МОСКОВСКАЯ ГУМАНИТАРНО-СОЦИАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ.

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫХ ДИСЦИПЛИН.

Курсовая работа по конституционному праву на тему:

«Право человека на эвтаназию»

Работу выполнил

студент II курса группы Ю 201

Теванян А. А.

Научный руководитель

к. ю. н., доцент Булаков О. Н.

Москва 2002.

Введение………………………………………...………………………………….....3

1. Право на жизнь и право на смерть…………………..……………………….…4

2. Понятие и способы эвтаназии………………………..………………………….8

3. «За» и «против». Этическая оценка эвтаназии………………………………..12

4. Философская оценка эвтаназии…………………………………………….….15

5. Уголовно-правовой аспект эвтаназии………….………………………….…..18

Заключение……………………………………………….……………………….…23

Список использованной литературы…………………………………………....…24

Введение.

Первоначально, выбрав тему эвтаназии, я был глубоко убеждён, что такая практика нашему обществу просто необходима. Однако, рассмотрев все аргументы и контраргументы, которые удалось найти, мне пришлось изменить свою точку зрения и признать, что вопрос этот не такой уж и простой.

Явление эвтаназии произошло с развитием общественного прогресса, а в частности науки и техники, связанной с поддержанием жизнедеятельности тяжело больных людей. Актуальность этой темы трудно преувеличить, во-первых, из-за того, что она связана с самым дорогим, что есть у человека, с его жизнью. Во-вторых, по причине малоизученности данной проблемы в трудах учёных-юристов и незакреплённости в государственно-правовых актах страны.

Основная задача курсовой работы – глубже понять что такое эвтаназия, её значение в мировой практике и в практике нашей страны, рассмотреть эту проблему с разных позиций: юридической, нравственной, этической, выработать свою точку зрения по поводу разрешения данной проблемы.

Право на жизнь и право на смерть.

На первый взгляд название этой главы курсовой работы может показаться странным: стоит ли писать о праве на смерть, она и так придёт к изголовью любого из нас в положенный срок. Это верно, однако не менее верно и то, что технический, научный, культурный прогресс общества шагает рядом и вперемежку с жизнью и смертью. От катастроф и преступлений сейчас гибнет значительно больше людей, чем в иные времена даже от войн. Увеличивается, а не уменьшается количество самоубийств. И это происходит в цивилизованном обществе, в основном среди людей, которые не испытывают нужды в удовлетворении элементарных физиологических потребностей. Видимо, отнюдь не эти причины толкали на самоубийство Хемингуэя, Маяковского и др. К мысли о добровольном уходе из жизни человек приходит через нравственные страдания, которых оказывается в нашем мире не меньше, если не больше, чем в суровом и мрачном средневековье. Между тем за несколько последних десятилетий учёные-правоведы не проявляли интереса к этим сторонам жизни. Да и сама тема смерти считалась не актуальной в рамках того общества, которое мы строили. Долгое время не публиковалась статистика не только самоубийств, но и убийств. В общем, в этом разделе социологии права царило полное затишье .

«Каждый имеет право на жизнь» , так гласит часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации. В диспозиции этой правовой нормы, на первый взгляд, всё предельно понятно и ясно, каждый имеет неотчуждаемое право на существование и может пользоваться им или не использовать его , тем более, что статья 2 Конституции РФ говорит нам: «…Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства» . Но отсюда следует, что конституция, закрепляя право на жизнь, косвенно закрепляет и право на смерть. Это вытекает логически.

Именно этой точки зрения придерживаются теоретики в области проблем прав человека Дмитриев Ю. А. и Шленева Е. В. Основным их доводом является логический подход к рассмотрению конституционно-правовой нормы, проистекающий из демократизма ныне существующего Верховного закона страны. «Конституционное установление права на жизнь логически означает юридическое закрепление права человека на смерть. Очевидно, раз право на жизнь относится к числу личных прав человека, его реализация осуществляется им индивидуально и самостоятельно, независимо от воли других» .

В свете такого освещения проблемы трудно с ней не согласиться, тем более поспорить с её обоснованием. Но не всё так просто. Пять слов написанные в ч. 1 ст. 20 , какую бы смысловую нагрузку они не несли, не могут описать нам всего многообразия человеческих взаимоотношений, тем более, что социум, с развитием информационного века, даёт такие новые виды правоотношений, которые регламентировать моментально весьма проблематично.

Но все-таки, какие правомочия даёт нам «право на смерть». Если учитывать, что это добровольное и самостоятельно реализуемое право, то в голову приходит только одно право – «право на самоубийство». Но и здесь мы можем найти прямо противоположную точку зрения: профессор Ковалев М. И. в своей статье «Право на жизнь и право на смерть» даёт исчерпывающий разбор понятия самоубийство. Автор статьи приводит в пример жизненные случаи, на основании которых доказывает, что лишение себя жизни не во всех случаях может быть добровольным и даёт своё определение самоубийства. «Под самоубийством следует понимать собственноручное, сознательное и добровольное лишение себя жизни по любым причинам, кроме случаев сознательного воздействия на человека со стороны других лиц, под влиянием которого он принимает решение уйти из жизни не добровольно, а в силу безвыходной ситуации, сложившейся по воле этих лиц» .

Ознакомившись с обеими точками зрения можно сделать вывод, что единогласия здесь нет, да и быть не может. Проблема отношения человека к своему (да и не только) праву на жизнь изучается не первый год, да и не первое тысячелетие (вспомним хотя бы Раскольникова у Достоевского).

Другая сторона медали – это соотношение права человека на жизнь и прав государства. Право на жизнь это специфичное неотъемлемое право, которое не подлежит ограничению (вопрос смертной казни, будет рассмотрен немного позже). Это право провозглашается всеми международно-правовыми актами о правах человека и почти всеми конституциями стран мира и охраняется законом .

Человек не может, независимо от других субъектов, в частности от государства, осуществлять своё субъективное право на жизнь. Всё время своего существования он сталкивается, зависит от действий других лиц. Начиная с родильного дома и заканчивая кладбищем, человек вступает в те или иные взаимосвязи с государством, и не только в его воле решать, независимо от других субъектов, своё субъективное право на жизнь. Следует сказать, что момент этот весьма спорный, и одни могут сказать, что осуществление человеком своего права на жизнь не зависит от кого бы то ни было, но это не так. Допустим ситуацию, в которой смертельно больной человек желает причинить себе вред, хочет уйти из этой жизни, однако в силу известных причин (пример, паралич) не может этого сделать сам. Болезнь приносит ему нравственные и физические страдания, он молит об эвтаназии, но никто не в праве ему помочь, так как только в праве больного определить своё субъективное право на жизнь. На этом примере видно, что такое исключение как эвтаназия может поколебать устойчивость даже института личных прав человека. Роль государства здесь выражается в возможном закреплении права на эвтаназию. Право человека на осуществление эвтаназии выступает своего рода гарантом ст. 21 Конституции РФ, ведь психические и физические страдания человека умаляют его достоинство. Хотелось бы согласиться с французским теоретиком в области прав человека Ж. Нива: «Права человека мыслимы только в контексте других прав: в частности прав государства. Если не признать по-настоящему автономию каждого человека, то отпущенные ему права будут лишь фикцией» . Вышесказанным, я ни в коем случае не хочу обозначить, что права личности должны растворяться в правах государства, как это было во времена не столь давние, когда понятие права вращалось вокруг понятия государство; личность обладала лишь бесчисленными обязательствами по отношению к нему. Причём, если обязанности эти были безусловными, то права личности неотъемлемыми, увы, не были.

Ещё одним специфическим вопросом, касательно права на жизнь и права на смерть, является вопрос о смертной казни. Смертная казнь представляет собой юридически определённый предел действия права на жизнь и один из видов уголовно-правовых последствий за преступное деяние, совершенное преступным лицом, поэтому данный вопрос далее рассматриваться не будет, т. к. выходит за рамки вопросов данной работы.

Исходя из вышеизложенного можно натолкнуться на мысль о том, что право на жизнь, не охватывающее право на смерть, на самом деле уже выступает не как правило, а как обязанность жить. Подобный упрёк справедлив. Если допустить, что человек не только имеет право, но и обязан жить, то невыполнение такой обязанности должно повлечь ответственность, как это происходит в других случаях невыполнения обязанностей. Кроме того, обязанности жить должна была бы соответствовать обязанность подвергаться медицинскому вмешательству в случаях, когда жизнь человека находится под угрозой. Однако, согласно Основам законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан 1993 г. (с последующими изменениями и дополнениями), необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина (ст. 32). Гражданин или его законный представитель имеют право отказаться от медицинского вмешательства, либо потребовать его прекращения, за исключением случаев, когда гражданин страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих, или тяжёлым психическим расстройством, а также, когда лечение осуществляется в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (ст. 33, 34 основ законодательства РФ об охране здоровья). Следовательно, нет никаких правовых оснований обязать человека, страдающего тяжёлой, угрожающей его жизни болезнью, например раком, подвергнуться лечению. Не служит ли в данном случае возможность отказа от лечения косвенным подтверждением «установленного в законе» права на смерть? И должны ли мы косвенно признавать лицо, отказавшееся от лечения самоубийцей? Напомню, что в современном уголовном законодательстве нигде не содержится запрета на самоубийство.

Далее я попытаюсь подвести логический итог вышесказанному. Нет никаких веских аргументов против того, чтобы провозгласить, что человек имеет право на жизнь и на смерть. Оба эти человеческие права настолько тесно связаны друг с другом, что являются как бы двумя сторонами одной медали и отделение одного от другого сразу же влечёт вопросы, и если с правом на жизнь ещё более или менее всё понятно, то с правом на смерть возникает масса вопросов. Что касается суицида, следует понимать, что это область взаимодействия человека со своей судьбой, а не общественные отношения и закрепление права на смерть не решит, на мой взгляд, никаких проблем. Человек не станет сверяться с Конституцией, находясь на грани жизни и смерти, совершая самоубийство. Количество суицидов не изменится, а единственный сдвиг, который произойдёт - это общественный резонанс вокруг этой проблемы. Здесь хотелось бы согласиться с мнением профессора М. И. Ковалева, что данный вопрос требует не правового закрепления, а выработки определённого принципа, неписаного правила. Можно спросить, каково же здесь место и какую роль играет государство? По-моему, роль государства здесь выражается в поддержке и закреплении сущности человека, как совокупности всех общественных отношений.

Понятие и способы эвтаназии.

В настоящее время юристов, медиков, да и всё современное общество волнует целый ряд вопросов, ответы на которые до сих пор не найдены. Вправе ли человек распорядиться своей жизнью и вовсе отказаться от неё, обратившись к медицинскому работнику с просьбой о прекращении лечения в случае угрожающего жизни заболевания или состояния? Если пациент имеет на это право, то может ли врач, профессия которого обязывает его до конца бороться с болезнью, способствовать жизни, не прерывать её, удовлетворить просьбу больного? Правомерно и гуманно ли отказывать безнадёжно больному в его просьбе прекратить раз и навсегда его страдания? И не будет ли такой отказ расценен как применение к лицу пыток, насилия, жестокого или унижающего человеческое достоинство обращение, запрещенное международным правом и национальным правом многих современных государств? Это лишь небольшой круг вопросов, ответы на которые надо найти, чтобы решить такую глобальную проблему как гуманность применения эвтаназии.

Анализ обозначенных вопросов предполагает необходимость определить понятие эвтаназии, оно должно быть очень чётким и исключать двусмысленности. Эвтаназия (греч. еu – хорошо + thanatos – смерть) буквально означает «хорошая, лёгкая смерть». В медицинской, философской и правовой литературе она толкуется по-разному: «безболезненный, щадящий и избавляющий от страданий необратимый исход в небытие»; «умерщвление неизлечимо больных людей по их просьбе с целью прекращения страданий»; «сознательное действие, приводящее к смерти безнадёжно больного человека относительно быстрым и безболезненным путем с целью прекращения страданий». Ни одно из приведённых определений нельзя признать исчерпывающим, включающим все признаки и охватывающим все возможные ситуации эвтаназии. Первое определение не позволяет отграничить эвтаназию от самоубийства, совершаемого без участия другого лица. Второе не учитывает случаи, когда больной не в состоянии высказать свою просьбу (находится в коматозном состоянии). Третье определение содержит указание на действие, приводящее к смертельному исходу, и не охватывает случаи сознательного бездействия врача, имеющего целью не препятствовать естественному ходу событий и наступлению смерти пациента. Ни в одном из определений не говорится о субъекте, осуществляющим эвтаназию. Представляется, что таким субъектом может быть только медицинский работник (врач, фельдшер, медицинская сестра). Если же соответствующие действия (бездействие) совершают иные лица, например родственники больного, то эти случаи следует рассматривать не с позиции эвтаназии, а с позиции более широкого понятия – согласия потерпевшего на причинение смерти путём ассистируемого суицида (самоубийство, осуществляемое с помощью другого лица). Здесь хотелось бы провести грань между ассистируемым суицидом и эвтаназией. Ассистируемый суицид является своеобразным «мостом» между суицидом и эвтаназией.

