. Поэтому лекции Маринетти, на которых он говорил „о здоровом инстинкте народа, рвущегося вперед наперекор косным силам старины, о достоинстве расы”, не только не вызвали никакого сочувствия у русских футуристов, но и привели к конфликту с ним. Одним из инициаторов выступления против Маринетти в Петербурге был Хлебников, написавший листовку-воззвание.

1914 год для Хлебникова -- год внутреннего кризиса, неудовлетворенности собой. В своем дневнике летом 1914 года он отмечает: 14 июня (1914) созерцая себя в стороне. Новости: Хлебников из неумолимого презрения к себе в 101 раз бросил себя на костер и плакал, стоя в стороне.

Весну и лето 1914 года Хлебников проводят у родных в Астрахани, работая над своими вычислениями. Неудовлетворенность окружающим, нарастание максималистских и бунтарских настроений особенно сильно сказываются в этот период, предшествующий непосредственно мировой войне.

Осенью 1914 года Хлебников возвращается в Петербург…

Следует упомянуть также о том богемном “приюте”, который с 1913 года находили футуристы в артистическом кабачке «Бродячая собака», где довольно часто бывал и Хлебников. Кроме того одним из центров футуристических собраний зимой 1913/1914 года был “салон” Пуни на Гатчинской, о котором Б. Лившиц рассказывает: „Впрочем, будетляне имели свой собственный “салон”, хотя в применении к ним это слово нельзя употреблять иначе, кик в кавычках. Я говорю о квартире четы Пуни, возвратившихся в тринадцатом году из Парижа и перенесших в мансарду на Гатчинской жизнерадостный и вольный дух Монмартра... У Пуни бывали мы все: Хлебников, Маяковский, Бурлюк, Матюшин, Северянин”.

В «Декларации слова как такового» А. Крученых от имени футуристов в 1913 году писал: „Мысль и речь не успевают за переживаниями вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален), и языком, не имеющим определенного значения (не застывшим), заумным”. Оставляя здесь в стороне вопрос о лингвистических основах этой теории и ее роли о формировании стиля поэзии футуристов, следует указать на это субъективно-интуитивистское начало в эстетике футуризма и в “зауми”.

Лозунг “зауми” и “самовитого” слова являлся одним из наиболее крайних выражений формалистических и субъективно-идеалистических установок в эстетике раннего футуризма, будучи в то же время противопоставлен и реакционно-мистическому смыслу поэзии символистов.

Теоретические принципы и поэтическая практика русского футуризма были в основном независимы от итальянского футуризма. Даже хронологически о первых выступлениях итальянских футуристов стало известно уже после образования группы участников «Садка судей», подготовленного к печати в течение 1909 года. Выражая радикально-демократические тенденции мелкобуржуазной интеллигенции, футуризм неминуемо должен 6ыл вступить в борьбу с дворянско-буржуазной литературой, представленной в поэзии в первую очередь символизмом и акмеизмом. Эта борьба шла по линии противопоставления философско-мистической насыщенности и эстетизации поэзии у символистов -- формального новаторства, самоценности чисто речевой конструкции.

Весна и лето 1914 года были проведены Хлебниковым в Астрахани, у родных, где и застало его начало империалистической войны. Уже с самого начала войны Хлебников был далек от своих прежних патриотических настроений (1908-1913 годов), воспринимая войну с позиций ее пацифистского “неприятия”. В продолжение войны это настроение у Хлебникова все более усиливалось, приведя его в конечном итоге к призывам против войны.

Лето 1915 года снова застает Хлебникова на Волге у родных, откуда он в июне переезжает в Москву, по дороге сообщая Матюшину из Царицына: Я в Царицыне; через два дня буду в Москве, с небольшими средствами ‹...› Не заедете ли вы случайно туда? Пока мой адрес: до востребования, больше ничего. Бурлюков и К° увижу. Асеева адрес утерян. Хорошо, если бы он сейчас приехал в Москву и стал издавать. Буду сотрудничать. По приезде в Москву Хлебников проводит июнь на даче в Пушкине, встречаясь с переехавшим по соседству Д. Бурлюком, который в своих воспоминаниях указывает, что „в 1914-15 гг. мы жили всей семьей в Михалеве, около Пушкино, в 35 в. от Москвы. Хлебников приезжал сюда к нам и много писал. Он был занят разбором, вычислением кривой в дневниках М. Башкирцевой и в жизни А.С. Пушкина”.

