Иули-а-ния бы-ла же-ной Вя-зем-ско-го кня-зя Си-мео-на Мсти-сла-ви-ча. По-сле за-во-е-ва-ния Смо-лен-ска Лит-вой они раз-де-ля-ли из-гна-ние из род-ной зем-ли вме-сте со Смо-лен-ским кня-зем Юри-ем Свя-то-сла-ви-чем. Ве-ли-кий князь Ва-си-лий Мос-ков-ский дал им в удел го-род Тор-жок. Здесь князь Юрий пре-льстил-ся кра-со-той Иули-а-нии и лю-бы-ми пу-тя-ми пы-тал-ся скло-нить ее к пре-лю-бо-де-я-нию, но все уси-лия его бы-ли тщет-ны. То-гда во вре-мя пи-ра Юрий убил му-жа Иули-а-нии, на-де-ясь по-сле это-го на-силь-но овла-деть ею. Иули-а-ния, за-щи-ща-ясь от на-силь-ни-ка, уда-ри-ла его но-жом. Разъ-ярен-ный Юрий гнал-ся за ней с ме-чом, от-ру-бил ей ру-ки и но-ги, а те-ло ве-лел бро-сить в ре-ку Твер-цу. По-сле это-го, как пи-шет ле-то-пи-сец «...бысть ему грех и студ ве-лик и с то-го бе-жа к Ор-де, не тер-пя горь-ко-го сво-е-го без-че-стия». Про-изо-шло это в 1406 г.
Му-чи-мый со-ве-стью от со-вер-шен-но-го зло-дей-ства, Юрий ни-где не мог най-ти по-коя и в кон-це кон-цов при-шел в Ве-нев-ский Успен-ский мо-на-стырь, где и про-вел оста-ток жиз-ни в по-ка-я-нии и сле-зах. Рас-ка-яв-ший-ся убий-ца скон-чал-ся в 1408 г. и стал мест-но-чти-мым свя-тым.
Вес-ной 1407 г. боль-ной кре-стья-нин уви-дел, что по ре-ке Твер-це плы-вет про-тив те-че-ния те-ло уби-ен-ной кня-ги-ни, и услы-шал го-лос, по-велев-ший со-брать ду-хо-вен-ство и со-вер-шить по-гре-бе-ние те-ла у юж-ных две-рей Спа-со-Пре-об-ра-жен-ско-го со-бо-ра го-ро-да Торж-ка. В тот же мо-мент боль-ной ис-це-лил-ся от бо-лез-ни. Во-ля свя-той му-че-ни-цы бы-ла ис-пол-не-на, и во вре-мя по-гре-бе-ния мно-гие боль-ные чу-дес-но ис-це-ли-лись. С тех пор ко гро-бу кня-ги-ни по-сто-ян-но при-хо-ди-ли лю-ди с ве-рой в бла-го-дат-ную по-мощь свя-той.
В 1598 г. один диа-кон по-сле со-ро-ка-днев-ной мо-лит-вы и по-ста ре-шил тай-но от-крыть ее мо-ги-лу. Но из гроб-ни-цы вы-рвал-ся огонь и ожег его ли-цо, так что дол-гое вре-мя про-вел он в тя-же-лой бо-лез-ни. Го-лос ска-зал ему при этом: «Не сле-ду-ет ви-деть те-ло мое, по-ка не бу-дет на то во-ли Бо-жи-ей!» Через два ме-ся-ца диа-кон по-лу-чил ис-це-ле-ние от ожо-га по-сле мо-литв у гроб-ни-цы му-че-ни-цы. Свя-тая Иули-а-ния на-ка-зы-ва-ет со-гре-шив-ше-го, но и ис-це-ля-ет от бо-лез-ни по-сле рас-ка-я-ния.
В 1815 г. раз-би-ра-ли ста-рый Пре-об-ра-жен-ский со-бор, и ста-ла вид-на часть гроб-ни-цы. Боль-ные, ка-сав-ши-е-ся ее, по-лу-ча-ли ис-це-ле-ния. 2 июня 1819 г. в со-бо-ре был устро-ен при-дел в честь свя-той кня-ги-ни. Дра-го-цен-ная ра-ка с мо-ща-ми ее пре-бы-ва-ла в но-вом Пре-об-ра-жен-ском со-бо-ре. В 1918 г. со-бор за-кры-ли. До 1930 г. мо-щи по-ко-и-лись в хра-ме Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла. С тех пор судь-ба их неиз-вест-на.
Пре-чи-стая Ма-терь Гос-по-да да-ро-ва-ла свя-тым же-нам Ру-си бла-го-дать и си-лу в ис-пол-не-нии за-ко-на ма-те-рин-ства во всей его кра-со-те, люб-ви и са-мо-от-вер-жен-но-сти. Та-кое ма-те-рин-ство воз-мож-но на зем-ле лишь при хра-не-нии свя-ты-ни бра-ка - об-ра-за един-ства су-пру-гов в люб-ви. К вос-ста-нов-ле-нию это-го един-ства и бы-ла при-зва-на Свя-тая Русь. Неда-ром од-ной из глав-ных черт древ-не-рус-ской жен-ской пра-вед-но-сти бы-ло хра-не-ние це-ло-муд-рия хри-сти-ан-ско-го бра-ка как ве-ли-ко-го Та-ин-ства Церк-ви. Не дев-ствен-ни-ца, а це-ло-муд-рен-ная же-на вос-пе-та пра-во-слав-ной Русью. Бла-го-вер-ные кня-ги-ни - преж-де все-го вер-ные же-ны и по-мощ-ни-цы му-жу в его тру-дах.
Хра-не-ние свя-ты-ни бра-ка - один из ве-ли-чай-ших по-дви-гов че-ло-ве-ка, и тем-ные си-лы лю-бы-ми сред-ства-ми пы-та-ют-ся раз-ру-шить вся-кий брак, в ко-то-ром су-пру-ги при-бли-жа-ют-ся к вос-ста-нов-ле-нию един-ства, яв-лен-но-го в жиз-ни свя-тых Пет-ра и Фев-ро-нии Му-ром-ских.
Свя-тая Иули-а-ния - хра-ни-тель-ни-ца и за-щит-ни-ца це-ло-муд-рия. Но це-ло-муд-рие - один из трех обе-тов, ко-то-рые да-ют при мо-на-ше-ском по-стри-ге (два дру-гих - по-слу-ша-ние и нес-тя-жа-ние). По-это-му она яв-ля-е-тся по-мощ-ни-цей всем, кто про-во-дит мо-на-ше-скую жизнь в ми-ру.
Молитвы
Тропарь благоверной княгине Иулиании Вяземской, Новоторжской
Благоче́стно в зако́не пожи́вши/ и благи́ми де́лы украси́вшися,/ я́ко кре́пкий адама́нт, яви́ся,/ целому́дренная свята́я благове́рная княги́не Иулиани́е,/ тле́нную сла́ву и добро́тство теле́сное презре́вши,/ злоко́зненнаго врага́ победи́ла еси́,/ целому́дрия ра́ди му́ченическую смерть прия́ла еси́./ Сего́ ра́ди от Христа́ Бо́га нетле́нным и ве́чным венце́м венча́вшися,/ ны́не с ли́ки му́ченик лику́еши/ и нам ве́лия чудеса́, приходя́щим ко гро́бу твоему́,/ оби́льно источа́еши./ Те́мже ти вопие́м:/ моли́ся Христу́ Бо́гу о всех нас,// ве́рою и любо́вию страда́ния твоя́ почита́ющих.
Перевод: прожив в законе и украсившись благими делами, как крепкий алмаз ты явилась, целомудренная святая благоверная княгиня Иулиания, презрев тленную славу и телесную красоту, ты победила коварного врага и ради приняла мученическую смерть. Потому от Христа Бога нетленным и вечным венцом увенчавшись, сейчас ты радуешься в собрании мучеников. Поэтому взываем к тебе: «Молись Христу Богу обо всех нас, с верой и любовью страдания твои почитающих».
Кондак благоверной княгине Иулиании Вяземской, Новоторжской
Воспое́м днесь Благоде́теля всех Бо́га,/ просла́вльшаго в Росси́и Иулиани́ю Богому́друю,/ да моли́твами ея́ пода́ст душа́м на́шим// грехо́в оставле́ние и ве́лию ми́лость.
Перевод: Воспоем сегодня Благодетеля всех Бога, прославившего в России Иулианию Богомудрую, да по молитвам ее подаст Он душам нашим прощение грехов и великую милость.
Молитва благоверной княгине Иулиании Вяземской, Новоторжской
О, блаже́нная госпоже́, пресла́вная Христо́ва му́ченице, Небе́сных А́нгелов сожи́тельнице, благове́рная княги́не Иулиани́е, до́бре за чистоту́ подвиза́вшаяся, ея́ же ра́ди и Боже́ственными дара́ми обогати́вшаяся, во вре́менней жи́зни лю́те от злоко́зненнаго врага́ пострада́вшая, утеше́ние же неконча́емое от Христа́ Бо́га получи́вшая, благи́ми де́лы и кро́тостию украси́вшаяся и кро́тких зе́млю насле́довавшая, благоче́стно в зако́не пожи́вшая и вельми́ ны́не чудесы́ просия́вшая! Ты, я́же чистоты́ ра́ди твоея́ серде́чныя, прия́ла в тя свет Свята́го Ду́ха и была́ еси́ всех благи́х дел сокро́вище на земле́ и, сего́ ра́ди благи́й коне́ц му́ченичества улучи́вши, неизрече́ннаго све́та сподо́блена еси́ в ве́чных кро́вех Небе́снаго селе́ния. Ты, я́же со святы́ми собо́рами водворя́ешися и с му́ченик ли́ки весели́шися, помяни́ и нас, доброде́тельное твое́ житие́, и страда́ния твоя́ му́ченическая похваля́ющих, и с духо́вною ра́достию почита́ющих твою́ па́мять. При́зри на ны, волна́ми жите́йскими обурева́емыя, да твои́ми моли́твами, до́бре пожи́вше, диа́вольских избежи́м сете́й и с тобо́ю ве́чных благ сподо́блены бу́дем. О, всеблаже́нная страстоте́рпице, всех Влады́це и Бо́гу блага́я и ве́рная рабо́ яви́вшаяся! Днесь со́браннии в хра́ме твое́м, к моще́м твои́м припа́дающе, умиле́нно вопие́м и мо́лим тя: моли́ с на́ми и о нас умоля́емого от Своего́ благоутро́бия Бо́га, да ми́лостивно услы́шит нас, прося́щих Его́ благосты́ню, и пода́ст нам вся, я́же ко спасе́нию и житию́ ну́жная проше́ния, и всем, на вся́ком ме́сте, во вся́кой ско́рби и обстоя́нии тре́бующим Его́ человеколю́бия и по́мощи, вели́кую Свою́ ми́лость. Да благода́тию Бо́жиею и твои́м те́плым хода́тайством здра́ви всегда́ душе́ю и те́лом пребыва́юще, сла́вим ди́вного во святы́х Свои́х Бо́га Изра́илева, не удаля́ющаго по́мощи Своея́ от нас, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Каноны и Акафисты
Акафист святой благоверной княгине (мученице) Иулиании Вяземской и Новоторжской
Кондак 1
Избранную от великоиментаго боярскаго рода, женскую слабость мужески поправшую и разжженнаго похотью мучителя чистотою своею посрамившую, Иулианию славную, вернии, песньми почтим, точит бо нам неоскудно исцеления и молит о спасении всех, зовущих ей:
Икос 1
Ангелов сожительница и страстотерпцем сопричастница быти сподобилася еси, всечестная Иулиание, ангельскую бо чистоту от пелен сохранила еси и тоя ради мученическую кончину доблественно восприяла еси: и ныне со ангельскими лики и мучеников сонмы Престолу Всесвятыя Троицы предстоящи, моли о помиловании нас, приносящих ти похвальная сия:
Радуйся, даров духовных исполненная.
Радуйся, венцем мученическим украшенная.
Радуйся, непоколебимый во искушениях терпения столпе.
Радуйся, твердое во обстояниях мужества основание.
Радуйся, добродетели неувядаемыи цвете.
Радуйся, лозы Христовой многострадальная розго.
Радуйся, благочестия честное прозябение.
Радуйся, чистоты доброто и похваление.
Радуйся, голубице, крыла позлащенная имущая.
Радуйся, теми в райская обители возлетевшая.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 2
Видящи мати твоя, благоверная Иулиание, всю скорбь и тяготу вдовства своего, еще малолетней ти сущей моляще Всесильнаго Бога, да возрастит и усовершит тя Своею благодатию, и купно с тобою пояше Ему: Аллилуиа.
Икос 2
Разумом неомраченным греховными страстьми издетска разумевши необыменнаго Бога, Иулиание богомудрая, несомненно в Того веровала еси, и неизреченная и спасительныя повеления Его соблюдши, подвизаеши пети тебе звании сими:
Радуйся, ум свои к Божественней высоте вперившая.
Радуйся, одеяние души твоея чистотою украсившая.
Радуйся, силу Божию в немощном естестве своем показавшая.
Радуйся, венец победный от Десницы Живоносныя приявшая.
Радуйся, цвете чистоты, среди кала греховнаго проросший.