Итак, эвтаназию можно определить следующим образом: это умышленные действия или бездействие медицинского работника, которые осуществляются в соответствии с явно и недвусмысленно выраженной просьбой информированного больного или его законного представителя с целью прекращения физических и психических страданий больного, находящегося по медицинским показателям в угрожающем жизни состоянии, в результате которых наступает его смерть.

Понятие «информированный больной», употребляемое в международно-правовых документах в области здравоохранения, означает такого пациента, который осведомлён о состоянии своего здоровья, диагнозе, прогнозе развития заболевания и последствиях того или иного лечения либо отказа от него.

Различают эвтаназию пассивную и активную (критерий – позиция врача), добровольную и недобровольную (критерий – позиция пациента). Пассивная эвтаназия означает, что врач, устраняясь, не совершая действий, которые могли бы поддержать жизнь, пассивно санкционирует умирание (нередко мучительное) больного. Также пассивную эвтаназию можно рассматривать как право больного на отказ от лечения, операции, принятия лекарственных препаратов. Принуждение его к активному лечению означает нарушение конституционного права на достоинство личности (ст. 21), свободу и личную неприкосновенность (ст. 22) (кроме случаев, оговоренных в статьях 33, 34 Основ законодательства РФ об охране здоровья). В случае активной эвтаназии врачом целенаправленно, по заранее принятому решению предпринимаются специальные действия, ускоряющие смерть (например, введение пациенту летальной инъекции). Вопрос активной эвтаназии являет собой сосредоточение наиболее горячих споров по поводу эвтаназийной смерти.

Добровольной называется эвтаназия, которая осуществляется по недвусмысленной просьбе больного или с предварительно высказанного его согласия (заранее и в юридически достоверной форме выражать свою волю на случай необратимой комы стало широко распространенной практикой в США, других странах Запада). Недобровольная эвтаназия осуществляется без непосредственного согласия больного.

Комбинируя эти формы эвтаназии, мы получаем четыре способа (ситуации) эвтаназии: добровольной и активной; добровольной и пассивной; недобровольной и активной; недобровольной и пассивной.

По поводу первой ситуации (добровольная и активная эвтаназия) и четвёртой (недобровольная и пассивная) специалисты высказываются как «за», так и «против». По поводу третьей ситуации (недобровольная и активная эвтаназия) мнения чаще всего бывают отрицательными. Те, кто высказываются в пользу эвтаназии, как правило, имеют ввиду вторую ситуацию, когда эвтаназия является добровольной со стороны больного и пассивной со стороны врача.

Далее хотелось бы выделить некоторые аспекты выбранной темы. Эвтаназия и ассистируемый суицид известны человечеству уже давно. Эвтаназия практиковалась в древнем обществе: в Древней Греции младенцев с родовыми травмами и дефектами оставляли на холмах умирать, и такая практика была принята, чтобы обойти нравственный закон, запрещающий прямое убийство. Прямое определение эвтаназии – достижение лёгкой, немучительной смерти не отражает многих других аспектов современного понимания этого слова, которые необходимы для точного уяснения смысла данного действия. Последнее тем более важно, что в истории уже был прецедент толкования данного понятия буквально. «В гитлеровской Германии декретом от 1 сентября 1939 г. была введена в действие программа «Эвтаназия», имевшая ужасные последствия в виде 275 тыс. умерщвлённых умственно отсталых, психически больных, эпилептиков, пациентов, страдающих от старческой немощи и различных органических неврологических расстройств (паралич, болезнь Паркинсона, рассеянный склероз, опухоль мозга), которых сочли бесполезными для общества и предали относительно лёгкой смерти в газовых камерах».

Настоящее понимание явления, носящего название эвтаназия, включает в себя целый комплекс взаимосвязанных аспектов, среди которых обычно выделяют биолого-медицинский, этический (этот аспект будет рассмотрен в следующей главе), юридический и религиозный.

Биолого-медицинский аспект проблемы заключается, прежде всего, в установлении категорий пациентов, по отношению к которым может рассматриваться возможность применения эвтаназии. Среди таковых можно отметить пациентов, биологическая смерть которых неминуема и которые, умирая, испытывают тяжёлые физические страдания. Вопрос о прерывании жизни больного, физические страдания которого преходящи и могут быть ликвидированы применением соответствующих медицинских средств, вообще не должен рассматриваться.

Другая категория больных – это больные, находящиеся в устойчивом вегетативном состоянии. В таком контексте медицинская сторона вопроса заключается в проблеме определения степени тяжести заболевания, насколько оно неизлечимо; достижение такой стадии в процессе лечения, когда все возможные медицинские средства оказываются исчерпанными; установления необратимости устойчивого вегетативного состояния.

Юридическая проблема состоит в необходимости выработки правовой процедуры осуществления эвтаназии, в случае если данный акт будет разрешён законодательством. Наиважнейшим вопросом в рамках этой проблемы следует считать необходимость принятия возможного закона об эвтаназии.

Религиозный аспект, имеющий существенное значение для верующих больных, характеризуется однозначным решением рассматриваемой проблемы всеми конфессиями: жизнь, как бы тяжела она не была, даётся человеку свыше, чем и отнимается у человека право насильственно прерывать её.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что мы еще раз подтвердили доводы в пользу того, что эвтаназия является фактом причинения смерти. Уголовное право рассматривает эвтаназию как убийство, однако, на мой взгляд это что-то среднее между причинением смерти и убийством. Ведь умысел лица, совершающего определённые действия, направлен на оказание помощи тяжело больному человеку, чтобы уменьшить его страдания, к тому же с полного согласия потерпевшего и по его чёткой просьбе.

«За» и «против». Этическая оценка эвтаназии.

Этическая оценка эвтаназии состоит не в том, каким наиболее благоприятным способом следует умертвить безнадёжно больного человека, а в принятии решения о проведении эвтаназии. Здравый смысл, сострадание к таким людям подсказывают нам поспешное и опасное решение: разрешить медикам при соблюдении соответствующей процедуры, тщательном анализе всех аргументов и контраргументов удовлетворить просьбу больного и лишить его жизни наиболее безболезненным способом. Но существуют разные оценки такового деяния.

«Эвтаназия как проблема существует только для тех, кто признаёт гуманистический принцип безусловной ценности личности и её жизни, в отношениях между индивидами, которые по характеру личных связей и общественных позиций желают друг другу только блага.

Если отношения людей насыщены враждой и недоверием, то об эвтаназии не может быть и речи, ибо она будет в этих ситуациях только ещё одной прикрытой возможностью совершения зла. Внутреннее напряжение ситуации эвтаназии – ситуацией эвтаназии мы называем ситуацию нравственного выбора, когда необходимо принять решение по поводу эвтаназии, – проблемность этой ситуации в том и состоит, что она рассматривается как продолжение и конкретное выражение гуманного, нравственно-уважительного отношения к тому, кому помогают умереть. Она воспринимается как исключительный случай, когда принцип гуманизма удаётся утвердить в своём позитивном значении через видимое отступление от него».

Основные аргументы, высказываемые в пользу эвтаназии, можно свести к следующим трём.

1. Жизнь есть благо только тогда, когда в целом удовольствия превалируют над страданиями, положительные эмоции - над отрицательными. В ситуации эвтаназии этот баланс необратимо нарушается.

Высказанный аргумент является наиболее веским из всех трёх, тем более, когда мучения человека невыносимы и нежелание человека находиться в мучительном для него состоянии подтверждено недвусмысленно выраженной волей. Противники эвтаназии приводят два возражения. Первое. При анализе допустимости эвтаназии было бы некорректно сравнивать страдание с благом, здесь идёт противостояние между жизнью в форме страдания и отсутствием жизни в какой бы то ни было форме. Жизнь есть благо и она остаётся благом даже тогда, когда становится по преимуществу сплошным страданием.

Второе. Аргументируя допустимость эвтаназии тем, что такова сознательная воля самого больного, мы тем самым признаём, что если бы больной был в состоянии распорядиться своей жизнью, когда та по принятым меркам оказывается невыносимой, то он бы сам прекратил её, т. е. мы фактически признаём право на самоубийство. Однако не все, кто признаёт право на эвтаназию, признаёт право на самоубийство.

2. Жизнь можно считать благом до тех пор, пока она имеет человеческую форму, существует в поле культуры, нравственных отношений. Деградировав до сугубо витального, дочеловеческого уровня, она лишается этической санкции и может рассматриваться как объект, вещь и потому вопрос о её прекращении – не более чем вопрос о том, срубить ли высохшее дерево или выполоть ли засоряющую огород траву.

Этот аргумент поражает, прежде всего, своей эмоциональной пустотой, ибо помимо внешней стороны человеческой жизни существует её внутренняя сторона. И до какого бы зоологического, растительного уровня она не деградировала в фактическом плане, это вовсе не значит, что человек готов относиться к себе или к своим родным в таком состоянии так же, как он относится к высохшему дереву или чертополоху. Здесь уместно напомнить об отношении человека к мёртвым останкам своих собратьев: могилы являются предметом преклонения, и отношение к ним рассматривается как показатель отношения к тем людям, напоминанием о которых они являются. Если нравственное отношение к человеку распространяется на его останки, то тем более оно должно распространяться на живое тело, пусть даже исковерканное болезнью.

3. Поддержание жизни на стадии умирания , осуществляемое с помощью передовых технологий, обходится слишком дорого. А именно: средств, которые тратятся на поддержание жизни в безнадежных ситуациях, хватило бы на то, чтобы лечить десятки, сотни людей, которые поддаются лечению.

Этот аргумент является сугубо практическим и имеет, разумеется, своё значение в пределах практических решений, связанных с распределением финансов, организацией системы здравоохранения. Но его нельзя принимать во внимание, когда речь идёт о нравственном оправдании эвтаназии.

Ясно видно, что этической критики эвтаназия не выдерживает, так и должно быть, ведь если бы не было и этической сдерживающей, то увеличилась бы опасность злоупотреблений со стороны третьих лиц.

«Попытки легализовать эвтаназию в Соединённых Штатах Америки (с 1997г. в штате Орегон эвтаназия разрешена) привлекли к себе внимание недавно как непосредственная реакция на книгу Дерека Хамфри «Последний выход», которая, как сообщают, разошлась тиражом более 300 000 экземпляров. Эта книга превозносит «добродетель» эвтаназии и ассистируемого суицида, живо описывая методы осуществления таких летальных исходов.

В журнале First Things за декабрь 1991 года была опубликована передовая статья в ответ на признание книги «Последний выход». Она выразила опасение общества следующим образом: «Кампания эвтаназии принимает вид ещё одной правовой акции прогресса, вопроса, чьё время пришло. Эта кампания руководствуется идеями, которые цивилизованные люди оставили в варварском прошлом. Последний выход – последнее оправдание нежеланию проявлять заботу об обременительных больных.. Все цивилизации и все религии представляют собой человечество, размахивающее флагами неповиновения перед лицом смерти. Книга «Последний выход» опустила эти флаги».

Ещё один фактор, приводимый против эвтаназии – это субъективное отношение со стороны лечащих врачей. Специалисты в области медицины твёрдо верят, что если применение эвтаназии легализовать, то она соответственно будет безопасна и гарантирована, и поэтому, если пациент лично просит смерти, то она будет осуществлена в хороших санитарных условиях и будет лишена насилия. Но здесь есть одно но.