К августу 1915 года Хлебников перебирается в Петербург, а оттуда в Куоккала, где встречается с В.В. Маяковским. Н.И. Кульбиным, М.В. Матюшиным, Л. Андреевым, Н. Евреиновым, К.И. Чуковским, И. Репиным, И. Пуни В апреле 1916 года Хлебников призывается на военную службу -- рядовым 93-го запасного полка в Царицыне. С самого начала солдатчина оказывается для него непосильной, и военная служба становится источником непрерывных мучений.

За время пребывания в Астрахани Хлебников подготовил к печати и послал к Г.Н. Петникову в Харьков ряд статей и стихотворений. Империалистическая война произвела значительный перелом в мировоззрении Хлебникова. Личный опыт Хлебникова, его пребывание в казарме, мучительно им переживавшаяся солдатчина завершили этот перелом. Однако объяснять его лишь биографическими причинами недостаточно. Необходимо учесть, что предпосылки к этому перелому имелись как в бунтарских настроениях, встречавшихся у Хлебникова раньше, так и в том идеологическом сдвиге, который произвела война в сознании мелкобуржуазных слоев.

При наступлении Октябрьской революции перед Хлебниковым, как и перед остальными футуристами, не стоял вопрос об ее “приятии”. В обстановке саботажа значительной части интеллигенции футуристы пришли в лагерь пролетариата с самого начала и активно работали в Росте и Политпросвете. Правда, то понимание революционного искусства, которое выдвигали футуристы, имело еще формально-экспериментаторский характер, сложившись в условиях эстетического “бунта”. Наряду с непреодоленными в первые годы революции тенденциями “новаторского” экспериментаторства и формализма, проповедуемых «Газетой футуристов», «Искусством коммуны» и в устных выступлениях, -- в самой идеологии бывших футуристов еще явственно видны были “родимые пятна” мелкобуржуазного, индивидуалистического мировоззрения.

Бунтарски-утопические лозунги «Трубы марсиан» прочно вошли в сознание деятелей нового искусства. Под лозунгом “изобретательства” и борьбы со старым “приобретательским” обществам и искусством проходили диспуты, декларации и творческая практика левого искусства в первые годы революции. Хлебников в революции видел не только освобождение от тяготивших его уз государства, но и возможность для осуществления тех утопических планов и идей, которые созревали у него в период империалистической войны. Беспочвенное индивидуалистическое бунтарство, блуждания вокруг революции и неосознанность своей идеологической позиции характеризовали настроения широких кругов мелкобуржуазной интеллигенции, в особенности в период после февральского переворота. На фоне этого смутного и противоречивого бунтарского брожения и “новаторских” исканий вырастает и беспомощно-наивное прожектерство Хлебникова, этого последнего утописта, носящегося с фантастической идеей организации Правительства земного шара.

Хлебникову революция представляется не борьбой классов, а космическим переворотом, открытием новых законов времени. Несмотря на это, Хлебников не только не противопоставлял свое государство времени, свою социальную утопию пролетарской революции, но целиком принял последнюю.

Февральский переворот не разрешил ни классовых противоречий, ни вопроса о войне. Этого было достаточно для отрицательного отношения к нему Хлебникова. Его “бунтарство”, при всей своей противоречивости и идеалистически-утопических элементах, выражало настроения мелкобуржуазных интеллигентских слоев, совмещающих радикально-индивидуалистический максимализм с давно отжившими, а нередко и просто фантастическими идеями. Поэтому и протест Хлебникова против Керенского и Временного правительства принял форму игры. Хлебников, например, предлагал устроить порку Керенского, то есть публично высечь чучело, его изображающее.

О жизни Хлебникова в период после февральского переворота до Октябрьской революции наиболее полное представление дает его автобиографический рассказ «Октябрь на Неве», в котором он описывает свою деятельность и настроения этого периода.

В дни октябрьских событий Хлебников уезжает из Петербурга в Москву. Во время октябрьских боев в Москве он вместе с Д. Петровским скитается по улицам Москвы. Конец 1917 я начало 1918 года Хлебников проводит у родных в Астрахани и возвращается в Москву к весне 1918 года. Весну 1918 года Хлебников проводит в Москве, поселившись на квартире у одного московского врача. Однако обстановка обывательского быта и заботы хозяев об его приручении к оседлой жизни заставили Хлебникова вновь обратиться к странствиям. „Хозяйка мне как-то рассказывала, -- передает в своих воспоминаниях С. Спасский, -- что пыталась вразумлять Хлебникова: пора оставить неустроенную жизнь; возможно, шла речь и о бесцельных кочевьях. Хлебников упрямо ответил, что у него особенный путь... В конце апреля или в начале мая он предпринял объезд Поволжья, предполагая добраться до Астрахани к родным”.

