Экологические правонарушения — это противоправные деяния, нарушающие природоохранительное законодательство и причиняющие вред природной среде и здоровью человека. За нарушение законодательства в области охраны окружающей среды устанавливается имущественная, дисциплинарная, административная и уголовная ответственность. Юридические и физические лица, причинившие вред окружающей среде в результате ее загрязнения, истощения, порчи, уничтожения, нерационального использования природных ресурсов, деградации и разрушения естественных…
1. Реализация требований экологической безопасности при обслуживании, ремонте и заправке техники горючим (Статья: 1. Реализация требований экологической безопасности при обслуживании, ремонте и заправке техники горючим) При эксплуатации, обслуживании и ремонте вооружения и военной техники (ВВТ) оказывается вредное влияние на атмосферу, гидросферу, литосферу. Воздействие военной техники на окружающую среду аналогично воздействию транспорта, сельскохозяйственной, промышленной, землеройной и…
Основа подготовки воина — его полевая выучка. Поле — академия солдата. Все, изученное и отработанное в классе, в парке, на спортивном городке, нужно для того, чтобы применить полученные знания и навыки в комплексе на полевых занятиях, при выполнении учебно-боевых задач. Комплексное обучение воинов и подразделений наиболее полно реализуется на тактических (тактико-специальных) занятиях и учениях. На…
Основы экологической безопасности Воинская часть в своей повседневной деятельности непрерывно оказывает воздействие на окружающую среду, причем, к сожалению, в основном негативное. Для выявления и рассмотрения данного воздействия целесообразно выделить две группы мероприятий, составляющих в совокупности содержание деятельности войсковой части: мероприятия хозяйственно-бытовой деятельности и мероприятия боевой подготовки. Мероприятия хозяйственно-бытовой деятельности связаны с созданием и поддержанием необходимых…
1.1. Источники загрязнения окружающей среды в воинской части (Статья: 1.1. Источники загрязнения окружающей среды в воинской части) Источником загрязнения природной среды называется объект, выбрасывающий (сбрасывающий) загрязняющие вещества, энергетические излучения и информацию в окружающую среду. Источниками загрязнения на военных объектах в общем случае являются: точка выброса загрязняющего вещества (труба, фонарь здания, вентиляционное устройство и т. п.);…
1.1. Общие понятия об экологии (Статья: 1.1. Общие понятия об экологии) Как самостоятельная наука экология сформировалась в XX столетии, хотя факты, составляющие ее содержание, привлекали внимание человека с давних времен. В современном виде экология охватывает чрезвычайно широкий круг вопросов и тесно переплетается с целым рядом смежных наук: биологией, геологией, физикой, химией, генетикой и др. Экология…
В понедельник, 9 апреля 1945 г., в 5.30 утра в темноте застучал шум тяжелых башмаков и отрывистые хриплые приказы. В концентрационном лагере Флоссенбург были разбужены заключенные. Лагерь был построен на холме недалеко от границы Германии и Чехословакии.
Дуговые лампы осветили двор центрального бункера, где обычно приводились в исполнение казни. В камере под номером 21 находился подполковник Г.М.Лундинг, глава армейской разведки Дании. Он услышал крик: «Камера 22!»,резкий поворот ключа, открылась дверь, раздался короткий приказ: «На выход!». Появился узник 22-й камеры со скованными руками и ногами. Лундинг легко узнал его. Они часто встречались во дворе центрального бункера, где заключенные могли иногда прогуливаться.
Длинная трещина в двери 21-й камеры позволила Лундингу видеть большую часть коридора, а через окно он мог наблюдать и противоположную часть двора. Лундинг видел бледное лицо человека, находившегося все последнее время в соседней камере, когда тот проходил мимо. На его носу и правой щеке были синяки. Охрана СС сняла с него наручники и кандалы, которые со звоном упали на пол. Невысокий человек осторожно растирал запястья. На мгновение на его лице появилось презрительное выражение, когда охранник закричал ему: «Двигайся! Живей!» и толкнул его в конец коридора, где находилась комнатушка коменданта лагеря.
Охрана продолжала выкрикивать номера камер, всего пять. Осужденные, с поднятыми руками, проходили мимо Лундинга. Вслед за ними шли эсэсовцы. Затем тишина, не более пяти минут, в течение которых им зачитывали приговор, и ужасное: «Раздеться!» Люди шли на казнь голыми. «Выходить!» В полумраке, освещенном дуговыми лампами, Лундинг, сквозь щель в стене увидел через тюремное окно призрак обнаженного седоволосого человека, своего соседа по камере. Он должен был умереть первым. Лундинг слышал его дыхание и ждал выстрела. Он знал. Что приговоренный к смерти был офицером, а эсэсовцы обычно убивали офицеров выстрелами в затылок.
Но никакого звука не последовало, а затем тишина взорвалась криком: «Следующий! Выводите!» - последовал приказ коменданта лагеря. Второй обнаженный человек приблизился к своему финалу тем серым утром.
Принц Филипп Гессенский, также узник Флоссенбурга, около 6.30 утра умывался в камере, расположенной рядом с кабинетом коменданта, когда обнаружил тут же пакет с одеждой и две книги, томик Гёте и «Фридриха II », на которой стояло имя Вильгельма Канариса. Принц Филипп собирался убрать их, когда вбежал эсэсовец и сказал, что эти предметы должны быть сожжены вместе с телами и всем их имуществом: «Только что были повешены и сожжены адмирал Канарис, генерал Остер, пастор Бонхоффер, доктор Зак и капитан Штрюнк».
Так умер адмирал Канарис, великий мастер немецкого шпионажа с 1935 по 1944 г.г., один из самых таинственных людей той безумной эпохи. Почему приказ о его повешении был отдан Гитлером, который сам застрелился в своем берлинском бункере месяц спустя? Был ли Канарис действительно виновен в измене или в том, что данные разведки стали известны врагу? Эти вопросы можно задать и сегодня…
Вильгельм Канарис родился 1 января 1887 года в деревушке Аплербек близ Дортмунда, в семье инженера Карла Канариса, который со временем стал директором сталелитейного завода. Мальчик учился в гимназии, а 1 апреля 1904 года поступил в морское училище в Киле. Канарис был в числе лучших кадетов. Один из педагогов охарактеризовал его: «Весьма одарен в теории, прилежание железное». К концу учебы Канарис хорошо говорил по‑английски, сносно по‑французски и немного знал русский язык. В октябре 1907 года Канариса после экзаменов фенриком — кандидатом на офицерский чин определили на крейсер «Бремен», направленный к берегам Латинской Америки. 28 сентября 1908 года моряка произвели в лейтенанты. Он самостоятельно освоил испанский язык и стал помощником командира крейсера в дипломатических переговорах с латиноамериканскими правителями. За свои дипломатические успехи он 13 мая 1909 года получил от президента Венесуэлы орден Боливара V класса. Командир крейсера записал в аттестации: «Хорошая военная подготовка, умение ладить с людьми дополнены скромностью, послушанием и вежливостью».
В январе 1910 года лейтенанта перевели вторым вахтенным начальником на миноносец «V‑162», но на учениях в Северном море он простудился после тропической лихорадки и полгода лечился на берегу. После возвращения Канарис вновь продемонстрировал способности, был аттестован как кандидат на должность командира эсминца и произведен в обер‑лейтенанты.
В декабре 1911 года моряка назначили на крейсер «Дрезден». В 1913 году корабль располагался в Константинополе, к концу года вернулся в Киль и спешно, не завершив ремонта, был отправлен в Веракрус, где сменил крейсер «Бремен», возвращавшийся на родину. Экипаж крейсера помогал европейцам, покидавшим восставшую Мексику. Лично Канарису пришлось, пользуясь методами убеждения, доставить на борт свергнутого президента, генерала Гуэрта, чтобы вывезти его из страны. Но вернуться на родину после успешного выполнения задания не удалось: после начала Первой мировой войны крейсеру следовало действовать на коммуникациях противника.
Чтобы иметь достоверную информацию, Канарис наладил связь с агентурной сетью в Аргентине и Бразилии, которую создал еще в 1908 году, и стал получать по радио сведения об обстановке, которые помогли крейсеру перейти к устью Ла‑Платы и потопить два судна. Когда вблизи оказались английские корабли, командир крейсера ушел на Тихий океан и присоединился к эскадре вице‑адмирала Шпее. И его Канарис благодаря своим агентам оповещал о перемещениях противника. Используя эту информацию, Шпее 1 ноября 1914 года истребил английскую эскадру у Коронеля. Канариса наградили Железным крестом 2‑й степени. 8 декабря в бою у Фольклендских островов быстроходному «Дрездену» удалось бежать лишь благодаря наступившей ночи. Крейсер ушел на Тихий океан, потопил еще одно судно, но без угля был вынужден зайти на чилийский островок и интернироваться. Однако подошедший к острову крейсер «Глазго», несмотря на нейтралитет Чили, потопил «Дрезден». Канарису пришлось вести переговоры с англичанами, выигрывая время для подготовки затопления крейсера.
Уцелевших членов экипажа чилийцы вывезли с острова и интернировали. Канариса тяготило безделье. В ночь на 3 августа 1915 года по согласованию с командиром он бежал и 4 октября прибыл в Гамбург. После краткого отдыха молодой офицер представил отчет о действиях «Дрездена», был произведен в капитан‑лейтенанты и привлечен к организации разведки на Средиземном море. К началу 1916 года он создал агентурную сеть в главных портах Испании. На испанских верфях тайно строили суда для снабжения германских подводных лодок. Однако шпионаж Канарису все менее нравился, и он в сентябре 1916 года добился возвращения на флот. В октябре на подводной лодке моряк прибыл в Катарро и вскоре представил отчет о работе, высоко оцененный в Германии. Канариса наградили Железным крестом 1‑й степени и направили для обучения на командира подводной лодки. Посланный на Средиземное море офицер сначала служил при штабе. 19 января 1918 года Канарис вышел в первый поход командиром U‑34 и 18 февраля вернулся на базу с тремя победами. Способного офицера заметил сам кайзер. В мае Канариса вызвали в Германию для приема новой лодки. В конце августа 1918 года его U‑128 вышла в Катарро. Однако после развала Австро‑Венгрии в октябре германские базы в Катарро и Поле были взорваны, а подводные лодки 29 ноября вернулись в Германию.
После ноябрьской революции 1918 года Канарис стал адъютантом военного министра Г. Носке, участвовал в подавлении коммунистического выступления в Берлине и организации убийства К. Либкнехта и Р. Люксембург, а затем возглавлял «следствие» по этому делу. Он поддерживал связь между правительством и моряками, создавал отряды самообороны.
С 15 февраля 1919 года Канарис служил также в ведомстве военно‑морского флота, которое вскоре назвали адмиралтейством, а затем — главным командованием военно‑морских сил. Канарис, участвуя в создании новых ВМС, стал одним из влиятельных и осведомленных людей. Он был помощником контр‑адмирала Адольфа фон Троты, вставшего во главе адмиралтейства.