«Если директивные указания (относительно эвтаназии) обращены к опасности насилия в этих вопросах, они также намекают на другой аспект этого согласия, то есть решение осуществить эвтаназию должно быть не только добровольным, но должно также исходить из хорошего знания фактов истории болезни. Хотя сами «факты», в большей степени, зависят от знаний лечащего врача, его квалификации, опыта и определённого стиля работы. Они также зависят от того, как лечащий врач посчитает нужным изложить их пациенту. Другими словами, если согласие пациента зависит от того, как он воспринимает своё собственное реальное положение, то тогда его восприятие неизбежно подвержено влиянию лечащего врача… Реальность применения эвтаназии кажется таковой, что только лечащий врач может действительно открыть ей дверь, и в некоторых случаях он же чётко указывает пациенту, где находится дверь, если пациент сам не может её разглядеть… Это наводит на мысль, что согласие пациента на эвтаназию зависит от того, как он понимает медицинские факты своей истории болезни, – а его понимание в большей или меньшей степени зависит от квалификации, опыта и умения лечащего врача сообщить эту информацию». Отсюда следует, что только высокая квалификация и добросовестность врача позволяют тяжело больным людям иметь точную информацию о своём здоровье, которая и определит дальнейшее решение пациента.

Философская оценка эвтаназии.

Философский анализ проблемы эвтаназии – очень важный, на мой взгляд, раздел этой работы, так как позволяет обсудить проблему со стороны личной нравственности. Здесь я попытаюсь проследить три вопроса, выделяемых философами: священность жизни, убийство или позволение умереть и доктрину двойного эффекта.

Священность жизни.

Обычно люди, выступающие против практики эвтаназии, обращаются к принципу священности жизни. Этот принцип утверждает, что человеческая жизнь настолько уникальна, что мы никогда не должны прерывать её. Эммануил Кант выступает с философской защитой этой уникальности путём своего категорического императива. Сформулированный простыми словами, его принцип гласит, что мы должны всегда рассматривать разумные существа как конечную цель, а не как промежуточный этап. Я никогда не должен прерывать вашу жизнь только потому, что она затруднительна для Вас. Кант мог бы продолжить, говоря, что Вы не можете покончить со своей жизнью потому, что она невыносима для Вас. Данный поступок употребит волю для того, чтобы положить конец воле, что он считает противоречивым и, следовательно, противоречащим нашей разумной природе.

Те, кто применяют принцип священности жизни к вопросу эвтаназии, очевидно придерживаются точки зрения, что прекращение жизни по любой причине нравственно неправильно. Люди, считающие так, должны тщательно проверить последовательность своей позиции. Возьмём хотя бы ту же смертную казнь.

Убийство или позволение умереть.

Второй вопрос, который затрагивают философы в отношении эвтаназии, - это различие между убийством и позволением умереть. Некоторые авторы утверждают, что пассивная эвтаназия не является эвтаназией вообще, но данный подход – это только отталкивание проблемы в сторону. Даже если позволение умереть не является эвтаназией, необходимо показать, почему это позволение нравственно и допустимо, тогда как убийство непозволительно, следуя подобному раскладу вещей.

«Кодекс Американской Медицинской Ассоциации, касаясь вопроса эвтаназии, гласит, что врачи никогда не должны прерывать жизнь. Но, несмотря на это, врачи не обязаны продлевать жизнь, руководствуясь сверхъестественными усилиями, когда восстановление здоровья невозможно. Таким образом, представляется, что АМА делает два различия. Первое – между убийством и позволением умереть – заключается в том, что убийство запрещено законом, а позволение умереть разрешено. Второе – это отличие сверхъестественных усилий от обычных».

Если мы зададим вопрос, что подразумевается под сверхъестественными и естественными усилиями, ответ, скорее всего, будет дан в терминах расходов и частоты использования. Так, например, использование дорогой системы поддержки жизни для тяжёлого коматозного пациента считается сверхъестественным, тогда как недорогие антибиотики, предписываемые некоторым пожилым пациентам, больным пневмонией, считаются обычными. Глядя на эти примеры, можно с готовностью согласиться, что пациенту, страдающему пневмонией, должны прописываться антибиотики, тогда как система поддержания жизни не должна использоваться для поддержки безнадёжного коматозного пациента. Но не ясно, является ли стоимость или частота использования причиной нравственного разделения. Действительно, первоначальное нравственное отличие состоит в силе лечения, а не в его стоимости или обыкновенности. Сила и эффективность – полезные соображения, которые могут быть применены, если принимать во внимание утилитарный подход к нравственности. Но они беспомощны в попытках показать, что врачи никогда не должны убивать, а в некоторых случаях позволить умереть. Поэтому мы должны вернуться к рассмотрению вопроса о противопоставлении: убийство – позволение умереть.

«Джеймс Рахелс в своём классическом труде о данном различии утверждает, что оно не должно содержать нравственного бремени, которое АМА и другие возлагают на него. Он приводит пример утопления ребёнка с целью овладения наследством в контрасте с позволением ребёнку утонуть тогда, когда его легко можно спасти. Рахелс полагает, что если намерения и вытекающие последствия сходны между собой, то и действия равно достойны порицания».

Если, в отношении эвтаназии, намерение состоит в том, чтобы пациент умер без дальнейшего медицинского вмешательства, то почему активная эвтаназия запрещена, а пассивная разрешена? Неужели не может быть ситуаций, когда активная эвтаназия, полагающая конец страданиям быстрее, более гуманна?

Нет необходимости доказывать, что убийство иногда более гуманно, чем позволение умереть, чтобы отвергнуть различие, указанное АМА. Жизненная поддержка может быть включена или выключена. Лечение может продолжаться или завершиться. Если намерение в обоих случаях состоит в том, чтобы пациент умер, то тогда одно действие нельзя считать более приемлемым нравственно, чем другое.

Такой подход будет доминировать до тех пор, пока мы не станем рассуждать как пацифист, который утверждает, что не в праве отнимать жизнь, хотя и не обязан так же пытаться сохранить ее. Конечно, если врач утверждает, что намерение его заключается не в том, чтобы позволить умереть, но только в сбережении препаратов, то он обращается к следующему принципу, принципу двойного эффекта.

Доктрина двойного эффекта.

Третий вопрос, который уместен в случае рассмотрения эвтаназии – это принцип, который получил название «Доктрина двойного эффекта». «Он гласит, что если обдуманное действие будет иметь более одного последствия, оно является намеренным результатом, несущим нравственный вес». Например, известной практикой в области медицины является применение болеутоляющих препаратов для неизлечимо больных пациентов. Конечно, большие дозы морфия могут не только облегчить боль, но и ускорить смерть пациента. Доктрина двойного эффекта, применённая в данном случае, может утверждать, что если намеренный эффект заключается в облегчении боли, то действие нравственно позволительно, даже если этот акт вызывает «убивающий» эффект.

Намерение важно. Последствия также важны. Но каждый должен быть осторожным, применяя подобный принцип, как двойной эффект, удостоверяя себя в абсолютной честности в отношении обоих. Если доктор знает, что определённые дозы морфия ускоряют смерть, то, прописывая их, он не может говорить, что это не является его намерением. Это отчётливая часть его намерения, которую он присовокупил к намерению облегчить боль. И если врач прописывает дозу, превышающую болеутоляющую, то он должен признать, что его первоначальным намерением было ускорение смерти.

Уголовно-правовой аспект эвтаназии.

Юридическое закрепление эвтаназии наиболее спорный момент, по этому поводу неоднозначно высказываются учёные умы и теоретики различных стран мира.

Следует констатировать, что проблема эвтаназии не нашла своего решения и в международно-правовых актах, в частности в Европейской конвенции о правах и основных свободах человека, принятой 4 ноября 1950 г. и вступившей в силу 3 сентября 1953 г. «В Европейскую комиссию по правам человека и в Европейский суд по правам человека на сегодняшний день не поступало в связи с этим вопросом ни одного дела по ст. 2 Конвенции, закрепляющей право на жизнь. В материалах Европейской комиссии по правам человека отмечается, что ни в Конвенции, ни в прецедентном праве относительно применения указанной статьи не рассматривается вопрос о допустимости самоубийства с юридической точки зрения и остаются открытыми такие вопросы, как охватывает ли право на жизнь обязанность жить и соответственно может ли индивид отказаться от этого права».

В соответствии с Венецианской декларацией о терминальном состоянии, принятой 35-й Всемирной медицинской ассамблеей (ВМА) в октябре 1983 г., в процессе лечения врач обязан, по возможности, облегчить страдания пациента, всегда руководствуясь интересами последнего. При этом считается, что врач не продлевает мучения умирающего, прекращая по его просьбе, а если больной без сознания – по просьбе его родственников, лечение, способное лишь отсрочить наступление неизбежного конца. Вместе с тем отказ от лечения, согласно Декларации 1983 г., не освобождает врача от обязанности помочь умирающему, назначив лекарства, облегчающие страдания.

В октябре 1987 г. 39-я ВМА в Мадриде приняла Декларацию об эвтаназии. Текст документа гласит: «Эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента, даже по просьбе самого пациента или на основании обращения с подобной просьбой его близких, не этична. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной фазе заболевания».

Таким образом, Венецианская и Мадридская декларации ВМА допускают пассивную форму эвтаназии: врач ничего не предпринимает для продления жизни больного, а применяет лишь обезболивающие средства. Иного принципа придерживается законодатель штата Орегон – единственного штата в США, где врачу позволяется помогать умереть больному.

«В 1997 г. в этом штате вступил в силу специальный нормативный акт – «Закон о смерти с достоинством», который разрешает врачу прописывать безнадёжно больному пациенту летальную дозу лекарства, если сам пациент просит помочь ему покончить с жизнью. По существу, в данном случае речь идёт о пособничестве самоубийству больного, который сам принимает решение об уходе из жизни и осуществляет действия, приводящие к смерти. Что касается действий врача, непосредственно направленных на лишение жизни пациента, то они законодательством штата Орегон запрещены».

Таким образом, мы видим, что законодательная мысль медленно, но движется по направлению к легализации эвтаназии, и узаконение в некоторых государствах помощи при умирании является первым шагом на этом пути, своеобразным компромиссом, которого могут попробовать достичь сторонники и противники эвтаназии. Разрешение эвтаназии сдерживает неоднозначно складывающееся общественное мнение (между теми, кто за и теми, кто против). Так, упомянутый Орегонский акт был принят в 1994 г., а обрёл силу в 1997 г. из-за протеста, принесённого несколькими врачами и терминальными больными, считающими, что данный акт дискредитирует терминальных больных.

В Российской Федерации эвтаназия, в какой бы форме она не осуществлялась, запрещена законом. В ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан говорится о том, что медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии – удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Названная статья предусматривает, что лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, «несёт уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».

«Лица, окончившие высшие медицинские образовательные учреждения РФ, при получении диплома врача дают клятву, текст которой закреплён в ст. 60 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Будущие врачи торжественно клянутся «проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии». Факт дачи клятвы врача удостоверяется его личной подписью в дипломе. В той же статье Основ говорится об ответственности врачей за нарушение данной ими клятвы».

В науке уголовного права России и зарубежных государств проблема эвтаназии нередко рассматривается с уже упомянутой позиции более широкого понятия – согласия потерпевшего на причинение вреда. Российское уголовное право исходит из того, что такое согласие, по общему правилу, не должно рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Поэтому позиция действующего уголовного законодательства России относительно эвтаназии однозначна: это убийство – умышленное, неправомерное лишение жизни другого человека. Мотив сострадания, указанный в перечне привиллегирующих обстоятельств, предусмотренных в статье 61 УК Российской федерации, может быть учтён лишь при назначении наказания виновному лицу, но не при квалификации деяния. Убийство по мотиву сострадания квалифицируется по ч.1 ст. 105 УК РФ, т. е. как простое убийство.

Что касается склонения к эвтаназии (и вообще к убийству), то наш УК не предусматривает ответственности за таковое деяние, в УК РФ предусматривается лишь состав доведения до самоубийства (ст. 110), предполагающего определённый способ совершения: применение угроз, жёсткое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего. Под склонением больного к эвтаназии, на наш взгляд, следует понимать возбуждение в нём решимости уйти из жизни и обратиться с просьбой об эвтаназии к медицинскому работнику. Подобные действия нельзя рассматривать с позиции института соучастия или какого-либо другого уголовно-правового института. Даже если признать акт эвтаназии формой самоубийства при помощи врача, то и в этом случае нельзя наказать лицо, склонившего больного к эвтаназии.