Житейская беспомощность, враждебность к обывательскому быту и детски-наивное отношение Хлебникова к окружающей действительности не покидали его и в самые трудные и тяжелые годы разрухи, гражданской войны и голода. Он никогда не жаловался на житейские неудобства, голод, на свою бесприютность и вместе с том не замыкался в своем одиночестве, далек был от пессимистического или ущемленного отношения к жизни. Застряв по дороге в Астрахань в Казани, Хлебников встречает там С. Спасского. Из Казани Хлебников принужден был вернуться в Нижний Новгород где принял участие в альманахе «Без муз», издаваемом местными поэтами, и напечатал несколько стихотворений в нижегородской газете.

В начале 1919 года Хлебников снова возвращается в Москву. В его документах отмечена прописка в Москве от 8 апреля 1919 года. К этому времени в Москве В. Маяковским и О. Бриком было организовано издательство «ИМО» (издательство молодых), в котором пред полагалось выпустить собрание сочинений Хлебникова, под редакцией Р. О. Якобсона. Хлебников принимал деятельное участие в осуществлении этого издания, передав Якобсону рукописи своих произведений. Однако летом 1919 года издательство «ИМО» прекратило свое существование, и издание книг Хлебникова не осуществилось. Самого Хлебникова в это время не было в Москве. По-видимому, из Москвы он поехал на лето под Харьков, на дачу в «Красную Поляну» к художнице М.М. Синяковой, откуда вскоре перебрался в Харьков.

В сентябре 1920 года Хлебников уезжает из Харькова на юг, стремясь пробраться на Кавказ. 22 августа он получает удостоверение на поездку в Баку для поступления на службу, а в конце сентября принимает участие в Первой кавказско-донецкой конференции Пролеткультов в Армавире. К этому же времени относится и кратковременное пребывание Хлебникова в Ростове н/Д, во время которого была осуществлена постановка его пьесы «Ошибка смерти». В ноябре 1920 года Хлебников попадает в Баку, где поступает на работу в бакинское отделение Кавросты.

Весной Хлебников направился в Иран и работал при штабе иранской революционной армий в качестве лектора.

В Иран Хлебников прибыл 14 апреля 1921 года и находился там в течение лета. После измены главнокомандующего иранских революционных войск Саад-Эд-Доулэ 25 июня 1921 года Хлебников возвращается назад в Баку.

В Баку Хлебников возвратился в конце июля 1921 года и в августе уехал в Железноводск. В Железноводске он встретился с О. Самородовой и ее сестрой и поселился у них на даче. В Железноводске Хлебников заболел и начал хлопотать о переезде в Пятигорск для лечения. В конце сентября он перебирается в Пятигорск и поступает ночным сторожем в Терросту. В письме к отцу он подробно описывает свое пребывание в Пятигорске:

Во время пребывания в Пятигорске Хлебников начал курс лечения, но, не закончив его, в конце ноября 1921 года собрался ехать в Москву, стремясь напечатать свои произведения. До Москвы он добирался в течение месяца в санитарном поезде и прибыл туда 25 декабря совершенно больным, сразу же попав в больницу. По выписке из больницы он поселяется у художника Спасского в помещении Вхутемаса. В мае 1922 года Хлебников едет на две недели вместе с П.В. Митуричем в деревню Санталово бывш. Новгородской губернии, так как только по истечении этого времени представлялась возможность получить бесплатный проезд в Астрахань. Еще в Москве, во время сильных приступов малярии, Хлебников был в очень плохом и болезненном состоянии. В Санталове он окончательно свалился. В письме к врачу А.П. Давыдову, незадолго до смерти, он сообщает. Поправиться Хлебников так и не смог, и после мучительной болезни скончался 28 июля 1922 года.

Похоронен Хлебников был на погосте в деревне Ручьи бывш. Новгородской губернии (в 15 верстах от дер. Санталово).

Велимир Хлебников (в ряде прижизненных изданий - Велемір, Велемир, Velimir; настоящее имя Виктор Владимирович Хлебников). Родился 28 октября (9 ноября) 1885 года - умер 28 июня 1922 года. Русский поэт и прозаик, один из крупнейших деятелей русского авангарда. Входил в число основоположников русского футуризма, реформатор поэтического языка, экспериментатор в области словотворчества и зауми, «председатель земного шара».

Виктор Владимирович Хлебников родился 28 октября (9 ноября) 1885 года в главной ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии (ныне с. Малые Дербеты, Калмыкия).