Участник так называемого Капповского путча в марте 1920 года, Канарис оказался в тюрьме по подозрению в государственной измене, но был выпущен. 20 июля 1920 года его перевели в Киль старшим офицером адмиралтейства с задачей помочь в строительстве Балтийского флота. В 1920—1921 годах флот получил линейные корабли, броненосцы и миноносцы, разрешенные условиями Версальского договора. Канарис набирал для них лучших офицеров. Чтобы готовить кадры большого флота, моряк предложил создать секретный людской резерв. Деньги на подготовку решили получить от продажи части оружия с тайных складов. Канарис установил контакт с офицерской организацией, готовящей государственный переворот. Однако участвовать в путче Канарису не пришлось — его в июне 1923 года назначили старшим помощником командира учебного крейсера «Берлин».
«Пивной путч» Гитлера и выступление боевиков офицерской организации потерпели неудачу. Канариса 15 января 1924 года произвели в капитаны 3‑го ранга. Он хотел оставить флот, но начальник базы отговорил его, намекая на активную деятельность. В мае 1924 года капитан 3‑го ранга отправился в Японию. Еще с 1920 года германские инженеры начали строить в Осаке подводные крейсера для японского флота. Однако возникли трения, которые Канарису удалось успешно ликвидировать, и работы продолжались. Успех оценили. По возвращении 4 октября Канариса назначили начальником сектора подготовительно‑мобилизационных работ при главном командовании ВМС. Начав с использования для боевой подготовки старых судов, со временем стали строить свои крейсера и миноносцы. Канарис выделился, подготовив документ, показавший силу и слабость программы мобилизации флота. Но ему не нравилась бумажная работа.
Канарис стал сам искать пути пополнения средств на восстановление флота и установил контакт с Вальтером Ломаном, который намеревался в соседних странах создавать подставные фирмы, работающие на подъем военного потенциала Германии. В Испании Канарис наладил связи с промышленниками и политическими кругами, организовал производство торпед и кораблей, сотрудничал со спецслужбами, познакомился с полковником Франко и другими будущими участниками государственного переворота. 1 октября 1926 года Канариса назначили референтом при начальнике штаба ВМС. В 1927 году он начал налаживать связи со странами Южной Америки.
22 июня 1928 года Канарис вступил в должность старшего помощника командира линкора «Шлезиен», а через год его произвели в капитаны 2‑го ранга. В это время Испания заказала подводную лодку по германскому проекту, и Канариса послали в командировку. Однако его связь со спецслужбами стала известна журналистам. Кроме того, моряка обвиняли в непрофессионализме, и новый командующий ВМС Эрих Редер запретил давать ему секретные или политические поручения.
29 сентября 1930 года за служебное рвение Канариса назначили начальником штаба североморской базы. Здесь он не поладил с Карлом Дёницем, старшим офицером адмиралтейства (о биографии этого германского военного и государственного деятеля см. Гросс-адмирал | Мировой присяжный суд истории).1 октября 1931 года моряка произвели в капитаны 1‑го ранга.
Следствие по поводу эпизода, когда Канарис помог бежать одному из убийц Либкнехта и Люксембург, казалось, поставило на его карьере крест. Спас Канариса союз с нацистами, которые рвались к власти. Среди поддержавших Гитлера на выборах 1932 года было немало морских офицеров, которым импонировало желание фюрера создать могущественный флот. Канарис, которого устраивала антисоветская политика Гитлера, встал на позиции национал‑социализма. Вскоре его назначили командиром линкора «Шлезиен», большинство экипажа которого также не симпатизировало республике. Посему приход Гитлера к власти 30 января 1933 года вызвал восторг на борту корабля, а Канарис начал воспитание моряков в духе национал‑социализма.
Поссорившегося с собственным начальником контр‑адмиралом Бастианом моряка перевели комендантом в крепость Свинемюнде, но вскоре его рекомендовали на пост начальника военной контрразведки - Абвера. 2 января 1935 года Канарис приступил к своим обязанностям. Шеф абвера был энергичен и отдавался работе, заставляя крутиться и подчиненных. Он считал необходимым превратить Абвер в важнейшую разведывательную службу рейха. Чтобы ликвидировать распри между рейхсвером и СС, Канарис установил тесные отношения с Гиммлером и Гейдрихом.
Абвер почти не располагал агентурой. В первую очередь капитан 1‑го ранга создал агентурную сеть в Европе (в Голландии, Бельгии, Северной Франции). Когда германские войска вступили в Рейнскую область, агенты Канариса сообщили, что Франция не собирается начинать войну. Сотрудники Абвера устанавливали связи с иностранными разведками и пользовались результатами их действий друг против друга. В работе агенты применяли новые технические средства: малогабаритные радиостанции, съемку объектов в ультрафиолетовых лучах, микрофотографирование. Успехи Абвера становились все весомее, что вызвало зависть Гиммлера, ставшего в 1936 году фактическим главой германской полиции. Однако Канарис добился того, что взаимоотношения ведомств уладились, а отношения между фюрером и шефом Абвера стали доверительными.
Когда летом 1936 года испанские фалангисты подняли мятеж против республики, Канарис приложил немало усилий, чтобы организовать помощь генералам Франко и Мола со стороны Германии и Италии. Совместная помощь режиму Франко стала основой оси Рим — Берлин, организованной стараниями Канариса. Канарис установил связь с агентурой Японии, умело внедрявшейся в СССР. Страна восходящего солнца вошла третьим членом в Антикоминтерновский пакт, подписанный 25 ноября 1936 года между Германией, Италией и Японией.
В январе 1938 года Канариса произвели в контр‑адмиралы; 7 февраля 1938 года он принял руководство управлением при верховном главнокомандующем; сохранив руководство Абвером, он должен был руководить также отделами снабжения и внутренних дел. Правда, уже 1 июня его оставили начальником управления «военной разведки и контрразведки», но фактически во главе абвера, в котором организовали зарубежный отдел.
В это время Канарис начинал понимать жестокость нацистского режима. Среди его сотрудников оказались люди антигитлеровской направленности. Однако глава абвера, ограничиваясь разговорами с фрондерами, в то же время был извещен обо всех планах участников генеральского заговора 1938 г. против Гитлера, в число которых входили: начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал Бек, командующий 2-й армейской группой сухопутных войск генерал Адам, начальник Управления военной промышленности и вооружений генерал Томас, командующий Берлинским военным округом генерал фон Вицлебен и др., опасавшихся, что планируемое Гитлером отторжение от Чехословакии Судетской области приведет к вмешательству в конфликт Франции и Великобритании и, как следствие, к началу новой мировой войны, к которой Германия на тот момент была совершенно не готова.
Глава Абвера то думал, как спасти мир, то предоставлял Гитлеру информацию, возбуждавшую агрессивность фюрера. Так, известия о намерении Черчилля высадить войска в Норвегии побудили Гитлера 9 апреля 1940 года вторгнуться в Данию и Норвегию. 1 апреля 1940 года Гитлер произвел Канариса в адмиралы. Агенты абвера успешно действовали при вторжении в Бельгию и Голландию, а затем и во Францию в 1940 году. Однако именно в эти месяцы появились первые сведения об антигитлеровских действиях сотрудников Абвера, которые адмиралу на время удалось замять.
В 1940 году Канарис договаривался о наступлении испанцев на Гибралтар, но неудача вторжения Италии в Грецию и высадка там английских войск заставили Франко отказаться от Гибралтара. Канарис договорился о примирении Греции с Италией. Однако американский представитель Донован смог переубедить греческое правительство, предложив английскую помощь. Не удалось Канарису опередить Донована и в Югославии, где к власти пришли антигитлеровские силы. А Германии пришлось воевать в 1941 году против Греции, спасая итальянцев, затем в Югославии. Канарис, побывавший в Белграде после налета авиации, был подавлен увиденным и тем, что не смог помочь заключить мир.
После Югославии Гитлер вступил в войну с СССР. Канарис, знавший о его намерении, пытался организовать выступление военных против этого гибельного для Германии шага, переубедить фюрера, но безуспешно. В то же время шеф Абвера готовил будущую войну, несмотря на слабую агентуру в СССР. Он организовывал дезинформацию о готовности Германии напасть на Британские острова, а воевать на Средиземном море. Абвер для работы на территории СССР установил связи с разведками Румынии и Японии, организовал отдел «Валли» под Варшавой. Сотрудники Абвера готовили диверсии в приграничных советских республиках. Именно они начали боевые действия.
Когда германские войска терпели первые поражения на полях России и в Северной Африке, Канарис попробовал установить связь с правительствами союзников, чтобы заключить мир на приемлемых условиях. Особую активность он проявлял после того, как стало известно, что в Касабланке Черчилль и Рузвельт договорились требовать от Германии безоговорочной капитуляции. В самом Абвере все больше было провалов. Развал организации, дезинформация, коррупция и разбазаривание средств стали обычным явлением. Адмирал основательно сдал и не следил за злоупотреблениями. В 1943 году Абвер оказался под ударом из‑за ареста агента, который знал о переговорах с зарубежными деятелями и о том, что близкий сотрудник адмирала полковник Остер выдал голландцам срок начала вторжения. При обыске в Абвере были обнаружены документы готовившегося антигитлеровского переворота. Канарис не мог помешать следствию. Он сам ожидал ареста. К счастью, вторжение союзников на Сицилию и переворот в Италии потребовали активизировать деятельность Абвера, почти заглохшую в период следствия, а Гиммлер не поверил в виновность адмирала.
Поражения Германии лишили Абвер возможности работать в Испании, откуда выслали германских агентов. Только самому Канарису удалось уговорить Франко, что тот нуждается в Абвере. В Италии, как союзной державе, агентуры не было вообще, и Канарис не мог предоставить сведения о стране, с которой теперь Германия воевала. Гитлера возмутило, что Канарис ничего не знал о подготовке к высадке союзников у Анцио (прим. адмирал знал все). Взрывы судов минами, подложенными в Испании, заставили запретить Абверу диверсии. Однако Канарис потерял связи с испанской агентурой, и после доклада Гитлеру о том, что адмирал не выполняет приказ, фюрер 11 февраля 1944 года приказал уволить шефа военной разведки. 12 февраля вся разведывательная служба рейха была подчинена рейхсфюреру СС Гиммлеру.
Канариса поместили в замке Лауэнштейн без права выхода за его пределы и контакта с посторонними лицами. 10 июня 1944 года адмирала уволили в запас, но вскоре Гитлер назначил его «адмиралом для особых поручений». С 1 июля Канарис возглавил особый штаб при верховном главнокомандующем для торговой и экономической войны против союзников. Однако фактически реальной деятельности для мизерного «штаба» не было.