«Статьи об эвтаназии впервые в национальные УК были включены законодателями Азербайджана и Грузии. Согласно ст. 135 УК Азербайджанской Республики 1999 г., эвтаназия, т. е. удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо средствами или действиями, либо прекращение искусственных мер по поддержанию жизни, наказывается в уголовном порядке. УК Грузии 1999 г. содержит состав «убийства по просьбе жертвы» (ст. 110), понимаемого как убийство по настоятельной просьбе потерпевшего и в соответствии с его подлинной волей, совершённое с целью освобождения умирающего от сильных физических болей».

В некоторых зарубежных государствах убийство по мотиву сострадания, совершённое по просьбе потерпевшего, представляет собой самостоятельный привилегированный вид умышленного причинения смерти. В этих случаях уголовное законодательство предусматривает более мягкое наказание по сравнению с тем, которое назначается за простое или квалифицированное виды убийства. Те государства, в которых предусмотрен привилегированный вид убийства, совершённого по просьбе потерпевшего, как правило, включают в свои уголовные кодексы и составы пособничества самоубийству либо склонения к нему. «К примеру, ч. 1 ст. 127 УК Республики Болгарии гласит: «Кто каким бы то ни было способом окажет содействие или склонит другое лицо к самоубийству, и самоубийство или покушение на него последуют, наказывается лишением свободы до трёх лет». Наказание увеличивается до десяти лет лишения свободы, если такое преступление совершено в отношении несовершеннолетнего лица либо лица, о котором виновный знает, что оно не способно руководить своими действиями или не понимает характера и значения совершаемого действия (ч. 2 ст. 127). Помощь другому лицу в самоубийстве наказывается в Австрии (§ 78 УК Австрии) и в Дании (§ 240 УК Дании). В УК Швейцарии установлена уголовная ответственность за пособничество самоубийству, совершённое из корыстных побуждений (ст. 115). Согласно УК Польши, тот, кто путём уговоров или оказания помощи доводит человека до покушения на свою жизнь, подлежит наказанию лишением свободы на срок от трёх месяцев до пяти лет (ст. 151)».

В целом видно, что нашему законодательству, а, в частности, законодателю, предстоит большая работа по регулированию такого рода вопросов. Неоказание внимания проблеме эвтаназии чревата, помимо установленных проблем, большими правовыми пробелами (в сравнении с Западом) и неправомочием органов в некоторых областях общественных отношений.

Заключение.

Подводя итог своей работы хотелось бы отметить следующее. Проблемы, связанные с эвтаназией, волнуют законодателей и общественность многих современных государств, становятся предметом обсуждения и исследования специалистов разных областей. Следует понять, что никакое право, в том числе и уголовное, не может предусмотреть все частные случаи. Решения, принимаемые медициной, не могут быть заменены правовыми. Особенно это касается человеческой жизни. Но такая проблема как эвтаназия есть и она требует решения, в том числе и правового. На мой взгляд активная эвтаназия, по крайней мере в наше время, не имеет права на жизнь, так как скрывает в себе массу возможностей для неправильного применения акта эвтаназии. Например, в условиях нашего государства при бедности медицины эвтаназия может превратиться в средство умерщвления одиноких стариков, детей-инвалидов, лиц, страдающих раком и СПИДом, на содержание и лечение которых недостаёт денежных средств.

Единственным способом проявления эвтаназии в нашем обществе может являться добровольная и пассивная эвтаназия. Нужно чётко и недвусмысленно сформулировать законодательную норму, согласно которой больной имеет полное право знать диагноз своей болезни, её возможные последствия, степень риска неблагоприятного исхода при отказе от лечения, степень надежды на выздоровление. Если больной находится в вегетативном состоянии до лжно определить необратимость такового состояния. На мой взгляд, вопрос об эвтаназии следует решать в присутствии самого больного или его представителя, имеющего задокументированное заранее волеизъявление, если это не возможно, по ряду причин, всё равно, вопрос об умерщвлении не должен решаться одним лицом, а, например, консилиумом врачей. Также следует не допустить физического страдания умирающего, даже путём применения тех средств, которые в иных случаях были бы противопоказаны. Только в этом случае в итоге возможна смерть, но уже по воле самого пациента.

Список использованной литературы.

1. Конституция Российской Федерации. М., «Тандем», 2000.

2. Баглай М. В. «Конституционное право Российской Федерации», М., 2000.

3. Гольмен Д., Харрис Д., Зваак Л. «Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика», М., 1998.

4. Гусейнов А. А., Апресян Р.Г. «Этика», М., 1998.

5. 50/50 Опыт словаря нового мышления // Под общ. ред. Ферро М., Афанасьева Ю. А., М., 1889.

6. Грегори В. Рутеки «Влияние субъективного отношения лечащих врачей на меры по ускорению смерти», Пер. Головко Г./ См. Ковалев М. И. «Право на жизнь и право на смерть»//Государство и право, 1992, № 7, С. 68

См. Конституция Российской Федерации. М. 2000.

См. Там же

См. Дмитриев Ю. А. Шленева Е. В. «Право человека в РФ на осуществление эвтаназии». // Государство и право, 2000, № 11, С. 52

См. Пулмэн Д. «Достоинство человека, боль и страдание» // Человек. 2001. № 3. С. 104.

См. Крылова Н. Е. Указ. соч. С. 25.

См. Там же. С. 32.

В переводе с греческого эвтаназия - “благая смерть”, и во все времена возможность тяжелобольного человека уйти из жизни по собственной воле, не испытывая боли и мучений, поддерживалась или оспаривалась религиозной, светской и медицинской общественностью. Сегодня мы знаем, в каких странах разрешена эвтаназия. В них, кстати, получил развитие даже особый вид медицинского туризма - суицидальный туризм, то есть поездка за возможностью уйти из жизни без юридических проволочек.

История

Фактически умерщвление больных людей и даже детей практиковалось во все времена. Термин имеет греческие корни, так как именно греки первыми взяли за практику добивать раненых товарищей на поле боя, чтобы они не мучились от неизлечимых травм. Все мы помним и древних спартанцев, которые сбрасывали со скалы больных или увечных детей не только затем, чтобы избавить от забот себя, но и с тем, чтобы прекратить страдания ребенка. Кстати, такие практики, по исследованиям этнографов, были в ходу и у древних народов, например, Крайнего Севера или Океании вплоть до 19-го века.

В современном мире до Второй мировой войны в некоторых европейских странах не было запрета на эвтаназию, и это не противоречило моральным и этическим принципам общества. Однако фашистская программа Т4, в ходе которой немцы, борясь за чистоту умерщвляли умственно отсталых людей и даже детей, а также больных с психическими расстройствами, дискредитировала эти идеи на ближайшие 50 лет.

Теория и практика эвтаназии

В современном мире эвтаназия - это гуманное прекращение жизни неизлечимо больного человека с его согласия (или его родственников) с целью избавления его от страданий. Применяется в основном в случаях, когда качество жизни больного на самом низком уровне, и он испытывает боль, а шанса на выздоровление нет.

Также сегодня различают два типа эвтаназии:

• Пассивная - применяется в случаях, когда больной подключен к системе жизнеобеспечения. В этом случае врачи просто отключают человека от аппаратов, поддерживающих жизнь. Чаще всего это проводится для пациентов в глубокой коме с разрешения родственников.
• Активная - введение больному препаратов, гарантирующих быструю и безболезненную смерть. Это, как правило, инъекции или лекарства в жидкой форме, представляющие коктейль из седативных средств, барбитуратов и наркоза. Сюда же относят и случаи, когда врач может предоставить человеку необходимое количество медикаментов для его самостоятельного ухода из жизни.

Разные аспекты эвтаназии

Сложный и страшный выбор - продолжать жить с неизлечимой болезнью, испытывая боль и страдания, обрекая на них близких, или принять решение, пока человек еще в состоянии размышлять здраво, - вот главный вопрос эвтаназии. Основные камни преткновения в вопросах ее легализации - юридические, этические и религиозные.

Самый простой аспект - юридический. В странах, где эвтаназия запрещена, она расценивается как убийство. В некоторых других государствах как таковая эвтаназия не разрешена, однако она применяется, но завуалирована под другие процедуры. Это сделано для того, чтобы врач, проводящий процедуру, не испытывал проблем с законом в дальнейшем.

Сложнее с нравственными и религиозными аспектами. С одной стороны, это самоубийство и убийство, а в большинстве религий это смертный грех, и даже в советском государстве высоко давление на человека в этих вопросах. Государство зачастую не может взять на себя ответственность и разрешить распоряжаться чужой жизнью даже с разрешения самого больного. Да и многие врачи не решаются выполнять такие обязанности, так как они противоречат не только моральным принципам, но и клятве Гиппократа.

В России

Говоря о том, в каких странах разрешена эвтаназия, отдельно стоит отметить, что Российская Федерация не входит в этот список. В нашей стране это приравнивается к убийству по степени ответственности, и этот вопрос регулируется Уголовным кодексом и законодательством, а именно Федеральным законом № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в РФ».

Учитывая, в каких странах разрешена эвтаназия для иностранцев, граждане России пока могут лишь отправиться в последнее путешествие в одну из них. Последний раз в 2007 году от лица депутатов было выдвинуто предложение о внесении поправок в Уголовный кодекс и разрешение эвтаназии в России, однако предложение было встречено бурным негодованием общественности и было отозвано.

В какой стране разрешена эвтаназия людей

После зверских убийств фашистами миллионов людей эвтаназия была запрещена во всем цивилизованном мире. Только спустя 50 лет этот вопрос стали поднимать в Европе. Благодаря этому сегодня мы знаем, в каких странах разрешена эвтаназия. Список выглядит следующим образом:

• Нидерланды.
• Бельгия.
• Люксембург.
• Албания.
• Швейцария (только в Цюрихе).
• США (только в Орегон, Вашингтон, Джорджия).
• Канада.

Уточнив, в каких странах разрешена эвтаназия, отметим, что есть страны, где официальной легализации нет, однако прецеденты там случаются. Это Япония и Колумбия. В этих странах по некоторым случаям даже происходят судебные разбирательства. Тем не менее в этих странах эвтаназия фактически возможна.

Современная практика

В 1984 году Нидерланды первые узаконили право на добровольный уход из жизни тяжело и мучительно болеющих людей. Вслед за Нидерландами к практике присоединились и другие а именно Бельгия и Люксембург. В Люксембурге, кстати, пациент, намеревающийся получить эвтаназию, должен заручиться согласием сразу двух врачей. Здесь доктора делают и хранят соответствующие записи, чтобы доказать, что решение уйти из жизни было принято больным или родственниками, а не стало ошибкой или преступной волей самого врача.

В 1999 году Албания разрешила пассивную эвтаназию для больных в коме при наличии согласия трех родственников. Несмотря на законодательное разрешение процедуры, католическая церковь, которая весьма сильна в стране, ведет пропаганду запрета эвтаназии.

С 2002 года в Голландии право на эвтаназию имеют дети старше 12 лет, а с 2014 в Бельгии сняты любые возрастные ограничения, то есть даже ребенок любого возраста может получить эвтаназию при наличии согласия его родителей или опекунов.

Так как Нидерланды и Бельгия - страны с одними из самых мягких условий эвтаназии, власти из опасений потока суицидальных туристов сделали ряд оговорок, ужесточающих условия процедуры. Например, подразумевается, что между пациентом и врачом должны сложиться доверительные отношения.

Еще с 1941 года эвтаназия разрешена в кантоне Цюрих в Швейцарии. И вот здесь суицидальный туризм процветает, преимущественно граждане Англии и Германии, зная, в каких странах разрешена эвтаназия, едут именно в Цюрих за смертельной инъекцией. Благодаря мягкости местных законов люди буквально встают в очередь за возможностью уйти из жизни. Причем до 2011 года на вопрос: “В каких странах разрешена эвтаназия для здоровых, то есть не для неизлечимо больных?” - у швейцарцев был ответ: "В Цюрихе". Взбунтовавшаяся общественность вынудила правительство принять соответствующие поправки, и теперь только тяжелобольные граждане всего мира могут встретить здесь смерть.