Отец - Владимир Алексеевич Хлебников - естественник-орнитолог, мать - Екатерина Николаевна Хлебникова (урождённая Вербицкая), историк по образованию. Виктор был третьим ребёнком в семье (позже у его родителей родилось ещё двое детей, одна из которых - художница Вера Хлебникова).

О месте своего рождения Хлебников писал: «Родился... в стане монгольских исповедующих Будду кочевников... в степи - высохшем дне исчезающего Каспийского моря» .

По отцовской линии поэт происходил из старинного купеческого рода - его прадед Иван Матвеевич Хлебников был купцом первой гильдии и потомственным почётным гражданином Астрахани. Имеет также армянские корни (Алабовы).

Семье Хлебниковых по службе Владимира Алексеевича приходилось часто переезжать с места на место: в 1891 году отец семейства был переведён в Волынскую губернию, в 1895 - в Симбирскую. Здесь же, в Симбирске, Виктор начинает свою учёбу в гимназии.

В 1898 году семья переехала в Казань, где Виктор поступил в 3-ю казанскую гимназию. Через пять лет он окончил курс гимназии, осенью 1903 года поступил на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. В ноябре того же года после участия в студенческой демонстрации был арестован и месяц провёл в тюрьме.

В феврале 1904 года Виктор подаёт прошение об увольнении из числа студентов университета. Летом этого же года подаёт прошение о зачислении на естественное отделение физико-математического факультета Казанского университета, где и продолжает обучение.

К 1904 году относятся первые известные литературные опыты Хлебникова, он даже пытается опубликовать пьесу «Елена Гордячкина» , послав её в издательство «Знание» , но безуспешно.

В 1904-1907 годах Хлебников занимается орнитологическими исследованиями, участвует в экспедициях в Дагестан и на Северный Урал, публикует несколько статей по орнитологии. Тогда же Хлебников пытался самостоятельно начать изучение японского языка, думая найти в нём особые формы выразительности, и увлёкся творчеством русских символистов, особенно Фёдора Сологуба.

Русско-японская война и произошедшее в ходе неё Цусимское сражение оказали большое влияние на Хлебникова и побудили его начать поиски «основного закона времени», пытаться найти оправдание смертям. Впоследствии Хлебников писал: «Мы бросились в будущее с 1905 года» .

Принятый в декабре 1906 года в Общество естествоиспытателей Казанского университета на правах члена-сотрудника и издавший статью об открытии во время одной из экспедиций нового вида кукушки, Хлебников уже после 1906 года практически перестал уделять внимание как орнитологии, так и занятиям в университете, сосредоточившись на литературе. Примерно в это время он пишет масштабное прозаическое произведение «Еня Воейков» , которое осталось незаконченным, но явилось важным этапом творческого становления Хлебникова.

Кроме того, в этот период им было написано большое количество стихотворений. Начался «словотворческий» период в творчестве Хлебникова.

В марте 1908 года Хлебников решился послать свои стихи поэту-символисту Вячеславу Иванову, чья статья «О весёлом ремесле и умном веселии», опубликованная в 1907 году в журнале «Золотое руно», произвела на него большое впечатление. Весной 1908 года в Судаке состоялось и личное знакомство. Попавший под влияние Иванова Хлебников в этот период написал около сотни стихотворений и пьесу «Таинство дальних» , полную аллюзий на античную мифологию. В этих произведениях прослеживается влияние символизма.

В сентябре 1908 Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и переехал в Санкт-Петербург. Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой.

В Петербурге Хлебников сблизился с кругом молодых поэтов и начал, по его собственным словам, вести богемную жизнь. В этот период Хлебников знакомится с символистами Алексеем Ремизовым и Сергеем Городецким, посещает поэтические вечера. Увлечение языческой Русью и народным русским языком способствовало особенному сближению с Ремизовым.

К этому времени относится кратковременное увлечение Хлебникова идеей воинственного панславизма . 16 (29) октября 1908 в петербургской газете «Вечер» было напечатано анонимное «Воззвание учащихся славян» , написанное Хлебниковым. «Воззвание...» призывало к вооружённой борьбе за свободу славянских народов Восточной Европы. Появление его было связано с Боснийским кризисом; тем не менее, уже в конце ноября того же года Хлебников отошёл от принципов, заявленных в «Воззвании».

В сентябре 1908 года Хлебников познакомился с Василием Каменским, заместителем главного редактора журнала «Весна», и уже в следующем месяце состоялся дебют Хлебникова в печати: в октябрьском номере «Весны» появилось наполненное неологизмами стихотворение в прозе «Искушение грешника» .