После поражений на советском фронте и высадки союзников во Франции полковник Штауффенберг возродил идею убийства Гитлера и государственного переворота в Германии (операция «Валькирия»). Канарис отказался в нем участвовать. А когда 20 июля было совершено покушение на фюрера, он послал тому телеграмму о своей верности. Однако 23 июля Канариса все же задержали по показаниям одного из арестованных. Несмотря на тяжесть улик, его 19 сентября 1944 года лишь уволили «от активной военной службы на военно‑морском флоте», не передавая дело в Народный суд. После бомбежки здания РСХА Канариса с другими обвиняемыми вывезли в лагерь Флоссенбург. Адмирал надеялся выжить до того, как союзники победят. Однако в сейфе абвера были найдены дневники, в которых адмирал откровенно описывал свои мысли и действия. Гитлер прочел отрывки из дневника и приказал уничтожить заговорщиков. После суда, на котором адмирал продолжал борьбу со следствием, и смертного приговора 8 апреля Канариса повесили. Врач отметил: «Адмирал умер спокойно».
Вокруг адмирала Канариса, одной из самых таинственных фигур "третьего рейха", создано немало легенд. Одни называют его ярым пособником нацистов, приложившим немало усилий для подготовки фашистской агрессии. Другие считают его непримиримым противником нацизма и чуть ли не руководителем заговора против Гитлера.
Но в действительности фигура Канариса гораздо сложнее, его жизненный путь извилист, а ходы иногда загадочны и не всегда однозначны.
Свою военную карьеру Канарис начал в 1905 году, поступив в кадетскую школу императорского флота в Киле. После двух лет обучения он получил назначение на крейсер "Бремен", где через год стал лейтенантом и адъютантом командира корабля. Первое плавание Канарис провел у берегов Южной Америки, где "Бремен" защищал интересы местных немецких колонистов. Именно тогда началось становление Канариса-разведчика. Об успехах Канариса на этом поприще говорит факт награждения его боливийским орденом.
Вернувшись в Германию, Канарис получил назначение на крейсер "Дрезден", который в 1912 году отправился к берегам Турции, а затем в Латинскую Америку. Там его застала первая мировая война, и "Дрезден" присоединился к эскадре адмирала Шпее. Вместе с ней крейсер участвовал в сражении при Коронеле, где немцы победили англичан. Однако успех был недолог. Вскоре эскадра Шпее была разгромлена, а спасшийся бегством "Дрезден" в марте 1915 года был настигнут у берегов Чили английским крейсером "Глазго" и потоплен.
Команда "Дрездена" была интернирована на крохотный островок в Тихом океане, и капитан крейсера решил тайно отправить в Германию Канариса, дабы тот доложил о случившемся. Канарис успешно справился с заданием, что подтолкнуло его начальство к мысли использовать его как разведчика. В 1916 году он был направлен в Испанию с задачей установить наблюдение за английской военно-морской базой в Гибралтаре. Однако со своей миссией Канарис не справился. Более того, немецкой разведке с большим трудом удалось спасти его от неминуемого ареста и виселицы. Так что неудивительно, что после этого он 2 года преподавал в военно-морских школах и лишь весной 1918 года получил назначение на подводную лодку.
После поражения кайзеровской Германии в первой мировой войне Канарис стал офицером Веймарской республики. Официально он тянул лямку кадрового офицера - служил на крейсере "Берлин", в штабе начальника управления военного министерства, на крейсере "Силезия", в штабе эскадры в Северном море, командиром крейсера "Силезия" и, наконец, командиром береговой охраны в Свенемюнде. Но это была только видимая сторона его деятельности. Гораздо важнее была сторона другая, которую он старался не афишировать. Так, Канарис активно участвовал в создании германского военно-морского и подводного флота, запрещенного по условиям Версальского мира. Например, сохранилось письмо руководителя военно-морского отдела Ломана директору Германского заморского банка, датированное октябрем 1926 года, с просьбой финансировать поездку Канариса в Испанию для переговоров о размещении на испанских заводах заказа на строительство подводных лодок. А в 1924 году он с такими же целями совершил поездку в Токио.
Не забывал Канарис и своих старых друзей из разведки. Например, он очень много сделал для поддержания контактов между спецслужбами Германии и Испании, где у него со времен первой мировой войны оставались большие связи. Кроме того, он поддерживал дружеские отношения с участниками подавления революционных выступлений в Германии в 1918 году, многие из которых стали членами национал-социалистской партии. Поэтому не стоит удивляться тому, что после прихода Гитлера к власти карьера Канариса не только не закатилась, а, наоборот, стремительно пошла вверх.
Назначению Канариса на должность главы абвера предшествовал скандал, связанный с разоблачением польского разведчика Сосновского, которому удалось выкрасть из генерального штаба вермахта множество секретных документов. В результате руководитель абвера капитан 1-го ранга Патциг был немедленно снят с должности. Вот тогда и пригодились многочисленные связи Канариса с могущественными людьми рейха. Перед назначением Канариса на новую должность Гитлер затребовал его характеристику, но не у флотского начальства, а у военного министра. В этой характеристике, датированной ноябрем 1933 года, рекомендовалось "использовать Канариса на командных должностях, где требуется острая наблюдательность и искусство дипломатического лавирования, а также на должностях, где мог бы быть полезен его широкий кругозор". Приказ о назначении Канариса начальником абвера был подписан 1января 1935 года. А когда он 5 января первый раз перешагнул порог серого здания на улице Терпицуфер, у него уже был план полной реорганизации абвера.
До Канариса абвер (в переводе с немецкого "отпор", "защита") представлял собой небольшой отдел военного министерства, который состоял из двух секторов - "Восток" и "Запад" - и имел своих представителей в военных округах. Его задачей был сбор информации об иностранных армиях и борьба со шпионажем, направленным против вермахта. Общее число сотрудников абвера составляло примерно 40 человек. С приходом Канариса абвер стал быстро разрастаться. Уже через три года он превратился в огромное управление, только центральный аппарат которого насчитывал около 4 тысяч сотрудников. Но это не являлось главным. Была изменена сама структура управления - после реорганизации в абвере было уже 4 оперативных отдела. Кроме того, абвер имел в своем составе центральный отдел и штаб (начальник - генерал-майор Г.Остер), шифровальную службу, хозяйственное и другие подразделения.
Но самое главное, построенный Канарисом разведывательный механизм был направлен в первую очередь на поддержание агрессивных устремлений вермахта. Об этом говорит и тот факт, что в абвере появились не только диверсионные подразделения, но и собственные боевые части. Это была созданная 15 сентября 1939 года "учебная строительная рота N 800 для особых поручений", развернутая в 1942 году в дивизию "Бранденбург".
Агрессивная сущность абвера проявилась уже во время гражданской войны в Испании. Тогда люди Канариса приложили максимум усилий для того, чтобы победу одержал генерал Франко. Велико участие Канариса и в провокации в Глейвице, давшей повод Германии объявить войну Польше. Большую роль сыграл абвер и в захвате Бельгии, Голландии, Франции и Норвегии.
Однако Канарис никогда не складывал все яйца в одну корзину. Этим и объясняется то обстоятельство, что он не мешал своим подчиненным, едва скрывающим ненависть к фашизму (например, своему заместителю генерал-майору Остеру), поддерживать контакты с представителями английской разведки. С молчаливого согласия Канариса члены группы Остера на протяжении нескольких лет свободно курсировали между Берлином, Лондоном, Стокгольмом, Берном. Так, летом 1938 года по поручению руководителей оппозиции в Лондон был направлен фон Клейст, который рассказал Черчиллю, что Гитлер решил напасть на Чехословакию, и назвал точную дату вторжения. При этом Клейст заявил, что если Англия даст отпор Гитлеру, то заговорщики попытаются произвести государственный переворот. Эта поездка стала возможной только потому, что с согласия Канариса абвер дал Клейсту задание в Лондоне.
А через год, в октябре 1939 года, с таким же поручением абвера в Вашингтон был направлен дипломат Тротт цу Зольц. На встрече с руководителями госдепартамента он изложил им планы оппозиции по заключению мира между Германией и Англией. И это были далеко не единственные поездки.
Как умный и проницательный человек Канарис уже к 1940 году начал осознавать, что сумасбродные планы Гитлера по покорению всего мира неминуемо кончатся крахом. Окончательное прозрение пришло к нему поздней осенью 1941 года после посещения Восточного фронта. Тогда он сделал в своем дневнике следующую запись: "Если русская армия дезорганизована и истощена, то и мы также... Если положение России тяжелое, то оно все же едва ли может быть хуже, чем наше собственное".
Поэтому он решил подстраховаться, для того чтобы после падения гитлеровского режима записаться в его противники. Именно этим объясняется тот факт, что до 1943 года в стенах абвера действовал "военный сектор" заговорщиков во главе с Остером.
Многие исследователи, особенно на Западе, утверждают, что Канарис был участником заговора 20 июля 1944 года против Гитлера. Но когда заговорщики и сам Канарис были арестованы гестапо, люди Гиммлера не обнаружили ни одной улики, свидетельствующей против адмирала. Интересная деталь. 20 июля 1944 года Канарису позвонил только что вернувшийся из ставки фюрера Штауффенберг, который был уверен, что Гитлер мертв. Он с ликованием доложил об этом Канарису, который с хорошо разыгранным возмущением сказал
: - Да что вы такое говорите, Штауффенберг? В своем ли вы уме? Это все козни большевиков!
А когда в гестапо уже после ареста Канариса ему прокрутили запись этого разговора (Канарис, разумеется, знал, что его разговоры записываются), то он заявил
: - Вот видите, я ведь правильно тогда сказал. А вы хотите обвинить меня в участии в заговоре!
В результате следователи гестапо сами до конца не были уверены в том, что Канарис оказывал содействие заговорщикам. Разумеется, сейчас мы знаем, что Канарис был информирован о заговоре против Гитлера. Но по вышеизложенным причинам не мешал его участникам. Тем более что 12 февраля 1944 года он был снят с поста начальника абвера и не мог активно противостоять стремлению Гиммлера и руководителей главного управления имперской безопасности (РСХА) разделаться с ним.
Нужно сказать, что вражда между Канарисом и руководством гестапо и СД имела давнюю историю. Дело в том, что первый начальник РСХА Гейдрих и его подчиненные - шеф гестапо Мюллер и руководитель разведки СД Шелленберг - были крайне недовольны возросшей при Канарисе ролью абвера. Шелленберга не устраивало то, что Канарис захватил в свои руки практически всю зарубежную разведку, а Мюллер не мог примириться с тем, что его ведомству доставалась только грязная работа - следствие по делам, начатым абвером. Кроме того, Гейдрих в свое время служил под началом Канариса на крейсере "Берлин", был уличен в уголовном преступлении и предстал перед судом чести, который предложил ему покинуть флот. Разумеется, Гейдриха не устраивало, что шеф абвера знает о его темном прошлом, и он постоянно интриговал против Канариса.
Убийство Гейдриха 27 мая 1942 года чешскими партизанами несколько ослабило натиск на Канариса. "Я убежден, - писал в своих мемуарах Шелленберг, - что если бы Гейдрих остался в живых, то Канарис сошел бы со сцены еще в 1942 году". Впрочем, новый начальник РСХА Кальтенбруннер также не испытывал любви к Канарису. Развязка наступила в феврале 1944 года, когда в Турции на сторону англичан перешли несколько агентов абвера. Гнев Гитлера не знал границ. 12 февраля Канарис был смещен со своего поста и назначен на малозначительную должность начальника управления экономической войны. А через день был издан приказ о ликвидации абвера.