В 2016 году Канада сняла запрет на помощь врача в совершении самоубийства неизлечимым больным. Сейчас законопроект проходит формальные согласования. Однако по нему не все больные могут получить это право, а только дегенеративные, то есть те, у которых трагический конец близок и неоспорим. То есть, например, страдающим рассеянным склерозом помочь уйти из жизни по закону нельзя, как и тем, кто страдает сильными болями без конкретных прогнозов на то, сколько человек проживет.

Аргументы за и против

Во всем мире противники и сторонники эвтаназии приводят неоспоримые аргументы в защиту своей позиции. И такой сложный и серьезный вопрос на каждый довод за имеет противоположный довод против.

И первый аргумент за эвтаназию говорит о том, что жизнь есть благо только тогда, когда она имеет смысл и приносит счастье, чего точно лишены, например, терминальные больные. Противный довод же говорит о том, что выбор стоит не между счастливой и несчастливой жизнью, а между существованием в принципе и прекращением ее в любой форме. Несомненно, прекращение жизни сложно считать благом.

За эвтаназию говорят и те, кто знает, как дорого и сложно поддерживать жизнь тяжелобольного человека или инвалида и коматозника. Особенно если стараться обеспечивать нормальное качество жизни. Противники обычно отвечают, что экономический аспект все же не дает примирить убийство с морально-этическими нормами современного человечества.

Зная, в каких странах разрешена эвтаназия и почему, сложно не согласиться, что это развитые и благополучные страны с высоким уровнем жизни, где именно качество этой жизни выходит на первое место. А потеря этого качества влечет за собой потерю интереса к жизни как таковой. Возможно, этим объясняются лояльные законы, позволяющие применять эвтаназию к детям или больным не в терминальной стадии болезни.

Мнение общественности и врачей о проблеме

Несмотря на то что общественные деятели, политики, медицинский мир отрицают эвтаназию в подавляющем большинстве стран, общественность в целом не является противником такой идеи. Так, по данным опроса российских интернет-пользователей, 50 процентов респондентов не видят ничего ужасного в эвтаназии и считают ее одним из прав человека на свободу выбора.

Психологи считают, что это связано с личными установками большинства людей, которые в случае неизлечимой болезни не хотели бы стать обузой родственникам и испытывать мучения.

Опросы медицинских порталов, проводимые среди молодых врачей, показывают похожее разделение и в профессиональной сфере - только половина опрошенных в целом за применение эвтаназии, в том числе в России.

Самые громкие случаи в современном мире

В 1939 году известный австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд добровольно ушел из жизни при содействии своего врача. Фрейд страдал от неизлечимой формы рака полости рта и прежде, чем умереть, перенес более 30 операций по удалению опухолей. Причем проводились они под местной анестезией, так как тогда общий наркоз в подобных случаях еще не применяли.

Бельгийский писатель Хьюго Клаус, пользуясь лояльными законами своей страны, принял эвтаназию, хотя и имел лишь первую стадию рака. А вот французская учительница Шанталь Себир, лицо которой было обезображено редкой формой опухоли, не получив права на добровольный уход из жизни в родной стране, намеревалась поехать в Швейцарию, зная, в каких странах разрешена эвтаназия человека. Однако в 2008 году она покончила жизнь самоубийством с помощью инъекции барбитуратов.

Громкий скандал вызвала и эвтаназия двух братьев-сапожников, которые начали терять зрение и не смогли смириться с тем, что никогда больше не увидят друг друга. Несмотря на отсутствие серьезного заболевания, они получили смертельные инъекции в Швейцарии.

Первым начал осуществлять эвтаназию американский врач Джек Кеворкян – «Доктор Смерть». «Зачем бояться смерти? Она всё равно придет. Я прекращаю не жизнь, я прекращаю страдания», – так говорил Кеворкян. В 1989 году он разработал мерситрон – «машину самоубийства». Аппарат подавал смертельную дозу анальгетиков и ядовитых препаратов в кровь человека. Первый пациент Кеворкяна покончил с собой 4 июня 1990 года, он страдал болезнью Альцгеймера. Врачебное сообщество и власти США осудили идеи Кеворкяна. Он был лишен лицензии на медицинскую деятельность и провел несколько лет в тюрьме.

Эвтаназия сейчас разрешена в некоторых странах: Нидерландах, Бельгии, Швейцарии, Люксембурге, Канаде, в некоторых штатах США. Во многих странах, в том числе России, на Украине и в Белоруссии, эвтаназия запрещена и рассматривается как убийство.

Не везде это называется так. В ряде стран врачи помогают уйти из жизни безнадежно больному человеку или человеку, находящемуся в коме, отключая от аппаратов жизнеобеспечения пациентов, это может иметь иные названия. Или же больной сам добровольно отказывается от лечения, допустим, от искусственной вентиляции легких. Наконец, есть «милосердное убийство» – препарат, помогающий уйти из жизни, дается пациенту из жалости.

А есть и активная эвтаназия – когда не врачи прекращают страдания больного, а человек сам выбирает безболезненную смерть с помощью медицинских препаратов, выданных ему врачами.

В 2013 году в Бельгии разрешили эвтаназию без показаний – то есть когда нет физических мучений. Так ушли из жизни бельгийцы Марк и Эдмонд Вербессем, братья-близнецы, оба глухие от рождения. В 45 лет они оба стали резко терять зрение. Мужчины сочли для себя невыносимым жить в полной пустоте – и без слуха, и без зрения. И попросили применить к ним эвтаназию.

Уничтожение собственной жизни как богоборчество

У Марики тяжелая инвалидность, идет дегенерация мышц. Спортсменка прославилась, завоевав золото на Паралимпийских играх 2012 года в Лондоне в забеге на 100 метров. Но Вервут замечает: ее все видели с золотой медалью, а другую сторону этой медали, ее жизни, мало кто знает. Женщина признается, что с трудом переносит свои страдания. Кроме того, у нее завершится спортивная карьера – а жизни без спорта она не мыслит.

Незадолго перед заявлением Марики Вервут желание уйти из жизни высказала 14-летняя американка Джерика Болен. Девочка страдает спинальной мышечной атрофией. Она признается, что перенесла уже 30 операций и больше не в силах жить дальше. Подросток попросила удовлетворить ее решение об эвтаназии. Причем семья Джерики, ее мама, бабушка поддержали желание девочки.

Так имеет ли право тяжело больной человек, полностью реализовавшийся в своей жизни и фактически достигший ее смысла и цели, завершить свой земной путь добровольно раньше предписанного небесами срока? Можно ли считать добровольное самоубийство – чем, по сути, является в данном случае эвтаназия – спасительным кругом, выходом для человека?

«Православная Церковь (как и Католическая) категорически против эвтаназии, рассматривая пациента как самоубийцу, а врача – как убийцу, – замечает иеромонах Феодорит (Сеньчуков) . – Основано это суждение на принятии воли Божией, поэтому самоубийца – всегда богоборец. Не обязательно враг Божий, но всегда богоборец. И поэтому оправдан быть не может».

Другое дело, отмечает иеромонах Феодорит, что Церковь с пастырским снисхождением относится к грешникам, совершившим свой грех из-за невозможности противостоять внешним обстоятельствам: «Поэтому мы верим, что человек, возжелавший эвтаназии по причине тяжкой нестерпимой неизлечимой болезни, мучительных некупируемых болей, будет Господом помилован. Возможно, что врач, совершающий этот акт из милосердия, также будет прощен. Но вряд ли будет прощение профессиональному эвтанатору, работающему эвтанатором за деньги».

«Я уже 30 лет священник и всё больше убеждаюсь, что бывают такие ситуации, когда ответа ты не найдешь. Можно только помолиться и попросить Господа явить Свою волю, – считает протоиерей Георгий Митрофанов . – Спортсменка борется, хочет оставаться полноценной личностью, и вдруг сил у нее не хватает. Можем ли мы осуждать ее за такое решение? Нужно говорить с человеком глаза в глаза и только потом делать выводы».

Наш собеседник напоминает важную мудрость: пусть бросит камень тот, кто сам без греха. Только если ты сам безгрешен, можно категорически рассуждать о поступках других людей.

«Есть понятие „убийство“. Это всегда грех, но в то же время бывает, что людей, совершающих убийство, даже считают героями. Человек допускает грех в ситуации – в нашем мире, пронизанном злом, – когда иначе было бы хуже. Воин на поле брани, полицейский, преследующий бандитов, – люди попадают в ситуации, когда не получится по-другому. Самоубийство – случай еще более сложный. Скажем, человек идет на гибель, спасая жизнь другого, – приводит примеры протоиерей Георгий Митрофанов. – В итоге люди нарушают заповеди Божьи. Но каждый раз надо разбираться».

«Желание быть лучше Бога – это гордыня»

На врача в такой ситуации ложится серьезная ответственность. И перед пациентом, и перед собой – и перед Богом.

Гуманно ли обрекать человека на страдания? «Отвечу честно – нет, не гуманно. Гуманно, чтобы человек не страдал. Именно для этого и существует обезболивание, психотропная терапия, помощь психолога, – отмечает иеромонах Феодорит. – Нюта Федермессер как-то писала, что когда человек находится в комфортных условиях, он перестает просить эвтаназии. Мне довелось наблюдать это в Бельгии, когда пациенты с БАС выбирают жизнь на ИВЛ именно потому, что для них созданы условия максимального комфорта вплоть до морских курортов».

Медицина в целом тоже отвергает эвтаназию. «В контексте светской этики в свое время возникло понятие свободы воли пациента, поэтому ряд врачей являются явными или скрытыми сторонниками эвтаназии. Однако следует всё-таки осознавать, что желание прекратить человеческую жизнь в конечном итоге противоестественно, тем более для врача, и чаще всего за таким „милосердием“ стоит чудовищная гордыня – желание быть лучше, милосерднее Бога», – предостерегает иеромонах Феодорит.

Безусловно, ситуации бывают разные, отмечает эксперт. Скажем, терминальная стадия онкологического процесса, как правило, «характеризуется бессмысленностью активного этиотропного лечения (направленного непосредственно на онкологический процесс), поэтому его обычно прекращают, – говорит иеромонах Феодорит. – В то же время искусственное питание, различные методы, направленные на лечение синдрома „анорексии-кахексии“, часто приводят не к стабилизации состояния больного, а к продолженному росту опухоли. Поэтому в данном случае отказ от такого лечения богоборчеством не будет».

Недавно английский суд разбирал тяжбу между родителями малыша-инвалида и медицинской клиникой. Родившийся ребенок страдал спинальной мышечной атрофией – тем же заболеванием, что и 14-летняя Джерика. Джерика прожила 14 лет – и чувствует, что больше не в силах справляться с такой своей жизнью. В английской истории за ребенка решение приняли врачи. Они отключили малыша, которому было на тот момент 3,5 месяца, от аппарата ИВЛ. Против воли родителей. Но суд оправдал медиков, заметив, что действия врачей были продиктованы сильными страданиями ребенка, а надежд на улучшение его состояния не было.

Правы ли были врачи в такой ситуации? Она двоякая. С одной стороны, это гуманное отношение к малышу, жалость к нему. С другой – могли ли врачи принимать такое судьбоносное решение, кто знает, что выпало бы в жизни этому человеку, что ждало его дальше?

Врачи, которые приняли такое решение по отношению к младенцу-инвалиду, конечно, совершили грех, отмечает протоиерей Георгий Митрофанов. «Но, думаю, они и сами это понимают, они довольно ответственные люди, раз они вмешались в такую серьезную ситуацию. Да, родительские чувства понятны. Но, возможно, врачи уже знали перспективу, и они не поддались на благородный порыв родителей». И нужно молить Бога, чтобы не оказаться в этой ситуации – ни в качестве родителей, ни в качестве врача.

Достоевщина внутри нас

Позиция консервативных биоэтиков, как и Церкви, – однозначно отрицательное отношение к эвтаназии, и это традиционно для медицинской этики, напоминает Ирина Силуянова, заведующая кафедрой биомедицинской этики Российского государственного медицинского университета, доктор философских наук . «Это было сформулировано впервые еще Гиппократом в его клятве врача: „Я не дам никому смертельного средства и не покажу пути для такого замысла“. Действует великий моральный принцип „Не убий“. Врачам вменяется в обязанность сохранять жизнь».