Радуйся, крине целомудрия, посреди терния похотей душегубительных процветшии.
Радуйся, чистая ластовице.
Радуйся, красная горлице.
Радуйся, яко в молитве тайно бдела еси.
Радуйся, яко писаньми богодухновенными насладилася еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 3
Силою благодати Божией сохраняема, блаженная княгиня Иулиание, во благочестии от юных лет возрастала еси, и от силы в силу, и от славы в славу восходила еси, воспевающи укрепляющему тя Богу благодарственную песнь: Аллилуиа.
Икос 3
Имущи в сердце своем огнь любви ко Христу Богу, грех и нас ради человек распеншагося Господа, выну помышляла еси, прехвальная Иулиание: темже ко страстем себе от младенства приуготовила еси и научила еси всех вопити тебе сице:
Радуйся, любовь ко Христу в себе возжегшая.
Радуйся, тоя ради любве тягчайшия муки претерпевшая.
Радуйся, яко Жениха Безсмертнаго возжелала еси.
Радуйся, яко Тому в дар страдания своя принесла еси.
Радуйся, яко красотою страданий твоих Прекрасному Жениху Христу уподобилася еси.
Радуйся, яко Крест Господень на рамо вземши, воздержанием Сему последовала еси.
Радуйся, благочестия ревнительнице.
Радуйся, на врага добляя победительнице.
Радуйся, яко тобою от нечистых похотей избавляемся.
Радуйся, яко тобою от пагубных страстей свобождаемся.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 4
Бурю жития долу влекущаго, и наслаждения красоты, и славу цветущую, яко временну оставльши, блаженная Иулиание, добротою красною целомудрия распаляема, ко Христу прилепилася еси, поющи Ему: Аллилуиа.
Икос 4
Слышавши богоименитая Иулиание иерея некоего сказания о подвизех мучеников, Христа Господа больши живота своего возлюблыших и за имя Христово смерть радостно приявших, ревностию о подвизех сих воспламеняшеся и к святости и чистоте христианстей понуждашеся. Мы же, ведуще сия, восхваляем тя сице:
Радуйся, яко о подвизех мученических возревновала еси,
Радуйся, красоту духовную и доброту телесную в себе сочетавшая.
Радуйся, благоухания духовнаго нас исполняющая.
Радуйся, тьму бесовскую далече отгоняющая.
Радуйся, благ духовных и телесных подательнице.
Радуйся, у Престола Божия за нас присная ходатаице.
Радуйся, яко о Господе ликуеши.
Радуйся, яко лучами благодати Божиеи исполняешися.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 5
Богсиянную звезду, от града Торжка взошедшую и небесными светлостьми возсиявшую, видим тя, всехвальная княгиня Иулиание: и ныне во светлостех мучеников святых пребывавши, купно с ними восхваляющи Светоподателя всяческих и поющи Тому: Аллилуиа.
Икос 5
Видев тя беззаконный князь Юрий, елико душевною красотою сияющую, тако и телесным добротством блистающу, и похотью нечистою распаляем, восхоте обольстити тя. Ты же, всечестная Иулиание, рачение плоти превозмогши, яко воистину крепкий адамант целомудрия явилася еси. Сего ради любовию вопием ти:
Радуйся, чистоты забрало боговидное.
Радуйся, естества цвете благороднейший.
Радуйся, елеем благочестия превращенная.
Радуйся, чистоту душевную и телесную соблюдшая.
Радуйся, в женстем естестве мужескую доброту явившая.
Радуйся, невидимую державу противных сил победившая.
Радуйся, паче сильных мужей крепчайшая.
Радуйся, премудрых века сего мудрейшая.
Радуйся, яко врага льстивого крепкая сопротивоборница явилася еси.
Радуйся, яко мужески подвиг претерпела еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 6
Проповедник твоея чистоты и праведности явися мучитель твой, святая княгиня Иулиание, ты бо доброте красней души твоея страстьми осквернится не стерпела еси, доброту несказанную честнаго Жениха твоего уразумевши и плотскую любовь твердо отвергла еси, воспевающе Христу Богу победную песнь: Аллилуиа.
Икос 6
Возсияла еси светлостьми добродетелей твоих, преславная Иулиание, и подвигом мученическим украсилася еси. Темже паче солнца сияеши и просвещаеши всех, твою светоносную память совершающих верно и приносящих ти хваления сия:
Радуйся, мужественная мученице.
Радуйся, плотских страстей целительнице.
Радуйся, яко крин добродетельми твоими процветшая.
Радуйся, целомудренным путем шествовавшая.
Радуйся, адскую гордость отвергшая.
Радуйся, небесную сладость возлюбившая.
Радуйся, пламень похоти разжженныя мудрованием угасившая.
Радуйся, свещу душевную неугасимую соблюдшая.
Радуйся, яко стремление нечистоты опалила еси.
Радуйся, яко на высоту добродетелеи взошла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 7
Хотя ласкосердый мучитель похоти своея желание улучити, ласкательными словесы и мольбы многими и коварством и прещении грозными соблазнити тя покушашеся: ты же, всеславная, плоти мудрование отвергши, болезненне вопияла еси: не разлучит мене любве Христовой ни славы обещание, ни мук прещение, и радостно взывала еси Ему: Аллилуиа.
Икос 7
Новую безчеловечия ярость показа неистовый мучитель твой, досточудная Иулиание, егда слугам повеле сотворити ног твоих отъятие и рук отсечение и в реку Тверцу воврещи бездыханное тело твое. Мы же таковому зверонравию содрогающеся, твоя страсти восхваляюще, вопием ти сице:
Радуйся, мучеников радование.
Радуйся, целомудренных похваление.
Радуйся, струями кровей твоих землю оросившая.
Радуйся, отсечение удов телесных претерпевшая.
Радуйся, к лику мученическому сопричтенная.
Радуйся, одеждою чистоты испещренная.
Радуйся, кровию своею освятившаяся.
Радуйся, тлителя целомудрия поправшая.
Радуйся, яко сердечным рачением твоим Ангелы удивила еси.
Радуйся, яко мужеским сплетением врага невидимого низложила еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 8
Странствия земнаго течения мученически скончавши, ко Христу, Неприступному Свету, взошла еси, достохвальная Иулиание. Ему же ныне предстоиши духовно ликовствующи и воспевающи радостную песнь: Аллилуиа.
Икос 8
Всю лесть змиину низложила еси, и Ангельские лики возвеселила еси, преблаженная Иулиание, на камени бо твердо целомудрия утвердившеся, убийцу врага посрамила еси и венец победный от Христа Царя достоино восприяла еси. Сего ради слышиши от нас похвалы сия:
Радуйся, духом своим безплотныя удивившая.
Радуйся, мужеством своим тех возвеселившая.
Радуйся, в жертву себе Богу предавшая
Радуйся, жертва благоприятная Тому явившаяся.
Радуйся, яко страсти многих мук претерпела еси.
Радуйся, яко к сиянию незаходимаго света преставилася еси.
Радуйся, тела мертвенного не пощадившая.
Радуйся, безсмертие неиждиваемое наследовавшая.
Радуйся, яко преступнаго мучителя советы избегла еси.
Радуйся, яко страдальческим путем во обители Небесныя взошла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 9
Всецелу себе самою Богу принесла еси, богомудрая Иулиание, и Божественную силу в немощи своей совершила еси, в женстем естестве невидимую державу и силы ея победивши. Тем же убо во дворы Господа твоего, яко дева мудра свещу носящи вошла еси, поющи Тому хвалебную песнь: Аллилуиа.
Икос 9
Витии красноглаголивых лик не возможет достойно восхвалити тя, всехвальная Иулиание, како бо ты чудодетельне явила еси тело твое, противу быстрин речных плывущи, разслабленному некоему, по брегу Тверцы идущему. Таковому промышлению о тебе Божию чудящеся, во умилении сердец наших приносим ти похвальная сия:
Радуйся, зарями чудес твоих сияющая.
Радуйся, богато нам чудесы источающая.
Радуйся, яко каплями кровей твоих души твоеи багряницу многоценну исткала еси.
Радуйся, яко теми в ризу нетленнаго веселия одеялася еси.
Радуйся, елей Божия Благодати искапающая.
Радуйся, яко благовонный фимиам ко Христу Богу вознесшаяся.
Радуйся, тленную славу презревшая.
Радуйся, венцем нетления венчавшаяся.
Радуйся, яко страданьми твоими, яко злато в горниле, искусилася еси.
Радуйся, яко честное жилище Спасу Христу соделалася еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 10
Спастися хотя всем человеком Щедродатель Господь дарова нам святое тело твое, блаженная Иулиание, яко сосуд избранный и источник благодатный, от негоже вси вернии токи исцелении черплюще, выну вопиют прославляшему тя Богу: Аллилуиа.
Икос 10
Стена еси твердая и крепкое забрало граду нашему, святая мученице Иулиание, и всех, с верою и любовию прибегающих к тебе, знамении дивных исполняеми о величии явльшагося в тебе Бога вещающих. Сего ради приими от нас пения сия:
Радуйся, чудеса возсиявшая.
Радуйся, цельбы нам источающая.
Радуйся, страстей лютых утоление.
Радуйся, в скорбех сущих заступление.
Радуйся, яко недуги неисцельныя врачующи.
Радуйся, яко огненное опаление уставляющи.
Радуйся, источниче исцелений неоскудеваемый.
Радуйся, сокровище Божиих даровании неиждиваемое.
Радуйся, яко духи лукавыя отгоняеши.
Радуйся, яко в печалех всем помогавши.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 11
Пению нашему похвальному вонми, угоднице Божия Иулиание, аще бо и ни единоже наше слово довольно было, уповаем бо тобою прощение согрешений наших получити и милость от Благодеющаго всяческих улучити, да вкупе с тобою воспоем Ему: Аллилуиа.
Икос 11
Светозарными сияньми Христа, Невечерняго Солнца, душу и сердце свое озарила еси, богомудрая Иулиание, и к Нему утреневала еси: темже и к Свету присночудному преложилася еси. Им же просвещаеши всех, любовию почитающих тя и приносящих ти сицевая:
Радуйся, в чертоги Небесныя вселившаяся.
Радуйся, к вечным обителем преставившаяся.
Радуйся, к Свету невещественному возшедшая.
Радуйся, целомудрия любовию в горняя скиния вознесшаяся.
Радуйся, яко благодати Христовы благоуханием в небеснем вертограде ныне исполняешися.
Радуйся, яко Божественным славы зрением во обителех светозарных ныне утешаешися.
Радуйся, доблественная страстотерпице.
Радуйся, вечного блаженства наследнице.
Радуйся, яко мрак страстей разгоняеши.
Радуйся, яко славою Божиею исполняешися.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 12
Благодать прияла еси страсти плотския целити, прехвальная мученице Иулиание, и нас, усердно воспевающих тя, душевных и телесных болезней избави твоими яже к Богу молитвами, да дерзновенно вопием Ему: Аллилуиа.
Икос 12
Поюще подвиги твоего предивнаго жития, твоя преславная и богатодательная благодеяния, тобою нам дарованная, ублажаем тя, блаженная княгине Иулиание, блаженна бо воистину явилася еси и в житии твоем, и в смерти, и по смерти твоей. Сего ради воспеваем тя похвалами сими:
Радуйся, нищету духовную возлюбившая.
Радуйся, вся красная мира сего презревшая.
Радуйся, в плаче о Господе слезами очи своя оросившая.
Радуйся, правды небесныя возжаждавшая.
Радуйся, земли кротких наследнице.
Радуйся, преудобренная страстотерпице.
Радуйся, милость от Бога восприявшая.
Радуйся, чистотою сердечною Того узревшая.
Радуйся, яко миром духовным облагоухаеши.
Радуйся, яко мзду небесную достойно восприяла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 13
О святая мученице, благоверная княгиня Иулиание! Тебе, у Престола Господа Славы молящеися за ны, мы, грешнии, на земли живущии, приносим хвалебное сие благодарение и усердно просим тя: моли Всещедраго Бога пробавити милость Свою на землю Российскую, утвердити ны в православии и благочестии, даровати нам прощение согрешении, избавится нам от напрасныя смерти и будущия муки, да с тобою во веки поем Ему: Аллилуиа.
Этот Кондак читается трижды, затем 1-й Икос «Ангелов сожительница...» и 1-й Кондак: «Избранную...»
Молитва
О всехвальная мученице, святая угоднице Божия, благоверная княгиня Иулиание! Ты супружеския ради чистоты душу свою положила еси и за целомудрие даже до крови подвизалася еси, и сего ради, аще и жена была еси, обаче к лику праведных дев сопричтена быти сподбилася еси.
К тебе, велие дерзновение ко Владыце стяжавшеи, смиренно притекаем и умильно просим тя: подаждь нам отраду и свобождение от плотския брани, житие целомудренное и благочестное в супружестве, девстве пребывание, се бо страстми плотскими обуреваемся, и грехов многих пучина объяла есть ны. Темже и несть мы достоины ниже взирати на высоту Небесную, ниже Господа в помощь свою призывати.