Окончательно судьба Канариса была решена на третий день после покушения на Гитлера. Вечером 23 июля 1944 года руководитель особой комиссии по расследованию обстоятельств покушения на Гитлера шеф гестапо Мюллер позвонил Шелленбергу и приказал ему арестовать Канариса. Шелленберг после недолгих препирательств вынужден был подчиниться. Сам Канарис не выразил удивления, увидев на пороге своего дома Шелленберга. Он только сказал
: - Я всегда предчувствовал, что это будете именно вы.
Шелленберг доставил Канариса в концлагерь Фюрстенбюрг, где бывшего главу абвера поместили в камеру N 22. Но адмирал не терял надежды. По словам бывшего начальника датской военной разведки обер-лейтенанта Лундинга, сидевшего в соседней камере, Канарис не был ни безучастным, ни сломленным физически. Он явно рассчитывал перехитрить судьбу и остаться в живых. Во второй половине марта 1945 года в Фюрстенбюрг приехал Кальтенбруннер и имел долгий разговор с Канарисом. О чем они говорили - неизвестно. Но после отъезда Кальтенбруннера положение Канариса значительно ухудшилось. Его начали избивать на допросах, чего раньше никогда не случалось.
Казнили Канариса в ночь с 8 на 9 апреля 1945 года. Один из заключенных Фюрстенбюрга, Шлабрендорф, рассказывал, что в день смерти Канариса во время прогулки по двору он разговаривал со своим охранником и тот сказал
: - Маленького адмирала сегодня утром повесили. Его несколько раз вздергивали, а потом снова отпускали. Он был такой живучий.
Так закончилась жизнь Вильгельма Канариса, которого многие сейчас называют двуликим Янусом. Всю свою жизнь стараясь обмануть окружающих, он в конце концов перехитрил самого себя.
Предыдущая страница книги Национализация Рубля
Где это видано, чтобы ПВО в сталинском СССР «содействовала» полету нарушителя в столицу? За месяц до войны? И об этом писалось в приказе высших военных руководителей СССР. Давайте сыграем в интересную игру.
Называется она - «угадай срок». Срок заключения, который получат разгильдяи, предатели и преступники. А как еще назвать людей, сажающих неизвестные самолеты в собственной столице? Какова ваша версия? Время действия не забыли учесть? Приказ, напомню, вышел 10 июня 1941 года. Десять лет? расстрел?
Вот теперь читаем документ.
«4. За плохую организацию службы ВНОС, отсутствие должного воинского порядка в частях ПВО и слабую подготовку личного состава постов ВНОС командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову, начальнику штаба 4-й бригады ПВО майору Автономову объявить выговор.
5. За самовольное разрешение пролета и посадки Ю-52 на московском аэродроме без поверки прав на полет в Москву начальнику штаба ВВС генерал-майору авиации Володину и заместителю начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майору авиации Грендалю объявить замечание» [Подлинник - Приказ о факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15.05.1941 г., № 0035 от 10.06.1941 ]
Выговор, замечание. И это при Сталине? Где вы видели такие мягкие наказания за столь тяжкие преступления?
Когда Матиас Руст 28 мая 1987 года прилетел на Красную площадь, погоны с плеч полетели у многих высокопоставленных военных [Прим. автора - полет Руста был организован западными спецслужбами с целью компрометации высшего военного руководства СССР, которое роптало против сдачи страны Западу. Особенный цинизм полету придавал тот факт, что грубейшее нарушение нашей границы Матиас Руст совершил в день пограничника ]
Михаил Сергеевич использовал это как повод для отправки в отставку всех людей с погонами, кто был недоволен его курсом [В отставку отправили министра обороны маршала Соколова и его заместителей. Общее количество уволенных высших офицеров, по разным источникам, колеблется от трехсот до пятисот человек ]
А что сделал мягкий и добрый Сталин? Замечание. Чудеса? Нет, чудес не бывает. Теперь самое время все прояснить.
Помните? «Побоялись доложить о происшедшем Сталину», и поэтому его фамилии нет среди получателей копии приказа № 0035. Нет, не побоялись. Просто Сталин все знал, причем раньше остальных. Именно по его приказу был организован «коридор» для таинственного «юнкерса» из Германии, минуя высшее военное руководство СССР.
Напомню: 10 мая 1941 года Гитлер отправил Гесса к англичанам. А 15 мая 1941 года посланец фюрера прилетел к Сталину.
Самолет следовал по специально предоставленному коридору. Вез важнейшее письмо Гитлера Сталину - [Текст этого письма опубликован. Хотя некоторые, до сих пор, считают его фальшивкой. Итак, письмо Гитлера Сталину от 15 мая 1941 года: «Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе - не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. Для массы германского народа ни одна война не является популярной, а особенно война против Англии, потому что германский народ считает англичан братским народом, а войну между нами - трагическим событием.Не скрою от Вас, что я думал подобным же образом и несколько раз предлагал Англии условия мира. Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций - с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова.Английская разведка самым хитрым образом начала использовать концепцию "братоубийственной войны" для своих целей, используя ее в своей пропаганде, - и не без успеха. Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники.Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.Хочу заверить Вас - и даю слово чести, что это неправда…В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым. Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15–20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы…. Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш, Адольф Гитлер » ]
Кто вез письмо - неизвестно [Снова даю тему для диссертации историкам. Мы не знаем, кто прилетал. Но можно постараться вычислить, перебирая высших сановников рейха (Геринг, Борман и еще максимум два-три человека) по принципу их отсутствия 15 мая 1941 года в публичном месте. Почему именно они? Ранг переговорщика должен был быть не меньше, чем у Гесса, который отправился в Лондон .]
Но если понимать, что руководители ПВО и ВВС выполняли секретный приказ вождя, то все их «разгильдяйские» поступки с «юнкерсом» обретают смысл. Поэтому они и «содействовали его полету в Москву разрешением посадки на московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет».
Этот приказ был настолько секретным, что даже руководство армии о нем не знало. И оказалось в поистине дурацком положении, узнав обо всем уже после. Л Сталин наверняка дал им понять, что все сделано с его санкции.
В этой ситуации Тимошенко и Жукову не позавидуешь. Никак не отреагировать на возникшую ситуацию нельзя, но нельзя и наказывать. Отсюда и грозный приказ со смешными наказаниями. А Сталину его отсылать не надо. Зачем ему его отсылать, если смехотворные наказания с ним же и согласованы?
Иначе и быть не могло [Сталина можно не любить, но считать его идиотом, который настолько не контролирует важнейшие вещи в своей стране, не стоит. Конечно, если вы пишете серьезную статью или книгу, а не пасквиль ]
Вот такие вот «летные истории». Они многое дают для понимания тогдашней ситуации. А если правильно понимаешь ситуацию, то достаточно легко совершать маленькие исторические открытия.
Мы ведь об агентах говорим в этой главе. Не о самолетах. Крылатые машины - лишь способ, возможно - цель. Но главные игроки - это всегда люди…
История шестая О главном английском агенте
Возвращаемся в жаркий август 1939 года. Сорвать полет Риббентропа в Москву , сорвать возможные договоренности Москвы и Берлина - вот главная задача английской разведки. В бой брошены все силы. Момент критический.
Что должна делать вся без исключения остальная английская агентура в Германии? Точно то же - делать все возможное для срыва полета Риббентропа. Кто решает в Рейхе все вопросы политики? Кто скажет, что не нужно лететь к этим «страшным большевикам», а требуется лететь к «цивилизованным британцам»? Фюрер.
Значит, нужно говорить Гитлеру исключительно антирусские вещи. Пытаться влиять на него [Гитлер был отпетым англофилом. Поэтому попытка надавить на его любовь к Англии и нелюбовь к России была не таким уж безнадежным делом. Об англофилии Гитлера подробно см.: Стариков И. Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. СПб.: Питер, 2010 ]
Так что же, значит, любой, кто ругал в период 15–23 августа 1939 года Россию, был английским агентом? Разумеется, нет. Но агент должен был так поступать ОБЯЗАТЕЛЬНО!
================
Рискуя положением, свободой, жизнью. Потому что на кону стояла без малого дальнейшая судьба «печатной машинки». Так все и было.
В дело компрометации России включился даже глава абвера - германской военной разведки - адмирал Канарис [Вильгельм Канарис был весьма странным начальником германской разведки. Возглавил абвер 2 января 1935 года. Рост 160 см, волосы седые. Говорил тихо, иногда сбиваясь на шепот. Мнительный, постоянно боялся чем-нибудь заболеть и поэтому глотал таблетки и пилюли горстями. После обеда обязательно спал в своем кабинете на кожаном диване. Да и вечером, что бы ни случилось, как бы ни шли дела, в 22.00 все бросал и ложился спать. Имея двух такс по имени Зеппель и Сабина, Канарис ненавидел людей, не любивших животных. Точнее, собак и лошадей. Такс Канарис таскал на службу, они каждый день сопровождали его, когда он выходил из черного служебного мерседеса. Несмотря на лужицы в своем кабинете, глава германской разведки мог запереться и играть со своими любимцами, оставляя все служебные дела. В командировки, слава Богу, он их с собой не таскал, но возвращаясь со службы он всегда спрашивал адъютанта «Как дела дома?» Но интересовали его вовсе не жена или дочь, а таксы …]
Этот верный слуга фюрера был в апреле 1945 года казнен… как английский шпион . Это точно такой же исторический факт, как и многочасовая задержка текста сталинского письма. Как обстрел самолета Риббентропа и пролет другого германского «юнкерса» 15 мая 1941 года с посадкой в Москве.
Канарис стал работать на англичан не в 1945 году. Все началось гораздо раньше. Он стал руководителем германской разведки потому, что был английским агентом, а не стал английским агентом, потому что возглавлял абвер.
Не верите - просто возьмите доклады немецкой разведки в 1941 году о состоянии советской армии. Помните? Немцы не знали, что у нас есть Т-34. Что у нас есть танк КВ. Количество и качество этих танков стало для Германии шоком.
И это при том, что KB был захвачен финнами во время русско-финской войны. Еще вспомните слова Гитлера, что он никогда не начал бы войну с Советами, если бы знал, что у СССР так много танков и столько дивизий. Задача английского агента Канариса в 1940–1941 году совсем не поменялась.
Он должен был делать все для начала войны между Германией и СССР, потому что только это могло спасти Британию от катастрофы. А вместе с Альбионом на дно отправлялся и план по созданию после Второй мировой войны нового глобального эмиссионного центра ничем не обеспеченной валюты.
Ведь военное поражение англичан, даже имевших «в тылу» США, и усиление русских и немцев приводило к тому, что за столом переговоров сидели бы равные партнеры. Это значит - терялся весь замысел. Ведь резервная валюта должна была быть одной, [Доллар и фунт принадлежат одним и тем же силам, поэтому можно говорить об одной валюте] и принадлежать ей следовало владельцам «печатной машинки».