Большую часть 1909 года (вплоть до августа, с небольшим перерывом в мае) поэт провёл в Святошине, пригороде Киева, где жили его родственники - семья Варвары Николаевны Рябчевской (Вербицкой). С ними у Хлебникова установились близкие отношения, а в Марию Рябчевскую, дочь Варвары Николаевны, он был некоторое время влюблён и посвятил ей несколько стихотворений.

В апреле 1909 года начала работу «Академия стиха» на «башне» Вячеслава Иванова. «Башней» называлась квартира Иванова, находившаяся на последнем этаже дома 25 по Таврической улице, с круглой угловой комнатой. Её посещал и Хлебников в конце мая 1909 и после возвращения из Святошина.

В сентябре Хлебников подал прошение о переведении его на факультет восточных языков по разряду санскритской словесности, но, передумав, изменил свой выбор на историко-филологический факультет славяно-русского отделения.

Весной 1916 года Хлебников уехал в Астрахань и оттуда 8 апреля был мобилизован на военную службу, в 93-й запасной пехотный полк, находившийся в Царицыне. Военная служба давалась Хлебникову с большим трудом, о чём свидетельствуют его письма родным и знакомым. В это время он написал большое количество антивоенных стихотворений, которые позже составили поэму «Война в мышеловке» .

Уже через месяц после начала службы Хлебников написал давнему знакомому Н. И. Кульбину, который в годы Первой мировой войны был военным врачом-психиатром, письмо с просьбой о помощи. Тот сразу начал действовать и констатировал у Хлебникова «состояние психики, которое никоим образом не признаётся врачами нормальным»., после чего поэту назначили комиссию сначала в Царицыне, потом в Казани; затем Кульбин добился того, что в августе Хлебникова отправили на ещё одну комиссию в Астрахань. Поэту удалось получить отпуск на месяц, и он в конце августа нанёс визит к Николаю Асееву в Харьков.

Психиатрические комиссии продолжались до конца года. Хлебников попеременно жил то в больнице, то в казарме в Астрахани и Царицыне. В декабре его перевели в Саратов, а в начале весны 1917 года Хлебникову был предоставлен пятимесячный отпуск. Он сразу же уехал в Харьков, и после этого в армию уже не вернулся.

События Февральской революции побудили Хлебникова в мае отправиться в их центр, то есть в Петроград, где он немедленно включился в общественную и литературную жизнь: участвовал в литературной курии Союза деятелей искусств, принял участие в празднике Искусств 25 мая, написал и опубликовал несколько стихотворений, в том числе приветствовавших революцию:

Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты.
Мы, воины, строго ударим
Рукой по суровым щитам:
Да будет народ государем
Всегда, навсегда, здесь и там!
Пусть девы споют у оконца,
Меж песен о древнем походе,
О верноподданном Солнца -
Самодержавном народе.

В это время Хлебников всё ещё был увлечён идеей Общества председателей Земного шара. Он пригласил туда нескольких новых своих знакомых, например, композитора Артура Лурье.

Летом Хлебников путешествовал по России, посетив Киев, Харьков, Таганрог, Царицын и Астрахань, а в начале октября вернулся в Петроград, где поселился у Дмитрия Петровского. К тому времени у него уже кончился данный в армии отпуск, и поэту пришлось скрываться от комендатуры.

23 октября (5 ноября) 1917 было написано «Письмо в Мариинский дворец» от имени «председателей Земного шара»: «Правительство земного шара постановило: считать Временное правительство временно не существующим». Через два дня произошла Октябрьская революция; Хлебников же вскоре уехал наблюдать за развитием событий в Москву, а затем в Астрахань.

В 1918 году Хлебников снова путешествовал по России без особой цели. Весной поэт снова уехал в Москву. Там он жил в квартире врача А. П. Давыдова, в которой часто бывали представители богемы. Затем Хлебников отправился в Нижний Новгород, где пробыл довольно недолго, но успел издать несколько своих произведений в альманахе «Без муз», издававшемся Иваном Рукавишниковым. В августе он снова оказался в Астрахани, посетив попутно Казань.

При том, что ситуация в Астрахани в это время неустойчива, жизнь Хлебникова в те пять месяцев, что он провёл у родителей, была довольно стабильна, и поэт в течение необычно долгого для себя времени имел постоянную работу - сотрудничал в газете «Красный воин», органе Астраханского Военного совета. Вместе с Рюриком Ивневым Хлебников в это время участвовал в литературной жизни Астрахани и планировал издать многоязычный литературный сборник на русском, калмыцком, персидском и других языках.