Для врача, напоминает Ирина Силуянова, такое решение – помочь пациенту уйти из жизни – тоже ведь дается непросто. И потом это скажется на его судьбе, психологическом состоянии. «Идея спортсменки Марики Вервут об эвтаназии – это, конечно, ее решение. Но оно не должно обременять других людей, в том числе врачей, чтобы они не совершали аморальные безнравственные действия, хотя это и легализовано на уровне закона».

Английский эпизод, считает эксперт, отражает новую либеральную тенденцию в европейской цивилизации, которая противостоит традиционным принципам медицинской этики: происходит легализация права человека на уход из жизни и признание за врачами права участвовать в этих убийственных мероприятиях. То, что врачи не учли мнение родителей, что само по себе противоречиво, и приняли решение завершить жизнь ребенка самостоятельно, – умаляет их собственное достоинство, убеждена Ирина Силуянова. «Нарушен строй миропонимания и в этом можно ожидать любого абсурда».

Почему вообще людям так легко приходят мысли об уходе из жизни? Ирина Силуянова убеждена, что лет сто назад ни взрослому человеку (как Марике Вервут), ни подростку (как 14-летней Джерике) такие бы идеи в голову не пришли. «Люди и тогда болели не менее тяжело. Я думаю, происходящее – свидетельство наступления такого сознания, о котором говорил еще Достоевский: если мы признаем, что Бога нет, то всё позволено».

Между прочим, напоминает профессор университета имени Пирогова, первыми эвтаназию узаконили в начале 90-х годов Нидерланды, и это проходило под лозунгами красивой достойной смерти. «Но оказалось, что людьми, которые продвигали идею легализации эвтаназии, были представители медицинских страховых компаний, которым было невыгодно долгое и дорогое содержание безнадежно больных людей. Получается, в основе этой идеи – не гуманистические принципы, а чисто финансовые интересы”. Разговоры о гуманности и достоинстве эвтаназии – сомнительные вещи. «Нам надо вскрывать их подлинную сущность. И работать, конечно: улучшать качество медицинской помощи. Создавать новые препараты. Наличие таких тяжелых пациентов – это стимул для развития медицины. Мы должны помогать им».

Просьба об эвтаназии – это, на самом деле, просьба о помощи

Руководитель Первого Московского хосписа Нюта Федермессер хорошо знает о просьбах “сделать последний укол” и неоднократно объясняла разницу между желанием умереть и желанием не испытывать боль: “Сегодня в любом российском хосписе пациенты при поступлении зачастую просят докторов сделать им какой-нибудь укол, «чтобы это кончилось». Это просьба не человека, желающего умереть, а человека, который больше не может терпеть боль. Как только ты даешь ему должное обезболивание, убираешь немного одышку, снимаешь отеки, делаешь так, чтобы приступов рвоты было не 60, а 3 в день, – ему становится легче. Через три дня больной привыкает к тебе и начинает чувствовать, что он не один, что есть люди, которые никогда не скажут ему: «Я вам больше ничем не могу помочь». И он больше не просит сделать ему укол, который лишит его жизни” – объясняла Нюта Федермессер в своем блоге.

“Жажда жизни у пациентов хосписов есть. Если они и просят об эвтаназии, то на самом деле, они просят о помощи – и взрослые, и дети” – уверена Федермессер.

“В моем представлении эвтаназия – это такой способ помощи, который оставляет неизбывное чувство вины и у родственников больного, и у врачей. Они не смогут до конца жизни в своей голове уложить правильность содеянного. Мы все-таки живем в христианском мире, с христианской моралью. Пока об эвтаназии говорить рано, я в нее не верю”, говорит руководитель хосписа.

Эвтаназия — это помощь в прекращении жизни безнадежно больного человека из сострадания. Однако на деле речь не обязательно идет об убийстве — гораздо чаще подразумевается предоставление пациенту возможности умереть самостоятельно, с достоинством (например, рецепт на смертельную дозу обезболивающего препарата)

В чем разница между эвтаназией и самоубийством?

Самоубийство традиционно осуждается в обществе, а сторонники эвтаназии настаивают на законодательно и морально допустимой альтернативе, когда добровольная смерть рассматривается как естественное продолжение медицинской помощи, если страдания нестерпимы, а шансов на выздоровление нет.

К тому же, многие тяжелобольные люди и хотели бы, возможно, совершить самоубийство, да не могут, поскольку очень слабы или парализованы.

В каких странах эвтаназия разрешена?

В Нидерландах, Бельгии, Швейцарии, 6 штатах США, Люксембурге и Колумбии.

В Германии, Швеции, Индии, Японии, Израиле, Канаде и некоторых других странах при определенных условиях допускается отказ от реанимационных мероприятий или — отсутствие наказания за участие в эвтаназии. А во Франции недавно сочли возможным проводить терминальную седацию — погружение пациента в медикаментозный сон до наступления естественной смерти.

Как проводят эвтаназию?

Там, где эвтаназия разрешена, в большинстве случаев речь идет просто о выписке рецепта на смертельное лекарство. Это происходит после того, как больной неоднократно и в присутствии свидетелей выразит желание уйти из жизни, а комиссия врачей придет к заключению, что болезнь необратима, а человек — осознает свое решение.

Доступна ли эвтаназия детям?

В двух странах — Нидерландах и Бельгии — эвтаназию могут осуществить в случае неизлечимой болезни ребенка. В голландской версии — с 12 лет (при учете согласия родителей), в бельгийской — без ограничений по возрасту.

Что по этому поводу думает церковь?

Внутри христианской церкви единства позиции по данному вопросу нет. Католики эвтаназию отрицают, протестанты считают допустимым прекращение лечения при полном отсутствии надежды на успех.

Православная же церковь, несмотря на отрицание эвтаназии, допускает отключение аппарата ИВЛ при зафиксированной смерти головного мозга. Позиция иудеев и мусульман по этому вопросу примерно такая же.

Индуисты допускают возможность суицида больным в терминальной стадии, воспринимая такую смерть как духовное очищение. У буддистов нет строгих понятий о безусловной ценности человеческой жизни, однако для религиозных людей очень важно встречать смерть в ясном сознании, поэтому они не допускают терминальную седацию.

Как обстоят дела с эвтаназией в России?

В нашей стране эвтаназия запрещена законом . Вместе с тем, отказ от реанимации у нас тоже возможен — при терминальных стадиях неизлечимых болезней или в случаях, когда больной заранее сам подписал распоряжение на этот счет.

Однако не стоит путать отказ от реанимации с эвтаназией — никто не в силах по своей воле решить, когда у него остановится сердце.

Во всех прочих случаях отечественные юристы строго следят за назначениями врачей, даже если целью их является не смерть, но облегчение страданий больного: в этом смысле весьма показательна история доктора Хориняк , которая в течение трех лет подвергалась уголовному преследованию за выписку болеутоляющих онкологическому больному.

Что остается делать безнадежным больным?

Единственным вариантом помощи людям со смертельным диагнозом в нашей стране являются хосписы и отделения паллиативной помощи , целью которых является снятие боли и улучшение качества жизни таких пациентов.

В нашем крае подобных государственных учреждений всего два — одно находится в Красноярске (выездная бригада паллиативной помощи на базе больницы № 2), а другое — в Норильске. Еще одна организация — «Выездной Железногорский хоспис им. Василия и Зои Стародубцевых» — работает на частной основе.

Еще один — правда, далеко не каждому доступный вариант — швейцарские клиники, занимающиеся ассистируемыми самоубийствами на территории этой европейской страны.

По законам Швейцарии, приехать туда на эвтаназию может иностранец. Стоимость комплекса услуг по консультированию, обследованию и введению смертельной инъекции составляет по некоторым данным от 4 до 7 тысяч евро (306-535 тысяч рублей).

Около миллиона россиян страдают смертельными заболеваниями. Треть из них задумывается о добровольном уходе из жизни, говорят специалисты. При этом эвтаназия в России запрещена, а поездка на процедуру в Европу стоит несколько тысяч евро.

Как живут смертельно больные россияне, почему в России запрещена эвтаназия, а также кто помогает неизлечимо больным уйти из жизни - “Бумага ” выяснила, имеют ли жители России право на смерть.

Татьяне из Москвы 55 лет. Она обожает комедии Гайдая и практически наизусть знает Булгакова, увлекается раритетным парфюмом и часто вспоминает своих учеников - за 25 лет работы преподавателем физики их было немало.

Сейчас Татьяна уже не преподает. Она вышла на пенсию и пытается накопить на эвтаназию - процедуру, при которой врач сам вводит пациенту смертельный препарат.

В марте 2015 года женщина узнала, что у нее рак. Позже - что ее заболевание не реагирует на лечение и лишь прогрессирует. А недавно врачи обнаружили у Татьяны новую опухоль в легком.

Стадия [заболевания] у меня поздняя. Ситуация пока не особенно критическая, но я знаю, что будет дальше. Страшная боль, беспомощность, ненужность никому - у меня нет родственников и близких. Некому бегать выбивать лекарства и обеспечить элементарный уход. Осталась только пара друзей, - рассказывает Татьяна.

На таком фоне москвичка задумалась о добровольном уходе из жизни: “Каждый человек имеет право на достойный уход. Лучше уйти цивилизованно, а не размазаться по асфальту, выйдя на улицу через балкон. И то, если сможешь до него доползти”.

В России эвтаназия запрещена. Единственный выход для женщины - это поездка на процедуру за границу. Но стоит она несколько тысяч евро. «Я пытаюсь накопить на эвтаназию, но с пенсии получается не очень. Онкология - это очень дорого. Бесплатная медицина у нас отошла на второй план. За всё приходится платить. Если ты тяжело болен, государство стоит в сторонке. Накопить просто невозможно», - подчеркивает Татьяна.

Где разрешена эвтаназия и к чему приводит ее легализация

Эвтаназия запрещена в большинстве стран мира. Россия не является исключением: у больных есть только право отказаться от медицинского вмешательства, включая искусственное поддержание жизни.

Однако некоторые страны легализовали для своих граждан эвтаназию или ассистированное самоубийство (АС) - процедуру, при которой врач выписывает смертельное лекарство больному, но тот принимает его сам.

С 2002 года эвтаназия разрешена в Нидерландах и Бельгии. C 2009-го помощь в совершении самоубийства разрешили в Люксембурге, в 2015-м - в Колумбии, Германии и Канаде. Кроме того, ассистированное самоубийство разрешено в шести штатах США: Орегон, Вашингтон, Колорадо, Вермонт и Калифорния получили его путем изменения законодательства, а Монтана - по решению суда. В этих штатах право на уход из жизни с помощью врачей имеют пациенты старше 18 лет, жить которым остается не больше полугода. Смертельный диагноз должны подтвердить два независимых врача, а свое желание умереть пациент должен высказать трижды.

В Швейцарии ассистированное самоубийство также легализовано на государственном уровне, а процедуру можно применять и к зарубежным гражданам. Еще в 1942 году там приняли закон, разрешающий «помогать совершать самоубийство», если у «помощника» - чаще всего, врача - нет корыстных мотивов. В стране работает сразу несколько некоммерческих организаций, которые за определенную плату помогают иностранцам совершить ассистированный суицид.

Наиболее известная из них - Dignitas - предлагает организовать ассистированный суицид людям, страдающим от неизлечимых болезней, «невыносимой боли» или «непереносимой инвалидности». Такие услуги стоят 8–12 тысяч долларов. Всего, по официальным данным, за 18 лет некоммерческая организация помогла уйти из жизни 2328 людям, почти половина из которых - немцы. Россиян среди клиентов Dignitas за всё это время было всего двое. Оба сделали ассистированное самоубийство в 2014 году. Рассказать о них «Бумаге » в Dignitas отказались.

Трейлер фильма о Dignitas

При этом количество людей, выбирающих эвтаназию или ассистированное самоубийство, от страны к стране серьезно разнится. Так, в Швейцарии в год насчитывается порядка 700 случаев добровольного ухода из жизни с помощью врачей, в Нидерландах – 5 тысяч, а в американском Орегоне - чуть сотни. Вместе с тем число смертельных процедур в таких странах год от года увеличивается. Например, в Швейцарии в 2014 году провели на 26 % больше эвтаназий, чем годом ранее.