И поэтому в 1941 году адмирал Канарис невероятно занижал военный потенциал России, представляя сталинскую армию для Гитлера чисто опереточной. Если вы поймете, что глава немецкой разведки работал на англичан, то все ее «провалы» станут понятными.
Точно так же и в августе 1939 года - в решающей ситуации, когда Гитлер решает, кто и куда полетит - Канарис должен был всячески доносить до фюрера мысль о невозможности договориться с русскими.
Это наше предположение. А теперь читаем документы. Генерал Гальдер, начальник германского Генштаба, оставил изумительные дневники. Удивляют они своей сухостью и педантизмом, порой они просто похожи на стенограмму.
В записи от 21 августа 1939 года он пишет: «Канарис. Пакт о безопасности в существующем виде не соответствует желаниям русских. Программа. Фон Риббентроп может отправиться (в Москву) через восемь дней после того, как будет подписано и опубликовано торговое соглашение (20 августа).
Ему придется захватить с собой новый проект пакта, в котором затрагивались бы все темы, представляющие взаимный интерес для Германии и России. В проекте русских содержатся пункты о недопущении использования силы против третьей стороны, а также предоставления поддержки агрессорам» [Гальдер Ф. Оккупация Европы. Военный дневник начальника Генерального штаба 1939–1941 гг.]
Согласно дневнику Гальдера, адмирал Канарис заявляет, что Сталин мирного договора с Германией не хочет. Давайте не забывать, что это не просто мнение офицера, а слова начальника германской разведки. И тогда эти слова выглядят совсем по-другому.
А ведь адмирал Канарис … банально врет. Врет, чтобы доказать невозможность договориться с Кремлем. Иначе мы должны признать, что некомпетентность Канариса просто не имеет границ. Разберем слова адмирала.
Пакт о безопасности в существующем виде не соответствует желаниям русских. Это ложь. Чего мог желать Сталин в августе 1939 года? Только мира. О том, что Москва хотела войны с Германией летом 1939 года, до сегодняшнего дня не додумались самые отпетые русофобы.
СССР хотел предотвратить войну с немцами и прекратить войну с японцами. Пакт давал эту возможность, а значит, полностью соответствовал желаниям России.
Лететь можно только через 8 дней. В реальности полет состоится через два дня.
В своем проекте [вообще, история с текстом будущего договора весьма темна. Риббентроп пишет, что у русских до 23 августа не было никакого проекта: «В самолете я прежде всего вместе с (юридическим советником) Гауссом набросал проект предусмотренного пакта о ненападении. Во время обсуждения в Кремле это оказалось полезным, поскольку русские никакого текста заранее не подготовили» (Риббентроп И. Ф. Мемуары нацистского дипломата. Смоленск: Русич, 1998). Однако также достоверно известно, что Молотов передавал советский проект Шуленбургу 19 августа. Поэтому совершенно непонятна такая «ошибка» Риббентропа ]
Москва хочет запретить использовать силу против третьих стран. Снова ложь. Несколькими страницами ранее я специально заострял на этом внимание.
В проекте договора не было указания, что документ теряет силу в случае агрессии одной из сторон против третьего государства. Канарис же хотел создать видимость того, что русские хотят запретить Гитлеру разобраться с поляками.
В таком случае заключать договор с Россией и вправду глупо, потому что через три дня он разом (после удара по Польше) потеряет силу.
Однако именно советский проект и стал договором о ненападении, будучи подписанным на самом деле не 23-го, а 24-го августа около двух часов ночи. И все в нем немцев устроило.
Какие мысли приходят после чтения таких вот заявлений руководителя германской разведки? Одно из двух: либо Канарис полный кретин, сообщающий своему руководству выдумки и сказки, либо он преследует своими докладами вполне конкретные интересы.
Только интересы не своей страны. Вторая гипотеза, в отличие от первой, подтверждается фактами. Работа Канариса на англичан - это не догадка. Это факт. Вот цитата из книги известного английского историка: «Сейчас остается только гадать, что заставило его пойти на предательство своей страны…
Бесспорно, что для связи с. Великобританией он пользовался многочисленными каналами; один из тех, что известны, вел в Ватикан и служил для переговоров с лордом Галифаксом, другой был установлен через британского посла в Мадриде сэра Сэмюэля Хора - [Сэмюэль Хор для нас, жителей России, фигура очень любопытная. Именно этот джентльмен возглавлял британскую военную миссию во время Первой мировой войны в Петрограде. Он же был главой британской резидентуры. Убийство Григория Распутина и события февраля 1917 года, приведшие к краху Российской империи, во многом заслуга этого британского разведчика. В дальнейшем Хор надел на себя маску дипломата, но суть его деятельности осталась прежней. Неудивительно, что он оказался в числе кураторов ценнейшего и важнейшего английского агента Канариса, благодаря которому Англия могла непосредственно влиять на Гитлера и получать информацию из первых рук (подробнее см.: Стариков Н. 1917. Разгадка «русской» революции. М.: Яуза, 2010 ] еще один через мадам Синанску, жену бывшего польского военного атташе в Берлине…
Он время от времени навещал ее; часто говорят, что она была его любовницей, но она отрицает это. После ухода Канариса к ней приходил начальник местного отдела СИС, [ то есть английской разведки ] и она передавала содержание разговора с Канарисом. Информация кодировалась и телеграфом передавалась в Лондон».
И этот человек оставался на своем посту до февраля 1944 года. По приказу фюрера адмирал был отставлен с должности и заключен в замок Лауэнштейн. Он мог свободно перемещаться внутри, не считаясь арестованным, но за пределы выходить не мог.
Были запрещены всяческие контакты с посторонними лицами. Странно, правда? Но далее странностей стало еще больше: 10 июня 1944 года Гитлер уволил Канариса в запас. А через несколько дней его вновь призвали на действительную военную службу. Он стал «адмиралом для особых поручений».
После июльского покушения на Гитлера Канарис был арестован.
Арестовывал его бригадефюрер СС Шелленберг, руководитель конкурирующей с абвером эсесовской разведки, с которым адмирал частенько катался по утрам на лошадях. Он решил дать возможность Канарису бежать: «Я буду ждать в этой комнате в течение часа.
В это время вы можете делать все, что заблагорассудится. В своем рапорте я укажу, что вы пошли в спальню переодеться». Ответ адмирала поразителен: «Нет, о бегстве я и не помышляю, с собой тоже не покончу. Я уверен, что со мной ничего не будет» [Волков А., Славин С. Адмирал Канарис - «железный» адмирал. М.: Олимп, 1998 ]
Откуда такая уверенность? Важнейший агент союзников может стать предметом торга и хитрой дипломатической игры, [другие германские деятели не поступали так странно, как Канарис. К примеру, герой Африканского корпуса генерал Ром мель, до своих подвигов в Африке, командовавший лейбштандартом «Адольф Гитлер». Замешанный в заговоре против фюрера, когда его пришли арестовывать, он не стал испытывать судьбу. Ему оставили пистолет и вышли из комнаты. Роммель застрелился. В итоге - пышные похороны, пенсия вдове и никаких разговоров о том, что он изменил присяге ]
Хотя доказательств его вины хватило бы на десяток смертных приговоров. Почему тянули? Живым он был нужен до тех пор, пока оставалась надежда договориться с Западом.
И лишь когда стало ясно, что с Гитлером никто из Англии договариваться не собирается, он отдал приказ казнить британского шпиона. 8 апреля 1945 года адмирал Канарис был повешен за государственную измену.
Один агент может изменить ход событий. По крайней мере - попытаться это сделать. Чтобы запланированное на конец большой войны тотальное доминирование продукции «печатной машинки» стало состоявшимся фактом …
Понравился материал? Добавьте страницу в закладки!
Вильгельм Франц Канарис (нем. Wilhelm Franz Canaris ; 1887 - 1945) - немецкий военно-морской деятель, один из руководителей германской военной разведки, начальник Абвера (нем. Abwehr ) - военной разведки и контрразведки Германии, адмирал. Критически относился к нацистскому режиму, придерживался прозападной ориентации. Участник «Заговора генералов», после провала которого был арестован и повешен в концлагере Флоссенбург.
Детство
Вильгельм Канарис, сын промышленника, родился в 1887 году в Аплербеке возле Дортмунда. Семья Канарис эмигрировала в Германию в 17 веке из Сало на озере Комо; она не имела корней, как это общепринято считать, в Греции, хотя Канарис - это имя одного из греческих героев морских сражений, добывших себе славу в войне, в результате которой их страна освободилась от турецкого ига, и германский адмирал хранил картину с этим греческим героем, носившим свою шляпу с эмблемой освобождения, которая висела у него в доме.
В 1893–1896 гг. Вильгельм посещал подготовительную школу при реальной гимназии в Дуйсбурге, затем на Пасху поступил в младший класс. Проделывать длинный путь в школу пешком юному ученику не было нужды: туда доставлял его принадлежавший семье экипаж, который в полдень забирал его и привозил домой. С кучером у Вильгельма сложились отличные отношения. Когда в погожие летние дни семья в полном составе выезжала на природу, мальчик садился рядом с кучером и дорогой развлекал все общество своими оригинальными выдумками. Ему также приходилось быть и кучером. Еще в раннем возрасте Вильгельм, получив в подарок козла, научил его возить небольшую тележку, на которой разъезжал по саду. Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, отец подарил ему верховую лошадь. Так Вильгельм увлекся верховой ездой и со временем стал отличным наездником. На протяжении всей своей жизни он использовал любую возможность, чтобы проскакать на коне. Вильгельм любил лошадей – да и вообще животных – и умел с ними обращаться. Чуткий и ласковый подход помогал ему справляться даже с самыми норовистыми конями. Достаточно рано у него развилась, если можно так выразиться, «лошадиная интуиция».
Еще малышом Вильгельм демонстрировал удивительную наблюдательность и стремление докопаться до сути вещей, то есть способности, из-за которых он впоследствии, служа на флоте , получил прозвище «глазастый», что, видимо, и предопределило его будущую карьеру в качестве руководителя разведки. Ничто не ускользало от внимания мальчугана. Сопровождая свои наблюдения соответствующими комментариями, он не раз приводил взрослых в смущение.
Общая атмосфера, царившая в родительском доме и в тех кругах, в которых семейство Канарис вращалось, естественно, играла большую роль в формировании характера подростка. Оба родителя были людьми верующими, но не придерживались строго религиозных обрядов и не принадлежали к ревностным посетителям церкви. Предки Канариса были католиками, но, когда дедушка Вильгельма женился на протестантке, он принял ее веру. Хотя мать Вильгельма выросла в семье евангелистов, она скорее была расположена к католицизму. В церковь семья ходила только по большим религиозным праздникам, как это было принято у протестантов во времена модной либеральной теологии. Детей же воспитывали в духе христианских заповедей и непоколебимой веры, что жизнь человеческая во власти Небесных сил. Воспитывали в первую очередь не поучительными речами и наставлениями, а личным примером. Вильгельм Канарис всю свою жизнь был глубоко религиозным человеком, не отдавая предпочтения какой-нибудь конкретной конфессии. Позднее, уже будучи зрелым мужем, он часто посещал с двумя своими дочерьми евангелическую церковь в Далеме. Однако в последние, наиболее тяжелые годы жизни его сильнее притягивала мистическая атмосфера католических соборов; видимо, все-таки сказывалось материнское влияние.