Только в начале 1919 года Хлебников уехал из Астрахани. Поэт направился в Москву, где должна была выйти его книга, которая находилась в плане, предложенном Маяковским издательству ИМО. План был одобрен А. В. Луначарским, но сборник так и не появился, во многом из-за того, что Хлебников, уже написавший вступительную статью для этого издания, весной неожиданно уехал в Харьков. Делами, связанными с изданием стихов Хлебникова в Москве, занимался в основном Маяковский.

Конец лета и осень 1919 года Хлебников провёл в психиатрической лечебнице, известной в Харькове как Сабурова дача. Там поэт спасался от призыва в деникинскую армию, которая в июне заняла город. Этот период стал чрезвычайно плодотворным для Хлебникова: он написал большое количество небольших стихотворений, поэмы «Лесная тоска», «Поэт» и др. После того, как поэту был поставлен диагноз, позволявший избежать призыва, Хлебников остался в Харькове, где вскоре написал утопическую поэму «Ладомир» , одно из самых значительных своих произведений.

Примерно тогда же, в начале 1920 года, появляется поэма «Разин» с подзаголовком «заклятье двойным теченьем речи, двояковыпуклая речь».

Весной 1920 года в Харькове оказались поэты-имажинисты и Анатолий Мариенгоф, с которыми Хлебников быстро свёл знакомство. По инициативе Есенина в Городском харьковском театре была проведена публичная церемония «коронования» Хлебникова как Председателя Земного шара. В церемонии участвовали С. Есенин, А. Мариенгоф и Б. Глубоковский. Вскоре он опубликовал три стихотворения в сборнике имажинистов «Харчевня зорь», вышедшем в Харькове. Через год Есенин издал в Москве отдельным изданием поэму Хлебникова «Ночь в окопе», крупное поэтическое произведение на тему Гражданской войны.

15 августа 1920 года Хлебников выступил с чтением стихов на сцене ростовского «Подвала поэтов».

Осенью 1920 года Хлебников оказался в Баку, где по инициативе Коминтерна проходил Первый съезд народов Востока (Азия всегда интересовала поэта). После него поэт решил не возвращаться в Харьков, а пробраться ещё дальше на восток, в Персию. Вскоре его замысел был осуществлён, но до этого Хлебников успел съездить в Ростов-на-Дону, где местная театральная студия осуществила постановку его пьесы «Ошибка смерти» (где роль одного из гостей Смерти сыграл Евгений Шварц, в будущем - знаменитый драматург), Армавир, а также в Дагестан, а после этого ещё несколько месяцев провести в Баку.

В апреле 1920 года на севере Ирана вспыхнуло антиправительственное восстание. 5 июня того же года было объявлено о создании в провинции Гилян Персидской советской республики.

В начале 1921 года советская Россия, поддерживавшая повстанцев, сформировала в Баку Персидскую красную армию (Персармию), которая была направлена в Персию. Хлебников был приписан к армии в качестве лектора и 13 апреля 1921 года отправился в Энзели. Там Хлебников провёл вместе с художником Мечеславом Доброковским некоторое время и свёл знакомство с несколькими дервишами, а также сам стал известен среди местных жителей как «русский дервиш».

Из Энзели Персармия переместилась в Решт, а оттуда (в начале июля) - в Шахсевар, по направлению к Тегерану. Там Хлебников устроился на службу к местному хану в качестве воспитателя его детей. Поработать там ему довелось лишь месяц - из-за измены одного из главнокомандующих революционных войск наступление на Тегеран было приостановлено, а Хлебников в августе 1921 года вернулся в Россию.

Путешествие в Иран стало очень плодотворным для Хлебникова. В этот период он создал большой цикл стихотворений, а также начал поэму «Труба Гульмуллы» , посвящённую его впечатлениям от Персии, которая была завершена в конце 1921 года.

После возвращения из Персии Хлебников снова путешествовал, не останавливаясь нигде на срок больше нескольких месяцев.

В декабре Хлебников вспомнил о своём желании ехать в Москву и неожиданно для окружающих отправился в столицу. Там его встретили старые друзья - Кручёных и Маяковский. Они обеспечили его жильём и поспособствовали тому, что Хлебников стал членом официального Союза поэтов (это произошло в январе 1922 года), а также устроили несколько творческих вечеров в богемном кафе, известном как «Домино».