Буди нам помощница во спасение скорая и от зол и обстояний избавительница неодолимая. Всех, с верою несумненною к Богу приходящих и молитвенно к тебе притекающих, от всяких бед душевных и телесных свободи, скорбящия обрадуй, труждающимся помози, плачущия утеши, изнемогающия поддержи, нападствуемым буди заступница, вдовицам и сирым защитница, младенцем питательница.
Помози нам, да не погибнем со страстьми и похотьми нашими, но да управим живот наш во всяком благочестии и чистоте, яко да соделаем телеса наша храм живущаго в нас Духа Святаго и прославим благодать и милость Триединаго Бога во веки веков. Аминь.
«Подвиг святой Иулиании, ее мученическая кончина,
побуждают нас вспомнить о том, что кроме жизни
суетного мира существует и иная жизнь — жизнь по Христу»
Из послания Святейшего Патриарха
Московского и всея Руси Алексия II, 2006 год.
Ежегодно 3 января по новому стилю, в преддверии светлого праздника Рождества Христова, Православная Церковь вспоминает о мученической кончине святой благоверной княгини Иулиании Вяземской и её супруга святого благоверного князя Симеона Вяземского (+ 21.12.1406 г.).
Открывая декабрьскую Минею, в службе, составленной в честь святой княгини Иулиании, находим такие слова:
целомудренная и благоверная, благочестно в законе пожившая, свечу душевную неугасимой и чистоту телесную соблюдшая, тленную славу презревшая, слабость женскую отвергшая, кротостью украсившаяся.
В тропаре 1 песни канона, посвященного благоверной княгине, поется:
«Яко голубица целомудренная, на высоту добродетелей возшла еси, криле священне посребрене имущи, имиже возлетевши, в райстей обители вогнездилася еси, славная Иулиание».
Святая Иулиания Вяземская мужественно приняла мученическую кончину в день памяти святой, в честь которой её нарекли при святом Крещении, мученицы Иулиании Никомидийской (21 декабря/ 3 января). Жившая в конце III — начале IV веков, она ещё в детском возрасте, по воле отца была обручена. Достигнув совершеннолетия и узнав, что ее будущий супруг поклоняется языческим богам и не желает принять христианскую веру, святая Иулиания отказалась от замужества. Сохранив девство и верность Христу, она вместе с другими христианами, 500 мужчинами и 130 женами, усечена мечем по приказу правителя города.
По преданию, святая Иулиания Вяземская родилась в последней четверти XIV века. Она происходила из знатного и благочестивого рода бояр Гостомысловых. Ее отца Максима Даниловича поставили наместником в городе Торжке, подчинявшемся Великому Новгороду. В 1391 году за приверженность к Великому князю московскому Василию Дмитриевичу его убили. Мать Иулиании, Мария Никитична не смогла пережить безвременную гибель супруга, и спустя несколько месяцев мирно скончалась. Перед смертью, она призвала брата мужа — Феодора Даниловича Гостомыслова, и поручила ему растить свою четырёхлетнюю дочь Иулианию. Он стал для девочки вместо отца и воспитал ее в духе истинного православного благочестия. Потеряв родителей, Иулиания не впала в уныние, а возрастая все больше и больше, полагаясь на волю Божию. Её главным утешением стали молитвы ко Господу в доме дяди и в приходском храме. Неотъемлемыми качествами святой Иулиании стали благочестие и страх Божий. Премудрый Господь, видя ее искреннюю веру, не оставил Иулианию, дав ей не только чистую и нежную душу, но и прекрасную и благообразную наружность.
По достижении законного возраста Иулианию выдали замуж за Симеона Мстиславовича, князя Вяземского. Он отличался кротостью, богобоязненностью и человеколюбием. Свято исполняя Заповеди Господни, приняв Таинство брака, Симеон и Иулиания сразу полюбили друг друга. Жизнь их семьи протекала мирно и тихо, при взаимном согласии. Их благочестивый брак сравнивали, как жизнь двух чистых, белых голубей среди стаи черных и хищных воронов.
Русская земля, находившаяся в вассальной зависимости от Золотой Орды, на рубеже XIV-XV веков, переживала не лучшие свои времена. Междоусобные войны, жестокие нравы, предательство, зависть, наветы широко распространялись в среде правящих князей. Постоянно присутствовала угроза западным границам со стороны княжества Литовского. В 1390(1) году сын святого благоверного князя Димитрия Донского великий князь Московский Василий Димитриевич (1371-1425), управлявший с 1389 по 1425 годы, взял себе в супруги Софию — дочь великого князя Литовского Витовта (1350-1430). Этот брак способствовал тому, что Смоленское княжество, пограничное между Москвой и Литвой, переживало последние годы своего существования. Великий князь Витовт, весь период своего правления, не только желал владеть Смоленскими землями, но и навсегда закрепиться на них. К сожалению, зять его великий князь Василий Димитриевич, практически этому никак не препятствовал.
Последний владелец Смоленских земель — князь Юрий (Георгий) Святославович, происходил из рода великого князя Владимира Мономаха (1053-1125), из племени Смоленского князя Ростислава Мстиславовича (внука Мономаха).
Человек бесстрашный и властолюбивый, князь Юрий отличался крайне беспокойным характером, жестоким нравом и сам часто вступал в ссоры с соседями. Смоленское княжество князь Юрий получил в 1386 году, после смерти своего отца — князя Святослава Иоанновича, павшего в бою с литовцами. В начале XV века князь приказал казнить множество бояр смоленских и князя Михаила Романовича Брянского, чем создал себе оппозицию из их озлобленных родственников и сторонников. В 1404 году литовское войско семь месяцев осаждало Смоленск, по утверждению русского историка Н.М. Карамзина «без малейшего успеха». Но только стоило князю Юрию отправиться в Москву к великому князю Василию Димитриевичу, с просьбой о военной помощи, как его враги тайно связались с Витовтом и сдали ему Смоленск. В плен попала и супруга князя Юрия, дочь Рязанского князя Олега Иоанновича. Её отправили в Литву. В течение 110 лет Смоленск находился под властью Литвы, и только в 1514 году великий князь Московский Василий Иоаннович (1479-1533) освободил город и Смоленские земли.
Вначале князь Юрий с сыном Феодором и братом Владимиром бежал в Великий Новгород, и некоторое время находился здесь. Вскоре после захвата литовскими войсками Смоленских земель и князь Симеон Вяземский, с верной супругой своей княгиней Иулианией, разделил с ним бедствие изгнания. В 1406 году князь Юрий обратился за покровительством и защитой в Москву. Великий князь Василий принял на службу князей Юрия и Симеона, дав им на прокормление город Торжок, разделив его на две половины. Ранее этих князей соединяла крепкая мужская дружба. Они всегда делили пополам и радость и горе. Всегда князь Симеон не забывал и о своем подчинении Юрию. Он везде и во всём отдавал ему предпочтение, служил ему верой и правдой. И княгиня Иулиания, была почтительна, ласкова и добра ко всем гостям. В те годы она еще более расцвела духовно и телесно, чем пленяла сердца всех приходивших в их гостеприимный дом.
Но недолго протекала мирная и счастливая жизнь святых Симеона и Иулиании и в Торжке. Одна из самых отрицательных черт характера князя Юрия — сластолюбие, непомерная любовь к женщинам, приняла здесь крайние формы. И если ранее, имея рядом законную супругу, он еще сдерживал себя, то в Торжке пируя и предаваясь пустым развлечениям, быстро потерял над собой всякий контроль. Он прельстился красотой княгини Иулиании. И в его сердце закралась зависть к князю Симеону, перешедшая в непреодолимое желание непременно завладеть чужой супругой. Животная страсть и скверная плотская похоть разжигали его воображение и затмевали разум. Князь Юрий забыл слова Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, которые он говорил в Нагорной проповеди о прелюбодействе.
«Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф. 5, 28). И еще в Ветхом Завете таким людям напоминалось: «Не пожелай красоты ее в сердце твоем. …Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего; кто прикоснется к ней, не останется без вины» (Притч. 6, 25, 28-29).
Уверенный в своей безнаказанности и вседозволенности, князь Юрий стал искать возможность осквернить брак святых благоверных Симеона и Иулиании. Неоднократно он приходил в их дом со злыми намерениями, но целомудренная княгиня умело уходила от всех его козней. Нарушив десятую заповедь Божию:
«Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, (ни поля его), ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, (ни всякого скота его), ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20, 17),
от грязных мыслей и желаний князь Юрий вскоре перешел к нечистым действиям.
Окончательно ослепленный блудной страстью, несчастный князь Юрий решил коварной хитростью добиться своей цели. Устроив щедрый пир в своем доме, он пригласил святых Симеона и Иулианию.
Подстрекаемый лукавым духом, Юрий не хотел помнить, что именно пьянство более всего вредит целомудрию.
«Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно; впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное» (Притч. 23, 31-33).
Напившись вина, и потеряв над собой всякий контроль, князь Юрий, прямо во время пира, коварно заколол мечем, ничего не подозревающего князя Симеона. Тем самым, он окончательно вступил на путь беззакония, нарушив и шестую заповедь Божию:
«Не убивай» (Исх. 20, 13).
Затем он приказал слугам силою, «яко власть господскую имея над нею», привести святую благоверную Иулианию к себе в спальню. И здесь она, даже под страхом смерти, зная о гибели мужа, не испугалась насилия и угроз, не пошла на беззаконие, продолжая непоколебимо сохранять своё целомудрие. Мольбами, увещеваниями и праведным гневом святая княгиня Иулиания пыталась вразумить безумного сластолюбца, желая отвести его от нового преступления.
«Зачем, господин мой, напрасно ты трудишься? Не быть никогда такому позорному делу! Ты знаешь, господин мой, у меня есть муж и как мне осквернить честное ложе его! Лучше мне умереть, чем согласиться на такое дурное дело!».
Слова святой Иулиании привели преступную душу сластолюбца в состояние одержимости. В неистовстве князь Юрий подступил к ней ближе и, видя ее сопротивление, рассвирепев, повалил, пытаясь овладеть ей. Княгиня Иулиания с несвойственным хрупкой женщине мужеством стала защищаться от насильника. Вынув нож, который по сложившейся тогда традиции носили все женщины высшего общества, она попыталась ударить им князя Юрия в горло, попав ему в руку. Воспользовавшись его временным замешательством, святая Иулиания вырвалась и с криком о помощи выбежала на княжеский двор. Юрий обезумел настолько, что приказал догнать княгиню, отрубить ей руки и ноги, и мертвое тело бросить в прорубь, в реку Тверцу.
По рукописному Житию святой княгини Иулиании, хранившемуся в соборе Торжка, князь Юрий заманил святую княгиню Иулианию в одну из комнат своего дворца. После нападения на нее и криков о помощи, прибежал святой князь Симеон. Обезумевший от ярости Юрий бросился на него и убил, а княгиню Иулианию сам лично «изрубил в куски» и велел бросить в реку. Пострадавшие от Юрия целомудренная Иулиания и супруг её Симеон омыли свои брачные венцы непорочной кровью, и мирно отошли ко Господу, чтобы там воспринять венец мученический.
Вместо короткой и временной земной жизни они получили — жизнь вечную и Царство Небесное. Их блаженная кончина последовала 21 декабря 1406 года.
Мученица Иулиания Вяземская. Фрагмент иконы «Новоторжские чудотворцы». 1797 год
По преданию тело святого благоверного князя Симеона Мстиславовича перенесли с почестями в Вязьму. Здесь совершили его отпевание и торжественно погребли на холме в склепе Соборного Никольского храма. Имущество князя-мученика, по общему уговору его родственников, с согласия великих князей Московского Василия Димитриевича и Литовского Витовта, передали в Вяземский собор для совершения постоянного молитвенного поминовения князя Симеона и его супруги Иулиании. Святой князь Симеон, свято почитался Вязьме и в Торжке местно.
Его изображения встречались в иконах и росписях храмов городов Твери, Торжка и Вязьмы.
После жестокого убийства святых Симеона и Иулиании, всеми презираемый и порицаемый, князь Юрий бежал в Орду. В Послании к Ефесянам апостол Павел напоминает:
«Знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа Бога» (Ефес. 5, 5).
Не найдя покоя в степных землях, терзаемый муками совести, князь Юрий удалился и из них, скитаясь вдоль границ Руси, и даже боясь назвать свое имя. Вскоре он вернулся и стал искать пустынное место, чтобы поселиться в нем, каяться и оплакивать свои страшные грехи. Вспомнил он слова Псалтири, обращаясь к Богу:
«Я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои»; и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31, 5).
По преданию, во владениях своего тестя, князя Олега Рязанского, грешный князь Юрий нашел скромное монашеское убежище. В Николаевском Веневом монастыре (в 34 верстах от Тулы), находившемся у реки Осетр, его принял игумен Петр. Исповедовавшись и раскаявшись, князь Юрий вспомнил свои «многие беды и напасти, и мирские мятежи, и душевные страсти». Ибо
«скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован» (Притч. 28, 13).
Господь открыл останки святой благоверной княгини Иулиании весной. Ее целое и нетленное тело, плывущее против течения, обнаружил один больной крестьянин, шедший в город Торжок по берегу реки Тверцы. Увидевший чудесное явление, он изумился, испугался и уже хотел удалиться, когда услышал голос, исходящий от бездыханного тела:
«Раб Божий, не бойся. Ступай в соборную церковь Преображения Господня и возвести протопопу и прочим, чтобы они взяли мое грешное тело отсюда, и погребли его на правой стороне в этой церкви».