Оба родителя Вильгельма были людьми высокоодаренными, с разносторонними интересами и широкими знаниями. Такой смышленый ребенок, как Вильгельм, мог почерпнуть много полезного из бесед со взрослыми во время, когда юный пытливый ум начинает критически воспринимать окружающий мир. То был период правления кайзера Вильгельма II и бурного развития экономики. В Рурском промышленном районе закладывались новые шахты, возводились более мощные доменные печи, строились металлургические заводы. Совсем еще молодой германский рейх за короткий срок превратился в ведущее индустриальное государство Европы. Быстро развивалась внешняя торговля, увеличивался военный флот, одетый в броню, выкованную в Руре. Колониальная политика Германии будоражила воображение в первую очередь молодежи.
Начало службы
Канарис - кадет морского училища
Мальчик учился в гимназии, а 1 апреля 1904 года поступил в морское училище в Киле. Канарис был в числе лучших кадетов. Один из педагогов охарактеризовал его: "Весьма одарен в теории, прилежание железное". К концу учебы Канарис хорошо говорил по-английски, сносно по-французски и немного знал русский язык. В октябре 1907 года Канариса после экзаменов фенриком - кандидатом на офицерский чин определили на крейсер "Бремен", направленный к берегам Латинской Америки. 28 сентября 1908 года моряка произвели в лейтенанты. Он самостоятельно освоил испанский язык и стал помощником командира крейсера в дипломатических переговорах с латиноамериканскими правителями. За свои дипломатические успехи он 13 мая 1909 года получил от президента Венесуэлы орден Боливара V класса. Командир крейсера записал в аттестации: "Хорошая военная подготовка, умение ладить с людьми дополнены скромностью, послушанием и вежливостью".
В январе 1910 года лейтенанта перевели вторым вахтенным офицером на миноносец "V-162", но на учениях в Северном море он простудился после тропической лихорадки и полгода лечился на берегу. После возвращения Канарис вновь продемонстрировал способности, был аттестован как кандидат на должность командира эсминца и произведен в обер-лейтенанты.
В декабре 1911 года моряка назначили на крейсер "Дрезден" . В 1913 году корабль располагался в Константинополе, к концу года вернулся в Киль и спешно, не завершив ремонта, был отправлен в Веракрус, где сменил крейсер "Бремен", возвращавшийся на родину. Экипаж крейсера помогал европейцам, покидавшим восставшую Мексику. Лично Канарису пришлось, пользуясь методами убеждения, доставить на борт свергнутого президента, генерала Гуэрта, чтобы вывезти его из страны. Но вернуться на родину после успешного выполнения задания не удалось: после начала Первой мировой войны крейсеру следовало действовать на коммуникациях противника.
Чтобы иметь достоверную информацию, Канарис наладил связь с агентурной сетью в Аргентине и Бразилии, которую создал еще в 1908 году, и стал получать по радио сведения об обстановке, которые помогли крейсеру перейти к устью Ла-Платы и потопить два судна. Когда вблизи оказались английские корабли, командир крейсера ушел на Тихий океан и присоединился к эскадре вице-адмирала Шпее. И его Канарис благодаря своим агентам оповещал о перемещениях противника. Используя эту информацию, Шпее 1 ноября 1914 года истребил английскую эскадру у Коронеля . Канариса наградили Железным крестом 2-й степени. 8 декабря в бою у Фольклендских островов быстроходному "Дрездену" удалось бежать лишь благодаря наступившей ночи. Крейсер ушел на Тихий океан, потопил еще одно судно, но без угля был вынужден зайти на чилийский островок и интернироваться. Однако подошедший к острову крейсер "Глазго", несмотря на нейтралитет Чили, потопил "Дрезден". Канарису пришлось вести переговоры с англичанами, выигрывая время для подготовки затопления крейсера.
Уцелевших членов экипажа чилийцы вывезли с острова и интернировали. Канариса тяготило безделье. В ночь на 3 августа 1915 года по согласованию с командиром он бежал и 4 октября прибыл в Гамбург. После краткого отдыха молодой офицер представил отчет о действиях "Дрездена", был произведен в капитан-лейтенанты и привлечен к организации разведки на Средиземном море. К началу 1916 года он создал агентурную сеть в главных портах Испании. На испанских верфях тайно строили суда для снабжения германских подводных лодок. Однако шпионаж Канарису все менее нравился, и он в сентябре 1916 года добился возвращения на флот. В октябре на подводной лодке моряк прибыл в Катарро и вскоре представил отчет о работе, высоко оцененный в Германии. Канариса наградили Железным крестом 1-й степени и направили для обучения на командира подводной лодки. Посланный на Средиземное море офицер сначала служил при штабе. 19 января 1918 года Канарис вышел в первый поход командиром U-34 и 18 февраля вернулся на базу с тремя победами.
Канарис - командир подлодки
Способного офицера заметил сам кайзер. В мае Канариса вызвали в Германию для приема новой лодки. В конце августа 1918 года его U-128 вышла в Катарро. Однако после развала Австро-Венгрии в октябре германские базы в Катарро и Поле были взорваны, а подводные лодки 29 ноября вернулись в Германию.
В Киле на мачтах боевых кораблей уже реяли красные флаги. Началась революция, а война закончилась. Новая германская республика скоро вступила в отчаянную борьбу за своё выживание; условия мира, которые были хоть как-то приемлемы, надо было получить от союзников, в то время как на восточных территориях шла открытая война против сил воинствующего коммунизма.
По традиции и по убеждениям Канарис был твёрдым монархистом, и в этот период в нём развилось непримиримое неприятие коммунизма, которое наложило отпечаток на всю оставшуюся часть его жизни.
После ноябрьской революции 1918 года Канарис стал адъютантом военного министра Г. Носке, участвовал в подавлении коммунистического выступления в Берлине и организации убийства К. Либкнехта и Р. Люксембург, а затем возглавлял "следствие" по этому делу. Он поддерживал связь между правительством и моряками, создавал отряды самообороны.
С 15 февраля 1919 года Канарис служил также в ведомстве военно-морского флота, которое вскоре назвали адмиралтейством, а затем - главным командованием военно-морских сил. Канарис, участвуя в создании новых ВМС, стал одним из влиятельных и осведомленных людей. Он был помощником контр-адмирала Адольфа фон Троты, вставшего во главе адмиралтейства.
Дальнейшая карьера
Капитан-лейтенант Вильгельм Канарис
"Пивной путч" Гитлера и выступление боевиков офицерской организации потерпели неудачу. Канариса 15 января 1924 года произвели в корветтен-капитаны. Он хотел оставить флот, но начальник базы отговорил его, намекая на активную деятельность. В мае 1924 года корветтен-капитан Канарис отправился в Японию. Еще с 1920 года германские инженеры начали строить в Осаке подводные крейсера для японского флота . Однако возникли трения, которые Канарису удалось успешно ликвидировать, и работы продолжались. Успех оценили. По возвращении 4 октября Канариса назначили начальником сектора подготовительно-мобилизационных работ при главном командовании ВМС. Начав с использования для боевой подготовки старых судов, со временем стали строить свои крейсера и миноносцы. Канарис выделился, подготовив документ, показавший силу и слабость программы мобилизации флота. Но ему не нравилась бумажная работа.
Канарис стал сам искать пути пополнения средств на восстановление флота и установил контакт с Вальтером Ломаном, который намеревался в соседних странах создавать подставные фирмы, работающие на подъем военного потенциала Германии. В Испании Канарис наладил связи с промышленниками и политическими кругами, организовал производство торпед и кораблей, сотрудничал со спецслужбами, познакомился с полковником Франко и другими будущими участниками государственного переворота. 1 октября 1926 года Канариса назначили референтом при начальнике штаба ВМС. В 1927 году он начал налаживать связи со странами Южной Америки.
22 июня 1928 года Канарис вступил в должность старшего помощника командира линкора "Шлезиен" , а через год его произвели в фрегаттен-капитаны. В это время Испания заказала подводную лодку по германскому проекту, и Канариса послали в командировку. Однако его связь со спецслужбами стала известна журналистам. Кроме того, моряка обвиняли в непрофессионализме, и новый командующий ВМС Эрих Редер запретил давать ему секретные или политические поручения.
29 сентября 1930 года за служебное рвение Канариса назначили начальником штаба североморской базы. Здесь он не поладил с Карлом Дёницем , старшим офицером адмиралтейства. 1 октября 1931 года моряка произвели в капитаны цур зее.
Канарис уже командовал крейсером в скромном флоте, который был разрешён Германии по Версальскому договору, а в 1934 году был назначен комендантом крепости Свинемюнде. В возрасте, когда он ещё мог ожидать впереди многие годы работы, это назначение могло означать конец его активной карьеры и долгий закат жизни, проведённой в положении полуотставки. Но в этот момент разногласия привели к увольнению морского капитана Патцига с его поста начальника абвера в германском министерстве обороны. Сюда назначили Канариса, которого тем самым спасли от угрожавшей ему бездеятельности.
Это назначение изумительно соответствовало его способностям и талантам. То, что так много морских офицеров оказалось в абвере, не случайное совпадение. Зарубежная разведка требовала знаний других стран либо длительного обучения тех, кто не обладал такими знаниями. В армии немногие офицеры имели возможность путешествия за границу или продолжительной службы за рубежом, в то время как на флоте заграничная стажировка составляла нормальную и важную часть офицерской карьеры.
Канарис - глава абвера
Финансирование разведывательной службы, которое можно было наскрести в очень скромном бюджете армии в сто тысяч человек, составляло весьма малую долю; абвер поэтому был вынужден отказаться от всякой идеи широко распространенной и дорогостоящей деятельности за рубежом, а вместо этого сосредоточить свои силы на конкретных и точно указанных задачах; и в соответствии с принципом децентрализации огромная ответственность возлагалась на отделения абвера. Результатом было высокое доверие, оказываемое им.
Канарис придерживался этой системы, и основа его успеха в тщательности, с которой он подбирал себе подчиненных, и доверии, которое он им оказывал. В этом отношении он показал себя большим мастером, хотя можно и задаться вопросом, справедливо ли применять к нему традиционную фразу «хорошо разбирался в людях». Иногда он совершал ошибки и слишком доверял людям, которым поручал какие-то задания. Есть два вида доверия – вера в умственную способность личности выполнить вверенную ей задачу, а также уверенность в характере и честности человека, на которого это доверие возлагается. Ошибка в первом варианте, и там Канарис временами оказывался не прав, может быть легко исправлена; но ошибка во втором варианте опасна, и здесь Канарис редко допускал ошибки, если вообще совершал их.