Весной поэт начал страдать от приступов лихорадки. Он хотел снова отправиться в Астрахань, но пока что это было невозможно, и новый друг и поклонник таланта Хлебникова художник Пётр Митурич (будущий муж сестры Хлебникова Веры) предложил в мае две-три недели побыть в Санталово Крестецкого уезда Новгородской губернии, где жила жена Митурича и двое его детей. Вскоре после приезда туда Хлебников слёг, поражённый параличом.

Удалённость от крупных городов делала невозможной квалифицированную медицинскую помощь, а врач в посёлке Крестцы сказал, что смертельной опасности нет, и торопиться с поездкой в Петроград не сто́ит. Уже через две недели было очевидно, что это не так - окончательно отнялись ноги, развилась гангрена, и Хлебникова выписали из больницы в Крестцах уже как безнадёжного больного. Митурич перевёз почти полностью парализованного поэта в Санталово.

Велимир Хлебников был похоронен на погосте в деревне Ручьи. В 1960 году останки поэта были перезахоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.

В деревне Ручьи Крестецкого района Новгородской области, где в 1922 году был похоронен Хлебников, в 1986 году был открыт музей поэта, там проходят ежегодные литературные чтения.

В честь Хлебникова названа малая планета 3112 Велимир, открытая советским астрономом Н. С. Черных в 1977 году.

Первым серьёзным изданием считается 5-томное «Собрание произведений» под редакцией Н. Л. Степанова (1928-1933 гг.), а также дополняющий это собрание том «Неизданных произведений» под редакцией Н. И. Харджиева (1940 г.).

С 1941 по 1984 год в СССР вышла только одна книга Хлебникова - томик из Малой серии «Библиотеки поэта», увидевший свет в 1960-м во время т. н. «оттепели». Однако тексты Хлебникова и о Хлебникове продолжали появляться в научной и литературной периодике, в альманахах, а также - в самиздате. Количество публикаций неуклонно росло и к 100-летию поэта увенчалось выходом в свет тома «Творений» под редакцией В. П. Григорьева и А. Е. Парниса (1986).

В 2000-2006 годах было осуществлено новое 6-томное издание «Собрания сочинений» (в 7-ми кн.) Хлебникова (под ред. Е. Р. Арензона и Р. В. Дуганова).

Велимир Хлебников принадлежал к поэтам-футуристам, был реформатором, искал новые пути в лирике, эпосе, прозе и драматургии. Его образы, творчество отличаются экспериментаторством в области языка, ритмики, словообразования. Новаторство поэта было столь непривычно, оригинально и индивидуально, что часто не позволяло литературоведам и читателям достойно оценить его деятельность как художника. Он просто видел мир иначе, чем окружающие, которых иногда шокировали его стихи.

Взгляды Хлебникова на жизнь, историю, природу и общество были, с точки зрения обычного человека, странными и парадоксальными. Хлебников поражал современников спокойной незаинтересованностью и неучастием в людской суете. В ранних произведениях поэта («Девий бог», «Снежимочка») проявляется его увлечение русским фольклором.

Живя на рубеже веков, он остро чувствовал время и отражал его в своем творчестве, сделал его главной темой своей поэзии. Поэт решает совершить «революцию слова» для создания образа нового мира.

Хлебников представлял собой редкий тип художника. Современники называли его «одиноким лицедеем», а его стихи – «сумасшедше-гениальными». Парадоксальная оригинальность Хлебникова отражала его по-детски упоенное познание мира, вызывала к жизни новые словообразования. Примером может служить стихотворение «Там, где жили свиристели…»:

Там, где жили свиристели,

Где качались тихо ели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Где шумели тихо ели,

Где поюны крик пропели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

В беспорядке диком теней,

Где, как морок старых дней,

Закружились, зазвенели

Стая легких времирей.

Стая легких времирей!

Ты поюнна и вабна,

Душу ты пьянишь, как струны,

В сердце входишь, как волна!

Ну же, звонкие поюны,

Славу легких времирей!

Основу миросозерцания Хлебникова составляли бескорыстие, стремление к добру и справедливости. Он любил мир и все живое. Не случайно одно из его стихотворений носит название «Люди! Утопим вражду в солнечном свете!..». Порожденные его фантазией «свиристели» и «времири» несут звонкую радость, надежду и ощущение абсолютной свободы.

Хлебников начал писать рано, но долго не отдавал свои стихи в печать.

Он знакомится с футуристами и создает мифо-поэтические утопии и драмы. В драме «Девий бог» Хлебников показывает чистое начало славянской души, создает атмосферу таинственной жизни Девьего бога. Это одновременно и бог, и человек, он приносит и радость, и страдания людям. В пьесе присутствует тема неумолимого рока. Девий бог «молчаливо и прозрачно светится… на носу челна, предвещая страшное». Куда стремятся люди, не знают.