В то же время крестьянин почувствовал себя совершенно здоровым. С радостью он исполнил чудесное повеление святой Иулиании. Тотчас, получив весть об обнаружении тела честной княгини, множество народа во главе с соборным духовенством отправились на указанное место. Недалеко от берега они обрели её честные останки и с подобающим торжеством перенесли в собор, где и нашла святая Иулиания упокоение в каменной гробнице. При этом многие больные получили исцеление от своих тяжких недугов.
В 1598 году протодиакон соборной церкви Торжка, Иоанн, без всякого на то благословения от правящего архиерея, захотел тайно осмотреть мощи святой Иулиании, находившиеся под спудом. Сорок дней он молился Богу и постился. Когда отец Иоанн начал раскапывать захоронение княгини, внезапно на него напал ужас. В то же время из гробницы вырвался огонь, сильно опаливший дерзкого протодиакона, и раздался голос:
«Не трудись напрасно, отец, ибо не следует видеть тела моего, пока не будет на то воли Божией».
Полдня наказанный протодиакон пролежал без движения, пока вошедший в церковь пономарь не увидел его и не созвал народ.
Иоанн со слезами поведал всем о случившемся с ним. Более двух месяцев протодиакон пролежал в постели, не в силах подняться. Он искренне раскаялся, и только молясь у мощей святой Иулиании, куда его приносили родственники, получил исцеление.
В апреле 1815 года начали разборку старого Преображенского собора в Торжке, построенного еще в 1364 году на месте более древнего Спасского храма. При этом открылась часть каменной гробницы, в которой почивали останки святой княгини. Днем и ночью на место погребения благоверной Иулиании стекались люди. Многие из искренне верующих, прикасаясь к ее гробу, или взяв часть земли из храма, получали исцеление в болезнях. В это время продолжалось и возведение стен нового собора. В связи с прославлением святой Иулиании, 2 июня 1819 года под соборным храмом, с правой стороны устроили и освятили в честь ее часовню. В 1906 году её обратили в отдельный придел, посвященный святой Иулиании. По свидетельству архиепископа Тверского и Кашинского Димитрия (Самбикина; 1839-1908), в 1820 году для придельного (правого) престола, освященного во имя святых Иулиании Никомидийской и Иулиании Новоторжской, в Преображенский летний городской собор, выдан антиминс архиепископом Филаретом (Дроздовым; 1782-1867; святитель; память 19 ноября/2 декабря). В 1822 году строительство нового собора, возводимого по проекту К.И. Росси, завершили, и он был освящен. Во имя святой княгини Иулиании устроили придел и в Александро-Невском храме в Твери.
В первой четверти XX века, развернутая новой властью по всей России антирелигиозная компания, не обошла и Торжок. 5 февраля 1919 года гробницу с мощами святой княгини Иулиании вскрыли. Представители администрации города называли разграбление и осквернение древней святыни «публичным освидетельствованием» и «ликвидацией культа мертвых тел». По некоторым свидетельствам, после этого случая, мощи святой Иулиании покоились в храме Архангела Михаила города Торжка еще до 1930 года. Другие источники утверждают, что сразу после вскрытия большевики выбросили мощи святой Иулиании в реку Тверцу. Дальнейшее местонахождение мощей благоверной княгини Иулиании в настоящее время неизвестно.
Православная Церковь чтит память святых благоверных князя Симеона и княгини Иулиании 21 декабря/ 3 января), в день их мученической кончины. А также: в воскресенье перед 28 июля/ 10 августа) — Собор святых земли Смоленской; воскресенье после 29 июня/ 11 августа — Собор святых земли Тверской; второе воскресенье по пятидесятнице — Собор всех святых в земле Российской просиявших; обретение мощей святой благоверной княгини Иулиании – 2/ 15 июня.
Трагические события 1406 года, связанные со святыми Симеоном и Иулианией отражены во многих Русских летописях. Известны рукописные сказания о них: «Повесть о благоверной княгине Иулиании, супружнице великого князя Симеона Мстиславовича Вяземского» и «Сказание об убиении святаго князя Симеона Мстиславовича Вяземскаго и целомудренныя его княгини Иулиании, и о князе Юрии Смоленском», на основе которых составлено Житие Иулиании. Отдельная глава посвящена этому событию и в Степенной книге. В первой половине ХIХ века составлена служба святой благоверной княгине Иулиании, впоследствии помещенная в Минее за декабрь. Акафист ей составлен в 1883 году Андреем Федоровичем Ковалевским.
На иконах святая Иулиания Вяземская изображается в княжеской одежде, с головой покрытой белым убрусом и увенчанной княжеской короной. В левой руке она держит православный четырехконечный крест. В Сводном подлиннике Филимонова на ее изображение дается иконописцам такое указание: «Подобием аки Пятница, на главе плат». Известна прорись изображения святой Иулиании Вяземской, выполненная в семидесятых годах XX века монахиней Иулианией (Соколовой; 1899-1981), из пособия для студентов Московской Духовной семинарии, занимавшимся в иконописном кружке. Князь Симеон изображается пожилым, со значительной сединой в волосах на голове, с небольшой круглой бородой и в княжеской шубе. Образы Святых Симеона и Иулиании есть на иконах Соборов Смоленских и Тверских Святых.
«Благочестно в законе поживши благими делы украсившися, яко крепкий адамант, явилася еси целомудренная святая благоверная княгиня Иулиания; тленную бо славу и добротство телесное презревши, злокозненнаго врага победила еси и целомудрия ради мученическую смерть прияла еси. Сего ради от Христа Бога нетленным и вечным венцем венчавшися, ныне с лики мученик ликуеши и нам велия чудеса, приходящим ко гробу твоему, обильно источаеши. Тем же ти вопием: молися Христу Богу о всех нас, с верою и любовию страдания твоя почитающих» — поется в тропаре святой Иулиании.
Святые Симеон и Иулиания, молите Бога за нас!
Славная смерть за целомудрие и супружескую верность святых княгини Иулиании и князя Симеона описаны в нескольких древних летописях.
В Московском летописном своде:
«Князь Юрьи Святославович Смоленьскы прииде из Новагорода на Москву, и дасть ему князь великы Торжекъ. Онъ же убил тамо служащего ему князя Семена Мъстиславича Вяземского и его княгиню Ульяну, взя бо ю к собе, хотя с нею жити, она же сего не хотяше. И яко лещи въсхоте с нею, она же предобрая мужелюбица мужескы въспротивися ему, иземши ножь удари его в мышьцу на ложи его. Онъ же възъярився и въскоре уби сам князя ея, а еи повеле рукы и ногы отсещи и в реку въвергоша ю. И бысть ему въ грех и въ студ великъ и с того побеже ко Орде, не терпя горкаго своего безвремянья и срама и бесчестья».
В Львовской летописи:
«Князь Юрьи Святославовичь и приде изъ Новагорода на Москву, и би челом великому князю Василью Дмитреевичю во службу; и князь велики дасть ему половину Торжку, а другую половину князю Семену Вяземъскому. И уязвивъ сердце дияволъ князя Юрья плотнымъ хотениемъ на княиню на Семенову; он же уби тамо князя Семена Мстиславича Вяземского. Взятъ бо на ложе княиню его Ульяну, хотя быти съ нею; яко же ляже съ нею, она же вземши ножь, удари его въ мышцу; онъ же возъярися, уби князя еа, и ей повеле отсещи руки и ноги, и въ реку воврещи. И бежа самъ къ орде, не моги терпети срама, и горькаго безвремянья, и безчестия, и студа».
В Тверской летописи: «Той же зыми Юрий Святославович убил князя Семена Вяземского; служил бе ему, и уязвися похотию на его подружие, она же добрая мужелюбица мужески противися, удари его ножемъ, и бысть ему срамъ и студъ великъ; он же велевь ей отсечи рукы и ногы, и тако убивъ мужа еа, и въвергоша въ реку Тферцу; богобоязнивыи же изнесоша и положиша честно. И онъ зле приатъ конецъ, не наиде своеа отчины; а сию жену причетохомъ въ мученицу, на последний же векъ прославила же мужа своего честно, симъ бо есть вечнаа память. Той же осени Юрий Смоленскый (побеже), за безаконие гонимъ гневомъ Божиимъ съ Москвы».
Иеромонах Даниил (Сычёв)
По преданию, святая Иулиания Вяземская родилась в последней четверти XIV века. Она происходила из знатного и благочестивого рода бояр Гостомысловых. Её отца Максима Даниловича поставили наместником в городе Торжке, подчинявшемся Великому Новгороду. В 1391 году его убили за приверженность к Великому князю Московскому Василию Дмитриевичу. Мать Иулиании, Мария Никитична, не смогла пережить безвременную гибель супруга, и спустя несколько месяцев скончалась. Перед смертью, она призвала брата мужа, Федора Даниловича, и поручила ему растить свою четырёхлетнюю дочь Иулианию. Он стал для девочки вместо отца, и воспитал ее в духе истинного православного благочестия.
Потеряв родителей, Иулиания не впала в уныние, а возрастая все больше и больше, полагалась на волю Божию. Молитвы ко Всещедрому Господу в доме дяди и в храме стали её главным утешением. Неотъемлемыми качествами Иулиании стали благочестие и страх Божий. Премудрый Господь, видя искреннюю веру, не оставил её, дав ей не только чистую и нежную душу, но и прекрасную и благообразную наружность. По достижении законного возраста Иулианию выдали замуж за Вяземского князя Симеона Мстиславовича. Он отличался кротостью, богобоязненностью и человеколюбием. Свято исполняя Заповеди Господни, приняв Таинство брака, Симеон и Иулиания сразу полюбили друг друга. Жизнь их благочестивой семьи протекала мирно и тихо, при взаимном согласии. Они были, как два белых, чистых голубя среди черных и хищных воронов.
Русская земля, находившаяся тогда в вассальной зависимости от Золотой Орды, переживала не лучшие свои времена. Междоусобные войны, жестокие нравы, предательство, зависть и наветы широко распространялись среди правящих князей. На рубеже XIV-XV веков постоянно присутствовала угроза западным границам нашего Отечества со стороны литовцев.
В 1390 году сын святого благоверного великого князя Димитрия Донского (память 19 мая/1 июня) великий князь Московский Василий Дмитриевич, управлявший с 1389 по 1425 годы, женился на дочери литовского князя Витовта – Софии. Этот брак способствовал тому, что Смоленское княжество, пограничное между Москвой и Литвой переживало тогда последние годы своего существования. Великий князь Литовский Витовт во весь период своего правления желал не только завоевать Смоленские земли, но и прочно закрепиться на них, чему зять его князь Василий Дмитриевич практически не препятствовал.
Последний владелец Смоленских земель - князь Юрий (Георгий) Святославович, происходил из рода Владимира Мономаха, из племени Смоленского князя Ростислава Мстиславовича (внука Мономаха). Человек бесстрашный и властолюбивый, он отличался крайне беспокойным характером, жестоким нравом и сам часто вступал в ссоры с соседями. Смоленское княжество князь Юрий получил в 1386 году, после смерти отца Святослава Ивановича, павшего в бою с литовцами. В начале XV века он приказал казнить множество бояр смоленских и князя Михаила Романовича Брянского, чем создал себе оппозицию из их озлобленных родственников и сторонников. В 1404 году литовское войско семь месяцев осаждало Смоленск, по утверждению русского историка Н.М. Карамзина: «без малейшего успеха». Но только стоило князю Юрию отправиться в Москву с просьбой о военной помощи, как его смоленские враги тайно связались с князем Витовтом и сдали ему город. В плен попала и супруга князя Юрия, дочь Рязанского князя Олега Иоанновича. Из Смоленска её отправили в Литву.
Святая Благоверная Иулиания Вяземская
Вначале князь Юрий с сыном Феодором и братом Владимиром бежал в Новгород Великий, и некоторое время находился в нем. После падения Смоленска, вскоре литовские войска захватили и Вязьму. Горечь изгнания князь Симеон Мстиславович Вяземский с верной супругой Иулианией разделил с князем Юрием Смоленским.
В 1406 году князь Юрий попросил покровительства и защиты в Москве. Великий князь Василий принял на службу князей Юрия и Симеона, дав им на прокормление город Торжок, разделив его на две половины. Ранее этих князей соединяла крепкая мужская дружба. Они делили пополам и радость и горе. Всегда князь Симеон не забывал о своем подчинении Юрию. Он везде и во всём отдавал ему предпочтение, служа верой и правдой. И княгиня Иулиания, выражала почтительность, ласку и добро ко всем гостям. В те годы она еще более расцвела духовно и телесно, чем пленяла сердца всех посещавших их гостеприимный дом.