Наградой за доверие была преданность и вера, которые его офицеры и подчиненные испытывали к нему. В его способностях они не сомневались, потому что это был человек многих талантов и острого и быстрого мышления; и этому человеку они могли обоснованно доверять, ибо знали, что он никогда их не бросит, даже если они окажутся в трудном положении. Офицер разведки постоянно сталкивается с опасными ситуациями и трудными решениями. А в Третьем рейхе, помимо этих обычных опасностей, каждый без исключения, занятый разведкой и имеющий любые контакты за рубежом, подвергался постоянному недоверчивому наблюдению гестапо и службы безопасности. Если один из его офицеров попадал в трудное положение с этими людьми, он знал, что все еще может рассчитывать на твердую поддержку адмирала Канариса.
Ближайшие помощники Канариса
"Большая тройка" абвера: Канарис, Лахузен и Пикенброк. Россия, 1942 год
Канарис не был осторожен, отзываясь в кругу сотрудников о существующем в стране режиме. Неоднократно, после очередного ежедневного совещания, Пикенброк или какой-нибудь другой начальник отдела напоминал ему, что он снова говорил о вещах, не предназначенных для посторонних ушей, и излагал взгляды, которые не должны бы выходить за пределы круга его наиболее доверенных людей. А между тем на совещаниях нередко присутствовали такие лица, как интендантский советник Тёппен, служащие правового отдела и т. д., не имевшие прямого отношения к чисто разведывательным делам. В ответ на подобные предостережения Канарис имел обыкновение на следующем совещании сглаживать прошлые резкие высказывания выражением сугубой «лояльности». С началом войны Канарис изобрел новый метод маскировки, разделив ежедневные совещания на две части. В первой с большим числом участников обычно обсуждались общие вопросы, а более чувствительные проблемы рассматривались во второй части, в присутствии лишь начальников отделов.
И, разговаривая по телефону, Канарис не всегда проявлял нужную осмотрительность, к огорчению его сотрудников. Весьма примечательно, что даже такой уравновешенный и совсем не боязливый человек, как Пикенброк, еще в 1940 г. в беседе с сослуживцами сказал: «Собственно говоря, меня сильно удивляет, что нашему хозяину все еще позволяют разгуливать на свободе». Разумеется, Канарис знал, что телефонные переговоры с внешним миром аккуратно прослушиваются, записываются и ложатся на стол врагов из Главного управления имперской безопасности (РСХА).
Один эпизод начального периода войны, возможно, объясняет «неосторожность» Канариса на совещаниях и по телефону. Как-то госпожа Канарис позвонила мужу и в ходе разговора стала критиковать некоторые правительственные меры. Канарис тут же положил трубку, а вечером настойчиво предупредил жену впредь не касаться по телефону политических тем и, прежде всего, воздерживаться от всяких критических замечаний. Когда жена стала возражать и напомнила ему о его собственной частой критике по телефону, он пояснил, что, мол, о его несогласии с отдельными действиями правительства хорошо известно и что, если он вдруг перестанет откровенно высказывать свое мнение, то гестапо может заподозрить что-то еще более худшее.
Ганс Остер
Генерал-майор Ганс Остер
Когда Канарис возглавил абвер, в этой организации уже работал майор Ханс Остер, которому было суждено сыграть весьма заметную роль не только в деятельности этой спецслужбы и в жизни самого Вильгельма Канариса, но и в немецком движении Сопротивления. Человек со стройной фигурой ловкого наездника, всей душой ненавидевший лживую демагогию и моральную порочность нацистского режима, он сохранял верность нравственным критериям, которые воспринял еще до 1914 г., будучи совсем юным офицером. Не вынашивая планов восстановления монархии, он был убежден в преимуществах монархического государственного устройства вообще и для Германии в особенности и чувствовал глубокую личную связь с бежавшим в Голландию кайзером, сохраняя ему, пока тот был жив, абсолютную верность. После 1918 г. Остер в течение ряда лет служил в рейхсвере, в 1930 г. был уволен в запас и лишь по прошествии длительного времени зачислен вновь в вооруженные силы в качестве К-офицера. Видимо, перерыв в военной карьере стал причиной того, что он не приобрел типичных признаков офицера рейхсвера, а сохранил характерные черты армейского службиста кайзеровской эпохи. Остер, вероятно, был одним из первых офицеров вермахта, распознавших опасность национал-социализма не только для Германии в целом, но и для вооруженных сил в частности, то есть именно для той организации, за благополучие которой он чувствовал себя ответственным. И в отличие от подавляющего большинства своих сослуживцев Остер был полон решимости сделать из всего этого для себя практические выводы. Серьезность своих намерений он, правда, не совсем удачно пытался скрывать под маской кастовой заносчивости, смягчаемой до известной степени его саксонским обличьем. Ханс Остер горячо любил свое отечество, но, как и у Канариса, то была не слепая и не безрассудная любовь. Он хорошо различал слабые стороны немцев, однако это нисколько не уменьшало его привязанности к своей стране и к своему народу. И еще ему было присуще высокое чувство собственного достоинства.
Отношения Канариса и Остера не были безоблачными, свободными от напряженностей. Уж больно разными они были по своей натуре людьми. С одной стороны, осторожный, тщательно взвешивающий каждый свой шаг, сдерживаемый или подталкиваемый интуицией, неизменно скрывающий свои истинные намерения Канарис, а с другой – нетерпеливый, безрассудно смелый, порой довольно опрометчивый Остер. Но они оба категорически отвергали как политику войны, так и террористический режим, установленный нацистами в Германии. В этих вопросах у них не было расхождений во мнениях, и они прекрасно дополняли друг друга. В продолжение многих лет Канарису приходилось неоднократно с помощью различных уловок и хитростей, подчас рискуя собственной головой и позицией, оберегать чересчур порывистого Остера и его сотрудников от угрожавших им со стороны гестапо опасностей.
Объединяли Канариса и Остера еще и глубокие религиозные чувства, лежавшие в основе их поступков. «И с Канарисом, и с Остером всегда можно было поговорить на религиозные темы, – рассказывал один из бывших сотрудников абвера. – Оба они в своих действиях руководствовались не политическими, а этическими соображениями. Они признавали более высокий закон, чем законодательство нацистского государства, и это придавало им силы и решимость в случае необходимости принять мученическую смерть».
Ганс Пикенброк
Генерал-лейтенант Ганс Пикенброк
Отдел «Абвер-1» долгие годы возглавлял полковник Генерального штаба Пикенброк, которого близкие ему люди называли просто Пики. Это был жизнерадостный, веселый, склонный к шуткам выходец из Рейнской области. Его эрудиция и сдержанный юмор особенно приходились по душе Канарису, который оказывал ему безусловное доверие и был с ним более откровенным, чем с любым другим ближайшим помощником. Если Канарис вообще с кем-либо делился своими тревогами и заботами, то в первую голову с Пикенброком. Однако едва ли Канарис раскрывался перед каким-либо отдельным лицом полностью. У него была манера как бы распределять свои сокровенные мысли по частям среди ближайших соратников, сообщая то одному, то другому собственные беспокойства и опасения, таким путем освобождаясь от эмоционального стресса.
До начала 1939 г. 2-й отдел абвера возглавлял майор (позднее подполковник) Генерального штаба Гроскурт, пользовавшийся особым доверием Канариса, который хотел видеть это подразделение в надежных (в его понимании) руках, чтобы быть застрахованным от неоправданных авантюр в области диверсионно-подрывной работы. Гроскурт, наряду с Остером, принадлежал к офицерам абвера, активно готовившим свержение нацистского режима. Гизевиус довольно верно охарактеризовал Гроскурта как личность и описал его роль в качестве посредника между участниками заговора против Гитлера и начальником Генерального штаба Гальдером, которую он играл зимой 1939/40 г. Убежденный христианин, Гроскурт принадлежал к евангелической церкви. Генерал Лахузен, которого Гроскурт после аншлюса Австрии весной 1938 г. познакомил с Остером, называет его «храбрейшим и честнейшим представителем офицеров-оппозиционеров». Именно Муффль (таково было прозвище Гроскурта у сотрудников абвера) рекомендовал Канарису сделать подполковника Генерального штаба Лахузена его преемником на посту начальника 2-го отдела.
Эрвин фон Лахузен
Генерал Эрвин фон Лахузен
Эрвин фон Лахузен, родившийся в Вене, он еще в период габсбургской монархии начал военную службу, участвовал в Первой мировой войне. После образования Австрийской Республики окончил Венское военное училище (аналог немецкой военной академии) и был откомандирован в Генеральный штаб австрийских вооруженных сил, где с 1935 г. руководил «службой информации» (военная разведка), нацеленной главным образом на Чехословакию. Что касается сбора сведений по этой стране, то начиная с 1934 г. с согласия австрийского правительства происходил оживленный обмен полученными материалами между австрийской «службой информации», немецким абвером и 2-м бюро венгерского Генерального штаба. С этой целью с немецкой стороны на первых порах действовал в качестве офицера связи аккредитованный при австрийской службе безопасности руководитель подразделения абвера «Мюнхен» граф Марогна-Редвиц. Позднее, с 1937 г., сведения передавались через военных атташе обоих государств (то есть Австрии и Германии). Впервые Канарис познакомился с Лахо7узеном в 1937 г. во время своей встречи в Вене в министерстве обороны с начальником австрийской военной разведки. После включения Австрии в состав Третьего рейха в марте 1938 г. граф Марогна рекомендовал Канарису, у которого пользовался большим доверием и чьи политические взгляды полностью разделял, зачислить Лахоузена в абвер. Еще в процессе совместной работы граф установил с Лахузеном теплые товарищеские отношения и имел возможность составить определенное мнение о его деловых качествах. Сначала его назначили заместителем начальника 1-го отдела (Пикенброка), поручив ему сосредоточить внимание на странах, примыкавших к Германии с востока и юго-востока, в том числе и на Чехословакии. В начале 1939 г. он возглавил в качестве преемника Гроскурта 2-й отдел абвера.
Благодаря своим показаниям на Нюрнбергском процессе генерал фон Лахузен стал известен мировой общественности как человек из близкого окружения адмирала Канариса. И в самом деле, ему удалось быстро завоевать доверие своего шефа, о чем красноречиво свидетельствует его выдвижение по прошествии короткого времени на должность начальника 2-го отдела абвера. Знавших хорошо Канариса, вероятно, удивляло, что он так скоро близко сошелся с Лахоузеном, человеком почти двухметрового роста, ибо, сам едва достигая 160 сантиметров, «седовласый» обычно испытывал инстинктивную неприязнь к высоким людям. «Это киднапер», – часто говаривал он, характеризуя высокого, массивного и крепко сбитого мужчину. Быть может, свою положительную роль сыграл тот факт, что Лахоузен внешне нисколько не походил на «бравого» солдата. «Молодцеватых» военных Канарис терпеть не мог еще сильнее, чем крупных и коренастых парней. Склонность Лахузена несколько сутулиться при ходьбе и его привычка высказываться негромко и неторопливо, как бы размышляя над каждым своим словом, возможно, также послужили смягчающими обстоятельствами. Во всяком случае, «длинный» вскоре стал пользоваться абсолютным доверием своего начальника.