Примером знаменитого словотворчества Хлебникова может служить известное его стихотворение «Заклятие смехом»:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

Основываясь на слове «смех», не нарушая законов русского словообразования, поэт создал яркое, даже с некоторым подобием смысла, стихотворение. Так сочиняют свои считалки дети, экспериментируя со словом. По высказыванию поэта, он хотел «найти, не разрывая корней, волшебный камень превращенья всех славянских слов одно в другое».

Хлебников раскрывается как мудрый философ и тонкий лирик в стихотворении «Каменная баба»:

Мне много ль надо? Коврига хлеба

И капля молока,

Да это небо,

Да эти облака!

Или в стихотворении «Лесная тоска»:

Беру в свидетели потомство

И отдаленную звезду.

Поэт улавливал движение природы, чувствовал ход истории, революции и войн, его интересовали темы будущего и настоящего. В его стихотворении «Ручей с холодною водой…» торжествует истинная поэзия:

Прощайте все!

Прощайте, вечера, когда ночные боги, седые пастухи,

В деревни золотые вели свои стада.

Бежали буйволы, и запах молока вздымался

деревом на небо

И к тучам шел.

Благодаря поэтическому мастерству Хлебникова перед читателем возникает вечер в горах, с его запахами, звуками. Несколькими строчками поэт сумел передать грандиозность мироздания. Это стихотворение напоминает картину старых мастеров-художников. Кстати, сам Хлебников был талантливым живописцем.

В. Маяковский восхищался ритмом, его переходами, внутренними созвучиями, рифмами многих стихов поэта. Стихотворение «Конь Пржевальского» он назвал «классикой». Именно в нем Хлебников выразил свою творческую задачу: «Стать звонким вестником добра!»:

У колодца расколоться

Так хотела бы вода,

Чтоб в болотце с позолотцей

Отразились повода.

Мчась, как узкая змея,

Так хотела бы струя,

Так хотела бы водица

Убегать и расходиться,

Чтоб ценой работы добыты,

Зеленее стали чоботы,

Черноглазые, ея.

Шепот, ропот, неги стон,

Краска темная стыда,

Окна, избы с трех сторон,

Воют сытые стада.

В коромысле есть цветочек,

А на речке синей челн.

Стихотворение «Конь Пржевальского» показывает, насколько чутким был Хлебников к народному творчеству. Эта тема его стихов наполнена светом жизни. Причем поэт не стилизовал свои произведения под народные, как делали другие авторы, а именно мыслил и чувствовал так. Стихотворение до краев наполнено «живой водой» замечательного источника – русского поэтического слова. Именно поэтому его произведения лишены искусственности, в них сверкают краски природы. Стихотворение написано эмоционально, здесь и «расколотая» струя воды, и встреча влюбленных, и счастье дышать, жить, радоваться чуду бытия.

Для Хлебникова, выросшего в астраханских степях, на лоне природы, была очень важна тема взаимоотношений человека и всего живого. В поэме «Зверинец» он говорит об отношении человека к окружающему миру. Фантастическая поэма «Журавль» – яркий протест против превращения человека в вещь, бунт против власти техники. В научно-техническом прогрессе Хлебников видел угрозу природе и человеку. Громадный журавль – подъемный кран – становится в поэме символом беды, властителем города, убивая все живое.

В своем творчестве Хлебников проявлял интерес и к социальным вопросам своего времени, откликался на научные открытия и события исторического значения. В стихотворении «Алферово» поэт делает попытку анализа истории России. Множество славных русских полководцев отдали свои жизни служению родине. Победы перемежались с поражениями, но слава их не померкнет в веках:

Немало славных полководцев,

Сказавших «счастлив», умирая,

Знал род старинных новгородцев,

В потомке гордом догорая.

Видя внутренний раскол в стране, Хлебников призывает вспомнить былую мощь и славу державы, где были великие герои.

Творчество Хлебникова контрастно, но с годами все четче в нем проступал интерес к общечеловеческим ценностям. Многие поздние стихотворения отличаются наивной чистотой, пронизаны ощущением радости, прелести жизни. Вместе с тем в них чувствуются мудрость, точность, горькая ирония человека, осознающего, что жизнь трагична в своей основе. По мнению поэта, существующий мир приобретателей следует разрушить и создать всемирный союз «изобретателей», единение людей-братьев, занятых творчеством и обновлением родины.