Недолго продолжалась мирная и счастливая жизнь Симеона и Иулиании в Торжке. Одна из отрицательных черт характера князя Юрия - сластолюбие, непомерная любовь к женщинам, приняла здесь крайние формы. И если ранее, имея рядом законную супругу, он еще сдерживал себя, то в Торжке пируя и предаваясь пустым развлечениям, быстро потерял всякий контроль. Он прельстился красотой княгини Иулиании. В его сердце закралась зависть к князю Симеону, перешедшая в непреодолимое желание непременно завладеть чужой супругой. Животная страсть и скверная плотская похоть разжигали его воображение и затмевали разум. Он забыл, что говорил Господь наш Иисус Христос в Нагорной проповеди о прелюбодействе. «Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф. 5, 28). Забыл и о том, что еще в Ветхом Завете напоминалось: «Не пожелай красоты ее в сердце твоем. …Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего; кто прикоснется к ней, не останется без вины» (Притч. 6, 25, 28-29). Уверенный в своей безнаказанности и вседозволенности, князь Юрий стал искать возможность осквернить честный брак благоверных Симеона и Иулиании. Неоднократно он приходил в их дом со злыми намерениями, но целомудренная княгиня умело уходила от всех его козней. Нарушив десятую заповедь Божию: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, (ни поля его), ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, (ни всякого скота его), ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20, 17), от грязных мыслей и желаний князь Юрий вскоре перешел к нечистым действиям.
Окончательно ослепленный блудной страстью, несчастный князь Юрий решил коварной хитростью добиться своей цели. Устроив щедрый пир в своем доме, он пригласил князя Симеона и княгиню Иулианию. Подстрекаемый лукавым духом, князь Юрий не хотел помнить, что именно пьянство более всего вредит целомудрию. «Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно; впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное» (Притч. 23, 31-33). Напившись вина, и потеряв над собой всякий контроль, князь Юрий коварно заколол мечом, ничего не подозревающего князя Симеона. Тем самым окончательно вступив на путь беззакония, нарушив и шестую заповедь Божию: «Не убивай» (Исх. 20, 13). Затем он приказал слугам силою, «яко власть господскую имея над нею», привести благоверную Иулианию к себе в спальню. И здесь она, даже под страхом смерти, зная о гибели мужа, не испугалась насилия и угроз, не пошла на беззаконие, продолжая непоколебимо сохранять своё целомудрие. Мольбами, увещеваниями и праведным гневом княгиня Иулиания пыталась вразумить безумного сластолюбца, желая отвести его от нового преступления. «Зачем, господин мой, напрасно ты трудишься? Не быть никогда такому позорному делу! Ты знаешь, господин мой, у меня есть муж и как мне осквернить честное ложе его! Лучше мне умереть, чем согласиться на такое дурное дело!». Слова святой Иулиании привели преступную душу сластолюбца в состояние одержимости. В неистовстве князь Юрий подступил к ней ближе и, видя ее сопротивление, рассвирепев, повалил, пытаясь овладеть ей. Княгиня Иулиания с несвойственным хрупкой женщине мужеством стала защищаться от насильника. Схватив нож, она попыталась ударить им князя Юрия в горло, попав ему в руку. Воспользовавшись его временным замешательством, святая Иулиания вырвалась и с криками о помощи выбежала во двор. Юрий обезумел настолько, что приказал догнать княгиню, отрубить ей руки и ноги, убить её и мертвое тело бросить в прорубь, в реку Тверцу.
По рукописному Житию святой княгини Иулиании, хранившемуся в соборном храме города Торжка, князь Юрий обманом и хитростью заманил княгиню Иулианию в одну из комнат своего дворца. После нападения на нее и криков о помощи, прибежал князь Симеон. Обезумевший от ярости князь Юрий бросился на него и убил; а княгиню Иулианию сам «изрубил в куски» и велел бросить в реку. Пострадавшие от Юрия целомудренная Иулиания и супруг её благоверный Симеон омыли свои брачные венцы непорочной кровью, и мирно отошли ко Господу, чтобы там воспринять венец мученический. Вместо короткой и временной земной жизни они получили - жизнь вечную и царство небесное. Их кончина последовала 21 декабря 1406 года.
По преданию тело святого благоверного князя Вяземского Симеона Мстиславовича перенесли с почестями в Вязьму, отпели и торжественно погребли в крепости, на Соборном холме, в Никольском (впоследствии Троицком) храме. Его имущество, по общему уговору детей Симеона и Иулиании и с согласия Великих князей Московского Василия Дмитриевича и Литовского Витовта, передали в Вяземский собор. С тех пор в нем постоянно совершалось молитвенное поминовение князя Симеона и его супруги. Святой князь Симеон, свято почитается Вязьме и в Торжке местно. Его изображения встречаются в иконах и росписях храмов Торжка, Твери и Вязьмы. Он включен в Собор Смоленских святых. Вяземский собор несколько раз перестраивался, сам город подвергался нашествию неприятеля, и мощи святого князя Симеона считаются утраченными.
После жестокого убийства, всеми презираемый и порицаемый, князь Юрий бежал в Орду. В Послании к Ефесянам Апостол Павел напоминал: «…Знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа Бога» (Ефес. 5, 5). Не найдя себе покоя в диких степях, терзаемый муками совести он удалился в другие земли и скитался, боясь даже назвать свое имя. Вскоре князь Юрий вернулся на Русь и стал искать пустынное место, чтобы поселиться в нем, каяться и оплакивать свои страшные грехи. Вспомнил он слова царя Давида из Псалтири: «…Я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои»; и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31, 5). Скромное монашеское убежище он нашел во владениях своего тестя, князя Олега Рязанского. В Николаевском Веневом монастыре, находившемся у реки Осетр (в 34 верстах от Тулы), его принял игумен Петр. Исповедовавшись и раскаявшись, князь Юрий вспомнил свои «многие беды и напасти, и мирские мятежи, и душевные страсти». Ибо «…скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован» (Притч. 28, 13). Пробыв в обители несколько дней, он тяжело заболел и 14 сентября 1408 года умер.
Мученица Иулиания Вяземская. Фрагмент иконы «Новоторжские чудотворцы». 1797 год
Господь открыл останки святой благоверной княгини Иулиании весной того же года. По преданию, её целое и нетленное тело, плывущее против течения, обнаружил один больной (расслабленный) крестьянин, шедший в город Торжок по берегу реки Тверцы. Увидевший чудесное явление, он изумился, испугался и хотел уже удалиться, когда услышал голос, исходящий от бездыханного тела: «Раб Божий, не бойся. Ступай в соборную церковь Преображения Господня и возвести протопопу и прочим, чтобы они взяли мое грешное тело отсюда, и погребли его на правой стороне в этой церкви». В то же время крестьянин почувствовал себя совершенно здоровым. С радостью он исполнил чудесное повеление благоверной Иулиании. Тотчас, получив весть об обнаружении тела честной княгини, множество народа во главе с соборным протоиереем отправились на указанное место. Недалеко от берега они обрели её останки и с подобающим торжеством перенесли в собор, где и нашла святая Иулиания упокоение в каменной гробнице. При этом многие больные получили исцеление от своих тяжких недугов.
В 1598 году протодиакон соборного храма Торжка, Иоанн, без всякого на то благословения захотел тайно осмотреть мощи святой Иулиании, находившиеся под спудом. Сорок дней он молился Богу и постился. Когда отец Иоанн стал раскапывать захоронение княгини, на него напал ужас. В то же время из гроба вырвался огонь, сильно опаливший дерзкого протодиакона, и раздался голос: «Не трудись напрасно, отец, ибо не следует видеть тела моего, пока не будет на то воли Божией». Полдня наказанный протодиакон пролежал без движения, пока вошедший в церковь пономарь не увидел его и не созвал народ. Иоанн со слезами поведал всем о случившемся с ним. Более двух месяцев протодиакон пролежал в постели, не в силах подняться. Он искренне раскаялся, и только молясь у гроба святой Иулиании, куда его приносили родственники, получил исцеление.
В апреле 1815 года начали разборку старого Преображенского собора в Торжке, построенного еще в 1364 году на месте более древнего Спасского храма. При этом открылась часть каменной гробницы, в которой почивали останки святой княгини. Днем и ночью на место погребения благоверной Иулиании стекались люди. Многие из искренне верующих, прикасаясь к её гробу, или взяв часть земли из храма, получали исцеление в болезнях. В это время продолжалось и возведение стен нового собора. В связи с прославлением святой Иулиании, 2 июня 1819 года под соборным храмом, с правой стороны устроили и освятили в честь её часовню. В 1906 году ее обратили в отдельный придел, посвященный святой княгине Иулиании. По свидетельству архиепископа Тверского и Кашинского Димитрия (Самбикина; 1839-1908 гг.), в 1820 году для придельного (правого) престола, посвященного святым Иулиании Никомидийской и Иулиании Вяземской и Новоторжской, в Преображенский летний городской собор, выдан антиминс архиепископом Филаретом (Дроздовым; 1782-1867 гг.; святитель; память 19 ноября/2 декабря). В 1822 году строительство нового собора, возводимого по проекту архитектора К.И. Росси, завершили, и тогда же его освятили. Во имя святой княгини Иулиании устроили придел и в храме в честь святого благоверного князя Александра Невского в Твери.
«Благочестно в законе поживши благими делы украсившися, яко крепкий адамант, явилася еси целомудренная святая благоверная княгиня Иулиания; тленную бо славу и добротство телесное презревши, злокозненнаго врага победила еси и целомудрия ради мученическую смерть прияла еси. Сего ради от Христа Бога нетленным и вечным венцем венчавшися, ныне с лики мученик ликуеши и нам велия чудеса, приходящим ко гробу твоему, обильно источаеши. Тем же ти вопием: молися Христу Богу о всех нас, с верою и любовию страдания твоя почитающих» - поется в тропаре святой благоверной Иулиании.
Во время развернувшейся по всей России антирелигиозной компании, 5 февраля 1919 года гробницу с мощами святой княгини Иулиании вскрыли. Представители власти назвали это разграбление и осквернение древней святыни «публичным освидетельствованием» и «ликвидацией культа мертвых тел». По некоторым данным, после этого случая, мощи святой Иулиании покоились в храме Архангела Михаила города Торжка еще до 1930 года. Другие источники утверждают, что сразу после вскрытия большевики бросили мощи святой Иулиании в реку Тверцу. В настоящее время местонахождение мощей благоверной княгини Иулиании неизвестно.
Православная Церковь чтит память святых благоверных князя Симеона и княгини Иулиании Вяземских 21 декабря /3 января (ст. ст.), в день их мученической кончины. А также: в воскресенье перед 28 июля/10 августа - Собор святых земли Смоленской, воскресенье после 29 июня/11 августа - Собор святых земли Тверской, второе воскресенье по пятидесятнице - Собор всех святых в земле Российской просиявших и благоверной Иулиании, княгини Вяземской – 2/ 15 июня.
Мученическая кончина святых Симеона и Иулиании отражена во многих Русских летописях. Известны рукописные сказания о них: «Повесть о благоверной княгине Иулиании, супружнице благоверного князя Симеона Мстиславовича Вяземского» и «Сказание об убиении святаго князя Симеона Мстиславовича Вяземскаго и целомудренныя его княгини Иулиании, и о князе Юрии Смоленском», на основе которых составлено Житие Иулиании. Отдельная глава посвящена этому событию и в Степенной книге. В первой половине ХIХ века составлена служба святой благоверной княгине Иулиании, впоследствии помещенная в Минее за декабрь. Акафист ей составлен в 1883 году Андреем Федоровичем Ковалевским.
ПЕСНЯ ПРО КНЯГИНЮ УЛЬЯНУ АНДРЕЕВНУ ВЯЗЕМСКУЮ
Что летит буйный ветер по берегу,
Да летит она — брызжет слезами горючими.
Буйный быструю допрашивал:
"Ты по ком, по чем, лебедушка,
Встосковалась — закручинилась,
Что слезами разливаешься,
О пороги убиваешься?
Передай тоску мне на руки,
Перекинь мне горе за плечи:
Унесу тоску я за море,
Горе по полю размыкаю".
Поплыла белой лебедью быстрая,
Повела она речь тихим пошептом...
Богу весть, что промеж было сказано,
Только взвихрился буйный, разгневался,
Закрутился по чисту полю
И понесся на сине море...
Горе он размыкал по полю,
Да тоски не снес он за море:
По пути тоска распелася.
В ночку темную, осеннюю
Ходит ветер вдоль по улице,
Ходит буйный, распеваючи,
Под воротами, под окнами.
Деды старые, бывалые
Переняли песню буйного —
Малым внукам ее пересказывают:
Коль по сердцу прийдет, так и слушают.
Было в городе во Новом во Торгу,
Об вечернях, в самый Духов день случилося...
Выходили новоторжане
Изо всех ворот на улицу:
Старики — посидеть на завалинке,
Под березками окропленными,
Пошуметь, погуторить, пображничать.
А старухи-то их уж и поготово —
Разгулялися и забражничали,
На цветной хоровод заглядевшися:
У иной из них горе — невестушка
Белошеею лебедью плавает —
И уплыть не уплыть ей от сокола;
У другой девка — дочь подневестилась,
Молодою зарницею вспыхивает...
По посаду — народ, по людям — хоровод.
Что на парнях рубашки кумачные,
Сарафаны на девках строченые,
Да и солнышко — ярышко
Разгорелось для праздника:
Пышет красное с полнеба полымем
На леса, на дубровы дремучие,
На поля, на луга на поемные,
На Тверцу — реку, на город,
На собор — золоченые маковки
И на все, что ни есть, православное.