Из статистики следует, что чаще других эвтаназию выбирают онкобольные. В 2015 году в Нидерландах больше 70 % из 5500 людей, выбравших эвтаназию (которое составило около 4 % всех смертей в стране), были больны раком.

При этом, согласно опросам , физические мучения не являются для таких больных главным фактором в пользу эвтаназии. Решившиеся на нее люди чаще всего указывают, что сделали такой выбор в первую очередь из-за депрессии и чувства «безнадежности».

Что является альтернативой эвтанзии и АС

Альтернативой в России считается паллиативная помощь больным. В задачи врачей, занимающихся паллиативной медициной, входит использование методов и процедур, которые могут облегчить состояние неизлечимо больного: например, обезболивание и купирование тяжелых симптомов.

Паллиативная медицинская помощь развивается сегодня в России семимильными шагами. Однако если сравнивать уровень нашего развития с другими странами, то, конечно, мы сильно отстаем и будем наверстывать отставание еще какое-то время, - говорит исполнительный директор российской Ассоциации хосписной помощи Евгений Глаголев.

В России паллиативная помощь представлена в первую очередь хосписами: их в стране около сотни . Хосписы - это бесплатные медицинские учреждения для больных в терминальной стадии заболевания. Обстановка в хорошем хосписе напоминает кадры из голливудских фильмов, где показывают дома для пожилых людей. В таких заведениях небольшое число пациентов (порядка 30–50 человек), заботливые медсестры, психологическая помощь и индивидуальный подход к больным. Кроме того, у хосписов есть выездные службы, которые обслуживают и помогают пациентам, оставшимся дома: обычно их больше, чем тех, кто лежит в стационаре.

По последним данным Минздрава, который ведет учет только больных в терминальной стадии, сейчас в России до 600 тысяч нуждающихся в паллиативной помощи, включая 36 тысяч детей. На деле тех, кому требуется помощь, скорее всего, еще больше, говорит Глаголев. Назвать точные цифры сложно: существуют разные методики оценки. По одной из них, в такой помощи нуждаются как минимум 260 тысяч онкобольных и 520 тысяч пациентов с иными заболеваниями, а также около 200 тысяч несовершеннолетних. По оценке Глаголева, паллиативную помощь получают менее половины нуждающихся.

Хосписы очень дороги в обслуживании. Естественно, государственного финансирования не хватает, как и везде, - говорит Глаголев. - Однако у Минздрава есть четкий план по развитию паллиативной помощи, согласно которому к 2020 году в стране будет достаточное количество паллиативных коек на душу населения. План успешно выполняется. Койки открыть легко, на это даже не нужно много денег, особенно с учетом идущей модернизации системы здравоохранения, когда закрываются многие отделения. А вот сделать так, чтобы на выделенных койках действительно оказывалась качественная паллиативная помощь со всеми составляющими, очень трудно - и в этом я вижу большую проблему.

Глаголев приводит следующий пример: государство выделяет около 1800 рублей на один койко-день для пациента хосписа, тогда как в реальности для качественной помощи больному ежедневно нужно около 10 тысяч рублей.

Специалист признает, что у пациентов с неизлечимыми заболеваниями нередко возникают мысли об эвтаназии. «В задачи паллиативной помощи не входит ни торопить, ни отдалять наступление смерти. Однако все исследования по этой теме говорят, что люди боятся не самого факта смерти, а связанных с умиранием мучений. Не только своих, но и своих близких. Никто не хочет быть обузой для родственников. Я точно знаю, что если купировать тягостные симптомы, убрать боль, облегчить болезненное состояние, то очень часто вопрос об эвтаназии уходит сам собой», - рассказывает Глаголев.

С ним согласна и педиатр Анна Сонькина, изучавшая опыт эвтаназии в Нидерландах: «Думать о легализации эвтаназии в России можно только после развития паллиативной помощи».

Руководитель отдела суицидологии московского НИИ психиатрии Евгений Любов в разговоре с «Бумагой » пояснил, что не менее трети всех тяжело больных склонны к суицидам, но решается на них лишь малая часть. Любов подчеркивает, что точной статистики по таким самоубийствам в России не существует: они «маскируются» случайными передозировками, падениями и так далее. Однако, по его оценке, только около 5 % суицидов в России происходит из-за неизлечимых болезней, гораздо опаснее - психологические проблемы. «Большинство призывающих смерть депрессивны, ощущают обремененность собой, одиноки и физически страдают. И им нужно помочь», - пояснил специалист.

Действительно, получить необходимую паллиативную помощь могут далеко не все россияне. Так, даже в Москве, по данным фонда «Вера», качественный уход и обезболивание в 2015 году получали не более четверти неизлечимо больных. Иногда такая ситуация приводит к волне самоубийств. Так было, например, в феврале 2015 года, когда за один месяц в Москве покончили с собой одиннадцать человек, страдавших от рака и не получивших необходимой медпомощи. После одного из таких случаев - самоубийства контр-адмирала Вячеслава Апанасенко - в России всё-таки существенно облегчили выписку наркотических обезболивающих онкобольным.

Однако с похожими проблемами сталкиваются не только больные раком. Более того, большинство бесплатных хосписов принимает только их, отказывая больным с другими диагнозами.

Почему РПЦ против эвтаназии и что об этом думают больные

Болеть Анастасия начала с рождения. В младенчестве она дважды перенесла заражение крови, после этого девочке сделали прививку против туберкулеза, а затем Настю парализовало. В 3,5 года ей диагностировали детский церебральный паралич.

Сейчас Анастасии 40 лет. У нее 1-я группа инвалидности - женщина не может ходить и обслуживать себя. За ней ухаживает ее пожилая мама. «Я знаю, что с 2-й или 3-й группой инвалидности люди с подобным диагнозом зачастую могут где-то учиться и социализироваться, иногда даже создать семью и родить здоровых детей. Но я могу только говорить, видеть и слышать, - рассказывает Анастасия. - Интеллект у меня нормальный, но от этого психологически, как ни странно, только сложнее. Понимаете, каково осознавать, что вам 40 лет и у вас в силу сложившихся обстоятельств не будет самостоятельной жизни, личной жизни, семьи? Вы зависимы от других в том, чтобы одеться, раздеться, помыться или сходить в туалет».

Выходов из такой ситуации женщина не видит, новых способов лечения Анастасии давно не предлагают. “В интернат меня мама не сдаст. Она категоричный человек: решила, что будет за мной ухаживать до конца жизни, сколько сможет. А я считаю, что неправильно делают, оставляя тяжелых инвалидов с пожилыми родителями до конца жизни. В интернате, возможно, проживешь меньше, но это в некоторых случаях к лучшему. Ведь никто не задумывается о том, что с возрастом проблемы лишь усугубляются, - так Анастасия объясняет, почему задумывается об ассистированном суициде. - Конечно, если была бы такая возможность, то я не отказалась бы, но я не знаю, как это в моем случае осуществить технически. Дальше собственной улицы я чаще всего не могу в коляске проехать, не то что за границу полететь”.

Женщина признает, что в России о легализации эвтаназии говорить сложно: «Сейчас для многих важно мнение церкви, а верующие выступают резко против подобных методов. Но не все же поголовно должны быть верующими. Я считаю, что для тех, кто не считает себя верующим, должна быть какая-то альтернатива и право выбора в том, как человеку вести себя в случае тяжелого заболевания. Лично я, например, атеистка, хотя меня крестили в младенчестве в православной церкви. Не знаю, на что надеялись родители. Возможно, думали, что я выздоровею, но ничего не произошло».

Против эвтаназии выступают все основные мировые религии, заявляя, что только бог может давать и забирать жизнь. Так, в конце 2016 года глава РПЦ патриарх Кирилл и Папа Римский Франциск сделали совместное заявление, в котором осудили процедуру. Они заявили, что распространение эвтаназии приводит к тому, что престарелые и больные люди начинают ощущать себя чрезмерным бременем для близких и общества в целом.

«Манипулирование человеческой жизнью - это покушение на основы бытия человека, сотворенного по образу божию», - пояснили в заявлении иерархи.

О негативном отношении к эвтаназии патриарх Кирилл говорил не один раз. Среди прочего он заявлял , что эвтаназия - это «путь по дехристианизации Европы» и «позор современной цивилизации».

В РПЦ часто указывали , что в странах, которые сначала легализовали эвтаназию для смертельно больных в терминальной стадии, постоянно увеличивается круг людей, которые могут воспользоваться этой процедурой. По мнению представителей церкви, такая тенденция может закончиться «принудительной эвтаназией» и легализацией убийств.

Действительно, в Бельгии со временем разрешили эвтаназию для несовершеннолетних и людей в депрессии, в Нидерландах проводят эвтаназии для «уставших от жизни» пожилых людей и психически больных, а также обсуждают легализацию эвтаназии для совершенно здоровых людей. При этом в более религиозных странах, например, в США круг людей, имеющих право на эвтаназию, не расширяется.

Согласны с решающей ролью религии в вопросе «права на смерть» даже менее системные православные священники. Например, епископ Григорий Михнов-Вайтенко, вышедший из РПЦ после того, как он публично раскритиковал войну в Донбассе, в разговоре с «Бумагой » подчеркнул, что христианство всегда будет на стороне паллиативной помощи, а не эвтаназии.

«Сейчас РПЦ - часть госаппарата»: священник - о том, почему он против передачи Исаакия и закона об оскорблении чувств верующих

Действительно ли священнослужители много зарабатывают и зачем они берут кредиты, почему священник выступает против закона об оскорблении чувств верующих и обращает ли церковь внимание на протесты против передачи Исаакиевского?

Христианство всегда будет за жизнь и, соответственно, за развитие хосписов, - говорит священник. - Но нужно понимать, что это не вопрос законодательства или запрета на упоминание суицида в СМИ. Просто у человека всегда должна быть альтернатива уходу из жизни - это качественный уход и медицинская помощь. Потому что если говорить о тяжелобольных людях, которые испытывают страшные боли, мы не должны от них требовать продолжать жить, улыбаться и радоваться. Это по меньшей мере странно. И если они всё-таки выбирают уход из жизни, то осуждать нужно не его, а нас, окружающих, тех, кто не дал им этой альтернативы.

С важностью мнения церкви об эвтаназии согласна и 36-летняя Анна из Петербурга. Она, как и Анастасия, страдает тяжелой болезнью и выступает за легализацию эвтаназии в России.

Анна всегда любила петь. Несколько лет назад она могла часами играть на гитаре и напевать любимые рок-хиты - петербурженка обожает Цоя и «Сплин», «Арию» и ДДТ. Пение для Анны было всей жизнью, признает она в разговоре с “Бумагой “.

Сейчас из-за проблем со здоровьем женщина уже не может петь. У нее бронхиальная астма, хроническая обструктивная болезнь легких (одна из самых смертоносных болезней на Земле) и хронический гастродуоденит. Месяц назад петербурженке пришлось покинуть работу в ателье из-за очередного обострения болезни. «У меня бывает сильная одышка, даже если я просто сижу, не двигаясь. И постоянные боли в животе. Неделями. Иногда мне кажется, что я сейчас умру», - объяснила Анна.

Впервые мысль об эвтаназии возникла у женщины 15 лет назад. В 2002 году Анна в очередной раз попала в больницу, но за месяц лечения врачи так и не смогли помочь и снять боль. Выйдя из больницы в состоянии депрессии, Анна нашла в интернете информацию об асисстированном самоубийстве для иностранцев в Швейцарии и решила на нее накопить, но не смогла. А позже эту мысль отгоняла ради детей: сейчас Анна вместе с мужем Дмитрием воспитывают 10-летнего сына Тимофея и 5-летнюю дочку Алису.

Кроме семьи у петербурженки есть и любимые хобби - изучение культуры и языков Азии, живопись и научно-популярные книги. Несмотря на это, Анна признает, что, вероятно, вернется к мысли об эвтаназии: «Во время обострений я всегда думаю о смерти. Мысль о том, что так мучиться придется еще несколько десятилетий, не дает разумно относиться к жизни. Я и так практически постоянно чувствую симптомы своей болезни. Но, когда они невыносимы, хочется умереть».