Леопольд Бюркнер
Вице-адмирал Леопольд Бюркнер
Отделом, а позднее управленческой группой, «Аусланд» («Заграница») руководил капитан 1-го ранга (впоследствии контр-адмирал) Бюркнер , знакомый Канариса по совместной службе в Вильгельмсхафене . «Настоящий моряк и неисправимый оптимист», – сказал о нем однажды Канарис. Данная короткая фраза исчерпывающе описывает личные взаимоотношения этих двоих людей: теплые, товарищеские. В деловом плане у Канариса было к Бюркнеру немало претензий. До известной степени это связано со сферой деятельности отдела и самого Бю, работавшего в тесном контакте с послом Риттером из министерства иностранных дел и с начальником штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генералом Йодлем. К обоим Канарис испытывал глубочайшую неприязнь, особенно к «солдафону» Йодлю. Порой следы их влияния обнаруживались в поведении Бюркнера, что, естественно, раздражало Канариса. Но сильнее всего ему действовал на нервы неиссякаемый оптимизм Бюркнера, верившего, несмотря на все неудачи, в окончательную победу Германии.
Служебная деятельность Бюркнера лежала за пределами тех прямых обязанностей, которые возлагались, собственно говоря, на абвер. После Канариса он являлся самым старшим по званию офицером, регулярно участвовал в разного рода совещаниях («колоннах») и сопровождал своего шефа, когда созывалась «большая колонна» у начальника Верховного командования вермахта (ОКВ) Кейтеля. В отсутствие Канариса Бюркнер его замещал, но только в организационных вопросах. В делах, касающихся собственно разведки и контрразведки, представителем Канариса оставался обычно старший из начальников отделов, как правило Пикенброк, если он, конечно, тоже не сопровождал адмирала.
К Бюркнеру, между прочим, относится все то, что обыкновенно говорится об окружении Канариса, к которому принадлежал и его адъютант полковник Енке, а также целый ряд руководителей групп, ответственных работников отделений, которых здесь невозможно всех назвать по именам. Но только некоторые из этих людей лично участвовали в антигитлеровском и антинацистском оппозиционном движении. Между тем едва ли кто-то из них мог не заметить, что Канарис враждебно относился к нацистскому режиму. Подчас на совещаниях, да и в частных разговорах, он довольно свободно высказывал свое мнение на этот счет, не стесняясь в выражениях. Большинство также знало о деятельности Остера, которая по законам Третьего рейха подпадала под понятие государственной измены. И тем не менее заговорщики были уверены, что опасаться доносчиков из этого круга сотрудников им нечего, и в своей уверенности они ни разу не обманулись. Значение этого может по праву оценить только тот, кто сам пережил полицейское государство Третьего рейха.
Работа абвера за границей
Человеческое достоинство было руководящим принципом, по которому работал Канарис и требовал того же от своих офицеров. После завершения дела Сосновского он и несколько его офицеров обсуждали различные факты, которые стали известны. Сосновский, вдруг сказал адмирал, использовал настоящую любовь женщины и доверие многих женщин в своих собственных целях, а это то, что ни один офицер абвера не должен делать, позволять или способствовать совершению. Могут найтись те, кто думает, что такого рода сантименты не должны иметь места в секретной службе. Они не правы, как это доказывает дело Сосновского. Великолепный доклад о германской мобилизации, который он направил в польский Генеральный штаб, был в Варшаве отвергнут как дезинформация. Польская разведслужба была одурачена фальшивым донесением, подсунутым ей в руки немцами; а когда Сосновский вернулся в свою страну, он был обвинен в подсовывании ложной информации и даже в сознательном сотрудничестве с немцами в ее подготовке и брошен в тюрьму.
Когда в результате советско-германского пакта русские оккупировали страны Прибалтики, работники разведслужб этих стран оказались под серьезной прямой угрозой. Они могли не сомневаться, что русские схватят любого, кто работал в разведке против советских вооруженных сил. Представитель Канариса в Эстонии собрал членов разведывательного отдела эстонского Генерального штаба, снабдил их необходимым прикрытием и безопасно переправил их в Штеттин. Уверенный, что эта акция найдет одобрение у его шефа, он доложил о ней адмиралу только после того, как все закончил. Канарис не только одобрил: он сделал значительно больше. Он лично взял на себя ответственность за размещение и будущую финансовую безопасность этих офицеров. В отличие от этого конфиденциальные агенты некоторых из держав союзников были просто брошены и попали в руки русских.
Такие эпизоды не остались без внимания работников других секретных служб по всему миру, к тому же это были не отдельные случаи. Когда Морузов попал в опалу в Румынии, Канарис сделал все, что было в его силах, чтобы помочь ему, и немало таких людей, которые многим обязаны помогающей руке адмирала.
Абвер и Генштаб
Адмирал Вильгельм Канарис в 1944 году
На службу Канариса официально была возложена задача только получения информации. Полученный материал затем направлялся в Генеральный штаб, отдел «Иностранные армии Востока или Запада» либо в штаб флота или авиации, где он будет критически рассмотрен, а его цена определена. Перед началом войны и примерно в течение года эта система работала достаточно удовлетворительно. Твердая вера затронутых штабов в эффективность адмирала и его офицеров, а также личные контакты, поддерживавшиеся между членами Генерального штаба и управления абвера, обеспечивали успешное сотрудничество. Однако аппарат разведки – во многом замкнутая цепь; он также очень чувствителен, и любое крупное изменение персонала способно расстроить его равновесие.
Этот дисбаланс мог скорее возникнуть тогда, когда происходило изменение в составе персонала, занятого критическим анализом, чем когда это изменение касалось стороны, поставляющей информацию. С течением войны количество молодых офицеров в Генеральном штабе постепенно возросло до заметных размеров. Сейчас омоложение, без всякого сомнения, самая важная вещь во многих случаях, как в штабе, так и на фронте. Но оно легко может привести к потере эффективности в тех службах, чей успех зависит от подготовки и опыта их офицеров. Никакой офицер, как бы ни был он молод, никогда не получал назначения в Генеральный штаб, если у него не было адекватной штабной подготовки; однако в отделы критического анализа и оценки информации Генерального штаба без колебаний направляли молодых людей, которые не имели знаний ни зарубежных стран, ни их психологических особенностей или тонкостей повседневной работы в секретной службе, которая поставляла им их информацию.
Молодой офицер Генерального штаба, например, который говорил главе отделения абвера «Гамбург», что его донесение о неизбежном прорыве из Бретани на юг не представляет ценности, потому что не содержит никаких подробностей об участвующих соединениях, был виновен в плохой и глупой оценке. Информация о противнике не должна вызывать вопросов; но, когда подобное донесение посылается из Гамбурга, обязанность офицера Генерального штаба состоит в том, чтобы сделать логические выводы, оценить возможности и принимать соответствующие меры.
Нечто подобное происходило и с донесениями о высадке десанта на Сицилии. В общей сложности было прислано около пятидесяти донесений, некоторые из них – с подробностями о намеченных береговых плацдармах для высадки. В нескольких случаях эти подробности оказались точными, в других они были неверными. Последовали жалобы из Генерального штаба. Видимо, штаб совершенно позабыл, что, когда враг составляет план в первой инстанции, а информация об этом плане может быть получена именно в тот момент, нередко в последнюю минуту возникают факторы, которые вызывают изменения, а к этому времени либо никто уже не в состоянии выявить эти изменения, либо отсутствуют средства для передачи информации, если она действительно была получена.
Самым важным примером такого рода ошибок можно считать десанты в Северной Африке. Абвер точно докладывал, и не один раз, о местах, где противник намеревается высадиться. Испанская разведка подтвердила, что, по ее мнению, эти места являются наиболее возможными целями для такого вторжения. И все-таки германское посольство в Мадриде знало лучше, и идеи посольства были более весомы для гитлеровского Генерального штаба, чем донесения абвера.
И все это венчал тот факт, что Канарис и его служба были камнем преткновения для Гиммлера и Гейдриха. Эти двое имели абсолютный контроль над внутренней разведкой, полицией, гестапо и источниками информации, которые служба безопасности добывала для себя за рубежом. Правда, им была дана директива, ограничивающая их деятельность до политической и полицейской информации; но их огромные амбиции подталкивали их на вмешательство и в военные дела, что вполне понятно, ибо во время войны первостепенную важность имеют военные дела. Такая военная информация шла не в службу военной разведки для оценки или в Генеральный штаб для создания убедительной картины военной ситуации, а прямиком к Гитлеру, обычно сопровождаемая намеком на то, насколько служба безопасности более эффективна, чем абвер; и ни Гиммлер, ни Гитлер не имели достаточно проницательности, чтобы осознать серьезности ошибки в выборе, которая совершалась таким образом.
Заговор 20 июля и Вильгельм Канарис
Канарис в отставке. 1944 год
После поражений на советском фронте и высадки союзников во Франции полковник Штауффенберг возродил идею убийства Гитлера и государственного переворота в Германии. Канарис отказался в нем участвовать. А когда 20 июля было совершено покушение на фюрера, он послал тому телеграмму о своей верности. Однако 23 июля Канариса все же задержали по показаниям одного из арестованных. Несмотря на тяжесть улик, его 19 сентября 1944 года лишь уволили "от активной военной службы на военно-морском флоте", не передавая дело в Народный суд. После бомбежки здания РСХА Канариса с другими обвиняемыми вывезли в лагерь Флоссенбюрг. Адмирал надеялся выжить до того, как союзники победят. Однако в сейфе абвера были найдены дневники, в которых адмирал откровенно описывал свои мысли и действия.
Ни у одного из офицеров Канариса, служивших за границей, не было даже тени подозрения, что он обращался к противникам для начала мирных переговоров или даже для установления контактов, прямо или косвенно, либо с членами враждебных разведок, либо с правительствами стран, воюющих с Германией. Поскольку штаб службы безопасности имел в своем распоряжении все шифры, используемые абвером, и в течение долгого времени пристально следил за всей радиосвязью абвера, никакая деятельность подобного рода, если бы она происходила, не могла бы ускользнуть от их внимания: и, если бы служба безопасности добыла хоть малейшее свидетельство в этом отношении, она бы его с готовностью представила.
Поэтому для его оппонентов, если они желали обрести контроль над службой разведки, не оставалось ничего иного, как избавиться от Канариса, постоянно призывая Гитлера снять его с этого поста.
Обвинения, выдвинутые против абвера на процессе, были безосновательными. Они свелись к фактам, что два сотрудника стамбульской базы и один сотрудник отдела «Абвер-III» дезертировали к британцам, но вскоре после этого женщина-секретарь одного офицера СД в Анкаре (Мойзиш, работодатель знаменитого шпиона по кличке Цицерон) также дезертировала к британцам, а еще раньше была раскрыта советская шпионская организация, обосновавшаяся в министерстве авиации. Такие эпизоды могут произойти в любой войне, и особенно в войне, где сталкиваются мировые идеологии. Тем временем были серьезные случаи предательства не только в абвере, но и в тех кругах, которые с национал-социалистической точки зрения были или должны быть выше подозрений.
После суда, на котором адмирал продолжал борьбу со следствием, и смертного приговора 8 апреля Канариса повесили. Врач отметил: "Адмирал умер спокойно".