Ай люли — люли!— хороводная:
Не одно плечо передернуло,
Не один-то взор притуманило.
Веселись, народ, коль весна цветет,
Коль в полях красно, в закромах полно,
Коль с заутрень день под росой белел,
Коль по вечеру ведро приметливо,
Да и ночь не скупится казною господнею —
Рассыпает с плеча звезды ясные,
Словно жемчуг окатный с алмазами крупными,
Что по бархату, по небу катятся.
Веселись, народ, коль господь дает
Князя крепкого, с веча да с волюшки,
Да простор на четыре сторонушки.
А что крепок на княженьи Юрий — князь,
Крепок он, государь Святославович,
Прогадал он Смоленскую отчину,
Не умом, не мечом — божьей волею,
Прогадал во грозу перехожую;
А в Торжке, под Москвой,
Он, что дуб под горой,
И грозу поднебесную выстоит:
От татар, от Литвы отбивается,
Всяким делом мирским управляется;
Держит стол стариною и пошлиной.
Ай люли — люли!— льется песенка,
Ай люли — люли!— хороводная.
Заплетися, плетень, расплетися,
Веселися, народ, оглянися —
По земле весна переходчива,
В небе солнышко переменчиво.
Вот тускнеет оно, будто к осени,
Вот венец — лучи с себя скинуло,
Вот убрус, шитый золотом, сбросило,
Стало месяцем малым, сумеречным,—
И рога у него задымилися,
И легла по земле тень багровая,
И проглянули звезды, что в полночи...
Испугалися тут новоторжане —
Стали вече звонить во весь колокол...
А князь Юрий Смоленский дослышливый:
Как ударили в колокол, так он и на площадь.
Шапку снял, поклонился очестливо
И повел с миром речь княженецкую:
"Господа новоторжане, здравствуйте!
Вот господь насылает нам знаменье,
Да его убояться не надобеть:
Убоимся греха непрощенного...
Волен бог и во гневе и в знаменьи,
А к добру или к худу — нам видети...
Я спроста да со глупого разума
Смею молвить: все так и сбывается,
Как сам Спас наказал нам в Евангельи:
В дни последние явятся знаменья
В небеси — на звездах и на месяце;
Солнце ясное кровью обрызнется;
Встанет взбранно язык на язык;
Встанут царства на царства смятенные,
Брат на брата, отец пойдет на сына,
И предаст друга друг пуще ворога,
И пройдет по земле скорбь великая,
А затем, чтобы люди покаялись
Со честным со крестом да с молитвою.
Осударь Новый Торг, сами знаете:
По молитве и день занимается,
И красно божий мир убирается,
И сам грех да беда, что на ком не живет,
Покаянной молитве прощается.
Так бы вовремя нам и покаяться:
Все мы петые, в церковь ношенные,
Все крещенные, все причащенные,
И казнил бы нас бог, православные,
Да не дал умереть непокаянно!"
Говорил князь, а вече помалчивало,
В перепуге все кверху посматривало:
Глядь — ан солнце и вспыхнуло полымем
И опять разыгралося по небу.
Вздохнули тут все новоторжане,
Словно беремя с плеч наземь сбросили.
Загудел вдоль по городу колокол,
Растворилися двери соборные,
Повалил Новый Торг к дому божьему,
А вперед Юрий — князь — ясным соколом.
Отслужили молебен с акафистом,
Ко иконам святым приложилися
И пошли ко дворам, словно с исповеди.
А с конем князя Юрия конюхи
В поводу уж давно дожидаются,
И давно удила конь опенивает.
И ступил в стремя князь, и поехал трапезовать
К своему другу милому, верному,
Ко служилому князю, подручному,
Семеону Мстиславичу Вяземскому.
Как у князя Семеона двор — море,
У Мстиславича — света широкое:
Что волной, его травкой подернуло.
Ворота у него и скрипучие,
Да гостям-то уж больно отворчивы;
В огороде кусты и колючие,
Да на ягоду больно оборчивы.
Красен двор — краше терем узорочьем:
Где венец, там отеска дубовая,
Где покрышка — побивка свинцовая,
Где угрева, там печь изразцовая;
Сени новые понавесились,
Не шатаются, не решетятся...
Только краше двора, краше терема
Сам — от он, Семеон — князь Мстиславович:
Знать, рожено дитя в пору — вовремя,
Под воскресный заутренний благовест;
Знать, клала его матушка
В колыбель багрецовую,
Раскачала родимая
От востока до запада.
Не обнес он и нищего братиной;
Сорокатого припер рогатиной;
У него жеребец куплен дорого —
Головою улусного батыря;
У него на цепи пес откормленный —
Взят щенком из — под суки притравленной.
Красен князь удалой, да не только собой —
И хозяйкой своей молодой:
Не жила, не была и красой не цвела
Ни царица одна, ни царевна,
Не светила Руси, что звезда с небеси,
Как княгиня Ульяна Андревна!
Самородна коса, не наемная,
Светло — русою сызмала кована,
Воронена тогда, как подкосье завилося,
Как сердечко в лебяжия груди толкнулося,
Как зажглися глаза синим яхонтом,
Молоком налились руки белые.
Хорошо в терему князя Вяземского:
Все у места, прилажено, прибрано,
Как к великому светлому празднику;
Вымыт пол, ометен свежим веником;
Слюда в окнах играет на солнышке;
Что ни лавка, то шитый полавочник;
Поставец серебром так и ломится;
А в углу милосердие божие:
Кипарисный киот резан травами;
Колыхаясь, лампада подвесная
Огоньком по окладам посвечивает;
А иконы — письма цареградского,
Все бурмицкими зернами низаны;
Самоцветные камни на венчиках.
Стол дубовый накрыт браной скатертью;
За столом оба князя беседуют;
На столе три стопы золоченые:
В первой брага похмельная, мартовская,
Во второй — липец — мед, навек ставленный,
В третьей — фряжское, прямо из за — моря;
По стопам уж и чарки подобраны.
А княгиня Ульяна Андреевна
Под окошком стоит и красуется,
Зеленым своим садом любуется:
Развернулись в нем лапы кленовые,
Зацвели в нем цветочки махровые,
Зацвели и ало и лазорево,
Закадили росным, вешним ладаном,
На утеху певуньям охотливым,
Мелким пташкам лесным, перелетливым.
Говорит Юрий — князь:
"Не управиться:
Больно валит Литва окаянная,
Все к ночи, неторенной дорогою...
Как ни ставь ты настороже загодя
Уж на что тебе парня проворного —
Так и вырежет, так вот и вырежет,
Что косою снесет... как бы справиться?
Аль Москве отписать?.. Ох!.. Не хочется
Всяким делом Василию кланяться".
Говорит ему Вяземский:
"Что же, князь!
У меня бы и кони стоялые,
И дружинники в поле бывалые,—
Прикажи, осударь, мы уж выручим,
Будем бить, осударь, напропалую,
А Литву не отучим, так выучим.
Только где нам поволишь плечо размять?
Под Смоленском ли, аль под Опочкою?
Аль ходить, так ходить, и коней напоить —
Не Днепром, не Двиной, а Немигою?"
— "Ладно б,— молвил князь Юрий,
задумавшись,—
Ладно б! Что ж мы и вправду хоронимся?
От Литвы, что от беса, сторонимся?"
— "Так прикажешь седлать?"
— "С богом, князь Семеон!
Выпьем чарку на путь на дороженьку.
А себя береги: ты покладливый,
Да уж больно под бердыш угадливый".
Оба выпили... Тут-то княгиня Ульяна
Андреевна
И подходит... кровинки в лице ее не было.
Молвит: "Князь Семеон, осударь
мой Мстиславович!
Хоть брани, хоть казни — правду выскажу:
Боронись от обидчика — недруга,
Боронися от гостя незваного,
Коль идет, не спросясь, не сославшися,
Встреть беду, коли бог нашлет,
Только сам, осударь, за бедой не ходи,
Головы под беду, под топор не клади.
А меня ты прости, мой желанный...
Вот стучит мне, стучит словно молот в виски,
Кровь к нутру прилила, и на сердце тиски...
Ты прости меня, дуру, для праздника,
Хоть убей, да не езди ты в поле наездное..."
Покачал головою князь Вяземский
И княгине шепнул что-то на ухо:
Посмотрела на образ, шатнулася,
Слезы градом, что жемчуг, посыпались,
И, потупившись, вышла из терема.
Лето красное, росы студеные;
Изумрудом все листья цвеченые;
По кустам, по ветвям потянулися
Паутинки серебряной проволокой;
Зажелтели вдоль тына садового
Ноготки, янтарем осмоленные;
Покраснела давно и смородина;
И крыжовник обжег себе усики;
И наливом сквозным светит яблоко.
А княгиня Ульяна Андреевна
И не смотрит на лето на красное:
Все по князе своем убивается,
Все, голубка, его дожидается.
Видит мамушка Мавра Терентьевна,
Что уж больно княгиня кручинится,—
Стала раз уговаривать... Сметлива
И, что сваха, уломлива старая;
Слово к слову она нижет бисером,
А взгляни ей в глаза — смотрит ведьмою.
Дверью скрип о светлицу княгинину,
Поклонилася в ноги, заплакала...
"Что с тобою, Терентьевна?"
— "Матушка,
Свет — княгиня, нет мочушки:
На тебя все гляжу — надрываюся...
И растила тебя я и нянчила,
Так уж правды не скажешь, а скажется:
Аль тебе, моя лебедь хвалынская,
Молодые годки-то прискучили?
Что изводишь свой век, словно каженница?
Из чего убиваешься попусту?
Ну, уехал — уехал — воротится!
Ты покаме-то, матушка, смилуйся,
Не слези своих глазок лазоревых,
Не гони ты зари с неба ясного,
Не смывай и румянца-то, плачучи.
Не себе порадей, людям добрыим,
Вон соседи уж что поговаривают:
"Бог суди — де Ульяну Андреевну,
Что собой нас она не порадует:
Не видать — де ее ни на улице,
Ни на праздники в храме господнием,
А куды мы по ней встосковалися".
Не гневись, мое красное солнышко,
А еще пошепчу тебе на ухо...
Онамедни князь Юрий засылывал:
"Не зайдет ли, мол, Мавра Терентьевна?"
Согрешила — зашла, удосужившись...
И глядит не глядит, закручинился,
Наклонил ко сырой земле голову
Да как охнет, мой сокол, всей душенькой:
"Ох, Терентьевна — матушка, выручи!
Наказал Новый Торг Спас наш милостивый,
А меня пуще всех, многогрешного,
Наказал не бедою наносною,
А живою бедою ходячею —
Во хрущатой камке мелкотравчатой,
В жемчугах, в соболях, в алом бархате.
Шла по городу красною зорькою,
Да пришла ко дворцу черной тучею,
А в ворота ударила бурею.
Не любя, не ласкавши, состарила,
Без ума, что младенца, поставила".
Вот ведь что говорил, а я слушаю,
Да сама про себя-то и думаю:
Про кого это он мне так нашептывает?
Ну, отслушала все, поклонилася,
Да и прочь пошла..."
— "Полно ты, мамушка,—
Говорит ей Ульяна Андреевна.—
Мне про князя и слушать тошнехонько:
Невзлюбила его крепко — накрепко,—
Словно ворог мне стал, не глядела бы..."
Рассмеялася Мавра Терентьевна:
"Ну ты, сердце мое колыхливое,
Как расходишься ты, расколышешься —
Не унять ни крестом, ни молитвою,
Ни досужим смешком — прибауткою".
Ох ты, ночь моя, ноченька темная,
Молчалива ты, ночь, неповедлива,
Не на всякое слово ответлива,
А спросить — рассказала бы много, утайливая...
Пир горой на дворе князя Вяземского.
Как с обеден ворота отворены,
Так вот настежь и к ночи оставлены,
И народу набилося всякого...
Оттого и весь пир, что сам Юрий — князь
На почет и привет щедр и милостив.
Призвал стольника княжего Якова,
Говорит: "Слушай ты — не ослушайся!
Я бы с князь Семеоном Мстиславичем
Рад крестами меняться, коль вызволит;
А за службу его за гораздую
Не токма что его — дворню жалую..."
И пожаловал бочкою меда залежною,
Что насилу из погреба выкатили,
Приказал выдать тушу свинины увозную,
Приказал отрясти он и грушу садовую,
Чтоб и девкам княгини Ульяны Андреевны
Было чем вечерком позабавиться;
Да копеек московских серебряных
В шапку Якова высыпал пригоршню.
Не забыл даже пса приворотного:
Наказал накормить его досыта.
Пир горой на дворе князя Вяземского:
Конюх Борька подпил и шатается,
Словно руку ему балалайкой оттягивает;
Стольник Яков не пьян — что-то невесел;
А уж Выдру — псаря больно забрало:
Изгибается он в три погибели
Под четыре лада балалаечные —
Спирей, фертом, татарином, селезнем,
А Маланья с Федором, сенные девушки,
И подплясывают, и подманивают...
Да уж что тут! И Мавра Терентьевна
Не одну стопку лишнюю выпила,
Подгуляла, как отроду с ней не случалося:
Позабыла, что ночь в подворотню
подглядывает,
Что пора бы взойти и в светлицу княгинину,
И лампадку поправить под образом,
И постель перестлать, и княгиню раздеть,
На железный пробой и крючок поглядеть
Да привесить к двери цепь луженую...