На легализацию эвтаназии в России женщина уже не рассчитывает. «В России эвтаназию воспринимают очень критически. С этим я столкнулась, прося подписать петицию об эвтаназии в России своих друзей из сети. Практически всех я знаю лично, но только несколько из них подписали. Практически все отвечали, что это грех и никто не вправе отнимать чужую жизнь. Многие ссылаются на бога. Но ведь в ветеринарии никто на него не ссылается. И усыпляют, не спросив животное. Человек же может сам сказать, почему он хочет уйти из жизни», - пояснила она.

Почему российские чиновники выступают против эвтаназии

Российские власти придерживаются крайне консервативных взглядов на эвтаназию и даже не начинали разрабатывать законопроект о ее легализации. Лишь в 2007 году СМИ сообщили о возможном принятии эвтаназии в России, но и тогда всё ограничилось слухами и запросами депутатов в медучреждения. После этого об эвтаназии в Госдуме говорили исключительно в осуждающем тоне, судя по стенограммам заседаний на сайте парламента.

Свою точку зрения российские власти объясняют не только религиозными догмами, но и неготовностью общества. Так, бывший вице-спикер Госдумы Владимир Катренко, когда в парламенте в последний раз всерьез обсуждалась легализация эвтаназии, заявил , что, по сути, это является разрешением на самоубийства и убийства.

Нам говорят, что в России очень низок качественный уровень медицинской помощи, но это лишь доказывает необходимость этот уровень повышать, а не пытаться снять проблему разрешением самоубийства отчаявшихся больных. Разрешив эвтаназию, мы легализуем право на смертный приговор, вынесенный медициной человеку и человеком самому себе, - пояснял он.

Зампред комитета Госдумы по охране здоровья Николай Герасименко тогда заявлял , что эвтаназия станет «оружием в руках недобросовестных медиков, юристов и черных риелторов», которые «загубят тысячи людей ради квартир». «Какая, к черту, эвтаназия? Пенсионеры от голода дохнут. У нас эвтаназию государство осуществляет, но про это никто не говорит», - добавляла эксперт Координационного совета по социальной стратегии при председателе Совета Федерации Наталья Маркова.

При этом чиновники подчеркивали: идея легализации эвтаназии не найдет широкой поддержки в российском обществе. Их мнение частично подтверждается тем, что борьба за легализацию эвтаназии в России сейчас ограничивается постами в специализированных сообществах для смертельно больных в соцсетях и созданием петиций на сайте Change.org . Больше 200–300 подписей они не набирают.

«Бумага » пообщалась с создателем одной из таких петиций. Им оказался 37-летний безработный мужчина, который не болен никакими смертельными заболеваниями, а за легализацию эвтаназии выступает, так как считает «жизнь слишком дорогой, опасной и аморальной, чтобы ее всерьез проживать и оставлять потомство».

Однако недавно выяснилось, что такие пути могут появиться, ведь среди российских властей есть и открытые сторонники эвтаназии. Например, о своей позиции заявила новая уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова. «Мне кажется, это очень гуманно, если сам человек хочет уйти из жизни и его жизнь не имеет шансов на проживание, если он страдает, и если его близкие и родственники в единой гармонии пришли к тому, чтобы прекратить эти страдания», - сказала омбудсмен. Дальше этого заявления дело пока не продвинулось.

При этом о введении эвтаназии в России мечтают не только смертельно больные люди, но и те, кто страдает психическими заболеваниями.

Почему за эвтаназию выступают не только смертельно больные

О настоящем 27-летний Руслан из Симферополя разговаривать не любит и живет только прошлым. Пять лет назад у него всё «было идеально». Тогда Руслан работал продавцом канцтоваров и подрабатывал на стройке, прыгал с парашютом и занимался единоборствами, обожал природу и встречался с девушками. Но когда молодому человеку исполнилось 22 года, всё изменилось: Руслана начала мучить социофобия - расстройство психики, характеризующееся боязнью находиться в обществе.

На фоне социофобии у Руслана развилась сильнейшая бессонница. Он горстями пил антипсихотические препараты и снотворное, чтобы заснуть, и думал о самоубийстве. «Я помню тот ужас, когда думаешь, что скоро настанет день, когда снотворное перестанет действовать, и ты будешь страшно мучительно умирать на протяжении недели с полным отсутствием сна», - пояснил он «Бумаге» .

За два года лечения Руслану удалось победить бессонницу, но социофобия становилась всё сильнее. Сейчас мужчина живет на антидепрессантах, которые помогают всё меньше. «Я был вполне жизнерадостным человеком, но теперь я психологически сломлен. У меня больше нет надежды. Жизнью это не назовешь - я просто существую», - объяснил он, подчеркнув, что в будущем, скорее всего, покончит с собой, если социофобия не отступит, а эвтаназию в России так и не легализуют.

Однако не все больные способны уйти из жизни без посторонней помощи. Им в этом нередко помогают родственники, соседи и даже интернет-активисты.

Почему в России нелегально делают эвтаназию и как за это наказывают

Первое громкое судебное разбирательство о неофициальной эвтаназии в России состоялось еще 13 лет назад. В феврале 2004 года 32-летняя Наталья Баранникова из Ростовской области попала в автокатастрофу и осталась парализованной. За прикованной к постели женщиной ухаживал ее муж, но потом стать сиделкой для Натальи он попросил соседскую девочку - 14-летнюю Марту Шкерманову. Та согласилась.

Тетя Наташа очень страдала из-за болезни. Постоянно жаловалась, что не хочет жить. Говорила, что хочет умереть, не желая быть обузой для семьи. Она несколько раз просила меня узнать, кто бы мог ее убить, чтобы закончить ее страдания, - рассказывала потом Марта. Найти желающих убить Наталью оказалось трудно, и Баранникова попросила помочь уйти из жизни свою сиделку, пообещав той примерно 5 тысяч рублей.

О предложении Марта рассказала своей 17-летней подруге Кристине Патриной. Школьницы решили помочь женщине. «Эвтаназию» назначили на 22 августа.

Тетя Наташа лежала, как обычно, на кровати. Одежды на ней не было, лишь сверху она была укрыта халатом. Тут она начала плакать, просить, чтобы ее скорей убили. Мы испугались и отказались. Но она продолжала умолять, - рассказывала Марта во время следствия.

В итоге школьницы решились: Марта перетянула ремнем руку женщины, а Кристина сделала укол, введя в вену десять кубиков воздуха. Женщина не умирала и попросила девушек удушить ее. Подруги взяли веревку и убили парализованную Наталью.

Убедившись, что соседка мертва, девушки забрали драгоценности Натальи, обещанные за «эвтаназию»: обручальное кольцо, серьги, крестики и прочие маленькие украшения. Их подруги сдали в ломбард и получили 4575 рублей, которые потратили на мороженое и жвачку. Через два дня девушек задержали.

Иллюстрация: Екатерина Касьянова

Несмотря на слова подруг, суд посчитал, что убийство девушки совершили только ради наживы. «На мой взгляд, никакой эвтаназией здесь и не пахнет. Об этом свидетельствует дальнейшее поведение девушек, когда они начали поспешно тратить „заработанные“ деньги», - говорил начальник отдела прокуратуры Ростовской области Сергей Ушаков. В конце декабря 2004 года Кристина получила пять лет тюрьмы за убийство, Шкерманова - четыре года.

Подобные истории в регионах России случались не раз. Они неизменно заканчивались приговором за убийство, но не всегда с реальным сроком наказания. Например, бывший сержант полиции Владимир Корсаков получил только четыре года условно за то, что задушил свою мать, которая страдала от рака и просила сына убить ее.

При этом «эвтаназию» в России делают не только соседи или родственники, но и врачи: о такой неофициальной практике не раз анонимно говорили сами российские медики. Например, один из бывших руководителей НИИ скорой помощи имени Склифосовского сообщал «Коммерсанту», что легализация эвтаназии «узаконит фактически существующее явление: случаи эвтаназии в России есть, но официально об этом никто не скажет, потому что это преступление».

В странах, которые официально разрешили эвтаназию, также часто указывают, что подобное происходит по всему миру. «Закон об эвтаназии появился в нашей стране в 2002 году, чтобы защитить врачей, чтобы они могли проводить эвтаназию, не боясь уголовного преследования. И в России они тоже это делают, и в Киргизии, и в Чили, и в Лондоне, и в Вашингтоне. Практика [неофициальной] эвтаназии имеет место везде. Но в Голландии мы решили больше не делать этого украдкой за занавеской, а достойно и открыто», - пояснял голландский врач Берт Кайзер, проводивший эвтаназию больше 30 раз. Однако о каких-либо громких судах над российскими врачами, которые убивали пациентов по их просьбе, неизвестно.

Кроме того, в тематических группах в соцсетях, посвященных эвтаназии, можно найти и активистов, которые пропагандируют «право на смерть» и готовы помочь советом смертельно больным. Один из них рассказал «Бумаге », что уже несколько лет пытается распространять идеи о «праве на смерть» в российском интернете: заказывает перевод и озвучку фильмов об эвтаназии, заливает на хостинги видео и книги о способах уйти из жизни, а также дает личные консультации.

По его словам, всего к нему обращались несколько десятков россиян, желавших покончить с собой (скриншоты переписок есть в распоряжении «Бумаги »). «Люди разные были: кто-то был смертельно болен, кто-то неизлечимо, кто-то устал жить. Почему я помогал последним? Я считаю, что любой имеет право на смерть», - поясняет он.

Активист, который общался с «Бумагой » на условиях анонимности, писал заинтересованным в его консультации, что у тех есть несколько гуманных вариантов. Это либо дорогая поездка в Швейцарию, либо покупка в Китае химического препарата, используемого при эвтаназиях, либо вполне легальное приобретение баллона инертного газа.

Сам я ничем не торгую. Даю только консультации, - подчеркнул он. - Всё это я делаю из-за философии права на смерть. Я говорю не про аффективное импульсивное решение, а про взвешенное решение. Мне кажется, что тут особо нечего пропагандировать, это право есть у каждого. Мне больше интересно, что, когда люди реализуют это право, они делают это далекими от гуманных способами и убирать за ними приходится другим людям, – пояснил активист «Бумаге », отмечая, что, как он считает, привлечь его к суду за доведение до самоубийства невозможно, так как он якобы не желает ничего плохого тем, кому дает консультации, а, наоборот, помогает им.

При этом он отмечает, что даже в странах, где разрешена эвтаназия, есть общественные организации, помогающие людям умереть. Действительно, за рубежом существуют десятки организаций, например, World Federation of Right to Die Societies, объединяющая активистов и общественников из 26 стран от Зимбабве до Новой Зеландии. Однако наиболее известной является организация Exit International, насчитывающая больше 20000 членов, и ее создатель Филип Ничке. Ничке и его коллеги дают консультации смертельно больным, борются за легализацию эвтаназии в разных странах мира, издают книги, снимают фильмы и даже дают рекламу эвтаназии по ТВ.

Собеседник «Бумаги » признал, что, в отличие от Запада, тема эвтаназии в России «никому не нужна» и ей мало интересуются даже смертельно больные. «Думаю, это вопрос менталитета и общественного устройства. Смертельно больному человеку проще прыгнуть из окна, чем хотя бы попытаться отстоять свои права, о которых, наверное, он и не задумывался даже. О праве на достойное окончание жизни. Это просто рабский менталитет», - подчеркнул он.

На Западе есть не только известные активисты, но и свои «звезды» среди людей, решившихся на эвтаназию. Например, американка Бриттани Мэйнард, болевшая раком мозга. После рецидива болезни 29-летняя девушка переехала из Калифорнии в Орегон, где уже тогда было разрешено ассистированное самоубийство, выложила на YouTube видеообращение, которое просмотрели более 3 миллионов раз, и отправила в CNN письмо под названием «Мое право на смерть с достоинством в 29».

В последние месяцы жизни она пропагандировала право на смерть, а также исполнила все желания из своего списка, который составила, узнав о смертельной болезни. Бриттани несколько месяцев обучала сирот в Непале, покорила Килиманджаро, занималась скалолазанием в Эквадоре, посетила Йеллоустонский национальный парк и побывала на Аляске. В октябре 2014 года она сказала, что зачеркнула последний пункт в списке мест, которые надо посетить перед смертью, - им оказался Большой каньон.

1 ноября 2014 года Британни с помощью врачей ушла из жизни и стала американским символом борьбы за право на смерть. После ее кончины ассистированное самоубийство легализовали еще в двух штатах. В том числе в Калифорнии - родном штате девушки.