Позабыли и сенные девушки...
А княгиня Ульяна Андреевна
Перед образом молится — молится,
Все земными поклонами частыми...
Отмолилась она, приподнялася,
Утерла рукавом слезы дробные,
Села к зеркалу...
Тихо по городу...
Ночь окошко давно занавесила;
Только с задворка хмельные песни доносятся,
Да Буян под окном кость грызет и полаивает;
Знать, спустили с цепи, да с двора не пошел...
Хоть княгиня сидит перед зеркалом,
А не смотрит в него: так задумалась...
Вот горит, оплывает свеча воску ярого,
Вот совсем догораег... Очнулася...
Встрепенулася иволгой чуткою,
Повернула головкой, что вспугнутая,
И каптур стала скидывать, вслушиваясь,
Да взглянула в стекло — и сама усмехнулася,
Таково хорошо усмехнулася,
Что вся сила потемная сгинула,
А за ней отлетела и думушка черная...
Засветила княгиня другую свечу,
Что была под рукою в венецком подсвечнике,
Отстегнула жемчужные запонки —
И забил белый кипень плеча из — под ворота...
Турий гребень взяла, расплела свои косы
рассыпчатые,
Стала их полюбовно расчесывать,
Волосок к волоску подбираючи...
Чу! Буян забрехал, да и смолк,— на своих...
Верно, мамка и сенные девушки...
Только нет — не они... Надо быть, на
прохожего...
Тишь... мышонок скребет под подполицей...
Клонит сон... очи сами слипаются —
И...
Как крикнет княгиня Ульяна Андреевна:
За плечами стоит кто-то в зеркале!..
Побелела, как холст, только все ж обернулася:
Юрий — князь на пороге стоит, шапку скидывает
И на образ Владимирской крестится...
"Что ты, князь?"
— "Доброй ночи, княгинюшка!
Уж прости, что не в пору, не вовремя...
Ехал мимо: ворота отворены;
На дворе ни души; сени отперты —
Что, мол, так? Дай взойду, хоть непрошеный...
Извини меня, гостя незваного,
Да не бойся: я сам, а не оборотень".
Отдохнула княгиня Ульяна Андреевна,
Только пуще того испугалася,
Заломила себе руки белые:
"Ты уж, князь, говори, не обманывай:
Мужу худо какое случилося?"
— "Что ты? Бог с тобой! Муж здоровехонек.
От него и сегодня есть весточка —
Передам — хочешь, что ль?.."
А глаза так и искрятся —
На расстегнутый ворот уставились...
Поняла наконец, догадалася:
Вся зарделася, очи потупила,
Вся дрожит, а рука — что свинцовая:
Застегнет либо нет впору запонку...
А сама говорит: "Благодарствуем!
За себя и за мужа я кланяюсь!..
Не тебя мне учить, сам ты ведаешь,
Что беда и в чужую светлицу заглядывает,
Да не к полночи, князь, было б сказано...
Буде словом каким я обмолвилась,
Мужа нет, стало быть, нет и разума,
А что люди у нас разгулялися,
По твоей же, по княжеской милости".
Шапкой оземь ударил:
"Послушай же:
Ты полюбишь аль нет нас, Ульяна Андреевна?
Коль не волей возьму, так уж силою
И в охапке снесу на перину пуховую".
Как промолвил, она развернулася,
И откуда взялся у ней нож — богу ведомо,
Только в грудь не попала князь Юрию,
А насквозь пронизала ему руку левую...
"Так-то?" — только и вымолвил — вон пошел...
А поутру княгиню Ульяну Андреевну
Взяли из дому сыщики княжеские,
Обобрали весь дом, где рука взяла,
А ее самое в поруб кинули
Да уж кстати пришибли Буяна дубиною:
Не пускал из ворот ее вынести.
Весел князь Семеон, весел — радошен,
Правит к Новому Торгу по залесью,
А за ним целый стан на возах так и тянется:
Все с добром не нажитым, не купленным —
Бердышом и мечом с поля добытым.
Весел князь — видно, слышал пословицу:
Удался бы наезд, уж удастся приезд.
Ой, неправда!.. Гляди, из — за кустика,
Почитай — что у самой околицы,
Двое вышли на путь на дороженьку...
Видит князь: конюх Борька и с Яковом — стольником
Подбегают и в ноги ему поклонилися,
Бьют челом под копытами конскими...
"Что вы, что вы, ребята, рехнулися,
Аль бежали с чего — нибудь из дому?"
— "Осударь,— молвил Яков,— уж впрямь, что
рехнулися,
Не гадав под беду подвернулися:
Ведь бедою у нас ворота растворилися,
Все от мамушки Мавры Терентьевны...
Я обухом ее и пришиб, ведьму старую,
Да повинен, что раньше рука не поднялася..."
И рассказывать князю стал на ухо,
Чтобы лишнее ухо не слышало.
Конюх Борька ему подговаривает:
"И Буяна ни за что ни про что ухлопали..."
Закусил губы князь. "Ладно!.. С версту осталося?.."
— "Меньше, князь — осударь, тут рукой бы подать".
Уж ударил же князь аргамака острогами —
Вихорь — вихрем влетел он на двор к князю Юрию.
А уж тот на крыльце дожидается,
Слезть с коня помогает, взял за руку,
Поклонился до самого пояса, речь повел:
"Так-то мне, Семеон, ты послуживаешь?
Бабе, сдуру-то, волю дал этакую,
Что пыряет ножом князя стольного!
Ну, спасибо!.. И сам я за службу пожалую!"
Да как хватит его засапожником под сердце,
Так снопом и свалился князь Вяземский,
Словно громом убило... А Юрий — князь
И не дрогнул: глядит туча — тучею,
Индо старый за малого прячется.
Да уж тут же, с сердцов, повелел он из поруба
И княгиню Ульяну Андреевну выволочь
За ее темно — русую косыньку,
Руки — ноги отсечь повелел ей без жалости
И в Тверце утопить... Так и сбылося:
Сам стоял и глядел, словно каменный,
Как тонула головка победная,
Как Тверца алой кровью багровела...
Вече целое ахнуло с ужаса,
Хоть никто не оказал даже слова единого —
Потому Юрий — князь был досужливый,
На противное слово пригрозливый...
Только, знать, самого совесть зазрила:
С петухом собрался, не сказавшися,
Дом своею рукою поджег, не жалеючи,
И сбежал он в Орду тайно — тайною —
И поклона прощального не было
С Новым Торгом и с вечем поклончивым.
Уж догнал ли в Орду, нам неведомо,
А заезжие гости рассказывали,
Что пригнал под Рязанью он к пустыне,
Ко Петру — христолюбцу, игумену некоему,
Разболелся, да там и преставился,
В келье, иноком, в самое Вздвиженье,
На чужой земле, а не в отчине,
Не на княженьи, а в изгнании,
Без княгини своей и детей своих болезных...
Провожали его честно, по-княжески.
Да и мы за его душу грешную
Богу нашему вкупе помолимся:
Подаждь, господи, ради святой богородицы,
Правоверным князьям и княжение мирное,
Тихо — кроткое и не мятежное,
И не завистное, и не раздорное,
И не раскольное, и бескрамольное,
Чтобы тихо и нам в тишине их пожилося!
Что летит буйный ветер по берегу;
Что летит и Тверца по-под берегом,
Да летит она — брызжет слезами горючими...
Для корректного отображения содержимого страницы необходимо включить JavaScript или воспользоваться браузером с поддержкой JavaScript.
Кондак 1
Избранную от великоименитаго боярскаго рода, женскую слабость мужески поправшую и разжженнаго похотью мучителя чистотою своею посрамившую, Иулианию славную, вернии, песньми почтим, точит бо нам неоскудно исцеления и молит о спасении всех, зовущих ей:
Икос 1
Ангелов сожительница и страстотерпцем сопричастница быти сподобилася еси, всечестная Иулиание, ангельскую бо чистоту от пелен сохранила еси и тоя ради мученическую кончину доблественно восприяла еси: и ныне со ангельскими лики и мучеников сонмы Престолу Всесвятыя Троицы предстоящи, моли о помиловании нас, приносящих ти похвальная сия:
Радуйся, даров духовных исполненная; радуйся, венцем мученическим украшенная. Радуйся, непоколебимый во искушениях терпения столпе; радуйся, твердое во обстояниях мужества основание. Радуйся, добродетели неувядаемый цвете; радуйся, лозы Христовой многострадальная розго. Радуйся, благочестия честное прозябение; радуйся, чистоты доброто и похваление. Радуйся, голубице, крыла позлащенная имущая; радуйся, теми в райская обители возлетевшая.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 2
Видящи мати твоя, благоверная Иулиание, всю скорбь и тяготу вдовства своего, еще малолетней ти сущей моляще Всесильнаго Бога, да возрастит и усовершит тя Своею благодатию, и купно с тобою пояше Ему: Аллилуия.
Икос 2
Разумом непомраченным греховными страстьми издетска разумевши необуменного Бога, Иулиание богомудрая, несумненно в Того веровала еси, и неизреченныя и спасительныя повеления Его соблюдши, подвизаеши пети тебе звании сими:
Радуйся, ум свой к Божественней высоте вперившая; радуйся, одеяние души твоей чистотою украсившая. Радуйся, силу Божию в немощном естестве своем показавшая; радуйся, венец победный от Десницы Живоносныя приявшая. Радуйся, цвете чистоты, среди кала греховнаго проросший; радуйся, крине целомудрия, посреди терния похотей душегубительных процветший. Радуйся, чистая ластовице; радуйся, красная горлице. Радуйся, яко в молитве тайно бдела еси; радуйся, яко писаньми богодухновенными насладилася еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 3
Силою благодати Божией сохраняема, блаженная княгиня Иулиание, во благочестии от юных лет возрастала еси, и от силы в силу, и от славы в славу восходила еси, воспевающи укрепляющему тя Богу благодарственную песнь: Аллилуия.
Икос 3
Имущи в сердце своем огнь любви ко Христу Богу, грех и нас ради человек распеншагося Господа, выну помышляла еси, прехвальная Иулиание: темже ко страстем себе от младенства приуготовила еси и научила еси всех вопити тебе сице:
Радуйся, любовь ко Христу в себе возжегшая; радуйся, тоя ради любве тягчайшия муки претерпевшая. Радуйся, яко Жениха Безсмертнаго возжелала еси; радуйся, яко Тому в дар страдания своя принесла еси. Радуйся, яко красотою страданий твоих Прекрасному Жениху Христу уподобилася еси; радуйся, яко Крест Господень на рамо вземши, воздержанием Сему последовала еси. Радуйся, благочестия ревнительнице; радуйся, на врага добляя победительнице. Радуйся, яко тобою от нечистых похотей избавляемся; радуйся, яко тобою от пагубных страстей свобождаемся.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 4
Бурю жития долу влекущаго, и наслаждения красоты, и славу цветущую, яко временну оставльши, блаженная Иулиание, добротою красною целомудрия распаляема, ко Христу прилепилася еси, поющи Ему: Аллилуия.
Икос 4
Слышавши богоименитая Иулиание иерея некоего сказания о подвизех мучеников, Христа Господа больши живота своего возлюбльших и за имя Христово смерть радостно приявших, ревностию о подвизех сих воспламеняшеся и к святости и чистоте христианстей понуждашеся. Мы же, ведуще сия, восхваляем ю сице:
Радуйся, яко о подвизех мученических возревновала еси; радуйся, яко славу маловременную презрела еси. Радуйся, добротами божественныя красоты украшенная; радуйся, красоту духовную и доброту телесную в себе сочетавшая. Радуйся, благоухания духовнаго нас исполняющая; радуйся, тьму бесовскую далече отгоняющая. Радуйся, благ духовных и телесных подательнице; радуйся, у Престола Божия за нас присная ходатаице. Радуйся, яко о Господе ликуеши; радуйся, яко лучами благодати Божией исполняешися.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 5
Богосиянную звезду, от града Торжка возшедшую и небесными светлостьми возсиявшую, видим тя, всехвальная княгиня Иулиание: и ныне во светлостех мучеников святых пребываеши, купно с ними восхваляющи Светоподателя всяческих и поющи Тому: Аллилуия.
Икос 5
Видев тя беззаконный князь Юрий, елико душевною красотою сияющую, тако и телесным добротством блистающу, и похотью нечистою распаляем, восхоте обольстити тя. Ты же, всечестная Иулиание, рачение плоти превозмогши, яко воистину крепкий адамант целомудрия явилася еси. Сего ради любовию вопием ти:
Радуйся, чистоты забрало боговидное; радуйся, естества цвете благороднейший. Радуйся, елеем благочестия преукрашенная; радуйся, чистоту душевную и телесную соблюдшая. Радуйся, в женстем естестве мужескую доброту явившая; радуйся, невидимую державу противных сил победившая. Радуйся, паче сильных мужей крепчайшая; радуйся, премудрых века сего мудрейшая. Радуйся, яко врага льстивого крепкая сопротивоборница явилася еси; радуйся, яко мужески подвиг претерпела еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 6
Проповедник твоей чистоты и праведности явися мучитель твой, святая княгиня Иулиание, ты бо доброте красней души твоея страстьми осквернится не стерпела еси, доброту несказанную честнаго Жениха твоего уразумевши и плотскую любовь твердо отвергла еси, воспевающе Христу Богу победную песнь: Аллилуия.
Икос 6
Возсияла еси светлостьми добродетелей твоих, преславная Иулиание, и подвигом мученическим украсилася еси. Темже паче солнца сияеши и просвещаеши всех, твою светоносную память совершающих верно и приносящих ти хваления сия:
Радуйся, мужественная мученице; радуйся, плотских страстей целительнице. Радуйся, яко крин добродетельми твоими процветшая; радуйся, целомудренным путем шествовавшая. Радуйся, адскую гордость отвергшая; радуйся, небесную сладость возлюбившая. Радуйся, пламень похоти разжженныя мудрованием угасившая; радуйся, свещу душевную неугасимую соблюдшая. Радуйся, яко стремление нечистоты опалила еси; радуйся, яко на высоту добродетелей взошла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 7
Хотя ласкосердый мучитель похоти своея желание улучити, ласкательными словесы и мольбы многими и коварством и прещении грозными соблазнити тя покушашеся: ты же, всеславная, плоти мудрование отвергши, болезненне вопияла еси: не разлучит мене любве Христовой ни славы обещание, ни мук прещение, и радостно взывала еси Ему: Аллилуия.
Икос 7
Новую безчеловечия ярость показа неистовый мучитель твой, досточудная Иулиание, егда слугам повеле сотворити ног твоих отъятие и рук отсечение и в реку Тверцу воврещи бездыханное тело твое. Мы же таковому зверонравию содрогающеся, твоя страсти восхваляюще, вопием ти сице:
Радуйся, мучеников радование; радуйся, целомудренных похваление. Радуйся, струями кровей твоих землю оросившая; радуйся, отсечение удов телесных претерпевшая. Радуйся, к лику мученическому сопричтенная; радуйся, одеждою чистоты испещренная. Радуйся, кровию своею освятившаяся; радуйся, тлителя целомудрия поправшая. Радуйся, яко сердечным рачением твоим Ангелы удивила еси; радуйся, яко мужеским сплетением врага невидимого низложила еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 8
Странствия земнаго течения мученически скончавши, ко Христу, Неприступному Свету, взошла еси, достохвальная Иулиание. Ему же ныне предстоиши духовно ликовствующи и воспевающи радостную песнь: Аллилуия.
Икос 8
Всю лесть змеину низложила еси, и Ангельские лики возвеселила еси, преблаженная Иулиание, на камени бо твердо целомудрия утвердившеся, убийцу врага посрамила еси и венец победный от Христа Царя достойно восприяла еси. Сего ради слышиши от нас похвалы сия:
Радуйся, духом своим безплотныя удивившая; радуйся, мужеством своим тех возвеселившая. Радуйся, в жертву себе Богу предавшая; радуйся, жертва благоприятная Тому явившаяся. Радуйся, яко страсти многих мук претерпела еси; радуйся, яко к сиянию незаходимаго света преставилася еси. Радуйся, тела мертвенного не пощадившая; радуйся, безсмертие неиждиваемое наследовавшая. Радуйся, яко преступнаго мучителя советы избегла еси; радуйся, яко страдальческим путем во обители Небесныя взошла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 9
Всецелу себе самою Богу принесла еси, богомудрая Иулиание, и Божественную силу в немощи своей совершила еси, в женстем естестве невидимую державу и силы ея победивши. Тем же убо во дворы Господа твоего, яко дева мудра свещу носящи вошла еси, поющи Тому хвалебную песнь: Аллилуия.
Икос 9
Витий красноглаголивых лик не возможет достойно восхвалити тя, всехвальная Иулиание, како бо ты чудодетельне явила еси тело твое, противу быстрин речных плывущи, разслабленному некоему, по брегу Тверцы идущему. Таковому промышлению о тебе Божию чудящеся, во умилении сердец наших приносим ти похвальная сия:
Радуйся, зарями чудес твоих сияющая; радуйся, богатно нам чудесы источающая. Радуйся, яко каплями кровей твоих души твоей багряницу многоценну исткала еси; радуйся, яко теми в ризу нетленнаго веселия одеялася еси. Радуйся, елей Божия Благодати искапающая; радуйся, яко благовонный фимиам ко Христу Богу вознесшаяся. Радуйся, тленную славу презревшая; радуйся, венцем нетления венчавшаяся. Радуйся, яко страданьми твоими, яко злато в горниле, искусилася еси; радуйся, яко честное жилище Спасу Христу соделалася еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 10
Спастися хотя всем человеком Щедродатель Господь дарова нам святое тело твое, блаженная Иулиание, яко сосуд избранный и источник благодатный, от негоже вей вернии токи исцелений черплюще, выну вопиют прославльшему тя Богу: Аллилуия.
Икос 10
Стена еси твердая и крепкое забрало граду нашему, святая мученице Иулиание, и всех, с верою и любовию прибегающих к тебе, знамений дивных исполняеми о величии явльшагося в тебе Бога вещающих. Сего ради приими от нас пения сия:
Радуйся, чудеса возсиявшая; радуйся, цельбы нам источающая. Радуйся, страстей лютых утоление; радуйся, в скорбех сущих заступление. Радуйся, недуги неисцельныя врачующи; радуйся, огненное опаление уставляющи. Радуйся, источниче исцелений неоскудеваемый; радуйся, сокровище Божиих дарований неиждиваемое. Радуйся, яко духи лукавыя отгоняеши; радуйся, яко в печалех всем помогаеши.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 11
Пению нашему похвальному вонми, угоднице Божия Иулиание, аще бо и ни единоже наше слово довольно было, во еже по достоянию воспевати тя, уповаем бо тобою прощение согрешений наших получити и милость от Благодеющаго всяческих улучити, да вкупе с тобою воспоем Ему: Аллилуия.
Икос 11
Светозарными сияньми Христа, Невечерняго Солнца, душу и сердце свое озарила еси, богомудрая Иулиание, и к Нему утреневала еси: темже и к Свету присночудному преложилася еси. Им же просвещаеши всех, любовию почитающих тя и приносящих ти сицевая:
Радуйся, в чертоги Небесныя вселившаяся; радуйся, к вечным обителем преставившаяся. Радуйся, к Свету невещественному возшедшая; радуйся, целомудрия любовию в горняя скиния вознесшаяся. Радуйся, яко благодати Христовы благоуханием в небеснем вертограде ныне исполняешися; радуйся, яко Божественныя славы зрением во обителех светозарных ныне утешаешися. Радуйся, доблественная страстотерпице; радуйся, вечного блаженства наследнице. Радуйся, яко мрак страстей разгоняеши; радуйся, яко славою Божиею исполняешися.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 12
Благодать прияла еси страсти плотския целити, прехвальная мученице Иулиание, и нас, усердно воспевающих тя, душевных и телесных болезней избави твоими яже к Богу молитвами, да дерзновенно вопием Ему: Аллилуия.
Икос 12
Поюще подвиги твоего предивнаго жития, твоя преславная и богатодательная благодеяния, тобою нам дарованная, ублажаем тя, блаженная княгине Иулиание, блаженна бо воистину явилася еси и в житии твоем, и в смерти, и по смерти твоей. Сего ради воспеваем тя блаженми сими:
Радуйся, нищету духовную возлюбившая; радуйся, вся красная мира сего презревшая. Радуйся, в плаче о Господе слезами очи своя оросившая; радуйся, правды небесныя возжаждавшая. Радуйся, земли кротких наследнице; радуйся, преудобренная страстотерпице. Радуйся, милость от Бога восприявшая; радуйся, чистотою сердечною Того узревшая. Радуйся, яко миром духовным облагоухаеши; радуйся, яко мзду небесную достойно восприяла еси.
Радуйся, Иулиание, благоверная княгиня целомудренная.
Кондак 13
О святая мученице, благоверная княгиня Иулиание! Тебе, у Престола Господа Славы молящейся за ны, мы, грешнии, на земли живущии, приносим хвалебное сие благодарение и усердно просим тя: моли Всещедраго Бога пробавити милость Свою на землю Российскую, утвердити ны в православии и благочестии, даровати нам прощение согрешений, избавится нам от напрасныя смерти и будущия муки, да с тобою во веки поем Ему: Аллилуия.
(Этот кондак читается трижды, затем икос 1-й и кондак 1-й)
Молитва
О всехвальная мученице, святая угоднице Божия, благоверная княгиня Иулиание! Ты супружеския ради чистоты душу свою положила еси и за целомудрие даже до крови подвизалася еси, и сего ради, аще и жена была еси, обаче к лику праведных дев сопричтена быти сподобилася еси. К тебе, велие дерзновение ко Владыце стяжавшей, смиренно притекаем и умильно просим тя: подаждь нам отраду и свобождение от плотския брани, житие целомудренное и благочестное в супружестве, девстве пребывание, се бо страстьми плотскими обуреваемся, и грехов многих пучина объяла есть ны. Темже и несть мы достойны ниже взирати на высоту Небесную, ниже Господа в помощь свою призывати. Буди нам помощница во спасение скорая и от зол и обстояний избавительница неодолимая. Всех, с верою несумненною к Богу приходящих и молитвенно к тебе притекающих, от всяких бед душевных и телесных свободи, скорбящия обрадуй, труждающимся помози, плачущия утеши, изнемогающия поддержи, нападствуемым буди заступница, вдовицам и сирым защитница, младенцем питательница. Помози нам, да не погибнем со страстьми и похотьми нашими, но да управим живот наш во всяком благочестии и чистоте, яко да соделаем телеса наша храм живущаго в нас Духа Святаго и прославим благодать и милость Триединаго Бога во веки веков. Аминь.
Иулиания была женой Вяземского князя Симеона Мстиславича. После завоевания Смоленска Литвой они разделяли изгнание из родной земли вместе со Смоленским князем Юрием Святославичем. Великий князь Василий Московский дал им в удел город Торжок. Здесь князь Юрий прельстился красотой Иулиании и любыми путями пытался склонить ее к прелюбодеянию, но все усилия его были тщетны. Тогда во время пира Юрий убил мужа Иулиании, надеясь после этого насильно овладеть ею. Иулиания, защищаясь от насильника, ударила его ножом. Разъяренный Юрий гнался за ней с мечом, отрубил ей руки и ноги, а тело велел бросить в реку Тверцу. После этого, как пишет летописец «...бысть ему грех и студ велик и с того бежа к Орде, не терпя горького своего безчестия». Произошло это в 1406 г.
Мучимый совестью от совершенного злодейства, Юрий нигде не мог найти покоя и в конце концов пришел в Веневский Успенский монастырь, где и провел остаток жизни в покаянии и слезах. Раскаявшийся убийца скончался в 1408 г. и стал местночтимым святым.
Весной 1407 г. больной крестьянин увидел, что по реке Тверце плывет против течения тело убиенной княгини, и услышал голос, повелевший собрать духовенство и совершить погребение тела у южных дверей Спасо-Преображенского собора города Торжка. В тот же момент больной исцелился от болезни. Воля святой мученицы была исполнена, и во время погребения многие больные чудесно исцелились. С тех пор ко гробу княгини постоянно приходили люди с верой в благодатную помощь святой.
В 1598 г. один диакон после сорокадневной молитвы и поста решил тайно открыть ее могилу. Но из гробницы вырвался огонь и ожег его лицо, так что долгое время провел он в тяжелой болезни. Голос сказал ему при этом: «Не следует видеть тело мое, пока не будет на то воли Божией!» Через два месяца диакон получил исцеление от ожога после молитв у гробницы мученицы. Святая Иулиания наказывает согрешившего, но и исцеляет от болезни после раскаяния.
В 1815 г. разбирали старый Преображенский собор, и стала видна часть гробницы. Больные, касавшиеся ее, получали исцеления. 2 июня 1819 г. в соборе был устроен придел в честь святой княгини. Драгоценная рака с мощами ее пребывала в новом Преображенском соборе. В 1918 г. собор закрыли. До 1930 г. мощи покоились в храме Архангела Михаила. С тех пор судьба их неизвестна.
Пречистая Матерь Господа даровала святым женам Руси благодать и силу в исполнении закона материнства во всей его красоте, любви и самоотверженности. Такое материнство возможно на земле лишь при хранении святыни брака – образа единства супругов в любви. К восстановлению этого единства и была призвана Святая Русь. Недаром одной из главных черт древнерусской женской праведности было хранение целомудрия христианского брака как великого Таинства Церкви. Не девственница, а целомудренная жена воспета православной Русью. Благоверные княгини – прежде всего верные жены и помощницы мужу в его трудах.
Хранение святыни брака – один из величайших подвигов человека, и темные силы любыми средствами пытаются разрушить всякий брак, в котором супруги приближаются к восстановлению единства, явленного в жизни святых Петра и Февронии Муромских.
Святая Иулиания – хранительница и защитница целомудрия. Но целомудрие – один из трех обетов, которые дают при монашеском постриге (два других – послушание и нестяжание). Поэтому она является помощницей всем, кто проводит монашескую жизнь в миру.
